Спецслужбы

В день высылки дипломатов
Звонок перехватили при прослушивании российских дипломатов, которое, как уже стало ясно, входит в «повседневную работу» американских спецслужбистов. Как указывает ТАСС, перехват телефонного разговора имел место 29 декабря – именно в тот день, когда администрация теперь уже бывшего главы Белого дома Барака Обамы объявила о введении санкций в отношении Москвы, включавших высылку из США 35 российских дипломатов.
Причем, по словам представителя администрации Трампа Сары Сандерс, нынешняя команда Белого дома «абсолютно не в курсе» расследования, которое вели разведслужбы.
Отметим, что в последнее время явно участились утечки информации о расследованиях спецслужб в отношении окружения Трампа.
Так, недавно The New York Times заявила, что источники в американской разведке рассказали ей о расследовании предположительных контактов людей из окружения избранного президента США Дональда Трампа с представителями России. При этом разведка США «слила» информацию в прессу из-за приближавшейся инаугурации Трампа. Источники New York Times в спецслужбах заявили, что опасаются возможного решения Белого дома закрыть расследование.

«Не надо быть гением, чтобы понять – разговоры прослушиваются»
«В бытность послом мне никто не докладывал, кто и когда слушает посла. Но не надо быть гением, чтобы понять, что разговоры, которые исходят из российского посольства в США, прослушиваются. Разумеется, это все прослушивается, как и в других посольствах, я догадываюсь, поэтому беседовать надо, понимая эту проблему», – заявил газете ВЗГЛЯД зампред комитета Совета Федерации по международным вопросам Владимир Лукин, в 1992–1993 годах – посол России в Соединенных Штатах.
Либо есть подобная прослушка, либо есть какие-то межгосударственные соглашения о том, чтобы такие вещи ограничивать, отметил сенатор. «Когда существует доверие, существуют и разговоры между спецслужбами о том, что можно и что нельзя. И у нас они существовали во времена более-менее нормальных отношений, – отметил Лукин. – Когда отношения плохие, такие законы не существуют, и тогда каждый действует так, как считает необходимым в данной ситуации».
Конечно, прослушивание нарушает дипломатические конвенции. «Но разве доказано, что они слушали? Это не доказано. Все остальные крупные государства делают то же самое. Но они никогда в этом публично не признаются. Источник может во всем чем угодно признаваться. А ФБР в этом официально никогда не признается, как и все другие спецслужбы», – подчеркнул собеседник.
«Есть вещи, с которыми приходится мириться и которые надо понимать, или о которых надо вести переговоры на двусторонней и на многосторонней основе. Но для этого нужен определенный уровень доверия. В то время, когда я был, такое доверие существовало, но не до такой степени, чтобы никто никого не слушал. Я уверен, что и наше посольство слушали, и наоборот», – сказал Лукин, отметив, что сам он при этом ничего подобного не поручал и о подобных вещах не слышал.
«Когда я приехал в наше посольство, сказал, что с удовольствием разрешаю слушать все, о чем мы говорим, потому что мы никаких заговоров против Америки не плетем. А деньги, которые сэкономлены, лучше потратить на что-нибудь хорошее, например на культурный обмен между нашими странами. Но меня почему-то не послушали», – резюмировал Лукин.

Конвенции нарушаются постоянно и повсеместно
Прослушивание действительно нарушает дипломатические конвенции, «другое дело, что такие конвенции нарушаются постоянно и повсеместно», заявил газете ВЗГЛЯД политолог-американист Борис Межуев. Говоря о публикации NBC, собеседник отметил, что постепенно вскрываются скелеты в шкафу у спецслужб. Однако никаких сенсационных данных найдено не было, никакого улова у спецслужб не вышло, указал Межуев.
По его мнению, практика прослушивания в наше время усилилась даже не столько из-за политической пристрастности администрации Обамы, сколько из-за того, что была сделана ставка на АНБ, средства прослушивания, киберпроглядывания серверов, сообщений и так далее.
Между тем Россия в свое время так же выдала себя американцам, когда глава МВД СССР Вадим Бакатин рассказал Соединенным Штатам, как Советский Союз собирался прослушивать американское посольство. «Американцы, в отличие от нас, правда, ничего не выдали, но наверняка и у них что-то подобное имело место», – отметил Межуев.
Он выразил надежду, что «сейчас в поиске взаимного компромисса нельзя исключать, что стороны откажутся от подобной практики».

ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ МОНАХ
Историю советского шпионажа в Ватикане изложил в своей книге «Spies In The Vatikan» («Шпионы в Ватикане») бывший офицер РУМО, военной разведки Соединенных Штатов, Джон Келер, который в 1980-е годы был советником президента Рейгана.
После изучения документов, рассекреченных по окончании холодной войны в Москве и других столицах восточноевропейских стран, Келер пришел к выводу, что руководство Советского Союза приняло решение внедрить своих агентов в Ватикан в 1960-е годы, когда тот начал проводить так называемую восточную политику, воспринимавшуюся в Москве как вмешательство во внутренние дела соцстран.
Операцией руководил Маркус Вольф, начальник Главного управления разведки (ГУР) Министерства госбезопасности (более известного как «Штази») Германской Демократической Республики. Вольфу удалось провести ряд дерзких акций по внедрению в директивные органы Святого престола своих секретных сотрудников: Пауля Диссемонда, бенедиктинского монаха Ойгена Браммерца, и бакалавра философского факультета Мюнхенского университета Альфонса Вашбюша.
Диссемонд начал работать на «Штази» в 1974 году, когда он занимал пост генерального секретаря Немецкой епископской конференции. Это он информировал «Штази», что тогдашний государственный секретарь Римской курии кардинал Агостино Казароли установил контакты с рядом епископов ГДР и Польши для проведения совместной с Ватиканом враждебной социалистическим странам политики. Политики, которая была рассчитана на подрыв и ослабление социалистического лагеря в целом.
Монах-бенедектинец Ойген Браммерц был завербован контрразведчиками «СМЕРШ» в мае 1945, когда он как военный врач «Люфтваффе» был интернирован в лагерь военнопленных.
В 1975 году Браммерц был отправлен трирским бенедектинским аббатством св. Матфея в Рим, где стал работать переводчиком в редакции немецкого издания ватиканской газеты «Оссерваторе романо». Со временем ему удалось проникнуть в комиссию Святого престола по науке, членом которой являлся кардинал Казароли, «архитектор восточной политики».
Самым крупным успехом Великолепного монаха – под этим псевдонимом Браммерц проходил в платежных ведомостях «Штази» – явился отчет, составленный им и отправленный Маркусу Вольфу. В отчете были даны исчерпывающие характеристики всем лицам, причастным к реализации «восточной политики».
После избрания краковского кардинала Кароля Войтылы на папский престол под именем Иоанна Павла II Великолепный монах регулярно отправлял в «Штази» донесения о «растущем влиянии польского духовенства в Ватикане».
В 1987 году, после смерти Браммерца, его тайное дело продолжил другой немец, состоявший в агентурном аппарате «Штази» с 1965 года под псевдонимом «Антониус». Начиная с 1976 года он работал в качестве корреспондента немецкоязычного католического информационного агентства KNA. В 1981 году, во время чрезвычайного положения в Польше, объявленного генералом Войцехом Ярузельским, Вашбюш снабжал польские спецслужбы сведениями о подрывной деятельности Католической церкви внутри страны.
Ближе всех приблизиться к папе Иоанну Павлу II удалось другому агенту, польскому священнику-домениканцу Конраду Станиславу Хеймо, который водил дружбу с Каролем Войтылой еще со времен совместной учебы в Краковском университете. В Италии патер Хеймо занимался организацией паломничества католиков из Польши в Рим и имел неограниченный доступ к понтифику, вплоть до последних дней его жизни. Возможно, поэтому дело Хеймо считается самым шокирующим.
Обвинения против Хеймо были выдвинуты в 2005 году Леоном Кьеросом, тогдашним директором польского Института национальной памяти (ИНП), собирающего и исследующего документы, связанные с деятельностью спецслужб Польской Народной Республики.
По мнению Ярека Целецкого, другого польского священника, занимавшего пост директора Информационной службы Ватикана, Хеймо всегда отличался фанатичной преданностью Войтыле, и если он действительно работал на польскую службу безопасности, то это было исключительно по принуждению или из благих побуждений, которые навредить понтифику никак не могли...
На пресс-конференции в Риме, сразу после того, как ему приклеили клеймо агента коммунистической спецслужбы, патер Хеймо категорически отверг выдвинутые против него обвинения в шпионаже. Однако признал, что часто вел себя «как наивный человек». Посетовал, что если его и можно в чем-то упрекнуть, то только «в излишней болтливости». С его слов выходило, что он мог иногда делиться подробностями о жизни и деятельности папы Римского с людьми, надежность которых была ему неизвестна. «В любом случае, – оправдывался патер, – этим людям я рассказывал о папе лишь то, что можно было почерпнуть из открытых источников печати».

КТО НАТРАВИЛ «СЕРОГО ВОЛКА»?
Есть классическая тема, которая неизбежно всплывает при обсуждении деятельности спецслужб восточноевропейских соцстран в отношении Ватикана, – это пресловутая причастность Болгарии и ГДР (за которыми, по мнению ярых антисоветчиков, конечно же, стоит КГБ) к покушению на жизнь Иоанна Павла II в 1981 году. Справедливости ради необходимо отметить, что до сих пор причастность СССР к покушению так и не была доказана.
И ныне покойный глава КГБ Владимир Крючков, и Михаил Горбачев, и болгарский президент Георгий Пырванов хором отрицают участие СССР в попытке турецкого террориста Мехмета Али Агджи убить папу. Да и сам Агджи во время визита Иоанна Павла II в Софию публично поблагодарил его за то, что он предложил реабилитировать Болгарию на международной арене, сняв, таким образом, с нее подозрение в участии организации покушения на понтифика. Вместе с тем, по свидетельству главного редактора «Оссерваторе романо» Джана Марии Вьяна, Войтыла все-таки до конца жизни был убежден, что заказчик покушения скрывается где-то в бывших соцстранах. Что Мехмет Али Агджа, турецкий националист из организации «Серые волки», был только исполнителем и его услугами воспользовались, чтобы замести следы...
Этим же делом несколько лет назад занималась следственная комиссия итальянского парламента под руководством сенатора Паоло Гуццанти. Располагая новыми данными из так называемого «досье Митрохина» (выписки из архивных материалов КГБ, сделанные отставным майором-перебежчиком Василием Митрохиным и переданные им спецслужбам Англии), комиссия пришла к выводу, что за покушением на папу все-таки стояли спецслужбы соцстран. И это вопреки тому, что корректность и объективность расследования подверглась сомнению в правительственных кругах многих западноевропейских стран.
Убежденность Паоло Гуццанти и членов его комиссии зиждется на пресловутом документе, одобренном Секретариатом ЦК КПСС 13 ноября 1979 года, то есть вскоре после избрания на папский престол кардинала Войтылы. В документе якобы изложен «приказ Комитету госбезопасности СССР о необходимости противодействия новому курсу, начатому польским папой, дополнительными средствами».
По мнению Келера, этот документ со всей очевидностью доказывает, кто являлся заказчиком покушения на понтифика, ибо на нем подписи девяти руководителей КПСС, включая и Михаила Горбачева, еще не ставшего к тому времени ни генеральным секретарем, ни «апостолом перестройки». Не странно ли?! Вслед за этим возникает вопрос: насколько аутентичен документ? Во-первых, западные спецслужбы способны на фабрикацию любых документов. Во-вторых, слова «дополнительными средствами» не могут быть истолкованы однозначно. Если речь идет об идеологических диверсиях и использовании контрпропаганды – это одно, а совершение политического убийства – совсем другое!
Кроме того, Джону Келеру надо бы знать, что к 1980-м годам и КГБ, и спецслужбы соцстран категорически отказались от убийств как средства политической расправы, и их подразделения по проведению «спецопераций» окончательно ликвидированы. Времена-то наступили вполне вегетарианские!

«БЕЙ ПО ВОРОБЬЯМ – ПОПАДЕШЬ И В СОКОЛА!»
Вспоминается анекдот: во время Великой Отечественной войны Вячеслав Молотов, бывший в то время министром иностранных дел, обратился к Сталину с предложением включить в антигитлеровскую коалицию Ватикан, поскольку тот имеет бесспорный авторитет у миллионов католиков. На что вождь язвительно спросил: «А сколько у Ватикана дивизий?»
История наверняка выдумана, но звучит вполне правдоподобно. Справедливости ради надо признать: кое-какая армия у Святого престола все-таки есть, хотя и выполняет церемониальные функции. Это – полторы сотни швейцарских гвардейцев, вооруженных алебардами и облаченных в живописную униформу XVI века. Тем не менее в период холодной войны Маркус Вольф нашел применение бойцам и этого «воинства».
В мае 1998 года в селении Винитепо, что на итало-швейцарской границе, в мягком VIP-вагоне сверхскоростного поезда Рим–Женева были обнаружены трупы начальника ватиканской охраны полковника Алоиса Эстерманна, его жены Марии-Луизы и капрала роты швейцарских гвардейцев Седрика Торнэ.
В ходе предварительного следствия было установлено, что супруги Эстерманн убиты из табельного оружия капрала, который затем покончил с собой. Полицейские решили, что перед ними жертвы традиционного любовного треугольника: престарелый муж, его блудливая жена, которая по возрасту годится ему в дочери, и молодой красавец-любовник, у которого, похоже, крыша поехала. Эту версию поддержали в Святом престоле, и ватиканский пресс-секретарь Хоакин Наварро Вальс поделился ею с примчавшимися на место происшествия репортерами итальянских, швейцарских, немецких газет и соответствующих телестудий. Однако сутки спустя в сумочке Марии-Луизы был обнаружен замшевый мешочек с шестью кассетами микрофильмов о заседаниях папского Совета и... о производстве подводного вооружения на секретном заводе ВМС Италии, в Сан-Бартоломео! Разумеется, эти находки заставили взглянуть на трагедию под иным углом зрения.
К расследованию приступили сотрудники «Pro Deo», а также итальянские и швейцарские контрразведчики. Собственное расследование начала также и редакция западногерманской газеты «Берлинер Курир». Полгода спустя на ее полосах в течение недели публиковалась сенсационная сага о перипетиях супругов Эстерманн...
Ссылаясь на анонимный источник в ведомстве по охране Конституции (контрразведывательный орган Германии), газета сообщила, что шпионский «семейный подряд» Эстерманнов работал на «Штази» с 1980 года. Первым был завербован Алоис. Он стал объектом заинтересованности гэдээровских разведчиков ввиду его близости к папе Иоанну Павлу II и наличия ватиканского паспорта, который позволял ему беспрепятственно путешествовать по миру.
Под псевдонимом «Вердер» Алоис Эстерманн охотно «таскал из огня каштаны» для своих «кукловодов» из «Штази», так как «сверхурочная работа» ежемесячно сулила дополнительные 1500 западногерманских марок (сегодня примерно 750 евро) в семейный бюджет. Столько же он получал и на основном месте работы.
В 1984 году он овдовел и сразу женился на взбалмошной фотомодели, итальянке из Триеста, которая была на 23 года моложе. Склонить жену к сотрудничеству труда не составило, ибо больше всего в жизни она ценила деньги. Сомнения в ее надежности как секретного агента возникли у операторов Вердера. Он успокоил их, приведя в качестве аргумента итальянскую поговорку: «За неимением лучшего приходится спать со своей женой». На том и порешили. Марии-Луизе присвоили псевдоним Соната, и супруги Эстерманн стали работать на восточногерманскую разведку в «четыре руки». Вердер добывал конфиденциальную информацию о папском дворе и о его контактах с капитанами западноевропейской индустрии, в том числе и в военной отрасли, а Соната выполняла роль курьера, доставляя «почту» в указанное Центром место. Встречи с разведчиками ГУР проводились только на нейтральной территории: в Швейцарии, Австрии, Франции, реже – в Западной Германии. Из Рима Соната, как правило, выезжала в пункт назначения сверхскоростным экспрессом. За 18 лет сотрудничества супруги добыли и передали около 700 донесений. Трудно оценить, насколько велика была опасность провала для Вердера, но то, насколько это было рисковое предприятие для Сонаты, можно судить по одному эпизоду.
Однажды на вокзале итальянского приграничного городка Больцано сотрудники итальянской контрразведки вместе с австрийскими коллегами в целях обнаружения и задержания наркокурьеров проводили поголовную проверку пассажиров экспресса Рим–Инсбрук. Особо тщательно сыщики обследовали багаж и личные вещи путешественников.
Соната не растерялась. Громогласно заявив, что больна гриппом, она достала коробку с бумажными салфетками, в которой были спрятаны полученные от мужа микрофильмы, и стала вытаскивать из нее салфетки. Когда очередь дошла до нее, она сунула коробку прямо в руки офицеру-итальянцу. Чихая и кашляя прямо ему в лицо, стала рыться в сумочке в поисках билета. Разумеется, билет был найден, когда поезд уже готов был тронуться. Офицер облегченно вздохнул, предвкушая избавление от гриппозной соотечественницы, поспешно сунул ей в руки коробку, так и не досмотрев ее, и даже помог плутовке подняться в вагон! Ценнейшие сведения вновь достигли адресата...
Завершая повествование о супругах-шпионах, «Берлинер Курир» резюмировал: «Вот так юный Седрик Торнэ, незадачливый любовник-самоубийца, помог разоблачить действовавший почти два десятилетия шпионский тандем...»

ЗИГЗАГИ СУДЬБЫ
В заключение – несколько слов о Маркусе Вольфе.
Родился он в 1923 году в семье врача-еврея Лейбы Вольфа. В 1933 году, после прихода к власти Гитлера, вся семья, чудом избежав расстрела, бежала в Швейцарию, откуда по линии Коминтерна была переправлена в Москву, где поселилась в знаменитом Доме на набережной. Десятилетний Маркус, обладая феноменальными лингвистическими способностями, овладел не только русским языком, но и, обучаясь на философском факультете МГУ, постиг и свободно говорил на шести европейских языках. В 1952 году, получив в СССР высшее общегражданское и чекистское образование, Маркус был направлен в распоряжение Главного управления разведки ГДР, которым руководил почти 30 лет, – беспрецедентный случай в истории разведок мира!
В 1989 году над Маркусом Вольфом в Берлине состоялся суд объединенной Германии. Горбачев, с подачи министра иностранных дел Козырева, идя в фарватере политики американской администрации, публично отказался от Вольфа. Но... Помощь пришла с неожиданной стороны. Учитывая еврейское происхождение Маркуса Вольфа, Израиль для его защиты направил в ФРГ четырех своих лучших адвокатов. После оправдательного вердикта израильские адвокаты предложили Маркусу Вольфу должность консультанта главы МОССАД. Вольф отказался и с помощью друзей – соратников из КГБ скрылся в Москве. В 2006 году Маркус Вольф умер в ФРГ.

Напротив, наиболее лояльным к советскому режиму американцы считали население Крыма и части Донбасса – промышленных районов Луганской и Донецкой областей.
Крым обозначен как «зона I». «В Крыму у населения практически нет настроений против режима, и они вряд ли будут помогать специальным силам», – указывают аналитики. Единственной опорой для американских десантников могут быть татары, но в период написания доклада они еще находились в Средней Азии. Правда, авторы предположили, что в ряде горных районов полуострова могли сохраниться некоторые группы татарских «инсургентов», на которых все-таки можно опереться. Либо в Джорджтауне что-то знали, либо догадывались, но, как выяснилось впоследствии, такие группы, хотя и крошечные, действительно были. Столь же дальновидно указывалось, что помочь американцам могут украинцы из числа новых переселенцев в Крым, то есть та группа населения, которая хлынула из центральных и западных районов Украины сперва после выселения татар, а затем после передачи Крыму УССР, когда такие переселения стали поощряться с целью советской формы «украинизации» региона.
Зона II – Донбасс – выделена в приблизительных очертаниях современных ДНР и ЛНР, то есть без северных районов и Мариуполя. «Местное население считает себя жителями российского острова в украинском море и идентифицирует себя с советской властью», – говорится в отчете.
В качестве одного из критериев оценки лояльности населения взяты данные об активности украинских националистических групп во времена Второй мировой войны. Например, зона III, в которую вошла приграничная с РСФСР полоса от Чернигова до Харькова, охарактеризована как первая, в которой возможна некоторая поддержка со стороны мирного населения, поскольку там в 40-х годах действовали несколько националистических вооруженных отрядов, но подчеркивается – «угроза наказания от русских будет удерживать их от оказания помощи». Примерно та же история и в IV зоне – Одессе. Она записана в непригодную для десантирования, как и Донбасс, но за счет переселившегося из деревень преимущественно украинского населения, которое сейчас недобро именуют «рогулями», некоторая надежда на умеренную поддержку диверсантов имелась.
Вообще, категорию «понаехавших» американские ученые отмечают практически везде, где только находят. Так, в V зоне – плодородные сельскохозяйственные земли Причерноморья (Херсон, Николаев) – выделены полмиллиона переселенцев с Западной Украины, «принесших украинскую идентичность». Предполагалось, что американцы не встретят среди этой группы населения какого-либо сопротивления, напротив, получат поддержку.
В VI зону выделено центральное Поднепровье в четырехугольнике Кривой Рог – Запорожье – Днепропетровск – Павлоград, в которой условия для десантирования названы еще более благоприятными. За одним исключением – в крупных промышленных центрах преобладают «большевики» (читай – русскоязычное и образованное население), а потому именно там, где и нужны диверсии – на крупных заводах, диверсанты поддержки не получат.
Первой зоной, в которой диверсанты могут положиться на местных, объявлена зона VII – «корневая Украина», левобережная часть Полтавской, Черниговской и Сумской областей, а также правобережная Кировоградская область и часть Винницкой области. Украинцы на этих землях составляют до 95% населения, во время обеих мировых войн там были отмечены всплески националистической активности.
Зона VIII – это Киевская, Житомирская, Черкасская и Хмельницкая области. Националистические и антисоветские настроения здесь, по данным отчета, были сильными, а местное население могло бы предоставить «существенную поддержку специальным силам». «Регион составляет украинское население, которое подверглось небольшому российскому влиянию», – утверждали аналитики.
В этом регионе мощное украинское движение отметилось еще в 1917–1921 годах, во время коллективизации фиксировалось ожесточенное сопротивление, во время Второй мировой войны – мощные антисоветские настроения, а в северном Полесье действовали вооруженные украинские повстанческие отряды. При этом советских партизан здесь якобы не поддерживали. «Похоже, что в этом регионе специальные силы получат по крайней мере умеренную помощь», – отмечают в отчете.
Западная Украина поделена на четыре зоны. Зона IX – Волынь, которая во время войны частично находилась под физическим контролем «украинских повстанцев», включая крупные по местным меркам города – Ковель, Луцк, Костополь и Владимирец. После истребления евреев и поляков иноэтнического населения там практически не было. При этом авторы особо подчеркивают, что оставшиеся в регионе поляки будут настроены к американским десантникам крайне враждебно именно из-за той поддержки, которую может оказать украинское большинство. Джорджтаунские профессора осведомлены о том, что антисоветское сопротивление в этой области наблюдалось вплоть до 1956 года, а отец автора этих строк рассказывал, что даже в 1957-м на Воркуту привозили с Волыни людей, взятых, что называется, с пулеметами в руках.
В зону X записано Закарпатье, в котором местное украинское население не имеет длительного опыта общения с русскими, зато постоянно конфликтует с венграми. Как повернуть эту ситуацию в пользу десантников – не очень понятно, поскольку венгерское население не ассоциируется с «большевиками». Нечто подобное и в зоне XI – Черновицкой области, только там место венгров занимают румыны, которые у местных украинцев ассоциируются с бывшей администрацией королевской Румынии. Это, кстати, частично касается и закарпатских венгров, которые со времен Средневековья были магнатами этой земли (чего стоили только владения знаменитых графов Ракоци – предводителей борьбы венгров против турок и австрийцев в Трансильвании). Но закарпатское население довольно гибко приспосабливалось к изменяющейся политической ситуации на протяжении всего XX века («Были мы под австрийцами, затем под чехословаками, затем под венграми, а теперь – украинцы» – разговор, подслушанный на железнодорожном вокзале Мукачево в середине 80-х).
Наконец, в зону XII – самую благоприятную для десантирования – записана сердцевина Западной Украины – Львовская, Тернопольская и Иванофранковская области. Американские аналитики отмечают, что в горах еще можно отыскать остатки недобитых «повстанческих подразделений», и это действительно вполне реальная перспектива для 1957 года.
Но столь простой анализ этнополитической обстановки сам по себе не определяет цели и задачи, аналитики копнули глубже. Ими отмечено, что сельскохозяйственные регионы Украины даже с потенциально лояльным населением не слишком привлекательны для диверсионных акций – нечего там взрывать. Потому во Львовской области в качестве целей отмечены, в первую очередь, железнодорожные коммуникации с запада на восток, что было бы актуально в ходе тотальной войны в Европе (при этом странно, что аналитики не заметили такую очевидную цель, как Верецкий перевал, но такие погрешности простительны для академической науки). В Днепропетровской области тоже рассматривается как цель только транспортная артерия «восток – запад», поскольку идея пробраться в сам город признана невыполнимой миссией из-за городского русскоязычного населения. Та же история в Харькове, где признано возможным лишь прерывать коммуникации, соединяющие город с Донбассом.
В конечном итоге места для потенциально эффективных операций спецназа в основном сконцентрированы на Западной Украине. При этом цели указаны весьма подробно, без фотографий, но с детальным знанием местности. В документе не приводятся подробности возможного десантирования – это документ аналитический, а не в чистом виде военный, хотя отражены частности экипировки, знать которые необходимо, например, в горных районах Крыма в расчете на помощь татарских «групп сопротивления».
Можно уверенно предположить, что некоторые описанные в докладе факторы за 60 лет только обострились, в частности, рост численности переселенцев с Западной Украины в центральные и причерноморские области. В целом этнопсихологическое, языковое и политическое состояние Украины отражено в исследовании не только объективно, но и целостно. Детальная точность джорджтаунских профессоров даже удивляет, но надо понимать, что среди них была существенная прослойка беженцев-интеллектуалов. Также сказался свободный доступ к трофейным гитлеровским материалам. Играет роль и то, что ЦРУ в первой половине 50-х еще удавалось поддерживать эпизодические контакты с отрядами УПА*, хотя и не так плотно, как с «лесниками» в Латвии – наиболее глубокой зоне проникновения иностранных разведок на территорию СССР того времени.
Приходится признать, что последовавшие тридцать лет советской власти в расстановке сил практически ничего не изменили. То ли власть вела себя как-то не так, то ли подобное на Украине быстро не изменишь – и расклад закрепился на века.

81 миллион долларов за «теорию страданий»
Как следовало из доклада, вопрос о применении пыток был поднят в 2002 году, после того как в рамках расследования теракта 11 сентября 2001 года ЦРУ начало задерживать по миру последователей Усамы бен Ладена. Ссылаясь на то, что они имеют дело с фанатиками, в спецслужбе потребовали разрешить проведение «допроса с пристрастием». Однако возникло препятствие – согласно американскому законодательству использование пыток сотрудниками силовых органов запрещено под угрозой пожизненного заключения и даже смертной казни. Однако в министерстве юстиции нашли выход. Свод законов США трактует пытки как вызывающие боль и страдания действия, «специфически направленные на причинение серьёзного физического или морального страдания». Однако если эти действия не являются «специфическими» и «серьёзными», то тогда другое дело.
Понятно, что при таких условиях классические способы пыток вроде избиений, дыбы или вырывания ногтей исключались. Однако выход был легко найден. Ещё с 50-х годов в Пентагоне для пилотов американских ВВС проводили особый курс, знакомя их с возможными пытками, которые их могут ждать при попадании в плен. Теперь его было решено использовать в противоположном направлении. Разработать методику «приобретённой беспомощности» ЦРУ поручило психологам Джеймсу Митчеллу и Брюсу Джессену, работавшим на военной базе Фейрчайлд. Любопытный момент: прежде они никак не были связаны с контртеррористической работой, однако контракт почему-то отдали именно им, заплатив в общей сложности 81 млн долларов – после выхода доклада это будет расценено как признак возможной коррупции.
Как бы то ни было, Митчелл и Джессен составили рекомендации, на основе которых были разработаны методы проведения допроса, формально не выходящие за рамки закона, но при этом позволяющие сломать волю подозреваемого. Документ «О некоторых методиках, которые могут быть использованы при допросе важного заключённого» был передан в Белый дом, где президент Джордж Буш-младший санкционировал его исполнение.




Они не специально
Какие же именно способы выбивания показаний были сочтены легальными и одновременно достаточно эффективными? Помимо уже указанной пытки водой, вызывающей у допрашиваемого реальное впечатление, что его топят в бочке, агенты ЦРУ активно применяли другие способы психологического воздействия. Так, страх быть забитым до смерти вызывался путём бросания подозреваемого в кирпичную стену. При этом сама стена в реальности была изготовленной из специального материала – нетвёрдого, но вызывающего при столкновении громкий звук. Таким образом складывалось ощущение, что следующий удар станет последним. Кроме того, в обиходе у агентов ЦРУ были пощёчины, удары ладонью в пах и техника «захвата лица» – они рекомендовались для создания у допрашиваемого чувства подчинения и униженности. И хотя очевидно, что пощёчины и удары вряд ли могут быть безболезненными, закона в понимании американского минюста такие действия не нарушали. Ведь формально агенты не ставили своей целью причинить страдания, а если они всё-таки возникали, то это было случайно и потому ненаказуемо.
Ещё одним популярным способом пытки являлось помещение в ящик, в котором подозреваемые были вынуждены стоять или сидеть в скрюченном положении. Для пущего эффекта в ящик могли запустить ужа или какое-нибудь страшное на вид, но безвредное насекомое. Фобии объектов допроса заранее выясняли психологи – так, если они отмечали повышенную скромность, подозреваемого раздевали догола, предлагая вернуть элементы одежды в обмен на нужные показания.
Публикация доклада, в котором описывались вышеуказанные методики, разделила Америку на два лагеря. Одни говорили, что подобные действия недопустимы в принципе, другие – что в борьбе с террористами хороши все средства. Однако как сторонников, так и противников пыток шокировал вывод, сделанный членами комиссии: по их заключению, эффективность от использования пыток оказалась ничтожной, поскольку они вызывали такой страх, что допрашиваемые часто давали ложные показания. При этом видя, что методы не дают ожидаемой пользы, в ЦРУ пошли на подлог, привязав информацию, полученную из иных источников, к результатам «усиленных допросов». В итоге специальный докладчик ООН по вопросу о защите прав человека Бен Эмерсон призвал привлечь ответственных за пытки лиц к уголовной ответственности, однако в министерстве юстиции США заявили, что не имеют для этого достаточных оснований.



«Он заплакал как ребёнок»
Впрочем, помимо санкционированных способов пыток представители американских спецслужб использовали и собственные креативные разработки. Так, ещё в 2005 году бывший сержант армии США Эрик Саар рассказал о методах, применявшихся для выбивания информации у членов террористических организаций, которые содержались в тюрьме Гуантанамо. Понимая, что бесполезно пытаться напугать смертью того, кто и так добровольно был готов расстаться с жизнью ради торжества идеи, было решено использовать религиозный мотив против самих исламских экстремистов.
В частности, допрос задержанных исламистов проводили женщины-агенты, одетые при этом в лёгкие майки, шорты или прозрачные платья, демонстрирующие отсутствие нижнего белья. Для правоверного «шахида», готовящегося предстать перед Всевышним, один только взгляд на наготу мог считаться грехом. Потому допрашиваемые пытались закрывать глаза, но это не помогало – агентессы подходили ближе, начиная прижиматься к ним грудью и интимными частями тела. Некоторых при этом раздевали догола.
Как описывал Саар, работавший в Гуантанамо переводчиком и хорошо знавший восточные традиции, всё это давало невиданный эффект. Как известно, ортодоксальным мусульманам запрещено прикасаться к женщинам, которые не являются их жёнами. Так же унизительно и оказываться голым перед чужой женщиной. Потому угроза попадания души в ад пугала фанатиков больше любых физических пыток. Некоторые в результате доходили почти до безумия, соглашаясь давать любые показания в обмен на прекращение «приставания проституток». Для самых же стойких имелся ещё более хитрый способ. Саар вспоминал о допросе 21-летнего выходца из Саудовской Аравии, которого подозревали в причастности к совершению терактов 11 сентября. «Интимный массаж» на него не подействовал – саудовец крепко сжал глаза и начал молиться. Тогда женщина-агент вымазала ему лоб красной краской, сказав, что это её менструальная кровь. «Он заплакал как ребёнок», – писал Саар, объясняя, что для восточных мужчин даже простое прикосновение к женщине во время месячных является недопустимым. Когда же было сказано, что в камере нет воды, допрашиваемый впал в прострацию – это означало, что он не сможет помыться, чтобы очиститься и начать молитву.
Признания Саара вызвали скандал. Однако официальные власти заявили, что не видят в описываемом ничего страшного, поскольку формально подобные действия пытками считаться не могут. Было лишь признано, что женщины, проводившие допросы подозреваемых, действительно порой нарушали форму одежды, за что им в качестве наказания объявили выговор.


Кстати
Несмотря на всю изощрённость применяемых спецслужбами США психологических пыток, в этом деле они всё же не могут считаться лидерами. Образцом считаются разработки восточногерманской службы безопасности «Штази», создавшей для борьбы с диссидентами программу «Биодеградация». Путём создания странной и невыносимой обстановки жертву доводили до безумия и суицида. Доходило до того, что агенты «Штази» тайно проникали в дома объектов разработки, переставляя мебель и меняя сахар на соль, что у педантичных немцев вызывало нервный срыв.