Питер Харрис, доцент Университета штата Колорадо: “[D] уничтожение или расчленение России… никогда не было желанием американских или европейских лидеров. Вместо этого номинальная цель западной политики - изменить Россию, побудить лидеров в Москве принять новый внешнеполитический курс. Навязывая России невыносимые издержки в качестве цены ее интервенционизма (на Украине или где-либо еще), США и Европа надеются привести Москву к соглашению и заложить основы отношений, в которых Россия будет играть по разработанным Западом правилам. … Недавняя речь Путина наводит на мысль, что такой эндшпиль может быть выдачей желаемого за действительное” ("НИ", 12.08.14).
|
Александр Дж. Мотыль, профессор Ратгерского университета в Ньюарке: “Однако единственным эффективным долгосрочным решением проблемы экспансионизма Путина является смена режима. Путин и его фашистский режим всегда будут склонны подавлять русских и угнетать нерусских. Таким образом, устранение путинского режима является предварительным условием более свободной и добрососедской России” (Newsweek, 30.01.15).
|
Брет Стивенс, обозреватель NYT:
- - Вам не нужно упоминать 1936 год, чтобы знать, что диктатуры придают большое значение проведению крупных международных спортивных мероприятий. Они придают легитимность; они проецируют мужественность. Отказ от того и другого Владимиру Путину должен быть частью любого плана по его смещению… Если г-н Путин будет свергнут, это произойдет только тогда, когда остальная часть страны выступит против него, и не обязательно потому, что он сделал их беднее, а потому, что он унизил их. Когда дело доходит до унижения, нет ничего хуже гола в свои ворота, как в футболе, так и на войне. Время форсировать игру” (WSJ, 06.08.15).
- “Я имею в виду, что мы должны участвовать в долгосрочной стратегии сдерживания режима Путина во всех возможных точках, чтобы конечным завершением этой борьбы было то, что мы осознали тот факт, что он представляет серьезную, явную и настоящую опасность для нас и для мировой безопасности и что мы должны объединиться с нашими союзниками, чтобы ему было очень трудно снова попытаться сделать что-то подобное и подорвать основы поддержки его режима. Так что в этом смысле, конечно, я хочу, чтобы Путин ушел, и я надеюсь, что все остальные тоже ”. (NYT, 03.17.22)
- “ На Западе … он глубоко заинтересован в том, чтобы Россия решительно проиграла... Это также может серьезно подорвать политическую власть Путина. Утверждать, что Запад не заинтересован в том, чтобы он упал, - значит притворяться, что на этот раз он вернется в свой угол и оставит мир в покое… Это открывает более широкий вопрос о том, что еще Запад может сделать, чтобы ускорить уход Путина… вот целый ряд вариантов, которые Запад еще не коснулся, когда речь заходит о Путине. Мы могли бы превратить замороженные валютные резервы России и другие активы в эскроу-счет для восстановления Украины, перевооружения и переселения беженцев. Мы могли бы противопоставить кремлевским кампаниям дезинформации на Западе информационные кампании для российских граждан, особенно когда речь идет о освещении нечестно нажитого богатства их лидеров. Мы могли бы установить амбициозную дату введения санкций на весь российский импорт энергоносителей. Брюссель мог бы пригласить Киев к формальному процессу вступления в Европейский Союз в знак моральной солидарности. Ничто из этого не может быть серебряной пулей, когда дело доходит до свержения режима Путина. Но режимы, которые сталкиваются с военным поражением, экономическим обнищанием и глобальным париатством — как это сделал Советский Союз к середине 1980-х годов и Аргентина после неудачи на Фолклендских островах, — скорее всего, падут ” (NYT, 04.05.22).
|
Леонид Гозман, российский политик: “Ясно, что Путин ведет Россию к определенной гибели, что он не может или не хочет менять свои политические взгляды и что крупные мировые державы не видят в нем надежного партнера. Его уход — необходимое, хотя и недостаточное условие для предотвращения национальной или даже глобальной катастрофы ”. (Атлантический совет, 27.08.15)
|
Холман Дженкинс-младший, обозреватель и член редакционной коллегии WSJ: “США не могут решить проблему Путина за него, но это может помочь ему избежать катастрофических просчетов. Это все же может сыграть свою роль в том, чтобы помочь ему освободить себя от власти, сбежав в отставку в Монако или какое-то такое золоченое убежище. По крайней мере, он должен быть открыт для попыток. (WSJ, 12.15.16)
|
Джон Касич, губернатор штата Огайо: “Мы должны дать понять руководству Кремля, что оно может ожидать серии решительных совместных ответных мер союзников, если его агрессия продолжится. Это означает реализацию эскалационной серии мер, которые изолируют Россию до тех пор, пока ее поведение или руководство не изменится: обуздать российские организации, стремящиеся дестабилизировать Запад; усилить ограничения на доступ российских частных и государственных структур к западным рынкам капитала; закрыть доступ России к международной финансовой системе; и положить конец западному соучастию в конфликте, прекратить экспорт, отмывание и легализацию активов, отнятых коррумпированными российскими элитами.” (Boston Globe, 06.05.18)
|
Януш Бугайский, старший научный сотрудник Джеймстаунского фонда:
- “России предстоят президентские выборы 18 марта. Результат уже предрешен — г-н Путин победит - но страна уязвима для киберпреступления. Ключевым компонентом тайного нападения будет взлом и распространение официальных российских сообщений с акцентом на Кремль, правительственные министерства, парламент, ключевые предприятия и подчиненные политические партии, а также частную переписку между официальными лицами ... Наступление США может быть распространено за пределы выборов в рамках более широкой операции психологического влияния. Такая стратегия преследовала бы две основные цели: отчуждение общественности от режима и провоцирование борьбы за власть внутри правящего слоя. Подробные разоблачения официальной измены и финансовых злоупотреблений могут подпитывать социальные, этнические, региональные и религиозные волнения — особенно по мере того, как уровень жизни масс продолжает падать. Тогда ответственность за смену режима ляжет на эксплуатируемых и манипулируемых российских граждан”. (WSJ, 03.02.18)
- “Вовлеченность, критика и ограниченные санкции просто усилили восприятие Кремлем того, что Запад слаб и предсказуем. Чтобы обуздать неоимпериализм Москвы, необходима новая стратегия, которая питает упадок России и управляет международными последствиями ее распада… Учитывая болезни России, напористый западный подход был бы более эффективным, чем реактивная оборона. Вашингтон должен вернуться к основным принципам, которые сопровождали распад Советского Союза, поддерживая демократизацию, плюрализм, права меньшинств, подлинный федерализм, децентрализацию и региональное самоопределение между различными регионами и этническими группами России ”. (The Hill, 01.09.19)
- “Западные политики уже давно утверждают, что они не хотят обижать российских граждан, а только наказывать элиту. Проблема в том, что в российской системе власти элита всегда перекладывает всю боль на плечи простых граждан и в значительной степени избегает воздействия относительно прохладных санкций. Вводя более всеобъемлющие финансовые санкции, российская общественность, наконец, получит шанс повлиять на режим, когда экономика ухудшится до такой степени, что единственным решением будет его смещение. Если украинцы могут свергнуть коррумпированный и самодержавный режим, то почему бы не русские?” (Холм, 04.19.21)
|
|
