Большевики из тюрем, ссылок и эмиграции загоняли страну в разруху?
Или кто?
Интересны показания генерала Смысловского в которых ясно раскрывается сущность российских записных «патриотов» из числа олигархов, кадетов, эсэров и меньшевиков, раскрыта система получения до 800% прибыли и разрушение российской экономики.
Из показаний Верховной следственной комиссии генерала Смысловского:
9 (22) сентября (1914 г.) по приказанию ген. Сухомлинова у него на квартире были собраны представители тех заводов, которые могли бы изготовлять снаряды. . . .
Собрание и совещание имело довольно поверхностный характер, причем ген. Сухомлинов предложил для более детального обсуждения вопроса собраться через день у помощника военного министра. Однако, во всяком случае на этом собрании из обращения ген. Сухомлинова к заводчикам, да и самого необычного факта подобного совещания, для заводчиков стало ясно, что государство очень нуждается в снарядах. Тут же, насколько помню, было отмечено, что вопрос о цене имеет второстепенное значение.
11 (24) сентября подобное же совещание состоялось на квартире у ген. Вернандера. На него заводчики явились в большем числе, причем присутствовал и небезызвестный: Шпан, впоследствии высланный в Сибирь. В течение целого вечера велось обсуждение вопроса и подсчет возможного выхода снарядов в месяц, который, насколько припомню, определялся при полном развитии производительности до 500.000 в месяц (вместо требовавшихся уже в то время 1.500.000).
К концу вечера на совещание прибыл и. д. начальника Генерального штаба ген. Беляев с последнею телеграммою о требованиях на снаряды, полученной недавно из Ставки, и ознакомившись с результатами подсчетов, стал чуть ли не кричать с пафосом и негодованием на мизерность предполагаемых поставок по сравнению с требованием армии и заявил о критической необходимости получать снарядов втрое больше, какою угодно ценою.
. . . Я понимал прекрасно к тому же, что, несмотря на всю
неутешительность определенного на заседании предварительного числа ежемесячной поставки, есть полная надежда ее дальнейшего увеличения, так как было ясно, что в такой короткий срок всех средств исчерпать и выяснить было нельзя. Это мое мнение и нашло себе подтверждение в дальнейшем. Полное раскрытие тайны ген. Беляева только ухудшило дело, так как окончательно поставило поставщиков в положение хозяев, диктующих условия и цены, не говоря уже о колоссальном значении раскрытия истины о недостатке снарядов в стратегическом отношении.
. . .
На другой день после заседания явился ко мне директор Петроградского металлического завода К. П. Федоров, бледный и взволнованный (к слову сказать, по всем моим впечатлениям один, если только не единственный, из наиболее честных директоров, с которыми мне только приходилось иметь дело)...
Ведь поймите, - сказал Федоров, -
что ведь немедленно после заседания во все концы мира полетели телеграммы о том, что Россия так нуждается в снарядах. Ведь теперь цены на все немедленно возрастут, и мы даже вовсе, может быть, не купим тех станков и прессов за границей, о покупке которых вчера толковали, так как они будут перекуплены.
Указанные два совещания и дача заказов по несообразно высоким ценам послужили как бы сигналом для повышения цен вообще, а вместе с тем к целому потоку различных предпринимателей, наводнявших ГАУ, с многочисленными предложениями на поставку всевозможных предметов, в особенности же на поставку снарядов; но при ближайшем ознакомлении со всеми этими предложениями в огромном большинстве случаев определенно выяснилось прежде всего явное стремление к легкой и скорой наживе, получению значительных авансов, но никак но желание помочь государству.
. . .
Военное ведомство само сыпало в ненасытную и бездонную утробу промышленников и спекулянтов сотни миллионов народного достояния, получая от них за это лишь ничтожную помощь в деле обороны...
. . .
Чуть ли не всякий проходимец мог тогда своим наглым, явно безграмотным предложением, рассчитанным именно на невежество и царившую панику, сбить с толку главу ведомства и заставить его оказать давление на управление, выдающее заказы.
Подобные дела не прекратились и с образованием Особого совещания по обороне государства.
Справка:
Для «мобилизации» промышленности в мае 1915 г. было созвано Особое совещание. Председателем Особого совещания являлся военный министр, в состав входили: председатели Государственного совета, Думы, по девять членов от этих же органов, по одному представителю по назначению от министерств — морского, финансов, путей сообщения, торговли и промышленности и государственного контроля, пять представителей от военного министерства, по одному представителю от Всероссийского земского и городского союза и четыре представителя от Центрального военно-промышленного комитета. (ЦВПК)
10 июля на базе этих организаций был создан Главный комитет по снабжению армии (Земгор). Председателем комитета стал землевладелец князь Г.Е. Львов, по политическим взглядам близкий в это время к прогрессистам.
Для помощи власти в реорганизации промышленного производства в интересах обороны были созданы военнопромышленные комитеты (ВПК), в которые вошли крупные предприниматели, банкиры, представители технической интеллигенции. Хотя Центральный военнопромышленный комитет (ЦВПК) с июля 1915 г. возглавлял лидер октябристов А.И. Гучков, преобладали в руководстве ВПК прогрессисты.
Во главе Московского ВПК стоял П.П.Рябушинский, прогрессист Коновалов - зам ЦВПК, кадет Кутлер, меньшевик Гвоздев - все были так же членами комитета (ЦВПК) После создания этого совещания ГАУ оказалось еще более бессильным бороться с нахрапом тех алчных предпринимателей, которые организовали крестовый поход на казенный сундук под видом спасительных для армии предложений на поставку 76-мм снарядов, так как получившие отказ знали, куда теперь апеллировать:
они являлись к
Родзянко (или к
Гучкову, или еще к кому-либо из членов Особого совещания), проливали несколько "гражданских" слез и заявляли жалобу на ГАУ.
В ближайшее же заседание Особого совещания Родзянко или Гучков разражались филиппикой против ГАУ, громили рутину, косность и предательство чинов его и требовали немедленной выдачи заказа, хотя и по несообразно высокой цепе и с выдачей крупного аванса, хотя и без надежных гарантий со стороны подрядчика.
Cкоро Особое совещание ввело для обеспечения интересов казны такой корректив: впредь выдавать аванс (до 65% от суммы заказа - это вместо-то залога, который должен был вносить сам подрядчик по законам, действовавшим до войны) подрядчикам, не имевшим законного обеспечения, только под гарантию банка.
Вот откуда началось полное закабаление промышленности банками, которые, выдавая свои гарантии, конечно, не за маленькие проценты, преследовали исключительно свои ростовщические цели, нисколько не считаясь ни с состоянием попавших к ним в сети заводов, ни с интересами обороны.
При таких условиях ни одно промышленное предприятие не могло развиваться сколько-нибудь нормально, так как заботы о предстоящем платеже в банк висели над ним дамокловым мечом и при этом, конечно, было уже не до правильной постановки и усовершенство вания производства, . . .
Выгодна была такая система только для дутых предприятий, которые заранее знали, на что шли, и которые так изощрялись в подстраивании разных "форс-мажоров" (которых, по правде сказать, было и без того более чем достаточно почти с самого начала войны), что стали по этой части положительно виртуозами, состязаться с которыми было явно не по силам казенным юрисконсультам. Поэтому только в редких сравнительно случаях удавалось поймать этих ловких аферистов, и тогда страдал, конечно, банк, который, однако, в накладе не оставался, ибо математически учитывал вероятность подобных неприятностей соответственной надбавкой процентов на все выдаваемые им "гарантийные письма" и с лихвой компенсировал изредка получавшиеся убытки.
Но кто всегда оставался в накладе от этих афер - это армия, не получавшая снарядов, несмотря ни на безумные цены на них ни на всякие авансы и прочие льготы для бесстыдных подрядчиков. . .