Большой передел мира

Страна на троих

Неустановившаяся в Ливии власть создала благоприятные условия для инфильтрации в нее исламистов и радикалов всех мастей. Захватив ряд портов и в них нефтяные терминалы, джихадисты не только отдыхали и залечивали раны после боев в Сирии и Ираке, но обеспечивали себе безбедную жизнь контрабандой нефти, переправкой беженцев в Европу, в первую очередь, в Италию, а также обирая местной население.

С ливийского побережья Средиземного моря они устремлялись на юг вплоть до соседних африканских стран — Чада, Нигера, Судана, а также проникали в Нигерию.

Исторически Ливия делится на три части: восточную Киренаику, западную Триполитанию и южную — Феццан. На самом деле, такое деление даже условным назвать нельзя. В отличие от своих соседей, в Ливии этническая общность так и не сложилась. Фактически страна представляет собой совокупность племен, часто весьма отличающихся друг от друга.

Добавим к этому баснословное богатство в виде нефти и газа. Последние не полностью разведаны, но то что известно — позволяет говорить о запасах в 45 млрд баррелей. И это далеко не все. Недра страны богаты и другими полезными ископаемыми, которые еще по-настоящему не разведаны и добывается из них очень незначительная часть.


На 90% территория Ливии представляет собой пустыню, но в которой и находятся нефть и газ. Именно это обстоятельство привлекает террористов. Экспорт углеводородов возможен либо с побережья Средиземного моря танкерами или трубопроводами, либо через экваториальные африканские страны, из которых лучшей инфраструктурой располагает Нигерия. Отсюда и активность исламистов в этой стране, подпитываемых из Ливии.

После получения независимости в 1951 году Ливия скреплялась только жесткой властью. Сначала королевской, потом Каддафи. После его свержения началась дезинтеграция, которая продолжается до сих пор.

Ныне власть распалась на три составляющие.

Во-первых. Палата представителей Ливии — международно признанный парламент, избранный в 2014 году. Его еще называют правительством в Тобруке, куда он переместился после захвата власти в столице Триполи.

Палату поддержала часть армии под командованием генерала Халифы Хафтара. В марте 2015 года Палата представителей назначила его главнокомандующим вооруженными силами.

Во-вторых. В Триполи заседает Новый Всеобщий национальный конгресс (до 2016 года) — орган, образованный частью депутатов, которые не признали выборы в Палату депутатов. Его поддерживают умеренные исламисты, в частности, братья-мусульмане, а также салафиты, враждующие с ИГ. Они образовали своего рода коалицию под названием «Рассвет Ливии».

В марте 2016 года при содействии ООН в марокканском городе Схират было заключено соглашение. Противостоящие стороны согласились образовать орган власти единый для всей страны — Президентский совет.  Было сформировано правительство национального единства, которое возглавляет премьер-министр Фаиз Сарадж, а также три вице-премьера от каждого исторического региона.

В-третьих. ИГИЛ, проникший в Ливию в апреле 2014 года, стал третьим политическим и военным фактором. В январе 2015 года игиловцы захватили портовый город Сирт и Дерну и начали контрабанду нефти.

Фронтовые сводки

Правительство Сараджа в мае развернуло наступление против игиловцев, превративших Сирт в свой оплот. Через месяц отряды из Мисураты, Триполи, Гаряна, Зувары, Завии подошли к Сирту. Перечисление этих городов не просто дань географии, а отражение внутреннего состояния страны. Каждый из перечисленных городов в большей или меньшей степени является центром для соответствующего племени. И все они находятся в западной части страны, в Триполитании.

Правительственные войска довольно быстро захватили морской порт, аэропорт, базу ВВС к югу от города. Однако при дальнейшем продвижении в густонаселенные части понесли значительные потери и на определенное время прекратили наступление. К тому же, игиловцы получили подкрепление. Их численность в Сирте оценивалась в 6-7 тыс. человек.

Значительные потери правительственной армии при штурме города — 500 человек убитых и 2-3 тыс. раненных — заставили Сараджа обратиться за помощью к США. В августе американская авиация нанесла ряд ударов по исламистам. К боевым действиям подключился американский и британский спецназ, и в сентябре сопротивление игиловцев было сломлено.


Сирт имеет важное стратегическое значение. Это большой порт с инфраструктурой для экспорта нефти. Он находится на пересечении важнейших дорог, идущих вдоль морского побережья. В пустыне дороги имеют важнейшее значение. Кроме того, Сирт является символом. Вблизи него родился Каддафи и там до сих пор о нем помнят.

Операционные возможности игиловцев в Ливии с потерей Сирта, а также города Дерна, отбитого у них весной, резко сужаются. И это немедленно отразилось на ситуации в Сирии. Бои за Алеппо становились все ожесточеннее по мере неудач исламистов в Сирте и Дерне. По понятным причинам. Если игиловцев вытеснят из Алеппо, то вся конструкция ИГ потеряет краеугольный камень.

Ведь в ближайшее время развернется наступление иракской армии и курдской пешмерга в направлении Мосула. Потеря этих двух важнейших городов будет означать фактическую ликвидацию ИГ как территориального образования и рассеивание террористов из-за сломленной вертикали управления.

Генерал Халифа Хафтар получил звание еще при Каддафи, участвовал в войне в Чаде, в которой ливийская армия потерпела поражение. Сам генерал и около четырехсот его подчиненных были взяты в плен. Когда Каддафи отказался признать поражение и факт пленения своих военнослужащих, возмущенный Хафтар призвал своих сторонников присоединиться к «Национальному фронту спасения Ливии» — оппозиционной группировке, базировавшейся в Чаде.

После организованного Каддафи военного переворота в столице Чада Нджамене Хафтар и 350 его единомышленников эмигрировали в США. Французское издание Le Monde diplomatique писала о связях генерала с американским ЦРУ. Об этом же в августе писала американская газета The Washington Post.

Каддафи

В любом случае, после возвращения в Ливию в 2013 году генерал позиционировал себя сторонником светского пути развития, но выступает категорически против иностранного вмешательства во внутренние дела Ливии.

Незадолго до разгрома игиловцев в Сирте войска Хафтара нанесли серию быстрых ударов и захватили терминалы в так называемом нефтяном полумесяце. Речь идет о портах Рас-Лануф, Эс-Сидер, Марса-эль-Брега и Зувейтин. Есть сведения, что отряды Хафтара приближаются к Сирту и можно ожидать в ближайшем будущем столкновений между ними и правительственной армией.

Если такое случится, то в выигрыше окажутся игиловцы, у которых снова появится шанс в Ливии.

Нефть пошла

В 2011 году экспорт нефти из Ливии составлял 1,6 млн баррелей в сутки, сейчас он снизился до 200-300 тысяч. И вот впервые с ноября 2014 года, как сообщает агентство Agence France-Presse, в порту Рас-Лануф мальтийский танкер Seadelta взял на борт 776 тыс баррелей нефти и направился в Италию. В порту Марса-эль-Брега стало под загрузку еще одно судно.

В стране, где действуют два правительства, существуют и две нефтяные корпорации. В частности, правительство в Тобруке с помощью своей Национальной нефтяной корпорации (NOC) планирует до конца года увеличить производство и экспорт нефти до 950 баррелей в сутки. Задача вполне решаемая в условиях спокойной работы. Когда же вблизи рвутся снаряды, планы повышения экспорта нефти выглядят не совсем реальными.


Тем не менее, новый выход Ливии на рынок нефти, как ни странно, вполне укладывается в политику, в частности, Саудовской Аравии. Дополнительный миллион баррелей в сутки увеличит предложение при медленно повышающемся спросе. Отсюда не будет значительного роста цены на нефть, а вполне возможно и ее некоторое снижение. Этот фактор должен задержать рост добычи в США нефти из сланцев и битумных песков.

Хотя эти технологии стремительно развиваются и стоимость добычи резко упала за последние два года, тем не менее уровень ниже $50 за баррель смогли сделать приемлемым только некоторые крупные компании. Другими словами, чем больше на рынке нефти, тем выгоднее саудитам. И это при том, что они несут значительные финансовые потери.

Добавим, что вытеснение джихадистов из Ливии должно помочь стабилизировать ситуацию в Нигерии и это даст возможность нарастить добычу до 1,5 млн баррелей в сутки с дальнейшим увеличением до 2,5 млн бочек. Другими словами, на рынок выйдет до конца года примерно 2,4 млн баррелей, что должно способствовать успеху политики Саудовской Аравии, по крайней мере, в ближайшей перспективе.

Внешние игроки

Как обычно, за противостоящими силами в Ливии стоят зарубежные спонсоры.

Генерала Хафтара поддерживают Египет, Саудовская Аравия и ОАЭ. Без помощи Каира не только поставками оружия, но и действиями авиации вряд ли бы ему удались столь легкие захваты портов нефтяного полумесяца.

Позиция Каира легко объяснима. Большое количество ливийских беженцев оказалось в Египте, что создает для страны значительные трудности.

Кроме того, ливийские джихадисты тесно взаимодействуют с египетскими единомышленниками, в частности, братьями-мусульманами и тем самым способствуют дестабилизации египетского государства, у которого внутренних трудностей хоть отбавляй.

В-третьих. На достаточно протяженной ливийско-египетской границе исламисты создали сеть лагерей, в которых проходят подготовку террористы из числа египтян. Затем они возвращаются в страну, а после терактов снова уходят через неконтролируемую с ливийской стороны границу.

Учитывая, что в Триполи правительство Сараджа опирается на тех же братьев-мусульман и подобных радикалов, Египет выбрал себе в союзники генерала Хафтара. В свое время этот офицер проходил обучение в Египте и стал убежденным противником братьев-мусульман. Это делает его идеологическим единомышленником египетского президента ас-Сиси.


Второй немаловажный факт. В феврале 2015 года джихадисты в Сирте обезглавили 21 египетского мигранта, принадлежащих к коптской христианской церкви. Ролик с этим действом был запущен в интернет и попал на экраны телевидения в некоторых арабских странах. Возмущенный ас-Сиси приказал египетским ВВС нанести серию ударов по базам террористов. Через два дня египетский спецназ ликвидировал почти полторы сотни боевиков на территории их тренировочного лагеря, находящегося недалеко от границы.

Если генералу Хафтару удастся взять под жесткий контроль восточную часть страны Киренаику, то тем самым будет обеспечена стабильность в западных регионах Египта. Ради этого Каир оказывает существенную военную помощь подразделениям генерала. Так Египет поставил ему пять модернизированных истребителя МИГ-21 и три  вертолета МИ-8. Они размещены в международном аэропорту Тобрука.

А за правительством Сараджа стоят Турция, Судан и Катар.

Анкара давно является покровителем братьев-мусульман и подобных им организаций.  Еще в 2013 году турецкая газета Hurriyet  (Свобода) сообщала, что в греческом порту на судне, вышедшем из турецкого порта и направлявшемся в Ливию, было обнаружено оружие. В ноябре 2014 года в турецких газетах прошла информация о поставке из Турции в Ливию 20 тысяч автоматов АК-47. В турецких больницах прошли лечение 8 тыс ливийцев. Навряд ли все они мирные жители.

В январе 2016 года Анкара прекратила прием ливийцев из-за долгов в $77 млн, которые ливийские власти в Триполи отказываются платить.

До недавнего времени политика Катара, в том числе и на севере Африки, состояла в демонтаже светских режимов в арабских странах. По возможности, вообще в мусульманских государствах.

В свое время Каддафи на одной из встреч глав арабских государств публично допустил несколько резких выпадов в адрес эмира Катара. На Востоке такие обиды никогда не прощаются.

Есть сведения, что вскоре Доха выделила примерно $2 млрд на свержение Каддафи. В ливийской революции активное участие принял катарский спецназ. Именно из Катара шло наибольшее финансовое обеспечение джихадистов по всему миру. В первую очередь это относится к Ираку, Сирии и Ливии.

После персональной смены в руководстве Катара политика несколько изменилась, но пока финансовый поток не сильно уменьшился.

Западные соседи Ливии по Магрибу — Алжир и Тунис, Марокко и Мавритания пока придерживаются строгого нейтралитета. Тем не менее, на алжирское правительство до недавнего времени оказывалось давление из западных столиц и Каира, чтобы алжирская армия вторглась в Ливию и зачистила ее от джихадистов.

Какое-то время такие планы в Алжире разрабатывались, так как джихадисты совершили ряд терактов против объектов нефтехимической и газовой промышленности  и тем самым нанесли серьезный материальный и финансовый ущерб стране. В позиции западных стран и Египта произошли изменения, и эти планы были отставлены в сторону.

Вообще складывается парадоксальная ситуация. В то время как генерал Хафтар является сторонником светского государства, а правительство в Триполи фактически состоит из разного рода исламистов — западные страны поддерживают именно второе, а с властями в Тобруке предпочитают не взаимодействовать. Как пишет газета The Washington Post, «Аналитики и военные США считают оппозиционного генерала главной опасностью для ливийского «Правительства национального единства».

После терактов в Париже и Брюсселе Франция, Великобритания, Испания и Италия серьезно обсуждали вооруженную миссию ЕС в Ливии. Вашингтон был готов оказать логистическую и военно-воздушную поддержку.

Наиболее активной была Италия. Не только потому что Ливия — бывшая итальянская колония, а также потому что от ливийского побережья до итальянского острова Лампедуза всего 100 км, и основной поток мигрантов идет именно через Италию. И уже почти договорились, но разгром исламистов в Сирте и Бенгази изменил расстановку сил. Планы вооруженной миссии под итальянским руководством отложили.

Интересно также, что хотя Москва занята серьезно в Сирии, Ливию она вниманием не обходит. Не случайно планируется визит Сараджа в Россию. Что-то будет просить.

Ливия

Действия генерала Хафтара увеличивают его субъектность, так как теперь большая часть портов находится под его контролем и тем самым серьезно уменьшается возможность правительства в Триполи получать доход от экспорта нефти. Тем самым усиливается влияние Египта, и вопрос территориальной целостности Ливии приобретает совершенно другое измерение.

И если Ливия распадется, по крайней мере, на два-три части это может стать примером и для Сирии. По крайней мере такой вариант проходит сейчас проверку во взаимоотношениях Триполи и Тобрука.

Еще в июле правительство национального согласия, возглавляемое Ф. Сарраджем, договорилось с так называемыми «Хранителями нефтяных месторождений» (фактически самостоятельными вооруженными формированиями), что те будут охранять нефтеналивную инфраструктуру за некоторую плату. В планах правительства было обеспечить безопасность терминалов и пополнить свою тощую казну, перезапустив экспорт нефти. Однако «хранители» недолго подчинялись центральному правительству, будучи недовольными уровнем оплаты их услуг. В результате уровень добычи нефти и ее отгрузки через ливийские порты сильно упал и не достигал более 200-290 тысяч баррелей в день. Напомним, что при правлении М. Каддафи Ливия добывала до 1,65 млн баррелей в день: 300 тысяч из них шли на внутренние нужды, а все остальное (более 1,3 млн баррелей) – на экспорт, что позволяло стране быть одним из крупнейших в мире нефтеэкспортеров, выступая на равных с Кувейтом, Катаром или Мексикой.
И вот теперь вся нефтяная отрасль перешла под контроль ливийских вооруженных сил. Из шести основных терминалов генерал, а ныне маршал Хафтар, теперь контролирует пять, тогда как один в Сирте остается под контролем ДАИШ (террористическая организация, запрещена на территории России). При этом командование ливийской армии гарантировало выполнение всех поставок нефти, на которые подписалась Ливия — как внутренним потребителям, так и на экспорт. Это решение было энергично поддержано парламентом, заседающим в Тобруке и являющимся международно признанным законодательным органом страны. Его спикер Агила Салех, поддерживающий действия генерала Халифы Хафтара, заявил, что «нефтяная корпорация Ливии (NOC) будет соблюдать все имеющиеся обязательства и контракты с местными и иностранными компаниями». Из заявления самой Национальной нефтяной корпорации Ливии следует, что до завершения 2016 года власти на востоке страны планируют повысить добычу черного золота всего за месяц до 950 тыс. баррелей в день.
Конечно, восстановление контроля над нефтяными терминалами всех проблем не решает. Надо еще убедить западные фирмы вернуться в страну. А для этого нужна твердая власть и стабильность. Ведь в условиях фактического безвластия в стране после 2011 года большинство иностранных компаний, добывавших нефть, вынуждены были прекратить добычу или резко сократить объемы. Остались самые стойкие – итальянская ENI и американская ConocoFillips, тогда как французская TOTAL, Royal Dutch Shell и Marathon Oil свернули все или почти все работы и вывезли персонал.
Казалось бы, установление контроля со стороны национальных вооруженных сил над основной промышленной инфраструктурой страны должно приветствоваться всем цивилизованным миром. Но не тут-то было.
Представители США, Франции, ФРГ, Италии, Испании и Великобритании 12 сентября в совместной декларации призвали отряды Халифы Хафтара оставить нефтеналивные порты отбитых накануне у охранных подразделений предприятий нефтяной отрасли. «Мы призываем все вооруженные формирования, вторгнувшиеся на территорию нефтяного полумесяца, немедленно отступить без всяких предварительных условий», – заявили они.
Специальный представитель генсека ООН в Ливии Мартин Коблер фактически вторил этим голосам. 13 сентября на заседании Совета Безопасности в Нью-Йорке он выразил тревогу по поводу захвата нефтяных терминалов на севере Ливии: «Я опасался, что это может произойти. Такое развитие событий еще сильнее помешает экспорту нефти, лишив Ливию единственного источника доходов, и усугубит раскол в стране», – сказал Коблер. По его словам, экспорт ливийской нефти должен осуществляться исключительно под контролем правительства национального согласия и Президентского совета, которые являются единственными легитимными органами власти в стране.
Заламывая руки, спецпредставитель генсека ООН говорил, что Ливия – богатая ресурсами страна, но ее «экономика движется к коллапсу». По его словам, на выплату зарплат, социальных пособий и субсидии сейчас уходит практически весь бюджет, дефицит которого составляет 75%.
Что же так взбесило Запад? Все очень просто. Установление генералом Х. Хафтаром контроля над нефтяными терминалами окончательно смещает баланс сил в борьбе за власть в стране в его пользу, особенно с учетом того, что он пользуется поддержкой законно избранного парламента. Тогда как спонсируемое Западом и нацеленное на защиту его интересов правительство Ф. Сарраджа и упомянутый Президентский Совет фактически остаются без средств к существованию.
Тот же М. Коблер явно лукавит, называя эти институты единственно легитимными. Парламент в Тобруке не менее, а более легитимен, чем кабинет Ф. Сарраджа, поскольку он избран народом Ливии, а правительство и Президентский Совет являются продуктом хотя и одобренных международным сообществом, но явно ущербных Схиратских соглашений от 17 декабря 2015 года, т.к. изначально они не были согласованы со всеми влиятельными общественно-политическими силами страны. Тем более что парламент так и не проголосовал за передачу полномочий сформированному под диктовку Запада правительству несмотря на все ухищрения М. Коблера и его жесткое давление на депутатов в августе с.г. До сих пор остается неурегулированным вопрос о руководстве национальными вооруженными силами. По Схиратским договоренностям командование ими должно быть передано Президентскому Совету, но с этим не согласен ни сам Главнокомандующий, ни поддерживающий его парламент.
Теперь события могут пойти по двум следующим сценариям. В соответствии с первым Схиратские соглашения модифицируются и Халифа Хафтар становится либо одобренным всеми Главнокомандующим ВС Ливии или министром обороны, что равнозначно, а Ливия объединяется мирным путем при сохранении правительства Ф. Сарраджа.
В соответствии со вторым сценарием нынешнее правительство будет распущено, Схиратские договоренности выброшены в корзину, а генерал Х. Хафтар, опираясь на уже достигнутые им успехи (контроль над Киренаикой, основными нефтяными полями и терминалами страны), силой распространит свою власть на всю Ливию.
Конечно, первый сценарий, предполагающий политические договоренности между основными игроками, наиболее предпочтителен. Однако его реализация связана со многими ограничениями, поскольку генерал Х. Хафтар и поддерживающий его А. Салех настроены резко против исламистских группировок, заправляющих в Триполи, да и состав правительства, явно продиктованный из-за рубежа, их не устраивает.
Силовой вариант пока не может быть до конца просчитан, поскольку неясно, на чью сторону встанут племена западной части страны. Исламисты из лагеря братьев-мусульман, а тем более ДАИШевцы в Сирте им явно чужды, но и нельзя с уверенностью сказать, что они согласятся с властью восточных племен, представленных Х. Хафтаром и А. Салехом. Да и Запад может посчитать, что генерал Хафтар в борьбе за власть перешел «красную черту» и начать военную интервенцию, о которой уже давно говорят в западных столицах.
Однако путь политических компромиссов с Ф. Сарраджем на данном этапе выглядит более реалистическим, поскольку дает возможность генералу выиграть время и не дать повода западным государствам начать новую интервенцию в стране. Временный паралич Запада, вызванный выборами президента США, дает Х. Хафтару и его союзникам шанс мирным путем навязать нынешнему правительству свой вариант урегулирования.



.