Выбор России: текущая политическая ситуация

Напомним, что в Донецкой и Луганской областях Украины в воскресенье состоялся референдум о статусе регионов, организованный местными активистами, которые не согласились со сменой 22 февраля власти в Киеве, имеющей признаки госпереворота и проводимой новыми властями политикой.

На референдум в двух областях был вынесен один вопрос: поддерживаете ли вы акт о государственной самостоятельности, соответственно, Донецкой и Луганской народных республик. По данным властей провозглашенных республик, и в том, и в другом регионе около 90% участников референдума проголосовали за независимость, которую представители республик провозгласили в понедельник.

— С 1 августа в России начнет действовать так называемый закон о блогерах. До сих пор многие уверены, что этот закон приравнивает блогеров к СМИ. Так ли это на самом деле?

— Нет, такая трактовка принятого в начале мая федерального закона не совсем верна. Данный закон впервые вводит в правовое поле само понятие «блогер» и относит блогеров к категории субъектов, которые, распространяя массовую информацию, наделены рядом прав и должны выполнять определенные требования. Эти требования схожи с требованиями к СМИ. Но это не означает, что между блогером и профессиональным журналистом можно поставить юридический знак равенства.

— Тогда в чем отличие?

— Наборы прав профессиональных журналистов и блогеров несколько различаются. Блогеры получают закрепленное в законе право свободно искать и распространять информацию и в этом плане становятся субъектами взаимодействия, например, с госорганами. Но область этого взаимодействия более узкая, чем у представителей СМИ. В законе ничего не сказано об обязанности аккредитовывать блогеров на пресс-конференции, в определенный срок предоставлять им информацию о деятельности организаций и т.д. При этом блогер в новой правовой реальности — это обособленное лицо, его ответственность за содержание распространяемой информации — персональная. Значительную же часть ответственности журналиста берут на себя редакция и главный редактор. Список обязанностей блогера также не совпадает на 100% с обязанностями журналиста. Он скорее представляет собой довольно обширный микс требований, предъявляемых к журналисту как представителю социально ответственной профессии и к редакции как организации, распространяющей массовую информацию. Разница очень большая.
...
— Если говорить о российских популярных блогерах, которые живут за границей, но размещаются на наших ресурсах — они тоже попадут под действие закона?

— Очевидно, да. Действие закона не привязано к прописке в паспорте. Если человек пишет на русском языке или языках народов России, рассчитывает привлечь внимание российской аудитории и использует для этого возможности российских площадок, то ему необходимо будет выполнить предъявляемые законом требования.

— Закон будет действовать и в отношении иностранных интернет-площадок. Вы уже взаимодействуете с ними в рамках исполнения других законов, например закона о противодействии экстремизму в интернете. Как они реагируют на требования Роскомнадзора?

— Существует общая проблема взаимодействия с глобальными компаниями американского происхождения: Facebook, Twitter и Google. Twitter и Facebook юридически не присутствуют в России. У Google в нашей стране есть представительство, с которым мы общаемся. Но с их стороны это общение часто сводится к своеобразной игре. В какой-то ситуации они могут самостоятельно принимать решения, а в какой-то — кивают на заокеанских корпоративных юристов и менеджеров и разводят руками: от нас, мол, ничего не зависит. Когда речь идет о деньгах, то всё от них зависит. А там, где государство предъявляет свои законные требования, их полномочия внезапно и резко сокращаются. При этом их деятельность в России — это бизнес, который приносит прибыль. Их доходы — это в том числе деньги российских граждан, которые не остаются в России, а напрямую уходят за рубеж. И налоги здесь не платятся. Как, впрочем, и любой другой зарубежной площадкой, которая продает контент или услуги в нашей стране, например Apple.
...
— Facebook и YouTube (принадлежит корпорации Google. — «Известия») к нам прислушиваются и периодически удаляют незаконный контент. Требуемые решения принимаются не быстро. Но, к примеру, большинство страниц, групп и материалов, связанных с международными экстремистскими организациями, на этих ресурсах удается «вычищать». По отдельным материалам мы, случается, получаем отказ их удалить. Тогда акцент в переговорах смещается в сторону ограничения доступа к таким материалам на территории России самой площадкой. Twitter в большинстве случаев удалять противоправную информацию категорически отказывается. Много экстремистского контента распространяется как раз в этой сети. Один из немногих аккаунтов, удаления которого нам удалось добиться, публиковал чудовищные вещи. Он велся на русском языке, там размещалась информация о Сирии с фотографиями казненных людей, с призывами к свержению действующего политического режима и уничтожению капитализма как системы. Иногда те вещи, которые универсально квалифицируются международным сообществом как нечто абсолютно неприемлемое, например пропаганда терроризма, свободно распространяются американскими интернет-компаниями. Это невозможно объяснить с позиций свободы слова.
...
У меня есть стойкое ощущение, что Twitter — это глобальный инструмент продвижения политической информации. Во взаимодействии с нами они используют свою аудиторию как средство достижения целей. При этом значимость пользователя как личности, его интересы для этой компании сведены к уровню плинтуса. Последовательно отказываясь выполнять наши требования, они специально создают условия, в которых блокировка этого ресурса на территории нашей страны становится практически неизбежной.
...
— В Европе никто не пытается вмешиваться в работу американских ресурсов и это не проблема.

— Европа в своем социокультурном развитии идет по пути ассимиляции — поглощения культур, народов, наций, рас. При этом в европейском массовом сознании нет линии ценностного водораздела с США. Европейцы и американцы ощущают себя частью единой западной цивилизации, идеологические установки которой преподносятся как вершина прогресса человечества и идеальная модель общественного устройства для всего мира. Так распространяется геополитическое влияние. И интернет как трансграничная технология, способная опутать весь мир, — идеальный инструмент глобального информационного воздействия.
...
— Противоположным Западу полюсом развития интернета является Китай, который построил «великий китайский firewall», то есть попросту запретил многие западные ресурсы и создал, по сути, закрытую внутреннюю сеть, капсулу. Google у них под запретом, Facebook под запретом, YouTube нет, вместо Twitter — собственный сервис микроблогов Sina Weibo. Такая политика в отношении интернета обусловлена множеством факторов — политических, экономических, ментальных. На мой взгляд, это системная крайность, которую при разработке разными странами государственных подходов к регулированию Сети необходимо оставлять за скобками. Но тот факт, что во многих странах прослеживается устойчивая тенденция к защите своих национальных и общественных интересов в интернете, очевиден. В том же Таиланде, где запрещено законом обсуждение и даже упоминание членов королевской семьи, распространение подобной информации на территории королевства ограничено. Российская сеть «ВКонтакте» недоступна на всей территории Италии по решению римского суда за нарушение законодательства об авторских правах. По отношению к Google множество претензий высказывали правительства Англии и Франции. Недавний пример с блокировкой Twitter правительством Турции хоть и вызвал определенное возмущение в западных странах, но всё же их негативная риторика была довольно сдержанной.
...
Общими усилиями государства и отрасли можно создать собственный сетевой мир, который предоставит пользователям выбор и вытеснит зарубежный и чуждый продукт. Уверен, что интернет-проекты российского происхождения будут всё более востребованы.
...
Мы завтра же можем в течение нескольких минут заблокировать Twitter или Facebook в России. Мы не видим в этом больших рисков. Если в какой-то момент мы оценим, что последствия от «выключения» социальных сетей будут менее существенными по сравнению с тем вредом, который причиняет российскому обществу неконструктивная позиция руководства международных компаний, то мы сделаем то, что обязаны сделать по закону.