Украина и украинско-российские отношения

Ещё неделю назад некоторые российские военные эксперты выражали мнение, что ополченцы копят силы, чтобы перейти в наступление. И вот теперь речь о партизанской войне вокруг последнего серьёзного оплота ДНР. Насколько подобная тактика может быть успешна?

- Партизанская война при том соотношении сил, которое имеется в Донбассе – очень эффективная тактика, - считает член комитета Госдумы по обороне Вячеслав Тетёкин. - Мы видим со стороны руководства ополчения творческий подход: стратегия и тактика войны меняется в зависимости от складывающейся ситуации.

Мы сегодня досадуем по поводу ухода ополченцев из Славянска. Но они там продержались больше 2 месяцев. А сначала были прогнозы, что город удастся удержать 1-2 недели. И даже известен перехват телефонного разговора командующего ополченцами ДНР Игоря Стрелкова, где он говорил, что продержатся они 3-4 дня. То есть, то, что имело место – это уже успех. Те, кто сожалеют по поводу оставления Славянска, забыли о том, с каких сил и возможностей начиналась его оборона.

За время осады Славянска к городу была прикована самая боеспособная часть украинской армии, включая разного рода бандформирования.

И несмотря на это, ополченцы с честью, умелым манёвром вышли из окружения с минимальными потерями. Уже это само по себе является великолепным результатом. Любой выход из окружения – сложный тактический манёвр, полупрофессиональной армии ополченцев удалось его провести на самом высоком уровне.

По большому счёту, это успех, поскольку «бандеровская власть» рапортовала о том, что город в жёстком кольце, и они мышь оттуда не выпустят. Несмотря на это из города вышли тысячи вооружённых людей.

«СП»: - Есть ли перспективы у этих ополченцев и дальше эффективно бороться с карательной группировкой?

- Оборона Донецка – дело сложное. Это фактически город-миллионник, занимающий очень большую территорию. Но и для наступающей украинской армии взять Донецк – задача более чем трудная. Особенно учитывая тот факт, что для большинства его жителей войска, подчиняющиеся Киеву – это чужие, оккупационные войска. Ополченцы правильно делают ставку именно на партизанскую войну. Сталкиваться лоб в лоб с воинскими подразделениями, которые более многочисленны и на порядок лучше вооружены, дело малоперспективное. Опыт последних войн показывает, что именно городская партизанская война больнее всего бьёт по оккупантам.

Собственно, ополченцы Славянска отчасти и занимались партизанской войной. Обороняли свои позиции, но одновременно совершали наскоки на позиции украинских карателей, проводили рейды разведывательно-диверсионных групп.

Думаю, они и дальше пойдут по этому пути. Поэтому тактика, которую предлагает Павел Губарев – наиболее разумная на данный момент.

«СП»: - Не до конца ясно, что значит в условиях Донбасса партизанская война. На Кавказе во время Чеченских войн боевики сидели в лесах и в горах и время от времени совершали нападения на воинские части, на органы власти в населённых пунктах. В Донбассе больших лесов нет, в степи любой сколько-нибудь крупный отряд легко обнаружить…

- На этот счёт ещё вьетнамские коммунисты говорили, что их главная опора – людские массы. В городе, как ни странно, вести партизанские бои проще, чем в лесах и горах. Именно потому, что там живёт население, поддерживающее партизан-ополченцев.

Надо исходить из того, что контроль над враждебным городом установить очень сложно. То, что сейчас стоят украинские БТРы в центре Славянска и Краматорска, не означает, что эти города полностью контролируются украинскими карателями.

Я много лет занимался политической поддержкой партизанской борьбы в Южной Африке. Там так же нет больших лесных массивов. Но партизанская война была эффективна. Удары наносились по воинским частям в черте городов, а сосредотачивались бойцы перед атакой непосредственно в городских кварталах.

«СП»: - То есть Донбасс ждёт период затяжной партизанской войны?

- Вне всякого сомнения. На руках у населения Новороссии много оружия. И многие готовы применять его против бандеровских карателей. Киевские правители собрали в кулак практически все вооружённые силы, но больше двух месяцев не могли взять относительно небольшой Славянск. Бандеровские батальоны, собранные на деньги украинских олигархов, скорее будут заниматься мародёрством и самосудами, чем воевать. Таким образом, они только еще больше настроят против себя местное население. Для киевской власти проблема даже в том, что они не смогут собрать столько карателей, сколько необходимо, чтобы контролировать Донбасс.

Кроме того, социально-экономические условия на всей Украине, и на Юго-Востоке, в частности, будут ухудшаться. И всё новые люди будут протестовать в той или иной форме. В том числе, с оружием в руках.

Есть пример и Великой отечественной войны. В той же Белоруссии вначале воевать с немецкими оккупантами было не так много желающих. Однако, уже через несколько месяцев, почувствовав на себе все «прелести оккупации», люди понимали необходимость вооружённой борьбы. Так будет и здесь.

Повторяю, мало ввести бронетехнику в центр того или иного города. У киевской власти сегодня для контроля над фактически враждебной территорией нет ни военных сил, ни экономических возможностей, ни административных рычагов.

«СП»: - Ещё неделю-две назад можно было услышать оптимистичные заявления о том, что ополченцы сами готовы перейти в наступление. И вот – пал Славянск… Возможно ли снова взять под контроль оставленные города и пойти дальше?

- Процессы будут развиваться несколько по иному сценарию. Разбить фактически все боеспособные украинские войска и пойти штурмовать Киев ополченцы без поддержки России пока не смогут. Возможно, что это и не нужно.

Один из лидеров Новороссии Олег Царёв заявил недавно, что стоит ожидать банкротство киевской власти уже через два месяца. Я думаю, что Царёв прав в своём прогнозе. Он прекрасно знает состояние экономики на Украине. Уже осенью даже Западная Украина может объявить о неповиновении нынешнему режиму. Что уж говорить о тех частях страны, где традиционно сильны пророссийские настроения. Поэтому войну в Донбассе сегодня можно рассматривать как катализатор происходящих на Украине процессов.

Впрочем, возможности вести эффективную партизанскую войну тоже имеют свои пределы.

- Отдельные очаги сопротивления ополченцев могут сохраняться ещё какое-то время, - считает генерал-майор ФСБ запаса, профессор, академик Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка Василий Ерёменко. – Но посмотрите, какую тактику украинские силовики применяют в захваченном Славянске. Там арестовали не только милиционеров, которые, вроде как, должны были воевать с ополченцами, так как давали присягу. Проверке или, как украинцы называют её, фильтрации, подвергается практически всё взрослое мужское население города. С учётом того, что уходить в леса некуда – их просто нет в Донбассе – особых перспектив партизанского движения я не вижу. Кроме того, надо учитывать пассивность большинства населения региона. Взяли в руки оружие лишь несколько тысяч из почти 7 миллионов жителей. Многие готовы поверить официальной киевской пропаганде, что в Славянске и Краматорске скоро будет налажена мирная жизнь.

Большинству населения уже всё равно, какая будет власть. Лишь бы не бомбили. Народ уже устал бояться. Запал патриотизма, пик которого пришёлся на середину мая, прошёл. Подобный синдром хорошо знаком спецслужбам всех стран и учитывается любой властью. Резкий протест через какое-то время сменяется апатией и соглашательством. А если Киев пойдёт ещё на какие-то формальные уступки касательно языка, самоуправления, то многие согласятся на «почётную» сдачу.

Киевские войска получают вооружение из той же Польши, поэтому мало надежды, что ополченцам удастся оставить без бронетехники войска украинских силовиков. Армия постепенно приобретает боевой опыт, и воевать с ней ополченцам будет сложнее. Активизируется работа спецслужб.

И самое главное. Ополченцы видели свою задачу в том, чтобы держаться и доказать России необходимость ввода миротворческих сил. Теперь этой надежды практически нет. Куда уж дальше – даже в Россию залетают снаряды, а мы отделываемся громкими фразами и ничего не предпринимаем.

Если бы мы решились на ввод войск, от украинской армии уже через неделю мало что осталось. У нас есть все технические возможности для этого. Но мы не идём по каким-то неведомым мне политическим причинам.

«СП»: - Может ли измениться ситуация, если ополченцам удастся продержаться два-три месяца к моменту, когда, как предвещают эксперты, на Украине начнётся экономическая катастрофа?

- Да, в таком случае могут быть неожиданные повороты. Во-первых, украинские олигархи вряд ли позволят бомбить Донецк. Во-вторых, если завести танки в такой огромный город, то потери будут огромны. Танковые колонны, как в своё время в Грозном, будут эффективно уничтожать из гранатометов. Украинская армия опыта уличной войны не имеет. Кроме того, в городе всегда дополнительное преимущество на стороне обороняющегося. В случае затяжных боёв Киев вынужден будет пойти на переговоры. Вопрос в том, сможет ли нынешнее руководство Новороссии организовать такое сопротивление. Пока я не вижу там фигур, которые смогли бы навести чёткий беспрекословный порядок. Да, Стрелков талантливый командир, но ему не хватает опыта и знаний, чтобы командовать значительными военными силами. Ополченцы до сих пор не провели ни одной масштабной операции на опережение действий противника. Они ограничивались локальными вылазками против украинских отрядов и блокпостов. Устраивали засады на небольшие по численности подразделения.

Между тем, они могли бы высылать диверсионные группы в соседние области, парализовать железные и частично автомобильные дороги, не допустить переброски войск противника в Донбасс. Любому командиру дивизии это понятно. Но у ополченцев нет офицеров такого уровня.

Повторяю, в условиях большого города ополченцы могли бы наладить эффективную борьбу, бить противника с разных сторон, полностью деморализовать украинскую армию. Но вот смогут ли они это сделать – большой вопрос.

Александр Григоренко, в конце июня уехавший воевать в составе ополчения на Украину, дал короткое интервью «URA.Ru» через Facebook. В нем член молодежного парламента рассказал, где он, как живет, с кем приходится воевать

-Александр, где вы сейчас?

-Я в Луганске.

-Что там сегодня происходит?
Расскажите о новости своим друзьям

-Нас обстреливается артиллерией и минометами. На границах и в пригородах — окопная война. Жестче всего в районе «Металлиста» (Тот самый поселок, в котором погибли журналисты НТВ Игорь Корнелюк и Антон Волошин — прим. ред.). Противник копит силы.

-Из чего стреляют по Луганску? Где вы конкретно?

-Где я конкретно сказать не могу, это тайна. А стреляют из гаубиц, в том числе самоходных «Акаций», а также «Градов», минометов и прочего. Но по городу пока не бьют. Во основном по нашим позициям. Но у «укров» мало снарядов для «Градов». Для остального хватает. Обстреливают и днем и ночью. Я воюю в разведывательно-диверсионном отряде.

-...и у вас, разумеется, оружие?

-Разумеется.

-Какие задачи ставятся, если не секрет?

-Я просто автоматчик. Широкие [ставятся] задачи.

-Если секрет, то как оцениваете отход [главнокомандующего войсками самопровозглашенной Донецкой народной республики] Стрелкова в Донецк?

-Никакой трагедии в отступлении нет. Стрелков дал время Донецку и Луганску подготовиться к обороне. Луганск это время использовал. Тут крепкая военная и гражданская власть. Донецк я думаю с помощью Стрелкова подтянется.

-Как относится к вам (бойцам ополчения) местное население?

-Хорошо относиться. Тем более не меньше половины ополченцев местные. Правда нас (прежде всего местных) огорчает пассивность населения. Большинство мужчин призывного возраста не воюет за свой город.

-Много россиян воюет?

-Около половины. К нам хорошо относятся. Но мы почти не общаемся с населением. Некогда. Воюем.

-За нами (то есть за «URA.Ru») и, значит за вами, следит СБУ. Нашего собеседника, казачьего атамана из Кургана, задержали на границе. Не опасаетесь, что после возможной сдачи начнется охота?

-Никакой сдачи не будет. Мы будем воевать до конца. И победим. Дух боевой. От Москвы ждут помощи оружием и специалистами и оборудованием. Вступления войск ждут, но никто особо в них не верит. А что касается СБУ, то на мой пермской земле, когда я туда вернусь я сам за кого хочешь охоту устрою. Опыт уже есть (улыбается). В общем, не боюсь. Я сделал свой выбор.

-Вернемся к Стрелкову. Сейчас его критикуют близкие к Кремлю люди, вроде Сергея Кургиняна (Накануне лидер движения «Суть времени» прибыл в Донбасс и обрушился к критикой на Стрелкова, обвинив его в том, что бросил людей, которых «сейчас вырезают»).

-Кургиняну, чтобы получить право критиковать нужно сначала побегать по зеленке от мин, как я бегал.

-Даже такое было?

-Да. На второй день в Луганске мы обстреляли их из миномета, а потом сначала бегали от их мин и уже после сами гонялись за их САУ. На «их» же территории.

-То есть врага в лицо видели?

-Видел.

-Бронежилет есть?

-Броника нет. Да и с ним в разведке неудобно. У нас диверсионная тактика. Один способ — ударить из чего-нибудь по врагу и убежать. Второй — засада на технику противника. То есть, мы разведывательно-диверсионная группа. Разведываем — бьем.

-Много уже вылазок было?

-Каждый день почти.

-Инструктора есть? Они россияне? Говорят, что тактике разведывательно-диверсионных групп (РДГ) учат чеченцы — у них опыт применения «троек» (пулеметчик, снайпер, гранатометчик) большой.

-У нас нет инструкторов особых. Все осваиваем на практике. Но есть и группы состоящие из профи. Обмениваемся опытом. И я все-таки не в спецназе служу. Мы что-то типа фронтовой РДГ. Смешанного состава —и россияне, и новороссы.