Украина и украинско-российские отношения

ООН, 17 фев — РИА Новости, Ольга Денисова. Совет безопасности ООН принял во вторник предложенную Россией резолюцию в поддержку минских договоренностей по урегулированию кризиса на Украине, за документ все пятнадцать членов Совбеза проголосовали единогласно, сообщает корреспондент РИА Новости из зала заседаний.

Соответствующий проект резолюции Россия внесла в СБ ООН 13 февраля. Он направлен на поддержку и выполнение заключенных в минских соглашений. Также в документе отражается обеспокоенность относительно насилия на востоке Украины и необходимость разрешить ситуацию мирным путем.
В Минске 12 февраля после переговоров лидеров России, Украины, Германии и Франции стороны конфликта — украинские власти и ополченцы — при посредничестве России и ОБСЕ подписали документ, предполагающий перемирие с 15 февраля, отвод тяжелых вооружений и создание зоны безопасности.

«За народ?..» Много ещё было телят, которые думали, что мы идём за народ. Я тоже думал, что мы идём за народ… Что большевики — шовинисты. Особенно возмущало, когда нас за то, что мы говорим на своём языке, обзывали буржуазными лакеями. А низы нашего полка были большевистские… Потому-то он и был самым боевым из всей петлюровской армии и большевики обычно не выдерживали нашей штыковой атаки… Потому-то нас и не жаловал самый любимый полк Петлюры, Мазепинский полк… Несколько раз доходило почти до боя с мазепинцами, у которых мы срывали погоны. Потому мы и не отступали через Киев. Потому и не приезжал никогда в наш полк Петлюра, уверенно чувствовавший себя только среди мазепинцев и сечевых стрелков…

Знаменка. Февраль 1919 г.

   Несколько дней мы стоим в Знаменке. Нас со всех сторон окружили красные… Григорьев нам изменил, перешёл на сторону красных… Его штаб на сахарном заводе… Оттуда его броневик стал бить по Знаменке. Наш курень в заставе. Цепь наша движется вперёд. Лес. Ночь. Наш броневик отвечает на далёкие залпы… Григорьев бьёт по путям, идущим на Цветково, хочет разбить рельсы…
   Мы идём, потихоньку пересвистываясь, чтобы не потерять связь друг с другом… И вот кромешную тьму бесшумно и жутко пронзила ракета… Мы снова вышли на железнодорожное полотно. На левом фланге началась стрельба… Мы послушно упали на колени и приготовились… Стрельба как началась, так и кончилась. Оказалось, что на нашу цепь наскочила конная разведка, и во время перестрелки убит выстрелом в голову один наш казак, а у одного из конников нашей пулей сбило шапку… По этой шапке мы потом узнали, что это была разведка нашего полка…

Стрелку перевели, и мы быстро тронулись…

   Когда мы поравнялись с селом, оно находилось слева от нас, всё было там черно от григорьевцев… Мы боялись, что они уже положили где-то на рельсы пироксилиновые шашки… Но броневик летит… Видно, как вышли из хат девчата. Глядят, лузгают семечки… Под огнём врага, присев в своём броневике и не отвечая на выстрелы, мы…
   Проскочили…
   Смотрим назад… А за нами быстро-быстро мчится состав нестроевой части. И так хочется, чтоб он проскочил. Ведь там деньги, обмундирование, раненые казаки…
   Снова смотрим назад… Но мчится только паровоз, а состава нет. Григорьевцы не успели подложить пироксилин под паровоз, но под вагоны успели, а может, гранатами разбили сцепку…
   Второй курень выгрузился и после нескольких атак выбил григорьевцев из села… До самого сахарного завода бежали григорьевцы… Полк весь проскочил… Только деньги григорьевцы всё же отбили.
   Когда казаки второго куреня после первой неудачной атаки удирали к эшелону, из одного двора выбежала бабуся и стала их ругать…
   На станции Цветково или на какой-то другой ближайшей к ней станции наш пьяный сотенный начал стрелять прямо в толпу и ранил какого-то штатского в бедро, просто так, ни за что.

Проскуров. 15 февраля 1919 года.

   Вечер. Старшины сказали, чтобы мы не раздевались и были наготове. Нас хотят разоружить.
   И пасмурным утром, когда закричали: «К оружию», — я в башмаках на босу ногу выбежал последним. Туман. С правой стороны перед нами — пивной завод. Напротив в низине залёг враг. Это восстал против нас за власть Советов наш 15 белгородский конный полк.
   На правом фланге началась стрельба… В деле — пулемёты, орудия, гранатомёты…
   Мы ещё не получили приказа стрелять… Мне не страшно, но только всё напряжено, мои нервы натянуты до отказа, как струны на гитаре… Уже и не нужно, а кто-то их всё подтягивает и подтягивает… И кажется, меня вот-вот разорвёт…
   И вот мы открыли огонь… Пулемёт рядом со мной строчил так яростно, что аж лента выскакивала из коробки. Кто-то из наших стал бросать гранаты…
   — В атаку!
   Когда мы добежали до вражеских позиций, там не оказалось никого, лежали только трупы казаков…
   Один из них, к которому я подбежал, был ещё жив. Рядом с его головой чернела воронка от разрыва гранаты… Из головы текла кровь, с губ слетели слова:
   — Не убивайте… я ж такой, как и вы…
   Это были казаки, украинцы, наши…
   Старшины агитировали большевиков-украинцев не воевать против нас, ведь мы говорим на одном языке и мать у нас одна — Украина…
   Большевики не слушали их и били нас в хвост и в гриву, пародируя слова нашего гимна (мотив которого, кстати, на фоне кошмарного отступления казался мне действительно похоронным):
   — Ще не вмерла Украіна, а тільки смердить…
   И стали приводить к нам казаков из необученной части белгородского полка, захваченных на станции, которые никакого отношения к восстанию не имели, и расстреливали за моей спиной…
   Белгородские казаки все были в полушубках. Их раздевали до белья и по приказу куренного Коломийца расстреливали. Командиром полка был тогда Маслов.
   Расстреливали добровольцы. Они брали у расстрелянных не только одежду, но и часы, ножички… Один сказал: «За что вы нас расстреливаете? Мы ведь такие же, как и вы…»
   А второй, когда его раздели и сказали: «Беги!» — перекрестился и закричал: «Спаси меня, матерь божья!..»
   — Спасёт, мать е… — ответил гайдамака и выстрелил в затылок казаку.
   Мне было неприятно смотреть, как пулей сносит почти полголовы. Это так неэстетично… Ну ладно была бы просто дырочка, как от японской пули. Японцы культурнее нас… А то лежит расстрелянный на снегу, а голова его, как ломоть арбуза, странно вгрузает в снег…
   Мимо меня повели расстреливать кавалериста. Он в длинной шинели невозмутимо и задумчиво шёл на смерть, и только шпоры его одиноко позванивали…
   Мы идём дальше. Наступаем на белгородские казармы…
   Залегли в цепь. Позиция плохая. Вокруг лишь чистое поле.
   Позади меня лежат расстрелянные, и я всё отодвигаюсь в сторонку, чтоб не лежать напротив расстрелянного.
   Да. Когда мы смяли цепь белгородцев, был ещё туман, и за углом заводского забора показался казак с винтовкой и в полушубке. Мы думали, что это наш, и зовём его к себе, машем руками… А он робко и нерешительно остановился, потом побрёл к нам. Дозорные подошли к нему. Он покорно отдал им винтовку. Они его раздели и расстреляли…
Из боевых трофеев я взял только русско-украинский словарь Курило. Носков мне не досталось. Старшины говорили, что это евреи сагитировали белгородцев. Говорили, что казаки первого куреня поклялись у знамени денег не брать, а только резать. Они пошли в город и вырезали почти всю проскуровскую еврейскую… голытьбу. Портных и сапожников. В буржуазные кварталы они не заглядывали. Был один казак, который знал еврейский язык. Он подходил с товарищами к закрытым дверям и обращался к перепуганным жителям по-еврейски. Ему открывали…

   Одной гимназистке воткнул между ног штык…
   А расстреливали так: стреляют, но чтобы не насмерть, дадут залп и бегут наперегонки к ещё живым людям и хватают то, что перед залпом каждый наметил себе из одежды на своей жертве…
   Один старый еврей перед залпом сказал:
   — Вы меня убьёте, а из моего пупа выйдет пять мстителей. Стреляйте мне в глаз, а не в пуп…
   Грянул залп, и еврей, почти перерезанный пулями пополам, упал…
   Все казаки целились ему в живот…
   Когда вели толпу пленных белгородцев и штатских на расстрел, я видел, как возле конвойных бегал, крича и ломая руки, наш кавалерист. Его стенания разрывали мне душу. На глазах конвойных дрожали слёзы.
   Это был кавалерист нашего полка, а среди тех, кого вели на расстрел, находился его родной брат… Старшины были неумолимыми. Я долго смотрел вслед этой толпе смертников, на несчастную фигуру кавалериста, который, плача, бежал за ними…
   Я снял лохматую гайдамацкую шапку, залитую кровью украинской и еврейской голытьбы, надел французскую каску и стал санитаром…

Законопроект, который позволит сократить пенсии для работающих пенсионеров, сейчас разрабатывается Кабинетом министров и будет внесен в Верховную Раду ориентировочно уже до конца этой недели.

Об этом журналистам заявил министр социальной политики Павел Розенко, передает корреспондент Укринформа.
«Кабинет министре разрабатывает пакет законопроектов, которые касаются проекта бюджета. Там будет рассматриваться этот вопрос, будут изменения в определенной части законодательства»,- ответил министр на вопрос журналиста о возможности введения 15-процентного уменьшения пенсий для работающих пенсионеров.
Кроме того, Розенко отметил, что, скорее всего, такой законопроект зарегистрируют в парламенте уже на этой неделе.

Редакции издания «Блокнот» сообщила, что располагает видеозаписью допроса.

«В январе 2015 года на нашу базу в Кировограде для встречи с руководством Главного управления разведки МО Украины неофициально прибыли двое сотрудников разведки США – Дэвид Хэйг (позывной Серый) и Дилан Коннорс (позывной Ган)», – признается плененный член диверсионной группы.

явление премьер-министра Словакии Роберта Фицо о возможном начале войны с Россией привело к тому, что свыше 12 тыс. словацких призывников написали заявления об отказе от службы в армии, насчитывающей всего лишь 14 тыс. солдат, пишет польская Gazeta Wyborcza.


«Словацкий премьер Фицо эффективно напугал своих граждан возможной войной с Россией. Теперь словаки массово отказываются от военной службы», – цитирует издание RT.
Роберт Фицо в последние дни несколько раз повторил, что война на Украине может также распространиться на Словакию. «Мы не можем отдельным странам НАТО запретить поставки оружия на Украину. Однако это приведет к войне», – предупредил он в четверг на саммите Совета ЕС в Брюсселе.

Господь, услышь мои моленья,
раскаянье мое прими.
Прости мои ты согрешенья,
на путь святой благослови.

Милая родина, многострадальная,
милая, светлая Русь.
Я о спасеньи твоем, лучезарная,
жгуче и жарко молюсь.

Про Первую Мировую

Друг друга люди бьют и режут,
забыли, что придет пора,
прорвется грешной жизни нить,
и все их грешные дела
придется богу рассудить.