Мы свой, мы Новый Мир построим... И кто же эти "мы"

После того как в стране пришли к власти творцы Нового Мира, они решили отказаться от пережитков прошлого и построить своё -новое.
Давайте вместе попробуем разобраться, что именно они пытались построить взамен русской культуры. Кто именно это строил. Методы этого строительства.
А так же рассмотрим, кто стал формировать Нового Человека посредством искусства, взамен эмигрировавших и погибших русских поэтов, художников, философов и т.д.  В общем познакомимся с советской интеллигенцией.

Народный комиссар государственного призрения РСФСР

.
.

В 1913 году Александра Коллонтай опубликовала статью «Новая женщина», в которой развивала взгляды на женщину нового, передового общества. Новая женщина стремится стать полноправным членом общества и руководствуется следующими принципами:

• Победа над эмоциями, выработка самодисциплины.
  


• Отказ от ревности, уважение свободы мужчины.
  


• Требует от мужчины не материального обеспечения, а бережного отношения к своей личности.
  


• Новая женщина — самостоятельная личность, её интересы не сводятся к дому, семье и любви.
  


• Подчинение разуму любовных переживаний.
  


• Отказ от фетиша «двойной морали» в любовных отношениях. Новая женщина не скрывает своей сексуальности.
  

Развитию концепции новой женщины Коллонтай посвятила также свою беллетристику, например повесть «Большая любовь». Повесть рассказывает о любви молодой незамужней революционерки Наташи и женатого революционера Семёна. Хотя Семён и марксист, он не может расстаться со старыми взглядами на женщину как лишь объект любовных утех. Наташа ему подчиняется, но в финале повести всё же сбрасывает с себя оковы такой связи и обретает свободу. Далее Коллонтай развивала эти идеи в повести «Василиса Малыгина» (1923) и рассказе «Любовь трёх поколений» (1923), в которых она описывает раскрепощённых женщин, не желающих связывать себя семьёй.
К традиционному институту семьи Коллонтай вообще относилась крайне скептически, полагая, что женщины должны служить интересам класса, а не обособленной ячейке общества. В статье «Отношения между полами и классовая мораль» она писала: «Для рабочего класса большая „текучесть“, меньшая закреплённость общения полов вполне совпадает и даже непосредственно вытекает из основных задач данного класса».
Подобные свободные взгляды Коллонтай привели к тому, что её объявили автором теории стакана воды. На самом деле отношение Коллонтай к этой теории не установлено. В отличие от примитивных представлений этой теории, Коллонтай всё же писала о необходимости любви во взаимоотношении полов.
Представления о будущем коммунистическом обществе
В 1922 г. Коллонтай написала небольшой фантастический рассказ о функционировании общества будущего^[14]. Действие происходит 7 января 1970 г. Ячейкой нового общества является «коммуна». Семья уничтожена, а жилищный вопрос разрешается по казарменному типу: «…живут не семьями, а расселяются по возрастам. Дети — в „Дворцах ребёнка“, юноши и девочки-подростки — в весёлых домиках, окруженных садами, взрослые — в общежитиях, устроенных на разные вкусы, старики — в „Доме отдыхновения“». Вопрос о том, откуда берутся дети, остаётся за рамками рассказа. Обмен межпоколенческим опытом осуществляется на праздниках в Доме ветеранов революции, где молодёжь получает возможность слушать рассказы стариков. В школе что-то рассказывают о «великих годах революции», но по ходу действия выясняется, что познания учащихся крайне скудны. Положение высшего образования неясно (о самом его существовании можно лишь догадываться, поскольку упомянуты мимоходом преподавание, наука и техника). Молодёжь коммуны ведёт упорную борьбу «с единственным оставшимся у человечества врагом — с природой»; в чём сущность этой борьбы, не поясняется. При этом игнорируется существование болезней: вся молодёжь коммуны пышет здоровьем, о существовании какой-либо системы здравоохранения умалчивается.
Денег и торговли уже нет. Действует распределительный механизм удовлетворения элементарных потребностей населения: таким путём достигнуто всеобщее равенство. «В коммунах нет ни богатых, ни бедных; эти слова — забытые слова. Они ничего собою не выражают. У членов коммуны имеется всё, что надо для того, чтобы не думать о насущном, о материальном. Одежду, пищу, книгу, развлечения — всё доставляет члену коммуна. За это член коммуны отдает коммуне свои рабочие руки на два часа в день и свое творчество, пытливое искание своего ума — во всё остальное время своей жизни». Таким образом, после двух часов добровольно-принудительных работ человек отправляется на другую работу, но теперь уже совершенно добровольную, по зову сердца. «У всякого своя специальность и свое любимое дело. „Специальностью“ называется та работа, которую член коммуны выполняет в те два часа в день, когда его силы используются для коммунального хозяйства. Остальное время каждый отдает свои силы любимому роду работы: науке, технике, искусству, усовершенствованному полеводству, преподаванию». Каким образом согласуются общественная потребность в этих видах деятельности с индивидуальными склонностями людей — не поясняется. В то же время настойчиво декларируется, что коммуна — общество «счастья всеобщей организованности и радости свободного, творческого труда».
«У коммуны нет врагов, так как все соседние народы и нации уже давно устроили у себя такие же коммуны и весь мир представляет собою федерацию коммун. Молодое поколение уже не знает, что такое война…»
Отзывы современников
Питирим Александрович Сорокин в «Страницах из русского дневника» дал следующую характеристику:
«Что касается этой женщины, то очевидно, что её революционный энтузиазм — не что иное, как опосредованное удовлетворение её нимфомании. Несмотря на её многочисленных „мужей“, Коллонтай — вначале жена генерала, затем любовница дюжины мужчин — всё ещё не пресыщена. Она ищет новые формы сексуального садизма. Я хотел бы, чтоб её понаблюдали Фрейд и другие психиатры. Это был бы для них редкий объект».
Иван Бунин приводит следующее свидетельство:
О Коллонтай (рассказывал вчера Н. Н.):
— Я ее знаю очень хорошо. Была когда-то похожа на ангела. С утра надевала самое простенькое платьице и скакала в рабочие трущобы — «на работу». А воротясь домой, брала ванну, надевала голубенькую рубашечку — и шмыг с коробкой конфет в кровать к подруге: «Ну, давай, дружок, поболтаем теперь всласть!»
Судебная и психиатрическая медицина давно знает и этот (ангелоподобный) тип среди прирожденных преступниц и проституток

Цитата: Коллекционер мыслей от 31.08.2018 11:43:54 Народный комиссар государственного призрения РСФСР

Известно, что в последние годы жизни Коллонтай утратила былой революционный запал, хотя и не афишировала этого. В интимном письме, адресованном последнему возлюбленному, французскому коммунисту Марселю Боди, она писала: «Мы проиграли, идеи рухнули, друзья превратились во врагов, жизнь стала не лучше, а хуже. Мировой революции нет и не будет. А если бы и была, то принесла бы неисчислимые беды всему человечеству».

Мовша Хацкелевич (впоследствии Моисей Хацкелевич и Марк Захарович) Шагал родился 24 июня (6 июля) 1887 года в районе Песковатика на окраине Витебска,

Летом 1914 года художник приехал в Витебск^[1], чтобы встретиться с родными и повидать Беллу. Но началась война, и возвращение в Европу отложилось на неопределённый срок. 25 июля 1915 года состоялась свадьба Шагала с Беллой^[29]. В 1916 году у них родилась дочь Ида, впоследствии ставшая биографом и исследователем творчества своего отца.

Цитата: Коллекционер мыслей от 31.08.2018 13:07:22Мовша Хацкелевич (впоследствии Моисей Хацкелевич и Марк Захарович) Шагал родился 24 июня (6 июля) 1887 года в районе Песковатика на окраине Витебска,

В сентябре 1915 года Шагал уехал в Петроград, поступил на службу в Военно-промышленный комитет. В 1916 году Шагал вступил в Еврейское общество поощрения художеств, в 1917 году с семьей возвратился в Витебск. После революции его назначили уполномоченным комиссаром по делам искусств Витебской губернии. 28 января 1919 года Шагалом было открыто Витебское художественное училище^[1].
В 1920 году Шагал уехал в Москву и поселился в «доме со львами» на углу Лихова переулка и Садовой. По рекомендации А. М. Эфроса устроился работать в Московский Еврейский камерный театр под руководством Алексея Грановского. Принимал участие в художественном оформлении театра: сначала рисовал настенные картины для аудиторий и вестибюля, а затем костюмы и декорации, в том числе «Любовь на сцене» с портретом «балетной пары»^[1]. В 1921 году театр Грановского открылся спектаклем «Вечер Шолом Алейхема» в оформлении Шагала. В 1921 году Марк Шагал работал преподавателем в подмосковной еврейской трудовой школе-колонии «III Интернационал» для беспризорников в Малаховке.
В 1922 году вместе с семьей уехал сначала в Литву (в Каунасе прошла его выставка), а затем в Германию. Осенью 1923 года по приглашению Амбруаза Воллара семья Шагала уехала в Париж^[1]. В 1937 году Шагал получил французское гражданство.
В 1941 году руководство Музея современного искусства в Нью-Йорке пригласило Шагала переселиться из контролируемой нацистами Франции в США, и летом 1941 года семья Шагала приехала в Нью-Йорк. После окончания войны Шагалы решили вернуться во Францию. Однако 2 сентября 1944 года Белла умерла от сепсиса в местной больнице; спустя девять месяцев художник написал две картины в память о любимой жене: «Свадебные огни» и «Рядом с ней».
Отношения с Вирджинией Макнилл-Хаггард, дочерью бывшего британского консула в США, начались, когда Шагалу было 58 лет, Вирджинии — 30 с небольшим. У них родился сын Дэвид (в честь одного из братьев Шагала) Макнилл. В 1947 году Шагал приехал с семьёй во Францию. Через три года Вирджиния, забрав сына, неожиданно убежала от него с любовником.
12 июля 1952 года Шагал женился на «Ваве» — Валентине Бродской, владелице лондонского салона моды и дочери известного фабриканта и сахарозаводчика Лазаря Бродского. Но музой всю жизнь оставалась только Белла, он до самой смерти отказывался говорить о ней как об умершей.
В 1960 году Марк Шагал стал лауреатом премии Эразма.
С 1960-х годов Шагал в основном перешёл на монументальные виды искусства — мозаики, витражи, шпалеры, а также увлекся скульптурой и керамикой. В начале 1960-х годов по заказу правительства Израиля Шагал создал мозаики и шпалеры для здания парламента в Иерусалиме. После этого успеха он получил множество заказов на оформление католических, лютеранских храмов и синагог по всей Европе, Америке и в Израиле.
В 1964 году Шагал расписал плафон парижской Гранд Опера по заказу президента Франции Шарля де Голля, в 1966 году создал для Метрополитен-опера в Нью-Йорке два панно, а в Чикаго украсил здание Национального банка мозаикой «Четыре времени года» (1972)^[1]. В 1966 году Шагал переехал в построенный специально для него дом, служивший одновременно и мастерской, расположенный в провинции Ниццы — Сен-Поль-де-Вансе.
В этот период Шагал создаёт гравюры к книгам «Дафнис и Хлоя» («Daphnis et Chloé») Лонга (1962), «Марк Шагал. Стихотворения» («Marc Chagall. Poe`mes», 1969), «Антимемуары» («Antimémoires») А. Мальро (1970), «Феерия и королевство» («La Féerie et le Royaume») К. Бурникеля (1972), «Одиссея» («L’Odyssee») Гомера (1974), «Буря» («The Tempest») Шекспира (1975), «Тот, кто говорит нечто, ничего не говоря» («Celui qui dit les choses sans rien dire») Л. Арагона (1975), «И на земле» («Et sur la terre») А. Мальро (1977), «Псалмы Давида» («Psaumes de David», 1978), а также цикл офортов «Цирк» («Cirque», 1967)^[30][31].
В 1973 году по приглашению Министерства культуры Советского Союза Шагал посетил Ленинград и Москву. Ему организовали выставку в Третьяковской галерее^[1]. Художник подарил Третьяковке и Музею изобразительных искусств им. А. С. Пушкина свои работы.
В 1977 году Марк Шагал был удостоен высшей награды Франции — Большого креста Почётного легиона, а в 1977—1978 году была устроена выставка работ художника в Лувре, приуроченная к 90-летию художника. Вопреки всем правилам, в Лувре были выставлены работы ещё живущего автора.
Шагал скончался 28 марта 1985 года в Сен-Поль-де-Вансе^[1]. Похоронен на местном кладбище. До конца жизни в его творчестве прослеживались «витебские» мотивы. Существует «Комитет Шагала», в состав которого входят четыре его наследника. Полного каталога работ художника нет.
В 1997 году была проведена первая выставка художника в Белоруссии.

Цитата: Коллекционер мыслей от 31.08.2018 11:40:54Давайте вместе попробуем разобраться, что именно они пытались построить взамен русской культуры. Кто именно это строил. Методы этого строительства.
А так же рассмотрим, кто стал формировать Нового Человека посредством искусства, взамен эмигрировавших и погибших русских поэтов, художников, философов и т.д.

О йес.
Антикомми за нерусских взялись. Шагал первый огреб. Картины видимо неправильные.

С почином.
 
На очереди видимо Ильф и Петров с "Двенадцать стульев", Аркадий Гайдар "Судьба барабанщика", Утесову достанется "В цветущих акациях город  ", Шостаковичи там всякие да Коганы. Разберутся. Нефиг было Ленинскую премию принимать.

Ну и русакам неправильным наверное тоже. Подло неэмигрировавшим, как Ахматова и Есенин, еще подлее вернувшимся назад как граф Толстой и Куприн. А Александр Вертинский так вообще так пасть - письма писать большевикам чтоб назад приняли.

Короче работы топикстартерам много. Всех надо на чистую воду вывести.

разминочка была перед вот этим
16 августа 2018, 13:51:32

Сюда наверное - есть интересности.
Дерман, Генриетта Карловна

Родилась в Риге, в семье плотогона Карла Абеле. В 1899 году окончила рижскую Ломоносовскую женскую гимназию. В 1900-м под воздействием революционных идей вступает в Прибалтийскую латышскую социал-демократическую рабочую организацию (ПЛСДРО), работает в коллегии пропагандистов. В 1903—1905 годах учится на Высших женских педагогических курсах в Москве, работает связной Московского комитета РСДРП. Окончив курсы, возвращается в Ригу, осенью 1905-го уезжает в Европу (Швейцария, Германия, Бельгия) по заданию ЛСДРП.
В ноябре 1905 года в Брюсселе выходит замуж за Вилиса Дермана (латыш. Dermanis), товарища по партийной борьбе. Вскоре семья возвращается в Латвию, продолжает заниматься революционной деятельностью. Следуют аресты и тюрьмы. В 1907—1911 годах Г. Дерман работает в Рижской организации ЛСДРП, в 1910-м избрана членом ЦК партии. Весной 1911 года Дерманы арестованы, Вилис приговорён к четырём годам каторжных работ, Генриетта вскоре освобождена за недостатком улик. В 1912-м уезжает за мужем в ссылку в Сибирь. Семья ссыльных живёт в посёлке Балаганск Иркутской губернии, Генриетта занимается переводами, работает учительницей, преподаёт немецкий и французский языки. Весной 1914 года организует побег мужа из ссылки. Дерманы приезжают в Петербург, оттуда перебираются в Германию. С началом Первой мировой войны, в августе 1914-го арестованы в Берлине как подданные Российской империи. В октябре 1914-го высланы из Германии, эмигрируют в США
Семья поселяется в Бостоне, Генриетта работает домашней учительницей, выполняет поручения латышской эмигрантской социал-демократической организации^[6].
В 1918 году у Дерманов родилась дочь, которая прожила лишь 14 дней
В 1919 году супруги вступают в компартию Америки.
Становление в профессии
В США Г. К. Дерман получает библиотечное образование, в 1917 году оканчивает библиотечное отделение Симмонс-колледжа Обучение в колледже совмещалось с практической работой в американских библиотеках^{[К 1]}, выступлениями с лекциями о библиотечном деле в России, переводами на русский язык американских учебников по библиотечному делу. В анкете Дерман мая 1917 года указано владение семью иностранными языками и желание «получить работу, которая позволит познакомиться с возможно большим числом форм и методов библиотечной деятельности, применяемых в США»
С июня 1917-го по май 1921 года Г. К. Дерман работает каталогизатором и классификатором в славянском отделе Библиотеки Конгресса. Основной задачей была систематизация и классификация коллекции Г. В. Юдина (англ. Yudin Collection), 10 лет хранившейся «на двух этажах чердачного помещения» библиотеки. В письмах Дерман тех лет сохранилось свидетельство о сильной запылённости коллекции, для разбора книг руководство Библиотеки Конгресса снабдило её кухонным фартуком и большой кепкой^[10]. Работа Г. К. Дерман по превращению залежей в доступное читателям организованное книжное собрание получила высокую оценку сотрудников Библиотеки Конгресса^[11]. В отчёте библиотеки за 1920—1921 годы отмечен «необыкновенный профессионализм» Дерман, а её уход в мае 1921-го оценивается как «серьёзная потеря для библиотеки»^[12][7].
В конце 1921 года Г. К. Дерман возвращается в Латвию вслед за уехавшим ранее мужем. По пути делает остановку в Москве, где 18 декабря выступает с докладом «Библиотечное дело в Америке». Работает в Рижском центральном бюро профсоюзов, в августе 1922 года вслед за В. Дерманом арестована по обвинению в принадлежности к компартии, помещена в Рижскую центральную тюрьму. В конце декабря 1922-го по обмену политзаключёнными Дерманы высланы в Советскую Россию, поселяются в Москве. В 1923-м вступают в ряды ВКП(б)^[13][12].
Вклад в библиотечное дело
Библиотека Коммунистической академии
В феврале 1923 года Дерман возглавила Библиотеку Социалистической академии общественных наук (вначале заместитель директора, затем директор)^{[К 2]}. На начало 1923 года фонд библиотеки составлял свыше 386 тыс. единиц, хранилище представляло собой «беспорядочные, вышиной до сажени наложенные на полу груды книг»^[14]. Под руководством Дерман была проведена структуризация Библиотеки (выделены функциональные отделы — приёма литературы, комплектования, хранения, каталогизации, научной систематизации, библиографии, справочный отдел), положено начало системе каталогов. Используя опыт работы в библиотеках США, Дерман адаптировала схемы классифиции Библиотеки Конгресса к советской библиотеке. Особое внимание уделяла предметному каталогу, считая, что он должен быть генеральным каталогом библиотеки, внедрению централизованной каталогизации, налаживанию книгообмена, развитию справочно-библиографической работы (в том числе созданию ретроспективных библиографических указателей литературы)^[2][14][1].
По оценкам историков, Г. К. Дерман был продемонстрирован «образец системного делового и творческого подхода к организации библиотечной и информационной работы», за 10 лет её руководства «Библиотека Коммунистической академии из разрозненного собрания печатных источников превратилась в настоящую научную библиотеку». В дальнейшем разработанные ею структура и формы работы сохранялись, со временем углубляясь и расширяясь^[14].
Другая научная и организационная работа
Одновременно участвовала в организации библиотеки созданного в 1923 году Института В. И. Ленина, заведовала библиотекой до реорганизации Института в 1931-м. В 1924 году участвовала в организационной перестройке Румянцевской библиотеки, входила в состав временной коллегии по управлению Библиотекой, в 1924—1925-м была членом правления, затем членом учёного совета Библиотеки. В 1925—1931 годах возглавляла библиотечную комиссию при Государственном учёном совете Наркомпроса РСФСР по обследованию библиотеки и разработке её новой структуры^[2].
В 1923 году вошла в состав каталогизационной комиссии при Институте библиотековедения, участвовала в разработке первой советской государственной каталогизационной инструкции, вводящей единство описания изданий, в том числе коллективного авторства. Основные положения инструкции позднее легли в основу «Единых правил описания произведений печати»^[2][15].
В конце 1920-х — 1930-х годах под редакцией Г. К. Дерман вышли первые в СССР словари и учебные пособия по библиотечному делу^[15].
В 1929—1930 годах — член редколлегии журнала «Библиография»^{[К 3][15]}. В 1930—1937 годах — председатель Библиотечной комиссии при Секции научных работников Облпроса^[2].
В декабре 1936 года входила в состав оргбюро Всесоюзного совещания по теоретическим вопросам библиотековедения и библиографии, на котором было принято решение о составлении единой советской государственной каталогизационной инструкции, обязательной для всех библиотек^[2].

Цитата: Коллекционер мыслей от 01.09.2018 21:19:24Сюда наверное - есть интересности.
Дерман, Генриетта Карловна

Участие в конференциях, съездах, конгрессах
В середине 1920—1930-х годах принимала участие в советских съездах, конференциях, совещаниях и международных конгрессах, посвящённых библиотечному делу. В июле 1924 года была делегатом и одним из организаторов состоявшегося в Москве I Всероссийского съезда библиотечных работников, выступила с докладом об основных путях, формах и методах межбиблиотечных связей, ряд предложений нашёл отражение в резолюции Съезда. В декабре этого года участвовала в организации и проведении Первой Всероссийской конференции научных библиотек РСФСР, выступила с докладом «О централизации каталогизации», позднее вошла в состав редколлегии «Трудов конференции» На проходившем параллельно с конференцией I Всероссийском библиографическом съезде выступала за демократизацию библиографии, её связь с жизнью и доступность широким массам, отмечая важность роли высококвалифицированных специалистов в составлении такой библиографии: «…я различаю библиографию описательную и библиографию рекомендательную, причём любая из них может быть составлена научно и ненаучно»
В декабре 1926 года — член оргбюро и президиума проходившей в Ленинграде Второй Всероссийской конференции научных библиотек, посвящённой вопросам координации работы библиотек разных типов и каталогизации. Выступила с докладами «О работе библиотечной комиссии Государственного учёного совета» и «Рационализация каталогизации в научных библиотеках»
В июне 1929 года участвовала в работе Первого международного библиотечного и библиографического конгрессе в Риме, Флоренции и Венеции, где выступила с докладом «О государственных издательствах в Советском Союзе» (на французском языке). В мае 1935 года — делегат от СССР на Втором конгрессе в Мадриде и Барселоне, выступает с докладами «Информационно-библиографическая работа советских библиотек» и «Профессиональная подготовка библиотекарей» (на английском языке)
Московский библиотечный институт
Летом 1930 года в СССР создан первый вуз библиотечного профиля — Московский библиотечный институт (МБИ). Г. К. Дерман назначена его директором Она стремилась к организации работы института по американской модели, предполагающей сочетание учебной и научно-исследовательской работы, высшего и среднего специального образования. В 1930 году организует в МБИ специальное отделение (по типу рабфака) для подготовки абитуриентов с библиотечным стажем; в 1931-м — вечернее отделение; в 1933-м — отделение по подготовке кадров для детских библиотек. Циклы библиотечно-библиографических дисциплин сочетались с информационными. Нововведения вызвали негативную оценку Н. К. Крупской: «Товарищ Дерман, по-моему, и в вузе необходимо уделять место таким вещам, как диалектический материализм (основа мировоззрения), империализм на теперешней его стадии, вопросам интернационализма, вопросам Советской Конституции, истории Советской власти. Первая часть программы — общеполитическая часть — из боевой превратилась в мирно-культурническую. Мне кажется, в настоящем её виде программа малоцелесообразная».
В декабре 1933 года Дерман назначена по совместительству зав. кафедрой библиотековедения МБИ. В апреле 1934-го после объединения Института библиотековедения с МБИ Дерман освобождена от руководства Комакадемией и назначена директором объединённого Библиотечного института. В 1936 году по её предложению в МБИ созданы отделение научно-исследовательской работы и аспирантура по библиотечным специальностям, в 1937-м — экстернат и заочное отделение.

Арест и приговор
В середине 1930-х начались аресты в среде латышской диаспоры, в 1936-м арестованы многие из близкого окружения Дерманов. 26 декабря 1937 года арестован Вилис Вилисович Дерман, профессор Коммунистического университета национальных меньшинств Запада и МГПИ^{[25][26][К 4]}. 8 января 1938-го арестована Генриетта Карловна. 11 января исключена из ВКП(б) «как враг народа, арестованный НКВД». В течение года шло следствие «по групповому делу библиотечных работников». 8 мая 1939 года постановлением Военной коллегии Верховного суда СССР Г. К. Дерман осуждена как «террористка, троцкистка-националистка, член антисоветской латышской организации, член диверсионной вредительской организации, распространя[вшая] контрреволюционную литературу» по статье 58 () и приговорена к «лишению свободы в ИТЛ на 15 лет с последующим поражением в политических правах на 5 лет и с конфискацией лично принадлежащего имущества». На следствии и заседании суда виновной себя не признала.
После ареста Г. К. Дерман ряд её нововведений в библиотечном деле (в том числе предметизация каталогов) изживался как «подражание иностранщине». «Принижение значения предметного каталога отрицательно сказалось в дальнейшем на возможности автоматизации библиотечных процессов, строившихся на понятиях дескриптора, тезауруса и т. п.».
Лагерь
Последние 15 лет жизни Г. К. Дерман прошли на Воркуте. 20 июня 1939 года она прибыла этапом в Воркутлаг. Была на общих работах, потом учётчицей, табельщицей. По воспоминаниям солагерницы о начале 1940-х годов, «…в лагере Генриетта Карловна старалась „не терять форму“ — носила платье с белым воротничком, миску с баландой ставила на „салфетку“ — лист белой бумаги. Она держалась прямо, с гордой осанкой, движения спокойные, уверенные. Она была человеком с несгибаемой волей».
В 1943 году была переведена в «особую зону». Сохранилось воспоминание о Г. К. Дерман 1946 года: «…она была в жуткой телогрейке, перевязанной верёвкой, еле держалась на ногах, которые были чем-то обмотаны. Страшно бледная, цинга дала о себе знать. В Воркуте стояли тогда нещадные морозы, пурга и снегопад.  …Говорила она с трудом и показалась… древней старухой. В то время на неё страшно было смотреть».
В 1948 году, по ходатайству друзей Г. К. Дерман в учётно-распределительную часть лагеря, её назначили на должность заведующего технической библиотекой Центральной углехимической лаборатории в посёлке «Рудник». По свидетельству солагерников, «любимая работа буквально воскресила Генриетту Карловну». Изучив специфику работы химлаборатории и определив потребности сотрудников в технической и научной литературе, она принялась за комплектование книжных фондов и «образцово поставила справочно-библиографическую службу».
Она завязала переписку с научными библиотеками Москвы, Ленинграда и других городов, издательствами химической литературы, редакциями научных журналов. В библиотеку химлаборатории Воркуты стали поступать нужные для научной работы материалы, в том числе новейшие иностранные издания на немецком и английском языках. Дерман составляла аннотации, по которым научные работники знакомились с новыми поступлениями, переводила нужные для работы статьи на русский язык.
«Научную библиотеку на пустом месте создавала Генриетта Карловна Дерман… Она не просто создавала картотеку, она священнодействовала!»
В 1950 году политические заключённые Воркутлага были переведены в лагерь особого назначения — Речлаг. В числе прочих ограничений усиленный режим предполагал и ограничение в работе по специальности. После перевода в Речлаг у Г. К. Дерман случился инсульт. Восстановившись после болезни, работала счетоводом. Второй инсульт случился перед самым освобождением. Когда истёк срок заключения, её перенесли на носилках из лагерной в городскую больницу Воркуты, где 18 января 1954 года она скончалась
Похоронена на городском кладбище Воркуты. Место могилы неизвестно
22 октября 1955 года Г. К. Дерман реабилитирована «за отсутствием состава преступления»

ПРИКАЗ
НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР
за 1935 год
 
СОДЕРЖАНИЕ:
№00239. Об организации строительства Норильского никелевого комбината
№ 00239. 25-го июня 1935 г., гор. Москва
Во исполнение постановлений ЦК и СНК Союза ССР от 23/VI 1935 г. за №1275-198сс о передаче ГУЛАГу НКВД постройки Норильского никелевого комбината,
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Принять в сроки, установленные СНК от ГУСМП в Москве, Норильске и промежуточных базах весь личный состав, ассигнования, постройки, оборудование, материалы, архив и проч., касающееся Норильска.
2. Организовать в Норильске исправительно-трудовой лагерь, присвоив ему наименование: «Норильский исправительно-трудовой лагерь», возложив на таковой:
а) строительство Никелевого комбината;
б) освоение района расположения комбината и его предприятий.
3. Норильский исправительно-трудовой лагерь подчинить непосредственно начальнику ГУЛАГа тов. Бергману.
4. Начальником Норильского строительства и лагеря назначить тов. Матвеева.
5. Главным инженером строительства назначить тов. Воронцова.
6. Ввиду особо-тяжелых условий Норильска (в Арктике, 2300 километров по воде от г.Красноярска) - нач. ГУЛАГа разработать и представить мне на утверждение повышенные нормы:
а) продовольствия;
б) снабжения обмундированием;
в) выдачи премиальных денег.
7. Зачет рабочих дней производить по сверхударным нормам, на основании утверждения мною временного положения о зачете рабочих дней.
8. В виде особого поощрения за хорошую работу заключенным, проявившим себя в течение года в Норильске ударниками, предоставить право привести туда свои семьи за счет НКВД и колонизоваться там.
9. В виду особой важности Норильского строительства и нахождения его в исключительно трудных условиях, вменяю в обязанности всем органам НКВД немедленно отвечать на все запросы ГУЛАГа или Норильского лагеря, касающиеся этого строительства.
Народный комиссар
внутренних дел Союза ССР Г.Ягода

Волголаг, Волжский исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ) — подразделение Дмитровлага, созданное для строительства Угличского и Рыбинского гидроузлов (Волгострой).
14 сентября 1935 года СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление о сооружении одновременно двух ГЭС, Рыбинской и Угличской. И в этом же году в сентябре в небольшой деревеньке Переборы под Рыбинском развернулось строительство и начались подсобно-вспомогательные работы по подготовке строительной площадки. В этом же году в Переборах организовали новую исправительную колонию.
Первоначально строительство Угличского и Рыбинского гидроузлов было поручено Дмитровскому исправительно-трудовому лагерю, но 16 сентября 1935 года ГУЛАГу НКВД приказано немедленно приступить к организации самостоятельного Управления строительства и ИТЛ.
В 1936 году в лагере находилось 19 420 заключённых, в последующие годы происходил постоянный рост численности контингента. Накануне Отечественной войны лагерь достиг максимума за все годы своего существования: в Волголаге на 15 марта 1941 года находилось 97 069 человек. Две трети заключённых представляли собой уголовный элемент, 15—20 % были осуждены по 58-й статье УК РСФСР, то есть являлись «политическими».^[1]
Когда все основные работы по сооружению гидроузлов и ГЭС были завершены, Волголаг преобразовали в Рыбинский исправительно-трудовой лагерь: численность заключённых в эти годы значительно сократилась, в последующем же находилась на уровне 22 тысяч человек. Так на 1 января 1944 года в лагере числилось 22 584 заключенных; в течение этого года в ИТЛ прибыло 11 681 заключенных, убыло — 12 775 человек, из них освобождено — 6839, умерло — 4843, бежало — 135; к 1 января 1945 года в Волголаге насчитывалось 21 490 заключенных.

Каган, Абрам Яковлевич (1900—1965) — советский  писатель.

Каган, Вениамин Фёдорович (1869—1953) — российский математик.

Каган, Борис Моисеевич (1918—2013) — российский учёный и конструктор в области автоматики, информатики и вычислительной техники.

Каган, Лиля Юрьевна (более известна под фамилией Брик; 1891—1978) — российский литератор, муза Владимира Маяковского.

Каган, Матвей Исаевич (1889—1937) — российский философ, близкий кругу М. М. Бахтина

Каган, Овсей Зиновьевич (1912—1979) — актёр, народный артист РСФСР.

Каган, Олег Моисеевич (1946—1990) — советский скрипач.

Каган, Осаф Семёнович (более известен под фамилией Литовский; 1892—1971) — российский драматург, журналист, редактор, критик и писатель.

Каган, Семён Михайлович (более известен как Семён Бытовой; 1909—1985) — русский советский поэт, прозаик, переводчик, журналист.

Каган, Соломон Соломонович (1894—1965) — советский врач-гигенист, доктор медицинских наук профессор.

Каган, Фанни Ильинична (1903—1990) — советский учёный-микробиолог.

Гейнц-Каган, Генрих Адольфович (настоящая фамилия Каган; 1895—1937) — советский филолог, редактор.

Каган-Шабшай, Вера Яковлевна (Вера Шабшай, 1905—1988) — танцовщица, хореограф и педагог, жена художника Николая Купреянова.

Каган-Шабшай, Яков Фабианович (1877—1939) — российский учёный в области электротехники, основатель и ректор московского Государственного электростроительного института.

Участвовал в обсуждении ввоза иностранных рабочих в Россию: 8 июня 1920 года на заседании СНК внёс проект постановления «О порядке переселения рабочих из-за границы» (Малый Совнарком 9 июня 1920 года выделил на эти цели 350 млн рублей).

Библиография

• Важнейшие события 1905 года. Ростов на Дону, 1926^[3]
  


• Революция и гражданская война в Баку. Баку, 1927^[4]
  


• Арест и гибель комиссаров Бакинской коммуны. Баку, 1928^[5]
  


• К истории гражданской войны на Тереке. Баку, 1928^[6]
  


• Бакинская Коммуна и народное просвещение. «Изв. вост. фак. АГУ» № 2, Баку, 1929^[7]
  


• Эсеры и диктатура казачьих генералов. «Изв. вост. фак. АГУ» № 4, Баку, 1929^[7]
  


• Славный юбилей. О выступлении бакинского пролетариата в июне 1903 г.^[7]
  


• Борьба за Советский Азербайджан: К истории апрельского переворота. Баку, 1928 ^[8]
  


• Борьба бакинского пролетариата за коллективный договор 1917 г. Баку, 1927 ^[9]
  


• Идея перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую в революции 1905 года. Воронеж, 1932^[10]
  

С приходом к власти после государственного переворота 1917 года, большевики по главе с  Лениным провозглашают борьбу с "Великодержавным великорусским  шовинизмом".

Цитата: Коллекционер мыслей от 05.09.2018 22:55:54С приходом к власти после государственного переворота 1917 года, большевики по главе с  Лениным провозглашают борьбу с "Великодержавным великорусским  шовинизмом".

Уже к концу 1930-х большинство языков СССР были переведены на латинскую основу.


1 Абазинский язык
2 Абхазский язык
3 Аварский язык
4 Адыгейский язык
5 Азербайджанский язык
6 Алтайский язык
7 Ассирийский язык
8 Башкирский язык
9 Белуджский язык
10 Бурятский язык
11 Вепсский язык
12 Даргинский язык
13 Дунганский язык
14 Еврейско-таджикский язык
15 Ижорский язык
16 Ингушский язык
17 Ительменский язык
18 Кабардино-черкесский язык
19 Казахский язык
20 Калмыцкий язык
21 Каракалпакский язык
22 Карачаево-балкарский язык
23 Карельский язык
24 Кетский язык
25 Киргизский язык
26 Китайский язык
27 Коми язык
28 Корякский язык
29 Крымско-татарский язык
30 Крымчакский язык
31 Кумандинский язык
32 Кумыкский язык
33 Курдский язык
34 Лазский язык
35 Лакский язык
36 Лезгинский язык
37 Мансийский язык
38 Молдавский язык
39 Нанайский язык
40 Ненецкий язык
41 Нивхский язык
42 Ногайский язык
43 Осетинский язык
44 Персидский язык
45 Саамский язык
46 Селькупский язык
47 Табасаранский язык
48 Таджикский язык
49 Талышский язык
50 Татарский язык
51 Татский язык
52 Туркменский язык
53 Удэгейский язык
54 Удинский язык
55 Уйгурский язык
56 Узбекский язык
57 Хакасский язык
58 Хантыйский язык
59 Цахурский язык
60 Чеченский язык
61 Чукотский язык
62 Шорский язык
63 Шугнанский язык
64 Эвенкийский язык
65 Эвенский язык
66 Эскимосский язык

Были составлены и утверждены проекты латинизации следующих языков:
1 Алеутский язык
2 Арабский язык
3 Корейский язык
4 Удмуртский язык

Но они не были внедрены. Разрабатывались проекты латинизации всех остальных алфавитов народов СССР.


                                                   Казахстан, 1930-е годы.



               Свидетельство о рождении, датированное 11 Марта 1931 года. Башкирская АССР



     Первая полоса республиканской газеты Казахской ССР на казахском языке "Социалистик                Казахстан", издаваемой во время кампании латинизации в СССР. 1937 год. 











Следует особо отметить, что факт широкого использования латинского алфавита и попыток перевести на него русский язык в 20-30-е годы XX века не входил в курс школьной истории и на филологических факультетах об этом не рассказывали. Книга «Культура и письменность Востока», в которой опубликованы посвященные латинизации статьи А.В. Луначарского, Н.Ф. Яковлева, М.И. Идрисова, отчет А. Камчин-Бека о «Победе нового алфавита в Советском Союзе», была запрещена и хранилась в библиотеках под грифом «Не выдается».

Родился в бедной еврейской семье в Австро-Венгрии.

«Дело Бухбанда»
Так называемое «Дело Бухбанда» имеет предысторию. В течение 1927 года трудящиеся Таганрога обратились с многочисленными жалобами на то, что городская верхушка ведет разгульную, пьяную жизнь, получая из лимитов продукты и товары сверх всякой меры. Неожиданно за расследование жалоб рьяно взялся глава окружного отдела ОГПУ Яков Бухбанд, который арестовал руководящих хозяйственных работников, судей, прокуроров и начальника уголовного розыска Розенберга. Пострадавшее руководство города начало жаловаться на Бухбанда в Центральную контрольную комиссию ВКП(б). Как ясно из ответа на жалобы, Бухбанда обвиняли в пьянстве (в том числе в участии в тех самых пьянках, за которые он арестовал своих коллег), в садизме, сведении личных счетов и доведении ряда лиц до самоубийства^[2].
Обвинение в доведении до самоубийства
Окружная Контрольная комиссия установила, что пьянки среди группы руководящих работников Таганрогской организации в период 1926 года и первой половины 1927 года имели место. Всего в них участвовало 8 человек, включая Бухбанда и Розенберга. Бухбанд не отрицал неоднократные выпивки с Розенбергом, заявляя при этом, что считал его с начала его приезда в Таганрог хорошим товарищем, а когда убедился, что Розенберг «зашёл далеко»^[8], порвал с ним и завёл на него уголовное дело. Розенберг, узнав, что на него заведены два дела одновременно — и по линии ГПУ, и по линии Контрольной комиссии, застрелился.
Вторым самоубийцей был агроном Голубь. Его, как бывшего офицера, следователь вербовал в секретные осведомители, Голубь обещал дать ответ на следующий день, но приехав домой, покончил жизнь самоубийством. Бухбанд утверждал, что не участвовал в допросах Голубя.
Третьей жертвой стал комендант Таганрогского ОГПУ Тоша, основной функцией которого было приведение приговоров в исполнение, то есть таганрогский палач. По словам комиссии; «Тоша  имел половую связь с женой арестованного, о чём Бухбанд узнал  из поданного женой Тоша заявления; по приезде в Таганрог  вызвал Тоша и в резкой форме вёл с ним разговор, разоружил, но не арестовал, сам же ушёл на митинг, где должен был выступать по случаю смерти т. Дзержинского. Тоша, взяв обманным образом маузер у жены Бухбанда якобы для Бухбанда, придя в свою комнату, застрелился. Товарищи, работавшие с ним, характеризуют Тоша как человека сильно психически расстроенного (больного), одно время находящегося на излечении в доме умалишенных»^[8], таким образом по мнению комиссии к трём самоубийствам Бухбанд не имел отношения.
Обвинения в садизме
Обвинения Бухбанда в садизме комиссия объясняла его излишней нервозностью и торопливостью. Один из сотрудников ГПУ показал, что Бухбанд «любил участвовать в исполнении смертных приговоров»^[8]. Сам же Бухбанд пояснял, что участвовал в исполнении приговоров лишь тогда, когда надо было показать пример «новичкам», присылаемым для работы с курсов ГПУ. Другой сотрудник сообщил комиссии, что «имеющиеся сводки секретной агентуры мы Бухбанду не всегда докладывали из боязни, что он сейчас же даст распоряжение дело форсировать и в результате получить провал. По этому делу мы докладывали тогда, когда видели, что дело совершенно ясное, вполне оформившееся»^[8].
Рассматривался также вопрос о том, что таганрогское ГПУ регулярно расстреливало людей под окнами тюрьмы для того, чтобы подследственные были сговорчивей на допросах. Это Контрольная комиссия объясняла тем, что «сарай, в котором приводились приговора в исполнение, находился в этом же дворе недалеко от камер заключенных так, что выстрелы, возможно, были слышны , несмотря на то, что при этом заводили автомашину»^[8].
Выводы комиссии
Вывод был сделан такой: «Т. Бухбандом допущен ряд ошибок — поспешность, нервозность, преувеличение наличия преступлений, чем вводил в заблуждение, а со стороны Окркома и ОкрКК — излишняя доверчивость к информации т. Бухбанда, приведшая к санкционированию лишних арестов»^[8].
Во время разбора жалоб арестованных таганрогских руководителей Контрольной комиссией Бухбанд назывался бывшим начальником Таганрогского ОГПУ, по-видимому, он был временно отстранён от исполнения обязанностей, однако после принятия решения в декабре 1928 года он четыре дня оставался не у дел, получил строгий выговор, после чего пошел на повышение^[8].
Дальнейшая работа в ОГПУ
1 января 1929 года Бухбанд возглавил секретный отдел краевого представительства ОГПУ, 1 марта 1930 года Читинский окружной отдел ОГПУ. В 1931 начальник Читинского оперативного сектора ГПУ.
Яков Бухбанд направил усилия на раскрытие «контрреволюционной монархической организации», было арестовано 238 человек. Организация позднее стала называться «клерикально-монархической», так как большинство арестованных были священники и миряне, главой её был объявлен Архиепископ Евсевий (Рождественский), возглавлявший Читинско-Забайкальскую епархию в 1927 — начале 1930. Архиепископ Евсевий проявил твёрдость, Бухбанд после этого начал лично участвовать в ведении «следствия», тем не менее Архиепископ Евсевий так и не «признался» в руководстве этой организацией^[9]. Архиепископ Евсевий (Рождественский) в 1981 году причислен Русской Православной Церковью Заграницей к лику святых новомучеников и исповедников Российских.
В октябре 1932 года Бухбанд был назначен управления лагерей ОГПУ Средней Азии. C 28 января 1933 — не позднее 13 августа 1933 начальник Соловецкого исправительно-трудового лагеря. Обстановку в лагере и отношение к ней Бухбанда характеризуется такая цитата из его выступления:

Между тем войдите в любой отдел, и вашему вниманию предстанет всюду одна картина — грань между отдельными кадровыми и вольнонаемными работниками и заключенными контрреволюционерами, сидящими в аппарате, стерлась.  Не стирать различия между чекистом и контрреволюционером, а, наоборот, показать и сохранить его так, как оно есть, и так, как оно должно быть, ибо при таких теплых взаимоотношениях неизбежно срастание вольнонаемного состава с заключенными, неизбежна потеря классовой линии и чутья кадровым составом, а этого мы допустить не можем^[10].
В июле 1933 Соловецкий лагерь посетил писатель Михаил Пришвин, в своём очерке «Соловки» он обходит тему заключённых, по выражению соловчанина М. М. Розанова, «как кот горячую кашу»^[11]. Но в дневниках, записанных скорописью, Пришвин более откровенен и скептически отзывается о начальнике лагеря: «Юродство Бухбанда, его внимание и невнимание, внимание: приготовьте им на дорогу всего понемножку, сёмги… Мне: „малосольная, недурна“», и ниже: «Убеждая меня ехать на Мурман, Бухбанд говорил: „книжонку о рыбе напишете“. И пальцами показал даже толщину „книжонки“»