Понемножку обо всем
238,030
4,060
|
Хранитель Храма ( Слушатель ) |
| 03 июл 2022 07:58:16 |
Эволюция стратегии России в Украине часть 2
новая дискуссия Статья 210
Фаза 3: вторжение
24 февраля 2022 года Россия инициировала “специальную военную операцию” - эвфемизм, придуманный для того, чтобы приукрасить открытое вторжение в Украину. Кинетическая сила теперь будет использоваться в качестве инструмента, служащего повестке дня Москвы, что является беспрецедентным решением, меняющим правила игры в последние десятилетия европейской истории. Поначалу казалось, что целью российской военной интервенции было свержение украинского правительства, чтобы заменить его пророссийским режимом и вернуть Киев на стратегическую орбиту Москвы в качестве сателлита, ликвидировать украинские Вооруженные силы и убежденные националистические группировки боевиков, такие как полк "Азов", и спровоцировать дипломатический кризис, который разрушит внутреннюю сплоченность НАТО. Однако теперь появилась более ясная перспектива. Российский эндшпиль выходит далеко за рамки смены режима с помощью "шока и трепета", блицкрига или хирургических ударов. Факты на местах убедительно свидетельствуют о том, что то, чего Москва стремится достичь с помощью жесткой силы, - это прямой демонтаж Украины как функционального национального государства, даже если все это займет месяцы или даже годы. Такое стратегическое преследование отражается в уничтожении инфраструктуры, ликвидации промышленности, нападениях на культурные объекты, преднамеренном массовом исходе украинцев и деморализации оставшегося украинского населения. Эти действия также согласуются с систематическим риторическим отрицанием законной украинской государственности. Кроме того, жесткое использование Россией военной проекции силы - в основном авиаударов, артиллерии и пехоты при окружении и осаде ключевых позиций ‒ это особенность, а не ошибка. Напротив, бряцание ядерным оружием и запуск гиперзвуковых ракет для эффектного разрушения зданий - это меры, призванные напомнить Западу, что прямое военное вмешательство от имени Украины спровоцирует Армагеддон, но они не направлены против Украины как таковой.
Для многих современных наблюдателей это может показаться трудным для понимания или, возможно, даже непонятным. Тем не менее, исторические записи предлагают поучительные прецеденты, которые могут дать более четкое представление о мотивах Кремля в войне на Украине. Например, после нескольких драматических столкновений роковым результатом Пунических войн стало разрушение Карфагена римскими войсками. После кровавой осады, в ходе которой сам Карфаген был разрушен, а многие его жители убиты, выжившие были проданы в рабство, а территория, ранее принадлежавшая карфагенянам в Магрибе, была аннексирована Римом. Эта победа способствовала бесспорному возвышению Рима как величайшей державы средиземноморского мира, позиции, которую он занимал на протяжении веков. Кроме того, древнее центральноазиатское царство Хорезм было буквально превращено в руины Чингисханом в непропорциональном возмездии за казнь монгольских дипломатических посланников. Уничтожение Хорезма было настолько всеобъемлющим, а количество кровопролития настолько ошеломляющим, что, кроме профессиональных историков, мало кто даже знает, что оно когда-либо существовало.
Тем не менее, есть и более свежие примеры, которые указывают в том же направлении. На самом деле, как заметил американский аналитик Дэвид Голдман, курс действий Владимира Путина на Украине отражает подход кардинала Ришелье к Поморью. В контексте Тридцатилетней войны, безжалостных разрушений и резни, развязанных там хитрым французским государственным деятелем ‒ легендарной фигурой, которую до сих пор помнят как ведущего специалиста по государственным интересам ‒ ответ на заинтересованность в подрыве Австро-испанской империи Габсбургов (которая до тех пор была превосходящим противником), чтобы Франция могла стать ведущей европейской державой при новом соотношении сил. С другой стороны, после поражения нацистской Германии так называемый “план Моргентау”, сформулированный Генри Моргентау‒младшим, министром финансов США, предусматривал преднамеренную демилитаризацию Германии, ее территориальное расчленение, рассеивание местного населения и уничтожение промышленного потенциала Германии, чтобы вместо этого экономика страны приняла сдержанный аграрный профиль. Хотя поначалу она получила некоторое развитие, она не была реализована, потому что Вашингтон понял, что процветающая, реиндустриализированная и сильная Западная Германия была бы гораздо более полезной в качестве оплота ‒ и, возможно, даже потенциального острия ‒ против блока, возглавляемого Советским Союзом.
Упомянутые эпизоды показывают, что путь России на Украине вряд ли можно назвать инновационным. В конце концов, российское стратегическое мышление полностью придерживается классического принципа Макиавелли: лучше, чтобы тебя боялись, чем любили, если ты не можешь быть и тем, и другим. Следовательно, текущая стратегия Кремля, несомненно, безжалостна и рискованна, но она не обязательно иррациональна. На самом деле, это, возможно, служит нескольким целям:
Пока неизвестно, как далеко готовы зайти русские, особенно учитывая доступность ресурсов, внутриполитическую динамику, тактические неудачи и очевидное отставание российских войск в материально-техническом обеспечении. Сначала казалось, что они хотят захватить Киев и, возможно, даже попытаться создать прямой коридор для достижения Молдовы, но перенаправление их усилий на восток и южное побережье, вероятно, указывает на то, что эти районы являются мишенью, потому что они стратегически важны, особенно если речь идет о разделе или даже прямой аннексии.рассматривается как удобный для российских национальных интересов. Более того, обе возможности вполне могут сосуществовать. Пока слишком рано говорить, но возможность, которую стоит принять во внимание, - это включение Донбасса в состав собственно Российской Федерации и параллельное создание "Новороссии" как нового государства, подобного Косово, Абхазии или Южной Осетии.
Без этих территорий то, что осталось от Украины, было бы немногим больше, чем незащищенное и экономически ослабленное государство без жизнеспособного будущего. Более того, русским даже не нужно было бы завоевывать все это. В конце концов, издержки попыток захватить и оккупировать Западную Украину ‒ область, население которой на протяжении поколений долгое время придерживалось русофобских взглядов, ‒ превысили бы выгоды, поскольку это, вероятно, привело бы к затяжной военной трясине и отвратительной кровавой бане. Если русские действительно разделят Украину пополам, из-за их исторического происхождения и социокультурного профиля, а также в результате последующего хаоса, Галиция, вероятно, будет поглощена Польшей, тогда как Закарпатье гипотетически будет аннексировано Венгрией. До тех пор, пока России удается установить свой сюзеренитет над территорией к востоку от реки Днепр, Кремль не будет возражать против такого развития событий, потому что, хотя это выгодно для индивидуальных национальных интересов Варшавы и Будапешта, указанная территориальная реконфигурация посеет разногласия как внутри ЕС, так и НАТО. Действительно, отравленные яблоки могут быть полезны в практике управления государством. Кроме того, реализация этого сценария предоставила бы ценную возможность переформулировать архитектуру европейской безопасности, процесс, в котором Россия должна так или иначе добиться того, чтобы ее голос был услышан.
Основываясь на парадоксальной концепции "конструктивного разрушения", Россия могла бы затем переделать части Украины, находящиеся под ее контролем, в соответствии со своими военными, геополитическими, стратегическими, экономическими и демографическими интересами. Возможно, Москва имеет в виду государство, похожее на Беларусь; то есть сильно русифицированное государство, тесно связанное с Кремлем во всех значимых отношениях. Аналогичным образом, она может быть преобразована как в защитный буфер, так и в передовую позицию для сдерживания западных сил. Это создание может быть интегрировано в региональные институциональные структуры, контролируемые Москвой, такие как Евразийский экономический союз и Организация Договора о коллективной безопасности. Более того, русские могли бы использовать интерес Пекина к ключевым транснациональным коридорам, которые усиливают геоэкономическую взаимосвязь с Европой, в качестве важнейших компонентов инициативы "Один пояс и один путь", чтобы восстановить Украину ‒ или то, что от нее осталось, во всяком случае ‒ таким образом, чтобы это было выгодно для евразийской оси континентальных держав. Учитывая ее сравнительные преимущества в промышленности и сельском хозяйстве, изобилие природных ресурсов и привилегированное положение в области логистики и торговли, Украина, безусловно, была бы заманчивым призом для Китая. В качестве замечательного прецедента следует иметь в виду, что индустриальный парк "Великий камень", расположенный в Беларуси и созданный благодаря китайскому капиталу и активному участию крупных китайских фирм, является одним из важнейших высокотехнологичных инвестиционных проектов в Европе.
Заключительные замечания
Стратегия России в отношении Украины была скорректирована универсальным и гибким образом с учетом меняющихся обстоятельств за последние пару десятилетий. Постепенный характер подхода Москвы от относительно тонких мер к открытому использованию военной силы является признаком отчаяния, но он также показывает, что Кремль считает, что связанные с этим риски и издержки того стоят, потому что на карту поставлено жизненно важное значение для российской общей стратегии и национальной безопасности. Однако реализация стратегии не гарантирует, что намеченные результаты будут успешно достигнуты. В конце концов, война - это опасная авантюра, и как только прозвучат первые выстрелы, невозможно предсказать, как будут развиваться события. Ни один план не остается неизменным после того, как брошен пресловутый жребий. Имеющихся средств может быть недостаточно для достижения намеченных результатов, а ожидаемые цели могут оказаться нереально достижимыми в первоначально предусмотренные сроки. В результате последствия также могут быть намного более грязными, чем ожидалось. Более того, война на Украине является чрезвычайно сложным конфликтом, который ведется на многих пересекающихся полях сражений. Наконец, есть десятки вещей, которые могут пойти не так, и перспектива просчетов, эскалаций и несчастных случаев увеличивает как неопределенность, так и опасность войны.
Более того, даже если русским удастся одержать верх, это не означает, что конфликт утихнет. Их триумф побудил бы их бросить вызов статус-кво в других горячих точках, таких как страны Балтии, Молдова или Польша, в попытке активизировать свою ревизионистскую повестку дня путем насильственных попыток изменить неблагоприятный баланс сил, сложившийся в эпоху после окончания холодной войны. Другими словами, напряженность не уменьшится. Морские державы‒атлантисты ‒ в основном США и Великобритания - знают об этом, и именно поэтому они вкладывают много ресурсов, чтобы убедиться, что Россия истекает кровью на Украине, пока она не взорвется, или, по крайней мере, убедиться, что пиррова победа сопряжена с непомерно высокими затратами даже если это означает, что Украина будет буквально уничтожена в процессе. Для Вашингтона и Лондона крайне важно подорвать геополитические прогнозы России, прежде чем она установит какое-то партнерство с Германией, и использование Украины в качестве пушечного мяса против России является практическим способом добиться этого, не вовлекая самих Русских в прямую конфронтацию. Все, что им нужно сделать, это поддержать Киев щедрыми поставками разведданных, оружия, дипломатической поддержки и денежных средств.
Тем не менее, если русские потерпят полномасштабное стратегическое поражение и Украина действительно станет кладбищем их обновленных имперских амбиций, это спровоцирует внутреннюю борьбу за власть в Москве и запустит цепную реакцию, которая может привести к смещению Владимира Путина, но, вопреки желаниям западных либералов, как российские, так и российские власти не смогут изменить историю и Realpolitik указывает на то, что его, вероятно, заменит еще более ястребиный лидер (а в Москве нет недостатка в сторонниках жесткой линии), не говоря уже о том, что реваншистские настроения среди простых россиян возрастут до заоблачных масштабов. Хуже того, балканизация России ‒ страны с крупнейшим в мире ядерным арсеналом ‒ откроет ящик Пандоры, принеся с собой токсичное количество неопределенности. Следовательно, этот сценарий также проблематичен.
Так или иначе, взаимная враждебность не утихнет, потому что существуют несовместимые геополитические интересы, и обе стороны повышают ставки. В соответствии с мировоззрением реалистической интеллектуальной традиции, единственным способом предотвратить выход конфликта из-под контроля, пока не стало слишком поздно, было бы достижение урегулирования путем переговоров. Такое изменение не привело бы к вечному миру, но в несовершенном мире оно могло бы обеспечить функциональную основу для управления соперничеством, чтобы обеспечить разумную степень стабильности, решение, к которому могли бы склониться тяжеловесы континентальной Европы, такие как Франция и Германия. России пришлось бы сократить агрессивность своей стратегии и умерить свои амбиции в обмен на надежные гарантии, а Западу, в свою очередь, пришлось бы пойти на уступки и принять, основываясь на трезвом и беспристрастном понимании геополитических реалий, Россию как силу, с которой нужно считаться. Тем не менее, решение, основанное на хладнокровии, кажется труднодостижимым, по крайней мере, на данный момент. Пока отношение не изменится, сильные будут делать то, что могут, а слабые будут страдать от того, что должны, как много веков назад писал Фукидид о суровой природе войны.
24 февраля 2022 года Россия инициировала “специальную военную операцию” - эвфемизм, придуманный для того, чтобы приукрасить открытое вторжение в Украину. Кинетическая сила теперь будет использоваться в качестве инструмента, служащего повестке дня Москвы, что является беспрецедентным решением, меняющим правила игры в последние десятилетия европейской истории. Поначалу казалось, что целью российской военной интервенции было свержение украинского правительства, чтобы заменить его пророссийским режимом и вернуть Киев на стратегическую орбиту Москвы в качестве сателлита, ликвидировать украинские Вооруженные силы и убежденные националистические группировки боевиков, такие как полк "Азов", и спровоцировать дипломатический кризис, который разрушит внутреннюю сплоченность НАТО. Однако теперь появилась более ясная перспектива. Российский эндшпиль выходит далеко за рамки смены режима с помощью "шока и трепета", блицкрига или хирургических ударов. Факты на местах убедительно свидетельствуют о том, что то, чего Москва стремится достичь с помощью жесткой силы, - это прямой демонтаж Украины как функционального национального государства, даже если все это займет месяцы или даже годы. Такое стратегическое преследование отражается в уничтожении инфраструктуры, ликвидации промышленности, нападениях на культурные объекты, преднамеренном массовом исходе украинцев и деморализации оставшегося украинского населения. Эти действия также согласуются с систематическим риторическим отрицанием законной украинской государственности. Кроме того, жесткое использование Россией военной проекции силы - в основном авиаударов, артиллерии и пехоты при окружении и осаде ключевых позиций ‒ это особенность, а не ошибка. Напротив, бряцание ядерным оружием и запуск гиперзвуковых ракет для эффектного разрушения зданий - это меры, призванные напомнить Западу, что прямое военное вмешательство от имени Украины спровоцирует Армагеддон, но они не направлены против Украины как таковой.
Для многих современных наблюдателей это может показаться трудным для понимания или, возможно, даже непонятным. Тем не менее, исторические записи предлагают поучительные прецеденты, которые могут дать более четкое представление о мотивах Кремля в войне на Украине. Например, после нескольких драматических столкновений роковым результатом Пунических войн стало разрушение Карфагена римскими войсками. После кровавой осады, в ходе которой сам Карфаген был разрушен, а многие его жители убиты, выжившие были проданы в рабство, а территория, ранее принадлежавшая карфагенянам в Магрибе, была аннексирована Римом. Эта победа способствовала бесспорному возвышению Рима как величайшей державы средиземноморского мира, позиции, которую он занимал на протяжении веков. Кроме того, древнее центральноазиатское царство Хорезм было буквально превращено в руины Чингисханом в непропорциональном возмездии за казнь монгольских дипломатических посланников. Уничтожение Хорезма было настолько всеобъемлющим, а количество кровопролития настолько ошеломляющим, что, кроме профессиональных историков, мало кто даже знает, что оно когда-либо существовало.
Тем не менее, есть и более свежие примеры, которые указывают в том же направлении. На самом деле, как заметил американский аналитик Дэвид Голдман, курс действий Владимира Путина на Украине отражает подход кардинала Ришелье к Поморью. В контексте Тридцатилетней войны, безжалостных разрушений и резни, развязанных там хитрым французским государственным деятелем ‒ легендарной фигурой, которую до сих пор помнят как ведущего специалиста по государственным интересам ‒ ответ на заинтересованность в подрыве Австро-испанской империи Габсбургов (которая до тех пор была превосходящим противником), чтобы Франция могла стать ведущей европейской державой при новом соотношении сил. С другой стороны, после поражения нацистской Германии так называемый “план Моргентау”, сформулированный Генри Моргентау‒младшим, министром финансов США, предусматривал преднамеренную демилитаризацию Германии, ее территориальное расчленение, рассеивание местного населения и уничтожение промышленного потенциала Германии, чтобы вместо этого экономика страны приняла сдержанный аграрный профиль. Хотя поначалу она получила некоторое развитие, она не была реализована, потому что Вашингтон понял, что процветающая, реиндустриализированная и сильная Западная Германия была бы гораздо более полезной в качестве оплота ‒ и, возможно, даже потенциального острия ‒ против блока, возглавляемого Советским Союзом.
Упомянутые эпизоды показывают, что путь России на Украине вряд ли можно назвать инновационным. В конце концов, российское стратегическое мышление полностью придерживается классического принципа Макиавелли: лучше, чтобы тебя боялись, чем любили, если ты не можешь быть и тем, и другим. Следовательно, текущая стратегия Кремля, несомненно, безжалостна и рискованна, но она не обязательно иррациональна. На самом деле, это, возможно, служит нескольким целям:
- Наказание Украины за выбор прозападного пути, историческое "отклонение", которое Россия считает непростительным.
- Отправка сильного двойного послания другим постсоветским государствам: 1) неразумно связываться с Россией и ожидать безнаказанности и 2) именно этого стоят гарантии безопасности Запада.
- Сворачивание расширения и присутствия НАТО ‒ формального или неформального ‒ в странах, которые традиционно входили в сферу влияния России.
- Обеспечение того, чтобы Украина не могла представлять значимую угрозу национальной безопасности России в ближайшие десятилетия, особенно в условиях серьезного демографического спада в России.
Пока неизвестно, как далеко готовы зайти русские, особенно учитывая доступность ресурсов, внутриполитическую динамику, тактические неудачи и очевидное отставание российских войск в материально-техническом обеспечении. Сначала казалось, что они хотят захватить Киев и, возможно, даже попытаться создать прямой коридор для достижения Молдовы, но перенаправление их усилий на восток и южное побережье, вероятно, указывает на то, что эти районы являются мишенью, потому что они стратегически важны, особенно если речь идет о разделе или даже прямой аннексии.рассматривается как удобный для российских национальных интересов. Более того, обе возможности вполне могут сосуществовать. Пока слишком рано говорить, но возможность, которую стоит принять во внимание, - это включение Донбасса в состав собственно Российской Федерации и параллельное создание "Новороссии" как нового государства, подобного Косово, Абхазии или Южной Осетии.
Без этих территорий то, что осталось от Украины, было бы немногим больше, чем незащищенное и экономически ослабленное государство без жизнеспособного будущего. Более того, русским даже не нужно было бы завоевывать все это. В конце концов, издержки попыток захватить и оккупировать Западную Украину ‒ область, население которой на протяжении поколений долгое время придерживалось русофобских взглядов, ‒ превысили бы выгоды, поскольку это, вероятно, привело бы к затяжной военной трясине и отвратительной кровавой бане. Если русские действительно разделят Украину пополам, из-за их исторического происхождения и социокультурного профиля, а также в результате последующего хаоса, Галиция, вероятно, будет поглощена Польшей, тогда как Закарпатье гипотетически будет аннексировано Венгрией. До тех пор, пока России удается установить свой сюзеренитет над территорией к востоку от реки Днепр, Кремль не будет возражать против такого развития событий, потому что, хотя это выгодно для индивидуальных национальных интересов Варшавы и Будапешта, указанная территориальная реконфигурация посеет разногласия как внутри ЕС, так и НАТО. Действительно, отравленные яблоки могут быть полезны в практике управления государством. Кроме того, реализация этого сценария предоставила бы ценную возможность переформулировать архитектуру европейской безопасности, процесс, в котором Россия должна так или иначе добиться того, чтобы ее голос был услышан.
Основываясь на парадоксальной концепции "конструктивного разрушения", Россия могла бы затем переделать части Украины, находящиеся под ее контролем, в соответствии со своими военными, геополитическими, стратегическими, экономическими и демографическими интересами. Возможно, Москва имеет в виду государство, похожее на Беларусь; то есть сильно русифицированное государство, тесно связанное с Кремлем во всех значимых отношениях. Аналогичным образом, она может быть преобразована как в защитный буфер, так и в передовую позицию для сдерживания западных сил. Это создание может быть интегрировано в региональные институциональные структуры, контролируемые Москвой, такие как Евразийский экономический союз и Организация Договора о коллективной безопасности. Более того, русские могли бы использовать интерес Пекина к ключевым транснациональным коридорам, которые усиливают геоэкономическую взаимосвязь с Европой, в качестве важнейших компонентов инициативы "Один пояс и один путь", чтобы восстановить Украину ‒ или то, что от нее осталось, во всяком случае ‒ таким образом, чтобы это было выгодно для евразийской оси континентальных держав. Учитывая ее сравнительные преимущества в промышленности и сельском хозяйстве, изобилие природных ресурсов и привилегированное положение в области логистики и торговли, Украина, безусловно, была бы заманчивым призом для Китая. В качестве замечательного прецедента следует иметь в виду, что индустриальный парк "Великий камень", расположенный в Беларуси и созданный благодаря китайскому капиталу и активному участию крупных китайских фирм, является одним из важнейших высокотехнологичных инвестиционных проектов в Европе.
Заключительные замечания
Стратегия России в отношении Украины была скорректирована универсальным и гибким образом с учетом меняющихся обстоятельств за последние пару десятилетий. Постепенный характер подхода Москвы от относительно тонких мер к открытому использованию военной силы является признаком отчаяния, но он также показывает, что Кремль считает, что связанные с этим риски и издержки того стоят, потому что на карту поставлено жизненно важное значение для российской общей стратегии и национальной безопасности. Однако реализация стратегии не гарантирует, что намеченные результаты будут успешно достигнуты. В конце концов, война - это опасная авантюра, и как только прозвучат первые выстрелы, невозможно предсказать, как будут развиваться события. Ни один план не остается неизменным после того, как брошен пресловутый жребий. Имеющихся средств может быть недостаточно для достижения намеченных результатов, а ожидаемые цели могут оказаться нереально достижимыми в первоначально предусмотренные сроки. В результате последствия также могут быть намного более грязными, чем ожидалось. Более того, война на Украине является чрезвычайно сложным конфликтом, который ведется на многих пересекающихся полях сражений. Наконец, есть десятки вещей, которые могут пойти не так, и перспектива просчетов, эскалаций и несчастных случаев увеличивает как неопределенность, так и опасность войны.
Более того, даже если русским удастся одержать верх, это не означает, что конфликт утихнет. Их триумф побудил бы их бросить вызов статус-кво в других горячих точках, таких как страны Балтии, Молдова или Польша, в попытке активизировать свою ревизионистскую повестку дня путем насильственных попыток изменить неблагоприятный баланс сил, сложившийся в эпоху после окончания холодной войны. Другими словами, напряженность не уменьшится. Морские державы‒атлантисты ‒ в основном США и Великобритания - знают об этом, и именно поэтому они вкладывают много ресурсов, чтобы убедиться, что Россия истекает кровью на Украине, пока она не взорвется, или, по крайней мере, убедиться, что пиррова победа сопряжена с непомерно высокими затратами даже если это означает, что Украина будет буквально уничтожена в процессе. Для Вашингтона и Лондона крайне важно подорвать геополитические прогнозы России, прежде чем она установит какое-то партнерство с Германией, и использование Украины в качестве пушечного мяса против России является практическим способом добиться этого, не вовлекая самих Русских в прямую конфронтацию. Все, что им нужно сделать, это поддержать Киев щедрыми поставками разведданных, оружия, дипломатической поддержки и денежных средств.
Тем не менее, если русские потерпят полномасштабное стратегическое поражение и Украина действительно станет кладбищем их обновленных имперских амбиций, это спровоцирует внутреннюю борьбу за власть в Москве и запустит цепную реакцию, которая может привести к смещению Владимира Путина, но, вопреки желаниям западных либералов, как российские, так и российские власти не смогут изменить историю и Realpolitik указывает на то, что его, вероятно, заменит еще более ястребиный лидер (а в Москве нет недостатка в сторонниках жесткой линии), не говоря уже о том, что реваншистские настроения среди простых россиян возрастут до заоблачных масштабов. Хуже того, балканизация России ‒ страны с крупнейшим в мире ядерным арсеналом ‒ откроет ящик Пандоры, принеся с собой токсичное количество неопределенности. Следовательно, этот сценарий также проблематичен.
Так или иначе, взаимная враждебность не утихнет, потому что существуют несовместимые геополитические интересы, и обе стороны повышают ставки. В соответствии с мировоззрением реалистической интеллектуальной традиции, единственным способом предотвратить выход конфликта из-под контроля, пока не стало слишком поздно, было бы достижение урегулирования путем переговоров. Такое изменение не привело бы к вечному миру, но в несовершенном мире оно могло бы обеспечить функциональную основу для управления соперничеством, чтобы обеспечить разумную степень стабильности, решение, к которому могли бы склониться тяжеловесы континентальной Европы, такие как Франция и Германия. России пришлось бы сократить агрессивность своей стратегии и умерить свои амбиции в обмен на надежные гарантии, а Западу, в свою очередь, пришлось бы пойти на уступки и принять, основываясь на трезвом и беспристрастном понимании геополитических реалий, Россию как силу, с которой нужно считаться. Тем не менее, решение, основанное на хладнокровии, кажется труднодостижимым, по крайней мере, на данный момент. Пока отношение не изменится, сильные будут делать то, что могут, а слабые будут страдать от того, что должны, как много веков назад писал Фукидид о суровой природе войны.
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!