Спецслужбы

В Швеции 37 аккредитованных российских дипломатов, и ранее газета Dagens Nyheter утверждала, что «треть из них – сотрудники спецслужб». Правда, источником этих данных был шведский журналист Маттиас Карлссон, сделавший карьеру на «русских шпионах» в силу хорошего знания русского языка. При этом однажды он утверждал, что над Швецией летал российский самолет-шпион, который пилотировал лично командующий ВКС РФ. Позже выяснилось, что самолет принимал участие в финансируемом ЕС проекте по исследованию климата и никакого российского генерала в нем не было, но осадок остался. Также Карлссон безуспешно искал российские подводные лодки в стокгольмских шхерах.
Помимо этого, Карлссон на основании фотографий в социальных сетях обвинил одного карельского журналиста, проходившего в Швеции обучение по программе Scoop Russia, в шпионаже против королевства и работе в ГРУ. Беда в том, что российский журналист никогда не скрывал, что когда-то давно служил в спецназе в Таджикистане, а программа Scoop Russia имеет противоположный знак. Шведы приглашают на стажировку российских журналистов Северо-Западного региона, а затем выделяют им гранты на расследовательские проекты в России. Обвиненный карельский журналист, например, активно борется с вывозом в Карелию мусора из Ленинградской области.
Шпиономания в Швеции – обыденное явление, как и другая национальная забава – поиск «российских подводных лодок» в стокгольмских шхерах.
Кроме того, СэПо в королевстве традиционно очень активна и пользуется особым статусом, что неоднократно приводило к расследованиям о превышении полномочий и вообще странном поведении ее сотрудников. Некоторые случаи выявления «российских шпионов» граничат с самодурством и манией.
Лидирует заполярный город Лулео, столица шведской Лапландии с ее оленями и саамами. Последним известным случаем был скандал в местном баре, в ходе которого так и неустановленный «российский шпион» угрожал офицеру НАТО во время учений в соседней Норвегии с целью получить какие-то секретные данные. Командующий северным военным округом Швеции Микаэль Фриселль после разбора инцидента в баре заявил, что «такие случаи происходят каждую неделю» (он, наверное, имел в виду каждые выходные, ибо кроме как пить водку в баре в Лулео в выходные больше делать нечего).
«Все это направлено на то, чтобы повлиять на наши дела и наш народ», – сказал тогда Фриселль, имея в виду не только разведдеятельность россиян на крайнем севере страны, но и пропагандистскую работу, которую они там якобы ведут. Среди оленей, наверное, поскольку создание Саамской народной республики (СНР) все-таки представляется утопичным проектом. Для шведов, у которых плохо с чувством юмора, придется пояснить, что это – сарказм.
Кстати, инцидент в баре Лулео произошел в ходе просмотра семейных фотографий. Впоследствии обиженный офицер НАТО утверждал, что россиянин продемонстрировал ему фотографии его (натовца) семьи, то есть угрожал. А полковнику Фриселлю лично очень досаждает радио «Спутник», которое он, видимо, не выключает никогда.
Нейтральный статус Швеции давно сделал СэПо государством в королевстве, деятельность которого на территории бывшего СССР просто беспрецедентна. Это все знают и понимают, а шведские дипломаты давно активно вовлечены в странные операции, в том числе и в зонах военных конфликтов на территории бывшего СССР, чему способствует именно нейтральное позиционирование Швеции.
В самом же королевстве СэПо крайне активно разгоняет и так уже устоявшуюся атмосферу шпиономании. Пару лет назад два туриста-экстремала (бельгиец и англичанин), специализирующиеся на проникновениях на таинственные военные объекты, от большого ума и сообразительности полезли на базу подводных лодок в Мускё. Это уникальное инженерное сооружение, представляющее собой вырубленные в скале доки для подводных лодок на побережье Балтики, которые во время войны должны там прятаться от русских (еще тогда советских).
Сейчас большая часть скальных доков сдана в аренду коммерсантам, а шведские военные «надеются на использование базы, в случае если обстановка изменится», то есть войны ждут.
Задержали этих двух дураков не сотрудники СэПо или охраны базы, а местные охотники, которые для пущей важности открыли по ним огонь во время «гражданского задержания» подозрительно шляющихся у военного объекта лиц.
Такой гражданской ответственности в России от таежных охотников не дождешься. У нас таких туристов скорее накормят, отогреют, напоят и еще экскурсию проведут. И в какой стране после этого шпиономания?
Никто не отрицает, что инцидент в Стокгольме имел место. Надо только немного подождать и посмотреть, как будут развиваться события. СэПо, несмотря на скандинавское происхождение, иногда склонна к театральным жестам. Например, все высылки советских и российских дипломатов, объявленных нон грата, они традиционно проводят к празднику 20 декабря, Дню чекиста. Сейчас до этого далеко, а по горячим следам в Швеции не принято решение о чьей-либо высылке, что странно.
Как правило, решение о задержании с поличным (будем исходить из этого, пока СэПо не продемонстрировала доказательства) принимаются в экстренных случаях. Например, при сворачивании деятельности агентуры или при возможности утери контроля над обстановкой. Сейчас же все выглядит так, как будто СэПо просто отчиталась о проделанной работе.
Тем не менее это не отменяет того прискорбного факта, что шведской контрразведке вообще удалось все это сделать. Опять же – если все сказанное СэПо соответствует действительности.

ПОД ПСЕВДОНИМОМ «ТАРАС»
15 февраля 1952 года. Совершенно секретно. Серия «ОК». Заместителю министра государственной безопасности Союза ССР генерал-лейтенанту товарищу Савченко С.Р.
МГБ УССР намечается для использования на закордонной работе агент-боевик «Олег»... В целях подготовки «Олега» для выполнения наших заданий на территории Западной Германии, ознакомления с местностью и другими условиями жизни местного населения и интересующей нас категории лиц из числа украинских националистов, а равно в целях усовершенствования знания немецкого языка, считаем целесообразным направить «Олега» в распоряжение уполномоченного КГБ СССР в Германии с последующим оперативным использованием. Изложенное сообщаем на Ваше распоряжение.
Зам. министра государственной безопасности УССР генерал-майор Есипенко.
Ответ не заставил себя долго ждать.
26 марта 1952 г. № 1/8/410 Лит. «А». Зам. министра государственной безопасности Украинской ССР генерал-майору тов. Есипенко.
С Вашим предложением в отношении использования на закордонной работе агента-боевика «Олега» согласны. Учитывая личные, деловые качества и возраст «Олега», а также заинтересованность во внедрении нашей проверенной агентуры в разведшколы иноразведок, особенно в американские, полагаем, что «Олег» более подойдет для этой цели. Просим сообщить Ваше мнение по этому вопросу и не имеете ли Вы возможности организовать заброску агента в Мюнхен по нелегальным оуновским каналам.
Зам. начальника ПГУ МГБ СССР полковник С. Федосеев.
25 июня 1952 года № 1/1/1539. Совершенно секретно. Серия «ОК». Зам. начальника Первого Главного управления МГБ СССР полковнику тов. Федосееву С.М.
В связи с предложением МГБ УССР (№ 422, Е от 15 февраля 1952 года) о выводе в Германию агента-боевика «Олега» нами совместно с работниками Первого отдела МГБ УССР т.т. Деймон и Дьяченко 21 июня с.г. была проведена встреча с агентом... Агент произвел на нас положительное впечатление... На вывод «Олега» за кордон имеется принципиальное согласие ПГУ МГБ СССР (№ 1/8/410 от 23. III. 52 г.), однако, изучив материалы личного дела и проведя беседу с агентом, мы считаем, что осуществление этого мероприятия по варианту, предложенному МГБ УССР, было бы неоправданным риском, имея в виду, что «Олег» расшифрован перед своим окружением и подпольем ОУН, а также то, что он, кроме польского, не владеет никаким иностранным языком, за границей не был и связей там не имеет.
Учитывая исключительно положительную характеристику «Олега», его преданность и проявляемый интерес к работе в органах советской разведки, полагаем возможным заняться его подготовкой для посылки за кордон на длительное оседание. Для этого, используя знание «Олегом» польского языка, целесообразно направить его в Польшу с задачей устройства личной семейной жизни, изучения иностранного языка и соответствующей подготовки по нашей линии. Вывод агента за кордон в этом случае можно осуществить не ранее чем через год.
Начальник отделения 3 отдела ПГУ МГБ СССР полковник Касьянов. Ст. оперуполномоченный 3 отдела ПГУ МГБ СССР майор Панасенко.
18 августа 1952 года министру государственной безопасности Украинской ССР генерал-лейтенанту Г.К. Ковальчуку был направлен следующий документ:
Подобранные Вами для вывода на нелегальное положение в капиталистические страны агенты «Джон» и «Олег» по своим данным являются подходящими кандидатами для такой работы... «Олега» следует готовить для вывода в Зап. Германию, учитывая, что там сосредоточены различные украинские националистические антисоветские организации и их главари, а также его личные качества и характер выполненных им заданий, «Олега» следует готовить для возможного проведения различных активных мероприятий/выемки, операции по «Л» (ликвидация. – Л.Г.) или захвату.
«Олег» может быть легендирован и отдокументирован как немец, длительное время проживший в Польше. Промежуточными странами для его подготовки и документации могут быть Польша и ГДР.
…Относительно содержания нелегалов и средств на их подготовку сообщаю, что согласно приказу министра государственной безопасности СССР за № 00364 от 31 мая с.г. эти расходы производятся за счет ст. 9 Вашего министерства. Если по смете I-го отдела денег для этого недостаточно, необходимо выделить дополнительные средства за счет резерва МГБ УССР.
Заместитель министра государственной безопасности Союза ССР генерал-лейтенант С. Савченко.
Есть в деле Сташинского и такая оперативная заметка:
10 октября 1952 года на конспиративной квартире «Владимирский» принял агента «Олег».... В изучении истории партии по краткому курсу ВКП(б) у «Олега» каких-либо неясных вопросов не возникло. К 15 октября ему предложено изучить третью главу краткого курса истории партии.
...«Олегу» был изменен псевдоним на «Тарас», о чем объявлено устно. На встрече присутствовал старший оперуполномоченный 4 отделения I отдела МГБ УССР капитан т. Котов.
Ст. оперуполномоченный I отдела МГБ УССР старший лейтенант госбезопасности Алексеев.

ТОТАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ
В ноябре 1952 года по распоряжению начальника I отдела МГБ УССР подполковника госбезопасности Бурлаченко Сташинский был взят под наблюдение 2-м отделом 7-го Управления МГБ УССР. В это время Сташинский жил в Киеве по паспорту, выписанному на имя Мороза Григория Антоновича. В сводках оперативной слежки он проходил под кличкой «Мулла».
«Муллу» водили с 7 утра до глубокой ночи. Проверяли, где бывает, с кем встречается, вплоть до того, с кем целуется. На Сводке оперативной слежки от 22–23 ноября есть резолюция: «т. Алексееву. В осторожной форме выяснить у «Тараса», кто такая «Любовница» (кличка молодой женщины, с которой встречался Сташинский – Л.Г.), предупредите его, чтобы не увлекался».
На Сводке оперативной слежке за объектом «Мулла» от 29 и 30 ноября наложена резолюция: «т. Алексеев. Установку на «Любовницу», срочно полную проверку».
Установка к Сводке наружного наблюдения за объектом «Мулла» от 30/XI 1952 г. Начальнику I отдела МГБ УССР подполковнику тов. Бурлаченко.
Связи объекта «Мулла» по кличкам «Любовница» и «Соседка», прошедшие по сводкам оперслежки, являются:
«Любовница» – Арефьева Надежда Михайловна, 1929 г.р., уроженка г. Киева, украинка, замужняя, не работает. Незавербованные источники Гатунок и Сапожко сообщили, что Арефьева Н.М. работала секретарем в республиканской прокуратуре. В 1951 г. вступила в брак с Арефьевым А.П., через некоторое время работу оставила и находится на иждивении мужа.

Сопроводительное письмо к фотографиям Сташинского, полученным в ходе негласного наблюдения за ним. В сводках оперативной слежки ему присвоили кличку «Мулла». Документ с сайта www.szru.gov.ua

Ее муж – Арефьев Александр Петрович, 1926 г.р., уроженец г. Москва, русский, офицер Советской Армии. Арефьев А.П. несколько лет проходил службу в советских оккупационных войсках в Германии, оттуда в ноябре 1952 г. был переведен в одну из воинских частей, дислоцирующихся во Львовской области.
Ее отец – Коцеба Михаил Григорьевич, 1902 г.р., уроженец г. Нежин Черниговской обл., украинец, работает слесарем на заводе стройдеталь.
Ее мать – Коцеба Мария Макаровна, 1906 г.р., уроженка г. Киев, не работает.
«Соседка» – Цымбал Елена Федоровна, 1921 г.р., уроженка села Крюков Полтавской обл., украинка, рабочая одного из заводов г. Киева, проживает в общежитии, но большую часть времени проводит у своей бабушки.
Ее бабушка – Гребиниченко Мария Авксеньевна, 1883 г.р., уроженка г. Кишинева, украинка, не работает.
Начальник 7 управления МГБ Украинской ССР полковник госбезопасности Строилов. Начальник 2 отдела 7 управления МГБ УССР полковник госбезопасности Артеменко.

СЕКРЕТНЫЕ УНИВЕРСИТЕТЫ
В деле есть и такой интересный документ, как Справка о проведенных занятиях с агентом «Тарас», в которой указывается:
14 января 1953 года проведено очередное практическое занятие с агентом «Тарас» на тему «Подбор мертвого почтового ящика (тайника) и сигналов к нему». Одновременно с этим продолжалась практическая отработка ранее пройденных тем: конспирация встречи, взаимная двусторонняя перепроверка при встречах и конспиративная передача материалов.
… На следующий день, т.е. 15 января 1953 года на встрече с «Тарасом» снова отрабатывались темы конспиративных встреч и конспиративная передача материалов.
«Тарас» передал донесение с описанием местонахождения подобранного нами тайника и описанием подобранного им сигнала к тайнику.
… Для привития навыков пользования конспиративным телефоном обусловлено с агентом, что все разговоры с нами по служебному телефону Министерства будем вести зашифровано. …
Ст. оперуполномоченный I отдела МГБ УССР майор госбезопасности Белов.
Далее приведем легенду, под которой Сташинский планировался к отправке за рубеж.
Автобиография (легенда).
Я, Шварц Эрих Иоганн Мюллер, родился 4 ноября 1931 года от внебрачных родителей в г. Дрезден. Моя мать ШВАРЦ Иоганна, 1910 года рождения, уроженка г. Дрезден. По рассказам матери, мое внебрачное рождение расстроило отношения между моей матерью и ее родителями, и мать в 1933 году, когда мне было два года, уехала в Польшу. В Польше она работала стенографистской на предприятии г. Бреслау. (Будет уточнено при выезде в Польшу).
7 лет, т.е. в 1938 году я поступил в начальную польскую школу, в которой и учился 7 лет до января 1945 года. В январе 1945 года, в связи с отступлением немецких войск, моя мать из Польши эвакуировалась в Германию.
В Бреслау моя мать имела любовника и за него после войны хотела выйти замуж. Его звали Ганс. Он работал офицером-интендантом на воинском складе в г. Бреслау. Ганс находился в близких отношениях с моей матерью, и я его называл папой. С отступлением немцев из Польши Ганс уехал в Германию и предложил моей матери переехать к его родным в г. Мюнхен. Где проживают родители Ганса я не знаю, так как об этом я не интересовался, а мать не говорила.
По пути в Германию на одной из станций, название которой не помню, наш эшелон подвергся бомбежке русскими самолетами, и моя мать погибла. Меня, как сироту, поместили в сиротский дом в гор. _________ (ГДР), в котором я находился до 1949 года.
В детдоме находились дети-сироты немцев беженцев из Польши, Венгрии и других стран. Будучи в детдоме я одновременно учился на курсах шоферов (слово неразборчиво) получить специальность.
В 1949 году, когда мне исполнилось 18 лет, меня направили работать на химзавод около г. Биттерфельд, где я устроился помощником шофера.
Поскольку немецким языком я владел слабо, меня прикрепили к шоферу – беженцу из Польши, с ним я и работал до 1953 г.
Как шофер, я по службе с разными грузами часто ездил на автомашине в демократический сектор Берлина, где находился по 2–3 дня.
Бывая в Берлине, ездил в кино и театры в Западном Берлине, где покупал газеты «Телеграф» «Дер Тагесшпигель» и др. и особенно интересовался разделами спорта и объявлений о женитьбе.
Через газету обменялся фотокарточками со многими девушками, а затем лично познакомился с _______________, проживающей в Западной Германии, и мы взаимно полюбили друг друга.
В данное время мы с ней обручены, и я переехал к ней на жительство с целью возможной в будущем женитьбы.
Справка о проведенных учебных занятиях с агентом «Тарас» по теме «конспиративная передача разведматериалов в условиях постоянного наблюдения со стороны контрразведывательных органов «противника».
Для наблюдения за объектом «Тарас» была выставлена бригада «НН» (наружного наблюдения – Л.Г.) 7 Управления МГБ УССР, перед которой была поставлена задача: фиксировать встречи объекта и возможные передачи материалов неизвестному им лицу, приметы которого (майора Белова) службе «НН» были сообщены.
Первая встреча меня с «Тарасом» состоялась 17 февраля 1963 года в 10. 30 утра в магазине Гастроном на углу улиц Ленина и Крещатик. В назначенное время я был в магазине и стоял в очереди за яблоками, вошел «Тарас», а за ним следом работник «НН», одетый в черное пальто с черным каракулевым воротником и в черной каракулевой шапке.
Затем я стал следить за «Тарасом», т.к. он должен был дать мне сигнал (поправить на голове фуражку), т.е. указать место, где он намерен передать мне чемодан с «документами». Я стал в толпе народа, где мне указал агент, и когда он снова проходил мимо меня, незаметно передал мне чемодан, а сам стал продвигаться дальше в толпу ближе к прилавку, чтобы дать мне возможность уйти с чемоданом из магазина.
Выходя из магазина, я прошел около описанного выше наблюдающего, который меня не заметил, т.к. в момент моего прохода осматривал витрину, где продаются пирожное, булочки, лимоны и т.п.
Выйдя из магазина я стал перепроверяться, а затем, чтобы оторваться от возможного за мною наблюдения, сел в такси и уехал до контрактовой площади. Убедившись, что наблюдения за мной не ведется, вышел из такси и трамваем возвратился к месту второй встречи.
Вторая встреча с «Тарасом» состоялась в 12. 00. Он шел проходом с улицы Пушкинской на Крещатик № 32, где на углу я его ожидал и незаметно возвратил ему переданный мне в магазине чемодан.
После передачи чемодана объекту я предпринял меры самопроверки, т.к. в 13. 00 у меня должна была состояться с «Тарасом» следующая встреча.

Конверт с вещественным паролем из материалов дела агента МГБ-КГБ Богдана Сташинского.  Документ с сайта www.szru.gov.ua

В 13. 00 у меня с «Тарасом» состоялась третья встреча на Главпочтамте. Я за несколько минут прошел раньше и стал писать «письмо». В назначенное время пришел «Тарас» и стал также в обусловленном месте писать «письмо». Закончив письмо, он пошел с Главпочтамта, оставив на месте, где писал «письмо», свою автоматическую ручку, в которой находились «материалы», прикрыв ее промокательной бумагой.
После ухода я стал на его место и взял оставленную ручку с «материалами». После ухода «Тараса» я, чтобы скрыться от возможного «НН», уехал на троллейбусе, а затем на такси от пл. Калинина до пл. Толстого № 5-7.
В 14. 30 состоялась четвертая встреча в почтовом отделении на ул. Красноармейской, где через переговорную телефонную будку «Тарас» передал мне «донесение».
После этого, согласно плана, наша задача состояла в том, чтобы всеми возможными средствами оторваться от наблюдения и уехать, т.к. в 15. 00 «НН» должно было быть прекращено.
Разбор занятий с агентом «Тарас» проведенных 17 и 18 февраля 1953 года.
Положительные стороны действий агента.
1. Агент «Тарас» в основном встречался и передавал материалы руководителю конспиративно, что подтверждает тот факт, что из проведенных с «Тарасом» в течении 17 и 18 февраля 8 личных встреч, ни одна из встреч оперативной слежкой не зафиксирована. Кроме этого «Тарасом» были посещены два тайника и переставлены два сигнала к этим тайникам, однако службой наблюдения эти тайники и сигналы не обнаружены.
2. Агент «Тарас» правильно поступил, когда передал мне чемоданчик с «материалами» и остался в магазине, приковав к себе внимание «НН» и этим самым дал мне возможность свободно уйти с чемоданом, не будучи замеченным службой оперативной слежки.
3. Поведение агента во второй день, т.е. 18-го февраля было естественное, спокойное и по его поведению трудно было заметить, что он готовится к встрече или проводит ее со своим руководителем.
4. «Тарас» прежде чем встретиться посещал значительное количество магазинов и других общественных мест, что естественно притупляло бдительность разведчиков.
Недостатки в деятельности агента.
1. Главный недостаток, на который следует в дальнейшем обратить внимание, тот, что агент «Тарас» не обнаружил ведущегося за ним в течение двух дней наблюдения.
Особенно следует заметить, что 18 февраля, после встречи с ним в фуникулере, «Тарас» зашел в парадное дома, куда последовал за ним разведчик, однако это как видно из донесения «Тараса» не насторожило его, и он не придал этому факту серьезного внимания.
2. Следует указать, что в первый день, т.е. 17 февраля «Тарас» при встречах со мной вел себя несколько неестественно, как будто испуганно, что легко могло быть замечено окружающими.
3. Следует указать агенту, что при его движении по городу он часто оглядывался, что естественно вызывало к нему у наблюдавших подозрение о его неестественном поведении.
Конспиративных и естественных приемов самопроверки «Тарас» принял мало.
Зам. начальника 4 отделения I отдела МГБ УССР майор госбезопасности Белов.
Согласен: начальник отделения I отдела МГБ УССР майор госбезопасности Винниченко.

По ссылке на полную статью

СэПо объяснила такое демонстративное задержание в центре города в час пик необходимостью взять с поличным, однако до сих пор не пояснила, нашла ли что-то криминальное в обысканных сумках и портфеле. Косвенным подтверждением может быть только формулировка «работа до вторника включительно», из которой должно вытекать, что шпионская деятельность продолжалась вплоть до момента задержания. Однако пока никаких вещественных доказательств предоставлено не было.
Задержание на Кунсгатан произвело фурор в шведском экспертном сообществе. Неожиданно выяснилось, что высокие технологии в шпионаже совершенно не обязательны. Встречи арестованного шведа с предполагаемым куратором происходили «по старинке», как бы списанные с классических методов времен холодной войны. Шведские эксперты очень быстро придумали термин «ретро-шпионаж», подразумевая под ним классическую агентурную разведку, которую давно похоронили.
«Классический шпион с секретными документами в портфеле» считался, по мнению шведских экспертов, «вымершим видом», и вот опять.
Никаких сложных интернет коммуникаций или социальных сетей. Старый, добрый обед в не самом дешевом ресторане города.
СэПо утверждает, что вело шведского агента чуть ли не с момента его вербовки. Точные даты не называются, но предположительно чуть ли не весь 2018 год. В связи с этим возникает вопрос о том, насколько были оперативно оправданы личные встречи с агентом, если все это действительно так. Если возвращаться к термину «ретро-шпионаж» (оставим его на совести шведских экспертов), то есть же тайниковые закладки, моментальные передачи и прочая радость времен «железного занавеса». Те же скандинавские и англосаксонские спецслужбы не гнушаются изобретательными тайниками типа пресловутого «шпионского камня», а затем напоказ удивляются «устаревшим методам русских».
Личные демонстративные встречи могут быть оправданы только легендой. Возможно, сами обстоятельства знакомства и дальнейшего его поддержания между агентом и куратором были настолько публичными (на приеме, на корпоративном мероприятии), что их скрывать то же выглядело бы странно. Но и в этом случае, все-таки предпочтительным было бы эти встречи прекратить, а передать агента другому куратору, ранее с ним вместе на публичных мероприятиях не замеченному. Вербовка и курирование – принципиально разные вещи и принципиально разные люди в качестве исполнителей этих ролей. Кормить агента в одном из самых известных и престижных мест города – в любом случае не самое лучшее решение.
Исключения могут состояться только в том случае, если личностные особенности агента требует, скажем так, максимально внимательного к нему отношения. 45-летний отец семейства, ученый, специалист в области высоких технологий с собственным бизнесом – даже по шведским усредненным параметрам успешный член общества. Но если у него кризис среднего возраста или иные личные проблемы, то это может требовать успокоительных бесед, вынужденного личного контакта на почве разговоров по душам.
Иногда агент настолько проникается доверием к вербовщику или куратору, что постоянно требует личного общения, что чрезвычайно опасно. Таких примеров достаточно, и все они плохо заканчивались. Статус человека требовал и пафосного ресторана. Или же у него на почве все того же возрастного кризиса возникла потребность к подтверждению своего социального статуса такого рода мероприятиями. Дома дети кричат, и жена чего-то требует, а тут целый иностранный разведчик комплименты говорит и на Кунгсгатан в ресторан зовет. Такого рода самоутверждение очень раздражает и провоцирует, но в мире шпионажа уязвленное самолюбие и стремление к самоутверждению – очень распространенное явление. Это вообще одни из основных двигателей шпионажа.
Это единственное, чем можно логично объяснить такое удивительное поведение всех фигурантов дела. Разбор полетов наверняка впереди, и неизвестно, какие точно детали привели к столь нелогичному развитию событий даже в рамках «ретро-шпионажа». Ничего плохого в этом нет,
агентурная разведка вообще дело непредсказуемое, да к тому же иногда характер добываемой информации таков, что ее не «выстрелишь» за долю секунды из специального устройства, проезжая на трамвае мимо российского посольства.
Другое дело, если вдруг случился «кадровый кризис», и для поддержания связи с агентурой потребовалось личное участие бывшего вербовщика. Просто людей мало. Тогда это уже серьезная структурная проблема. В конце концов, можно просто человека по туристической визе отправить, чтобы он за соседний столик присел.
СэПо ранее утверждало, что ведет еще 10 человек, заподозренных в шпионаже на иностранные государства. Сперва всю эту десятку привязали к «случаю на Кунсгатан», то есть посчитали их всех «российскими агентами». Но изначально СэПо этого и не утверждало, их опять же неправильно поняли. Той же ночью она отчиталась об еще одном задержании, которое также приписали «российскому шпионажу».

Но это, судя по всему, не так. Шведская контрразведка изобрела собственный уникальный термин – flyktingspionen, который приблизительно можно перевести как «беженский шпионаж». Они даже были вынуждены дать краткое почти словарное объяснение этого новому термину. По их словам, это шпионаж с помощью засланных в Швецию беженцев, которые позиционируют себя как политические эмигранты или критики режима в той стране, из которой они прибыли в скандинавское Королевство. По сути, это классический пример «шпиона с холода». На Родине человек порывает все привычные связи, меняет образ жизни, иногда превращается в изгоя общества, входит в контакт с оппозицией, а таким образом становится подтвержденным угнетаемым «борцом с режимом» и в таком статусе бежит в Швецию, где быстро получает статус политического эмигранта.
Вот такой вот персонаж и был задержан СэПо в ночь со вторника на среду. О его национальности ничего не сообщается, но, возможно, это может быть бывший гражданин Ирана или Сирии. К «русской агентуре», тем более, к высокотехнологичной ее составляющей, он никакого отношения не имеет. СэПо, скорее всего, сказав «а», намерено дойти до конца шведского алфавита и произвести несколько публичных задержаний.
Что их к тому подвигло – непонятно, но все-таки больше вопросов сейчас должно возникнуть не к самой СэПо, – их поведение все-таки внутренняя шведская проблема – а к обстоятельствам задержания на Кунгсгатан. Повторимся, что разбор полетов еще впереди.