К годовщине 100-летия начала красного террора

Надо с других веток сюда перенести по теме
новая дискуссия Дискуссия  66

Цитата: Коллекционер мыслей от 31.07.2018 20:43:11Гражданские войны всегда жестоки. Но красный террор, как уже отмечалось, совершенно не вписывался ни в рамки «обычных» для гражданских войн жестокостей, ни в рамки «классовой» теории. Он был направлен против русского народа в целом. Сократить его численность, ослабить генетический потенциал, подорвать внутренние силы, физически уничтожить самую энергичную его часть — чтобы осталась «серая масса», которую можно будет зомбировать и переделывать как угодно. Репрессии принимали все большие масштабы…
В январе 1919 г. взбунтовалось русское население в Туркестане — в основном, рабочие, доведенные до предела голодом и злоупотреблениями местных властей. Для расправы сюда перевели председателя Питерской ЧК Глеба Бокия. Только в ночь с 20 на 21 января было расстреляно 2,5 тыс. человек. А с 23 января заработал военно-полевой суд, продолжая расстрелы. Причем нередко казнями развлекались сами судьи — приговаривали, а в перерыве выходили в соседнее помещение и убивали только что осужденных.
В марте 19-го по аналогичным причинам забастовали рабочие Астрахани. Их митинг был оцеплен войсками, которые открыли пулеметный огонь и стали забрасывать забастовщиков гранатами. По городу покатились аресты, а Троцкий прислал приказ «расправиться беспощадно». Приказ был выполнен. Расстрелянных едва успевали возить на кладбище. А для арестованных не хватало тюрем, из размещали на баржах и пароходах. Многих там же и убивали, топили с камнем на шее. На пароходе «Гоголь» в одну ночь было утоплено 180 человек. Потом спохватились, что истребляют один «пролетариат», и для выправления классовой картины взялись за «буржуев». Облавы и экзекуции обрушились на богатые кварталы. Вакханалия продолжалась до конца апреля, и истреблено было около 4 тыс. человек.
Продолжался геноцид казаков. Троцкий в приказе № 100 от 25. 05. 19 г. писал:
«Солдаты, командиры и комиссары карательных войск!..Гнезда бесчестных изменников и предателей должны быть разорены. Каины должны быть истреблены. Никакой пощады к станицам, которые будут оказывать сопротивление…»
Впрочем, и Ленин слал соответствующие телеграммы, возмущаясь тем, что подавление затягивается. Требовал принять «самые энергичные и решительные меры», направлял дополнительные силы чекистов, курсантов. А Луначарскому указывал:
«Двиньте энергичное массовое переселение на Дон из неземледельческих мест».
И подавляли жесточайше. Каратели оставляли за собой пустыню. Специальные отряды факельщиков жгли хутора и станицы, население истреблялось. Но и казаки сопротивлялись отчаянно. А отвлечение войск на подавление Вешенского восстания ослабило фронт. Части Деникина прорвали его и соединились с повстанцами, что коренным образом изменило всю обстановку на Юге.
Советская республика увязла в гражданской войне, отбивая натиск то на одном, то на другом фронте. Но и внутреннее ее положение становилось все более напряженным. Система продразверстки буксовала, и тем не менее, ее упрямо продолжали проводить в жизнь. В результате усиливался голод. В апреле 1919 г. в Москве по «рабочей», т. е. самой обеспечиваемой карточке, полагалось на день 216 г. хлеба, 64 г. мяса, 26 г. постного масла, 200 г. картошки. В июне — 124 г. хлеба, 12 г. мяса, 12 г. постного масла. Если и это отоваривалось. А уж карточки низших категорий — иждивенческие, детские и т. п., не отоваривались никогда, их владельцам предоставлялось выкручиваться как угодно или умирать с голоду. И по всей стране наблюдалась общая закономерность — в городах, где еще недавно царило изобилие, после прихода красных прикрывалась торговля, печатались карточки. И начинался голод. В Киеве после полугодичного советского владычества взрослая женщина обнаружила, что весит 39 кг.
Не отменялась и всеобщая трудовая повинность. По проектам Ларина, работать должны были все. Но в большинстве городов трудиться было уже негде — предприятия стояли, рабочие перебивались кустарными промыслами. Зато «трудовую повинность» использовали для очередных унижений «буржуазии». Практиковалась мобилизация женщин из семей интеллигенции для мытья казарм и советских учреждений. В Крыму людей хватали на улицах и направляли разгружать вагоны под палкой надсмотрщиков (в прямом смысле слова). В Симферополе празднично одетых гимназисток согнали в день Пасхи и заставили чистить солдатские сортиры. Продолжались и реквизиции — в каждом городе, где устанавливалась Советская власть, проводились планомерные обыски с изъятием «излишков» продовольствия, одежды, денег, конфискацией драгоценностей.
Был предпринят и новый виток в борьбе с Православием. Прошла целая серия «разоблачительных» вскрытий святых мощей — на Севере, в Тамбове, а 11 апреля 1919 г. были принародно вскрыты мощи св. преподобного Сергия Радонежского, дабы показать их «тленность». Этот кощунственный акт снимался на кинопленку, а непосредственное руководство осуществлял секретарь МК РКП (б) Загорский, тот самый, чье имя потом носил Сергиев Посад. Он писал:
«По указанию В. И. Ленина как можно быстрее сделать фильм о вскрытии мощей Сергия Радонежского и показать его по всей Москве».
1 мая 1919 г. Ленин подписал постановление № 13666–2 «О борьбе с попами и религией». Уж конечно, те, кто регистрировал постановление, не случайно дали ему такой номер. Темных оккультистов в советском руководстве хватало и без Свердлова.
Одним из них был, например, палач Питера и Туркестана Бокий. По свидетельству чекиста Г. Агабекова, именно он внедрил среди исполнителей приговоров жуткий обычай — пить человеческую кровь. И «традиция» нашла своих приверженцев, стала считаться особым «изыском». Видный московский чекист Эйдук без особых комплексов рассказывал своему знакомому, гражданину Латвии Г. А. Соломону, что кровь «полирует». А харьковский палач Иванович признавался:
«Бывало, раньше совесть во мне заговорит, да теперь прошло — научил товарищ стакан крови человеческой выпить: выпил — сердце каменным стало».
Словом, требовалось сознательно погубить свою душу, перешагнуть порог всего человеческого.
Вовлечение людей в новую «систему ценностей», подавление традиционного русского сознания и христианской морали достигались и другими способами. Так, в Киеве комиссарша Нестеренко заставляла солдат насиловать женщин и девочек в своем присутствии. Ослушание красноармейца могло стоить ему жизни. Расстрельным командам выдавались спирт, наркотики, разрешалось поживиться вещами казненных. Этими поощрениями к участию в расстрелах старались привлечь как можно больше солдат. «Успехи» на данном поприще всячески поощрялись. Молоденький чекист Яковлев, сын священника, расстрелял собственного отца — тут же получил повышение, а впоследствии стал заместителем наркома внутренних дел Украины. Да, изверги оказывались востребованными. Они получали власть, безнаказанность, возможность удовлетворять любые свои наклонности. И становились «шестеренками» в гигантской машине уничтожения, которую монтировали по всей стране.
Много свидетельств сохранилось о том, что творилось в Киеве. Здесь угнездилось 16 карательных учреждений! Всеукраинская ЧК, губернская ЧК, уездная ЧК, Лукьяновская тюрьма, концлагерь, особый отдел 12-й армии и т. д. Действовали эти мясорубки независимо друг от друга, так что человек, чудом вырвавшийся из одной, мог сразу попасть в другую. Главные из них компактно расположились в Липках — квартале богатых особняков, здесь же жили чекистские руководители, и, согласно докладу Российского комитета Красного Креста в международный комитет в Женеве, «эти дома, окруженные садами, да и весь квартал кругом них превратились под властью большевиков в царство ужаса и смерти».
В этом «царстве» были представлены самые разнообразные типы палачей. ВУЧК возглавлял М. И. Лацис (Я. Ф. Судрабс). Внешне благообразный, всегда вежливый, он был «палачом-теоретиком», считал себя крупным ученым. Писал «научные труды» со статистикой, таблицами, графиками и диаграммами, исследующими распределение казней по полу и возрасту жертв, их социальному составу, подгонял свои выкладки под фундаментальные теории марксизма. При этом употреблял термин не «убить» или «казнить» — а «упразднить». А для публикации подобных работ издавал журнал «Красный Меч».
ГубЧК и концлагерь возглавлял Угаров, «палач-организатор». Он одним из первых придумывал и внедрял лагерные порядки — формы отчетности, режим содержания, распорядок дня, введение номеров вместо фамилий, деление заключенных на категории (первая — смертники, вторая — заложники, третья — просто заключенные). Племянник Лациса Парапутц был палачом-грабителем, наживаясь на вещах казненных. Бывший матрос Асмолов представлял собой тип «идейного палача», истреблял людей с твердой уверенностью, что строит светлое будущее. Палач Сорокин любил демонстрировать «крестьянскую натуру», приговоренных забивал равнодушно, как скот, в разговорах подчеркивал тяжесть и «неблагодарность» своего «труда». Многие убийцы были из уголовников — Терехов, супруги Глейзер. Но самым крайним садизмом отличались палачи-женщины, Роза Шварц и «товарищ Вера». Убивали свои жертвы с изощренной жестокостью, выкалывали или выжигали папиросой глаза, загоняли гвозди под ногти. Особенно измывались над теми, на ком обнаруживали нательный крест. Таким вырезали или выжигали кресты на лбу, на груди, заставляли умирать тяжело и медленно.
Однако замучить такими способами большое количество людей было бы слишком долго и трудно. Для основной массы обреченных выработалась другая методика. Их раздевали донага, ставили на колени или укладывали лицом вниз и убивали выстрелами в затылок. По докладу деникинской комиссии Рерберга, производившей расследование сразу после прихода белых, лишь одно из мест уничтожения, принадлежавшее ГубЧК, выглядело следующим образом:
«Весь цементный пол большого гаража был залит уже не бежавшей вследствие жары, а стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими остатками. Все стены были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи. Из середины гаража в соседнее помещение, где был подземный сток, вел желоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в десять метров длины. Этот желоб был на всем протяжении доверху наполнен кровью…»
А вот картина из другого подвала, уездной ЧК. «В этом помещении особенно бросалась в глаза колода, на которую клалась голова жертвы и разбивалась ломом, непосредственно рядом с колодой была яма, вроде люка, наполненная доверху человеческим мозгом, куда при размозжении черепа мозг тут же падал». В садах особняков были обнаружены захоронения нескольких сотен трупов — и мужских, и женских, и детских. Умерщвлены они были различными способами. Зафиксированы обезглавливания, проламывание черепов дубиной и молотом, четвертование, вспарывание животов, вбивание деревянного кола в грудную клетку, распятие, убийство штыками и вилами с прокалыванием шей, животов, груди. Были и погребенные заживо — одна из засыпанных женщин была связана вместе со своей восьмилетней дочерью. Похоже, под руководством «ученого» Лациса палачи экспериментировали, «исследуя» всевозможные методы казни. Всего в Киеве комиссия обнаружила 4800 трупов казненных. Но нашли не все захоронения, в некоторых ямах людей уже нельзя было сосчитать из-за сильного разложения. А по данным населения об арестованных и исчезнувших родных и знакомых составилась цифра в 12 тыс. жертв.
И это только в одном городе! А существовала и жуткая Харьковская ЧК, где действовали свои «знаменитости» — Португейс, Фельдман, Иесель Манькин, матрос Эдуард, австрийский офицер Клочковский. Особенно тут «прославился» Саенко, комендант концлагеря на Чайковской. Он любил убивать холодным оружием, медленно и мучительно. Часто среди бела дня, на глазах других арестованных, вместе с помощниками выводил во двор нескольких обреченных, заставлял раздеваться и начинал колоть их тела шашкой, поворачивая в ране. Сперва вонзал в ноги, потом все выше и выше. Как установила деникинская комиссия при осмотре трупов, «казнимому умышленно наносились сначала удары несмертельные, с исключительной целью мучительства». Поблизости от концлагеря были обнаружены более 100 тел с переломами, следами прижиганий раскаленным железом, обезглавленные, с отрубленными руками и ступнями. У мужчин были изувечены половые органы, у женщин отрезаны груди или соски. В Харькове практиковалось и скальпирование жертв, снятие «перчаток» с кистей рук.

• -0.03 / 8

100-летие красного террора. Красный террор в Крыму
новая дискуссия Дискуссия  157

«Красный террор» в Крыму — одна из самых трагических страниц в советской истории. Тысячи солдат и офицеров армии Врангеля, а также просто гражданских лиц из «буржуазии» были расстреляны с 1920 по 1922 г.г. на территории полуострова по решениям многочисленных Особых отделов и чрезвычайных комиссий, образованных большевиками. После эвакуации армии Врангеля в Крыму осталось примерно 55 тысяч солдат и офицеров Русской армии, а также большое количество гражданских лиц, не сочувствовавших «красным», которые не смогли или не захотели покинуть Родину.
6 декабря 1920 года во время выступления перед активом Московской парторганизации Ленин заявил: «…сейчас в Крыму 300 000 буржуазии. Это — источник будущей спекуляции, шпионства, всякой помощи капиталистам. Но мы их не боимся, мы говорим, что возьмем их, распределим, подчиним, переварим…»
Жестокое уничтожение тысяч безоружных мужчин и женщин стало последним аккордом Гражданской войны и квинтэссенцией братоубийственной бойни. О масштабах трагедии можно узнать в докладе бывшего члена коллегии Народного комиссариата национальностей на имя Сталина от 14 апреля 1921 года:

Народному комиссару по делам национальностей тов.Сталину

Копию в ЦК РКП(б).
Доклад
б.члена коллегии Наркомнаца Султан-Галиева.
О положении в Крыму

Ненормальное состояние партийной организации в Крыму отразилось и на состоянии советской работы. Но в развитии советской работы, помимо этой причины, были еще другие специфические условия, которые породили ненормальность ее постановки.
Первой и очень крупной ошибкой в этом отношении явилось слишком широкое применение в Крыму красного террора. По отзывам самих крымских работников, число расстрелянных врангелевских офицеров достигает во всем Крыму от 20 до 25 тысяч. Указывают, что в одном лишь Симферополе расстреляно до 12 000. Народная молва превозносит эту цифру для всего Крыма до 70 000. Действительно ли это так, проверить мне не удалось.
Самое скверное, что было в этом терроре, так это то, что среди расстрелянных попадало очень много рабочих элементов и лиц, отставших от Врангеля с искренним и твердым решением честно служить Советской власти. Особенно большую неразборчивость в этом отношении проявили чрез­вычайные органы на местах. Почти нет семейства, где бы кто-нибудь не пострадал от этих расстрелов: у того расстрелян отец, у этого брат, у третьего сын и т.д.
Но что особенно обращает на себя в этих расстрелах, так это то, что расстрелы проводились не в одиночку, а целыми партиями, по нескольку десятков человек вместе. Расстреливаемых раздевали донага и выстраивали перед вооруженными отрядами.

14/IV-21 г. г. Москва
б. член коллегии Наркомнаца: Султан-Галиев
Источник: ЦТА ИПД РТ. Ф.8237. Оп.1. Д.5. 
Опубликовано: Научно-документальный журнал «Гасырлар авазы — Эхо веков».1997 3/4.

С момента тех событий прошло почти 100 лет, но интерес историков, исследователей, общественности по-прежнему очень высок. Каждый новый выявленный документ о «красном терроре» в Крыму становится предметом подробного изучения: несмотря на достаточно большое количество уже изданных исследований, данные о количестве жертв, о причинах террора, о структурах карательных органов, о персональном составе как жертв, так и их палачей, до сих пор не являются полными. Одной из главных проблем в вопросе изучения событий в Крыму в 1920-21 г.г. является относительная закрытость российских архивов, а также то, что подлинных документов о тех событиях в архивах сохранилось достаточно немного.
Большим подспорьем в деле изучения вопросов, связанных с работой ВЧК-ОГПУ-НКВД, стали законы о декоммунизации, подписанные президентом Украины Петром Порошенко в 2015 году, которые фактически открыли украинские архивы советских спецслужб для историков, исследователей, родственников репрессированных и просто для всех желающих. В Отраслевом государственном архиве Службы Безопасности Украины был выявлен массив документов, находящийся в фонде 6, опись 6 под названием: «Дело с документами об исполнении приговоров КрымЧК и списки осужденных по решениям КрымЧК за 1920-1921-1922 г.г.».
Папка содержит более 100 страниц подлинных документов: акты, приказы, рапорты о расстрелах в Крыму, изданные разными карательными органами Советской власти. Особый интерес в представленных документах представляет 45-страничный список на граждан, осужденных чрезвычайной «тройкой» особого отдела Черноазморей. Созданный в ноябре 1920 года в Севастополе особый отдел Черного и Азовского морей был в то время одним из передовых отрядов борьбы с контрреволюцией. Список осужденных решением этого органа содержит несколько тысяч фамилий. Интересно, что часть списков напечатана на оборотной стороне прошений крымчан на имя Государя Императора. По решению «тройки» Черноазморей был расстрелян гражданский персонал госпиталя номер 10 Красного Креста в Ливадии (сестры милосердия, санитары), где проходили лечение солдаты и офицеры армии Врангеля, что, вне всякого сомнения, является позорным преступлением, которое было совершено несмотря на то, что ещё в мае 1918 Совет народных комиссаров принял постановление о том, что все международные конвенции, касающиеся Красного Креста, будут соблюдаться Советской Россией.
В числе расстрелянных: работавшая в санатории сестрой милосердия княгиня Н.Н. Трубецкая, Ирина Цитович (Булгакова) — акушерка и сестра милосердия- тетя Михаила Булгакова, княгиня Надежда Барятинская, которой на момент расстрела было 75 лет. Вместе с Надеждой Барятинской была расстреляна её дочь, княжна Ирина Мальцова, с мужем и отцом мужа, генералом от инфантерии Иваном Мальцовым. Всего в этот день, 20 декабря 1920 года, по приговору ЧК было расстреляно 203 человека.
Под номером 112 среди расстрелянных числится генерал-майор царской армии Александр Петрович Багратион, грузинский князь из династии Багратиони.
Под номерами 1370 и 1371 в публикуемых списках проходят барон Василий Корф и его жена Агнесса. О том, в чём их обвиняла советская власть можно прочитать в постановлении следователя:

«Постановление. 28 декабря 1920 года.
Я, военследователь Особого Морского Отдела побережья Черноазморей Гротов, пересмотрел дело за N“359, в разбирательстве ОРТЧК за N°33, по обвинению барона Василия Корфа и жены его, баронесы Корф, в службе делу контрреволюции.
Взяв все дознание последовательного следственного разбирательства уполномоченным ОРТЧК ст. Севастополь М. Евстифеева и строго проверив ход следствия, нашел: что обвиняемый Корф как барон из рода древних поработителей народа, потомственный дворянин, фабрикант, землевладелец и заводчик, занимавший должности в гражданской службе по выборам дворян, ясно, как ревностный защитник дворянских эксплуатации народа, всосавший с грудью матери дворянское презрение к народу, не мог, служа у Врангеля, так круто изменить свои мнения, а был ревностным служакой барона Врангеля как единственного защитника их интересов, и, будучи послан по делам службы в Феодосию, не мог удрать вместе со всей белой сворой за границу.
Находя, что служа у Врангеля, он служил делу контрреволюции, из всего вышеизложенного вывожу предъявить обвинение барону Корфу в службе контрреволюции.
Относительно жены его баронессы Агнессы Корф нашел: что воспитанная в таком же духе дворянского презрения к народу, Агнесса Корф, солидарная во всех своих взглядах с мужем своим бароном Корф, косвенно причастна к делу служения его во врангелевской банде, а потому в своем заключении полагал бы к обвиняемым барону Корф, как к человеку, не могущему принести для Советской России ничего, кроме вреда, распространяя вокруг себя тлетворное влияние дворянских держимордных идей, применить высшую меру наказания — расстрел, а баронессу Корф, не находя за ней конкретных данных, заключить в концлагерь до конца гражданской войны, имущество их конфисковать, а дело сдать в архив.
Военследователь Гротов»

Резолюция Тройки: «Обоих расстрелять. 28/ХII-20».
(См. С.Б. Филимонов. Тайны судебно-следственных дел. Симферополь, 2000. С. 58-62).

В выявленных материалах встречаются рапорты и акты о расстрелах за подписью председателя Евпаторийской ЧКЯ. Бирзгала. Ян Бирзгал, латыш, учился в художественном училище Штиглица в Петрограде. Воевал в Красной армии. Занимался расстрелами в Крыму. После этого был директором Алупкинского дворца-музея, картинной галереи в Симферополе. Заслуженный деятель искусств Крымской АССР.

Представленный ниже комплекс подлинных документов из фондов архива СБУ будет интересен как исследователям, так и широкому кругу лиц, интересующихся историей.
http://urokiistorii.ru/article/54747
Дело с документами об исполнении приговоров КрымЧК и списки осужденных по решениям КрымЧК за 1920-1921-1922 г.г.
http://urokiistorii.ru/sites/d…КрымЧК.pdf

• -0.02 / 6

100-летие красного террора. Красный террор в Крыму
новая дискуссия Дискуссия  154


Оба документа извлечены из описи 84 фонда ЦК партии большевиков (Ф. 17), которая включает документы Секретного отдела и Бюро Секретариата ЦК. Документы публикуются без сокращений, в соответствии с нормами современного русского языка, стилистические особенности сохранены.

Публикацию подготовил главный специалист РГАСПИ Евгений Григорьев.
***

N 1. Письмо Р.С. Землячки в Оргбюро ЦК РКП(б)
14 декабря 1920 г.
В Оргбюро ЦК РКП.
Дорогие товарищи! Пользуюсь возможностью передать Вам все наши нужды в письме, которое, знаю, наверняка попадет в Ваши руки. Очень жалею, что лично не могу передать Вам все то сложное, что имеется налицо в Крыму.
Начну с обстановки. Буржуазия оставила здесь свои самые опасные осколки - тех, кто всасывается незаметно в среду нашу, но в ней не рассасывается. Контрреволюционеров здесь осталось достаточное количество, несмотря на облавы, которые мы здесь проделали, и прекрасно организованную Манцевым7 чистку. У них слишком много возможностей, благодаря всей той сложной обстановке, которая окружает Крым.
Помимо несознательности, полной инертности бедноты татарской, действует здесь, и я сказала бы в первую очередь, попустительство, слабая осознанность момента и слишком большая связь наших работников с мелкой и даже крупной буржуазией. От Красного террора у них зрачки расширяются и были случаи, когда на заседаниях Ревкома и Областкома вносились предложения об освобождении того или иного крупного зверя только потому, что он кому-то из них помог деньгами, ночлегом. На местах бывали случаи, что ответственные работники (мною смененный секретарь Севастопольского комитета и др.) прибегали с заявлениями, что снимают с себя обязанности и пр. Мягкотелость и неумение организационное (Крымское подполье не могло дать школы, отсутствие пролетариата не выработало твердости) дали возможность меньшевикам и буржуазии (не спецам) проникнуть во все области работы и захватить - первыми профсоюзы, второй8 весь аппарат Советского строительства. По отношению к первым нами объявлена беспощадная борьба, которая ни к чему не приводит, ибо меньшевики перекрашиваются в коммунистов, в отношении же советской буржуазии чистка дала такие результаты в главном аппарате Крымревкома: 2/3 были отданы в Особый отдел, остальные - частью сняты, частью работают с грехом пополам.
Рабочие совершенно не были до нашего приезда вовлечены в организационную работу. Никакой работы в массах не производилось. Местная подпольная организация обнаружила полную оторванность от пролетарской массы9.
Мы чрезвычайно страдаем здесь от присылки из разных мест шкурников и инвалидов. Дело доходит до того, что командир полка присылает в Крым коммуниста для работы. Все это шкурники, никчемная публика. Нами послан ряд телеграмм с требованием не командировать нам людей без ходатайства с нашей стороны. Но люди прибывают, и я многих откомандировываю обратно.
Сегодня я получила наконец инструкцию от Вас и письмо Ник[олая] Ник[олаевича]10. С точкой зр[ения] ЦК11 (об автономии) Областком совершенно согласен.
Из этого письма видно, что ЦК почему-то совершенно не осведомлен о составе Областкома и Крымревкома. В первый входят утвержденные Вами я, Бела Кун12 и Немченко13 и после нам присланный Дм[итрий] Ил[ьич] Ульянов14. Мы кооптировали татарина Ибраима15 и т. Лиде16. В Крымревком входят тт. Бела Кун, Лиде, Гавен17, Идрисов18 и кооптированный там Фирдевс19.
Из Областкома уезжает Немченко в Москву, согласно его просьбе. Он хороший и честный работник, но не может органически перестать быть меньшевиком. И член партии с 1920 года20. Из материала, при сем приложенного, Вы увидите наше отношение к нему. Ибраим очень слаб21. Дм[итрий] Ил[ьич] занят своими санаторскими делами. Тов. Лиде остается заместителем Бела Куна. Вся работа сваливается на меня. Опереться почти не на кого. Работа в Крымревкоме сейчас начинает налаживаться. Аппарат есть. Линия тоже. Но периферия и подпорка слабы, в силу всего вышеизложенного.
В отношении главной задачи, которая стоит перед Крымом - создания Всероссийской здравницы22, ничего еще не делается. Вакханалия в этом отношении полная. Я бросила изрядное количество людей на эту работу, но сомневаюсь, чтобы они были хорошо использованы.
Теперь один из самых больных вопросов - это вопрос о 4-й Армии23. Она пьянствует и занимается грабежами почти в большинстве своем вместе с командирами и комиссарами24. И против этого мы, конечно, бессильны, поскольку политической работы в этой армии не ведется никакой. Начпоарм 425 Шкляр, по общему нашему мнению, совершенно не способен наладить такую ответственную работу. Кроме того, он назначен сейчас Замчлена Реввоенсовета и из Крыма уехал. Управление армией крайне слабое. Реввоенсовет существует на бумаге. Части оторваны от центра и предоставлены сами себе. Нет уверенности в том, что они завтра не окажутся в лагере Махно. Наше общее мнение, что и на эту сторону надо обратить внимание. Особый отдел армии совершенно не справляется со своей работой. Необходимо, чтобы т. Евдокимов26 вернулся в Крым, иначе мы будем иметь в самом близком будущем сильные затруднения.
Самый большой вопль у нас о Северных работниках, не шкурников и не инвалидов27. Необходимо закрыть двери в Крым всем бездельникам, иначе Крым погибнет. Сюда уже ломится достаточно никчемных людей.
Бела Куна мы настойчиво просим вернуть нам.
Официальный доклад, более подробный, я высылаю одновременно с этим.
С товарищеским приветом
Р. Самойлова-Землячка28.
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 21. Л. 29-33.
Подлинник. Автограф.



N 2. Письмо С.В. Констансова в Секретариат ЦК РКП(б)
26 декабря 1920 г.
В Секретариат ЦК РКП.

В Крыму с 20-х чисел ноября с.г. установился красный террор, принявший необыкновенные размеры и вылившийся в ужасные формы.
По этому поводу я считаю своим нравственным и партийным долгом представить свои соображения на усмотрение ЦК РКП.
Обстоятельства, при которых произошло установление террора в Крыму, следующие.
Первые дни по вступлении Советских войск в Крым прошли относительно спокойно, если не считать массового грабежа населения вступившей конницей. Но так как этот грабеж производился без особых насилий и убийств, население отнеслось к нему довольно легко и скоро с ним примирилось. Тотчас по занятии Крыма была объявлена регистрация всех военных, служивших в армии Врангеля. К этой регистрации население отнеслось без особого страха, так как оно рассчитывало, во-первых, на объявление Реввоенсовета 4-й армии, вступившей в Крым, о том, что офицерам, добровольно остающимся в Крыму, не грозят никакие репрессии и, во-вторых, - на приглашение, опубликованное от имени Ревкома Крыма, - спокойно оставаться на месте всем рядовым офицерам, не принимавшим активного участия в борьбе с Советской властью, причем им гарантировалась полная неприкосновенность. При этой регистрации военных, которая происходила в Феодосии с 15 по 18 ноября с.г., все военные были задержаны; часть из них, насколько мне известно, была отправлена по железной дороге, по всей вероятности, в концентрационный лагерь. Эта отправка части офицеров после первой регистрации произошла, по крайней мере, в Феодосии - при самых человечных условиях: я принимал в ней участие в качестве врача и сотрудника Особого отдела местного ревкома и старшего врача 3го Симферопольского повстанческого полка. Мне было поручено комендантом города произвести осмотр предназначенных к отправке офицеров и выделить из этой партии: 1) всех больных, которых направить в госпиталь, 2) всех инвалидов и стариков (старше 50 лет), 3) всех местных жителей, имевших в городе семьи. Затем мне было поручено комендантом позаботиться о том, чтобы все отправляемые были одеты; было отдано распоряжение продезинфицировать оказавшееся в складах города старое военное платье и одеть в него раздетых. И только после этого офицеры были отправлены. Оставшимся офицерам вышеуказанных трех категорий была объявлена амнистия, которая была встречена не только офицерами и населением города, но и рабочими с чувством глубокого удовлетворения и светлой радости как акт высшей гуманности и благородства Советской власти, не мстящей и не идущей в этом отношении по стопам белогвардейцев. Я прилагаю при сем "Известия Феодосийского Военного Ревкома" от 25 ноября с.г. N 3, в котором помещено заявление амнистированных на имя Феодосийского ревкома и начальника гарнизона29.
Но затем, вскоре после этого, уже через несколько дней, в Крыму начался красный террор. Казалось, ничто не предвещало его, и он явился совершенно неожиданным не только для офицеров и населения, но и для партийных работников и парткомов.
Через два или три дня после окончания первой регистрации военных была назначена новая регистрация, которая производилась Особой комиссией по регистрации 6-й армии и Крыма; этой регистрации подлежали наряду с военными также юристы, священники, капиталисты. Все военные, только что зарегистрированные и амнистированные, были обязаны вновь явиться на регистрацию. Регистрация продолжалась несколько дней. Все явившиеся на регистрацию были арестованы, и затем, когда регистрация окончилась, тотчас же начались массовые расстрелы: арестованные расстреливались гуртом, сплошь, подряд; ночью выводились партии по несколько сот человек на окраины города и здесь подвергались расстрелу.
В числе расстрелянных оказались и офицеры, и рабочие, и врачи, и мелкие военные чиновники, и советские служащие, и больные, и здоровые - без разбора. В Феодосии были выведены на расстрел 29 человек - больных и инвалидов, положенных накануне в госпиталь (29-й Красного Креста). Расстрел был обставлен невероятно жестокими условиями: предназначенные к расстрелу предварительно раздевались почти донага и в таком виде отправлялись на место расстрела; здесь, видимо, стрельба производилась прямо в толпу. Окраины города огласились воплями и стонами раненых. Кроме того, вследствие, может быть, стрельбы в густую толпу, многие из расстреливаемых оказывались не убитыми, а лишь легко ранеными: все эти лица разбегались по окончании стрельбы по окраинам города и скрывались населением; некоторые из раненых затем попадали в госпитали, о них возбуждались ходатайства рабочими, некоторые оказывались имеющими родственников среди красноармейцев, которые тоже присоединялись к общему протесту и возмущению. На другой день после расстрела к месту расстрела направлялись жены, матери, отцы расстрелянных, отыскивали разные вещи, принадлежавшие расстрелянным (клочки белья, документы и пр.), рылись в грудах трупов, отыскивая своих, при этом по городу циркулировали невероятные слухи о том, что среди сваленных в яму трупов находились живые и легкораненые, которые были извлечены родственниками из-под груды трупов и т.д. В результате всего этого по городу распространился вопль и стоны населения - с одной стороны, и отчаяние и озлобление - с другой.
Общее количество расстрелянных, по циркулирующим слухам, достигает невероятных цифр: в г. Феодосии - больше 2000 человек, в Симферополе - больше 5000 и т.д.
Будучи глубоко убежден в том, что Советская власть, опирающаяся на широкие слои пролетариата и крестьянства, и крепкая теми великими принципами, благодаря которым она восторжествовала и которые лежат в основе ее, совершенно не нуждается для своей защиты в красном терроре и что лозунг террора был дан не из центра, - я вначале сделал попытку бороться с этим явлением на месте, рассчитывая на то, что мой революционный и партийный стаж (я был первым председателем Военно-Революционного комитета в Крыму в 1918 г., организатором и председателем партийной организации в Феодосии в 1917 г., затем сидел в тюрьме около 1 1/2 лет был предан военно-полевому суду и приговорен к 16 годам каторжных работ) - облегчит мне поставленную мной задачу, но кончилось тем, что я, только что освобожденный из тюрьмы белогвардейцев, был арестован и засажен Особым отделом 9-й дивизии, и только выступление местного парткома освободило меня из-под ареста. Моя попытка не привела ни к каким результатам: вопрос о терроре не мог быть даже поставлен на обсуждение в местных партийных организациях, - например, в Феодосийском парткоме мне было заявлено, что партком бессилен что-либо сделать, и мне был дан совет поехать в Симферополь для выяснения вопроса. В Симферополе я обратился к замест[ителю] председателя Крымского ревкома, тов. Гавену, который мне заявил, что он сам стоит на точке зрения ненужности и даже вреда красного террора в Крыму в настоящее время, но что он не в силах что-либо сделать в этом направлении. Говорил я по этому поводу также с тов. Дмитрием Ильичом Ульяновым, который также не разделял террора, но ничего определенного не мог мне сказать. В Симферопольском областном парткоме я не мог добиться свидания с секретарем, тов. Самойловой: после целого ряда попыток в течение двух дней я получил от тов. Самойловой через ее помощницу уведомление, что она принять меня в данное время не может. В Симферополе мне было указано (тов. Гавеном и др.), что единственная возможность повлиять на применение террора в Крыму заключается в поездке для доклада в Москву, что я и решил сделать, считая это своим партийным долгом.
В заключение позволю себе в нескольких словах высказать, что, конечно, само собой разумеется, что вся политика - внешняя и внутренняя - Советской власти не может иначе рассматриваться и расцениваться, как только с точки зрения интересов и перспектив революции и Советской власти; с этой же точки зрения нужно смотреть и на террор. И я позволяю себе думать, что именно в настоящий момент, когда Советская власть одержала блестящую победу на всех фронтах, когда на всей территории России не осталось не только ни одного фронта гражданской войны, но ни одного открытого вооруженного врага, - применение террора в это время с вышеуказанной точки зрения неприемлемо.
И тем более, что в Крыму совершенно не осталось тех элементов, борьба с которыми могла бы потребовать установления красного террора: все, что было непримиримо настроенного против Советской власти и способного на борьбу, бежало из Крыма. В Крыму остались лишь те элементы (рядовое офицерство, мелкое чиновничество и пр.), которые сами страдали от Врангелевского режима и ждали Советскую власть, как свою освободительницу. Эти элементы остались в Крыму тем более легко, что они, с одной стороны, не чувствовали за собой никакой вины перед Советской властью и сочувствовали ей, а с другой - они доверяли заверениям Командования 4-й армии и Крымского ревкома.
Обрушившийся так неожиданно на голову крымского населения красный террор не только омрачил великую победу Советской власти, но и внес в население Крыма то озлобление, которое изжить будет нелегко.
Поэтому я полагал бы необходимым немедленно поставить вопрос о принятии возможных мер, направленных к тому, чтобы скорее изгладить последствия и следы примененного в Крыму террора и вместе с тем - выяснить, чем было вызвано применение его в Крыму.
Член партии Констансов32.
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 21. Л. 25-28 об.
Подлинник. Автограф.
https://rg.ru/2016/08/10/rodina-krymu.html

• -0.03 / 5

«Помнить, Знать, Осудить, Простить»
новая дискуссия Дискуссия  148


Памятный крест "Жертвам большевистского террора 1918-1920 гг." в Феодосии.
Установлен в 2005 году.

• -0.04 / 4

100-летие красного террора. Красный террор в Пензе
новая дискуссия Дискуссия  156

Чембарская трагедия 25 сентября 1918 года


В Пензе 5 сентября 1918 года было арестовано 160 офицеров, 22 сентября — еще около 200 и расстреляно 5, 6 октября расстреляно 152 человека. В плане жестокости провинциальный мещанский Чембар превзошел все уездные города Пензенской губернии. Из книги С.В.Зелева «Сурская Голгофа»: «Проблему с переполнением тюрем стали решать путем массовых расстрелов заключенных. Так, в Чембаре 25 сентября 1918 года были расстреляны сорок восемь мучеников, объявленных капиталистами-заложниками. Среди них - чиновники, землевладельцы, стражники, белогвардейцы, крестьяне, духовенство. На рассвете под конвоем всех вывели в овраг на западной стороне города. Трудно представить, что пережили эти люди, делая последние шаги по родной земле, по земле, где прошло их детство, где жили их отцы и деды. Хотя среди них были не только горожане, но и сельчане всего Чембарского уезда, думается, они хорошо знали друг друга и теперь прощались, прощались со слезами, прощались лишь взглядами. Некто Жилкин И.П., по кличке Чиряк, открыл пулеметный огонь, разрезавший тишину чембарского утра. Люди падали как подкошенные. Тогда жертвой кровавой бойни стал и 62-летний священник Казанской церкви села Каменка Чембарского уезда Евгений Степанович Доброхотов, прослуживший на одном приходе тридцать восемь лет. Вместе с ним были расстреляны его сыновья - 18-летний Федор и 20-летний Николай. Трупы оставили на месте, присыпав землей. Кое-кто из местных жителей ходили раскапывать тела - снимали сапоги, одежду. Родственники казненных в страхе покинули уезд. Позднее в овраге устроили скотомогильник, место назвали Бусыжьим кладбищем, а совсем недавно на месте оврага сделали пруд». 

• -0.01 / 7

«Помнить, Знать, Осудить, Простить»
новая дискуссия Дискуссия  145




Памятный знак расстрелянным в Белинске(Чембаре).
В 2012 на месте расстрела был установлен деревянный памятный крест. 30 октября 2012 по инициативе сотрудников Государственного музея-усадьбы В.Г.Белинского и жителей города на центральной площади города установлен памятник с именами расстрелянных. 

• -0.02 / 6

100-летие красного террора. Красный террор в Пензе
новая дискуссия Дискуссия  339

В Мокшанском уезде новые порядки насаждали большевики Охлопков, Астаховы, Хавронин, чекистка Бейлис и Фома Наливайко, вскоре повышенный в должности. Первыми объектами для расправы стали Казанский монастырь и барские поместья, которые подверглись нещадному грабежу. В феврале 1918 года большевики предпринимали попытки отобрать у монастыря лошадей в пользу мокшанской коммуны, но монахини дали отпор. Игумения монастыря Мария (Кубасова) вместе с духовенством Мокшана и знатными горожанами противостояли бесчинству - писали в Москву жалобы с просьбами убрать комиссара Охлопкова . Но все было тщетно.

Весной 1918 года, чтобы сломить сопротивление беззащитных монахинь, на Казанский монастырь двинулся отряд вооруженных красноармейцев из 20 человек. На этот раз каратели атаковали монастырь тайком. Отметим, что солдаты напали не на укрепленные редуты, а всего лишь на женский монастырь, не имевший ни оружия, ни мужской силы. Единственной защитой монахинь была молитва. Вместе с красноармейцами приехал председатель Мокшанского горсовета Астахов. Войдя в монастырскую конюшню, он наткнулся на двух сестер, которые не смогли скрыть своего возмущения. Тогда председатель выстрелил в одну из монахинь и ранил ее. Кто-то из девиц, пробравшись на колокольню, ударил в набат. Большевики открыли по звонарю огонь, но потом сами признавались, что стрельба их долго не имела успеха: пули попадали то в колокол, то в стены, то чудесным образом разлетались в стороны. Колокол продолжал гудеть на всю округу. Из Мокшана и Богородского к монастырю стекался православный люд, но в какой-то момент звонившая матушка была сражена пулей и набат умолк. Подоспевшие толпы народа были готовы вступить с палачами в схватку, однако, отряд, отстреливаясь, удалился в сторону Мокшана - были убитые и раненые.

В 1918 году репрессиям подвергся последний штатный священник Мокшанского Казанского монастыря Александр Александрович Пенский. Он родился 20 ноября 1881 года и происходил из семьи личного дворянина. В 1902 году, после окончания Духовной семинарии, работал учителем в школах Пензенской губернии. В 1905 году Александр был назначен надзирателем за учениками в Тихоновское духовное училище, где преподавал чистописание и черчение. В 1906 году рукоположен во священника и определен в Казанский женский монастырь г. Мокшана. Отец Александр был человеком большого ума, обладал глубокой эрудицией по многим вопросам, имел хорошую библиотеку. Своих пятерых детей он воспитывал в любви к Богу и старался сделать их людьми всесторонне развитыми.

В 1918 году хозяйство о. Александра было разграблено, а сам он зачислен в тыловое ополчение. В августе 1919 года его арестовали и вместе с монахинями Казанского монастыря Надеждой и Леонидой заключили в тюрьму. В связи с этим совет Мокшанской религиозно-трудовой общины обратился к властям с прошением:
"Всепокорнейше просим Пензенский Губернский Исполком, Отдел правления обратить Ваше правдивое внимание на несчастное положение заложника нашего священника о. Александра Пенского, который безвинно страдает в заключении тюрьмы, беря во внимание с Вашей точки зрения, что он и весь его семейный член никогда не имели и не имеют сопротивление против Советской Власти. Так вот, изъявите же Ваше глубокое сочувствие, хотя к малолетним пятерым детям, жене и старушке матери, которые не имеют более крова и совершенной надежды на насущный кусок хлеба. За председателя м. Павла, члены м. Мария Шарыкова, Серафима, секретарь Е. Панкова. 1919 г. 27/14 августа". Ходатайство монахинь было оставлено без последствий, а 5 декабря 1920 года иерей Александр Пенский скончался в заключении от возвратного тифа.
27 сентября 1918 года в двух километрах от Мокшана, впечально известном месте "Лысая гора" была расстреляна группа помещиков, крестьян-середняков, духовенства общим числом 20 - 30 человек. Это были известные своим благородством представители старой России, православные христиане, лучшие люди славного уездного городка Мокшана. Долгое время тела мучеников не давали захоронить, затем их забросали хворостом и подожгли.
В числе жертв, предположительно, оказались игумения Казанского монастыря Мария, священник села Богородское Иоанн Орлов ("вел ярую антисоветскую пропаганду"), неизвестный священник о. Павел, директор гимназии Некрасов, член окружного суда Уманов, городской судья Земблинов, купец Покидаев, землевладельцы Бочкарев, Анненков, Рожковский, Генералов, урядники Духанин и Бердин, стражник Саврасов, некто Макаров и другие. Старожилы Мокшана говорят, что именно после расстрела на месте их мученической кончины забили источники. Казанский монастырь был разграблен, из него вывезли 5 подвод разного добра, которое сначала укрыли в пакгаузах. Грабежу подверглись имения Генералова, Бочкарева и других расстрелянных. Чекисты Григорьев и Бейлис дали подчиненным отмашку брать из награбленного кто что хочет. Начался жадный "раздел имущества"...
Расстрелы производились и в самом Мокшане, в подвале белого двухэтажного дома напротив Михайло-Архангельской церкви. Осенью 1918 года здесь был убит бывший матрос Иван Мезинов. Он был сыном мокшанского крестьянина, в Первую мировую войну служил на флоте, характер имел боевой и даже задиристый и вернувшись домой стал "первым парнем на селе". Вместе с ним служил односельчанин М. Хавронин. В первые годы советской власти матросам как отчаянным молодцам предлагали работу в карательных органах. Чекист Наливайко сделал предложение и вернувшимся со службы Мезинову и Хавронину. Однако Иван от "работы" отказался, за что и был расстрелян в подвале белого дома чекисткой Бейлис.
3 октября 1918 года в г. Инсаре, на опушке ближайшего леса большевиками был расстрелян священник Казанского собора о. Александр Ксенократов, незадолго до кончины избранный главой города. Когда его вызвали на допрос в ЧК, он надел рясу и отправился к революционным властям.

В октябре того же 1918 года жители села Хомутовка Спасского уезда были возмущены фактом описания имущества сельской церкви, арестом священника и систематическими акциями по изъятию хлеба и денег. 29 октября в село был направлен отряд из 24 человек, но жители, ударив в набат, не допустили отряд в село. На помощь соседям подоспели жители села Устье. Крестьяне были вооружены, в обороне села и церкви принимал участие и местный священник Кедрин. Уездная власть пулеметным огнем подавила восстание, многие были убиты на месте. Жители в испуге разбежались по оврагам, дома и церковь были разграблены. По решению Спасской ЧК 20 ноября на бывшей Соборной площади г. Спасска, перед величественным собором было расстреляно 40 человек, в том числе и священник П. М. Кедрин (1867-1918). Расстрелянных христиан власти не разрешали хоронить по православному обряду, их закопали в овраге за техникумом. Остальные 60 человек были брошены в тюрьмы.
24 октября 1918 года в подвалах ЧК г. Казани мученическую кончину принял уроженец села Верхний Ломов, ученик, а затем эконом Пензенской духовной семинарии, протоиерей Филарет Великанов (канонизирован Православной Церковью).
В 1919 году в село Азясь Краснослободского уезда по случаю масленицы съехались около 10 тысяч человек. С базарной площади, с пением "Христос Воскресе..." верующие двинулись крестным ходом к известному святому месту - Флегонтовой горе, где в прошлом веке подвизался старец Флегонт Островский, а теперь стоял Александро-Невский монастырь. Шествие выражало непринятие новой безбожной власти, впереди шел священник с. Азясь о. Дмитрий с монахинями. Вскорекрестный ход был окружен коммунистами, прибывшими из соседних сел, по людям открыли огонь, многие были убиты, многие пленены.
2 марта 1919 г. в ответ на грабительские действия советской власти вспыхнуло восстание в Сердобском уезде. Крестьяне, задавленные чрезвычайным налогом, требовали освобождения из Сердобской тюрьмы ранее арестованных крестьян. Восстание охватило 9 волостей Сердобского уезда, центром событий стало село Бакуры. Крестьяне, собравшись у церкви, требовали от властей разрешить волостное собрание, но коммунисты запретили его проведение и стали стрелять в воздух, разгоняя толпу. Народ не расходился, мужчины и женщины ждали окончания службы в церкви, чтобы ударить в набат. В результате 16-17 марта было расстреляно 70 человек.
16 марта 1919 г. восстание вспыхнуло в Кузнецком уезде, и охватило ряд сел, центром стали села Дубровки и Елюзань. Крестьяне выступили против чрезвычайного революционного налога, грабительской политики советской власти, изъятия домов, в том числе дома священника Раевского. В выступлении участвовали и мужчины, и женщины, все было хорошо организовано, били в набат. Вооруженные отряды не раз отступали, а саратовские власти запросили из Пензы пулемет (не был прислан). Солдаты начали стрелять в воздух и в церковь. В результате столкновения до 20 человек было убито и ранено. Священник Раевский арестован.
Летом 1919 года в Кузнецке работниками ЧК было арестовано 200 человек "буржуазных элементов". Священников Николая Протасова, Ивана Климова и Павла Ремизова было решено как "монархистов, выдающихся контрреволюционеров, всеми средствами помогавших белогвардейцам и везде агитировавших против Советской власти рабочих и крестьян" расстрелять. Приговор был приведен в исполнение 23 июля 1919 года в овраге под названием Дуванный, что с западной стороны города.
Осенью 1919 года в районе Сердобска и Балашова орудовал чекист Черемухин, который в кровавом азарте расстреливал мирное население даже без всякого согласования с руководством.

Сурская Голгофа. Пензенская епархия в годы гонений
http://penza-city.com/history/gol.htm

• -0.02 / 8

100-летие красного террора. Красный террор в Княжне
новая дискуссия Дискуссия  122

ТРИЖДЫ РАССТРЕЛЯННАЯ КНЯЖНА


Теперь уже невозможно подсчитать, сколько жителей Княжны поплатились своими жизнями за события 1918 года, когда эта деревня стала центром самого известного антибольшевистского крестьянского восстания.
Сначала было письмо - читатель "Марийской правды", житель Йошкар-Олы Анатолий Сурских попросил "МП" найти и рассказать правду о событиях далекого 1918 года, происходивших в деревне Княжна. "Мы знаем об этом как о контрреволюционном кулацком восстании, но истинная история под грифом секретности, - пишет Анатолий Афанасьевич, - а ведь по рассказам потомков участников тех событий, карательный отряд ВЧК, прибывший из Нижнего Новгорода, расстрелял десятки мужиков". Искать ответы на поставленный читателем вопрос я отправился к кандидату исторических наук, и.о. декана историко-филологического факультета МарГУ Алексею Ошаеву, который занимался этой темой. 
 
Княжна 
самостийная
Итак, 1918 год, в стране полыхает гражданская война, большевики берут страну в ежовые рукавицы: тотальная продразверстка, красный террор, принудительные массовые мобилизации в Красную армию. Восточный фронт вплотную подошел к Марийскому краю, Казань взята белочехами, в Царевококшайске совет вообще разбежался. И на этом фоне зажиточная работящая Княжна, где осело немало бывших офицеров, присягавших государю-императору, которые лишь недавно сняли погоны. Крепкие решительные мужики с боевым опытом, в овинах да поветях, у которых схоронено немало стволов.
До политики большинству деревенских мужиков и дела нет, но, когда пришлые продотрядовцы подчистую выгребают из твоего амбара обильно политый потом хлебушек, забирают скотину, под конвоем уводят на сборный пункт сыновей, кому это понравится? И вот на общем сходе, организованном местным авторитетным жителем Артемием Колягиным, который вошел в историю как организатор восстания, княжнинцы постановили: хлеб не давать, мобилизацию в Красную армию не проводить.
А тучи сгущаются, в Царевококшайск входят войска из числа первого нижегородского полка и красных латышских стрелков. 29 августа создается уездная чрезвычайная комиссия, которую возглавил нижегородец Сергей Данилов - опытный боевой офицер, перешедший на сторону советской власти. Уездный съезд депутатов принимает постановление: "Усиление тыла путем террора является необходимостью, подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям".
Деревня поднялась
Своевольная Княжна, как бельмо в глазу для уездной власти, и 10 сентября туда направляется отряд ВЧК численностью 25 человек. Перед ними поставлено несколько задач: продразверстка, мобилизация, изъятие оружия, находящегося на руках у населения. Часть отряда прочесывает деревню, остальные идут в центр, где Данилов проводит митинг. Между тем проводящие зачистку красноармейцы обнаруживают у одного из местных парней наган и уже готовы его расстрелять. Толпа вскипает, командира отряда и нескольких бойцов обезоруживают и начинают избивать, остальные успевают сбежать в сторону Царевококшайска... 
Как говорит Алексей Ошаев, история убийства красноармейцев выглядит запутанной. По одним показаниям, Данилова сразу же забили до смерти, по другим - расстреляли на следующий день. В общей сложности, в ходе восстания в Княжне погибли четверо: Данилов, Волков, Зарубин и Анисимов. Последнего вилами заколола местная девушка по имени Василиса. 
 
По церковному 
набату
В Царевококшайске, узнав о произошедшем, готовятся к подавлению восстания, идут директивы сверху. На собрании коммунистов вынесено постановление: "Ответить на белый террор кулаков красным террором, чтобы никому неповадно было посягать на Советскую власть". В Княжне тоже собирают силы: роют окопы на окраине, посылают за помощью в соседние деревни, вытаскивают из схронов - тайников оружие, принесенное с первой империалистической: винтовки, пистолеты, даже пулеметы нашлись и не один. На помощь княжнинцам пришло подкрепление из девяти деревень соседних волостей - Петриковской, Вараксинской, Арбанской, по колокольному набату окрестных церквей ополченцы двинулись в Княжну. Командиров из числа бывших офицеров хватало, из оперативных донесений того времени выясняется, что одними из руководителей восстания были офицеры царской армии Перепелкин, Маслов. Фигурирует немало и других фамилий.
 
Десять жизней 
за каждого
Решающие события произошли 13 сентября 1918 года, на Княжну выдвинулись части численностью до 300 штыков при поддержке артиллерии. Тут тоже достаточно противоречивая картина, с одной стороны, как сообщают архивные источники, "красноармейские отряды обнаружили, что в районе восстания фронт сильный, имеются окопы... Противник отвечал оружейной стрельбой. После длительной и упорной борьбы повстанцы отошли". С другой стороны, по показаниям, полученным на допросе одного из очевидцев, "после первого орудийного выстрела со стороны красных повстанцы разбежались". В отчете самой уездной ЧК говорится, что "после упорного боя, продолжавшегося одни сутки, белогвардейцы оставили свои позиции".
Расплата была скорой и кровавой. Как следует из свидетельских показаний, "после подавления восстания часть руководителей и активистов контрреволюционного восстания были расстреляны на месте, часть арестована и после расстреляна, а часть при подавлении восстания скрылась". Одними из первых расстреляли Артемия Колягина, его сына Андрея, В.Архипова, Ф.Николаева, В. Баранова, Савельева и девушку, очевидно, ту самую, которая расправилась с красноармейцем. В общей сложности, к стенке поставили 40 человек, то есть за каждого погибшего красного было уничтожено по десять местных жителей. Трупы погибших чекистов на следующий день с почестями отправили на родину в Нижегородскую область, там они и похоронены. Именами красноармейцев в Йошкар-Оле названы улицы, а Княжна в 1967 году переименована в Данилово.
 
20 лет репрессий
Характерно, что расследование княжнинского восстания оказалось "долгоиграющим". В конце 20-х органы вновь занялись этим делом, мотивируя свое решение тем, что в 1918 году в силу объективных обстоятельств следствие не было проведено должным образом. В результате его возобновили. 30 июля 1929-го марийский областной отдел ОГПУ сообщил о ликвидации "контрреволюционной" организации, состоявшей из бывших командиров и активных участников вооруженного восстания 1918 года. Всего по делу было привлечено 18 человек. Троих - П.Курицына, М.Яничева и Д.Цыпленкова обвинили в том, что они командовали отрядами повстанцев в Княжне и на основании постановления коллегии ОГПУ 23 апреля 1930 года их расстреляли. Постановлением Президиума Верховного Суда МАССР от 31 октября 1956-го. решение тройки НКВД МАССР в отношении всех 18 человек, проходивших по княжнинскому делу, было отменено, а уголовное преследование прекращено за недоказанностью обвинения. 
Кстати, по данным профессора Ксенофонта Санукова, события 1918 года спустя 19 лет - в 1937-м еще раз аукнулись жителям Княжны. Тогда было репрессировано 45 человек, большинство из них расстреляли, остальных отправили в лагеря. Поистине трижды расстрелянная деревня.
https://www.marpravda.ru/news/…-knyazhna/

• -0.03 / 7

100-летие красного террора. Красный террор в Ярославле
новая дискуссия Дискуссия  163











Среди героических и трагических моментов в истории Ярославля - период с 6 по 21 июля 1918 года. В великом городе, помнившем стольных киевских князей Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха, и откуда, как мы уже упомянули, собиралось народное ополчение под предводительством Минина и Пожарского,  произошло одно из наиболее  сильных и смелых восстаний против Советской власти — легендарное Ярославское восстание, попытавшееся саккумулировать силы сопротивления Верхневолжья. Его участники — офицеры, студенчество, рабочие, крестьяне - все, у кого хватило воли дать бой большевистским захватчикам.

Лето 1918-го – время  убийства императорской семьи в Екатеринбурге, начало красного террора и военного коммунизма.

Уже создавались первые комбеды, была запрещена частная торговля, а законодательство о "социализации земли"  делало "государство рабочих и крестьян" единственным собственником земли.

В городах ввели карточки почти на все продукты, была провозглашена массовая национализация предприятий.

Советом Народных Комиссаров была уже признана народная украинская республика и подтверждено право на самоопределение всех наций вплоть до права отделения от России.(Постановление большевиков о передаче трофеев украинскому народу от 01 декабря 1917 г.) 


В ночь на 6 июля 1918 года заговорщики (105 человек, вооружённых 12-ю револьверами) во главе с Александром Петровичем Перхуровым собрались на Леонтьевском кладбище на окраине Ярославля. Примерно в полукилометре от кладбища находился склад оружия, свозимого с фронта. Повстанцы напали с нескольких сторон на красноармейцев, охранявших склад, захватили его и начали разбирать оружие. Из города были посланы 30 вооруженных милиционеров с целью выяснить, что происходит на складе, так как телефонная связь была прервана, но они сразу же присоединились к восставшим. Позже на их сторону перешла вся городская милиция, а губернский комиссар милиции прапорщик Фалалеев возглавил один из повстанческих отрядов и погиб в бою.
Вооружившись, повстанцы разбились на группы и двинулись в город, где на их сторону перешёл автоброневой дивизион под командованием поручика Супонина (2 пушечных бронеавтомобиля «Гарфорд-Путилов» и 5 крупнокалиберных пулемётов). 1-й Советский полк заявил о своём нейтралитете.



На городских квартирах были захвачены комиссар Ярославского военного округа Д. С. Закгейм и председатель исполкома городского совета С. М. Нахимсон, которые стали единственными бессудно убитыми восставшими в первый день восстания.

Нахимсон уже в 1902 году играл большую роль в революционном движении, являясь одним из руководителей Либавской военно-революционной организации Бунда. По сути, эта организация была просто лишь еврейскими террористическими бандформированиями, которые действовали во время первой русской революции 1905-1907 годов.


Около 200 советских и партийных работников (в том числе делегаты съезда), коммунистов и их сторонников были арестованы и помещены на баржу, которую отвели от берега, поставив на якорь.







Из-за Которосли и со стороны станции Всполье (ныне Ярославль-Главный) город непрерывно обстреливали артиллерия и бронепоезда, бомбили с аэропланов.

Развалины Ярославля. 1918 год


Следует особо подчеркнуть тот факт, что со стороны красных, подавлявших национальное восстание в Ярославле, не было ни одной Русской части!


Город штурмовали:
3 венгерский интернациональный полк
8 латышский стрелковый полк
1 варшавский революционный полк
2 латышский рижский полк
1 латышский рижский полк
бригады китайских наёмников-интернационалистов


Как мы знаем, главнокомандующим "красной армии" был Лейба Давидович Бронштейн (Лев Троцкий).


.....
     Кругом - огни, огни, огни...
     Оплечь - ружейные ремни...

     Революционный держите шаг!
     Неугомонный не дремлет враг!

     Товарищ, винтовку держи, не трусь!
     Пальнем-ка пулей в Святую Русь -

     В кондовую,
     В избяную,
     В толстозадую!
     Эх, эх, без креста!

      А.Блок. Отрывок из стихотворения "Двенадцать" 1918 год

По данным «Чрезвычайного штаба по ликвидации мятежа»: «за два полета сброшено более 12 пудов динамитных бомб, большая часть которых, по полученным сведениям, попала в район расположения штаба противника около бывшего губернаторского дома… Лётчиками замечены сильные повреждения зданий и возникшие пожары… Артиллерийский огонь противник не открывал, ограничившись одним или двумя выстрелами из малокалиберных орудий, по-видимому, с броневиков. В настоящее время, в виду упорства противника, решено усилить бомбардировку, применяя для этой цели наиболее разрушительной силы бомбы».
Однако защитники города держались, отбивая атаки противника. Отчаявшись сломить сопротивление ярославцев, Краском Ю. Гузарский 16 июля телеграммой потребовал от Москвы поставки химических снарядов, обосновав это тем, что “если не удастся ликвидировать дело иначе, придётся уничтожить город до основания со всем его населением”. Людоедское требование было выполнено, химические снаряды подвезли. И только поднявшийся в последние дни восстания сильный ветер и проливные дожди не дали пустить газы в ход.

А телеграммы из Москвы гласили: “Пленных расстреливать: ничто не должно остановить или замедлить применения суровой кары. Террор применительно к местной буржуазии и её прихвостням должен быть железным и не знать пощады”».

Красные подвергли город артиллерийскому обстрелу «по площадям». Уничтожались улицы и целые кварталы. В охваченной восстанием части города было уничтожено до 80 % всех строений.

В городе бушевали пожары, поскольку пожарная часть и городская водонасосная станция были разрушены.
В ходе городских боев городу был нанесён значительный материальный ущерб. Сгорело 20 фабрик и заводов, в том числе табачная и спичечная фабрика, четыре войлочных, лесопильный, свинцово-белильный, механический заводы и др. Артиллерийским огнём и бомбардировками

были разрушены 2147 домов (без крова остались 28 тыс. жителей) и уничтожены: Демидовский юридический лицей с его знаменитой библиотекой, часть торговых рядов, десятки храмов и церквей, 67 зданий правительственного, медицинского, культурного назначения.

В дни восстания в результате пожара в типографии была безвозвратно утрачена рукопись последней книги крупного русского социолога и правоведа, академика Б. А. Кистяковского «Право и науки о праве». В Ярославле также погибли многие материалы научной экспедиции Б. А. Вилькицкого 1911-16 годов, изучившей у берегов Таймыра возможность прокладывания трассы Северного морского пути (экспедиция открыла пролив Вилькицкого, Землю императора Николая II (переименована в Северную землю), остров цесаревича Алексея (остров Малый Таймыр), остров А. И. Вилькицкого и др.) Уцелевшими картами и лоциями экспедиции Вильковицкого последующие экспедиции полярников пользовались и в тридцатые годы XX века.

В огне пожара были уничтожены материалы о лечении А. С. Пушкина после ранения на дуэли с Дантесом, хранившиеся в семье Журавских, потомков В. И. Даля, на  руках которого скончался поэт.

Первый в мировой истории прецедент, когда в гражданской распре принимали участие бомбардировщики. “Итогом варварской бомбардировки, — говорит историк В. Ж. Цветков, — стало практически полное разрушение центра города, гибель многих исторических памятников. Огромные разрушения были в Афанасиевском монастыре, бывшем Спасо-Преображенском монастыре, основанном еще в начале XIII века ростовским князем Константином Всеволодовичем. В огне пожара погибла ценнейшая библиотека Демидовского лицея, сгорел и сам лицей (выдающийся образец русского классицизма. — Ю. К.), уничтожены городская больница, гостиный двор, 15 фабрик, 9 зданий начальных училищ”.
Общая картина города была так необычайно тяжела, что производила потрясающее впечатление даже на людей, бывавших раньше на фронтах и встречавших разные виды хаоса и разрушений... Белого красивого Ярославля более нет. Нельзя сказать: нет Ильинской улицы или погибла в огне Владимирская улица. Нужно сказать: погибло всё, кроме куска центра и вокзальной части...

– Нет почти ни одного дома, не пострадавшего от обстрела – большинство их разбито, разрушено или выгорело. Выгорели и разрушены целые кварталы и представляют собой груду развалин. На этом пепелище одиноко бродят повылезшие из подвалов обыватели и из груды мусора










Алексей Широпаев пишет: "Перекрыть эти показатели геноцида, начавшегося, как видим, еще до Ярославского восстания, большевики смогли лишь при подавлении Антоновщины в 1921 году, когда уничтожили как минимум 110 тысяч русских крестьян. Кстати, если в Ярославле большевики не смогли по техническим причинам задействовать химическое оружие, то на Тамбовщине красные применяли удушающие газы в полной мере. Но первым опытом применения оружия массового поражения против «своего» народа вполне мог быть Ярославль".

Методы и средства, применённые к восставшим ярославцам, столь бесчеловечны, что заслуживают своего «Нюрнберга». Тактика выжженной земли, уничтожение города, планы применения химического оружия, поголовная резня. И долгие расстрелы всё новых и новых категорий населения, попадающих под захват чекистских «граблей». Неделю за неделей, месяц за месяцем, год за годом неустанно прочёсывали они Ярославщину в поисках врагов советской власти. Даже спустя десятилетия продолжали производиться аресты жителей «за участие в мятеже».



Всем сейчас хорошо известно, какими методами большевики подавляли крестьянские восстания – достаточно примера применения химического оружия против тамбовских повстанцев, известно, сколько коммунистами было убито священников и разрушено храмов. Известно о безпрецедентной бойне, устроенной большевиками в Крыму, убийстве царской семьи, геноциде казаков, голодомор, войны…
...
http://www.charmingrussia.ru/2013/10/1918.html

• -0.04 / 8

100-летие красного террора. Иван Петрович Мазурин
новая дискуссия Дискуссия  148

15 августа 1918 года в Нижнем Новгороде был расстрелян бывший начальник губернского жандармского управления Иван Петрович Мазурин. Его трагическую судьбу можно считать типичной для сотрудников российских спецслужб революционного периода. С момента совершения антигосударственного переворота в феврале 1917 г. на них была устроена форменная охота. Жандармов арестовывали, сажали в тюрьму, нередко устраивали над ними самосуд толпы. После же «великого октября» жандармские офицеры и унтер-офицеры первыми попали в расстрельные списки, публичные и тайные, рассылаемые ВЧК по губерниям с приложением лаконичного приказа: «Подлежат немедленному расстрелу» (один такой документ обнаружен автором в архиве Нижегородской области).





















В заключение сообщим о судьбе сына жандармского полковника, Всеволода Ивановича Мазурина. Он родился в 1902 г. в городе Остроленке Ломжинской губернии. До 1918 г. он учился в Нижегородском кадетском корпусе. В 1930-е гг. работал инженером на заводе Красное Сормово. Арестован в ходе так называемой «кулацкой» операции НКВД согласно Приказу Ежова № 00447 в августе 1937 г. он был арестован и, согласно официальной справке, умер в тюремной больнице 18 мая 1938 г.
http://rys-strategia.ru/news/2018-08-15-5801

• -0.02 / 6

Чёрные доски
новая дискуссия Дискуссия  183

Черные доски. 1933.



     Красные доски, более известные как «доски почета» известны практически каждому жителю нашей страны. На них заносились люди, организации, населенные пункты, отличившиеся трудовыми достижениями и другими успехами. Попасть на красную доску в советское время было весьма и весьма почетно.

     Весной 1932 года в кубанские земли был «спущен» план сдачи зерна по продналогу за 1932 г. Причем план этот был составлен так, что как ни старайся, даже если норму продналога и удастся сдать, на собственное пропитание останется очень мало, не говоря уж о торговле – важной статье доходов станичников даже в те годы. Ни о какой открытой борьбе или волнениях нельзя было и подумать, но многие использовали посевные площади для других культур, позволявших хоть как-то свести концы с концами.

     Осенью, естественно, оказалось, что план хлебозаготовок на Кубани сорван начисто. Своеволие казаков вызвало жестокие репрессивные меры. Секретарем Северо-Кавказского краевого комитета ВКП(б) Б.П. Шеболдаевым была разработана и реализована идеология «черных досок» - в антагонизм красным «доскам почета». По итогам хлебосдачи осенью 1932 года «на доски» заносились станицы, которые не справились с планом хлебосдачи. В таких станицах закрывались все торговые точки, любая торговля запрещалась. Имеющиеся запасы продовольствия, в том числе в частных хозяйствах, конфисковывались и вывозились за пределы края.

     Кроме попавших на “черные доски” станиц, всякая торговля была прекращена в девяти районах края, из которых также было приказано полностью вывезти все товары. Кубань обрекалась на голод. Карательные акции прокатились по многим станицам. Так, специальная карательная экспедиция из трех отрядов особого назначения (латыши, мадьяры и китайцы – все кавалеры ордена Красного Знамени) только в Тихорецкой на станичной площади за три дня расстреляла около 600 пожилых казаков…

     Окруженные войсками станицы и хутора превращались в резервации, откуда был единственный выход - на кладбище. Группы активистов, которым выделялись специальные продовольственные пайки, ходили по станице, отбирая у обессилевших от голода людей последнее, что могло поддержать жизнь, - кабачки, бураки, семечки подсолнуха, фасоль, горох, макуху… Цель была одна – под страхом голодной смерти заставить людей отдать спрятанное, как утверждала партийная пропаганда, от государства зерно, выполнить любой ценой утвержденный план хлебопоставок. В станицах были съедены все собаки и кошки, порой пропадали дети – были случаи людоедства…

     Уничтожая людей, пытались уничтожить как саму память о них, так и доказательства преступлений: места братских захоронений (ямы, глиняные карьеры) никак не обозначались, а людей, которые пытались вести учет жертв, - расстреливали как врагов народа. Книги записей рождений и смертей уничтожались.

     И в тоже самое время, как свидетельствует советский историк Н.Я. Эйдельман, “когда по всей Кубани опухших от голода людей сгоняли в многотысячные эшелоны для отправки в северные лагеря, во многих пунктах той же Кубани на государственных элеваторах в буквальном смысле слова гнили сотни тысяч пудов хлеба…”.

     С ноября 1932 по январь 1933 г. решениями Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) на “черные доски” было занесено 15 станиц – 2 донских (Мешковская, Боковская), 13 кубанских: Новорождественская, Темиргоевская, Медведовская, Полтавская, Незамаевская, Уманская, Ладожская, Урупская, Стародеревянковская и Новодеревянковская (обе 26 декабря 1932 г.), Старокорсунская, Старощербиновская и Платнировская.

     Из станиц Полтавской, Медведовской и Урупской были выселены в Сибирь все жители – 45639 человек. Уманская, Урупская и Полтавская были лишены своих исторических названий и переименованы в Ленинградскую, Советскую и Красноармейскую (в октябре 1994 г. станице Полтавской возвращено ее прежнее имя).

     В станице Старощербиновской из 22 тысяч жителей после зимы 1932/1933 года в живых осталось всего 4000 человек. Вызванный в общем теми же причинами, голодомор на Украине имел показатели смертности в несколько раз меньшие... Некоторые северокубанские со времени «черных досок» до сих пор (!) не смогли восстановить былой численности населения.

     Преступления 30-х годов сейчас получили огласку. Всем хорошо известны голодомор на Украине, события террора 1937-1939 гг и т.п. Но «черные доски» на Кубани до сих пор стараются обходить молчанием, лишь в местной прессе эта тема изредка поднимается. Мне известны всего два памятника погибшим зимой 1932/1933 гг – старый обелиск в Шкуринской, и новый – в Старощербиновской.

• 0.00 / 11

100-летие красного террора. Красный террор в Богородске
новая дискуссия Дискуссия  148

24 мая 1918 года в селе Богородском Нижегородской губернии вспыхнул контрреволюционный мятеж. В нем участвовали рабочие местных кожевенных заводов. Их протест носил стихийный характер и стал ответом на политику большевиков, обернувшуюся разрухой, голодом и насилиями.
























Май 1918 года был отмечен важными событиями. Именно тогда разразился антибольшевистский мятеж 30-тысячного Чехословацкого корпуса, эвакуации которого через Транссиб в Европу (для дальнейшего участия в мировой войне на стороне Антанты с целью обретения Чехословакией независимости) попытались воспрепятствовать союзники кайзера Ленин и Троцкий. Чуть раньше восстала Донская область. Все это проходило на фоне роста социальной напряженности на контролируемой коммунистами территории страны. Разрушив старый, в том числе и продовольственный, аппарат, большевики столкнулись с серьезными трудностями в хлебозаготовках. Однако вместо разумных действий, сочетающих рынок и административные меры, ставка делалась на насилие и классовую вражду. В мае выходят декреты Совнаркома РСФСР о продотрядах, борьбе с деревенской буржуазией, «Об организации и снабжении деревенской бедноты». Торговля запрещается, рынки закрываются. Реквизиции продотрядников сопровождаются откровенным грабежом и произволом. Вслед за аннулированием банковских вкладов, предпринятым еще в начале года, имущие слои облагаются «революционным налогом». Отсюда и ответная реакция населения. В мае контрреволюционные выступления приобретают лавинообразный характер. Вслед за беспорядками в Балахне, Салганах, Черновском, Зиняках подобное происходит в Вазьянке, Лыскове, Василеве, Безводном, Ардатове. В том же ряду и Богородское. Его отличие, однако, в том, что против мнимой «диктатуры пролетариата» здесь восстал сам пролетариат - рабочие кожевенных предприятий. В Нижнем бурлит Сормовский завод, бывший прежде опорой режима. Большевики терпят поражение на выборах в Сормовский Совдеп. Протесты сормовичей выходят из-под контроля, губисполком даже обсуждает вопрос о всеобщем локауте и наборе новой рабсилы. В целом социальная база компартии сужается до предела. Недовольство властью становится почти всеобщим, особенно в деревне. Там большевикам, по данным историка О. А. Платонова, остается рассчитывать лишь на полупролетарские и люмпен-пролетарские элементы, что и находит свое выражение в создании комбедов, действующих полукриминальными методами. Однако главным средством удержания власти остается стремительно набирающий силу красный террор. Как и всюду, Нижегородская губерния покрывается сетью ЧК - уездных, волостных, сельских, транспортных и т.д. Самым надежными кадрами «чрезвычаек» становятся латыши и лица других нерусских национальностей, проявляющие особую безжалостность. Война против народа нарастает. «К весне 1921 года, - пишет историк, - восстания полыхали по всей стране» («Вопросы истории», 1994, № 4, с. 3). Жертвами братоубийственной Гражданской войны станут и тысячи нижегородцев.
http://istprof.ru/1437.html

• -0.07 / 7

100-летие красного террора. Красный террор в Сергаче
новая дискуссия Дискуссия  128


Клеймо «врагов» и печать забвения сняты с бывшей дворянки Ольги Приклонской, прапорщика Ивана  Рыбакова, протоиерея Николая Никольского, студента-путейца Николая Рудневского, мелкого торговца Лейбы Фертмана. Мы восстановили цепь событий.










































Фото из личного архива Светланы Громовой.
http://www.vozvr.ru/tabid/248/ArticleId/1540/.aspx

• -0.05 / 7

«Помнить, Знать, Осудить, Простить»
новая дискуссия Дискуссия  155



Молебны 3 сентября, в день расстрела, совершаются с 2011 года, когда на месте погребения жертв красного террора был установлен поклонный крест.
Справка: жертвами красного террора 3 сентября 1918 года в результате Сергачского расстрела стали пять человек:
Благочинный города Сергача протоиерей Николай Никольский, помещица Ольга Поклонская, офицер Иван Рыбаков, студент Петроградского института путей сообщения Николай Рудневский, мелкий торговец Лейба Моисеевич Фертман. В настоящее время все пятеро посмертно реабилитированы прокуратурой Нижегородской области.
Расстрелом командовали чекисты Михаил Санаев и Николай Михельсон. В Сергачском уезде этот расстрел стал первым, который открыл целую серию казней красного террора 1918 года, под предводительством выше указанных чекистов.
http://lyskovskaya-eparhya.ru/…o-terrora/

• -0.07 / 9

100-летие красного террора. Красный террор в Костроме
новая дискуссия Дискуссия  199

Первая волна красного террора приходится на время гражданской войны. В Костромской губернии такой массовой расправой стало подавление восстания в Солигаличе. Тогда карательный отряд, прибывший для ликвидации «белогвардейского мятежа», расстрелял 21 человека. Среди них - офицеры, священнослужители, местная интеллигенция… Сегодня протоирея Иосифа Смирнова, священника Владимира Ильинского, диакона Иоанна Касторского, смотрителя духовного училища Ивана Перебаскина церковь прославляет как солигаличских новомученников.



Красное и «зеленые»

В 1919 году много крови пролилось в Красном-на-Волге. Там Советы боролись с «зелеными» - дезертирами, которые уклонялись от призыва в Красную Армию, прячась по лесам. Летом 19-го года в селе вспыхнуло крупное восстание «зеленых». Для его подавления был брошен карательный отряд печально знаменитого ярославского чекиста Френкеля, который до этого немало побил народу и пожег домов в Шунге-Самети. Кроме того, конники Френкеля грабили крестьян, отнимая у них скот и продовольствие. 
Френкель получил мандат губревсовета: «При ликвидации предлагается вам взять заложников из среды кулацкого элемента волости, назначить кратчайший срок явки дезертиров, заложников расстрелять и вообще восстановить там революционный порядок».

Во всем этом начальник карательного отряда весьма «преуспел». На берегу Волги было расстреляно около 200 человек «зеленых», 60 взято в плен, остальные спаслись бегством. При дальнейшем «восстановлении порядка» погиб ярославский чекист Щербаков. В ответ Френкель приказал «весь контрреволюционный элемент и кулачество с. Красного – расстрелять». Всего же в Красном, считает исследователь М. Лапшина, было уничтожено около 400 человек. Кроме того, отряд Френкеля обложил население контрибуцией в 500 тыс. рублей. 
В воспоминаниях председателя Костромского уездного исполкома М. Коптева говорится, что Френкель был арестован и расстрелян своими же «за превышение полномочий». Но у составителей «Книги памяти…» другие сведения. В Костроме Френкелю, действительно, вынесли смертный приговор. Однако  Ярославская губчека заменила его на … « глубокую благодарность за службу и труды в работе по подавлению бело-дезертирских восстаний». Позднее Френкель воевал с Колчаком, в 20-е годы был помощником начальника охраны западных границ страны. Но пуля все же нашла его: в 24-м году этот революционер-головорез погиб в перестрелке с поляками.
***
Об отряде Френкеля стоит сказать особо. Это был отряд Ярославской ГубЧК, скорее всего один из карательных интернациональных отрядов (во всяком случае в его составе были бойцы разных национальностей), оставшимся в Ярославле после ликвидации восстания. Председатель Костромского уездного исполкома М. В. Коптев вспоминал, как он столкнулся с этим отрядом накануне в селе Петрилово, где находился штаб красноармейских отрядов. Френкель отбирал у невиновных людей лошадей и фураж, заявляя, что власть находится и состоянии прямой войны с крестьянством, и никакой пощады им не будет.
http://kostromka.ru/kostroma/lapshina/

Из 11 уездов, входивших в состав Костромской губернии, восстаниями и волнениями в 1918–1919 гг. было охвачено 8 уездов.

• -0.08 / 9

«Помнить, Знать, Осудить, Простить»
новая дискуссия Дискуссия  136


Крест на могиле жертв Солигаличского расстрела.

Первоначально на братской могиле стоял крест с лампадой и её посещали люди, но в 30-е годы советская власть уничтожила крест, и захоронение мучеников смогли обнаружить только в наше время. 28 июня 1996 года крест был восстановлен, и с тех пор, ежегодно 7 марта у него собираются верующие и поминают новомучеников и всех убиенных с ними.
...
Протоиерей Иосиф Сергеевич Смирнов, иерей Владимир Иоаннович Ильинский, диакон Иоанн Алексеевич Касторский и смотритель духовного училища статский советник Иоанн Павлович Перебаскин были прославлены как новомученики в августе 2000 года. Память: 7 марта (н. ст.) и 5 февраля (н. ст.) в Соборе Костромских святых.

Вместе с ними были расстреляны горожане, среди них — городской голова Михаил Михайлович Алексеев, начальник почтово-телеграфной конторы Д.В. Кременецкий, секретарь уездной земской управы М.А. Воскресенский, воинский начальник штабс-капитан А.Н. Иванский, глава Временного совета врач Виноградов,19-летняя телеграфистка Анна Капустина, и еще 11 человек.

• -0.07 / 8

Руководители Советского государства о терроре
новая дискуссия Дискуссия  202



Штейнберг И.З. Террор – это система…

Что такое террор, в чем он проявляется – знают, как будто, сегодня все, и испытавшие его, и наблюдавшие его. Изо дня в день, из месяца в месяц граждане революционной России приучались, привыкали к все более тяжелым, все более яростным формам его. И то, что вначале потрясало, ломало, переворачивало всю душу, позже становилось привычным, неизбежным, почти понятным, подобно тому, как привыкали к все меньшему и меньшему пайку хлеба. Но именно потому сегодня в ответ на вопрос, что такое террор, усталый человек, пожалуй, не сумеет уже обрисовать ту систему насилия, которая цепко охватывает всю его жизнь. А он укажет на одно какое-нибудь звено ее, особенно остро режущее ему глаза: будь то бессмысленные аресты, будь то издевательское обращение в учреждениях, будь то массовые смертные казни. И, конечно, это будет неверно. Террор – это не единичный акт, не изолированное, случайное, хотя и повторяемое, проявление правительственного бешенства. Террор – это система либо проявленного, либо готового проявиться насилия сверху. Террор – это узаконенный план массового устрашения, принуждения, истребления со стороны власти. Террор – это точное, продуманное и до конца навешенное расписание кар, возмездий и угроз, которыми правительство запугивает, заманивает, заставляет исполнять его безапелляционную волю. Террор – это тяжкий покров, наброшенный сверху на все население страны, покров, сотканный из подозрительности, настороженности, мстительности, озлобленности власти. Кто же держит в руках этот покров, кто давит им на все население без исключения? Если это не внешний завоеватель, то неужели само население может так управлять само собою или так угнетать само себя?

Конечно, при такой системе управления и речи нет об управлении большинства. При терроре власть в руках меньшинства, заведомого меньшинства, чувствующего свое одиночество и боящегося этого одиночества. Террор потому и существует, что находящееся у власти и в одиночестве меньшинство зачисляет в стан своих врагов все большее и большее число людей, групп, слоев. Во всякой революции и создается этот зловещий, страшный образ – «врага революции», – на который справедливо и несправедливо валят все ошибки и все страдания ее. В пору торжества, побед революции этот образ не кажется опасным, он вырисовывается лишь как далекий призрак. Но в пору колебания счастья революции он становится реальнее, ощутительнее, нагляднее. Пока ею руководит заведомое большинство, оно не боится его, легко справляется с ним, не заполняет им всего горизонта своей деятельности. Но этот «враг революции» (или «подозрительный», по терминологии французской революции] вырастает в поистине исполинскую величину, занимающую весь фон революции, тогда, когда властью остается меньшинство, опасливое, подозрительное, одинокое. Это понятие все больше и больше расширяется, растягивается, обнимая собою постепенно всю страну, все население, доходя, наконец, до понятия «всех, кроме власти» (и сотрудников ее). Вот кто обе действующие стороны в терроре.

Steinberg I. Gewalt und Terror in der Revolution.
(книга писалась с 1920 по 1923 г. и была впервые опубликована в 1931-м.)

Исаак Захарович Штейнберг (в еврейских публикациях — Ицхок-Нахмен Штейнберг; 13 июля 1988, Динабург — 2 января 1957, Нью-Йорк) — народный комиссар юстиции РСФСР с декабря 1917 г. по март 1918 г., член партии левых эсеров, литератор на идише.

• -0.05 / 8

100-летие красного террора. Красный террор в Прикамье
новая дискуссия Дискуссия  169

Октябрьский переворот, произведенный большевистской партией, положил начало массовым репрессиям и террору. Диктатура пролетариата в стране, где рабочий класс составлял незначительное меньшинство, неизбежно вела к насилию по отношению к огромному большинству населения. С первых дней захвата власти по указаниям «сверху», а не по инициативе «снизу», расстреливали и арестовывали людей по классовой, профессиональной или партийной принадлежности. Лозунгами типа «Грабь награбленное», «Все дозволено по отношению к врагам революции» большевистские руководители сознательно разжигали низменные, по сути первобытные инстинкты прежде всего маргинальных и люмпенизированных слоев населения. Вместо идеи кровной мести насаждалась не менее жестокая и кровавая идея классовой мести. Обоснование и оправдание подобных действий было одно: «революционная целесообразность». Уже первые декреты новой власти (о печати, об аресте вождей гражданской войны, выступавших против революции) формировали в массах соответствующее отношение к противникам большевистской власти, к буржуазии, кадетам. Развязав гражданскую войну, большевики виновниками ее назвали кадетов, объявив их партией врагов народа. Как поступать с врагами народа, особо объяснять не требовалось.

• -0.06 / 7

100-летие красного террора. Красный террор в Прикамье
новая дискуссия Дискуссия  134

Особой жестокостью и зверствами с обеих сторон отличалась борьба большевиков с крестьянством. Произвол и бесчинства, творимые продотрядами в деревне, провоцировали выступления крестьян, сопровождавшиеся кровавыми расправами над бойцами продотрядов. Так, в Осинском уезде в Совинской волости в деревне Мосудья во время описи и изъятия хлеба было убито 4 продармейца. Прибывший карательный отряд одного из участников выступления расстрелял на месте, двое было убито по дороге в Осу, остальные арестованные доставлены в Осинскую ЧК. В татарском селе Тауш того же уезда крестьяне убили 4 продармейцев и несколько человек ранили. Прибывший карательный отряд на месте расстрелял до 75 человек.

---

Обухов Леонид Аркадьевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории новейшего времени Пермского государственного университета.

http://kniga.pmem.ru/13-2-repr…-vojny.htm

• -0.11 / 8

Подвиг двух праведников
новая дискуссия Дискуссия  226



Подвиг двух праведников: священномученика Андроника, архиепископа Пермского и Соликамского, и священномученика Гермогена, епископа Тобольского и Сибирского
Первого зарывают живым в землю, второго топят в реке Тобол с камнем на шее. Святитель Андроник – деятельный миссионер в Японии, трудившийся затем на ряде кафедр, глубокий мыслитель и аскет.
Святитель Гермоген – блестяще образованный церковный деятель, подвижник.
Зверские расправы с обоими были произведены почти одновременно: епископ Гермоген погиб 16 июня, а архиепископ Андроник 20 июня 1918 г.
Образы святых становятся знаками страдания, таинственно просветленного благодатью Духа Святого, укрепляющего подвижников в их противостоянии врагу. Их добровольное принесение себя в жертву ради веры Христовой и ради вечной жизни освящает землю и воду, что наиболее зримо показано в данном клейме. С нимбами вокруг просветленных ликов, с молитвенными жестами, в ярко-праздничных, небесных одеяниях они погружаются внутрь стихии, будучи сами как бы бесплотными, уже обретшими ангельское состояние.

• -0.09 / 8