06.01.2017Вполне возможно, американская разведка не готова к ответным мерам против России еще в одном смысле.
Многим хотелось бы, чтобы президент Барак Обама отомстил Москве за хакерские атаки, опубликовав секретные данные о наворованном состоянии Владимира Путина, которое оценивается в 160 миллиардов долларов. Но их ждет разочарование: таких данных не существует.
Предложение ослабить позиции Владимира Путина, раскрыв его секреты, кажется очень хорошим. Мы предлагали это сделать три дня назад. Но даже тогда, когда Казначейство США объявило о введении санкций против «личного банка» г-на Путина после захвата Крыма, оно сослалось на обвинение 10-летней давности, прозвучавшее от одного из российских оппонентов г-на Путина. Казначейство не раскрыло ничего такого, о чем нельзя было прочитать в Google.
Вторая
проблема, возможно, заключается в том, что на самом деле г-ну Путину ничего не принадлежит. По крайней мере, на более поздних ступенях российской клептократии он просто указывает на вещи и на людей, которые должны отдать ему эти вещи. Помните, как владелец Patriots Роберт Крафт (Robert Kraft) поначалу рассказывал вежливо дипломатическую историю о том, как в 2005 году он подарил г-ну Путину перстень победителей Super Bowl. Однако позже г-н Крафт признал: г-н Путин попросил примерить перстень, затем «положил его в карман, после чего рядом с ним оказались три агента КГБ, и они ушли».
Чрезвычайная непрозрачность того, кто чем владеет и как долго, в создаваемой г-ном Путиным атмосфере попустительства наглядно иллюстрируется тем финансовым переворотом, которому он положил конец в 2016 году.
Чтобы облегчить нагрузку на российский бюджет и продемонстрировать привлекательность России для западных инвесторов, его помощники организовали частичную приватизацию государственной нефтяной компании «Роснефть». Однако итальянский банк, который должен был профинансировать эту сделку, продолжал взвешивать целесообразность участия в этом проекте. Ключевой западный участник сделки, англо-швейцарская компания Glencore, как сообщили российские СМИ, получил большую часть тех 5 миллиардов долларов из внешних источников: «Российские банки освободили компанию от этих обязательств».
Таким образом, остается совершенно непонятным, откуда взялись эти деньги и у кого в конечном итоге окажутся акции «Роснефти».
Тем не менее, критики не ошибаются, настаивая на том, что г-н Путин чувствителен к обвинениям в коррупции.
Никто не смог предсказать начало арабской весны, украинскую революцию, падение режима Каддафи и так далее. И г-н Путин тоже не может заранее сказать, когда народное недовольство может спровоцировать падение его режима.Игорь Сечин, глава «Роснефти» и соратник г-на Путина номер один, рассылает судебные иски во всех направлениях, чтобы помешать СМИ публиковать информацию о его имениях и яхтах. Дворец на берегу Черного моря стоимостью в миллиард долларов, предположительно выстроенный для г-на Путина на средства, выведенные из больничных фондов, окружает множество мутных сделок. По слухам, сейчас этот дворец принадлежит одному бизнесмену, который заплатил за него в несколько раз больше его рыночной стоимости.
У ЦРУ должно быть полное досье на г-на Путина, оставшееся с первых лет его президентства, когда российская медиа-культура еще была свободной и открытой. Его предполагаемая причастность к пропаже 93 миллионов долларов в то время, когда он занимал пост заместителя мэра Санкт-Петербурга, была задокументирована специальным комитетом законодательного органа этого города.
То же самое касается взрывов в жилых домах в 1999 году, в результате которых погибли 293 человека и которые помогли ему сесть в кресло президента. Еще до этих терактов уважаемые европейские и российские газеты в Москве писали, что подобные теракты планировались российской секретной полицией. Позже несколько экспертов и журналистов, которые провели свои независимые расследования, подтвердили, что эти «теракты» на самом деле организовали соратники г-на Путина.
У американской разведки, несомненно, есть однозначная оценка этих двух эпизодов. ЦРУ, возможно, также способно рассказать нам гораздо больше того, что нам уже известно об убийствах и подозрительных смертях, сопровождавших подъем г-на Путина к власти и защитивших его от ненужных разоблачений.
Давайте перестанем обманывать самих себя. Пусть Адам Шифф (Adam Schiff), высокопоставленный демократ, призывающий раскрыть все секреты г-на Путина, перестанет себя обманывать. Западные правительства предпочли промолчать даже после отравления полонием Александра Литвиненко, а ведь это был акт международного терроризма. Почему? Потому что они не хотят слишком сильно давить на режим г-на Путина, опасаясь либо мощной реакции, либо того, что на его место может прийти гораздо более злонамеренный диктатор.
Санкции г-на Обамы были разработаны с учетом всех этих страхов, и у Дональда Трампа вряд ли будет масса возможностей для того, чтобы это изменить. Не волнуйтесь: ничто в «Искусстве заключать сделки» не указывает на то, что г-н Трамп добровольно откажется от тех преимуществ, которые введенные г-ном Обамой санкции дадут ему в будущем в процессе взаимодействия с г-ном Путиным. В то же время он перестанет оказывать услуги г-ну Путину, выступая с громкими, но необоснованными заявлениями, которые г-н Путин может использовать внутри России в качестве доказательства того, что США представляют собой геостратегическую угрозу, которую г-н Путин мастерски и успешно предотвращает.
Если г-н Трамп добьется успеха, то лучшим и наиболее вероятным исходом будет то, что г-н Путин перестанет быть международной проблемой перед своим переизбранием в 2018 году и примерно год после него. Г-н Трамп сможет уделить больше внимания внутренним реформам и проблемам, которые неизбежно будут возникать в Евросоюзе в новом году.
Но этот спокойный период рано или поздно закончится. Г-н Путин, который вряд ли уйдет в отставку по-хорошему и чьи экономика и общество продолжают рассыпаться под его ногами, вероятнее всего, останется тяжелым бременем для мира и России на ближайшие 10 лет.
ИсточникВремя офигительных историй.
Отредактировано: DeC - 06 янв 2017 12:56:29
Язык ненависти оказывает сдерживающий эффект на демократический дискурс в онлайн-среде. (c) Еврокомиссия