(Продолжение)
Из всего перечисленного, кроме истории с предательством Горбачевской перестройки, лучше всего известно то, по каким именно соображениям, кто именно и как конкретно предал Тэтчер. В конце 80-х, когда приватизация в Англии уже практически завершилась, её министры-приватизаторы начали техническую подготовку к введению в Англии так называемого европейского «механизма обменного курса» (Exchange Rate Mechanism), после которого следующим шагом стало бы уже введение единой европейской валюты. Санкции самой Тэтчер на такую подготовку и тем более введение ERM у министров не было. Когда Тэтчер узнала о «проекте», она министрам сказала – нет. И надо помнить: железной леди эту баронессу звали не в насмешку, а из уважения к её непоколебимой политической воле. Так что её «нет» означало именно то, что означало: нет.
Маргарет Тэтчер была – жёсткий противник и единой европейской валюты, и вообще создания каких-то бюрократического типа надгосударственных, квази-правительственных структур. В её представлении европейское единство нужно было только для устранения таможенных барьеров и облегчения свободной торговли, но не более того. То есть она всё сильнее и принципиальнее выступала против самой главной сути идеи Трёхсторонней комиссии, ради запуска которой на практике, судя по последующим событиям, банк сэра Эвелина и консультировал бесплатно её правительство. А сама-то Тэтчер при этом выступала – за сохранение неприкосновенным суверенитета Великобритании во всей его полноте.
И вот тут былой архитектор приватизации, изобретатель волшебной «золотой акции» для защиты национальных и государственных интересов, тогда ещё министр финансов, но всё-таки уже будущий директор банка сэра Эвелина Ротшильда, Найджел Лоусон объявил Тэтчер перед очередным европейским совещанием ультиматум: либо Ваше «да», либо я ухожу в отставку. «Да», естественно, не последовало. Лоусон через некоторое время слово сдержал и в протестную отставку ушёл. На его место пришёл – Джон Мэйджор. И вскоре ситуация повторилась. Но уже в ухудшенном варианте: вдруг начались волнения и протесты по всей стране, потому что «вдруг» стал плохо работать новый налог, «вдруг» в финансах вообще начались нелады. И Мэйджор объяснял: если не согласимся на ERM и единую валюту, то спасти положение будет практически невозможно (события всех утекших с тех пор 18-ти лет с завидным постоянством опровергают это утверждение Мэйджора, который, тем не менее, благодаря своей политической либеральности сумел побыть премьером).
Когда и Мэйджору – заодно с его откровенным шантажом – Тэтчер опять сказала «нет» (всем бы политикам столько воли, мужества и верности принципам), консерваторы включили внутрипартийный механизм и за два счёта довели дело до фактического вотума недоверия. Тэтчер ушла, не дожидаясь решающего голосования. Её последние слова в качестве премьер-министра и публичного политика (произнесённые в Парламенте): «
…введение единой валюты – это политический вопрос о будущем Европы, это вопрос о протаскивании федеративной Европы через чёрный ход… - тут она несколько замялась, сказала что-то несколько невпопад, скомкала концовку своего выступления и ушла со словами:
Как это всё здорово...» (
I am enjoying this.)
Задолго до неё то же самое с болью выдавливал из себя герой Папанова: Не мучайте меня! – с той только разницей, что у Тэтчер сохранились неубиенные английские выдержка и насмешка над самой собой. Даже в ситуации, из которой уже нет и не будет выхода.
Когда при Ватерлоо союзники окружили последнее ещё державшееся наполеоновское каре – 4000 солдат Старой гвардии – они из уважения к мужеству гвардейцев предложили им самые почётные тогда условия сдачи: уйти с поля боя под своими развевающимися знамёнами, со всем своим оружием. Командир гвардейцев, генерал Камбронн, как гласит легенда, выкрикнул в ответ всего одно лишь слово, непроизносимое в приличном французском обществе, и которое с тех пор французы так иносказательно и обозначают: слово Камбронна (Le mot de Cambronne). Камбронн тогда выкрикнул:
Merde! Каре гвардейцев уничтожили, расстреляв из орудий в упор картечью.
За всё прошедшее после отставки Тэтчер время английское молчаливое большинство со своим типично бульдожьим упорством поддерживает позицию Тэтчер: евро в Англии нет и не предвидится, проект европейской конституции в Англии даже и не пытались выносить на референдум – чтобы не позориться. И это, по-моему – самая роскошная благодарность, на которую способно молчаливое большинство, и на которую поэтому может, по-моему, расчитывать только действительно честный политик.
Был это заговор против Тэтчер? Конспирация «закулисы»? При всей моей, как вы уж догадались, огромной симпатии к Тэтчер и ешё больше к её политике, считаю, что – нет. И объясню почему.
Когда действиями своих политиков недовольно бедное большинство, оно выходит на улицы и демонстрирует: и в смысле ходит туда-сюда, и в смысле всячески выказывает своё недовольство. При этом оно может, в нашем представлении, на своих демонстрациях требовать чего угодно, вплоть до полной отставки целого правительства или досрочных перевыборов в парламент. И это ни у кого из нас не вызывает никаких возражений, и даже эмоций никаких не вызывает.
Ну а если недовольно меньшинство? Если богатых что-нибудь в действиях политиков не устраивает?
Они имеют право использовать имеющиеся у них в распоряжении средства давления?
От нашего отношения к этому делу и будет зависеть ответ на предыдущий вопрос: был ли заговор против Маргарет Тэтчер? Если не нарушать принципов республиканской демократии, признающих равенство интересов и прав бедного большинства и богатого меньшинства, то ответ может быть только один: богатые имеют точно такое же право использовать свои средства политического давления и добиваться чего угодно, хоть бы и отставки премьер-министра.
Иначе демократии не будет и не может быть.
Так что когда богатым не понравилась политика Тэтчер, они её сумели «додавить». А потом бедному большинству не понравились изменения, которые они попытались навязать, и оно теперь эти изменения точно так же блокирует.
Кто кого. Свободное соревнование.
А судьба политика – она и есть судьба политика.
В случае с Маргарет Тэтчер, это судьба политика, который отстаивал суверенные интересы и независимость демократии своей страны и противился созданию каких бы то ни было надгосударственных властных структур, способных эти суверенитет и независимость ущемить. Маргарет Тэтчер защищала
суверенную демократию.
Тут опять удивительное совпадение: китайские лидеры не пошли ни на какую, даже отдалённо похожую по близости на горбачёвско-тэтчеровскую, конвергенцию с перестроечным Западом. И в Китае не произошло ни Беловежских пущ, ни катастрофического поражения политики эволюционной перестройки с полным приоритетом национальных и государственных интересов. И не случилось никаких печальных отставок реформаторов-эволюционистов, противящихся либерально-интернационалистской революции.
Спроси, кстати, сегодня любого в России: что лучше – революция или эволюция? – и заведомо ясно, какой будет ответ подавляющего большинства; а ведь пятнадцать лет назад выбор между Горбачёвым и Ельцыным сводился именно к этому вопросу. Тем не менее не любящих Горбачева у нас в стране сегодня почему-то значительно больше, чем не любящих Ельцина.
И ещё: сегодня в рассуждениях о стремительно набирающем силу коммунистическом Китае никому в голову не приходит говорить о растущей тоталитаристской угрозе для свободного мира; в списках «Форбса» уже появились и первые китайские миллиардеры (при том что ворующих миллионы в Китае – до сих пор безжалостно расстреливают); то есть они там в Китае, получается, тэтчеристы-рейганисты гораздо более успешные, чем Горбачёв и даже сама Тэтчер. Можно ли при этом представить себе госсистему и политику более ориентированные на суверенность, чем нынешние китайские?
Прямая зависимость одного от другого особенно бросается в глаза, если смотреть на вещи вот под каким углом зрения.
Во времена холодной войны политика и обеспечивавшая её пропаганда (медийный мэйнстрим) в очень большой степени определялись, и на национальных уровнях, и уж тем более на международном, интересами и задачами военно-промышленных комплексов конкурирующих сторон. Сегодня, когда угроза победы слишком уж откровенно орвеллианской глобальной госсистемы исчезла, исчезло и довлеющие надо всем влияние военно-промышленного комплекса: военная составляющая продолжающейся конкуренции потеряла своё былое значение. Ей на смену пришла – финансовая. Точно так же, как когда-то было оружие массового поражения, сегодня главное оружие конкурентов – массовые деньги. На место военно-промышленного комплекса заступил не менее значимый и мощный комплекс финансово-промышленный. (Это определение сегодня широко используют по всему миру, в том числе и в академических контекстах, так что его я и буду дальше в рассказе использовать.)
С учётом этого суть победы свободного Запада сначала в холодной войне над СССР как над военно-политической державой и затем совсем разгромно в 90-х над СССР и даже над Россией как державой экономической, очень проста.
В ядерном и политическом противостоянии Советский Союз (и в его составе Россия) имел равный с Западом лом, против которого нет приёма. И потому Запад не мог выиграть в конкуренции с «советской Россией». Как, впрочем, не могла выиграть и она. Демократический, свободно и на равных выход из этого разорительного и смертельно опасного для всех тупика мог быть только один: отказаться от соперничества по принципу «у кого лом сильнее» и попробовать начать конкурировать мирно и на равных, как свободные предприниматели. (Именно эту идею, судя по всему, достаточно честно взялись осуществлять и Тэтчер, и Горбачёв; именно честно; хотя бы просто потому, что никто и никогда не смог найти на них никакого компромата, свидетельствующего об их личной банальной коррумпированности — их ни один из ведущих глобальных банков в синекурные кресла с благодарными миллионными зарплатами почему-то не усадил. В отличие от столь многих их коллег и визави.)
И вот в момент этого отказа от «лома» в пользу «свободной мирной конкуренции» тогда ещё советская Россия совершила ту стратегическую ошибку, которую, похоже, не совершил Китай: она ошибочно посчитала, что, открыв свой рынок для свободного и на равных участия всех, она положит начало именно такому демократическому и справедливому соревнованию. На практике же всё вылилось в «свободное соревнование» между триллионерами Ротшильдами-Рокфеллерами и Ромуальдычем. Китай такого просчёта не совершил и двери на свой рынок никому нараспашку не отворил. Принялся вместо этого под защитой всей своей суверенной государственной силы растить своих Юань Юанычей - пока не дорастут до Ротшильдов-Рокфеллеров (и ведь дорастут, похоже на то).
По-моему, достаточно очевидно и не требует отдельных доказательств, что не США и не Запад, и уж тем более не американцы на том этапе соревнования полностью, разгромно переиграли и СССР, и советскую Россию. Переиграл нас тогда международный финансово-промышленный комплекс и никто другой.
И речь ни в коем случае ни о каком не шаманском марксистско-ленинском «заклинании» на новый лад. Ведь не преподаватели марксизма-ленинизма, а Президент США Дуайт Эйзенхауэр в своём прощальном обращении к американскому народу в последние дни своего президентства (17 января 1961) сказал (выделение моё):
«
...угрозы, новые по сути и масштабам, возникают постоянно. Я упомяну лишь две из них.
Жизненно важным элементом сохранения мира является наш военный истеблишмент. ...Наша военная организация сегодня имеет мало общего с военной организацией, известной кому-либо из моих предшественников в мирное время или даже солдатам Второй мировой или Корейской войн. ...
Этот конгломерат огромного военного истеблишмента и крупной индустрии вооружений является чем-то новым в американской жизни. Экономическое, политическое, даже духовное влияние такого союза ощущаются в каждом городе, в каждом здании администрации штата, в каждом ведомстве федерального правительства. Мы признаем насущную необходимость такого хода событий. И тем не менее нам не следует недооценивать его серьезных последствий. С этим связано все - наш труд, ресурсы и средства к существованию, да и сам наш общественный строй.
В наших правительственных структурах мы должны быть начеку, предотвращая необоснованное влияние, намеренное или ненамеренное, военно-промышленного комплекса. Потенциал опасного роста его неоправданной власти существует и будет существовать.»
Надо ведь помнить, что всего через два месяца после того, как Эйзенхауэр адресовал это реальное предупреждение своему преемнику, состоялось неудачное нападение на Кубу (
Bay of Pigs), а ещё через год Генштаб ВС США представил на рассмотрение Президента печально известный план «Операции Нортвудс».* И что высадка бригады наёмников и кубинских эмигрантов в
Bay of Pigs провалилась потому, что была начата без ведома Президента, и потому что, узнав о ней, разъярённый Джон Кеннеди категорически отказался дать своё «добро» на воздушную поддержку десанта американскими ВВС. И что «Операцию Нортвудс» министр обороны Роберт Макнамарра то ли сразу сам, то ли после консультации, но в любом случае с согласия Президента Кеннеди категорически отклонил, а начальник Генштаба, директор ЦРУ и ещё ряд разработчиков плана были в течение нескольких месяцев указами Президента отстранены от руководства силовыми ведомствами страны. И что ещё через несколько месяцев Джона Кеннеди не стало. И что, наконец, война во Вьетнаме, против которой Кеннеди категорически возражал, а его военные, наоборот, всеми силами ему её навязывали – сразу после его гибели была-таки развязана вовсю и в полном масштабе.
Вот что это такое на практике — намеренное необоснованное давление самых богатых и их очередного «комплекса».
* «Операция Нортвудс» уже пятнадцать лет, как рассекречена. Наберите в русской Википедии её название и прочтите краткое изложение её сути. Если читаете по-английски, оригиналы (фотокопии) самого плана можете посмотреть, например, вот здесь:
http://www.gwu.edu/~…hwoods.pdf . Коллективное фото высших военных чинов США, подписавших план, представленный Президенту, можно увидеть вот здесь:
http://www.voltairen…30117.html . А ещё лучше — посмотрите вот здесь на тогдашнего их начальника, генерала Лемнитцера, с которым братья Кеннеди и разговаривали напрямую:
http://www.arlington…emnitz.htm . Всмотритесь в эти лица: это живые конкретные люди, которые без тени сомнения планировали государственную измену, саботаж, массовые убийства собственных граждан, и которые пытались заставить своего Президента всё это санкционировать; доказывая ему, возможно, что только так и можно отстоять демократию.
Кеннеди сумел их остановить — возможно, ценой своей жизни.
Как англичане отблагодарили Тэтчер, так и американцы отплатили Джону Кеннеди благодарной монетой самой высокой пробы – не молчаливым уже, а самым, наверное, крупным в американской истории выступлением молчаливого большинства — в защиту именно его, Кеннеди бескопромиссной позиции.
В связи с чем самое время вспомнить ещё раз Максима Момота, автора статьи на Ленте.ру в защиту тайных операций против итальянских коммунистов, и вернуться к его словам: да, это был заговор, но
заговор ради демократии. И понять: это не был, да и не мог быть заговор «ради демократии». Это могла быть и была только
очередная попытка оказать намеренное необоснованное влияние военно-промышленного комплекса на демократические институты, во главе которых находились руководители либо не такие сильные, либо не такие честные, как Джон Фитцджеральд Кеннеди или генерал Шарль Де Голль.
Раз поняв это, дальше уже достаточно просто внимательно прислушиваться к высказываниям и действиям что всех бесчисленных момотов, что их хозяев — самих представителей мировой финансовой, промышленной и медийной элиты. Без особого труда будет видно, где они действительно защищают демократию, а где откровенно пытаются заболтать нас, без какого-либо уважения к нашим общим интересам и, что самое важное, к высшим ценностям (кто сомневается — прочитайте, всё-таки, «Нортвудс» внимательно).
Помните, я обращал внимание, что Момот реагировал не на публикацию в Италии, а на статью в Лондоне? Помните, что статья Момота вышла тем не менее одновременно с лондонской статьёй, в один и тот же день? (Я так и ещё уверен к тому же, что Момот ничего сам не написал, а всего лишь перевёл на русский язык полученный откуда-то английский текст, но утверждать и доказывать это здесь не стану, поскольку потребуется слишком длинный и скучный специальный лингвистический анализ.) Вот это и есть живой пример того, как реально работает пропаганда прямо по букварю: скоординированный переход в превентивное наступление по всему фронту, во всех подконтрольных, но как бы друг от друга не зависящих СМИ. Именно так получается, что вдруг со всех сторон начинают звучать одни и те же глупости; например, что суверенную демократию придумали в Кремле.
И вот это и есть та угроза демократии, о которой говорил Эйзенхауэр. Только источником её является теперь уже не военно-промышленный комплекс, а его нынешний преемник и наследник — комплекс финансово-промышленный. В остальном же ничего не изменилось, и потому сохраняют полностью свою актуальность уже вот эти слова из всё того же прощального выступления Эйзенхауэра (выделение и здесь тоже моё): «
Мы не должны никогда позволить этому союзу подвергнуть опасности наши свободы или демократические процессы. Нам не следует принимать что-либо на веру. Лишь бдительное и информированное гражданское общество может настоять на разумном сочетании огромной индустриальной и военной машины с нашими мирными методами и целями, с тем чтобы безопасность и свобода могли совместно процветать»
Эйзенхауэр, одним словом, в отличие от хозяев Момота, суждение о том, что в интересах демократии можно и допустимо, а что нельзя и не допустимо, отнёс к исключительной компетенции «бдительного и информированного гражданского общества», а не одних только главных бюрократов, да к тому же ещё под прикрытием законов о неразглашении государственной тайны.
Этот свой призыв он выразил словами, которые никакому двоякому толкованию не поддаются:
Нам не следует принимать что-либо на веру. И потому ясно, в чём именно, с его точки зрения, главная угроза суверенности демократического волеизъявления общества: если гражданин не сам составляет себе мнение для принятия решения, если ему «его» мнение внушают со стороны – то оно уже
не будет суверенно. И именно поэтому и призыв:
не принимать ничьи посторонние внушения на веру.
И это, по-моему, можно смело назвать «золотым правилом» суверенной демократии.
(Продолжение следует)
Ошибаться всё-таки лучше, чем ничего не делать.