ВС Белоруссии, Украины, Казахстана и прочих стран СНГ

18 марта Россия и Крым после выступления президента Владимира Путина подписали соглашение о принятии Республики Крым и города Севастополя в состав России.

21 марта президент России Владимир Путин подписал закон о ратификации договора о вхождении Крыма и Севастополя в состав России, а также подписал указ об образовании Крымского федерального округа.

Ярослав Ссылка рассказал мне: “”Я сам ездил на позицию танковой части, которая на передовой в лесу и общался с офицерами. Они рассказали, какие замечания делал им это генерал – снять флаги с техники на блок постах, почему солдаты в лесу грязные (бани походной нет до сих пор), почему обувь не чищена (а там пылюка еще та – сам свои берцы еще не отчистил), одеяла не статутные, рукомойники не статутные, еду от населения не принимать (первые 7 дней еды не было никакой), разные разгрузки и прочий бред. Потом я поехал в часть и на видео Вавилон13 мне заснял призывника, который рассказал, что делал генерал на полигоне – заставил офицеров и солдат собирать бычки, одеяла не статутные (люди спят на брезенте – это его не трогает).

А теперь от себя, лично!

Мой дорогой генерал-лейтенант Колесник И.И., временно исполняющий обязанности командира войск оперативного командования "Север". Мой дорогой - потому что это я тебя кормил и поил последние 23 года. И мой сосед. И мой товарищ. И миллионы незнакомых мне, но таких родных граждан Украины.

Мой дорогой генерал! Ты охуел? Этот вопрос я готов задать в лицо. И да, на ты! Потому что обращение на “Вы” - это вежливая форма уважительного обращения. А я тебя нихрена не уважаю! Я знаю как спят солдаты на брезенте. Я знаю как им нечего есть. И знаю какую титаническую работу проделал народ Украины чтобы хоть как-то помочь армии.

А еще я знаю, что в войне побеждают не штабные генералы. Не зажравшиеся сволочи, которые 23 года разрушали армию, разворовывали ее. Которые не живут вместе со своими офицерами в общежитиях, а тихо и сладко существуют на генеральских дачах и в частных домах. Я знаю, что на войне побеждают солдаты и их командиры. В войне побеждает народ, отдающий последнее своей армии.

Вопросы:
Сколько ты потратил СВОИХ денег за март месяц на покупку раций/разгрузок/бронежилетов?
Сколько твои адьютанты потратили своих денег на покупку картошки и макарон?
Сколько денег потратила твоя семья на оплату вывоза частей из Крыма?
Сколько денег потратили семьи твоих адьютантов, посыльных, замов, замзамов?

А? Чеки можно увидеть? Потому я могу показать чеки на сотни тысяч гривен! А ты можешь? Или таки пойдешь вместе с солдатами на 34 гривны? А все остальное мы тебе привезем!

И еще одно, очень такое китайское предупреждение. Если над головами офицеров этой части сгустятся тучи или пронесется хоть дуновение ветра из-за публикации этой истории - я гарантирую тебе, мон-женераль, всех волонтеров под твоим домом. Тысячи. Злые и усталые.

Если ты, ну вдруг, не понял: МЫ хозяева этой страны, МЫ - НАРОД Украины. А ты - лишь временно исполняющий. Учитывай!

Вся история, с подробностями лежит тут (на мове): Ссылка

Напомним, Т-64 - основной боевой танк, созданный в начале 60-х годов КБ Харьковского завода транспортного машиностроения (сейчас - Харьковское конструкторское бюро по машиностроению). Серийно производился на Харьковском заводе транспортного машиностроения (сейчас - Завод имени Малышева) до конца 80-х годов.
Украина является главным эксплуатантом этих танков. По данным Международного института стратегических исследований, по состоянию на 2012 год на вооружении украинской армии находилось 1667 единиц Т-64. Кроме них, на вооружении Украины находятся также танки Т-72 и Т-84 "Оплот".

Воздух над Украиной нынче наэлектризован: постоянные сообщения о том, что РФ наращивает свои силы на севере и востоке, держат страну в нервном напряжении. В то же время Минобороны заявляет, что в последнее время боеготовность наших частей возросла, активно идет мобилизация, военные выдвигаются к восточным и северным границам. «Репортер» отправился на Слобожанщину, чтобы из первых уст услышать, какие настроения сейчас царят среди мобилизованных в армию.

Журналистов в воинские части сейчас пускают неохотно. Все комментарии прессе уполномочено давать только высшее руководство Министерства обороны. Тем не менее нам удалось встретиться с рекрутами-офицерами, которые несут службу в 30 километрах от северо-восточной границы Украины. При условии неразглашения фамилий они согласились дать нам интервью. В ходе разговора стало понятно, чего так опасаются чиновники в погонах.

Офицеров запаса Дмитрия и Вадима мобилизовали 1 марта. Поскольку у обоих имеется опыт ведения частного бизнеса, им поручили административную работу — заниматься мобилизацией таких же военнообязанных, как и они сами. Сославшись на дела в городе, офицеры вырвались из части, чтобы часок пообщаться со мной в кафе. Пришли одетыми «по гражданке». Бритоголовые, высокие, крепкие, на вид — не более 35 лет. Хотя на самом деле уже под 40.

Сев напротив меня, парни сразу расставляют точки над «і»:

— Мы с Димой договорились говорить все как есть. Месяц уже находимся на службе, — вглядывается Вадим мне в глаза, как будто изучая, можно ли верить. — Все это время ходим в чем есть, в своей гражданской одежде, не имеем формы, не получили удостоверений...

— Нам ни одной банки пайка не дали, ни копейки денег, — перебивает его Дмитрий, которого захлестывает волна возмущения. — Ни-че-го! Знаете, кто бензин покупает, чтобы мы ездили по области и вручали повестки? Мы сами! Командир сказал нам, что лично пристрелит под деревом, если мы нарушим приказ сверху и станем общаться с прессой, но разве от замалчивания что-то изменится? Тут бить надо во все колокола! Может, тогда, под давлением общественности, хоть что-то изменится к лучшему…

Заказываем кофе.

— Мы сейчас занимаемся призывом, — взяв чашку в руку, уже спокойно поясняет Дима. — Поскольку наша задача — поставлять бойцов, мы, конечно, знаем, что творится в бригадах. В войсках уже закончили учения, и люди просто сидят без дела. Есть нечего, кормят местные жители. Надеть тоже нечего, никто форму не шил, старая — истрепалась. Слава Богу, есть чем вооружить. Настроение упадническое, потому что у большинства родственники в России.

— То есть морально вы не готовы стрелять, если будет наступление?

— В таком случае готовы! — подключается Вадим. — Будет приказ — раздумывать будет некогда, мы же люди военные.

— Были бы только эти приказы разумными, — с горечью замечает Дмитрий. — Потому что если в верхушке неадекваты, то…

— А какие приказы вы считаете неадекватными?

— Мы сегодня все недовольны изначальными проволочками. «Мы не хотим войны, мы не хотим стрелять, потому ничего вообще делать не будем», — озвучивает Вадим позицию власти. — Эта страусиная позиция — спрятать голову в песок — мужчинам, которые служат в армии, непонятна. И сегодня упаднические настроения в армии связаны с тем, что мы уже не очень понимаем, что можем сделать. Мы упустили самое ценное — время, когда можно было этих казачков в Крыму взять и задушить все на корню. А противник воспользовался ситуацией, и у него сегодня армия готова.

«Никто не хочет отправлять детей в армию»

— Вы занимаетесь мобилизацией. Как идет процесс?

— Да, сегодня уже объявлена частичная мобилизация. Предпочтительнее те, кто, как и мы, имеет опыт участия в боевых действиях, но в возрасте до 45 лет, — говорит Дима. — Однако поскольку таких людей немного, а мобилизовать нужно 20 тысяч, то на очереди те, кто нес службу в армии и уволился. Еще можно брать добровольцев. Хотя если взять Харьковскую область, то желания идти на службу тут почти ни у кого нет. Я могу вечером ехать на участок, везти 50 повесток в кармане — и 47 привезти назад.

— Прячутся?

— Абсолютно верно, — кивает Вадим, отпивая кофе. — Как правило, двери открывают мама, бабушка, и начинается громкий скандал — чтобы слышали все соседи по лестничной площадке, чтобы мы чувствовали себя неудобно. Самый популярный ответ: «Он работает в России, уехал, его нет». Как сговорились! Тогда оставляем повестку под роспись родственникам, но это малоэффективно, поскольку призывник может не явиться.

— Мы об этом людям не говорим, но ответственность наступает только тогда, когда он сам лично в этой повестке расписался, — добавляет его товарищ.

— Я сегодня даже завидую тем ребятам, которые сидят в окопах, — с грустью говорит Вадим. — Они, по крайней мере, занимаются чем-то более серьезным. Идут какие-то стрельбы, строевая и так далее. Пусть бы я мерз там, а не боялся прийти к своим знакомым и вручить им повестку. Психологически это очень тяжело — понимать, что население, которое ты готов защищать, тебя ненавидит. И свой долг по-настоящему готовы выполнить лишь единицы... А если вас интересует, в чем бестолковость приказа, так она в том, что он сперва отдается, а к концу дня отменяется, — возвращается Вадим к вопросу о неадекватности приказов.

— Как это?

— Ну, например, 20 марта нужно было отправить в часть N определенное количество военнослужащих. Мы находим это количество, буквально выдираем их, вплоть до обзванивания своих знакомых, которые точно так же, как и мы… — Вадим пытается найти слова, чтобы объяснить, но, так и не найдя, рассказывает о ситуации на личном примере. — Смотрите, я работаю в солидной фирме, у меня двое детей, и то, что я уже месяц здесь, сильно бьет по моему заработку. Семья не привыкла к таким низким доходам, вынуждена выкручиваться, а я еще и тут свои деньги трачу. Мы даже не знаем, какая у нас здесь может быть зарплата. Но, тем не менее, я не смог сидеть дома, когда перед моей страной встала такая страшная угроза. И точно так же эти люди приходят: кто-то потому, что не может дома сидеть в такой момент, кто-то под угрозой ответственности. Их провожают матери, которые чуть в обморок не падают. Население-то напуганное, с экранов телевизора все кричат: «Война, война!» Никто не хочет отправлять в армию своих детей.

— Да, они приходят уже готовые, — добавляет Дмитрий. — Бросили работу, ведь когда приходит повестка, они обязаны прийти на свое рабочее место и уволиться.

— Почему уволиться? — недоумеваю. — За ними же обязаны сохранить их рабочее место.

— Это если их вызывают на сборы. Но им приходит боевая повестка. Боевая, понимаете? В таком случае они обязаны уволиться. Но затем приказ в Генштабе отменяют, и весь этот народ шагает по домам…

— И так три раза за этот месяц, — уточняет Вадим. — Все это было при товарище Тенюхе. А что при нынешнем министре будет — неизвестно.

— А почему вы им разносили именно боевые повестки?

— Это вопрос не к областным военкоматам, не к районным, а к Генштабу, — разводит руками Дмитрий. — Создается впечатление, что находится такой человек в Генштабе, который хочет махнуть шашкой, отдает приказ, а затем начинает считать деньги — и отменяет. А теперь представьте себе: нам есть куда возвращаться — у меня свой бизнес, Вадим хоть и наемный сотрудник, но его тоже готовы принять в любой момент. А как быть многим другим, которые уволились с работы, а им объявляют: «У нас не мобилизация, у нас сборы». Люди уже потеряли свои рабочие места, в трудовых печати стоят, может, еще и деньги подъемные выдали, если контора нормальная…

— И тогда подполковники и полковники берутся за телефоны, звонят барышням в отделы кадров и умоляют их принять сотрудников обратно, — продолжает Вадим. — Но иногда отыграть назад уже не получается, и человек остается без работы. А то, что по телевизору показывают, будто военкоматы ломятся от добровольцев, — это бред!

«Свечек наставят, цветов наносят — и что?»

— Я наблюдала за приемом в Нацгвардию. Туда действительно записывается много добровольцев.

— Это совсем другое дело, — возражает Дмитрий. — Посмотрите позже, как они будут бежать оттуда.

— Почему вы так считаете?

— Туда ломится кто? — объясняет Вадим. — Люди, воодушевленные Майданом, на волне патриотических настроений. В основном это те, кто или забыл, или не знал, что такое наша армия. А мы имеем дело с людьми, которые хорошо помнят, что это такое и какое в стране к ней отношение. Не говоря уже о подъемах в 6:30 и грязной работе целыми днями.

— Это романтика боевая в них играет. Но если сейчас произойдет вторжение, то ребят перетопчут. И что потом? Свечек наставят, цветов наносят, а кому нужны такие жертвы? А у меня люди сейчас, считай, без работы сидят, потому что с этой неразберихой в стране заказы упали, и я должен сейчас там все налаживать. Держаться нет больше сил. Если еще с месяц такая фигня продлится, я махну рукой и уйду, послав их к черту, потому что на одном патриотизме далеко не уедешь. Я жить хочу, а не служить! — не выдерживает Дмитрий.

— Вы говорите, что нет ни пайков, ни формы, ни денег. Но Верховная Рада объявила о выделении дополнительных почти семи миллиардов гривен на армию.

— Вот именно, объявила, — соглашается Вадим. — Есть даже информация, что в областные военкоматы снабжение пошло. Но почему это не спускается на районы, на города — вот вопрос. С 1 по 19 марта мы были призваны на сборы, с 19-го получили боевые повестки и уволились с мест работы. Где наше обеспечение? Единственное, что у нас попросили, — это ксерокопии паспортов и идентификационных кодов. Сказали, что будут делать банковские карточки. А остального как не было, так и нет. Я на построении задал этот вопрос жестко, на что получил ответ: «Скажите спасибо, что вы не на казарме».

— Вот-вот, потому что на казарме нам нужно было бы полное обеспечение, от кроватей, матрасов и постельного белья до зубных паст, — поясняет его товарищ. — И именно потому, что обеспечивать нечем, людей с боевыми повестками отправляют снова по домам. Но нас, например, в районе 70 человек, которые занимаются мобилизацией, и мы каждый полный рабочий день работаем.

— Соответственно, когда нам в Генштабе заявляют, что делается все возможное для усиления границ, — это ложь, потому что всех мобилизованных как бы и не мобилизовали? — не могу поверить я, потому что правда кажется слишком невероятной.

— Именно, — подтверждают офицеры практически в один голос. — Потому что на местах, во всяком случае у нас, деньги на это так никто и не выделил. И вот те три бригады, которые мы собирали и должны были отправить в части, но распускали по домам, потому и не отправили, что их не за что квартировать.

— И теперь у меня вопрос, — скорее заканчивает мысль, чем спрашивает Дмитрий. — Кто продаст наши пайки или поделит деньги?

— А население-то на армию деньги пересылает, люди шлют смс по призыву Минобороны вовсю, уже 50 миллионов собрали, — вспоминаю я недавно прочтенную информацию.

— Ни в коем случае не отправляйте, — просит Вадим.

— Не эсэмэсьте, — вторит ему Дмитрий. — Разве только вы хотите, чтобы после этого всего очередной генерал купил себе новый лексус или десять генералов — десять лексусов, а кто-то построил дачу. Мы призываем людей, если они реально хотят помочь, пусть адресную помощь оказывают. Это может быть еда в банках, обмундирование, постельное белье, но в конкретную часть.

Есть ли шанс против русских войск?

— Вы говорили, что воевать есть чем...

— Оружия мы пока не видели, но знаем, что стрелкового очень много, — уточняет Дмитрий.

— Но сегодня для противостояния стрелкового оружия мало, нужны авиация и ракеты.

— Знаете, если сегодня русские войска все же решат пойти в наступление, то им будет достаточно 2–3 дней, чтобы занять всю Украину, — вздыхает Вадим. — Прежде всего потому, что у нас страдает вопрос мотивации.

— Вот-вот, кто мне такой Турчинов, чтоб я шел и отдавал за него свою жизнь? — тихонько ворчит Дмитрий. А Вадим продолжает:

— Ладно, люди нас не понимают гражданские, но мы не нужны собственной армии, даже тем генералам, которые прятались бы за нашими спинами в случае войны. Единственный мой мотив — если какие-то люди, да еще и без опознавательных знаков, придут на мою землю и будут тут размахивать автоматами, я буду драться. За свою страну, за свою семью.

Как только отдел милиции захвачен – к вам подойдут 20-30 человек из местных жителей – мы их готовили заранее. Они привезут продукты. Раздать им оружие, не важно, что не все из них знают как им пользоваться. Использовать оружие будете вы, если понадобится. Их знают в лицо, они будут вашими говорящими головами, а в случае необходимости – вашими заложниками. Они должны выдвинуть оговоренные требования. Вы не высовываетесь. Ваше дело – военное. Как только вы объединились с этими «нашими» местными жителями, и подготовили первый периметр обороны, доложить – мы начинаем передавать максимум информации о происшедшем. В городе, в области - у нас достаточно для этого людей.

Через некоторое время к вам обязательно начнут подходить любопытные и сочувствующие. Среди них будут наши люди для обеспечения подвоза необходимых материалов, и всего, что понадобится. Постарайтесь с самого начала привлечь сторонних людей оставаться с вами. Флаги, агитационные материалы завезены заранее, их подвезут «говорящие головы» – организуйте их распространение среди людей на площади, на улицах перед милицией. Ваша роль – простые исполнители «говорящих голов».

Необходимо организовать непрерывный звукоряд – первое: выступления «говорящих голов», затем в перерывах песни, стихи – диски и звуковая аппаратура уже ждут. Второе: запись добровольцев. Будут несколько людей, которые запишутся первыми. Это другая группа бойцов, она будет рассеяна в толпе. Каждый из них работает индивидуально. Они будут подавлять сопротивление тех, кто не согласен. Третье – баррикады. Это важно, это ваш дополнительный периметр. Использовать шины, металлические конструкции, бочки и дерево для огня. Раздать оружие. Изымать алкоголь. Так, в четвертых: организовать горячие напитки, повторяю – горячие, не горячительные (смех в аудитории). В последнюю очередь можно организовать удобства для поддерживающей толпы. Навесы от дождя, туалеты.

Особое внимание женщинам, а особенно женщинам, кто пришел с детьми – они ваш добровольный живой щит. Повторяю – те, кто придёт за вами, не будут стрелять в женщин и детей; знаю психологически в это тяжело поверить, но повторяю – беспокоиться не о чем, все женщины и дети уйдут живые и здоровые, но если их отпустить – и вас начнут уничтожать, то убьют вас – и найдут потом всех этих женщин и их убьют тоже, чтобы все свалить на вас. Запомните - вы противостоите нацисткой власти, вы противостоите нелюдям. Удерживая женщин и детей с собой вы на самом деле защищаете их от жестокой расправы этой мрази, которая зовет себя местной властью.

Вы должны выстоять около недели, до того момента, когда мы начнем третью фазу по освобождению братской страны. Вопросы?
-Что делать в случае сопротивления милиции?

- Стрелять на поражение. Если удалось зайти внутрь помещения – вычленить одного из тех, кто сопротивляется, неважно кого именно, и уничтожить с особой жестокостью, на глазах других - для устрашения. Труп заставить спрятать местных силовиков. Это их полностью деморализует, кто-то перейдет к вам.
-Что если нас начнут окружать по правилам антитеррористической операции – полная блокада по периметру, вывод сочувствующих с площади по одному с выяснением личности, блокирование мобильной связи и т.д.?

-Хороший вопрос, боец! Отвечаю: во-первых мы захватываем несколько городов, расположение их делает затрудненным одновременное разворачивание антитеррористических подразделений. Второе – у нас есть свои люди в руководстве местных силовых структур – они будут максимально блокировать такие действия оправдывая это минимизацией потерь среди мирного населения и отсутствием террористов. Им дан приказ – в случае, несмотря на их противодействие, разворачивания «Антитеррора» - организовать добровольных заложников из числа официальных представителей власти. В случае штурма – они должны быть все уничтожены. Вы за это ответственны. Кроме того, наш министр иностранных дел выдвигает условием для своего участия в международных переговорах отсутствие силового решения вопроса. Это ваша дополнительная поддержка лично от него (смех в зале). Ничего смешного – мы все на передовой, мы все работаем на победу.

- Что если власти пойдут на выполнение требований «говорящих голов»?

- Нам необходимо первыми получить эту информацию. По дороге назад на них будет совершено нападение. Если это сделать не удастся, дайте «говорящим головам» вернуться с переговоров и изолируйте переговорщиков от толпы. В случае невозможности убедить, что это обманный маневр местных властей – обвините в предательстве и уничтожьте одного из них на глазах у других переговорщиков. Сделать это необходимо на повышенных тонах, как бы в эмоциях. Как бы даже случайно. Запомните очень хорошо - о никакой договоренности с местными властями и речи быть не может. Мы с ними будем договариваться, когда они у нас будут в камерах сидеть. И мы договоримся.

В Крыму в настоящее время находятся до 70 боевых кораблей и судов обеспечения ВМС Украины. Они будут возвращены ВМС Украины.

КИЕВ, 14 апр — РИА Новости. Ракетный катер "Прилуки " и танкер "Фастов" Военно-морских сил Вооруженных Сил Украины перебазированы из Севастополя в Одессу, сообщает в понедельник пресс-служба Минобороны Украины.

По информации капитана второго ранга Дмитрия Глухова, перед началом движения были осуществлены все мероприятия по обеспечению безаварийной эксплуатации материальной части и недопущения навигационных происшествий. "В целом корабли находятся в удовлетворительном техническом состоянии", — сообщили в министерстве.