Украина и украинско-российские отношения

Ведущий эксперт Центра европейской политики в Брюсселе Аманда Пол отмечает, что если Украина подаст заявку на членство в ЕС в 2020-м году, процесс принятия ее в Союз может занять 15 лет.
Подав заявку на членство в ЕС в 2020-м году, Украина может стать полноправным членом союза в течение 15-ти лет.





"Думаю, что подав заявку, Украина могла бы стать членом ЕС в пределах 15-ти лет. Это если все пойдет по плану, но с Украиной бывают и неожиданности", – отметила эксперт.

Перспектива испытания холодом для жителей Украины все еще не снята с повестки дня. Зимой придется мерзнуть не только на улице, но, не исключено, что и дома. Газа и электричества в избытке не будет, прогнозируют эксперты.

Зима и тепло
К отопительному сезону Украина подходит с неясными перспективами его прохождения. В подземных хранилищах газа (ПХГ) накоплено 16,5 миллиардов кубометров газа, однако этого недостаточно для нормального прохождения отопительного сезона.
По словам члена наблюдательного совета Института энергетических стратегий УкраиныЮрия Корольчука, такого объема слишком мало, чтобы спокойно чувствовать себя в зимнее время. Норма газа в ПХГ на зимний период составляет 19-20 миллиардов кубометров, отмечает эксперт. Иначе при расходовании газа на отопление в период сильных морозов его будет трудно поднимать из хранилища.
В то же время, по данным директора энергетических программ Центра мировой экономики и международных отношений НАН Украины Валентина Землянского, газ, закачанный в ПХГ, не весь принадлежит «Нафтогазу». Из находящихся там 16,5 миллиарда кубов, минимум 4 миллиарда принадлежат структурам бизнесмена Дмитрия Фирташа, еще порядка 1,5 миллиарда – собственность независимых производителей, которым его просто не отдают, 2 миллиарда отсудил миллиардер Игорь Коломойский, и он может потребовать вернуть их в любой момент. Еще 4 миллиарда – это «буферный» газ. «Сколько у нас осталось из 16 миллиардов?», – говорит эксперт.
В таких условиях Украина не может заявлять о готовности к проведению отопительного сезона без достижения договоренностей с «Газпромом» о поставках газа.
Как согреться?
Директор Института энергетических исследований Дмитрий Марунич, независимо от развития ситуации, не ждет от нынешнего отопительного сезона ничего хорошего. Поэтому советует утеплять квартиры или закупать печки для индивидуальных домовладений. По его словам, газа и электроэнергии зимой будет недостаточно.
Газа будет не хватать, если Украина не согласится на вариант возобновления его поставок, который обсуждался на переговорах в Берлине. По проекту этого «зимнего пакета» Украина по предоплате сможет закупить у «Газпрома» 5 миллиардов кубометров. Однако украинские официальные лица не подтверждают достижение этих договоренностей, и заявляют, что переговоры с участием России и Еврокомиссии продолжатся.
Электроэнергии не хватит в связи с дефицитом угля, который раньше поставлялся из Донбасса на теплоэлектростанции по всей Украине. Эксперт предупреждает, что потребителей ждут веерные отключения. Они могут случиться при повышении напряжения в сети от подключения большого количества электрической техники. «Если диспетчер видит, что напряжение в сети растет, а мощность падает, он выключает весь квартал, и все сидят без света», — говорит эксперт. Это, хоть и плохой, но не худший вариант. Марунич прогнозирует и поломки трансформаторов в связи с увеличением нагрузки на сеть. Тогда свет пропадает «спонтанно», и такая опасность велика для домов старой постройки.
Кроме того, прогнозирует эксперт, Кабмин скорее всего понизит с 18 до 16 градусов по Цельсию санитарную норму температуры в квартирах в отопительный сезон.
Если в помещении температура будет ниже, нужно приглашать ЖЭК, подтверждать и не платить за недополученные услуги по отоплению, советует эксперт. «Зимой будет «холодомор», — предупреждает Марунич.

КИЕВ. 30 сентября. УНН. Львовские ученые при поддержке мэра Львова разрабатывают специальные блок-посты для АТО и технику, которой можно вывозить раненых. Об этом в эфире "ICTV" сказал мэр Львова Андрей Садовый, передает УНН .

"Во Львове мы начали разрабатывать блок-посты, которые защищают от" Града ". Но никто в государстве не интересуется тем, чтобы их закупать. Ученые начали разрабатывать в Львове вездеходы, которые могут извлекать раненых из АТО, но этим тоже никто не интересуется. Власти не хватает ответственности, и никто не хочет ее брать на себя ", - сказал Садовый.

Генеральная прокуратура Украины возбудила в понедельник, 30 сентября, уголовные дела против сотрудников Следственного комитета России. Об этом говорится в сообщении пресс-службы украинского надзорного ведомства.

На российских следователей заведены уголовные дела по статьям «Содействие террористической организации», «Вмешательство в деятельность работника правоохранительных органов», «Вмешательство в деятельность государственного деятеля».
Как считают в прокуратуре, расследование СК РФ возможных преступлений украинских силовиков в Донецкой и Луганской областях, а также против летчицы Надежды Савченко и активистов «Правого сектора» является вмешательством в деятельность правоохранительных органов и вооруженных сил Украины.
«Совершение указанных уголовных правонарушений посягает на охраняемые международными договорами и законами Украины интересы государства, его суверенитет и территориальную целостность», — заявили в генпрокуратуре Украины.
В понедельник Следственный комитет России возбудил уголовное дело о геноциде русскоязычного населения Донбасса. Украинские силовики и политики подозреваются в отдании приказов, нарушающих Конвенцию 1948 года «О предупреждении преступления геноцида и наказания за него», направленных на уничтожение русскоязычного населения.
Как установил СК РФ, убийства русскоговорящих граждан совершались с применением систем залпового огня «Град» и «Ураган», авиационных неуправляемых ракет, имеющих кассетную головную часть, тактических ракет «Точка-У», а также других видов тяжелого наступательного вооружения неизбирательного действия. В результате этих действий погибло не менее двух с половиной тысяч человек.

Госдума России приняла закон об ограничении доли заграничных акционеров в средствах массовой информации. Будут иметь право владеть лишь 20% медиа. Закон прошел первое чтение. Против проголосовал один депутат — 34-летний Дмитрий Гудков.

Под ограничения попадают и россияне, которые имеют двойное гражданство. Закон затронет ряд издательств с аудиторией 60 млн: медиахолдинг РБК, некоторые телеканалы — в частности СТС, "Домашний", "Перец", "Дисней". Из печатных изданий пострадают газеты "Ведомости", "Коммерсант", журнал "Форбс". Их заставят изменить форму собственности или прекратить работу в России.
— Мне позвонила, наверное, вся иностранная пресса. Они сильно переживают, что мы, мол, усиливаем цензуру и ограничиваем свободу слова, — комментирует депутат Деньгин.
Иностранцам, которые имеют долю в медиа, запрещают контролировать работу российских редакций и менеджеров.
— Путински дебилы решили закрыть лучшее бизнес-издание России — газету "Ведомости" и заодно весь глянец: "Космополитен", "Максим", "Эсквайр" и другие. За эту инициативу проголосовало все думское убожество от "Единой России" до коммунистов, — написал в сети "Фейсбук" оппозиционер Борис Немцов. — Один вопрос остается нерешенным. Откуда кремлевские будут брать достоверную информацию о ситуации в экономике? Неужели у Киселева и Соловьева? Несчастные.
До 1 января 2016 года будет действовать предыдущее ограничение доли иностранных владельцев до 50%.

Когда-то Ангела Меркель считала, что хорошо знала Путина. Но она ошибалась. Сейчас она говорит с ним по телефону чаще, чем когда-либо, но это совершенно не означает, что она стала лучше понимать, что у него на уме. По словам окружения «канцлерин», в разговорах с ней Путин всегда демонстрирует готовность к сотрудничеству, но потом все делает наоборот.

В это время силовики останавливаются. С Западной Украины начинают приходить сообщения о захвате оружейных арсеналов (это при том, что и раньше источники и во власти, и в оппозиции, и даже в иностранных посольствах давали утечки о наличии у боевиков тысяч единиц боевого стрелкового оружия, в том числе автоматического, включая пулеметы). Также становится известно, что направленные в Киев на помощь МВД подразделения трех аэромобильных бригад в течение суток так и не добрались до столицы. Эшелоны остановлены мятежниками в сотнях километров от Киева. Это первый ключевой момент.

Опустим события 19-20 числа — со всеми перестрелками, требованиями Рады вывести силы МВД из Киева, переговорами, уступками и фактической капитуляцией Януковича.

Во второй половине дня 20 февраля, а также в ночь с 20 на 21-е столицу начали неорганизованно покидать подразделения МВД и антимайдановцы. При этом выяснилось, что дороги по всей Украине уже перекрыты вооруженными блок-постами мятежников, аэропорты Киева и выезды из столицы блокированы, а безоружных лоялистов (независимо от того — силы МВД или гражданские антимайдановцы — ловят и убивают). Спастись можно было, либо пробившись силой, либо наудачу попытавшись обойти блок-посты второстепенными дорогами. На трассах из Киева на Харьков, Днепропетровск и Одессу (то есть в направлении Новороссии) стояло минимум по пять блок-постов на каждой. Некоторые второстепенные дороги также были перекрыты. Въезды и выезды из столицы заблокированы полностью. Поезда, шедшие из Киева в направлении юго-востока, «досматривались» боевиками майдана на промежуточных станциях. Люди, вызывавшие у них подозрения, высаживались из поездов и просто исчезали. Это второй ключевой момент.

В ночь на 22 февраля Янукович бежит из Киева, который уже полностью контролируется мятежниками. В Раде депутаты голосуют под дулами автоматов, а за многих отсутствующих просто голосуют их карточки. Янукович останавливается в Харькове и записывает там двусмысленное, но для него очень резкое заявление, не исключающее дальнейшего сопротивления. После чего вдруг не приходит на съезд депутатов всех уровней, который заранее готовил Добкин, с трудом вылетает в Донецк, а затем сломя голову бежит в Крым, а оттуда в Россию. Это третий ключевой момент.

Теперь разберемся по порядку. Три бригады аэромобильных войск Украины, двигавшиеся на Киев по железной дороге, «не смогли» прорваться через заслоны в несколько десятков человек, выставленные майданом. Опустим вопрос, каким образом боевики так быстро сумели узнать о маршрутах движения и организовать блокаду. Интересно другое: для разблокирования путей десантникам достаточно было просто на руках отнести в сторону 10-20 человек. С этой задачей сотни десантников не справились. А может, просто не хотели?

Вспомним, что поначалу они так же «не справлялись» с прорывом безоружных пикетов восставших жителей Донбасса, но не прошло и недели, как все встало на свои места. Малая часть солдат и офицеров дезертировала, некоторые даже передали ополченцам свое оружие и бронетехнику, но большинство осталось, и, по словам самих ополченцев, именно регулярная армия, в том числе ее аэромобильные подразделения, доставили им больше всего хлопот в ходе боевых действий. Как только основные кадровые части ВСУ в августе были уничтожены, Киев сразу запросил перемирия.

Солдаты, как известно, выполняют приказы офицеров. В одном случае (при движении на Киев) офицеры явно не захотели дойти, найдя формальный повод для невыполнения приказа. В другом случае (в Новоросcии) офицеры стремились взять Славянск и Мариуполь, Горловку и Енакиево, Донецк и Луганск, несмотря на отчаянное и все усиливавшееся сопротивление ополчения. Если мы вспомним, что 23 года украинской независимости армию усиленно нацифицировали, соответствующим образом подбирая офицерский состав, что чистка, начатая Соломатиным за полгода до свержения Януковича, затронула только центральный аппарат МО и Генштаб, но и там не была доведена до конца, причем на смену нацистам в погонах приходили не антифашисты, а коммерсанты в погонах, то все встанет на свои места. 19 февраля Янукович должен был уже знать, что в лучшем случае он может рассчитывать на нейтралитет армии и то лишь потому, что она слишком слаба, неуправляема и небоеготовна для того, чтобы выступить против своего верховного главнокомандующего. То есть вооруженные силы изменили присяге еще до переворота.

Идем далее. Откровенная сдача позиций сильными гарнизонами МВД в Западной Украине и передача ими оружия боевикам должны были показать Януковичу, что на МВД тоже полностью положиться нельзя. Если есть части, сохраняющие верность и готовые противостоять мятежу, то есть и такие, которые будут вооружать мятежников, а потом и сами к ним присоединятся. Надо учитывать и то, что проведенные в начале февраля атаки мятежников на облгосадминистрации по всей стране показали, что даже в центральных областях силы МВД не будут слишком активно и долго сопротивляться. Из всех начальников УВД центральных областей активно и эффективно действовали только генерал-майор Липандин в Черкассах и генерал-лейтенант Бабенко в Днепропетровске. На Западной Украине верность присяге сохранил генерал-майор Варцаба — начальник УВД Закарпатской области. Более-менее можно было положиться на центральный аппарат МВД (и то на уровне генералов) в Киеве, а также на милицию Донецка и Луганска, в меньшей мере Харькова и Одессы. Все. Остальные, если и не планировали открыто изменять, собирались выждать, как развернутся события.

Наконец, последнее — выход на дороги страны 20-21 февраля тысяч вооруженных боевиков майдана, блокирование ими подступов к столице, атаки на органы государственной власти в Киеве и в областных центрах показывают, что бандеровское подполье по всей стране было вооружено, организовано и готово выступить по сигналу. А это невозможно без измены в СБУ. Да, руководившие Службой Калинин (февраль 2012-го – январь 2013-го) и Якименко (январь 2013-го – февраль 2014-го) хранили личную верность Януковичу. Но кадры Хорошковского-Наливайченко-Марчука, пестовавшие нацистов, начиная с 2002 года (до первого майдана), остались на своих местах и продолжили изменническую деятельность.

Наконец, вспомним, что госпогранслужба, подконтрольная клану профессиональных предателей Литвиных, изменила Януковичу и попыталась его арестовать еще во время пребывания в Харькове и Донецке. Аналогичным образом вынужден был спасаться от пограничников, прикрываясь личной охраной, генпрокурор Пшонка. То есть силовые структуры в конце февраля были поражены изменой и хоть и не готовы были полностью перейти на сторону мятежников, в значительной степени были парализованы.

Сам маршрут Януковича: Харьков-Донецк-Крым-Россия свидетельствует о том, что первоначально он планировал закрепиться на юго-востоке и попытаться задавить мятеж в столице, и лишь столкнувшись с тотальной изменой, прекратил доверять кому-либо, кроме личной охраны, и бросился в бега. При этом часть бывших министров в частных беседах утверждает, что их еще 23 февраля приглашали прибыть в Крым на заседание кабмина под председательством Януковича для организации сопротивления мятежу. Но по разным причинам подавляющее большинство «не смогло» это сделать.

Все сказанное не оправдывает Януковича. Он сосредоточил в своих руках всю полноту власти, а значит, и всю ответственность. Он отвечает не только за дворцы, которые как ненормальная строила его семья, считавшая, что власть у них в руках навечно, но и за то, что именно в период его правления неонацисты окончательно распоясались, вышли на улицы и за три-четыре года до мятежа уже безнаказанно нападали на своих политических противников, калечили и убивали активистов, а милиция и СБУ боролись с «пророссийским активом», которого за 23 года и так почти не осталось. Януковича предупреждали, что он растит своих могильщиков.

Глупый, жадный, неадекватный человек, смешно гордившийся тем, что он (мальчик из трущоб) стал президентом и самым богатым человеком Украины, не реагировал. Ему казалось, что он самый умный. Бывший православный, он перестал слушать даже собственных духовных наставников и, решив, что церковь должна служить ему, а не Богу, поддержал нацистски-автокефалистское крыло в УПЦ Московского патриархата, ослабив и эту свою опору. Янукович срубил даже не сук, на котором сидел, — целое дерево.

Но дело не в Януковиче. Давайте представим себе, что в условиях, когда нацистское бандеровское подполье было готово к мятежу и началу гражданской войны и кампании террора по всей стране, когда силовые структуры были парализованы, а некоторые полностью контролировались изменниками, когда люди, находившиеся у власти, в принципе, не понимали, что происходит в стране, и в силу низкого интеллекта не способны были понять опасность и адекватно на нее реагировать, когда, наконец, мятежников безоговорочно поддерживал Запад, Янукович решился завершить разгон майдана в ночь с 18 на 19 февраля.

Не было ни одного шанса на то, что бандеровское подполье смирилось бы и затаилось. Во-первых, не для того его выращивал Запад, а во-вторых, оно слишком засветилось, на его совести уже были десятки трупов и остановиться оно уже не могло. Всем им грозила тюрьма  — от лидеров до простых боевиков из галицийских маргиналов.

Очевидно, что они готовились. Очевидно, что разгон майдана стал бы сигналом к вооруженному мятежу по всей стране. Очевидно, что они бы развернули кампанию террора, то есть начали бы вырезать пророссийских активистов по спискам. Очевидно, что парализованные изменой силовики не смогли бы им помешать.

Таким образом, резня, которая прошла в формате light в первые часы после захвата власти и которая еще может случиться в ближайшие месяцы уже в более масштабном формате, началась бы еще в феврале по всей стране, гражданская война охватила бы все области. При этом в более монолитной Западной Украине просто вырезали бы русских, а в Центральной и Восточной Украине развернулись бы полномасштабные боевые действия. Никто бы не успел убежать и организовать сопротивление. И основания для гуманитарной интервенции Запада лежали бы на поверхности — «преступный режим» вверг страну в кровавый хаос.

Я не думаю, что даже в таком случае бандеровцы смогли бы победить, но боюсь, что потери среди пророссийского актива на Украине были бы катастрофичны, потери среди мирных граждан на порядок превысили бы имеющиеся, а в разного рода батальонах, бригадах и самооборонах уже бы сражалось друг с другом не сто тысяч граждан Украины, а свыше миллиона.

Возможность разогнать майдан и задавить гидру фашизма на Украине у Януковича была до середины декабря. С каждым днем она уменьшалась, но существовала. Решительные последовательные действия, силовая зачистка центра столицы, интернирование политиков, принявших участие в мятеже, и суд над ними, аресты боевиков (с уничтожением оказывающих вооруженное сопротивление) и параллельная чистка силовых структур, МИДа, кабмина и АП от изменников, готовность к силовому подавлению попыток мятежа в Галиции (в худшем случае — к признанию ее независимости). Комплексные меры такого рода могли увенчаться успехом до 10-20 декабря 2013 года. Потом в игру активно вступил Запад, убедившийся, что Янукович будет отступать под давлением, и стало слишком поздно.

Таким образом, история правления и падения Януковича, во-первых, учит нас тому, что слабый и неадекватный политик не может выиграть в принципе, что бы он ни делал. Неадекватное восприятие действительности вызывает серию ошибочных решений, лишь приближающих поражение. А слабость характера не позволяет вовремя отдать единственно верный приказ — о силовой зачистке (комплексной, включая СМИ, а не только маргиналов майдана дубинками ОМОНа). Во-вторых, никто не отменял роли пушек в истории, и какие бы хитрые технологии не использовались для раскрутки майданов и для их рассасывания, готовность власти применить свою монополию на силу, водометы и пулеметы за спинами политтехнологов и баллистические ракеты за спинами дипломатов убеждает лучше самых неопровержимых аргументов.

Готовность умереть за идеалы революции (когда ее победа еще не гарантирована), как правило, возникает у революционеров, когда они уверены, что не просто не придется умирать, не только не последует наказания, но, наоборот — похвалят, распиарят и денег дадут.

В-третьих, если вам грозит майдан, то нельзя церемониться с пятой колонной, нельзя терпеть измену во власти и рассчитывать на то, что оставленные без контроля маргинальные структуры формально аполитичных хулиганов (вроде футбольных фанатов) сохранят нейтралитет. Им действительно все равно, с кем драться. Но если вы не убедите их драться на вашей стороне, они будут драться против вас.

В-четвертых, реакция на угрозу майдана должна быть молниеносной. Чем больше власть цацкается с фашистами и коллаборантами, чем дольше тянутся переговоры, тем глубже в тему влезает Запад, а один раз зайдя, он никогда уже просто так не уходит. И упаси Бог идти на какие бы то ни было малейшие уступки. Даже простое согласие «выслушать требования народа» воспринимается мятежниками как слабость, любая уступка — как готовность к капитуляции. В результате требования растут, давление на политическую и силовую вертикаль усиливается. Общество все более дезориентируется, а силы, охраняющие власть, не получая четких приказов, деморализуются.

В таких условиях две недели, максимум месяц — и власть уже обречена. Она еще может казаться сильной и непобедимой, но червоточина уже появилась, она уже гниет изнутри, гангрена пожирает ее с бешеной скоростью, и в одну страшную ночь власть внезапно исчезает, растворяется во времени и пространстве, а страна оказывается в руках нацистов и бандитов.

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования, специально для «Актуальных комментариев»

В Москву после пяти месяцев плена на Украине вернулась активистка «России молодой» Мария Коледа. Она была задержана «Альфой» СБ Украины по обвинению в шпионаже, разведывательной и диверсионной деятельности в пользу России. Ее история наделала много шума в украинских СМИ, где ее представляли как российскую шпионку и Джеймса Бонда в юбке. Подробности своего пленения Коледа рассказала в интервью «Газете.Ru».

— Сразу хочу сказать, что я еще никогда не брала интервью у российской шпионки...
— Ну какая же я российская шпионка! Я журналист и блогер. Навыдумывали чего ни попадя.
— А с какими изданиями ты сотрудничаешь?
— Это ежемесячный исторический журнал «Былое» и газета «Студенческая правда». Кроме того, я веду свой блог в ЖЖ (iskra1905), который до моего задержания был довольно популярен.
— Когда ты узнала, что тебя могут обменять и отпустить? Считала ли, что такое вообще реально? У тебя же шел судебный процесс, грозило 8 лет.
— На обмен меня пытались подавать с мая, но украинская сторона категорически не хотела меня отдавать. И я была очень удивлена, что меня все-таки обменяли.
Узнала об этом в киевском СИЗО за пару часов до того, как нас забрали и повезли в Харьков. В Харькове мы еще двое суток провели в специзоляторе СБУ, а оттуда нас повезли на обмен — 70 человек.
— А кто сказал про обмен, сокамерники?
— Нет, какие сокамерники — я в одиночке последние три месяца сидела. Ребята сказали, которые по аналогичным статьям сидели, по сепаратизму. Мы между собой общались, помогали друг другу чем могли. Мой сотовый так и не смогли найти. В камере был тайник.
— Кто были те 70 человек, вместе с которыми тебя обменяли?
— Было двое россиян — Рома Банных и Слава Негриенко. Остальные украинцы, которых сотрудники СБУ обвиняли в сепаратизме, организации массовых беспорядков, покушении на территориальную целостность и неделимость Украины, ношение оружия, терроризме — политические статьи.
— Россия взяла этих украинцев к себе?
— Нет, меня обменяли в ДНР.
Вообще это очень странная ситуация, когда гражданина другой страны сперва задерживают на своей территории, а потом на этой же территории обменивают как военнопленного.
Причем нас отдали без документов, фактически без личных вещей, без денег. То есть в теории я не могла выехать из Украины без паспорта. В Донецке я провела более недели, потом меня аккуратно вывезли на территорию России. Спасибо за это огромное.
— А кто вывез?
— Ребята.
— Ну, в смысле твои друзья или местные ополченцы ДНР?
— Мои друзья — местные ополченцы ДНР.
— На границе тебя, наверное, пограничники узнали? Поздравляли?
— Я не проходила пограничный контроль со стороны России. Потому что пограничники — это была проблема номер один: документов-то у меня нет. Как я докажу, что я гражданин России.
— Так, скажи, а российские власти, консульство помогли хоть чем-то?
— Помогали друзья — с передачами, со всем остальным. Российские дипломаты — нет. Приходил один раз первый секретарь консульства РФ, но от него тоже никакой помощи, поддержки не было. Причем ни мне, ни кому из известных мне россиян консульство не оказало никакой поддержки. И участие в нашем освобождении они не принимали.
Мария Коледа после пяти месяцев под арестом на Украине
— Понятно. Расскажи тогда с самого начала, почему ты поехала на Украину. Ясно, что как журналист, но, может быть, тебя влекла опасность конфликта.
— Поехала как журналист, потому что очень многое писали про события на Украине. Я смотрела и украинские СМИ, и российские, информация была очень противоречивая. Естественно, как корреспондент я захотела получить объективную картину происходящего на месте событий. Я побывала в Киеве на Майдане, после чего поехала в Новую Каховку, Херсонская область. 7 апреля я освещала события у администрации города Николаева, где на лагерь пророссийских активистов напали около 200 человек из «Правого сектора» с битами, «травматами», взрывпакетами. В результате столкновений лагерь был разрушен. Когда я выносила раненых, мне пробили голову битой.
— К врачам обращалась с травмой?
— Нет, так как было много людей с более серьезными травмами. На следующий день я уехала к друзьям в Новую Каховку за медпомощью. Во время встречи с моим знакомым 8 апреля меня захватили сотрудники спецподразделения «Альфа» СБУ.
— Как это было? Подошли, сказали, давайте пройдемся до отделения?
— Из машины вылетели с автоматами и в масках. На голову — маску, на руки — наручники и повезли.
Самое интересное, что даже не били при этом, спасибо. В помещении, куда меня доставили, произошел допрос сотрудниками УКРП ДКР СБУ. Они стали утверждать, что я старший лейтенант ГРУ, прибывшая на Украину с целью разведдеятельности. Мне вначале, честно говоря, было просто смешно. Я думала, что они шутят.
— Ага, мужики такие, с автоматами, шутят.
— Ну, да! Но тебе самой бы не показалась бредовой ситуация, что девушка в 22 года — старший лейтенант ГРУ? Дня через два я поняла, что это не шутки, когда меня доставили в СИЗО Киева и по всем телеканалам показали, что я диверсантка и шпионка.
— А что тебе конкретно говорили? Какой тон у них был?
— Вначале уговаривали: дай интервью, и мы тебя отпустим. Они хотели, чтобы я на камеру призналась, что я сотрудник ГРУ.
Боишься возвращаться в Россию? О'кей, сейчас мы тебя устроим, гражданство дадим, все дадим. Жилье дадим, работу дадим. А потом уговоры закончились, началось силовое убеждение.

— Когда, на какой день тон сменился?
— Это началось числа с 15 апреля.
— Тебя били, когда ты была один на один?
— Их всегда было несколько. Всегда — мужчины, среднего возраста, лет под 40. Кстати, сволочи, бить умеют. Били в живот, в грудь. По лицу не были — им же надо было от меня интервью, а как записывать, если бы у меня все лицо было синее. Где-то с середины мая оставили в покое. А до этого меня в среднем раз в неделю везли к следователю, и из его кабинета отводили в управление контрразведки. Там требовали признаться. Было больше обидно, чем больно. Потом очень больно было, потому что когда такие события происходят, а ты их видишь по новостным телеканалам... В камере же был телевизор, там показывали, как жгли людей в Одессе, как убивали мирных жителей в ходе так называемой АТО. Когда связь с волей появилась, друзья стали рассказывать про общих знакомых: «А ты знаешь, этот погиб, другой погиб». Именно это было тяжело.
Потом, когда в СИЗО начали ребят доставлять — они были все синие, избитые, живого места на них не было. Некоторые с ранениями, с пулевыми. Но киевское СИЗО людей с пулевыми ранениями не принимало, оно их отсылало обратно в СБУ. Вот это все очень сильно расстраивало, конечно. Например, уже гораздо позже, когда мы ожидали в Харькове обмен, у нас парень был, у него на груди было выжжено «СЕПР». Нормально? Это в фашисткой Германии так делали.
После обмена я провела неделю в Донецке и под Донецком. Я посмотрела на это все... Столько людей — раненые, избитые, которые из плена вышли, вообще кошмар. Украинские военнослужащие, которых обменивали на нас, выглядели гораздо лучше. При обмене им возвращают вещи и документы. А Украина... Вот сейчас, когда начались крупные обмены, украинская сторона по спискам ЛНР и ДНР не смогла отыскать более 300 человек, поэтому в замен ополченцев они возвращают захваченных целыми семьями гражданских лиц. Перед обменом, когда мы находились в специзоляторе СБУ в Харькове двое суток, нас вообще не кормили. А следующие партии, которых в Харьков доставляли для обмена, не кормили больше недели. Они нам рассказывали об этом после обмена. В камерах не перевязывают, медпомощь не оказывают, медикаментов нет.
— У тебя образование политолога. Как ты считаешь, можно ли как-нибудь остановить этот конфликт?
— Мне кажется, мирного урегулирования в ближайшее время не будет. Слишком много убитых с обеих сторон, и их родные этого не забудут и не простят. Очень много трупов, их в отстойники сбрасывают. Изнасилованных очень много. Города сильно разрушены. Я была в Луганске, там треть города в руинах. Донецк по сравнению с Луганском не так сильно пострадал. Множество деревень, которые просто стерты с лица земли.
— Чем ты планируешь дальше заниматься?
— Жить как прежде уже не смогу. Я хочу попытаться поехать туда, на территорию ДНР и ЛНР, и продолжить там свою деятельность в качестве журналиста, в том числе для украинской аудитории, потому что пропаганда Киева откровенно лжет о происходящих на Донбассе событиях. Хотелось бы заняться также вопросами организации гуманитарной помощи, поскольку очевидна необходимость создания единого центра распределения гуманитарной помощи.
— Дело, по которому тебе грозило 8 лет, в итоге закрыли? В каком оно состоянии?
— Ни в каком. Тут такая ситуация — нас обменяли, а через неделю объявили в федеральный розыск по Украине. То есть мы все в розыске. Официально наши уголовные дела не закрыты, и получается, что мы сбежали. Никаких справок об освобождении нам не выдали. Так что в Киев путь заказан. А вот в Донецк и Луганск — нет.