Украина и украинско-российские отношения

Искала и, наверное, нашла в России работу актриса, прославившаяся на «Евромайдане» плакатом: «Я девочка! Я хочу кружевные трусики и ЕС!». Прятался в России от мобилизации жених «козла-провокатора» в образе девочки-поэтессы, сочинившей стихи «Никогда мы не будем братьями». Очень трудно россиянину найти работу на буровой: здесь сплошь «галичани-заробітчани». Старательные, неприхотливые и каждый по отдельности — всей душой за Русский мир. Наверное, в этой политике властей есть какой-то хитрый план.
Хуже приходится тем, кто, в прямом смысле слова «на собственной шкуре» получил прививку от «Евромайдана» — горел на нем или почувствовал ожоги горевших в Доме профсоюзов Одессы и взял в руки оружие, чтобы сопротивляться нацистскому перевороту. Да, именно так — нацистскому, что на четвертом году, невнятно и сквозь зубы начинают признавать спонсоры «революции».
Да нет никакого хитрого плана в отношении «девочек-припевочек». Иначе путчистов еще в 2014-м оставили бы без профессионалов полиции, нацгвардии, а то и армии. В стране, где постоянный недобор полицейских для работы «на земле», а важнейшая задача 10 лет военной реформы — изменение соотношения личного состава в пользу боевых подразделений, для нескольких десятков тысяч лучших работа нашлась бы.
Жилье? В России, сначала в Москве, далее везде стартует реновация жилого фонда. Конечно, ради комфортного проживания российских граждан. Но также и ради того, чтобы за счет бюджета дать второе дыхание строительной отрасли — локомотиву экономики. Неважно, что эта отрасль, как и остальные, находится в частных руках. Сверхприбылей не будет, а будут построены миллионы квартир для переселенцев из пятиэтажек. Наверное, в интересах страны и, получается, бизнеса, можно было бы обеспечить жильем еще несколько десятков тысяч очень нужных России людей.
Это не «запоздалые рекомендации» правительству РФ. Это ответ на вопрос, что могла бы сделать великая держава в рамках международного права для тех, кто у ее границ боролся и борется против сил, угрожающих безопасности нашей страны.
Говорят, в России приняли на службу всего два десятка бойцов «Беркута». Остальные постояли на коленях перед нацистами и отправились в АТО. Или в СИЗО, где до сих пор дожидаются приговора за «коллективную вину». Также говорят, что в Россию перебрались несколько десятков военнослужащих ВСУ и сотрудников оборонного комплекса — «штучные специалисты».
«У нас есть агрессия против независимой суверенной Украины, вооруженная агрессия РФ, которая была начата именно тогда», — заявил Петр Порошенко по поводу второй годовщины Иловайского котла. И тем самым не оставил камня на камне от своей же пропаганды, признал, что даже по его версии, до Иловайска, т. е. почти полгода, против карателей сражались именно «шахтеры и трактористы» Донбасса.
А также украинцы, считающие себя частью русского народа — русские украинцы — из Харькова, Киева, Одессы, Житомира, Луцка, Закарпатья, Львова. Им, как и десяткам добровольцев из Молдавии, Казахстана, Латвии, Британии, Сербии, Венгрии, Бразилии и других стран был нужен только «тыл» в виде российского паспорта.
Они не попали в категорию «штучных специалистов», хотя им и в голову не приходило ставить вопрос о гарантированном трудоустройстве и жилье. То, что за несколько минут боя каждый из них сделал для нашей страны больше, чем иной «гражданин РФ по рождению» за всю свою жизнь, в расчет не принималось.
Еще раз: эти тысячи патриотов России не надеялись ни на заманчивые предложения о работе, ни на квартиры в новостройках, ни на статус беженца, дающий какие-то пособия. Им нужен только российский паспорт. Об остальном они привыкли заботиться сами. Граждане России Жерар Депардье, Орнелла Мути, Джефф Монсон, Рой Джонс, Стивен Сигал, Диего Марадона (гражданин РФ в перспективе) — очень достойные люди. Но вопрос: кто из них готов отстаивать это гражданство с оружием в руках, прозвучит слишком риторически.
Те, ополченцы 2014 — начала 2015-го, кто выжил, «выходили из боя» по-разному. Кто по ранению, кто из-за обострившихся хронических заболеваний: на гражданке 40−45-летние махнули на них рукой, но на фронте они сразу дали о себе знать. Многие смертельно устали психологически и признавались, что впервые по-настоящему смогли заснуть не в Шахтерске и Краснодоне — «глубоком тылу» ДНР и ЛНР, а в поезде «Ростов — Москва». Были и такие, кто не смог вписаться в новую структуру Народной Милиции, у кого-то не сложились отношения с руководством: это ведь не «офисный планктон», все с характером.
Приехав в Москву, многие просили показать им Арбат… и столбенели перед флагом над украинским культурным центром: «Это что за !!!». Вот теперь можно было им доходчиво объяснить, что Москва это не совсем то, что они себе представляли. Что они здесь — граждане иностранного государства и что задача № 1 для них — полный порядок с документами на право пребывания в РФ.
А дальше как в старом анекдоте, который недавно вспомнил вице-премьер Дмитрий Рогозин: «Французу говорят: Вы знаете, что француженки не любят больше французов? Он отвечает: „Кошмар!“ И прыгает с моста. Американцу говорят: Вы знаете, что Америка больше не сверхдержава? Он говорит: „О, ноу!“ — и прыгает с моста. А русскому говорят: Вы знаете, что с этого моста прыгать нельзя? Естественно, он сразу спрыгнул». В оригинале анекдота русский тоже произносит свою фразу. Скажем так: «Мне безразличны ваши законы!».
Но безалаберность некоторых из ребят слабо объясняет происходящее. Не объясняет картину и «беспристрастность государственной машины»: Dura lex, sed lex — «суров закон, но (это) закон». Не вяжется правило латинской юриспруденции с судьей, который всё заседание возится со смартфоном, а затем отвлекается, чтобы вынести приговор: «депортация». Так было в случае с прапорщиком Вячеславом Егоровым, воевавшим в ДНР в батальоне «Оплот».
А ополченца ЛНР, уроженца Северодонецка Александра Слепцова, приговоренного к принудительной депортации судом Республики Чувашия, в декабре 2016 года спасли в последний момент — сняли с поезда в Брянске, на последней остановке перед границей.
Из постановлений судов двух инстанций — районного и республиканского: «Оснований полагать, что заявитель может стать жертвой пыток и других жестоких бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращений и наказания на территории государства гражданской принадлежности, не имеется», «Заявителем Слепцовым в жалобе не приведено конкретных фактов и не предоставлено в суд достоверных сведений о том, что в случае возвращения на родину существует реальная угроза его безопасности».
«Основания полагать» и «конкретные факты» это что? Рассказ карателей в эфире украинского телеканала о том, как они отрубили палец ополченцу, не конкретный факт? Недостаточно кадров обмена пленных? Тех, на которых на украинскую сторону шагают вполне себе сытые и здоровые, а на сторону республик освобожденных ведут под руки или несут на носилках?
Судьи — юристы, те, что приговорили к депортации Слепцова, и те, которые выносят приговоры сегодня — не имеют понятия об отчетах Amnesty International и Human Rights Watch, в которых говорится о секретных тюрьмах СБУ в Харькове, Мариуполе, Краматорске, Изюме? А ведь Amnesty и HRW — структуры, мягко говоря, комплиментарные киевскому режиму и критичные к «сепаратистам». И, конечно, эти судьи понятия не имеют о документе ООН «Доклад о ситуации с правами человека в Украине с 16 ноября 2015 по 15 февраля 2016»?

Ну, они хотя бы читали о том, что 26 мая 2016 года делегация подкомитета ООН по предупреждению пыток прервала визит на Украину после того, как ей закрыли доступ к местам, где, по данным ООН, СБУ незаконно удерживала людей? Глава делегации подкомитета ООН Малколм Эванс заявил тогда: «Мы не смогли посетить некоторые места, где, по многочисленным серьезным утверждениям, содержатся задержанные люди, и где могут применяться пытки или жестокое обращение».
Почти слово в слово с решениями чувашских судов: «пытки» и «жестокое обращение». Только для ООН «многочисленные серьезные утверждения» имеются, а для наших судей «достоверных сведений» нет. Судья — не читатель, судья — писатель постановлений о депортации.
Да, достоверно известны только два случая, когда люди, искавшие политического убежища в России, в конечном счете, оказались в руках СБУ. Один — харьковский журналист Андрей Бородавка. После решения суда о депортации он то ли запаниковал, то ли имел или получил свой план и вылетел в Баку, а уже оттуда был отправлен или переправлен в Киев. Живет, работает, иногда является в СБУ на допросы по «майданным» делам.
Второй — Михаил Тарасенков из Луганска, боец батальона спецназначения ЛНР «Леший». С передовой обратился к военнослужащим ВСУ с призывом не лезть в Донбасс, где их ждет верная смерть. После контузии на свой страх и риск возил гуманитарную помощь в республику. Был военкором агентства «Анна-ньюс». За неделю до Дня Победы 2015 года с двумя товарищами, гражданами России, вез подарки ветеранам. По какой-то причине груз через российскую границу не пропустили. Не отличавшийся «управляемостью» боец решил ехать «полем», где машину и задержали. Пограничники передали его, гражданина Украины, коллегам из ЛНР. Вскоре его… вернули обратно. Видимо все тот же фактор: «не сложились отношения с руководством». 2 мая Михаил Тарасенков был передан украинским пограничникам на пункте «Меловое». Было опубликовано видео допроса в СБУ. Информация о дальнейшей судьбе Тарасенкова отрывочна и противоречива. Худшего не произошло. Очевидно, в СБУ решили не давать волю чувству мести, что точно помешает дальнейшим депортациям. «Игра» продолжается.
В случае судебного преследования бывшим ополченцам помогают несколько организаций: Союз добровольцев Донбасса, Союз политэмигрантов и политзаключенных Украины, Право против фашизма, Штаб по работе с гражданами и беженцами с Украины при Общественной палате. Подключаются и некоторые депутаты Госдумы.
О своей работе здесь говорят неохотно, тщательно подбирая каждое слово: не до «пиара», главное — «не навреди».
«Украина по полной использует Конвенцию СНГ 1994 года о правовой помощи, — рассказывает представитель одной из организаций. — Киев не выдает даже уголовников, про тех, кого в России обвиняют в военных преступлениях, вообще речи нет. А сами штампуют уголовные дела против ополченцев и политбеженцев и отправляют запросы в Россию. Качество запросов — нулевое, ни улик, ничего. Путаные показания пары «свидетелей» и дело готово. Обвиняют в похищениях, во взятке в 4 тысячи на российские рубли. И суды здесь это все всерьез рассматривают, выдергивают людей.
Мы тут шутим, побыстрее бы Турчинов все договоры разорвал и визовый режим ввел. Тогда легче будет получить статус беженца. Все равно эти договоры остались только на бумаге, только этой «бумагой» они управляются сноровисто, а здесь результатов не видно".
Такое обвинение — в похищении и убийстве человека — на Украине предъявили уроженцу Донецка командиру батальона «Керчь» ДНР Вадиму Погодину (позывной «Керчь»). 21 июня этого года Ялтинский городской суд избрал ему меру пресечения в виде заключения под стражу. Согласно УПК РФ выдача его Украине может произойти в течение 40 дней, т. е. до 30 июля включительно. Всё может произойти и гораздо раньше.
«Как всегда, приходится работать в ручном режиме, — продолжает собеседник. — Бьем тревогу, поднимаем, кого можем. История непростая, до конца не понятно, что за чем тянется: украинский запрос на Погодина через Интерпол или нарушение российского законодательства. Но даже за это нельзя отдавать человека на верную смерть. Будем бороться».
«Следует искать системное решение, — говорит адвокат, знакомая с проблемой. — Не тратить время на бесконечные разговоры о законодательном изменении условий получения российского гражданства. Эти решения принимаются на другом уровне и, что называется, «по сумме факторов», о которых мы понятия не имеем. Добиваться предоставления статуса беженца — не путать с временным убежищем — имеет смысл только в исключительных случаях: в России на этот счет очень жесткие правила.
Следует сосредоточиться на малых шагах. Например, одни суды принимают решение об административном выдворении, путем добровольного выезда — о добровольной поднадзорной депортации. В этом случае гражданин Украины может въехать в нее через территорию неподконтрольных Киеву районов, ДНР и ЛНР. Другие суды в абсолютно таких же обстоятельствах принимают решение о принудительной депортации, т. е. через действующие пограничные пункты российско-украинской границы или аэропорты. Почему? Ответа нет. Но решение проблемы — в одном подзаконном акте".
То есть проблему, пусть частично, решила бы инструкция в один абзац, которая лежала бы на столе судьи и предписывала бы, если человек действительно грубо нарушил миграционное законодательство, дать ему возможность выехать на территорию Украины через ЛДНР. И тогда судьба ополченца не будет зависеть от того, выиграл судья игру в смартфоне или проиграл. Будем считать, что это, а не что-то иное двигало судьей.
Хотя считать так трудно. Когда ополченец из бригады «Призрак», уроженец Закарпатья Владимир Веклич (позывной «Серб») рассказал судье, что его, артиллериста, в случае выдачи «порежут на ремни», тот ответил: «А какое это имеет отношение к рассматриваемому правонарушению?».
Иностранцам из дальнего зарубежья помочь труднее. Упомянутому выше подданному Великобритании Бенджамину Стимсону приговор вынесут 14 июля. Обвинение: «содействие в совершении террористических актов третьим лицам, противостоящим украинскому правительству». Получается, что обвинительный приговор Стимсону будет означать признание британским судом донецкого ополчения «террористической организацией». Похоже, никого, кроме самого Стимсона, его родных и друзей, это не интересует. Или помочь все же можно и нужно?
Пока же каждое сообщение о решении российских судов о депортации ополченцев вызывает радостное бурление в украинском секторе интернета. Всё с теми же «сливами ОРДЛО» и «концом руцкаго мира». А нам остается вспоминать горькие строки безымянного поэта:
Отходы русского мира живут вне пределов России,
Отходы русского мира — спасибо, но их не спросили,
Отходы русского мира — приятно, что живы остались,
Отходы русского мира — спасибо походит на зависть.
Альберт Акопян (Урумов)

"Государство не способно управлять всеми госпредприятиями, которых насчитывается около 3,5 тысячи", - заявил глава украинского правительства Владимир Гройсман.

"Принятый документ, так называемый триаж (от англ. Triage - метод сортировки в медицине катастроф), определяет, какие государственные предприятия в долгосрочном периоде должны остаться в государственной собственности, быть переданы в концессию, приватизированы или ликвидированы", - отмечается на сайте украинского министерства.

Этот документ также стал одним из обязательств, которые Украина взяла на себя в рамках договоренностей с Международным валютным фондом, уточняют в министерстве.

Согласно документу в государственной собственности должны остаться 15 особо важных государственных и 363 объекта, обеспечивающих выполнение государством своих функций. 
Это компании – государственные естественные монополии (НАК "Нафтогаз Украины", ПАО "Укрзализныця" и другие) или же выполняют общественно важные функции в оборонной сфере, сфере здравоохранения, стандартизации и метрологии, социальной политики. 

"359 объектов государственной собственности необходимо передать в концессию, - заявили в министерстве. - К таким объектам относятся аэропорты, лесные хозяйства, автомобильные дороги. 1,255 тыс. объектов государственной собственности должны быть реорганизованы или ликвидированы".

Из них 893 уже выбраны для ликвидации.

Украина также намерена реформировать предприятия Донбасса.

"Документ определяет перечень предприятий, над которыми временно отсутствует контроль или отсутствует возможность осуществлять государством права собственности, - отмечают в министерстве. - Правительство сможет принять решение относительно этих предприятий после восстановления контроля над ними".

"Наши государственные предприятия являются неисчерпаемым источником фискальных рисков. Финансовые проблемы государственных предприятий в конце концов становятся проблемами бюджета и высасывают средства, которые могли бы быть использованы на более важные вещи, чем спасение хронически некоммерческого бизнеса, - заявил первый заместитель министра экономического развития и торговли Украины Максим Нефедов. - Именно поэтому нам необходимо радикально сократить количество государственных предприятий, а часть передать в концессию".

"Думаю, что осенью мы сможем все же убедить соответствующих лиц, в том числе Верховную Раду, кабинет министров, руководство государства… вводить визовый режим и начать минимум с того, чтобы пускать по биометрическим паспортам… ", — заявил Шкиряк, его слова приводятся во вторник на сайте телеканала "112. Украина".
Ранее фракция коалиции "Народный фронт" в украинском парламенте призывала депутатов рассмотреть законопроект о введении визового режима с Россией. Позже первый вице-спикер Верховной рады, представитель Киева в гуманитарной подгруппе по Донбассу Ирина Геращенко заявила, что Киеву необходимо немедленно ввести режим въезда граждан России на Украину по биометрическим паспортам. Министр иностранных дел Украины Павел Климкин заявил, что ведомство готово выполнить необходимые процедуры для введения визового режима с Россией, если такое решение будет принято.
При этом глава МИД Украины выступает за создание системы предварительного информирования граждан России о намерении посетить Украину. По последним данным МИД Украины, изучаются несколько вариантов визового режима с РФ.
В конце июля глава парламента Андрей Парубий говорил, что Рады может рассмотреть вопрос о введении визового режима с РФ до конца текущей сессии в июле, если будет политический консенсус по этому вопросу. Со своей стороны секретарь Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) Украины Александр Турчинов надеется, что Рада до летних каникул проголосует за отмену безвизового режима с РФ.
Данный вопрос находится в компетенции правительства Украины. В свою очередь депутаты в Раде настаивают на принятии проекта постановления об обращении к кабмину относительно прекращения действия соглашения между правительствами Украины и РФ о безвизовых поездках. На летние каникулы депутаты Верховной рады уходят с середины июля.
Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков ранее заявил, что Москва будет исходить из принципа взаимности в визовых вопросах с Украиной.

По его словам, СБУ должна сосредоточиться «на контрразведке и противодействии терроризму», передает УНИАН.
В частности, заявил Мингарелли, в компетенцию СБУ не должна входить борьба с коррупцией.
Мингарелли раскритиковал украинские власти за то, что в стране до сих пор не создан антикоррупционный суд.
«Мы говорим об этом украинской власти на протяжении уже длительного времени, но мы не видели каких-либо действий с целью принятия этого нового антикоррупционного законодательства», – заявил посол ЕС.
Ранее еврокомиссар по торговле Сесилия Мальмстрем заявляла о росте уровня коррупции на Украине. В ЕБРР иронично сравнивали борьбу со мздоимцами на Украине со спортивной рыбалкой – «поймали, сфотографировали, отпустили». Тем временем президент Украины Петр Порошенко винит в коррупции советское наследие.

Как сообщает пресс-служба, за эти выходные контрабандисты потеряли сигарет и денежных средств на сумму около полумиллиона гривен.

В новом законе "Об образовании" предлагается сузить использование языков нацменьшинств, но это не ущемит конституционных прав украинских граждан, сообщила министр образования и науки Лилия Гриневич на встрече с журналистами в понедельник, 3 июля.
"Сейчас худшая проблема в школах нацменьшинств такая: они изучают все предметы на языке национальных меньшинств и несколько часов украинский язык. В результате, например, в венгерских школах дети, заканчивая школу, вообще не знают украинский язык. А должно быть наоборот: большинство предметов должны преподаваться на украинском языке. Мы забиваем это, как норму. Наша политика — расширить использование украинского языка", — объяснила Гриневич. При этом Гриневич рассказала, что редакция языковой статьи проекта закона является результатом широкого обсуждения со всеми заинтересованными сторонами и специалистами. "Нам пришлось искать такие формулировки, которые бы были консенсусные для того состояния, которое мы имеем сегодня. Чтобы мы могли идти вперед с продвижением украинского языка, но не забирать право языков меньшинств, которое им гарантируется Конституцией", — отметила она. Глава МОН объяснила, что в проекте предлагается обучение на языке национальных меньшинств наряду с украинским языком. "Национальные меньшинства требовали, чтобы мы акцентировали, что им обеспечивается право на изучение языка. Это прямая норма Конституции. Мы это написали", — подытожила она. Министр отметила, что базовый язык, согласно закону, украинский, а "язык национальных меньшинств только в пределах, необходимых для выполнения профессиональных обязанностей в условиях меньшинств". По мнению Гриневич, "раскручивание истерии" вокруг языкового вопроса в законе "Об образовании" является совершенно напрасным и необоснованным.

Славяне должны работать на нас, а в случае, если они нам больше не нужны, пусть умирают. Прививки и охрана здоровья для них излишни. Образование опасно. Достаточно, если они будут уметь считать до ста... Каждый образованный человек — это наш будущий враг.
а это ему Гиммлер вторит:
Принципиальная линия для нас абсолютно ясна – этому народу не надо давать культуру. Вполне достаточно: во-первых, чтобы дети в школах запомнили дорожные знаки и не бросались под машины; во-вторых, чтобы они выучили таблицу умножения, но только до 25; в-третьих, чтобы они научились подписывать свою фамилию. Больше им ничего не надо…