Большой передел мира

Еще до узбекских выборов, в информационном пространстве публиковались аналитические материалы экспертов, суть которых заключалась в том, что признание победы И. Каримова американским правительством станет одним из очевиднейших поражений президента США на международной арене, и свидетельством его бессилия перед своими же избирателями. Дело даже не в том, что узбекский лидер это единственно возможный руководитель центрально-азиатского государства – альтернативы нет, и пока не предвидится. Дело скорее в том, что американское руководство пытается использовать любую возможность перетянуть на свою сторону ближайших партнеров РФ, среди которых Узбекистан по праву занимает свое место.
К тому же, интернет не перестает пополняться различными оценками недавнего выступления Заместителя секретаря госдепартамента США по Центральной Азии Э. Блинкена, обозначившего вашингтонский «неизменный взгляд на ЦА». Пожалуй, одним из наиболее важных моментов довольно-таки долгой речи, является призыв американской стороны сделать выбор между «политическими и экономическими практиками прошлого» и «возможностями будущего». Не нужно быть выдающимся экспертом в вопросах внешней политики США в центрально-азиатском регионе, чтобы понять, что именно имел в виду американский чиновник. Более того, ответ был дан задолго до его выступления экс-госсекретарем Х. Клинтон, а затем и экс-послом США в Кыргызстане П. Спратлен – отказ от евразийской интеграции в пользу развития «взаимовыгодных» отношений со Штатами.
Иными словами, официальному Ташкенту, помимо работы по преодолению вызовов и последствий международного кризиса, отражения террористических и экстремистских угроз, придется поддерживать стабильность узбекской общественности. Американское вмешательство во внутренние дела государства столь же откровенно, сколь предсказуемо. «Развитие института гражданского общества» и тому подобные лозунги западных грантодателей на самом деле направлены на дестабилизацию населения путем активизации НПО. Хотя Узбекистан после Андижанских событий сумел показать, что не намерен мириться с подобными инструментами «демократоносцев» на своей территории, угроза нисколько не уменьшилась.
В случае, если И. Каримов откажется брать курс на сближение со штатами (читай – стать еще одной зависимой от мнения Вашингтона страной), велика вероятность активизации ждущих команды «фас» боевиков в Афганистане и на самой территории РУ. Благо недавний визит Президента Российской Федерации В. Путина позволяет быть уверенным в наличии инструментов противостояния радикально настроенным формированиям. Речь идет как о военно-техническом сотрудничестве, так и об обучении узбекских военнослужащих в лучших военных вузах России. Нельзя исключать и вероятности возврата РУ в состав Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), что, в свою очередь, серьезно повлияет на общий уровень обороноспособности страны.
Для этого, представляется, И. Каримов хочет убедиться в стабильности России в условиях санкций и частичной изоляции. Хотя санкции объективно не достигли своих начальных целей, и, как и предсказывали многие экономисты, пагубно повлияли на все мировое сообщество. А в случае с Россией, существующие ограничения отчасти даже положительно влияют на некоторые отрасли российской экономики, равно как и на отношения с теми же центрально-азиатскими государствам. В этой связи, думается, велика вероятность не только возвращения Узбекистана в ряды членов ОДКБ, но и интеграции в ЕАЭС, пусть и в долгосрочной перспективе.

Отношения между этими странами осложняет то, что йеменский Ассир с зейдитским населением был в начале ХХ века завоеван и включен в состав королевства его основателем Абд-эль-Азизом ибн Саудом. Не стоит забывать и о характерной для местных племен модели общения с богатым соседом: на протяжении десятилетий спокойствие на границе с Саудовской Аравией покупалось Эр-Риядом. Отношение Йемена к сопредельным государствам характеризует его признание в 1990-м аннексии Кувейта Ираком, результатом чего стало изгнание из Саудовской Аравии сотен тысяч работавших там жителей Йемена.

Опираясь на анализ текущей ситуации, сделанный по программе исследований Института Ближнего Востока П. Рябовым, констатируем: нынешний кризис стал результатом во многом недальновидной и непоследовательной политики самой Саудовской Аравии. Вначале, в продолжение «арабской весны» Эр-Рияд сделал ставку на уход президента Салеха, правившего объединенным Йеменом с 1990 года, прекратил финансирование его племенной элиты. Это привело к переходу значительной ее части на содержание конкурирующего с саудовцами Катара, после чего КСА «закрыло глаза» на действия хоуситов, которые привели к исчезновению с политической арены йеменской исламистской партии «Ислах», бывшей одним из важных звеньев в системе внутриполитического баланса сил.

В итоге коалиция «Лика Муштарака», объединившая противников Салеха, распалась, а хоуситы усилились и предприняли попытку восстановить Зейдитский имамат. Эр-Рияд же в попытке достичь компромисса между сторонниками свергнутого президента и его преемника в саудовской элите допустил возвращение во власть клана Салеха, в связи с чем оказывал активное давление на главу государства А. М. Хади на предмет сохранения в армии страны ставленников предшественника. Что и привело к сегодняшней ситуации. Именно они, а не хоуситы сыграли основную роль в захвате Таиза, Адена и ряда военных баз на юге страны, где дислоцировались. Проще говоря, Салех решил обмануть своих саудовских союзников.

Кланы и планы

Несмотря на грозные заявления Эр-Рияда в адрес хоуситов, опыт военных столкновений с ними саудовской национальной гвардии в ноябре 2009-го не дает оснований для оптимизма в случае ввода в Йемен воинских подразделений КСА. Перспективы урегулирования кризиса лежат скорее в финансовой, а не военной области. В конце концов со времен революции 1962-го и до 1984-го лидеры хоуситов жили за государственный счет в Саудовской Аравии. После чего Эр-Рияд сделал ставку на Салеха (а затем сдал его, но «не до конца» – за что в настоящее время и расплачивается).

Отметим, что экс-президент, физическое (а не политическое) выживание которого под вопросом, заявляет, что готов вести переговоры со всеми. Вопрос, захочет ли Эр-Рияд говорить с ним после того, как его интриги ведут к превращению Йемена в потенциальный плацдарм Ирана в «мягком подбрюшье» королевства. Тем более что США, потеряв Йемен в пользу Ирана, списали Салеха со счетов. Он, впрочем, к этому готовился: его недвижимость в Штатах была загодя продана, а личные средства переведены из ОАЭ в Йемен. Что обеспечило ему финансовую безопасность: санкции Вашингтона, если они будут введены в отношении его активов, ничем ему не грозят. Это важное обстоятельство в условиях попытки вернуть свой клан (в лице сыновей) к власти – вопреки ставке США на свергнутого и бежавшего из страны в результате действий союза с хоуситами Абд Раббо Мансура Хади.

К слову, дотации из Тегерана лидеры хоуситов получают в своей штаб-квартире в ФРГ, находящейся вне сферы влияния Саудовской Аравии: ссориться с Тегераном из-за Эр-Рияда Берлин, имеющий значительные интересы в Иране, не будет. Тем более что союз хоуситов и Салеха явно носит временный характер и обусловлен общей задачей смещения президента Хади. Характерно, что большая часть сил хоуситов была на первом этапе наступления на юг переброшена под Таиз, но затем спешно вернулась в Сааду. А причина этого – не начало военной операции аравийских монархий (она тогда еще не планировалась), а попытка Салеха взять под контроль важный с военно-стратегической точки зрения Амран с помощью лояльных ему сил, которую хоуситы сорвали.

Задачи, которые ставят перед собой временные союзники, диаметрально противоположны. Салех желает прихода к президентской власти своего сына Ахмеда. Хоуситы предполагают установить в Йемене государственную систему по иранскому образцу с центральной ролью духовенства как верховного арбитра. Очевидно, что в случае, если бы история со свержением Хади и захватом Адена закончилась согласно первоначальному замыслу, в скором времени столкновение между ними было бы неизбежным. Именно действия аравийских монархий с их попыткой вернуть Хади во власть силовым путем дают союзу Салеха и хоуситов шанс на существование на протяжении еще некоторого времени.

Свергнутый этим альянсом президент Хади в Йемене непопулярен. Большинство политической элиты и племенной верхушки воевать за него не будут. После того как он сдал хоуситам одного из лидеров партии «Ислах» Хамида аль-Ахмара, племенной союз Хашед отказал ему в поддержке. Движение харакат, которое Хади создал в являющейся его родиной Абъяне, также не оказало ему военной помощи в значительной мере вследствие позиции признанного в этом регионе авторитета, сторонника «Аль-Каиды» Т. аль-Фадли, чье влияние обеспечено Саудовской Аравией. Население Южного Йемена полагает, что Хади ничего полезного для земляков за время президентства не сделал. Почему и продемонстрировало индифферентность при захвате Адена сторонниками Салеха из числа бывшей республиканской гвардии. Так что даже если международная коалиция сможет восстановить формальное президентство Хади, укрепление его режима не в ее компетенции.

В настоящее время отряды хоуситов и Салеха рассредоточиваются на мелкие группы, чтобы не стать легкой мишенью для ВВС аравийских монархий. Хоуситы будут оттягиваться на север, в традиционные горные районы их влияния, где они имеют поддержку населения. Выбить их оттуда нереально, любая военная операция там приведет к значительным потерям наступающей стороны. Так что скорее всего основной центр их противостояния с войсками коалиции сконцентрируется на севере Йемена. Можно предположить, что в ближайшее время начнется наступление туда исламистов и салафитских радикалов из Мариба – естественный ход со стороны Эр-Рияда, который планирует локализовать хоуситов в горных районах и дать преимущество в борьбе за власть лояльной себе силе, чтобы привести ее в конечном счете к власти.

Формирование сухопутной коалиции, несмотря на масштабность его информационного освещения со стороны арабских СМИ как дела полностью решенного, под вопросом – как и реальное участие в ней Иордании, Марокко, Судана, Египта, а тем более Пакистана. В том числе из-за того, что коалиция эта де-факто будет носить антишиитский характер, а это для граничащего с Ираном Пакистана с его значительным шиитским населением достаточно опасно. Впрочем, и прямое участие Ирана или ливанских шиитов из «Хезболлы» в грядущих йеменских боях маловероятно в силу абсолютного саудовского превосходства в воздухе, даже если забыть о первоочередности для Тегерана сирийско-иракского направления, на котором сконцентрированы все внимание Корпуса стражей исламской революции и основные резервы его «внешней поддержки». Маловероятен вследствие неизбежности тяжелых потерь и марш-бросок хоуситов на нефтеносные месторождения КСА в попытке поднять восстание шиитов Восточной провинции.

Можно предположить, что Саудовская Аравия будет задействовать в наземной операции в основном национальную гвардию (в том числе для того, чтобы в случае неудачи, лишний раз продемонстрировав несостоятельность ее командующего, политического конкурента короля Сальмана принца Мутаиба, оправдать предстоящую реорганизацию этой военной структуры) и египетские подразделения как реальную боевую силу. Присутствие Каира в коалиции объясняется прежде всего этим соображением – притом что египетская армия уже отметилась в Йемене в ходе гражданской войны 1962–1969 годов. Причем Насер поддерживал тогда республиканцев против сторонников свергнутой зейдитской монархии (тех же самых хоуситов), а на стороне монархистов выступала Саудовская Аравия, оказывавшая им финансовую и военно-техническую помощь.

Начало массированной военной интервенции в Йемен однозначно приведет к серьезному усилению салафитского радикального крыла в политическом сегменте страны, с помощью чего в Эр-Рияде планируют решить несколько важных для Саудовской Аравии проблем. В их числе «чистовая шлифовка» соглашения о спорных территориях, отказ Йемена от проектов эксплуатации нефтяных месторождений в 15-километровой приграничной зоне и сведение к нулю влияния йеменского аналога «Братьев-мусульман» в лице партии «Ислах». Оборотной стороной станет расцвет исламистского радикализма со всеми негативными последствиями, в том числе для самого королевства, однако это скорее всего не остановит короля Сальмана перед искушением «окончательного решения йеменской проблемы» (вряд ли удачного).

Возможные направления вторжения в Йемен войск сколачиваемой КСА коалиции, буде оно состоится в изначально заявленных масштабах, неизвестны пока даже самому саудовскому военному руководству. Самым предпочтительным вариантом проведения наземной операции остается южнойеменское направление, поскольку население Юга воевать ни за кого не будет (что может измениться после вторжения саудовских войск). Более вероятным вариантом является задействование для войны с хоуситами внутрийеменских сил в лице исламистов из Мариба и отрядов сводного брата бывшего президента Салеха и его врага Али Мохсена аль-Ахмара. Последний 26 марта уже провел встречу с А. М. Хади и саудовскими военными в Эр-Рияде. Он хорошо знает север Йемена, поскольку до эмиграции командовал Северным военным округом и трижды воевал с хоуситами, представляя режим Салеха (впрочем, безрезультатно).

Война с ними на севере в Сааде и Сане, где большинство населения составляют зейдиты и преобладают горы, исключающие использование в полной мере тяжелой техники, является для Саудовской Аравии крайне невыгодным вариантом развития событий. Нанести военное поражение хоуситам она не сможет. Взятие столицы не гарантирует наступления спокойствия и создания условий для выхода из кризиса – скорее оно станет началом общенациональной освободительной войны против оккупантов. Как следствие королевство и его союзники пока ограничатся морской блокадой побережья, чтобы не дать возможность Ирану перебрасывать в Йемен вооружение и советников и обезопасить проход танкерного флота через пролив Баб-эль-Мандеб. Параллельно будет продолжена бомбардировка наземных позиций хоуситов и сторонников Салеха.

Получите за белуджей

Отметим, что продвигаемые в экспертном сообществе тезисы о присутствии в Йемене на постоянной основе военных специалистов из Ирана и ливанской «Хезболлы», а также угроза со стороны «шиитского альянса» свободе судоходства (прежде всего проходу танкеров) через Баб-эль-Мандебский пролив укладываются в общую логику пропагандистского обоснования проводимой Саудовской Аравией и членами сформированной ими «суннитской коалиции» операции по сдерживанию «шиитской экспансии» на юге Аравийского полуострова. Однако пока что, кроме собственно шиитской символики и структуры построения военной иерархии зейдитов, которая копирует иранские аналоги в лице КСИР, саудовцам предъявить в этом плане ни хоуситам, ни Ирану нечего. Явных фактов военного иранского присутствия в Йемене, зафиксированных документально, у них нет.

В то же время «прорыв» хоуситов на Аден явно заставляет руководство королевства ждать худшего, что объясняет реакцию Эр-Рияда на происходящее, граничащую с паникой. Откуда беспрецедентно резкая, на грани допустимого реакция главы саудовского МИДа принца Сауда аль-Фейсала на посвященное йеменскому кризису письмо президента России Владимира Путина. На тон его высказываний явно оказал влияние царящий в высших эшелонах власти королевства миф о существующем антисуннитском альянсе России и Ирана (шире – России и шиитов): призыв к отказу от решения проблемы военным путем был воспринят саудовскими лидерами как попытка связать им руки и оттянуть время, дав возможность Тегерану закрепиться в тылу КСА.

Разумеется, Тегеран отслеживает события, происходящие в «мягком подбрюшье» своего противника, не ограничиваясь политической и информационной поддержкой хоуситов, хотя их бросок на юг скорее всего оказался неожиданностью. Переломным моментом во внутрийеменском кризисе стали недавние теракты в Сане, когда в результате взрывов в шиитских мечетях погибло значительное число лидеров «умеренного крыла» хоуситов, что спровоцировало объявление «всеобщей мобилизации» и наступление на юг. К власти в этом движении пришли силы, настроенные исключительно на военное решение проблемы. В данном случае уместно говорить о действиях по «расчистке площадки» не Ирана, который выступал за эволюционное решение кризиса, а Салеха и его сторонников из числа «ястребов»-хоуситов.

В любом случае Тегеран рассматривает сложившуюся в настоящий момент в Йемене ситуацию как ответ Саудовской Аравии на ее попытки открыть против него «второй фронт» (в дополнение к сирийско-иракскому) в «зоне белуджских племен» на границе Ирана и Пакистана. Напомним, что при помощи пакистанского разведывательного сообщества Эр-Рияд в 2014 году создал фронт нестабильности в прилегающих к Пакистану районах Ирана с помощью радикальных группировок белуджей. Некоторую проблему для иранских силовиков это составило, но не решило задачу саудовской стратегии: организации очага нестабильности на восточных границах своего противника для отвлечения его на это направление с тем, чтобы ослабить Тегеран на более важных фронтах, прежде всего в Сирии и Ираке.

«Йеменский ответ» Ирана Саудовской Аравии обещает быть эффективным. Решение этой проблемы потребует от Эр-Рияда более значимых и болезненных издержек, чем активность белуджей на пакистанско-иранской границе. Само по себе проведение авиаударов и вывод боевых кораблей в район йеменского побережья для блокирования логистических каналов снабжения хоуситов стоит дорого, тем более что платить за все предстоит Эр-Рияду. Наземная операция, если она состоится, будет стоить еще дороже, даже без учета дотаций, которые необходимо предоставить йеменским племенам для покупки их лояльности.

Что для него особенно важно – Эр-Рияд вынужден распылять усилия и серьезно ослабить давление на сирийско-иракском направлении. Понятно, сейчас именно Йемен для него стал приоритетом номер один, что ведет к пропорциональному усилению влияния Ирана в Ираке и Сирии, которое и так тревожит Вашингтон. Издержки Тегерана в данном случае не в пример меньше. Тем более что Йемен представляет собой самый большой на Ближнем Востоке «черный рынок» оружия разных модификаций и вопрос о снабжении им хоуситов на повестке дня не стоит...