Большой передел мира

британский премьер-министр Дэвид Кэмерон заявил, что Великобритания не будет выполнять требование Брюсселя о перечислении дополнительных средств в бюджет Евросоюза.

Поводом для скандала стало изменение в подсчетах формирования бюджета ЕС, согласно которым ряд стран должны будут внести дополнительный взнос в бюджет ЕС до 1 декабря 2014 г. Корректировка была проведена по данным в период 1995-2013 гг.

И таки да, Путин со своим политическим докладом выступил сразу же после утверждения Европарламентом нового прогерманского состава Еврокомиссии. И одновременно в Китае произошли не менее серьезные изменения в структуре власти, где политический лидер напрямую стал куратором системы спецслужб и юстиции. Тогда как раньше фактическим главой режима был председатель военной комиссии. Тоже общемировой тренд – но не только опора на спецслужбы, но и их реформирование под задачи финконтроля и стабилизации в правовом русле. Таким образом, речь идет о формировании на глобальном уровне нового коалиционного политического центра, лидером которого становится новый политический центр России - де факто, но не настаивая на формальном статусе (как я и писал в начале года).
 
Это тоже важно понимать, что нельзя влить новое вино в старые мехи, нельзя претендовать на лидирующие позиции, не изменяясь самому. Поэтому политический центр постпостсоветского пространства плавно перемещается из политического центра РФ и СНГ в политический центр Евразийского союза в связке с ЕС и ШОС. В этом смысле значение правительства РФ, не говоря уже о Госдуме, становится все более техническим, все менее политическим. А вот значение СФ как органа согласования внешней политики возрастает, не случайно туда объявлен отдельный «посольский» набор.
 
По правде говоря, структура политического процесс на столь высоком уровне еще более сложна, но я уж постараюсь не грузить читателя деталями, остановившись только на самых важных или наглядных. Например, легко заметить, что и в 1917-18, и в 1991-м ключевой площадкой, на которой свершалось поражение «временного режима» и выход на первые роли нового центра, была Украина, точнее маргинальный украинский политикум. Брестский мир в известном нам виде, а значит и ленинский курс в Советской России не состоялся бы, если бы не сепаратный договор марионеточной Центральной Рады с немцами. Это был единственный весомый вклад украинской маргиналии в историю того периода. Аналогично, не состоялись бы Беловежские соглашения и ельцинский курс на сепаратную экономическую реформу, если бы не маргинальная активность подталкиваемых извне – и из Москвы, и с Запада украинских политиков, включая отказ в октябре прислать делегацию в Верховный Совет и референдум 1 декабря. Однако после раунда споров по поводу ЧФ и Крыма Украина снова надолго стала глубокой политической периферией, местом совместного распила российских газовых дотаций.
 
Ровно в той же роли маргинальной политической площадки, на которой решалась судьба однополярной политической надстройки, а равно и формат будущего «многополярья», Украина выступила и на этот раз. И честно говоря, я вовсе считаю эту эпизодическую роль в мировом политическом спектакле совсем уж провальной или малозначимой. Как смогли, так и сыграли, проявив с одной стороны, киевско-майданной – чудеса неадеквата и марионеточной управляемости, но и чудеса выживаемости в феерически фатальных условиях тоже. С другой стороны, героическая оборона Донбасса войдет в историю наравне с оборонами Севастополя и Сталинграда, как и феноменально «вежливая» операция в Крыму.
 
Внимательный читатель, наверняка, уже почти поймал меня на противоречии. Ведь в прошлый раз я писал о «майском узле» как решающем, а сейчас опять про подход к «точке бифуркации». Отвечу, и сам себе тоже – глобальная политическая надстройка намного масштабнее чем политический центр отдельной цивилизации – европейской, евразийской, китайской. Поэтому и каскадная серия «узлов бифуркации» длится дольше и охватывает большие маргинальные пространства. Это для российских масштабов серии бифуркационных развилок с ноября по январь-февраль бывает достаточно, а аналогичная серия уровнем выше займет года полтора, раз в пять дольше. Так что, разумеется, весь кризис на Украине с начала года стал бифуркационным полигоном. Но сейчас приближается последняя значимая развилка, последняя четверть завершающей фазы. Если спроецировать сценарий демонтажа Союза конца 91-го на нынешний демонтаж Пакса Американы, то, похоже, минский меморандум занимает то же место, что и беловежские соглашения. Такой же с виду позорный, как и Брестский мир, но спасает культурное продолжение Великой русской революции от мировой войны и даже не мировой революции, а мировой деградации и впадения в хаос. А сейчас на очереди – переход исполнительной, европейской ветви глобальной политики под эгиду нового коалиционного центра, и соответственно – демонтаж зависимости от прежнего, однополярно-вашингтонского. И хотя уже после «майского узла» это было предсказуемо, но всем игрокам на мировой шахматной доске хочется убедиться в этом воочию.
 
Теперь о том, что почему-то волнует читателей больше – что же будет с Украиной, ну и с Россией тоже. Хотя волноваться нужно по поводу глобальной конфигурации, от которой и будет зависеть ход событий и в Киеве, и на Донбассе, и в Харькове с Одессой и далее везде. И все же можно уже сейчас, еще до завершения выборов в Киеве и в США, на основе нашей модели спрогнозировать хотя бы некоторые общие контуры близкого будущего? Кстати, чуть более отдаленное будущее прогнозировать в этом смысле легче.
 
Во-первых, выборы на Украине сегодня не закончатся, а будет еще подсчет голосов на местах, контролируемых разношерстными силами. Там вообще есть такая традиция – устраивать выборы за неделю до американских выборов и ждать сигнала о том, как правильно считать. Но сейчас расклад голосов на Б/У вообще не имеет никакого значения. Это раньше для конкретных недоолигархов был важен мандат в качестве индульгенции для местных прикормленных «депутатом» ментов и сбушников. Сейчас, наоборот мандат является приложением к силовому ресурсу на местах. И позитивное содержание процесса «выборов» сводится лишь к тому, что полевые командиры смогут спорить между собой и согласовывать границы сфер влияния на относительно мирной площадке, а не сразу путем боевых столкновений. И тем не менее, поскольку крупные игроки сделали ставки на нескольких полях здешнего казино, то возможен выбор партийной конфигурации, который будет более уместным и удобным для европейских партнеров. Раз уж даже поляки демонстративно возмутились по поводу бандеровского неонацизма. Любопытно даже, как киевские сидельцы будут выворачиваться из этой пикантной ситуации, куда они сами себя загнали, соблазнившись американскими «печеньками». А американцы взяли да и соскочили с темы, оставили политикам Старого Света разбирать дерьмо.
 
Судя по новостям о первых карантинах по Эболе в отдельных штатах США и вообще по разогреву этой темы лично Обамой, движение Америки к чрезвычайной ситуации и уходу от глобальной ответственности идет полным ходом. Остаточные усилия по созданию проблем для всех партнеров связаны только с тем, чтобы остальной мир не оставил США один на один с их тяжкими проблемами, чтобы свертывание долларовой системы было управляемым и возможно более пологим спуском с вершины. И опять же сами по себе американские выборы лишь зафиксируют относительный статус-кво в тамошнем истеблишменте, чтобы Обама мог спокойно заняться главным делом – торговыми и финансовыми переговорами с Китаем и Европой на предстоящий переходный период. Здесь опять же украинская тема могла бы только помешать, потому как и европейцы, и китайцы с нагличанскими консультантами, и тем более русские одним из условий поддержки усилий Обамы поставят или уже поставили невмешательство в украинские дела. С другой стороны, дестабилизация Украины и была созданием предмета для этого политического торга, помимо способа выявить и нейтрализовать адептов «партий войны».
 
Для киевских политиков, зажатых русскими и европейцами в финансовые клещи и лишенных активной поддержки США, попытка изобразить готовность к новому наступлению на Донбассе – последний и решающий блеф. Не иначе как у американцев научились. Оно, конечно, Порошенке вроде как выгоднее держать вооруженный сброд подальше от Киева, и чтобы ополчение его подольше и тщательнее пропалывало. Но никто (!) из глобальных игроков сейчас не заинтересован в дальнейшей дестабилизации. Даже Израилю (точнее тамошним правым) хоть и выгодна была напряженность, но с проигрышем союзников в самих США – нужно успеть сделать новые ставки. Чем тот же Беня сейчас активно занимается, хотя и вряд ли именно у него что получится. Так что для полугетьмана Пети этот воинственный блеф – форма шантажа Обамы и Европы, чтобы если не кредитов срочно дали, то хотя бы закрыли глаза на подсчет «голосов» в пользу петиного БПП.
 
Это самые общие соображения, косвенно связанные с моделью через прогноз ухода США из старосветской политики. Еще из модели, учитывающей гегелевский закон повторения истории, следует, что в последней четверти украинского кризиса предстоит еще более фарсовое повторение всего трагифарса украинского кризиса. При этом предварительная стадия этой четвертой четверти уже идет и даже заканчивается. Так что мы можем сравнивать с предварительной стадией (февраль-май) всего кризиса. Собственно сегодняшние выборы и есть повторение майских президентских, еще более убогое. При этом, как и положено, большинство сюжетов повторяются в виде страшилок и виртуальных слухов. «Осада» Верховной рады с фарсовым возмущением Авакова этими беспорядками – тому пример.  В этом смысле возвращение Стрелкова в информпространство тоже повторяет его приход в украинскую политику в виде брутальной реальности, а сейчас только стимулирует укроэлиту к мирным формам напоминанием об этом.
 
Кровожадные заявления Порошенка перед выборами наверняка продолжатся заверениями и приказами о подготовке к решительным действиям. Потому как удерживать вооруженный сброд на фронте все равно нужно, однако чем дальше к зиме, тем меньше шансов выгнать его на мороз из землянок и укрытий. Тем не менее, задача удержания вояк подальше от Киева будет, скорее всего, решена, но путем политических договоренностей с Беней и другими олигархами, контролирующими силовой ресурс. Взамен полугетьману придется сильно потесниться в смысле перераспределения власти, но не в пользу Рады и правительства, а в пользу регионов и тамошних «атаманов Грицианов».
 
Наверняка, после выборов на Донбассе и усилий России с Европой по выполнению «позорного минского мира», когда опять, как в июне, со всех сторон будет слышаться «путинслил» и «всепропало», в Донецке снова объявится Стрелков как союзник «партии мира» в лице Безлера и Мозгового (а это уже парадоксы фарсового повторения). Не могу предсказать, лично объявится или как лидер информационного фронта в виртуальном пространстве.

По разные стороны Дамаска

Говоря о сегодняшних отношениях России и стран или межгосударственных блоков – политических и военных, с которыми ей приходится взаимодействовать, их приоритеты и мотивы действий нужно как минимум понимать и учитывать. Возможности влияния у России не так велики, однако и необходимость в этом куда меньше, чем у США, Евросоюза и НАТО. Активная агрессивная политика, подчиненная логике обеспечения тотального контроля над событиями, происходящими на всей планете, имеет свои изъяны – и Запада это касается в полной мере.

Мягкая сила России, о которой много говорят политологи, может быть реализована не столько в прямой конкуренции с Соединенными Штатами – выиграть у них в таком формате невозможно, сколько за счет использования провалов США. Что отличает кулачный бой без правил от восточных единоборств, в которых сила имеет определенное значение, но владение техникой куда более важно. Впрочем, дзюдо для высшего отечественного руководства – искусство достаточно знакомое.

Характерное для стратегии такого рода использование промахов противника и его собственных усилий для достижения преимущества в противостоянии с ним привело к тому, что Крым воссоединился с Россией, а юго-восток Украины не удалось разгромить, несмотря на усилия союзников официального Киева. Рассмотрим несколько подробнее мотивы действий тех, кто участвует в новой «Большой игре», которую Москве навязали Вашингтон и Брюссель. Коль скоро возможность равноправной евроинтеграции России не может (и, похоже, изначально не могла) быть реализована, остается попытаться понять, с кем и c чем ей придется иметь дело в ходе новой холодной войны.

Турция – сосед и один из крупнейших торговых партнеров нашей страны. Зависимость от России в сфере поставок энергоносителей абсолютна. Так, в первой половине 2013 года Турция импортировала из РФ 12,9 миллиарда кубометров природного газа. За тот же период 2014-го – 14,07 миллиарда кубометров, прирост составил девять процентов. Впрочем, это заставляет Анкару искать альтернативные источники нефти и газа, поддерживая любые проекты, которые могут предоставить ей возможность снизить объем поставок из РФ, будь то Транскаспийский газопровод или проект «Набукко».

Именно перспектива транспортировки углеводородов из Саудовской Аравии и Катара в ЕС через Сирию и Турцию стала причиной резкого охлаждения отношений Р. Т. Эрдогана и Б. Асада, превратив приграничные районы последней в базу для оппозиции, пытающейся свергнуть режим в Дамаске вооруженным путем. Здесь проявилось непостоянство политики Анкары. Незадолго до начала «арабской весны» турецкое руководство объявило об особых отношениях с Ливией и Сирией, включающих безвизовый режим и зону свободной торговли. После этого поддержка Анкарой коалиции, свергнувшейМ. Каддафи, и формирование при ее участии из сирийских дезертиров и джихадистов-иностранцев антиасадовских отрядов заставляют относиться к любым обязательствам Анкары, в том числе в отношении России, как к временным. Пересмотрены они могут быть в любой момент.

Турция, на чьей территории находится около миллиона сирийских беженцев, через границу которой идет непрерывный поток джихадистов – туда и обратно, – единственное прифронтовое государство из инициаторов гражданской войны в Сирии. Заявление вице-президента США Д. Байдена о региональных союзниках США, поддерживающих террористов, было болезненно воспринято турецким руководством именно потому, что соответствует действительности.

При этом Анкара в сирийской гражданской войне увязла: расходы растут, беженцев нужно обустраивать, боевиков контролировать, уничтожить армию Асада не удалось. Не случайно турецкое руководство поставило в качестве условия участия своей армии в операции США против Исламского государства (ИГ) свержение правящего в Дамаске режима: самостоятельно сделать это поддерживаемые Анкарой, Эр-Риядом и Дохой вооруженные отряды оппозиции не могут.

Участие турецких военнослужащих в войне на территории арабского государства против его центрального правительства неизбежно вызовет жесткую реакцию в странах арабского мира исходя из «генетической» памяти о недавнем по исторической мерке времени, когда они представляли собой не более чем вилайеты Оттоманской Порты. Это укрепит позиции Асада в Сирии, превратит его противников в марионеток Турции в глазах значительной части местного населения, интенсифицирует поставки ему российских ВВТ, вызовет непредсказуемую ответную реакцию Ирана и шиитов Ливана и Ирака. В то же время балансировать до бесконечности на грани войны Турция не может.

Бои в сирийском Курдистане между боевиками Исламского государства и Рабочей партии Курдистана (РПК) курды проигрывают. Об этом говорят демонстрации их сторонников в Турции и странах ЕС, обвиняющие Анкару в сознательном бездействии. Ключевой город приграничного региона – Кобани частично захвачен ИГ при отсутствии какой-либо реакции со стороны Турции, помимо допуска на ее территорию части беженцев (на момент написания статьи – до 200 тысяч). Анкара явно рассчитывает на то, что исламисты максимально ослабят курдские отряды РПК, усилившиеся с началом антитеррористической операции против ИГ, тем более что выход РПК из военного противостояния с Турцией заморожен.

2 октября турецкий парламент одобрил мандат на проведение операции против ИГ и других террористических группировок в Сирии и Ираке. Решение поддержано 298 голосами против 98. Мандат выдан сроком на один год и вступил в действие 4 октября. Согласно ему турецкая армия имеет право проводить антитеррористические операции в Ираке и Сирии. Анкара может предоставлять в пользование территорию страны и свои военные базы силам международной коалиции против Исламского государства.

Отметим, что именно вытеснение значительного числа исламистов из Турции в Сирию после начала контртеррористической операции усилило «Джабхат ан-нусра» и ИГ, которые атаковали позиции сирийских курдов. Тем самым Анкара ослабила и исламистов, и РПК в приграничной полосе, дав силам главы курдской автономии в Ираке М. Барзани, с которым выстроились прочные отношения, шанс занять место отрядов РПК. Это не первая попытка, поддержанная турецкими спецслужбами: в 2013 году при помощи МIТ боевики Барзани перебрасывались из иракского Курдистана в курдские районы Сирии, но были выбиты оттуда РПК.

Эксперты полагают, что турецкие спецслужбы ведут негласные консультации с ИГ. Об этом говорит освобождение 46 сотрудников турецкого консульства, захваченных исламистами в Мосуле, в отличие от западных заложников. Характерно, что охрана дипломатов передана силам специального назначения МIТ, которые будут размещены во всех посольствах Турции в «проблемных» странах. В их служебные обязанности входит агентурная разведка в непосредственном окружении дипмиссии. Речь идет об активизации разведывательного сегмента под дипломатической «крышей». Его усиление свидетельствует об изменении режима разведывательной деятельности. Обычно это происходит перед крупными военными операциями.

Свержение режима президента Асада остается на повестке дня Соединенных Штатов, несмотря на проблему ИГ. России и местным союзникам Асада, в первую очередь Ирану, необходимо быть готовыми к реализации американцами силового сценария, в котором атаки ВВС США на позиции ИГ являются только разведкой боем перед использованием для уничтожения укрепрайонов, бронетехники и авиации Дамаска. Об этом косвенно говорит то, что западный блок ведет воздушные операции против ИГ без той координации с правительством Сирии и иранцами, которая была бы необходимой, если бы именно ИГ представляло собой главную цель коалиции. Позиция Турции подтверждает эту версию.

Характерно, что основной поток контрабандной нефти, экспорт которой из Сирии и Ирака по ценам, сниженным от двух до четырех раз относительно мирового рынка, дает ИГ до трех миллионов долларов в день, осуществляется в основном через Турцию (преимущественно через порт Джейхан). Обязательства Анкары перед Вашингтоном прекратить этот поток не выполняются. США смотрят на это сквозь пальцы, как и на экспорт нефти из иракского Курдистана в обход Багдада. Арест, наложенный в августе американским судом на партию нефти объемом один миллион баррелей и стоимостью 100 миллионов долларов, доставленную танкером в Техас из иракского Курдистана, стал исключением из этого правила.

Куда дует бриз

С точки зрения стратегических российских интересов позиция Турции по ситуации в бассейне Черного моря, в том числе по Крыму, не менее важна, чем по вопросам трубопроводов. В этой связи характерны учения НАТО «Бриз-2014», которые проводились 4–13 июля у побережья Болгарии, и плановые маневры ВМС Украины и НАТО «Си Бриз-2014», прошедшие 8–10 сентября в северо-западной части Черного моря. Одновременно с ними Россия проводила масштабные учения Черноморского флота (ЧФ).

В июле НАТО задействовало семь судов турецкого ВМФ (в том числе две подлодки). В сентябрьских учениях участвовал турецкий фрегат Aruj. При этом, несмотря на плановый характер, и первые, и вторые демонстрировали поддержку Киева в его конфронтации с Москвой. Хотя программы учений не предусматривали участия кораблей стратегического назначения, корректировку «Си Бриз-2014» осуществлял ракетный крейсер США «Велла Галф».

Следует учитывать, что корабли ВМФ Турции входят в состав второй постоянной минно-тральной группы НАТО (SNMCMG2). Продемонстрированный Анкарой в 2014 году отказ от избирательного допуска кораблей НАТО в Черное море (в отличие от войны 2008 года РФ с Грузией) втягивает ее в более тесную кооперацию с НАТО и ставит вопрос о целесообразности сохранения российско-турецкого сотрудничества на нынешнем уровне. Под угрозой существование таких организаций, как «Блэксифор» и «Черноморская гармония», а также кооперация России и Турции по нераспространению программы НАТО «Активные усилия» на акваторию Черного моря.

На кавказском направлении турецкие ВС обладают абсолютным преимуществом над российскими, не считая наличия на вооружении РФ ядерного оружия. В акватории Черного моря отечественный ВМФ имеет преимущество в ракетоносцах, однако по численному составу ВМС Турции превосходят ЧФ втрое, а по суммарной огневой мощи – в полтора раза. Анкара наращивает и качественно обновляет свой флот. К 2015 году эта программа должна быть завершена. Новый состав турецких ВМФ включает построенный на национальных верфях многоцелевой военно-десантный корабль. Помимо использования в Эгейском, Черном и Средиземном морях он рассчитан на плавание в Индийском и Атлантическом океанах. Программа модернизации российского ЧФ должна закончиться только в 2020-м.

Не следует забывать, что Москва остается для Анкары «историческим» врагом. Об этом свидетельствует решение Совета национальной безопасности Турции, принятое в октябре 2010 года. Согласно новой редакции Стратегии национальной безопасности впервые после распада СССР Россия рассматривается как потенциальный противник. При этом из списка стран, представляющих внешнюю угрозу для Турции, были исключены Сирия и Иран.

Вхождение Крыма в состав России вопреки усилиям США и стран Евросоюза, с одной стороны, вызвало в высших политических эшелонах Турции удовлетворение: отношения Р. Эрдогана с Б. Обамой, А. Меркель и Ф. Олландом остаются прохладными. Независимая от западного сообщества политика Москвы по кризису на Украине открывает для Анкары широкие возможности по решению собственных проблем, включая вопросы Северного Кипра и распространения влияния на районы Сирии и Ирака, считающиеся в Турции зоной, отторгнутой от нее европейскими державами, включая Алеппо и Мосул.

С другой стороны, разрыв отношений Эрдогана с проживающим в США лидером нурсистов Ф. Гюленом исключил из повестки российско-турецких отношений проблему школ движения «Нурджулар», закрытых после прихода к власти президента Путина. Лоббирование Анкарой своих исламистов на постсоветском пространстве завершилось – кампания по закрытию контролируемых ими образовательных заведений не только не вызывает протестов Турции, но и проводится по согласованию с руководством этой страны.

Это отнюдь не означает, что правящая Партия справедливости и развития перестала быть исламской. Однако лобовое продвижение интересов родственных ей структур из разветвленной сети партий и движений, относящихся к «Братьям-мусульманам» (БМ), в России на нынешнем этапе неактуально. Открытая конфронтация Турции с Израилем и Египтом из-за их борьбы с БМ и ХАМАСом и в скрытой форме с Саудовской Аравией из-за противостояния правящей в королевстве династии опасности, которую для Эр-Рияда представляет политический ислам, для Анкары более чем достаточна.

На этом фоне контакты, которые поддерживает с ХАМАСом МИД РФ, оставляют турецких исламистов на российском направлении без аргументов, адресуемых Израилю и США. В то же время использование в ближайшей перспективе украинскими и американскими спецслужбами исламских радикалов против России в Крыму может обострить отношения Анкары с Москвой. При этом крымско-татарский фактор особенно важен для автора стратегии «неоосманизма» премьер-министра Турции А. Давутоглу, вследствие его этнического происхождения – именно через его офис может быть разыграна комбинация такого рода.

При действии антироссийских санкций Турция готова к освоению крупных проектов в Крыму, в первую очередь рассчитанных на государственное финансирование. Однако она готова и к инвестициям на полуостров. Кроме того, санкции дают возможность увеличить объем двусторонней торговли, составляющий более 33 миллиардов долларов. Машиностроители и аграрии Турции готовы нарастить экспорт в Россию в разы, замещая западных партнеров. С учетом важности для Анкары проекта АЭС «Аккую», реализуемого Росатомом, это позволяет рассчитывать на приемлемые отношения России с Турцией на протяжении длительного времени, невзирая на разногласия по Сирии и давление со стороны США.

2. Турция

Само собой, нельзя говорить о курдах, не обсуждая Турцию – страну, оказавшуюся в клещах. Её военные годами воевали против курдского сепаратистского движения, олицетворяемого КРП – группировкой, которую все - Турция, НАТО, Европейский Союз и Соединённые Штаты – признают террористической организацией.  Борьба турок и КРП, унёсшая в 1980-1990-х годах 37 тысяч жизней, была снижена с точки кипения до слабого нагрева  благодаря дипломатии ЕС. Эту "проблему" для Турции нельзя назвать маленькой – курдское меньшинство, около 15 миллионов человек, составляет около 20% её населения.

Когда речь заходит о том, чтобы предпринять какие-то шаги в отношении Сирии, турки оказываются в противоречивой ситуации, поскольку Вашингтон благословил курдов на участие в конфликте. Что бы они ни думали о своих действиях, Соединённые Штаты помогают усилению курдского меньшинства в Сирии, включая части КРП, сосредоточенные вдоль турецкой границы, помогая новыми вооружениями и подготовкой.

Турецкая правящая партия не питает особой любви к тем, кто управляет "Исламским государством", но её ненависть к сирийскому лидеру Башару аль-Асаду такова, что её лидеры давно готовы помогать ИГ, главным образом тем, что смотрят в другую сторону. Уже на протяжении некоторого времени Турция – очевидная точка входа "иностранных бойцов" по пути в Сирию для присоединения к отрядам ИГ. Кроме того, Турция служит точкой выхода для большей части нефти чёрного рынка – на сумму от 1.2 до 2 миллионов долларов в день – которую  ИГ  использует для своего финансирования. Возможно, в ответ на это "Исламское государство" освободило 49 турецких заложников, которых удерживало, включая дипломатов, без обычных подстрекательских видео с отрезанием голов. В ответ на требования Соединённых Штатов "что-то делать", Турция сейчас налагает штрафы на контрабандистов, торгующих нефтью, хотя в целом за последние 15 месяцев они составили только 5.7 миллионов долларов, что показывает истинный характер приверженности Турции коалиции.

Проблему иллюстрирует ситуация, сложившаяся в осаждённом ИГ городе Кобани. До сих пор турки отказывались вмешаться, чтобы помочь сирийским курдам. Турецкие танки в бездействии занимают возвышенности, наблюдая за рукопашной схваткой менее чем в миле от них. Турецкие полицейские силы по подавлению беспорядков не дали турецким курдам достичь города, чтобы помочь. Турецкие истребители нанесли бомбовый удар по повстанцам КРП на турецкой территории, вблизи иракской границы.

Тем временем воздушные удары Соединённых Штатов мало чем помогли, кроме того, что прояснили ограничения военно-воздушных сил и дали материал будущим историкам. Американские бомбы могут замедлить ИГ, но не могут вернуть городские районы. Недостаточные для разрушения Кобани с воздуха, чтобы его спасти, силы США ограничены без турецких сухопутных войск. При сегодняшних обстоятельствах, боевики Исламского государства либо возьмут город, либо он будет медленно гореть, пока они будут выяснять отношения с курдами.

Цена Турции за интервенцию, публично заявленная, – создание при поддержке США буферной зоны вдоль границы. Турки должны будут занять эту зону с помощью своих сухопутных войск, эффективно передавая сирийскую территорию Турции (в то время как буферная зона, оккупированная курдами, передана не будет). Это повлечёт дальнейшие обязательства со стороны Вашингтона, потенциально выводя американские самолёты на прямое столкновение с сирийскими средствами ПВО, которые нужно будет бомбить, ещё больше расширяя военные действия. Буферная зона также покончила бы с какими бы то ни было секретными договорённостями, которые, возможно, существуют между США и Асадом.  Эта зона представляла бы очередное неокончательное обязательство, требующее дополнительных американских ресурсов в конфликте, который уже обходится американским налогоплательщикам по меньшей мере в 10 миллионов долларов в день.

С другой стороны, нынешняя политика Вашингтона настоятельно требует, чтобы Турция отбросила свои национальные интересы, чтобы помочь ему достичь своих целей. Мы видели, как такой сценарий сработал в прошлом  (гуглите "Пакистан и Талибан"). Однако, учитывая фигурирование Кобани в выпусках новостей, Соединённым Штатам, возможно, всё же удастся склонить турок к ограниченным жестам, например, разрешить американским самолётам использовать турецкие авиабазы или разрешить Соединённым Штатам обучать некоторых сирийских мятежников на турецкой территории. Это не изменит реальность, состоящую в том, что Турция в итоге сосредоточится на собственных целях, независимых от множества Кобани, которые ждут впереди.



Наихудший сценарий: Будущий хаос в Восточной Турции, пока судьба благосклонна к Асаду и курдам.  Поток беженцев уже подвергает испытанию турок. Нынешние сектантские разборки внутри Турции могут раскалиться добела, причём турки окажутся в открытом конфликте с силами курдов, в то время как Соединённые Штаты будут тихо сидеть в сторонке, наблюдая, как один их союзник сражается против другого – нежелательное последствие их ближневосточного вмешательства. Если буферная зона будет установлена, добавив возможность прямого военного столкновения между Соединёнными Штатами и Асадом, российский президент Владимир Путин получит потенциальную возможность вновь вступить в борьбу в этом регионе.

3. Сирия

Подумайте о Сирии как об американской войне, которой не должно случиться ни в коем случае. Несмотря на годы призывов к американской интервенции и некоторых пробных заигрываний с группировками сирийских мятежников, администрация Обамы сумела (хоть и с трудом) удержаться в стороне от данной конкретной трясины. В сентябре 2013 года президент Обама подошёл вплотную к тому, чтобы послать бомбардировщики и крылатые ракеты против армии Асада из-за предполагаемого применения химического оружия.  Затем он использовал несговорчивый Конгресс и умный гамбит Путина как предлог для своего отступления.

Модель этого сезона – игнорировать Асада, атаковать ИГ – развилась всего за несколько недель, когда  ограниченная гуманитарная акция преобразилась в борьбу до конца против ИГИЛ в Ираке, а затем в бомбардировку самой Сирии. Как и в трюке любого фокусника, все мы видели, как это происходило, но всё ещё не можем определить, в чём состояла ловкость рук.



Сегодняшняя Сирия – страна в руинах. Но где-то бродят в той стране единороги – создания, о которых все говорят, но никто их не видел – пресловутые "умеренные сирийские повстанцы" администрации Обамы. Кто они? Расхожее определение, похоже, нечто вроде такого: они вроде как против Асада, но не будут против него сейчас воевать, однако могут в то же время воевать против Исламского государства, и при том не слишком "фундаменталисты". Соединённые Штаты планируют вооружить и обучить их сразу же, как только смогут найти кого-нибудь из них, проверят их благонадёжность и перебросят их в Саудовскую Аравию. Если вы покупаете акции на сирийском рынке, ищите кого-нибудь с маркировкой "умеренный полевой командир".

Пока США и их коалиция атакуют ИГИЛ, некоторые государства (или, по крайней мере, состоятельные люди) из того же списка "братьев" продолжают вкладывать деньги в новый халифат, чтобы поддержать его самопровозглашённую роль защитника суннитов и удобную третью силу против усиления шиитов в Ираке. Вице-президент Джо Байден недавно призвал некоторых американских партнёров к тому, что было расценено как ещё один из его знаменитых ляпов – потребовал всеобщих извинений.  Если вы хотите увидеть лучший сценарий будущего Сирии, взгляните на Ливию, страну после американской интервенции, погрузившуюся в хаос и кишащую боевиками.

Наихудший сценарий: Сирия как неуправляемая территория, новое прибежище для террористов и воюющих группировок, подпитываемых внешними силами (пакистанский Талибан уже пообещал послать бойцов на помощь ИГ). Подумайте о возможности того, что некая группировка захватит оставшееся химическое оружие или ракеты "земля-земля" наподобие "СКАДов" из асадовского чулана, и потенциал для смерти и уничтожения бесконечен. Он может распространиться даже на Израиль.

4. Израиль

Граница Израиля с Сирией, отмеченная Голанскими высотами, была его самой спокойной границей со времени войны 1967 года, но сейчас всё меняется. Сирийские повстанцы непонятного окраса недавно захватили приграничные деревни и пограничный пропускной пункт на этих высотах. Миротворцы ООН, которые раньше патрулировали этот район, по большей части были эвакуированы ради их собственной безопасности. В прошлом месяце Израиль сбил сирийский самолёт, вторгнувшийся в его воздушное пространство, без сомнения для того, чтобы предупредить  Асада, чтобы тот занимался собственными делами, а не из-за военной необходимости.

Предположительно, администрация Обамы предпринимает закадровые усилия, напоминающие времена Войны в Заливе 1991 года, когда иракские "Скады" начали сыпаться на израильские города – чтобы удержать эту страну от более масштабных военных действий. Однако сейчас не 1991 год. Отношения между Соединёнными Штатами и Израилем гораздо более непостоянны и намного более несдержанны. Израиль лучше вооружён, и оказалось, что американские  ограничения желаний Израиля значительно ослабли в последнее время.

Наихудший сценарий: Шаг Израиля, либо для обеспечения того, чтобы война шла вдалеке от его границы на Голанских высотах, либо более наступательного характера, с целью обезопасить какую-то сирийскую территорию, может разорвать регион в клочья. "Это напоминает огромный газовый баллон, окружённый свечами. Стоит только толкнуть одну свечку, и всё может моментально взлететь на воздух", – замечает один отставной израильский генерал. Тем не менее, если вы думаете, что Израиль опасается Сирии, это ничто в сравнении с тем, насколько его руководство должно приводить в ярость возвышение Ирана как всё более сильной региональной державы.

5. Иран

Что может пойти с Ираном не так в текущем конфликте? Хотя на Ближнем Востоке всегда может возникнуть что-то неожиданное, на сегодняшний момент у этой страны, похоже, потенциально самый большой выигрыш в игиловском тотализаторе. Останется у власти в Багдаде про-иранское шиитское правительство? Ещё бы. Получит ли Иран карт-бланш на ввод своих сухопутных сил в Ирак? Поставьте галочку.  Будут ли американские ВВС вылетать для бомбардировок, работая для иранских сухопутных войск, участвующих в боях против ИГИЛ (само собой, чисто неофициально)? Без сомнения. Может ли Вашингтон попытаться немножко смягчить свою позицию в стиле "крутого парня" на переговорах по ядерной проблеме? Вероятно. Может ли дверь оставаться приоткрытой, когда речь будет идти  о негласном смягчении экономических санкций,  если Америке понадобится нечто большее от Ирана в Ираке? Почему нет?
Наихудший сценарий:  Когда-нибудь статуя Барака Обамы будет стоять в центре Тегерана, а не в Ираке.

6. Ирак

Ирак – это официальное американское "кладбище империи". "Новый" план Вашингтона для этой страны зависит от успеха горстки инициатив, которые уже провалились, когда их испробовали в 2003-2011 годах, тогда, когда там было бесконечно больше ресурсов для американского "национального строительства", и настолько же меньше регионального хаоса, как бы плохо тогда ни было.

Первым шагом согласно новейшему американскому генеральному плану является создание "инклюзивного" правительства в Багдаде, которое, как мечтают США, вобьёт клин между мятежным и недовольным суннитским населением и Исламским государством. После того как это произойдёт, (пере)обученная иракская армия опять двинется на поле боя, чтобы оттеснить войска нового халифата из северных частей страны и вернуть Мосул.

Всё это нереалистично, а проще говоря – нереально. В конце концов, Вашингтон уже вбухал 25 миллиардов долларов в обучение и оснащение той же самой армии, и ещё несколько миллиардов на военизированную полицию. Результат: всего-навсего то, что ИГИЛ захватил арсеналы первоклассного американского оружия, как только иракские войска в июне бежали из северных иракских городов.

Теперь об этом самом инклюзивном правительстве. Соединённые Штаты, похоже, считают, что создание иракского правительства напоминает отбор игроков в воображаемую футбольную команду. Ну, знаете – кого-то получили, кого-то нет, заключили несколько сделок и, если ничего из этого не сработало, ещё остаётся шанс на новый состав и победный отчёт  в следующем году. Поскольку Хайдер аль-Абади, последний премьер-министр и великая инклюзивная надежда – шиит и бывший коллега некогда помазанного, а сейчас развенчанного Ноури аль-Малики, а также член той же политической партии, на самом верху на деле поменялось немногое. Поэтому надежды на "инклюзивность" сейчас свелись к руководству ключевыми министерствами – обороны и внутренних дел. Оба эти министерства годами являются инструментами репрессий против  суннитов в стране. На данный момент Абади остаётся исполняющим обязанности министра в том и другом министерстве – как и Малики до него. В самом деле, что может пойти не так?

Что касается суннитов, американская стратегия основывается на предположении, что их можно подкупить и склонить к разрыву с ИГИЛ, безотносительно к тому, какой вид принимают дела в Багдаде. Это вряд ли, если только у них не отшибло всю память. Как и с Аль-Каидой в Ираке в годы американской оккупации, "Исламское государство" – мускулы суннитов против шиитского правительства, которое, если оставить его на произвол судьбы,  продолжит вытеснять, если просто не уничтожать их. Начиная с 2007 года американские чиновники действительно подкупили и склонили некоторых лидеров суннитских племён  к тому, чтобы принимать оружие и деньги в обмен на борьбу с повстанческими группировками, включая Аль-Каиду. Эта сделка, получившая впоследствии название "Пробуждение Анбар", сопровождалась заверением о том, что Соединённые Штаты всегда будут их поддерживать (генерал Джон Аллен, координирующий сейчас новейшую войну в Ираке, был ключевой фигурой в наступлении этого "пробуждения"). Америка слова не сдержала. Вместо этого она повернулась к программе шиитского правительства и направилась к двери с надписью "выход". Шииты тут же отказались от договорённости.

Однажды разбитые, дважды брошенные, с чего сунниты через несколько лет могут пойти на то, что кажется, в сущности, той же самой гнилой сделкой? К тому же эта, кажется, имеет один контр-продуктивный изъян с американской точки зрения. Согласно сегодняшним планам, Соединённые Штаты должны сформировать суннитские "отряды национальной гвардии" – до зубов вооружённые суннитские формирования под более громким названием – для борьбы с ИГИЛ, причём американца платят им за это и обучают их. Эти формирования должны воевать только на суннитской территории и под суннитским руководством. Связей с  багдадским правительством у них будет не больше, чем у вас. Как это поможет сделать Ирак инклюзивным, унитарным государством? Что произойдёт, в долгосрочной перспективе, как только ещё одна группировка вооружённых ополченцев  будет спущена с цепи? Что может пойти не так?

Несмотря на недвусмысленную историю провалов, "успех" "Пробуждения Анбар" остаётся устойчивым мифом среди американских консервативных аналитиков.  Так что не ведитесь на предстоящие в ближайшее время похвалы прессы локальным примерам суннитско-шиитского сотрудничества против ИГИЛ. Считайте их временными альянсами по расчёту на уровне  племён, союзами, которые могут и не пережить следующую атаку. Это далеко не стратегия национальной победы. Не была такой раньше, не является такой и сейчас.

Наихудший сценарий: насилие между суннитами и шиитами достигает нового уровня, того, когда привлекаются силы внешних, третьих сторон, возможно, суннитских государств Залива, стремящихся предотвратить бойню. Будут ли шииты-иранцы, войска которых уже будут находиться в стране, оставаться безучастными? Кто может предсказать, сколько крови будет пролито, и всё это вызвано очередной бессмысленной американской войной в Ираке?

7. Соединённые Штаты

Если Иран может оказаться самым большим геополитическим победителем в этом межгосударственном конфликте, Соединённые Штаты будут самым впечатляющим лузером. Президент Обама (или его преемник), в итоге, несомненно,  должен будет выбирать между "войной до горизонта" и введением в конфликт американских сухопутных войск. Ни тот, ни другой подход, вероятнее всего, не принесёт желаемых результатов, но эти "сухопутные войска" будут наращивать масштаб разворачивающейся трагедии.

Вашингтонская фантазия после событий 9/11 всегда состояла в том, что военная сила – идёт ли речь об уровне полномасштабных вторжений или о "хирургических" ударах дронов – может изменить геополитический ландшафт в предсказуемых направлениях. На деле, единственная определённость – больше смертей. Всё остальное, как показали последние 13 лет, не в его воле, и в таких направлениях,  каких Вашингтон гарантированно не ожидает. 

Среди вероятных сценариев: Силы ИГИЛ в настоящее время находятся всего в нескольких милях от международного аэропорта Багдада, а сам он – всего в девяти милях от "зелёной зоны" в сердце столицы. (Обратите внимание, что гаубицы М198, захваченные  ИГИЛ у отступающей иракской армии, имеют дальность 14 миль). Аэропорт – важнейший портал для эвакуации персонала посольств перед лицом будущего возможного мега-Бенгази и для высадки дополнительных сил, таких как Силы быстрого реагирования морской пехоты, недавно переброшенных в соседний Кувейт. Аэропорт уже сейчас охраняют 300-500 американских военных, при  поддержке боевых вертолётов "Апач" и беспилотников. Вертолёты "Апач", недавно принимавшие участие в бою в близлежащей провинции Анбар, вероятно, вылетали отсюда. Если боевики ИГИЛ будут штурмовать аэропорт, США по существу должны будут его защищать, что означает бой между этими двумя силами. Если так, ИГИЛ понесут какие-то потери  в живой силе, но выиграют, втягивая американцев глубже в эту трясину.



Если взять общую картину, нынешняя анти-игиловская коалиция "из более 60 стран", которую сколотили Соединённые Штаты, не может существовать долго.  Она обречена  на развал. Ей суждено рухнуть в куче противоречивых долгосрочных целей. Раньше или позже, Соединённые Штаты, скорее всего, опять останутся в одиночестве, как это в итоге произошло в ходе последней Иракской войны.

Самый вероятный исход всех этих убийств, какой бы ни была судьба Исламского государства", – усиление хаоса по всему Ираку, Сирии и другим странам региона, включая, вероятно, и Турцию. Как отметил Андрей Басевич, "даже если мы выиграем, мы проиграем. Победа над "Исламским государством" только глубже привяжет Соединённые Штаты к длящемуся десятилетия предприятию, которое оказалось затратным и контродуктивным".  Потеря контроля над реальными затратами на эту войну будет вызывать вопрос – а управляемы ли вообще сами Соединённые Штаты?

В сентябре Сирия стала 14-й страной исламского мира, подвергшейся вторжению, оккупации или бомбардировкам Соединёнными Штатами начиная с 1980 года. В течение этих многих лет американских "военных решений", цели бесконечно менялись, в то время как ситуация на Большом Ближнем Востоке только ухудшалась. Строительство демократии? Вы об этом больше не услышите. Нефть? США намерены стать чистым экспортёром. Борьба с терроризмом? Это сегодняшнее дежурное объяснение, но уже есть доказательство, что эти выборочные схватки в регионе только усиливают террор и терроризм. Внутри самих Соединенных Штатов "звуковое сопровождение" из страхов и слухов становится громче, что ведёт к усилению государства национальной безопасности и постоянно растущих оправданий контроля над нашим обществом.