Выбор России: текущая политическая ситуация

Жители Севастополя, которые беспокоились о своих социальных гарантиях, о зарплатах бюджетников, о восстановлении банковской сферы региона и о будущем Черноморского флота, получили прямое заверение в том, что их опасения беспочвенны.

Также Путин в очередной раз отметил, что киевские власти остаются для Москвы нелегитимными, однако заявил о полной готовности России к диалогу, который сможет привести к тому, что в разрешении текущего украинского конфликта будут учтены интересы всех граждан Незалежной.

Но и здесь была сделана оговорка – при неадекватном поведении властей Украины Путин оставил за собой данное ему Советом Федерации право на использование войск, «хоть и не хотелось бы».

Слова же Путина «надеюсь на то, что мне не придется воспользоваться правом на использование войск на Украине» вызвали, вероятно, приступ ужаса у Турчинова и новых украинских властей.

Признание Путиным «вежливых людей» российскими военными, хоть и находящимися в Крыму на основании ранее заключенных и действующих договоренностей, а также тот факт, что операция в Крыму не готовилась и его вступление в РФ было, в принципе, неожиданностью даже для президента, который до самого последнего дня не вписывал в свою речь слова о присоединении региона, на фоне итога операции – успешного референдума без единого выстрела – дает нам разительный контраст с нынешними невнятными попытками украинских властей распространить контроль над восточными территориями.

По этому поводу Путин хорошо заметил про «Беркут», что ни одна власть не должна унижать людей, боровшихся за страну и действующее законодательство. Сегодняшняя украинская армия имеет перед глазами пример того, как Янукович сдал «Беркут» и как с ними обошлись пришедшие к власти люди, и поэтому неспособна ни на какие разумные действия.

Фактически официальный Киев не имеет за собой ни одного преданного военного или силовика, и это, конечно, тоже необходимо иметь в виду.

Еще одной важной темой стала ликвидация последствий наводнения на Дальнем Востоке, предваренная роликом о наводнении. Сюжет о ней удачно показал – восстановление региона идет полным ходом, и вопросы у местных жителей остались те же, что и у других регионов – когда газифицируют поселок? Когда построят дорогу?

Бытовые проблемы, естественно, заняли свое место в прямой линии, ведь прямой вопрос о них президенту – гарантированный источник решения проблемы.

А ещё хочется осуществить все мечты «свободных украинцев с Майдана». Огородить центр Киева стенами из покрышек высотой метров в десять, обмотать их колючкой и оставить их там, подвозя продовольствие, бухло, кому надо — наркотики, одежду. Отдать их на растерзание друг другу. Пусть онижедети терзают за неимением других мынезатостоятелей, а мынезатостоятели пусть читают друг другу и онижедетям пламенные речи об идеалах свободы, воплощённых в этом Вечном Майдане. Пусть лгут друг другу, насильничают друг друга, выискивают среди себя предателей идеалов Майдана, ставят друг друга на колени и скачут, скачут, скачут… А в качестве бонуса вывесить им с кранов клетки с лидерами Майдана, чтобы их было видно, чтобы они тянулись к ним, чтобы покарать, заставить скакать и ползать, но ничего — ничего не могли им сделать, в точности как гоголевский Великий Мертвец: «…и все мертвецы, его деды и прадеды, где бы ни жили при жизни, чтобы все потянулись от разных сторон земли грызть его, за те муки, что он наносил им, и вечно бы его грызли, и повеселился бы я, глядя на его муки! А Иуда Петро чтобы не мог подняться из земли, чтобы рвался грызть и себе, но грыз бы самого себя…».

Дождаться, пока эта человеческая клоака дойдёт до перегрызания самим себе вен от бешенства, злобы и невозможности утолить свою гордыню, и бросить им туда мызамира Макаревича, мызамиру Ахеджакову, нестреляя Шевчука…

За что?

За всё.

За окоченевший на подъездах к Славянску труп неизвестного мне русского парня с Украины. За Небесную Сотню. За украинца и русского, застреленных в Крыму 17-летним дурачком из Львова, наслушавшимся пропаганды. За то, что печеньки Нуланд на землю не бросили, а сожрали. За запытанных «беркутов». За гордыню, за чистоплюйство, за национальное чванство, за предательство, за «поезда дружбы», за «никогда мы не будем братьями».

Но больше всего я их всех ненавижу за то, что мне нечем им помочь. Больше всего я ненавижу их за собственное бессилие, за невозможность их спасти, избавить от того, что их ждёт в конце пути, который они выбрали сами и идут, идут по нему, не сворачивая.

Ненавижу тех, кто кричит «Мочи хохлов!» и «Мы щас дойдём до Ла-Манша». Интересно, поспорил бы со мной такой крикун, что не сможет убить ни одного хохла, на свой собственный указательный палец? А на язык? Я сейчас в таком хорошем настроении, что мог бы взять выигрыш.

Честное слово, за каждый радостный вопль, полный энтузиазма, хочется вырвать кадык.

Любовь, ненависть, тревога, страх, надежда — всё сплелось один клубок и катится, как перекати-поле по фильму Иствуда между двумя вооружёнными ковбоями.

Кстати, ненавижу ковбоев.

Ковбои вместе с бюргерами жрут свои сосиски с пивом и гамбургерами или фуа-гра с элитными винами, смотрят на результаты своей деятельности и ещё смеют выражать своё недовольство тем, как мы плохо переносим их деятельность по организации высокого уровня жизни — одним и гегемонии — другим.

Одни веселятся под синим флагом с хороводом из звёзд под «Оду радости» Бетховена в предвкушении новых партий проституток, уборщиц, порнозвёзд, сантехников, доноров органов, вторые под звёздно-полосатым и под пение о «храбрых и свободных» уже строят планы на военные базы, на разведки, на террористов-бандеровцев. Жратва, удовольствия. Власть, сила.

Они недовольны тем, что мы помешали их планам. Всё так хорошо складывалось.

Ненависть. Жгучая, чёрная, кипящая, как горячая нефть, как яд гидры — ненависть.

А за этой ненавистью разум быстро и чётко, словно на воображаемом ватмане, строит чертежи и схемы, аппроксимируя, анализируя, сравнивая.

Он словно бы в глубине, на дне чаши, когда на поверхности ходят настоящие чёрные цунами. Разум всё понимает. Он всё видит. Он спокоен. Он отделён от человека, которого корчит там — на поверхности.

Он хладнокровно смотрит на то, как ЕС прежде всего захватывает экономику стран, сдирает с них мясо, уничтожает высокие технологии, подменяя науку и образование зубрёжкой русофобско-европоклоннических катехизисов, превращая население в дешёвую рабочую силу, порноактрис и проституток, сантехников и стриптизёров, а США, напротив, выхватывает контроль над силовыми блоками — МИДами, службами безопасности, разведками и армиями, повсюду рассаживая бывших нацистов и их родственников. Разум видит, что это — не случайность. Это — проекция на действительность их философии.

Всё просто: США верят в силу и власть, а главной ценностью ЕС, их ключом к мирозданию являются деньги. Это старый спор между булатом и златом с их «всё куплю» и «всё возьму».

Гимн США, статуя Свободы, «Ода радости» Евросоюза и окружность из звёзд на синем поле… Ничто. Всё это ничто.

Это всего лишь две занавески перед сценой театра. И если их раздвинуть, то только тогда можно увидеть главное действие и реальный гимн этого сообщества, объединивший поклонение и золоту и булату.