Спецслужбы

В свою очередь есть основания полагать, что уже сам Блант привлек к работе на СССР способного студента из Кембриджа по имени Дональд Маклейн. Если считать весну 1934-го приобщением Берджесса к советской разведке, то Блант примкнул к ней чуть позже..
Блант побывал в Италии и в Германии. Было ясно, какие силы пришли к власти в этих странах. Несмотря на то, что Энтони благотворил Рим с его глубокой культурой, он не мог принять фашиствующего дуче Муссолини, а Гитлер и вовсе вызывал у него отвращение. Вот, собственно, и ответ на вопрос, почему аристократ королевских кровей сделал необычный выбор в пользу другой, казалось бы, абсолютно чуждой ему страны - СССР.
Тут довольно, кстати, пришлась и поездка в Советский Союз. Говоря без обиняков, она была организована в 1935 году опытнейшим разведчиком-нелегалом Арнольдом Дейчем и преследовала сразу несколько целей. Во-первых, идеологически обработать Берджесса, Бланта и еще ряд английских студентов. Во-вторых, в случае возникновения подозрений со стороны британских спецслужб в наличии у них просоветских взглядов все визитеры могли бы легко откреститься от СССР: увиденное в Москве и в Ленинграде, якобы, вызвало у них отторжение от страны Советов.
Группу молодых студентов принял главный теоретик и толкователь марксизма-ленинизма, тогда еще не попавший в сталинскую мясорубку Николай Бухарин. Уже это говорит о том, какое значение придавали визиту.
Блант был в восторге от Эрмитажа, он на время поверил, что именно марксизм укрепляет культуру и делает ее более доступной для всех. Остальное же увиденное если и не ввергло в уныние, то не произвело на него впечатления, на которое рассчитывали. Явная бедность, отсутствие того элементарного, без чего не мыслил себе существования любой имеющий работу британец. Наконец, бросавшийся в глаза бюрократизм убедили Бланта в том, что он никогда не смог бы обосноваться в такой стране, как эта.
Но на его отношениях с резидентом Арнольдом Дейчем, с которым его познакомил все тот же Гай Берджесс, это не сказалось. Идеи национал-социализма, даже фашизма, которыми постепенно проникались и некоторые представители знатнейших британских родов, ощущались тонкой душой Бланта еще гораздо большей угрозой. И он выбрал борьбу против Гитлера.
Источник НКВД Энтони Блант приступил к работе. А она была исключительно ответственна. Именно ему поручалось подыскивать подходящий человеческий материал для возможного использования в советской разведке. Некоторые, как и Блант, фашизм ненавидящие, соглашались. Среди удачнейших вербовок, помимо Дональда Маклейна, и последний раскрытый член "Пятерки" Джон Кернкросс.
Блант работал преподавателем в университете, выпустил книгу по истории итальянского искусства 1450-1600 годов. Началась война, и таким, как он, представляли отсрочку от армии. Но в 1939-м Блант от нее решительно отказался. Причины вовсе не в связях с советской разведкой. Патриот Энтони Блант счел невозможным отсиживаться на теплом преподавательском местечке.
Его ждали краткосрочные разведывательные военные курсы в графстве Хэмпшир, однако через некоторое время способный слушатель был отчислен. Внимание: это прозвучал первый и тревожный звонок из студенческого прошлого. Бланту припомнили и поездку в Советский Союз, и статьи в левом журнале, так и называвшемуся "Лефт".
Но Энтони не дрогнул, обратился в Министерство обороны с письмом, в котором твердо сообщал, что посетил СССР с чисто научными искусствоведческими целями. Марксистом себя не считает. Вот это было чистой правдой, о чем свидетельствовали некоторые приложенные к письму книги и статьи по искусству. Помог и брат со своими связями в верхах.
После изучения досье Бланта его простили. Армии, да и не только ей, разведке тоже, были крайне нужны патриотично настроенные молодые эрудиты. Впрочем, для начала выпускника Кембриджа капитана Энтони Бланта определили в военную полицию. Сначала последовало бессмысленное времяпрепровождение на границе с Бельгией. И отсюда Бланта по его просьбе вытащили друзья, особенно старался Берджесс.
Затем отдадим дань пославшим искусствоведа Бланта в Булонь. Здесь, во Франции, его знания французского и немецкого были использованы по полной. Подразделение Бланта вылавливало в этом порту немецких шпионов, препятствовало проникновению диверсантов. Французы потом вспомнили о подвигах английского аристократа, наградив его высокой национальной наградой - орденом Почетного легиона. А англичане повысили в звании.
Началось наступление немцев, и Блант вновь проявил полное хладнокровие. В момент, когда многие офицеры Британского экспедиционного корпуса во Франции дрогнули, он сохранил спокойствие. Это и помогло вывезти его подразделение с континента на остров без серьезных потерь. Такое умение держать себя в руках, не предаваться панике было характерно для Бланта.
И было замечено окружающими. Про левые увлечения и не вспомнили. По рекомендации его приятеля-миллиардера Виктора Ротшильда Энтони попал в контрразведку. Служба в МИ-5 давала гораздо больше возможностей, чем его короткое пребывание в военной полиции. Тем более отделу Бланта поручалась важная задача: контрразведывательная работа в армии Его Величества плюс обеспечение безопасности предприятий, связанных с военной промышленностью. Он получил допуск к секретным документам. Новичка в МИ-5 приметили. Вскоре продвинули по службе, назначив только-только пришедшего офицера заместителем начальника отдела И Блант, успешно работая на контрразведку, успевал ночами переписывать захваченные домой документы, которые, с его точки зрения, представляли интерес для Москвы.
Дешифровки немецких телеграмм о перемещениях вермахта, деятельность абвера в Скандинавии, Турции и на Ближнем Востоке. В Швеции усилиями "Тони" активность немецкой агентуры была по существу сведена к нулю: он передал Центру список с фамилиями 125 работавших на рейх немецких разведчиков и их местных источников.
Незаурядность Бланта, умение принимать быстрые решения, широкий круг знакомств явно выделяли его из толпы. Дисциплинированность и пунктуальность, не столь свойственные людям его круга, подкупали. Толкового офицера приметил заместитель начальника МИ-5 Гай Лиделл. Интересно, чтобы он сказал, если бы узнал, что на этом сближении Бланта с ним настаивала советская резидентура.
Блант получал одно повышение за другим. Вот он помощник начальника другого крупного управления, затем поднимается еще выше. В 1943 году уже носит звание майора. И, непостижимо каким образом, однако успевает читать лекции студентам Лондонского университета, особо выделяясь филигранным знанием итальянской живописи средневековья. Кстати, есть сведения, что порой в сложные моменты, когда решалась судьба "Кембриджской пятерки", его встречи с сотрудниками советского посольства происходили прямо после того, как прочитавший лекцию Блант спускался с кафедры.
Непонятно, откуда брались время и силы, но при всей своей занятости и работе на две разведки, Блант еще во время войны по поручению королевской семьи принялся составлять опись рисунков, принадлежащих правящей династии. Бывал в Виндзорском дворце, удостаивался высочайших аудиенций, словно делая некий задел на послевоенное будущее.
Крепли его отношения с Лиделлом. Завязалось нечто вроде дружбы с Диком Уайтом - еще одним представителем руководства МИ-5. Через несколько лет именно Уайт встал во главе всей английской разведки. С Блантом они оба встречались не только на службе. Вместе отдыхали, расслаблялись в доме все того же невольно помогавшего Бланту Виктора Ротшильда.
Именно люди из "Кембриджской пятерки" предупреждали о предстоящих мероприятиях британской контрразведки. Благодаря Филби, Бланту, Кернкроссу не произошло ни единого провала. В частности, Бланту удавалось уведомлять резидентуру о том, что кто-то из сотрудников посольства попадал или должен был попасть под колпак МИ-5. Меры по обеспечению их безопасности принимались безотлагательно.
Бланту принадлежит подробнейшая теоретическая разработка о действиях службы наружного наблюдения. На ее подготовку ушло несколько месяцев. Конечно, эффективность английской наружки резко возросла. Но как противоядие "Тони" передал копию своего доклада советской резидентуре. Это спасло множество агентов. Зная методы работы англичан, было легче уходить от наблюдения.
Чтобы внедрить свои идеи в повседневную практику работы наружки, Блант сам взялся за непосредственное руководство. Оно продолжалось недолго, но Энтони многое дал подчиненным. Каждую неделю лично встречался с сотрудником, занимавшимся разработкой того или иного иностранного гражданина, попавшего под подозрение. Ставил индивидуальную задачу, а уже через семь дней ему докладывали о ее решении. Есть сведения, звучащие, на мой взгляд, несколько парадоксально. Никто иной, как довольно далекий от техники Блант, ввел в практику наружного наблюдения новые чисто технические элементы.
Интересно, что некоторые разведчики до сих пор считают, что эта теоретическая и практическая работа Бланта является одним из действенных методов борьбы с наружным наблюдением, а разработанная им система обнаружения наружки используется даже сегодня.
"Тони" передавал и важнейшую политическую, стратегическую информацию. Так Блант был среди тех, кто сообщил Центру о переговорах, которые вел с американцами эсэсовец Вольф. Это и благодаря Бланту Центру стало известно о секретных сепаратных переговорах с Италией, которые вели Англия и США с помощью Ватикана.
Однако неверно было бы представлять Бланта этаким засевшим в кабинете стратегом-теоретиком. Он был и типичным разведчиком, работавшим "в поле". Но это задание, полученное им от начальства, поначалу казалось невыполнимым. Британской контрразведке во чтобы то ни стало требовалось добраться до дипломатической почты стран-союзниц и правительств государств, выбравших местом постоянной эмиграции Лондон. В годы войны переписка иностранных посольств со своими правительствами велась интенсивнейшая. Понятно, что и сведения в ней содержались ценнейшие. Иногда англичанам удавалось переснять их. Теперь же было приказано поставить добычу такой информации на поток...

Полная статья по ссылке

Дальше все просто. База СВРУ была совмещена с базой данных МИДа Украины, и наружу выплыли все сотрудники украинской внешней разведки, работающие под дипломатическим прикрытием. А также в некоторых случаях коммерческим. Например, один сотрудник СВРУ работает в столице Индии в представительстве запорожского завода «Мотор Сич».
Если долго вглядываться в эти лица, то можно даже рассмотреть, как строилась карьера некоторых сотрудников, из какого посольства в какое их перебрасывали. Кстати, в списке оказался также руководитель отдела МИДа Украины, занимающийся «развитием загранучреждений». В советское время именно человек с похожей по названию должностью отвечал за «посольскую квоту» для сотрудников ПГУ КГБ СССР в структуре МИДа. Очень удобно и никого не раздражало, но эта практика была разрушена в эпоху перестройки Эдуардом Шеварднадзе.
Очень занятное чтение, начисто разрушающее украинскую разведку как явление. Есть особо пострадавшие страны. Например, на посольстве Украины в Венгрии просто пробы ставить негде. Вызывает удивление обилие сотрудников украинской разведки в США и странах Западной Европы, которые, казалось бы, свои в доску. Теперь придется что-то объяснять тому же Лондону или Берлину, чем эти люди занимались в стране пребывания. Масштабы проникновения в страны Ближнего Востока (там сильно пострадали Ирак, Иран и Афганистан), скорее всего, связаны не только с прежними попытками Киева торговать на этом рынке своим оружием, но и с тем, что сейчас гордо называют «сотрудничеством с партнерами», то есть с работой на ЦРУ и МИ6. В Киеве часто говорят о том, что их разведывательная информация якобы очень востребована среди западных партнеров.
Просто так все свернуть, засвеченных уволить и нанять новых в нынешних условиях просто невозможно. Вообще, по «Закону о внешней разведке Украины» численность СВРУ определена в 4350 человек, из которых 4010 – военнослужащие. Опять же, про «родину слонов»: во всем мире численность разведки – тайна за семью печатями, как и ее бюджет. Но в Киеве карнавал демократии привел к тому, что все это стало открытыми данными. При этом, по неофициальным оценкам, реальная численность сотрудников СВРУ может достигать 7700–8000 человек. То есть вдвое больше заявленной законом.
Но набрать и обучить сейчас новых сотрудников, а засвеченных на фронт отправить – невыполнимая задача. И вряд ли контрразведкам, скажем, Венгрии, Италии или Ирана понравится обилие украинских шпионов у себя в стране. Но и массовой высылки ждать не стоит. Обычная практика в таких случаях – пусть работают. Теперь они известны и под контролем, заодно их связи выявим. А то этих отзовут, новые приедут, выясняй потом, кто есть кто. Кроме того, европейские страны уж точно никого высылать не будут, проявляя пресловутую «солидарность» с Киевом.
Если отвлечься от сотрудников СВРУ, работающих в украинских посольствах и прочих загранучреждениях, то привлекает внимание типичная «ошибка отдела кадров».Очень большой процент сотрудников – в первую очередь молодые провинциалы – зарегистрированы в Киеве по двум адресам: Владимирская, 33 – это непосредственно здание СБУ, и улица Нагорная, 24/1. На Нагорной – это советского архитектурного стиля офисный центр из стекла и бетона, в котором ранее располагался так называемый Институт информатики. Сейчас там снимают офисы два десятка всяких ООО типа «Мастер Бьюти» или «Интерукр» (это реальное название!). Но среди этих салонов красоты и неведомых «международных укров» открыто зарегистрирована Служба внешней разведки Украины в лице ответственного Кондратюка Валерия Витальевича. Они там снимают помещение, и в народе Нагорная, 24/1 считается «общежитием СВРУ».
Еще буквально три-четыре года назад в здании по Нагорной располагался даже кабинет руководителя СВРУ (тогда это был Егор Божок), а другие подразделения украинской разведки были разбросаны в отдельных зданиях по всему Киеву. По инициативе западных кураторов и за немыслимые деньги пакистанскими подрядчиками был построен новый комплекс зданий в лесу под Киевом в районе села Белогородка на Святошине. Его окрестили «украинским Лэнгли», а здание на Нагорной (оно было построено 10 лет тому назад за 20 миллионов долларов) вроде как хотели передать на баланс МО Украины для нужд военной разведки (ГУР). Но по факту оно продолжает числиться на балансе СВРУ.
Кстати, Егор Божок, лоббируя возведение нового комплекса зданий разведки в лесу, откровенно не доверял зданию на Нагорной. Оно ведь было простроено при Януковиче, значит, по определению токсично. Мало ли что там в стенах замуровано. Он утверждал, что нужно проложить по Киеву 20 километров оптико-волоконной связи, чтобы можно было безопасно связываться с разрозненными зданиями по всему Киеву. А ведь в кабель элементарно врезаться. Так, может, он был по-своему прав, а не только хотел подзаработать на строительном контракте?
Сейчас административно это работает так. Человек получает работу в центральном аппарате украинской разведки, неважно кем – хоть секретаршей, хоть оперативником, переезжает из провинции, и его надо где-то регистрировать. Не жить, а именно зарегистрировать, чтоб все по закону было. Штамп в паспорте о прописке. Без этого в поликлинику не пойдешь, ребенка в школу не устроишь. СВРУ снимает офис в бывшем «НИИ информатики» и превращает его в «резиновую квартиру», регистрируя там новоявленных киевлян. Некоторых зачем-то регистрируют прямо по адресу официального здания СБУ на Владимирской, а это все равно что москвичу поставить штамп в паспорте с пропиской по адресу Большая Лубянка, дом 2. Ну или Хорошевское шоссе, 76. Кому что нравится.
В результате можно просто посмотреть данные о регистрации граждан по искомому адресу в Шевченковском районе Киева. Судя по всему, там же временно регистрируют и тех сотрудников, которые отправляются за рубеж. Но для них требуется все-таки более подробное легендирование и некоторое, хоть и формальное, участие в деятельности МИДа.
У раскрытия базы данных сотрудников СВРУ, включая работающих под дипломатическим прикрытием, эффект будет, скорее, долгосрочный, нежели немедленный. Да, деятельность украинской разведки будет не столько парализована, сколько будет выглядеть карикатурно. Эффект от этого проявится через несколько месяцев, когда прекратится поступление текущих разведданных, какой бы характер они ни носили. Даже если сотрудник СВРУ где-нибудь в Аргентине просто переписывал в своих донесениях местные газеты. Он может и дальше это делать, только теперь даже руководителю СВРУ генералу Александру Литвиненко будет понятно, что все это – информационный мусор. Литвиненко, кстати, Высшую школу КГБ имени Дзержинского заканчивал в числе последнего «почти советского» выпуска, когда там учились украинцы. Он выпустился в 1994 году, только не по разведывательной специальности.
Кроме того, все засвеченные сотрудники (вот эти полторы тысячи человек), от секретарши с пропиской на Нагорной до первых секретарей посольств в звании полковника, теперь классический объект для вербовки.Невозможно спрогнозировать, как повернется судьба этих людей. Возможно, руководство СВРУ найдет способ минимизировать потери, например, путем долгих объяснений со странами пребывания. Можно провести переаттестацию, ликвидировать общагу на Нагорной. Но в нынешней обстановке все это окончательно разрушит работу украинской разведки.
И, кстати, дополнительные вопросы возникают к тем сотрудникам СВРУ, которые не попали в открытый доступ хакерской группировки «Злые русские хакеры». Сотрудников СВРУ ведь по закону более четырех тысяч, а на деле, видимо, в два раза больше, а обнародованы данные только полутора. У любого сотрудника контрразведки возникнет вопрос: а эти что, какие-то особенные, что их не стали гласности предавать? Может, русские не стали их обнародовать, потому что что-то с ними имеют?
Почти наверняка это не так. Просто и так слишком много для демонстрации силы. Изучение каждой установочной карточки может занять несколько часов. Но пусть мучаются в сомнениях, пусть проводят ведомственные проверки, отвлекая ресурсы и наполняя атмосферой недоверия и подозрительности весь лес в Белогоровке.
Кроме того, разрушается на глазах пиаровский имидж украинской разведки как «подносчика снарядов» (информации) для старших братьев англосаксов. Возможно, что этот имидж будет искусственно поддерживаться в том числе и усилиями старших партнеров. Но в ЦРУ и МИ6 не так глупы, чтобы не понимать бессмысленность дальнейшего сотрудничества с СВРУ. Вслух это, конечно же, проговорено не будет, но на нужном уровне выводы наверняка сделают. И это хорошо, это правильно.

Масштабная модель, изображающая трехэтажное здание с балконом, окруженное стенами с колючей проволокой наверху, использовалась для информирования президента Байдена о планируемой операции. Также было важно, чтобы агентство могло убить Завахири, бывшего заместителя основателя «Аль-Каиды» Усамы бен Ладена, двумя ракетами Hellfire, не разрушая дом и не убивая членов семьи или других людей.
«Это та самая модель, что использовалась на стратегических сессиях Белого дома», — сказал директор музея ЦРУ Роберт Байер.
Музей, закрытый для широкой публики, вновь открывается после почти годовой реконструкции, приуроченной к 75-летию создания агентства, которое приходится на этот месяц.
Не все подвиги агентства были столь же успешными, как 21-летняя охота на Завахири, который помог спланировать теракты 11 сентября 2001 года и теракт смертника в Афганистане в 2009 году, в результате которого погибли семь сотрудников и подрядчиков ЦРУ.
Среди наиболее проблемных проектов был Insectohopter, своего рода разведывательный мини-дрон 1970-х годов в форме стрекозы, который был разработан, чтобы следовать за лазером к своей цели. На практике достаточно было ветерка со скоростью всего 5 миль в час, чтобы сбить его с курса. Затем был пистолет DEAR (DEnied ARea), оружие одноразового использования, переданное силам, поддерживаемым ЦРУ, которые должны были использовать его, чтобы атаковать и обезоружить противника с более крупным оружием. Байер признал, что это было не очень эффективно.
В музее представлены как ошеломляющие успехи, так и позорные разоблачения агентства с момента его создания в 1947 году. Оно вербовало бесценных советских агентов во время холодной войны и помогало афганским повстанцам изгнать Талибан в 2001 году. Но также агентство занималось незаконным  шпионажем на территории США в 1960-х и 1970-х годах и подверглось резкой критике за программу допросов подозреваемых в терроризме после 11 сентября, одобренную президентом Джорджем Бушем-младшим, которая, как многие считали, была связана с пытками.
«Экспонаты пытаются охватить всю историю», сказал Байер, который в субботу взял небольшую группу репортеров на двухчасовую экскурсию. Музей открыт для обслуживания офицеров ЦРУ и иностранных партнеров агентства, а также служит инструментом для набора потенциальных сотрудников.
«Этот музей — большая его часть для наших офицеров и для того, чтобы они знали уроки прошлого. По этой причине мы не можем приукрашивать нашу историю», — сказал Байер.
Одна из экспозиций рассказывает о Джеймсе Хесус Энглтоне, легендарном охотнике за кротами в ЦРУ с 1954 по 1974 год, чьё навязчивое преследование предполагаемого советского шпиона в высших эшелонах управления разрушало карьеры людей и перевернуло ЦРУ с ног на голову.
В другой экспозиции под заголовком «Что пошло не так?» рассматривается Высадка в заливе Свиней в 1961 году, одобренная президентом Джоном Ф. Кеннеди, в ходе которой поддерживаемые ЦРУ кубинские эмигранты, пытавшиеся свергнуть диктатора Фиделя Кастро, были быстро убиты или взяты в плен. Многие историки прослеживают прямую связь между этим фиаско и решением советского руководства разместить ядерные ракеты на Кубе, что спровоцировало Карибский кризис 1962 года.
Третий экспонат посвящен «Крученому мячу», иракскому перебежчику с ироническим кодовым прозвищем, который рассказывал сказки о лидере Саддаме Хусейне, якобы создавшем мобильные лаборатории для биологического оружия в преддверии вторжения США в 2003 году. Несмотря на неоднократные предупреждения союзных разведывательных служб о ненадежности «Крученого мяча», ЦРУ использовало его материалы для оценки оружейных программ Саддама, помогая оправдать решение президента Буша о вторжении в Ирак.
Другие артефакты охватывают всю гамму работы агентства: обложки для папки с документами и электронный планшет, используемый для информирования президента Байдена о последних разведывательных данных; черное знамя, когда-то принадлежавшее Абу Мусабу аль-Заркави, основателю предшественника Исламского государства; напоминания о терактах 11 сентября. В одной из витрин находится спортивная сумка, принадлежащая студентке колледжа, которая погибла на борту угнанного рейса 93, потерпевшего крушение недалеко от Шанксвилля (штат Пенсильвания). Студентка должна была лететь более поздним рейсом, но прибыла в аэропорт раньше и села на обреченный.
Хотя музей закрыт для посторонних, Байер сказал, что некоторые его материалы будут представлены на веб-сайте ЦРУ, включая потолки, покрытые десятками сообщений, зашифрованных с помощью различных форм кода. Также планируется виртуальный 3D-тур по музею.
Любимый экспонат режиссера попадает в категорию «частичный успех». В начале 1970-х годов ЦРУ финансировало строительство огромного судна Glomar Explorer, публично заявленной целью которого была морская геология. Его настоящей целью было поднять советскую атомную [на самом деле дизель-электрическую. - bmpd] подводную лодку К-129, затонувшую в Тихом океане и находившуюся на глубине 3 миль.
Используя огромную механическую челюсть, судно подняло часть подводной лодки со дна моря. Но когда ее вытаскивали на поверхность, произошел сбой, и большая часть, хотя и не вся, часть подводной лодки была потеряна.
«Я думаю, что эта миссия того стоила», — сказал Байер, добавив, что это привело к другим подвигам. «Здесь одни двери всегда открывают другие двери».





Фрагменты экспозиции музея Центрального разведывательного управления США в Лэнгли (штат Вирджиния) (с) Reuters