Сталин. Роль в истории страны. Современники, события, явления. Сталин сегодня.

24 февраля 1988 г.



По делу «военно-фашистского заговора» к уголовной ответственности были привлечены 8 видных советских военачальников: Тухачевский М.Н., Корк А.И., Якир Н.Э., Уборевич П.П., Путна В.К, Эйдеман Р.П., Примаков В.М. и Фельдман Б.М.
В первой половине 1936 г. НКВД СССР при расследовании дел на лиц, обвинявшихся в принадлежности к «объединенному» и «параллельному» троцкистско-зиновьевским центрам были получены показания бывших оппозиционеров, зам. директора завода «Магнезит» Челябинской области Дрейцера Е.А., начальника строительства железнодорожной магистрали Караганда-Балхаш Мрачковского С.В., Хлопкового управления областного земельного управления Южного Казахстана Рейнгольда И.И. и некоторых других о существовании военной организации этих центров, в которую, по их словам, входили, в частности, зам. командующего войсками Ленинградского военного округа Примаков В.М. и военный атташе при полпредстве СССР в Великобритании Путна В.К.
14 августа 1936 г. органами НКВД в Ленинграде был арестован и доставлен в Москву Примаков, а 20 августа 1936 г. в Москве арестовали Путна. Обоим предъявлено обвинение в участии в «боевой группе троцкистско-зиновьевской контрреволюционной организации».
Начиная с первых допросов в августе 1936 г. и вплоть до мая 1937 г. Примаков категорически отрицал свое участие в какой-либо контрреволюционной деятельности. В то же время он признавал, что в 1920-х гг. примыкал к троцкистской оппозиции и назвал многих известных ему оппозиционеров. 29 августа 1936 г. Примаков в заявлении на имя зам. наркома внутренних дел Агранова писал: «Очень прошу Вас лично вызвать меня на допрос по делу о троцкистской организации. Меня все больше запутывают, и я некоторых вещей вообще не могу понять сам и разъяснить следователю. Очень прошу вызвать меня, т.к. я совершенно в этих обвинениях не виновен. У меня ежедневно бывают сердечные приступы». 16 октября 1936 г. Примаков написал письмо на имя Сталина, в котором указывал: «Я не троцкист и не знал о существовании военной контрреволюционной организации троцкистов. Но я виновен в том, что, отойдя от троцкизма в 1928 г., я не до конца порвал личные связи с троцкистами — бывшими моими товарищами по Гражданской войне и при встречах с ними (с Кузьмичевым, Дрейцером, Шмидтом, Зюком) вплоть до 1932 г. враждебно высказывался о тт. Буденном и Ворошилове... Личные отношения с бывшими троцкистами после моего отхода от троцкистской оппозиции прервались, и со многими я совершенно перестал встречаться... Заявление об отходе от троцкизма я написал в 1928 г. в Кабуле, в полной изоляции от троцкистов — написал честно, без двурушничества, без обмана. Когда осенью 1930 г. вернулся я из Японии и виделся с Пятаковым, меня поразила одна фраза в нашем разговоре: говоря о линии партии, Пятаков сказал: “Делается то, что надо, но мы, вероятно, сделали бы это лучше”. Я ответил на это: “Как можно делить на “мы” и “не мы”, раз делается то, что надо?”... Раньше я часто бывал у Пятакова, с этого времени перестал бывать — не было доверия к его честности... После возвращения из Японии я очень активно работал в партии и армии... Я не троцкист и не контрреволюционер, я преданный боец и буду счастлив, если мне дадут возможность на деле, работой доказать это».
Путна В.К. на первом допросе 24-25 августа 1936 г. заявил, что он в 1926—1927 гг. участвовал в троцкистско-зиновьевской оппозиции, но полностью от нее отошел и никакой контрреволюционной деятельностью не занимался. На следующем допросе 31 августа 1936 г. Путна дал показания о существовании всесоюзного, параллельного и московского центров троцкистско-зиновьевского блока и своем, вместе с Примаковым, участии в военной организации троцкистов.
К материалам следствия было приобщено заявление арестованного в октябре 1936 г. по обвинению в принадлежности к грузинскому центру троцкистской организации С. Кавтарадзе на имя наркома внутренних дел Ежова от 8 марта 1937 г., в котором он сообщал о следующем факте: «В конце 1927 г. ... я был на квартире Белобородова (бывший зам. наркома внутренних дел РСФСР), где тогда проживал Троцкий и где собирались главари троцкистской оппозиции... Застал там Белобородова, Троцкого, Сосновского, Раковского... После туда же пришли Муралов и Смирнов И.Н. Точно не помню, но один из последних сказал: “Я говорил с Тухачевским по вопросу о наших делах, борьбы с руководством партии, и Тухачевский заявил: “Вы дураки, раньше нужно было поговорить с нами, с военными, мы сила, мы все можем, а вы действуете самостоятельно”. Эту фразу я помню совершенно точно. Помню также, что это сообщение вызвало одобрение».
6 мая 1937 г. УНКВД по Московской области арестовало комбрига запаса Медведева М.Е., бывшего до 1934 г. начальником ПВО РККА. В тот же день от него были получены данные на ряд работников ПВО, которые, как записано в протоколе допроса, вызывали у Медведева «сомнения в их искренности и преданности». 8 мая 1937 г. он заявил о своем участии в троцкистской военной организации во главе с зам. командующего войсками Московского военного округа Фельдманом Б.М. На допросе 10 мая 1937 г. Медведев показал о наличии в РККА военной контрреволюционной организации, ставившей своей задачей «свержение Советской власти, установление военной диктатуры с реставрацией капитализма, чему должна была предшествовать вооруженная помощь интервентов». В составе руководящего центра этой организации он назвал Тухачевского как кандидата в диктаторы, Якира, Путну, Примакова, Корка.
13 мая 1937 г. органами внутренних дел СССР арестован начальник Военной Академии им. Фрунзе Корк А.И. В заявлении на имя Ежова от 16 мая 1937 г. он признал себя виновным в том, что вместе с Тухачевским и Путной принадлежал к «штабу переворота военной организации правых».
15 мая 1937 г. органами НКВД был взят под стражу Фельдман Б.М., который 16-17 и 19 мая дал развернутые показания о контрреволюционной деятельности и персональном составе военнотроцкистского заговора.
22 мая 1937 г. были подвергнуты аресту зам. наркома обороны Тухачевский М.Н. и председатель ЦС Осоавиахима Эйдеман Р.П., 28 мая — командующий войсками Киевского военного округа Якир И.Э., 29 мая — командующий войсками Белорусского военного округа Уборевич И.П. Все они на первых допросах отрицали предъявляемые им обвинения, но через несколько дней стали давать признательные показания. Так, Тухачевский на допросе 26 мая заявил: «...Я возглавлял контрреволюционный военный заговор, в чем полностью признаю себя виновным. Целью заговора являлось свержение существующей власти вооруженным путем и реставрация капитализма».
В мае 1937 г., подписали аналогичные признания ранее арестованные Примаков и Путна. Причем Примаков в заявлении на имя Ежова, в частности, писал: «В течение девяти месяцев я запирался перед следствием по делу о троцкистской контрреволюционной организации и в этом запирательстве дошел до такой наглости, что даже на Политбюро перед т. Сталиным продолжал запираться и всячески уменьшать свою вину. Тов. Сталин правильно сказал, что “Примаков — трус, запираться в таком деле — это трусость”. Действительно, с моей стороны это была трусость и ложный стыд за обман. Настоящим заявляю, что, вернувшись из Японии в 1930 г., я связался с Дрейцером и Шмидтом, а через Дрейцера с Путна и Мрачковским и начал троцкистскую работу, о которой дам следствию полное показание — о деятельности троцкистской контрреволюционной организации и о всех известных мне троцкистах армии».
Кроме того, на следствии от Примакова были получены показания, компрометирующие таких военных деятелей, как Шапошников Б.М., Каменев С.С., Гамарник Я.Б., Дыбенко П.Е., Урицкий С.П. и другие.
На заключительном этапе предварительного следствия Тухачевский, Якир и Путна изложили свои мысли и предложения, направленные на повышение мощи Красной армии, на укрепление обороноспособности страны.
Так, Тухачевский М.Н. на допросе 29 мая и более подробно в собственноручных показаниях от 1 июня 1937 г. проанализировал характер и особенности возможной, по его мнению, войны в случае нападения фашистской Германии на Советский Союз.
Якир И.Э. составил 10 июня 1937 г. на имя Ежова большое (24 рукописные страницы) письмо, которое начиналось следующими словами: «Если сочтете возможным и нужным, прошу передать в ЦК и НКО. Я все сказал. Мне кажется, я снова со своей любимой страной, с родной Красной армией. Мне кажется, я снова тот честный, преданный партии боец, каким я был около 17 лет, и я поэтому смею поставить ряд вопросов перед Вами, ряд последних мыслей и предложений». Далее Якир изложил конкретные соображения в отношении кавалерийских, танковых и авиационных соединений, войск ПВО, инженерных и других специальных частей.
Путна В.К. на допросе 2 июня 1937 г. осветил военно-стратегическое соотношение сил СССР и Германии, СССР и Японии, указав на имевшиеся слабости в обороноспособности Советского Союза.
9 июня 1937 г. все привлеченные по делу были допрошены при участии Прокурора СССР Вышинского. Допрашиваемые в сжатой форме подтвердили показания, данные ими на предварительном следствии. В тот же день Вышинский подписал обвинительное заключение. Они обвинялись в том, что в целях свержения Советского правительства, захвата власти и реставрации в СССР капитализма в 1932—1933 гг. по указанию германского генерального штаба и Троцкого создали антисоветскую военно-фашистскую организацию и руководили ее деятельностью. В обвинительном заключении, в частности, записано: «Для достижения своих преступных изменнических целей военно-троцкистская организация систематически осуществляла вредительскую и подрывную работу в Красной армии установила антигосударственные связи с военными кругами Германии и систематически передавала германскому генеральному штабу, а также разведывательным органам Польши шпионские сведения о состоянии вооружения и снабжения Красной армии., разработала план поражения и разгрома Красной армии на фронтах наступления германских и польских войск; подготовляла совершение террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства и организовала ряд диверсионных групп преимущественно на предприятиях оборонного значения».
В основу обвинения положены показания обвиняемых. В материалах дела вещественных доказательств или каких-либо документов, подтверждающих виновность привлеченных лиц, не имеется.
10 июня 1937 г. чрезвычайный пленум Верховного Суда СССР образовал Специальное судебное присутствие Верховного Суда СССР для рассмотрения дела по обвинению Тухачевского, Корка, Якира, Уборевича, Путны, Эйдемана, Примакова и Фельдмана. В его состав вошли председатель Военной Коллегии Верховного Суда СССР Ульрих В.В., зам. наркома обороны Алкснис Я.И., командующий Дальневосточной армией Блюхер В.К., командующий Московским военным округом Буденный С.М., начальник Генштаба РККА Шапошников Б.М., командующий Белорусским военным округом Белов И.П., командующий Ленинградским военным округом Дыбенко П.Е., командующий Северокавказским военным округом Каширин Н.Д.
11 июня 1937 г. в Москве Специальное судебное присутствие Верховного Суда СССР в закрытом заседании без вызова свидетелей и без участия защиты[2] рассмотрело дело «антисоветской военно-фашистской организации».
Все обвиняемые в суде признали себя виновными в инкриминируемых им преступлениях и приговором от 11 июня 1937 г. осуждены к высшей мере наказания — расстрелу; приговор приведен в исполнение 12 июня 1937 г.
На основании показаний Тухачевского и других осужденных по делу «военно-фашистского заговора» в 1937—1939 гг. были привлечены к уголовной ответственности ответственные работники НКО и командиры Красной армии. Их аресты и осуждение, в свою очередь, привели к многочисленным репрессиям командного состава РККА, (работников центрального аппарата Наркомата обороны и военных округов, командиров воинских соединений и частей).
Так, были репрессированы заместители наркома обороны СССР Егоров А.И., Алкснис Я.И., Федько И.Ф. и Орлов В.М., заместители начальника Генерального штаба РККА Левичев В.Н. и Меженинов С.А., заместители начальника Политуправления РККА Булин А.С. и Осепян Г.А., 23 начальника и 30 ответственных работников управлений НКО и Генштаба — Ковтюх Е.И. (командное), Каширин НД. (боевой подготовки), Халепский И.А. (вооружений), Вольпе А.М. (административно-мобилизационное), Берзин Я.К. (разведывательное), Бокис Г.Г. (автобронетанковое), Роговский Н.М. (артиллерии), Медведев М.Е. и Седякин А.И. (ПВО), Степанов М.О. и Фишман Я.М. (военно-химическое), Лонгва Р.В. (связи), Тодорский А.И. (высших военных учебных заведений), Медников М.Л. (военно-строительное), Аппога Э.Ф. (военных сообщений), Максимов И.Ф. (топографическое), Базенков Б.И. (материально-технического снабжения), Мовчин Н.Н. (снабжения горючим), Косич Д.И. (обозно-вещевого снабжения), Жильцов А.И. (продовольственного снабжения), Баранов М.И. (санитарное), Никольский Н.М. (ветеринарное), Перцовский З.Д. (финансовое); командующие войсками военных округов Урицкий С.П. (Московский), Дыбенко П.Е. (Ленинградский), Белов И.П. (Белорусский), Блюхер В.К. (ОКДВА), Великанов М.Д. (Забайкальский), Куйбышев Н.В. (Закавказский), Гарькавый И.И. (Северокавказский), Грязнов И.К. (Среднеазиатский), Горбачев Б.С. и Гайлит Я.П. (Уральский), Дубовой И.Н. (Харьковский); 88 старших командиров округов, 8 начальников академий, институтов и школ РККА — Кучинский Д.А. (Академия Генштаба), Немерзелли И.Ф. (Военно-политическая академия), Смолин И.И. (Военно-инженерная академия), Авиновицкий Я.Л. (Академия химической защиты), Егоров Н.Г. (школа им. ВЦИК), Брынков Г.И. (НИИ РККА), Милейковский И.М. (Научно-испытательный технический институт РККА), Бажанов Н.Н. (Научно-испытательный институт ВВС) и 26 лиц из числа профессорско-преподавательского состава, а также нарком ВМФ СССР Смирнов П.А., зам. наркома ВМФ Смирнов (Светловский) П.И., начальник морских сил РККА Викторов М.В., начальник штаба морских сил РККА Стасевич П.Г., командующие флотами и флотилиями Кожанов И.К. (Черноморский), Душенов К.И. (Северный), Киреев Г.П. (Тихоокеанский), Кодацкий-Руднев И.Н. (Амурская), начальник Военно-морской академии Лудри И.М., начальник НИИ военного кораблестроения Алякринский Н.В., 22 чел. из числа другого командного состава ВМФ, 4 сотрудника советских военных представительств за границей, 7 руководящих работников Осоавиахима.
Кроме того, по обвинению в участии в «военном заговоре» в 1937— 1938 гг. арестованы и осуждены секретарь Союзного Совета ЦИК СССР Уншлихт И.С., секретарь Комитета Обороны при СНК СССР Базилевич Г.Д., полпред СССР и уполномоченный ЦК ВКП(б) в Монголии Таиров (Тер-Григорьян) В.Х., зам. наркома оборонной промышленности Муклевич Р.А. и начальник 8-го главного управления этого наркомата Нейман К.А.

Цитата: Коллекционер мыслей от 16.11.2018 15:17:1924 февраля 1988 г.

Справка по делу «военно-фашистского заговора»,

подготовленная на основании архивных материалов,

хранящихся в Центральном архиве КГБ СССР (28 томов)[1]

По делу «военно-фашистского заговора»

Весь указанный выше командный состав РККА и ВМФ и другие военачальники в количестве 408 чел. осуждены Военной Коллегией Верховного Суда СССР к различным мерам наказания: к ВМН — 401, к 20 г. ИТЛ — 1; к 10 г. — 2, к 8 г. — 1.
Кроме того, в ходе следствия в связи со смертью прекращены уголовные дела на 3 чел., в том числе на начальника Главного политического управления Гамарника Я.Б., покончившего с собой.
Характерно, что, за исключением Буденного, Шапошникова и Ульриха, все остальные члены Специального присутствия, судившего Тухачевского и других, также были признаны участниками «военного заговора» и впоследствии осуждены к высшей мере наказания.
Из числа 408 привлеченных по делу «военно-фашистского заговора» — 386 членов партии.
Из имеющихся архивных статистических материалов видно, что органами НКВД СССР в 1937—1939 гг. были привлечены к уголовной ответственности 21 513 военнослужащих начальствующего состава, причем в этих данных не отражены составы преступлений, меры наказания и сведения о членах их семей, которые в соответствии с действовавшим в тот период законодательством также подвергались репрессиям в несудебном порядке.
В 1956 г. в связи с поручением специальной Комиссии ЦК КПСС по проверке материалов о процессах 30-х гг. Главная военная прокуратура провела дополнительную проверку дела «антисоветской троцкистской военной организации», в ходе которой изучались документальные материалы, хранящиеся в архивах КГБ, партийных и государственных архивах, и также допрашивались отдельные лица, причастные к событиям тех лет. В результате было установлено, что дело по обвинению Тухачевского и других сфальсифицировано, а признания обвиняемых на следствии получены от них незаконным путем.
Как указывалось выше, первые показания о существовании «военно-фашистского заговора» в Красной армии, руководимого Тухачевским, Якиром и другими, были получены от арестованного бывшего начальника ПВО РККА Медведева М.Е. О том, как появились эти показания, объяснил сотрудник НКВД Радзивиловский А.П., который, будучи арестованным, на допросе 16 апреля 1939 г. заявлял: «Фриновский (зам. наркома внутренних дел) в одной из бесед поинтересовался, проходят ли у меня по материалам какие-либо крупные военные работники. Когда я сообщил Фриновскому о ряде военных из Московского военного округа, содержащихся под стражей в УНКВД, он мне сказал о том, что первоочередной задачей, в выполнении которой, видимо, и мне придется принять участие — это развернуть картину о большом и глубоком заговоре в Красной армии. Из того, что мне тогда говорил Фриновский, я ясно понял, что речь идет о подготовке раздутого военного заговора в стране, раскрытием которого была бы ясна огромная роль и заслуга Ежова и Фриновского перед лицом ЦК. Как известно, это им удалось и не только в области обмана ЦК по военному заговору, но и по ряду других линий, о которых я покажу дальше. Поручение, данное мне Ежовым, сводилось к тому, чтобы немедля приступить к допросу арестованного Медведева, бывшего начальника ПВО РККА, и добиться от него показаний с самым широким кругом участников о существовании военного заговора РККА. При этом Ежов дал мне прямое указание применить к Медведеву методы физического воздействия, не стесняясь в их выборе. Ежов подчеркнул особо, что в процессе допроса Медведева я должен добиться, чтобы он назвал возможно большое количество руководящих военных работников, а чем их удастся больше записать, тем ближе будет к осуществлению та задача, о которой со мной уже ранее говорил Фриновский. Приступив к допросу Медведева, я из его показаний установил, что он свыше трех-четырех лет до ареста как уволен из РККА и являлся перед арестом зам. начальника строительства какой-то больницы. Медведев отрицал какую-то ни было антисоветскую работу и вообще связи с военными кругами РККА, ссылаясь на то, что после демобилизации он этих связей больше не поддерживал. Когда я доложил о показаниях Медведева Ежову и Фриновскому, они предложили “выжать” от него его заговорщические связи и снова повторили о том, чтобы с ним не стесняться. Для меня было очевидно, что Медведев — человек, давно оторванный от военной среды, и правдивость его заявлений не вызывает сомнений. Однако, выполняя указания Ежова и Фриновского, я добился от него показаний о существовании военного заговора, о его активном участии в нем, и в ходе последующих допросов, в особенности после избиения его Фриновским в присутствии Ежова, Медведев назвал значительное количество крупных руководящих военных работников. По ходу дела я видел и знал, что связи, которые называл Медведев, были им вымышлены, и он все время заявлял мне, а затем Ежову и Фриновскому о том, что его показания ложны и не соответствуют действительности. Однако, несмотря на это Ежов этот протокол доложил в ЦК... Медведев был арестован по распоряжению Ежова без каких-либо компрометирующих материалов с расчетом начать от него раздувание дела о военном заговоре в РККА».
Позднее, 16 июня 1937 г. Медведев в судебном заседании Военной Коллегии Верховного Суда СССР виновным себя не признал и заявил, что он в троцкистскую организацию не входил, а показания о существовании в РККА военного фашистского заговора являются ложными. Однако Медведев был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян; в 1956 г. он реабилитирован.
Другой бывший сотрудник органов НКВД Бударев В.И. на допросе в прокуратуре 3 июня 1955 г. показал, что в период расследования дел Примакова и Путна ему было известно, что оба эти лица дали показания об участии в заговоре после избиения их в Лефортовской тюрьме, что он сам по поручению Авсеевича часами сидел с Примаковым, не давал возможности ему спать, что это делал он еще до признания Примаковым своей вины.
Бывший зам. начальника отделения НКВД СССР Карпейский Я.Л. на допросе в прокуратуре 4 июля 1956 г. показал, что принимал участие в следствии по делу Эйдемана. Он пояснил, что, кроме него, Эйдемана допрашивали Леплевский и Агас, что «...в отношении Эйдемана до моего прихода были применены угрозы или даже физические меры воздействия. Следует учесть, что во время допроса Эйдемана из соседних кабинетов доносились крики, стоны людей и шум...».
Бывший помощник начальника 5-го отдела Главного управления госбезопасности НКВД Ушаков З.М., принимавший участие в допросах Тухачевского, Якира, Фельдмана и других, осужденный в 1940 г. к расстрелу за фальсификацию дел и другие преступления, на допросах показал, что широко применял к арестованным незаконные методы следствия. Он добился от Фельдмана признания о военном заговоре с участием Тухачевского, Якира, Эйдемана и других.
Что касается допросов подследственных с участием руководителей партии и государства, то отдельные данные об этом содержатся в 55некоторых показаниях арестованных бывших работников НКВД. Так, бывший начальник отдела охраны НКВД СССР Дагин И.Я. 15 ноября 1938 г. показал: «Как обставлялись очные ставки, на которых по решению ЦК присутствовали члены Политбюро? Об очных ставках заранее предупреждали всех следователей, которые не переставали “накачивать” арестованных вплоть до самого момента очной ставки. Больше всех волновался всегда Ежов, он вызывал к себе следователей, выяснял — не сдадут ли арестованные на очной ставке, интересовался не существом самого дела, а только тем, чтобы следствие не ударило лицом в грязь в присутствии членов Политбюро, а арестованные не отказались бы от своих показаний. Уговаривания и запугивания продолжались даже в комнатах, где рассаживали арестованных перед самым вызовом на очную ставку. Известные мне очные ставки с присутствием членов Политбюро готовили Николаев, Рейхман, Листенгурт, Ушаков (все — сотрудники Особого отдела НКВД СССР, принимавшие участие в расследовании дел по “военному заговору”, — репрессированные в 1939—1940 гг. за вражескую деятельность в органах НКВД и фальсификацию дел) и другие. Накануне очных ставок срочно заготовлялись новые протоколы, подкреплявшие те показания, которые должны были дать арестованные на самой очной ставке. То же самое делалось и после очных ставок».
Бывший зам. наркома внутренних дел НКВД СССР Фриновский на очной ставке с Ушаковым 4 января 1940 г. заявил следующее: «Могу рассказать еще один факт с быв. командующим Северокавказским военным округом Кашириным. Он давал в своих показаниях Егорова. Было решено устроить очные ставки ряду арестованных, которые давали показания на Егорова, в частности и Каширину с Егоровым, который еще не был арестован. Эта очная ставка должна была проводиться Ежовым в присутствии Молотова и Ворошилова в кабинете у Ежова. Первым был вызван Каширин. Егоров уже сидел в кабинете. Когда Каширин вошел и увидел Егорова, он попросил, чтобы его выслушали предварительно без Егорова. Егорова попросили выйти, и Каширин заявил, что показания на Егорова им были даны под физическим воздействием следствия, в частности, находящегося здесь Ушакова».
Ушаков на этой же очной ставке добавил: «Каширин заявил, что никакого военного заговора нет, арестовывают зря командиров, я вам говорю это, как заявил Каширин, не только от своего имени, но по камерам ходят слухи от других арестованных, что вообще заговора нет. На вопрос Ворошилова Каширину, почему же вы дали такие показания, Каширин ответил, указывая на меня, что он меня припирает показаниями таких людей, которые больше, чем я. При этом он добавил, что на двух допросах его били».
Дополнительной проверкой было также установлено, что перед началом судебного процесса все обвиняемые вызывались к следователям, которые знакомили их с показаниями на предварительном следствии и требовали, чтобы арестованные подтвердили эти показания в суде.
В ходе самого процесса подсудимые находились под контролем следователей. Каждый подсудимый помещался в отдельную комнату вместе со следователем и сопровождался им в зал судебного заседания. Бывший начальник отделения НКВД СССР Авсеевич А.А. на допросе 5 июля 1956 г. пояснил: «...Все арестованные находились в отдельных комнатах и с каждым был следователь. Среди других, помню, были Ушаков и Эстрин. Я спрашивал Примакова, как он думает вести себя в суде, последний сказал, что подтвердит свои показания. Причем, по указанию руководства, я еще раз напомнил Примакову, что признание его в суде облегчит его участь. Так говорить было дано указание и другим сотрудникам отдела, выделенным для сопровождения арестованных в суд... Перед самым судебным заседанием, по указанию Леплевского, я знакомил Примакова с копиями его же показаний».
Ежов, Фриновский, Ушаков, Агас и другие, принимавшие участие в расследовании дела «военно-фашистского заговора» в 1939— 1940 гг., осуждены к расстрелу по обвинению в шпионаже, принадлежности к антисоветской организации в органах НКВД, незаконных арестах и истреблении честных и преданных партии людей.
Определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 31 января 1957 г. приговор в отношении Тухачевского М.Н., Корка А.И., Якира И.Э., Уборевича И.П., Путны В.К, Эйдемана Р.П., Примакова В.М. и Фельдмана Б.М. отменен и уголовное дело прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления.
В 50—60-е гг. реабилитированы и другие бывшие военнослужащие из числа 408 осужденных по делу так называемого «военно-фашистского заговора».
В настоящее время Главной военной прокуратурой проверяется обоснованность осуждения бывшего начальника радиоотдела Управления связи РККА бригадного инженера Кокадеева А.Н. и слушателя Военно-инженерной академии РККА интенданта 3-го ранга Павлова В.Г.; Прокуратурой СССР вносится протест об отмене постановлений Особого совещания при НКВД СССР и прекращении дел в отношении Алафузо М.К. — жены Алафузо М.И. и Орестовой Е.А. — жены Василевича И.И., репрессированных в связи с осуждением их мужей по делу «военно-фашистского заговора».

[Зам. председателя КГБ СССР]	[Зам. Генпрокурора СССР]
В. Пирожков	А. Рекунков

Цитата: Коллекционер мыслей от 16.11.2018 15:14:48Ты странная. То бьёшь себя  копытом в грудь, что коммунисты хорошие, то отказываешься от них. Ты из неопределившихся что ли? На Евровидение поехать не собираешься случайно?

Что скажешь про фашистов-коммунистов из поста выше? Твои - не твои или не определилося?
Там кто-то реабилитирован коммунистами, а кто-то нет, у тебя своё личное мнение есть по этому поводу или надо посоветоваться с гуру?

Цитата: Коллекционер мыслей от 16.11.2018 12:25:56И где ж вы сейчас столько красных латышей, поляков, венгров, немцев, австрийцев, китайцев, корейцев и жителей Красного моря возьмёте чтоб опять полыхнуло? Бабки-то понятно, американские и английские банкиры вам снова с удовольствием дадут. а вот где вы столько людей готовых умирать за интересы этих банкиров сейчас. в век интернета возьмёте? Неужели в этот раз сами кукловоды под пули пойдут - типа уже нечего терять и если Россию не остановить, то твоим хозяевам всё равно не жить?

+1

Цитата: Doctor_D от 16.11.2018 12:32:23Все страны-участницы ПМВ оказались не готовы к тому, что случилось. Все рассчитывали на быструю победу.
Однако, довольно быстро перестроили промышленность под новые реалии. Россия- не исключение, в 1916-м и далее, "снарядный голод" и прочие проблемы, в основном, были решены. Тех же снарядов и патронов наклепали столько, что хватило не только на Гражданскую, но и на Великую Отечественную осталось.
З.Ы. Интересно, за что минус этому посту? За чисто техническую информацию?

"ссущие против ветра"...оне такие.
занимательная историческая статья по поводу как смогли голодранцы большевики одеть РККА:

http://zonwar.ru/news/news_185_Budenovka.html

Цитата: Doctor_D от 16.11.2018 13:00:00Раскрутить можно кого угодно и на что угодно. (с) Вопрос в бюджете.
Предельно вульгаризированное "грабь награбленное!" всегда найдет отклик в определенном количестве голов. Зависть и алчность, увы, вечные свойства человеческой натуры. Что характерно- в подавляющем большинстве, потенциальные местные "революционеры"- люди вовсе не бедные и никак к "угнетенным классам" не относятся. Собственно, США уже анонсируют меры, которые ударят не только по "друзьям Путина", но и по "среднему россиянину"- дабы восстал и сверг тирана. И ведь могут (теоретически).

+1

Цитата: Коллекционер мыслей от 16.11.2018 13:13:09Кого угодно невозможно. В любом обществе в любое время есть определённый процент фриков и манкуртов - они всегда являются мясом для любой революции, так как легко поддаются манипуляциям или покупаются. Но если народ помнит чем для него закончились последние красивые рассказы чуть картавых агитаторов о щасте жить в обществе овощечеловеков, то этих фриков и манкуртов при любом шухере задавят вместе с агитаторами. Очень дорого сейчас будет проводить революцию в России - намного дешевле в Европе.

не соглашусь...пока РФ-ю(самый крупный остаток России) не развалят на удельные княжества, не успокоятся.

Цитата: Вайс Фус от 16.11.2018 15:41:36"ссущие против ветра"...оне такие.
занимательная историческая статья по поводу как смогли голодранцы большевики одеть РККА:

http://zonwar.ru/news/news_185_Budenovka.html

Бред сивой кобылы.
РККА и есть создание большевиков, их плоть и кровь.

Цитата: Вайс Фус от 16.11.2018 15:46:36не соглашусь...пока РФ-ю(самый крупный остаток России) не развалят на удельные княжества, не успокоятся.

Это понятно. Только у ребят сроки поджимают - их мир быстро скукоживается, а с Россией как показали протестные акции в 26 человек на город пока не срастается, поэтому скорее всего пойдут по обкатанному пути - скажут Европе фас, ну а так как коренные европейцы пока тоже не горят в очередной раз умирать за непонятно чьи интересы, то туда завозят сброд со всего мира, а потом всё будет как было у нас - русские европейцы вас сотни лет угнетали, все буржуи кроме американских английских плохие, белые это нация угнетателей, всё что есть общее и не важно, что кто-то ладошкой жопу вытирал, а кто-то науку продвигал, разрушим старую Европу до основания с их буржуйскими замками и памятниками и построим свою пролетарскую культуру и будем свободно ср@ть в шахты лифта выгуливать баранов по Монмартру, а кто против тот враг и вредитель.
Всё идёт к этому.

Цитата: AndreyK-AV от 16.11.2018 15:55:25Бред сивой кобылы.
РККА и есть создание большевиков, их плоть и кровь.

Ты хоть бы почитал про что статья, а то опять выставил себя посмешищем.

Цитата: Коллекционер мыслей от 16.11.2018 15:18:46

Скрытый текст

Весь указанный выше командный состав РККА и ВМФ и другие военачальники в количестве 408 чел. осуждены Военной Коллегией Верховного Суда СССР к различным мерам наказания: к ВМН — 401, к 20 г. ИТЛ — 1; к 10 г. — 2, к 8 г. — 1.
Кроме того, в ходе следствия в связи со смертью прекращены уголовные дела на 3 чел., в том числе на начальника Главного политического управления Гамарника Я.Б., покончившего с собой.
Характерно, что, за исключением Буденного, Шапошникова и Ульриха, все остальные члены Специального присутствия, судившего Тухачевского и других, также были признаны участниками «военного заговора» и впоследствии осуждены к высшей мере наказания.
Из числа 408 привлеченных по делу «военно-фашистского заговора» — 386 членов партии.
Из имеющихся архивных статистических материалов видно, что органами НКВД СССР в 1937—1939 гг. были привлечены к уголовной ответственности 21 513 военнослужащих начальствующего состава, причем в этих данных не отражены составы преступлений, меры наказания и сведения о членах их семей, которые в соответствии с действовавшим в тот период законодательством также подвергались репрессиям в несудебном порядке.
В 1956 г. в связи с поручением специальной Комиссии ЦК КПСС по проверке материалов о процессах 30-х гг. Главная военная прокуратура провела дополнительную проверку дела «антисоветской троцкистской военной организации», в ходе которой изучались документальные материалы, хранящиеся в архивах КГБ, партийных и государственных архивах, и также допрашивались отдельные лица, причастные к событиям тех лет. В результате было установлено, что дело по обвинению Тухачевского и других сфальсифицировано, а признания обвиняемых на следствии получены от них незаконным путем.
Как указывалось выше, первые показания о существовании «военно-фашистского заговора» в Красной армии, руководимого Тухачевским, Якиром и другими, были получены от арестованного бывшего начальника ПВО РККА Медведева М.Е. О том, как появились эти показания, объяснил сотрудник НКВД Радзивиловский А.П., который, будучи арестованным, на допросе 16 апреля 1939 г. заявлял: «Фриновский (зам. наркома внутренних дел) в одной из бесед поинтересовался, проходят ли у меня по материалам какие-либо крупные военные работники. Когда я сообщил Фриновскому о ряде военных из Московского военного округа, содержащихся под стражей в УНКВД, он мне сказал о том, что первоочередной задачей, в выполнении которой, видимо, и мне придется принять участие — это развернуть картину о большом и глубоком заговоре в Красной армии. Из того, что мне тогда говорил Фриновский, я ясно понял, что речь идет о подготовке раздутого военного заговора в стране, раскрытием которого была бы ясна огромная роль и заслуга Ежова и Фриновского перед лицом ЦК. Как известно, это им удалось и не только в области обмана ЦК по военному заговору, но и по ряду других линий, о которых я покажу дальше. Поручение, данное мне Ежовым, сводилось к тому, чтобы немедля приступить к допросу арестованного Медведева, бывшего начальника ПВО РККА, и добиться от него показаний с самым широким кругом участников о существовании военного заговора РККА. При этом Ежов дал мне прямое указание применить к Медведеву методы физического воздействия, не стесняясь в их выборе. Ежов подчеркнул особо, что в процессе допроса Медведева я должен добиться, чтобы он назвал возможно большое количество руководящих военных работников, а чем их удастся больше записать, тем ближе будет к осуществлению та задача, о которой со мной уже ранее говорил Фриновский. Приступив к допросу Медведева, я из его показаний установил, что он свыше трех-четырех лет до ареста как уволен из РККА и являлся перед арестом зам. начальника строительства какой-то больницы. Медведев отрицал какую-то ни было антисоветскую работу и вообще связи с военными кругами РККА, ссылаясь на то, что после демобилизации он этих связей больше не поддерживал. Когда я доложил о показаниях Медведева Ежову и Фриновскому, они предложили “выжать” от него его заговорщические связи и снова повторили о том, чтобы с ним не стесняться. Для меня было очевидно, что Медведев — человек, давно оторванный от военной среды, и правдивость его заявлений не вызывает сомнений. Однако, выполняя указания Ежова и Фриновского, я добился от него показаний о существовании военного заговора, о его активном участии в нем, и в ходе последующих допросов, в особенности после избиения его Фриновским в присутствии Ежова, Медведев назвал значительное количество крупных руководящих военных работников. По ходу дела я видел и знал, что связи, которые называл Медведев, были им вымышлены, и он все время заявлял мне, а затем Ежову и Фриновскому о том, что его показания ложны и не соответствуют действительности. Однако, несмотря на это Ежов этот протокол доложил в ЦК... Медведев был арестован по распоряжению Ежова без каких-либо компрометирующих материалов с расчетом начать от него раздувание дела о военном заговоре в РККА».
Позднее, 16 июня 1937 г. Медведев в судебном заседании Военной Коллегии Верховного Суда СССР виновным себя не признал и заявил, что он в троцкистскую организацию не входил, а показания о существовании в РККА военного фашистского заговора являются ложными. Однако Медведев был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян; в 1956 г. он реабилитирован.
Другой бывший сотрудник органов НКВД Бударев В.И. на допросе в прокуратуре 3 июня 1955 г. показал, что в период расследования дел Примакова и Путна ему было известно, что оба эти лица дали показания об участии в заговоре после избиения их в Лефортовской тюрьме, что он сам по поручению Авсеевича часами сидел с Примаковым, не давал возможности ему спать, что это делал он еще до признания Примаковым своей вины.
Бывший зам. начальника отделения НКВД СССР Карпейский Я.Л. на допросе в прокуратуре 4 июля 1956 г. показал, что принимал участие в следствии по делу Эйдемана. Он пояснил, что, кроме него, Эйдемана допрашивали Леплевский и Агас, что «...в отношении Эйдемана до моего прихода были применены угрозы или даже физические меры воздействия. Следует учесть, что во время допроса Эйдемана из соседних кабинетов доносились крики, стоны людей и шум...».
Бывший помощник начальника 5-го отдела Главного управления госбезопасности НКВД Ушаков З.М., принимавший участие в допросах Тухачевского, Якира, Фельдмана и других, осужденный в 1940 г. к расстрелу за фальсификацию дел и другие преступления, на допросах показал, что широко применял к арестованным незаконные методы следствия. Он добился от Фельдмана признания о военном заговоре с участием Тухачевского, Якира, Эйдемана и других.
Что касается допросов подследственных с участием руководителей партии и государства, то отдельные данные об этом содержатся в 55некоторых показаниях арестованных бывших работников НКВД. Так, бывший начальник отдела охраны НКВД СССР Дагин И.Я. 15 ноября 1938 г. показал: «Как обставлялись очные ставки, на которых по решению ЦК присутствовали члены Политбюро? Об очных ставках заранее предупреждали всех следователей, которые не переставали “накачивать” арестованных вплоть до самого момента очной ставки. Больше всех волновался всегда Ежов, он вызывал к себе следователей, выяснял — не сдадут ли арестованные на очной ставке, интересовался не существом самого дела, а только тем, чтобы следствие не ударило лицом в грязь в присутствии членов Политбюро, а арестованные не отказались бы от своих показаний. Уговаривания и запугивания продолжались даже в комнатах, где рассаживали арестованных перед самым вызовом на очную ставку. Известные мне очные ставки с присутствием членов Политбюро готовили Николаев, Рейхман, Листенгурт, Ушаков (все — сотрудники Особого отдела НКВД СССР, принимавшие участие в расследовании дел по “военному заговору”, — репрессированные в 1939—1940 гг. за вражескую деятельность в органах НКВД и фальсификацию дел) и другие. Накануне очных ставок срочно заготовлялись новые протоколы, подкреплявшие те показания, которые должны были дать арестованные на самой очной ставке. То же самое делалось и после очных ставок».
Бывший зам. наркома внутренних дел НКВД СССР Фриновский на очной ставке с Ушаковым 4 января 1940 г. заявил следующее: «Могу рассказать еще один факт с быв. командующим Северокавказским военным округом Кашириным. Он давал в своих показаниях Егорова. Было решено устроить очные ставки ряду арестованных, которые давали показания на Егорова, в частности и Каширину с Егоровым, который еще не был арестован. Эта очная ставка должна была проводиться Ежовым в присутствии Молотова и Ворошилова в кабинете у Ежова. Первым был вызван Каширин. Егоров уже сидел в кабинете. Когда Каширин вошел и увидел Егорова, он попросил, чтобы его выслушали предварительно без Егорова. Егорова попросили выйти, и Каширин заявил, что показания на Егорова им были даны под физическим воздействием следствия, в частности, находящегося здесь Ушакова».
Ушаков на этой же очной ставке добавил: «Каширин заявил, что никакого военного заговора нет, арестовывают зря командиров, я вам говорю это, как заявил Каширин, не только от своего имени, но по камерам ходят слухи от других арестованных, что вообще заговора нет. На вопрос Ворошилова Каширину, почему же вы дали такие показания, Каширин ответил, указывая на меня, что он меня припирает показаниями таких людей, которые больше, чем я. При этом он добавил, что на двух допросах его били».
Дополнительной проверкой было также установлено, что перед началом судебного процесса все обвиняемые вызывались к следователям, которые знакомили их с показаниями на предварительном следствии и требовали, чтобы арестованные подтвердили эти показания в суде.
В ходе самого процесса подсудимые находились под контролем следователей. Каждый подсудимый помещался в отдельную комнату вместе со следователем и сопровождался им в зал судебного заседания. Бывший начальник отделения НКВД СССР Авсеевич А.А. на допросе 5 июля 1956 г. пояснил: «...Все арестованные находились в отдельных комнатах и с каждым был следователь. Среди других, помню, были Ушаков и Эстрин. Я спрашивал Примакова, как он думает вести себя в суде, последний сказал, что подтвердит свои показания. Причем, по указанию руководства, я еще раз напомнил Примакову, что признание его в суде облегчит его участь. Так говорить было дано указание и другим сотрудникам отдела, выделенным для сопровождения арестованных в суд... Перед самым судебным заседанием, по указанию Леплевского, я знакомил Примакова с копиями его же показаний».
Ежов, Фриновский, Ушаков, Агас и другие, принимавшие участие в расследовании дела «военно-фашистского заговора» в 1939— 1940 гг., осуждены к расстрелу по обвинению в шпионаже, принадлежности к антисоветской организации в органах НКВД, незаконных арестах и истреблении честных и преданных партии людей.
Определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 31 января 1957 г. приговор в отношении Тухачевского М.Н., Корка А.И., Якира И.Э., Уборевича И.П., Путны В.К, Эйдемана Р.П., Примакова В.М. и Фельдмана Б.М. отменен и уголовное дело прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления.
В 50—60-е гг. реабилитированы и другие бывшие военнослужащие из числа 408 осужденных по делу так называемого «военно-фашистского заговора».
В настоящее время Главной военной прокуратурой проверяется обоснованность осуждения бывшего начальника радиоотдела Управления связи РККА бригадного инженера Кокадеева А.Н. и слушателя Военно-инженерной академии РККА интенданта 3-го ранга Павлова В.Г.; Прокуратурой СССР вносится протест об отмене постановлений Особого совещания при НКВД СССР и прекращении дел в отношении Алафузо М.К. — жены Алафузо М.И. и Орестовой Е.А. — жены Василевича И.И., репрессированных в связи с осуждением их мужей по делу «военно-фашистского заговора».

[Зам. председателя КГБ СССР]	[Зам. Генпрокурора СССР]
В. Пирожков	А. Рекунков

раскручивается (причем серьезно) "сталинистами" версия что: 22 июня 1941 это бездействие и вредительство недобитой в 1937-ом армейской группы заговорщиков симпатизировавших Тухачевскому...вот так в результате "предательства" части командного состава РККА германцы оказались по Москвой и только мудрость, хладнокровие и прозорливость "отца народов" спасла СССР от разгрома.

Цитата: AndreyK-AV от 16.11.2018 15:55:25Бред сивой кобылы.
РККА и есть создание большевиков, их плоть и кровь.

Андорюша...ты хоть ссылки иногда открывай

Цитата: Коллекционер мыслей от 16.11.2018 16:07:30Это понятно. Только у ребят сроки поджимают - их мир быстро скукоживается, а с Россией как показали протестные акции в 26 человек на город пока не срастается, поэтому скорее всего пойдут по обкатанному пути - скажут Европе фас, ну а так как коренные европейцы пока тоже не горят в очередной раз умирать за непонятно чьи интересы, то туда завозят сброд со всего мира, а потом всё будет как было у нас - русские европейцы вас сотни лет угнетали, все буржуи кроме американских английских плохие, белые это нация угнетателей, всё что есть общее и не важно, что кто-то ладошкой жопу вытирал, а кто-то науку продвигал, разрушим старую Европу до основания с их буржуйскими замками и памятниками и построим свою пролетарскую культуру и будем свободно ср@ть в шахты лифта выгуливать баранов по Монмартру, а кто против тот враг и вредитель.
Всё идёт к этому.

поживем... увидим(с)...если доживем

Цитата: Вайс Фус от 16.11.2018 16:15:53Андорюша...ты хоть ссылки иногда открывай

С Вами это не имеет смысла.  История будёновки известна давно и без Вас, в вот Ваш заголовок пованивает.
Большевики да в основном пролетарии, точнее вышли из тех  кто и создал богатства России, и представляли их интересы, а вот их противники в основном воры и грабители "в законе", сосавшие кровь русского народа не один век.

Цитата: AndreyK-AV от 16.11.2018 18:50:14

Скрытый текст

С Вами это не имеет смысла.  История будёновки известна давно и без Вас, в вот Ваш заголовок пованивает.

Большевики да в основном пролетарии,

Скрытый текст

точнее вышли из тех  кто и создал богатства России, и представляли их интересы, а вот их противники в основном воры и грабители "в законе", сосавшие кровь русского народа не один век.

Изучай

пост написан для Андрюши
.
.
.




В рядах Красной армии до начала Великой Отечественной войны
В Красной армии с 1919 года^[6]:33. После окончания четырёхмесячных командирских курсов стал командиром взвода и участвовал в боях с Вооружёнными силами Юга России на Южном фронте. Служил во 2-й Донской дивизии. По окончании ликвидации белых войск на Северном Кавказе дивизию, в которой служил Власов, перебросили в Северную Таврию против войск Врангеля. Власов был назначен командиром роты, затем переведён в штаб. В конце 1920 года отряд, в котором Власов командовал конной и пешей разведкой, был переброшен на ликвидацию повстанческого движения, руководимого Нестором Махно^[6]:35.
С 1922 года Власов занимал командные и штабные должности, а также занимался преподаванием. В 1929 году окончил Высшие армейские командные курсы «Выстрел». В 1930 году вступил в ВКП(б). В 1935 году стал слушателем Военной академии имени М. В. Фрунзе. Историк А. Н. Колесник утверждал, что в 1937—1938 годах Власов был членом трибунала Ленинградского и Киевского военных округов. За это время трибунал не вынес ни одного оправдательного приговора^[7].^{[неавторитетный источник?]} С августа 1937 года — командир 133-го стрелкового полка 72-й стрелковой дивизии, а с апреля 1938 года — помощник командира этой дивизии.
Осенью 1938 года направлен в Китай для работы в составе группы военных советников, что свидетельствует о полном доверии к Власову со стороны политического руководства^[6]. С мая по ноябрь 1939 года исполнял обязанности главного военного советника. На прощание, перед отъездом из Китая, был награждён Чан Кайши орденом Золотого Дракона, жена Чан Кайши Сун Мэйлин подарила Власову часы. И орден, и часы были отобраны властями у Власова по возвращении в СССР^[6]:37.
В книге О. Ф. Сувенирова «Трагедия РККА 1937-38» утверждается следующее: «Бывший командир 99-й сд по возвращении из Китая А. А. Власов был снова направлен в 99-ю, на этот раз для инспектирования. Соединение оказалось передовым, но и недостатки тоже нашлись: командир усиленно изучал тактику боевых действий вермахта. Власов по этому факту написал „рапорт“. Командира после этого арестовали, а Власова вскоре назначили на его место».
В январе 1940 года генерал-майор Власов назначен командиром 99-й стрелковой дивизии. Дивизия дислоцировалась непосредственно на границе в районе Перемышля, где будущие противники были на виду друг у друга. Власов обратил внимание командного состава дивизии на то, как дисциплинировано, даже в мелочах, выглядят немцы, и как расхлябано, если не сказать больше, их дивизия. Он потребовал и добился строгого исполнения уставных норм в дивизии, в результате чего дивизия в октябре того же года была награждена переходящим Красным Знаменем и признана лучшей дивизией в Киевском военном округе^[8]. Маршал Тимошенко называл дивизию лучшей во всей Красной армии. За это А. Власов был награждён золотыми часами и орденом Красного Знамени. Газета «Красная Звезда» напечатала статью о Власове, восхвалявшую его военные способности, его внимание и заботу к подчинённым, точное и тщательное выполнение своих обязанностей^[6]:37. Следует отметить, что в начале войны дивизия, уже без Власова, оказалась в числе немногих, оказавших врагу достойное и организованное сопротивление, и была награждена за это орденом Красного Знамени.
В автобиографии, написанной в апреле 1940 года и составленной по установленному стандарту, отмечал: «Никаких колебаний не имел. Всегда стоял твёрдо на генеральной линии партии и за неё всегда боролся»^[9].
В январе 1941 года Власов был назначен командиром 4-го механизированного корпуса Киевского особого военного округа, а через месяц награждён орденом Ленина.

В Викитеке есть полный текст Выступления А. А. Власова на совещании высшего
командного состава Красной Армии в декабре 1940 года
В начальный период Великой Отечественной войны
Война для Власова началась под Львовом, где он занимал должность командира 4-го механизированного корпуса. За умелые действия получил благодарность, и по рекомендации Н. С. Хрущёва^[10] был назначен командующим 37-й армией, защищавшей Киев. После окружения войск Юго-Западного фронта 15 сентября 1941 года разрозненные соединения этой армии сумели пробиться на восток, а сам Власов был ранен и попал в госпиталь.
Один из участников обороны Киева и будущий Герой Советского Союза Арефьев К. А оставил уникальные воспоминания о генерале Власове в последние дни боев в киевском окружении. На сентябрь 1941 г. Арефьев занимал должность начальник штаба киевского бронепоезда «Литер А». Участвовал в неудачных попытках 37-й армии прорваться из киевского окружения у Барышевки и Березани. С выходом бронепоезда из строя Арефьев пристал к сводной боевой группе под личным командованием генерал-майора А. А. Власова, которая находилась в заболоченной пойме реки Трубеж в районе сел Гланышев — Пристромы^[11]:
… За ночь мы прошли 8 километров. Командиром отряда был Паньков, комиссаром — Голованев. Карты были старыми, на них были показаны только большие леса. Подошли к болоту, проводник сказал, что его можно перейти и за ним лес. Переправлялись через болото, вытаскивая друг друга. Вышли в лес, и оказалось, что мы на острове, на котором уже находилось много отступавших. Еще посуху на него привели лошадей и где-то 50 голов скота…
На этом острове площадью около 4 квадратных километров был и генерал Власов. Сидели мы на нем 6 дней…
1 октября в последний раз была послана разведка. Выход запретил Власов, который говорил, что прежде чем идти, необходимо сделать разведку и выходить будем организованно (еще в первые дни нашего пребывания на острове Власов собирал на совещание офицерский состав).
На 7-й день 2 октября на лодке приплыл мальчик лет четырнадцати и привез часы и сообщение о том, что немцы предлагают сдаваться… Мы решили не сдаваться и написать немцам провоцирующее письмо…
В 3 часа, как и предупреждали нас немцы, с четырех сторон по острову посыпался ураганный огонь, который шел с 3 часов дня и до 6 вечера. Были убиты Паньков, Голованев, журналист военной газеты и еще 6 человек с бронепоездов.
В 10 часов вечера решили выходить. Власов приказал мне принять командование первой группой и двигаться к железной дороге, но я взял курс на юго-восток… Так как людей было много, я послал вперед группу из 25 человек с пулеметами, 3 автоматами и винтовками. Следом пошла остальная группа во главе со мной. За нами потянулись и остальные…
Первая группа шла в метрах 15 от нас, командовал ей Финогенов. Шли с 10 вечера до 7 утра, но прошли всего полтора километра, так как шли по болоту, прыгая с кочки на кочку. Вышли к лесу, лес уже никто не обстреливал.
Как видно А. А. Власов на том этапе оставался верен присяге и старался вывести своих подченных из окружения в организованной группе.
Основная статья: Битва за Москву

А. А. Власов среди командиров РККА, отличившихся в битве под Москвой
В ноябре 1941 года Сталин вызвал Власова и приказал ему сформировать 20-ю армию, которая бы входила в состав Западного фронта и обороняла столицу.

Цитата: Коллекционер мыслей от 15.11.2018 14:16:39Так где сейчас государственный террор-то? Приведёте пример? Запрет Навальному на вылет не предлагать - уже разбирали, он штраф заплатил и улетел.

А десятки тысяч должников не выпустили за границу. Чем не "террор"?
А грандиозная чистка управленцев в Дагестане (и не только)? А сообщения о раскрытых ячейках ... ну, той организации, которая запрещена? А сидящие за подготовку террористических актов?
В общем, ждем-с лет через надцать стенаний о невинно осужденных жертвах оговоров с подкинутыми уликами и сфабрикованными обвинениями.

Атаман Семенов, атаман Краснов, фон Паннвиц, кровавый путь после поражения
Но и на этом не закончились зверства будующих изменников.После войны они перешли на сторону Гитлера и японских милитаристов.Создавая свои казачьи подразделения,они автоматически зачислялись в части СС.Что это означало-понятно любому.И вышло так,как и следовало ожидать.

Из показаний фон Паннвица:
"«Поскольку партизаны пользуются поддержкой местного населения, предлагалось каждую женщину, каждого старика и даже ребенка рассматривать как помощника партизан. Отмечалось, что партизаны используют знание местности и поэтому часто ускользают от боя, убедившись в превосходстве сил противника. Поэтому предлагалось брать группы партизан в надежное окружение и вести бои на уничтожение. Всякое передвижение местного населения в зоне действия карательного отряда запрещалось. При захвате населенных пунктов предлагалось проводить во всех домах и постройках тщательные обыски. Местное население, если оно не будет признано активным помощником партизан, должно быть выселено и эвакуировано, а деревня, как очаг партизанской борьбы — может быть сожжена. Предлагалось выявлять и уничтожать партизанские базы вооружения и продовольствия. Старшему начальнику карательной экспедиции предоставлялось право — на месте решать вопрос о судьбе захваченных в плен партизан. … Зимой 1943—1944 годов в районе Сунья-Загреб по моему приказу было повешено 15 человек заложников из числа югославских жителей… В конце 1943 года в районе Фрушка-Гора казаки 1-го кавалерийского полка повесили в деревне 5 или 6 (точно не помню) крестьян. Казаки 3-го, 4-го и 6-го кавалерийских полков в этом же районе учинили массовое изнасилование югославских женщин. В декабре 1943 года подобные же экзекуции и изнасилования были в районе города Брод (Босния). В мае 1944 года в Хорватии, в районе южнее города Загреб, казаки 1-го полка сожгли одну деревню. Этим же полком в июне 1944 года было совершено массовое изнасилование жительниц города Метлика. По приказу командира 4-го кавалерийского полка подполковника германской армии Вольфа была сожжена деревня Чазьма, что западнее города Беловар. В этот же период, то есть летом 1944 года, казаки кавалерийского полка сожгли несколько домов в Пожего-Даруварском районе. Я также вспоминаю, что в декабре 1944 года казаки 5-го кавалерийского полка под командованием полковника Кононова во время операции против партизан в районе реки Драва, недалеко от гор. Вировитица, учинили массовое убийство населения и изнасилование женщин…»
.
А вместе с изменником Власовым они воевали против русского народа...
были прокляты при СССР русским народом,
и лишь после 1991 года имена этих людоедов начали легитимировать и оправдывать последыши Гайдара, Чубайса, Коха... а здесь на ресурсе этой мерзостью занимаются аля "жени ивановы",  и прочие манкурты им подобные...

Парни, без обид.
Так как Андрюша попутал ветки и стал нечаянно засир@ть мои, то я буду с них всё переносить сюда.

Цитата: Коллекционер мыслей от 16.11.2018 22:18:29Парни, без обид.
Так как Андрюша попутал ветки и стал нечаянно засир@ть мои, то я буду с них всё переносить сюда.

Ревекка Акибовна Майзель ( Пластинина)
Дискуссия 69 5 +0.01 / 12 +0.17 / 68

• 
  


• 
  


• 
  


• 
  


• 
  

Скрытый текст
Ревекка Майзель родилась в 1886 году в семье присяжного поверенного из Гродно Акиба Моисеевича Майзеля.
С 1904 года — член РСДРП.
В 1906 году устроила побег из Гродненской тюрьмы своей двоюродной сестры Евы Герцелевны Майзель.
Работала фельдшером.
До февраля 1917 года вела партийную работу в эмиграции, затем вместе с мужем Н. Ф. Пластининым, переезжает в Шенкурск, где активно участвовала в борьбе за укрепление советской власти.
В январе 1918 года избрана секретарём исполкома Шенкурского Совета.
В июне 1918 года — член и секретарь Архангельского губисполкома. Во время войны с оккупантами вела работу по организации политотдела 6-й армии, будучи членом Президиума — секретарём комитета содействия Северному фронту, членом Вологодского губкома партии.
В 1918−1920 годах — секретарь Шенкуринского уездисполкома, президент исполкома Архангельского губсовета, губревкома.
В годы Гражданской войны лично избивала, пытала и расстреливала контрреволюционеров. В этом ей помогал её муж или любовник чекист Михаил Сергеевич Кедров.
С января 1918 года по июнь 1920 года товарищ Майзель собственноручно расстреляла не менее 100 контрреволюционеров. В Архангельске она исполнила смертный приговор в отношении 80−87 офицеров и 40 гражданских лиц, обвинённых в контрреволюционной деятельности. По её приказу была затоплена баржа, на которой находилось 500 беженцев и солдат армии Миллера. Учинила расправу в Соловецком монастыре.
Есть свидетельство о Майзель от противников советской власти, с которыми она боролась. С. П. Мельгунов в книге «Красный террор в России. 1918—1923» приводит свидетельство корреспондента «Голоса России»^[2] об ее деятельности в Архангельской губернии весной и летом 1920 г.:
Она была большевичка. Эта безумная женщина, на голову которой сотни обездоленных матерей и жён шлют своё проклятье, в своей злобе превзошла всех мужчин ВЧК… Жестокая, истеричная, безумная, она придумала, что её белые офицеры хотели привязать к хвосту кобылы и пустить лошадь вскачь, уверовала в свой вымысел, едет в Соловецкий монастырь и там руководит расправой вместе со своим новым мужем Кедровым.
Избиралась членом губисполкома и губкома РКП(б).
В 1940-х годах — член Верховного Суда РСФСР.
Умерла 10 октября 1946 года в Москве.

Свернуть

Скрытый текст
Сия достопочтенная Мамзель вполне спокойно и мирно окончила свои дни в Москве, почив от трудов праведных. И была похоронена на престижном Донском кладбище. Наверное в Кремлёвской стене места не хватило. Ну перегибы на местах порой допускала вкупе с головокружениями от успехов. Колебалась вместе с генеральной линией. За что партия и правительство её по отцовски и по матерински журили.


Никандр Федорович Пластинин с супругой Ревеккой (в дев. Майзель) и сыном Владимиром
г. Женева, 1916.

Оригинал взят у historyonline в Пластинина (Майзель) Ревекка Акибовна
Пластинина (Майзель) Ревекка Акибовна (1886 – 1946), профессиональная революционерка. До февраля 1917 г. живет и ведет партийную работу в эмиграции, затем вместе с мужем Н. Ф. Пластининым, приезжает на его родину – в Шенкурск. Здесь активно участвует в борьбе за укрепление Советской власти. В январе 1918 года ее избирают секретарем исполкома Шенкурского Совета, а в июне того же года на II губернском съезде – членом и секретарем Архангельского губисполкома. В период борьбы с оккупантами ведет работу по организации политотдела 6-й армии, является членом Президиума – секретарем комитета содействия Северному фронту, членом Вологодского губкома партии».

В чем заключалась работа Р. Пластининой-Майзель в Вологде, рассказывала оказавшаяся там в это время и чудом избе жавшая смерти видная русская общественная деятельница Е. Д. Кускова в статье «Женщины – палачи», опубликованной в парижской газете: «После большевистского переворота Кедров и Пластинина оказались на Севере России в Архангельске и Вологде. И он и она – в качестве буквально диких палачей, которых и сейчас население вспоминает, бледнея. В Вологде оба жили в вагонах, около станции. В вагонах же происходили и допросы, и около них – расстрелы при допросах. Ревекка била по щекам обвиняемых, орала, стучала кулаками, исступленно и кратко отдавала приказы: «к расстрелу, к расстрелу, к стенке» .

И вот Ревекка Пластинина весной и летом 1920 года в роли секретаря Архангельского губисполкома ВКП(б). «После торжественных похорон пустых красных гробов началась расправа Р. Пластининой со старыми партийными врагами... Целое лето город стонал под гнетом террора»... В Архангельске Майзель-Кедрова расстреляла собственноручно 87 офицеров, 33 обывателя, потопила баржу с 500 беженцами и солдатами армии Миллера и т. д..

Летом 1920 года в Шенкурском уезде вспыхнуло крестьянское восстание, подавленное, как обычно, без всякой пощады...
Даже в собственной среде деятельность Р. Пластининой подвергалась критике. Уже к июню 1920 года она была выведена из состава губисполкома. На II Архангельской губернской конференции большевиков отмечалось: «Товарищ Пластинина – человек больной, нервный...»

На фото товарищ Ревекка вместе с товарищем Кедровым и его сыном:




Свернуть

каталожный номер 1

Скрытый текст
1.  Ревекка Акибовна Майзель ( Пластинина)       1886-1946                 еврей                 ВЧК                   старость      
Свернуть

       
Семья

Скрытый текст
2.  Михаи́л Серге́евич Ке́дров ( муж №1)        1878-1941       еврей     ВЧК                        расстрел
Свернуть