Срочно! Дорого! Очень важно! Очень нужны доказательства Монгольского ига!

Пора кончать дискуссию, затянувшуюся на четверть века. У нас нет больше вопросов к А. Т. Фоменко. Вопросы есть к руководству РАН и МГУ. Они должны сделать выводы из того, что их сотрудник десятилетиями, сознательно или нет, нарушает основные нормы научной этики. Официальное мнение Отделения истории РАН игнорируется, а общее собрание РАН 1998 г. свое мнение высказать отказалось. Журнал «Природа» в 1996 и 1997 гг. отказался опубликовать наши статьи. Время было упущено, и летом 1999 г. опросы телезрителей показали, что подавляющее их большинство приветствует «новую хронологию».

Традиция информационных войн имеет на Западе весьма почтенный возраст. Феномен информационных войн явно обнаруживается в западноевропейской истории уже в возрожденческой Италии (так называемая антиготская пропаганда итальянских гуманистов против немецкоязычного населения) и затем продолжает свое развитие на протяжении всего периода складывания национальных государств в Западной Европе. Особо следует отметить, что первым, а в дальнейшем и первейшим оружием информационных войн в западноевропейской традиции сделался именно исторический материал, который использовался, во-первых, для очернения или принижения исторического прошлого другого народа, чаще всего, соседей, а во-вторых, для возвеличивания собственного прошлого, где большую роль играл феномен выдуманной древности для обоснования собственного исторического права на те или иные ценности, например, на какие-то территории.
 

Идея эта увидела свет в так называемый великодержавный период в истории Швеции. По Столбовскому договору 1617 года, зафиксировавшему прекращение военных действий между Швецией и Русским государством, Швеция смогла удержать часть оккупированных ею русских земель (русские города Копорье, Ям, а также Ижорскую землю, Корелу и др.), а по Вестфальскому договору 1648 г., которым завершилась Тридцатилетняя война в Западной Европе, Швеция получала части Западной и Восточной Померании. Так Швеция стала крупной европейской державой. Но вскоре выяснилось, что роль крупной европейской державы – это не только «гром победы раздавайся»! Выяснилось, что захватить чужие земли при благоприятных обстоятельствах было проще, чем организовать там функционирующую жизнь и систему управления.

Однако по Столбовскому договору насильное обращение в лютеранство запрещалось, шведская корона подписывала данное обещание, поэтому религиозный вопрос в русских землях стали решать путем постепенного вытеснения православного населения и переселения на их место финских и немецких переселенцев, т.е. методом того, что сейчас называется этнической зачисткой. Но любое неправое дело нуждается в идеологизации. И вот тут-то призвали на помощь традицию политических мифов по созданию выдуманной древней истории.
 
Эта традиция, как уже было отмечено, имела почтенный возраст. В Швеции она выросла из политических мифов, созданных в XVI-XVII вв. Изначальной целью этих мифов было создание информационных технологий, которые помогли бы государству объединить людей вокруг общенациональной идеи. Ядром ее сделалась идея «светлого прошлого», т.е. позитивное изображение истории своего народа, пусть даже выдуманной, если реального исторического материала не хватало.
 
Так, шведский король Густав Ваза очень поддерживал возникший в его время миф о том, что предками шведов были древние готы – корень всей германской культуры. По заказу короля был создан фантастический труд о величии древнешведской истории, полной вымышленных блистательных побед предков шведов – готов, создавших гигантские готские державы, управляемые могущественными гото-шведскими королями, которых ни один источник не знал. На картинах этой вымышленной истории стали воспитываться поколения и поколения шведов. И мысль о том, что предки шведов – это знаменитые готы, корень всей германской культуры, показала себя очень продуктивной политической технологией, поэтому государственная мысль Швеции в начале XVII в. использовала ее опыт для создания новых информационных продуктов.
 
В 1610-1613 гг. высокопоставленный шведский сановник и деятель культуры Юхан Буре, близкий к королю Карлу IX, стал работать над созданием нового политического мифа, развивавшего и дополнявшего миф о шведо-готах. Этим новым мифом стал миф о том, что под именем гипербореев из древнегреческих источников были также описаны предки шведов. Мифы о гипербореях были объявлены источниками по древнешведской истории, которые древние греки переврали, поскольку не знали древнешведского языка. А так, если приглядеться, стали уверять шведские придворные историографы, то древнегреческие имена героев были на самом деле испорченными шведскими именами, а древняя Гиперборея находилась в Средней Швеции, и это название также легко толкуется из шведского языка.
 
Задачи всего этого мифотворчества четко выявляются при наложении его на обстановку Смутного времени, на внешнеполитические амбиции в русских землях сначала Карла IX, а затем его наследника Густава II Адольфа: военные действия шведских отрядов в новгородской земле, захват шведами Новгорода летом 1611 г., интриги шведского двора вокруг шведского «кандидата» на московский престол, юного принца Карла Филиппа. Тогда становится понятно, что политтехнологи из окружения Буре привлекли гиперборейские мифы для того, чтобы создать новейшую версию древней «истории» Восточной Европы, из которой русские вытеснялись и где основоположническая роль с самого древнейшего периода отводилась бы предкам шведских королей. То, что подобная историографическая экзотика имела вполне прагматические политические задачи, подтверждается тем, что параллельно стал разрабатываться другой политический миф – о шведо-варягах. И то, что эти проекты курировались первыми лицами государства, подтверждается целым рядом фактов.
 
Так, в 1613 г. была сфальсифицирована шведская часть протокола переговоров шведов с новгородцами относительно кандидатуры Карла Филиппа на московский престол, куда шведские сановники внесли ложные сведения о том, что новгородцы на переговорах якобы сами рассказывали о том, что был у них в древности князь из Швеции по имени Рюрик. Из позднейшего сличения документов выяснилось, что ничего подобного новгородцы не говорили.
 
Далее, как раз в то же самое время шведский дипломат и доверенное лицо шведского короля по сношениям с Русским государством П. Петрей вдруг создал исторический опус о том, что варяги из русских летописей должны были быть выходцами из Швеции. За пару лет до этого Петрей издал хронику о свея-готских королях, где упомянул и древнерусского князя Рюрика как выходца из Пруссии. Никаких новых источников с тех пор Петрей не отыскал, а просто сослался на миф о готских предках шведов, завоевавших все и вся в Восточной Европе и собиравших там дань. Значит, и варягами из русских летописей могли быть только предки шведов, заключал Петрей. Фантазии о готах, как сказано выше, всячески поддерживались королевской властью, а Петрей всячески домогался придворной карьеры, для чего и подсуетился с политически корректным трудом. А что тут возразить: если даже гипербореи были объявлены выходцами из Швеции, то почему бы и летописным варягам ими не быть?!
 


Как видим, война традиционная имеет тесную связь с войной информационной: общественное мнение подлежит обработке. Напомню, что Столбовским миром русские были отрезаны от Балтийского моря и потеряли свое древнее исконное право свободной торговли через Балтику с рынками Западной Европы. Шведские подданные получили возможность скупать русский хлеб в балтийских портах по низкой цене и затем перепродавать его на амстердамской хлебной бирже по западной цене. Разница получалась десятикратной, так что шведские подданные имели хороший бизнес. Прибавьте сюда шведскую таможню в балтийских портах, где шведская корона обирала русскую торговлю хлебом и буквально чеканила талеры из свежего балтийского ветра.
В этой обстановке обоснование некоего исторического права шведских королей на восточноевропейские земли, так сказать, обоснование исторической законности оккупации становилась насущной политической задачей. Вот для обслуживания этой задачи и стали разрабатываться мифы о шведо-гипербореях и о шведо-варягах, созданные шведскими придворными идеологами как раз в разгар Смутного времени: дескать, предки шведских королей были в Восточной Европе еще с древнейших «гиперборейских» времен, а за ними пришли шведо-варяги, которые тоже завоевали и все организовали в Восточной Европе, почему и собирали дань с восточноевропейских славян. Да, дескать, мы обираем сейчас русскую торговлю хлебом, так мы и всегда здесь деньги собирали, ещё в те далекие, варяжские времена, не говоря уже о гиперборейских.

 
К концу XVII в. для оправдания вышеупомянутой этнической зачистки потребовались дополнительные идеологические мотивировки. Для этого был создан очередной труд – пространная фантазия на темы древнешведской истории литератора Олофа Рудбека (1630-1702) под названием «Атлантида», частично изданный в конце XVII в. Шведские историки Альвин Исберг и Йонас Нордин отмечали, что вся аргументация в оправдание политики вытеснения русского населения из оккупированных земель черпалась непосредственно из «Атлантиды» Олофа Рудбека.
 
Что же это была за аргументация? Прежде всего, Рудбек собрал, конечно, воедино все политические мифы, созданные до него, а все эти мифы, как было отмечено ранее, так или иначе работали на идею первенствующей роли предков шведов: все они, по созданной мифологии, главенствовали в Восточной Европе задолго до других народов и с древности собирали здесь дань. Но кроме этого Рудбек постарался внести упорядоченность в нестройные ряды славных псевдо-предков и создал обобщенную этническую картину Восточной Европы в древности. Согласно Рудбеку, в послегиперборейские времена древнейшим населением Восточной Европы, начиная с севера и вплоть до Дона, были финны, а славяне или русские жили южнее. Но все они были подчинены предкам шведов, покоривших также Азиатскую Сарматию до Каспийского моря и другие страны. Таким образом, именно Рудбек был первым, кто заявил, что финны заселили север и центр Восточной Европы задолго до славян, а шведы под именем варягов владычествовали над ними и собирали с них дань. Практически, Рудбек перенес в древность Восточной Европы современное ему Шведское королевство, в котором финское население подчинялось шведским королям.
 
Все его аргументы были взяты из воздуха, однако, это была обычная манера того времени: XVII и XVIII века были эпохой создания вымышленных историй для североевропейских стран при поддержке государств. Фантазии Рудбека были провозглашены в Швеции как непререкаемая истина. Известный шведский историк Хенрик Шюк отмечал, что фантазии рудбековской «Атлантиды» в Швеции конца XVII-XVIII вв. воспринимались как святыня, сравнимая только с Аугсбургским символом веры (официальный вероисповедальный документ – богословская норма лютеран).
 
Что же касается русского населения Ижорской земли и других русских земель, оккупированных шведской короной, то «Атлантида» сказалась на нем самым тяжелым образом. Она стала идеологическим обоснованием для политики вытеснения русских из завоеванных земель. Рудбек ведь прокламировал, что финны и германцы-шведы были первыми поселенцами в этих землях. Следовательно, Ижорская земля, согласно убеждению шведских властей, почерпнутому от Рудбека, имела западногерманское происхождение, поэтому населявшие ее ижора, водь и другие финно-угорские народы должны считаться лютеранами априорно (ижора и водь исповедовали православие) и коренными народами в «западногерманской» Ингерманландии. Таким образом, шведские власти ласкали себя мыслью, что своей политикой они как бы восстанавливали историческую справедливость, возвращая «западногерманских» финнов к их корням.