Большой передел мира

На первый взгляд это выглядело правильно, однако спустя 30 с лишним лет во время второго восстания поляки воспользовались нашим же идеологическим оружием и нанесли нам такой удар, невнятный ответ на который в виде «Валуевского циркуляра» сыграл только на руку всем нашим недоброжелателям. Суть этого документа заключалась в том, что он приостанавливал печатание на малороссийском языке произведений, которые не принадлежат к области «изящной литературы» (даже в годы в советской историографии этот документ описывался не иначе как унижение украинского самосознания со стороны преступного царского режима).

Узнав об этом документе, австро-венгры сразу же предоставили западным украинцам некоторые послабления. Они стали позиционировать Львов как истинную колыбель украинской культуры, при этом не пытаясь особо бороться с гнетом польских помещиков и подавляя представителей москвофильского движения, официально поддерживаемых российской властью, еще больше подчеркнув различие между Россией и Украиной. Эта политика Австро-Венгрии оказалась успешной настолько, что даже  бывший российский министр внутренних дел П. Н. Дурново перед началом Первой мировой писал: «Нам явно невыгодно, во имя идеи национального сентиментализма, присоединять к нашему отечеству область, потерявшую с ним всякую живую связь». Причем самое обидное заключается в том, что его прогноз относительно «зародыша крайне опасного малороссийского сепаратизма», который при благоприятных условиях может достигнуть совершенно неожиданных размеров, сбылся – достаточно упомянуть икону украинского нацизма Степана Бандеру и его сегодняшних последователей.

В какой-то степени Западную Украину можно сравнить с Северным Кавказом: она представляет собой стратегически важный регион, к которому было приковано внимание наших геополитических противников, с хорошим потенциалом для развития туризма и сельского хозяйства, но при этом почти полностью дотационный и с большим количеством безработной молодежи. Исходя из этого, нужно отдавать себе отчет в том, что о простых решениях вроде «отпустить», «уничтожить» или «купить» – не может идти и речи.

Дважды герой Советского союза генерал армии Иван Черняховский в 1945 году командовал 3-м Белорусским фронтом. 18 февраля 1945 года Черняховский был тяжело ранен на окраине города Мельзак в Восточной Пруссии (ныне польский Пененжно) и в тот же день скончался. Похороны генерала состоялись в Вильнюсе. На месте гибели военачальника в 1970-е годы польские власти установили памятник.

Напомним, газета ВЗГЛЯД одной из первых написала о том, что идея демонтировать монумент дважды Герою Советского Союза Ивану Черняховскому появилась у руководства приграничного с Калининградом польского города Пененжно еще три месяца назад. Однако тогда у города не нашлось средств на ее осуществление, и поэтому идея так и не превратилась в юридическое решение.

В феврале власти Пененжно вновь вернулись к обсуждению этого вопроса и все-таки проголосовали за снос памятника Черняховскому.

Напомним, на Украине более двух месяцев продолжаются массовые акции протеста. Изначально спровоцированные отказом властей от подписания соглашения об ассоциации с ЕС волнения вспыхнули с новой силой после принятия ряда законов, ужесточающих ответственность за массовые беспорядки.

В результате договоренностей представителей оппозиции и властей «репрессивные» законы были отменены, а премьер Николай Азаров подал в отставку.

Александр Бовдунов,  эксперт Центра Консервативных Исследований Соцфака МГУ: «Референдум в Гагаузии – очень показательное явление с двух позиций. С внутриполитической ситуации в самой Молдове и с общей геополитической ситуации на всём постсоветском пространстве.

В первом случае, как ни странно, в качестве одних из инициаторов референдума оказались представители правящих демократической и либерально-демократической партий, руководство которых настроено в пользу евроинтеграции. Заметно, что идёт борьба, в том числе за электорат гагаузов, который традиционно настроен пророссийски. И весь этот евроинтеграционный флёр исчезает, если это нужно каким-то группировкам в элите.

То есть для самих молдавских группировок, главное – добиться власти в Республике любым путём. Ради этого они готовы отказываться или наоборот шумно бороться за те или иные установки. Как-то, за вступление в Европейский Союз.

Второй момент в том, что заметная часть населения Республики Молдова (может быть, в процентном отношении не такая большая, но консолидированная, это одна из крупнейших этнических общин, обладающая автономией) показала, что она стремится не в Европейский союз, а в тот интеграционный проект, который предлагает Россия. И в самой Республике Молдова, не только в Гагаузской автономии, выбор в пользу евразийской интеграции пользуется значительной популярностью.

Речь идёт уже о борьбе двух важнейших интеграционных проектов, и соответственно, о ценностной борьбе. Один интеграционный проект олицетворяется сегодняшним Европейским союзом – это либеральный проект. Присоединение к нему означает присоединение к либеральной системе ценностей. Какие преимущества получает та или иная страна?

Пока мы замечаем, что страны, которые вступили в Европейский союз из Восточной Европы, никаких преимуществ не получили, а наоборот стремятся как-то уменьшить влияние Брюсселя на свои внутренние дела, завязать связи с Россией. Такую модель демонстрировал, например, недавний визит премьер-министра Венгрии Виктора Орбана. Венгрия стремится не выходя из Евросоюза, вступить в какие-то особые отношения с Россией. На этом фоне стремление к евроинтеграции у бывших советских республик кажется остаточным явлением, которое многие страны, входящие сейчас в Европейский Союз, пережили ещё в девяностых.

Россия предлагает действительно выгодный проект – и с экономической точки зрения, и с ценностной, и с культурной, и с политической. Речь не идёт о навязывании ценностей, под которые придётся ломать общество. Что уже приходилось делать в той же Молдове, принимая закон о недискриминации, который фактически ставит секс-меньшинства в привилегированное положение.

Молдавское общество уже возмутилось. А дальше будут и чисто экономические проблемы. Европейский союз просто оккупирует и Гагаузию, и Молдову, и ни о какой национальной независимости молдавским националистам говорить не придётся. Тем более, что уже и никакой суверенной Румынии не существует.

Россия же предлагает другой проект, по которому признаётся суверенитет всех его участников, в котором строятся долгосрочные экономические обоюдовыгодные связи. То, что гагаузы показали, что им ближе Евразийский проект, это очень важно. России нужно не забывать о других республиках бывшего Советского Союза – работать не с руководством страны, а с населением – с консолидированными этническими, территориальными группами, с различными политическими и общественными объединениями. Не бояться тех, кто настроен негативно. Стараться убеждать, стараться предлагать свой проект, разъяснять опасность современного проекта европейской интеграции для национального суверенитета. Показывать, что Россия заинтересована в создании обоюдовыгодных отношений на общем цивилизационно-культурном фундаменте с республиками бывшего Советского Союза, а в перспективе и с другими государствами, которые как, например, Венгрия, проявляют интерес к тем или иным аспектам евразийской интеграции».

Анатолий Вассерман: «Меня результат референдума в Гагаузии ничуть не удивил. Собственно, этот результат предсказывали ещё задолго до самого референдума. Недаром же власти Молдавии сделали всё от них зависящее, чтобы ему помешать и заранее объявили результат юридически ничтожным. Естественно, если бы они надеялись, что народ проголосует за вхождение Молдавии в состав Румынии, они бы вели себя совершенно иначе. И предсказуем этот результат не столько потому, что нынешние власти Молдавии нацелены на снижение её этнической разнородности и склонны добиваться этой самой однородности примерно теми же способами, какими добивались её румыны в межвоенный период, когда они, по сути, искореняли всякое культурное своеобразие оккупированной ими в 1918 году Молдавии.

Дело ещё и в том, что очень уж очевидна экономическая сторона дела. Румыния сейчас нища, даже по сравнению с Молдавией, и даже несмотря на все усилия нынешних властей Молдавии действовать по классическим либеральным и либертарианским рецептам, гарантирующим разорение практически любой страны.

Весь Европейский союз нынче переживает, мягко говоря, далеко не лучшие времена. Причём достаточно очевидно, что это не случайность, не циклический спад, а следствие стратегических проблем с организацией хозяйства. Для выхода из нынешней второй Великой депрессии понадобятся, во всяком случае, не меньшие преобразования, чем те, которые вывели из первой Великой депрессии. А тогда понадобилось, во-первых, такое изменение хозяйственного законодательства, что президента Рузвельта до сих пор клеймят как социалиста. А окончательно вывела мир из Великой депрессии Вторая мировая война. Понятно, что с учётом этого опыта сейчас людей мало-мальски знакомых с историей и экономикой явно не тянет в Европейский союз, а народ ощущает это на уровне инстинкта.

Думаю, если бы аналогичный референдум провели сейчас в Молдавии, то он бы дал примерно такой же результат. Более того, на Украине, где агитацию за Ассоциацию с Европейским союзом ведут откровенно бесчестными методами, много лет подряд убеждая народ, что речь идёт не об Ассоциации, а именно о вхождении в Союз с предоставлением прав, равных правам стран, уже много лет пребывающих в Союз, до сих пор идею вхождения в Европейский союз, пусть даже на равных правах, поддерживает меньше народу, чем идею вхождения в Таможенный союз. Реально поддерживают эту идею только те, кто ездят на заработки в страны Европейского союза и надеются, что после соглашения об Ассоциации, ездить им станет легче. Они, конечно, зря надеются – в соглашении об Ассоциации ничего не говорится о каком-то облегчении условий. Но даже при том, что Украину вроде бы убедили в том, что ездить будет легче, идею вхождения в Европейский союз поддерживает меньшинство.

Так что полагаю, что результаты гагаузского референдума вызовут очень мощную волну давления с Запада на все постсоветские республики, с целью не допустить распространения этого опыта. А нам, соответственно, надо сделать всё возможное, чтобы пошире разрекламировать его и чтобы объяснить всем постсоветским республикам, если не руководству, то, по меньшей мере, людям, что наше будущее не на задворках Европы, а в воссоздании единой страны с полноценным взаимодействием всех регионов и народов.

– США хотят вводить против Украины финансовые санкции, как это повлияет на Украину и не является ли это вмешательством во внутренние дела страны?

Сергей Хелемендик: США  последние сто лет вмешиваются везде, где хотят и могут, но вмешательством во внутренние дела это обычно не называют. Они просто борются за «человеческие права», пока от страны, в которой эта великая борьба США происходит, не остается камня на камне.

Финансирование массовых убийств в Сирии и международной террористической сети по всем миру с точки зрения США вмешательством во внутренние дела не является. А вот финансовую поддержку, которую оказала Россия Украине, включая снижение цен на газ, Запад сейчас называет давлением на Украину.

Финансовые санкции  касаются прежде всего украинских олиграхов, которые разместили свои активы на Западе и конкретно в США – как, впрочем, многие и многие олигархи со всего мира. Думаю, что и Чехия не будет исключением. Это главный бич – не дать визу в США, заморозить счета и т.д. Однако эффективность этих мер крайне ограничена – США деятилетиями, как пылесосом, втягивают к себе деньги богатых всего мира, и если потом одни  богатые начнут один за другим эти деньги в США терять, то другие будут деньги из США выводить, третьи найдут для своих денег более надежное место. Для Америки это была бы   катастрофа, хуже атомной войны. И понятно это не только американцам – олигархи обычно тоже весьма информированные люди. Поэтому и угрозы Януковичу и другим «непослушным» олигархам имеют довольно ограниченный эффект.

– Говорят, что Украину отделяет от гражданской войны только вопрос, кто поставит радикальным демонстрантам оружие. Может ли это произойти? И кто бы мог стать таким поставщиком?

Сергей Хелемендик: Думаю, вопрос стоит по-другому.  Вопрос в том, распадется ли Украинское государство под действием переворота извне или нет. Если да, то столкновения будут неизбежны, но едва ли будут иметь характер гражданских войн в Азии, Африке или  Латинской Америке. Украина сегодня, несмотря ни на что, это цивилизованная, богатая страна, которая столетиями являлась и является частью Русского мира – есть такое геополитическое понятие.   Оружия на Украине достаточно и хватит на всех, но гражданской войны на Украине реально не хочет никто, и, думаю, никакой сирийский сценарий Украине не угрожает.

– Могли бы вы сделать прогноз, как будут развиваться события на Украине в ближайшие недели и месяцы?

Сергей Хелемендик: Я много писал не эту тему – и прогнозы, сделанные ранее, в основном исполняются. Есть несколько главных сценариев.

Одни из них реализуется Западом: Янукович теряет власть, оппозиция к власти приходит, Украина становится новой колонией глобализма и подвергается стандартному разграблению. Сценарий красивый, опробованный во многих странах, но на Украине не сработал и не сработает.

Другой сценарий: Янукович теряет власть, и страна делится на Восток и Запад или на еще большее количество частей, причем часть страны при таком сценарии неизбежно воссоединяется с Россией. Это возможный сценарий, который рассматривается всеми игроками сейчас как реальный и конкретный. Чешские СМИ вообще не пишут о том, что на Украине уже практически сформировалась система даже не двоевластия,  а многовластия, при которой  в условиях паралича центральной власти в каждом регионе возникают одновременно разные новые структуры. И импортированные извне боевики майдана не имеют никаких шансов этим структурам противостоять на местном уровне.

Третий сценарий – наверное, самый актуальный, мирный и целесообразный: федерализация Украины. Ее смысл – каждый регион будет делать свой осмысленный, цивилизованный и мирный выбор, как дальше жить, куда вступать. Если, например,  Ужгород вдруг захочет вступить в Венгрию или сразу в Евроейский союз, или, может быть, стать новым штатом США,  и это желание будет непреодолимым – то федерализация дает Ужгороду как самостоятельному субъекту возможность мирным путем осуществить свою мечту.

Наконец, есть прекрасный, великолепный сценарий – Украина преодолеет кризис власти, сохранится как независимое сильное государство, найдет новых талантливых политических деятелей и будет процветать, используя все выгоды своего уникального геополитического положения – то есть сотрудничая и с Европой, и с Россией, и с Китаем, и конкретно с Чехией, где украинцы давно популярны в качестве дешевой и качественной рабочей силы.

Против этого сценария действует продолжающийся на Украине государственный переворот, который,  как сегодня очевидно, финансируется и управляется извне. Причем первую скрипку в этом процессе играют США, что   даже никто не пытается скрывать.

Есть совсем черный сценарий: Украина станет местом столкновения России и США, который пока всерьез не стоит рассматривать, так как большой войны в Европе дейсвительно сегодня не хочет никто, ни Германия, ни Евросоюз, ни даже США – слишком высоки риски.

– Могут ли эти события затронуть Чехию и Словакию?

Сергей Хелемендик: Правильнее сказать, что не могут не затронуть. Самой большой проблемой для Европы, а для Словакии особенно, может быть разделение Украины на Восток и Запад, особенно если оно произойдет стихийным, взрывным путем. Тогда на месте Западной Украины может сформироваться что-то похожее на современное Косово, и Западная Украина станет надолго зоной политической и экономической конфронтации между Восточной частью Украины  и Россией с одной стороны  и  ЕС и США с другой. Самое тяжелое последствие такого развития для всей Европы очевидно – контроль над нефтяными и газовыми артериями на Западной Украине перейдет к игрокам, которые ни нефтью, ни газом сами не владеют, по традиции этим игроком будет не ЕС, а США, что в целом усилит зависимость Европы от политической воли США. Проблемы миграции, беженцев, охраны новых границ, которые многие годы никто не будет признавать, менее значительны, чем утрата контроля над сырьевыми артериями.

– Словакию скоро ожидают президентские выборы, кампания уже идет, в Чехии говорят о том, что фаворитом этих выборов является словацкий премьер-министр Роберт Фицо. Выглядит ли его победа действительно такой бесспорной?

Сергей Хелемендик: Роберт Фицо конечно же фаворит этих выборов,  и если верить опросам общественного мнения, то его победа не вызывает больших сомнений, но сама ситуация вокруг президентских выборов выглядит немного странной и даже загадочной.

Загадка в том, почему беспрецедентно популярный  словацкий политик Роберт Фицо, недавно выигравший выборы с феноменальным для Европы результатом 44 процента, не менее феноменально сформировавший однопартийное правительство, вдруг принимает решение бороться за вполне скромное, малозначительное в системе власти Словакии президентское кресло, в котором словаки давно привыкли видеть не очень молодых заслуженных людей.

Роберт Фицо не раскрывает этой загадки своим избирателям сам, поэтому его мотивы подробно и охотно разъясняет конкуренция. Основной смысл объяснений таков: премьер бежит от ответственности за свое правление в теплый и надежный президентский дворец, благо его популярность практически гарантирует ему такую возможность. Пока Роберт Фицо еще  не попробовал опровергнуть эту логичную и широко распространенную версию.

–​ Может ли Фицо при всей  свой популярности проиграть выборы?

Сергей Хелемендик: При определенных условиях может. Это правда, что среди прочих, в основном, маргинальных кандидатов он выглядит как Гулливер среди лилипутов, но не надо забывать, что в конце концов лилипуты спутали Гулливера по рукам и ногам и, наконец, повалили.

Немного странно выглядит и кампания Фицо – пионерский слоган «Готов для Словакии!» с романтической комсомольской фотографией на билборде рассчитаны на эмоциональнй эффект и адресованы женщинам среднего и старшего возраста, но стоило ли  так ограничивать целевую группу? Женщины в Словакии действительно   сильны влиятельны, но  ведь и мужчины будут принимать участие в выборах.

Победу Роберта Фица на выборах может поставить под сомнение   мобилизация оппозиционно настроенных избирателей, которая может превратить второй тур выборов в референдум на тему «Роберт Фицо плохой или хороший, заслужил он место президента или не заслужил», и вызвать массовое протестное голосование.

В этом случае  Фицо проиграет второй тур. Нечто подобное произошло однажды с оказавшимся во втором туре Владимиром Мечаром.

Насколько реальна такая угроза, зависит уже не от Роберта Фицо и его кампании, к которой сегодня уже поздно что-то добавлять, а от действий оппозиционных кандидатов, от их способности или неспособности к взаимодейсвтию и кооперации. И хотя попытки провозгласить второй тур как референдум уже предпринимаются словацкими СМИ, очевидно, что любой из кандидатов, который попадает во второй тур, не только объективно намного слабее Роберта Фицо, но и в силу многих причин не выглядит как потенциальный лидер мощного протестного голосования.

По моему мнению, все главное в президенстких выборах в Словакии уже состоялось – Роберт Фицо выставил свою кандидатуру  и таким образом необратимо изменил свой позитивный образ, независимо от того, выиграет он или нет. Для многих избирателей Смера это уже другой Фицо, для избирателей других партий и для неголосующих граждан образ Фицо тоже изменился, и думаю, не в лучшую для популярного премьера сторону. Но отрыв Фицо от остальных кандидатов огромен.

– Что может принести Словакии Роберт Фицо в качестве нового президента? Не больше ли у него возможностей влиять на события с позиции премьер-министра?

Сергей Хелемендик: Начну со второй части вопроса, которая выглядит риторической. Конечно, премьер-министр, тем более популярный, тем более во главе однопартийного правительства – это несравнимо более сильная позиция, чем почетный пост президента. И эту сильную позицию Фицо добровольно оставляет.

Фицо сейчас непрямо внушает своим избирателям, что он будет каким-то другим, новым президентом, но насколько реально это сегодня, никто не скажет. Президенты в Словакии пока ничего существенного не решали и ни на что не влияли.

Каким президентом будет Фицо, если его выберут? Думаю, таким же, каким он был премьером. Это ведь тот же самый человек. Сможет ли он принести Словакии в качестве  президента что-то новое? Думаю, это маловероятно. В Словакии   ходят разговоры о том, что Фицо планирует усилить и расширить полномочия президента, возможно такие планы есть, но сам Фицо их опровергает,  и  в их реальности я сомневаюсь.

В качестве нового президента Фицо может использовать свой авторитет на международной  сцене, свою репутацию успешного  компромиссного премьера, которого признают и в Москве, и в Вашингтоне, и в Брюсселе, это его большой плюс по сравнению с другими кандидатами. Но, повторю еще раз, словацкий президент не определяет политику, и в качестве премьера возможностей влиять на международные события конечно же больше.

– Можете ли Вы представить себе, что Фицо в качестве президента и его партия Смер будут инициировать смену законов в направлении к полупрезидентской или президентской системе? Как  по вашему мнению к этому может отнестись большинство словацких избирателей?

Сергей Хелемендик: Не думаю, что это реальная альтернатива. Большинство словаков сегодня не поддержит такие радикальные перемены – президентская система в Словакии неизвестна, непонятна и может появиться на повестке дня не раньше, чем кто-то очень убедительно объяснит, что это такое и зачем это нужно. Фицо и Смер уже сегодня обвиняют в чрезмерной концентрации власти. В лучшем случае из Фицо может получиться дейсвтвительно более сильный, более популярный президент, но думаю, что в случае его победы, события будут развиваться совсем не так, как предусматривает стратегия Смера.

– Вы создаете новый субъект словацкой политики, движение Добрая Сила, какую позицию занимает движение по отношению к выборам президента Словакии?

Сергей Хелемендик: Движение Добрая сила на данный момент существует   на уровне подготовительного комитета, поэтому я выскажусь пока от себя лично. Хотя замечу, что на эту тему состоялась дискуссия в социальной сети, и мнения сторонников Движения в основном  совпадают с тем, что я скажу.

Ни один из кандидатов в президенты Словакии, включая фаворита Роберта Фицо,  не предложил никаких идей, за исключением простого, понятного,  но очень личного желания быть избранными главой государства со всеми выгодами и привилегиями,  из этого проистекающими.

Кандидаты – а их в этот раз очень много – просто и откровенно пытаются реализовать свои амбиции, сделать себе рекламу,   разнообразить себе жизнь, попробовать себя в новой роли, но ничего кроме их личных интересов я в этих выборах не вижу.

Поэтому отношение Доброй Силы  к этим выборам нейтрально. Никому не помогать, никому не мешать, не вмешиваться.  Тем более, что кампании кандидатов становятся все более назойливыми,  и на них выбрасываются большие деньги.

О себе я могу сказать более конкретно: у меня нет кандидата, которого бы я поддержал,  я много лет пишу и говорю о том, что пост президента в его нынешней версии вообще не нужен, потому что президент ничего не решает. Если бы на то была моя воля, я  бы просто отменил этот пост вместе с выборами. Он при сегодняшней системе власти есть некий реликт,   воспоминание о монархии,  живой сувенир – но за очень большие деньги государства.

При этом я хочу подчеркнуть – быстрый, а тем  более взрывной распад сложившейся сегодня  системы государственной власти, хороша она или плоха, не в интересах Словакии и словаков. Для появления новых политиков и новых партий нужно время, словацкая оппозиция доживает и разлагается, она год договаривалась об общем кандидате, и в результате оппозиционный «многопартийный» кандидат уже сейчас не имеет никаких шансов попасть во второй тур. Оппозиция в Словакии сегодня   не способна предложить практически ничего, поэтому теоретически возможный  быстрый распад партии власти «Смер»  бы  означал сползание в хаос.

Сегодня кажется, что такой распад системы власти  Словакии не угрожает, но ведь полтора года назад точно так же казалось и чехам. А потом вдруг все в Чехии изменилось.Многие наши читатели и сторонники Движения просили меня оценить, что выгоднее для словацкого государства, победа или поражение Роберта Фицо на выборах.  И в соответствии с этой оценкой определить отношение Движения к выборам.

Должен признаться, что сегодня я не могу ответить на этот вопрос  по простой причине – я не знаю реальной расстановки сил в партии власти Смер,  и у меня нет ни времени, ни желания эту расстановку сил изучать.

Распад  Смера  это при сегодняшней ситуации в Словакии – это распад системы власти, но прогноза на тему, что будет со  Смером, если Фицо выиграет выборы, а что будет, если он проиграет, у меня нет и не будет. Это не наша тема.

Каждому из нас в жизни приходится рано или поздно съесть ту кашу, которую мы сами себе сварили. Сейчас  пришла очередь Смера и Роберта Фицо, кашу заварили густую,  и есть ее будут долго.  И заниматься прогнозами их собственной судьбы  лучше предоставить  им самим.

В Чехии и Словакии звучит сегодня как анекдот знаменитая патетическая фраза Вацлава Гавела – правда и любовь победят зло и ненависть.

Применительно в словацким выборам президента  ее можно перефразировать так – победит ли любовь правду? Окажется ли любовь избирателей к популярному Роберту Фицо сильнее правды о тяжелом состоянии словацкого общества, которая избирателям тоже хорошо известна.