Спецслужбы

КТО ХОЗЯИН НА ДОРОГЕ
Противодействие работе «миссионеров» нередко выливалось в жесткую, а порой и агрессивную деятельность американской контрразведки и вне запретных зон.
В 1974 году экипаж советской миссии в составе майора Николая Пивоварчука и лейтенанта Тетякова совершал поездку по югу Баварии. Спускались по серпантину горной дороги. Позади ехал какой-то американский военный на служебном «кадиллаке». Ничто не предвещало беды.
И вдруг – сильный удар в заднюю часть «опель-рекорда» миссии. Машина пролетает между столбиками ограждения, совершает два оборота, скользит по склону, покрытому толстым слоем мха, и вновь встает на колеса. К счастью, водитель и офицеры были пристегнуты ремнями безопасности, а мох послужил хорошим амортизатором при падении машины на грунт. В результате ни пассажиры, ни автомобиль не пострадали. Что и говорить, в рубашке родились.
Американец был напуган не меньше советских офицеров. Думается, он не питал особой любви к «миссионерам» и решил показать, кто хозяин на дороге. Но явно не ожидал такой развязки. Чем еще можно объяснить его агрессивность? Ведь машина советской военной миссии находилась за пределами запретной зоны и ничего не нарушала.
Спустившись к «опелю», виновник аварии узнал, не пострадали ли офицеры, извинился. Потом автомобильной лебедкой помог вытащить машину «миссионеров» на дорогу.

УНИКАЛЬНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ
Поездки экипажей, связанные с риском для жизни, объяснялись острой необходимостью получения ценной разведывательной информации о противнике. Именно военным миссиям связи выпала такая уникальная возможность. И другой такой оказии, по сути, не было ни у кого. Располагаясь вполне законно на территории вероятного противника, они являлись самым надежным и точным источником. Имели возможность добывать на месте данные о состоянии войск, их вооружении, образцах новейшей техники, уровне боевой подготовки.
Военные миссии связи выполняли и еще одну важнейшую задачу: осуществляли взаимный контроль за военной ситуацией в соответствующей зоне оккупации. При таком контроле ни одна из сторон не могла скрытно сосредоточить силы для внезапного нападения на противника.
Даже когда значительно вырос потенциал авиационной, радио- и радиотехнической разведки (а в 1960-е годы к ним присоединилась еще и мощная космическая разведка), деятельность миссий связи не ушла в тень.
«Мне особенно запомнились, – вспоминает Юрий Иванович Тетяков, – две совместные поездки с майором Николаем Пивоварчуком в район города Ханау. При этом нас интересовал не сам город, а его окрестности, где располагался военный аэродром.
В первой поездке в один из воскресных дней, когда запрещались полеты военной авиации, удалось заснять авиатехнику батальона армейской авиации 5-го армейского корпуса Сухопутных войск США в Европе. Вертолеты стояли стройными рядами, как на параде. Впереди разведывательные машины OH-58 «Кайова», в центре – вертолеты общего назначения UH-1А «Ирокез», и позади них АН-1G «Хью Кобра» с навесными пусковыми установками НУРС – неуправляемых авиационных ракет.
В следующий раз в этом же районе провели успешную фотосъемку батареи усовершенствованных зенитных управляемых ракет «Хок», которые только начали поступать на вооружение 32-го командования ПВО Сухопутных войск США в Европе».
Круг задач, которыми занимались сотрудники военных миссий, был довольно широк. Экипажи не только выезжали к месту размещения различной техники и вооружений, но и находились в постоянных перемещениях во время учений и маневров. А маневров в Германии проводилось много. Но пожалуй, основными были ежегодные учения НАТО «Рефорджер».
«О сроках проведения учений «Рефорджер», – рассказывает Тетяков, – мы узнавали из данных радиоперехвата и газет. Кроме того, на период учений наша миссия получала от американцев карту временных запретных районов для членов советской миссии связи. Для нас это была жаркая пора. Работали очень активно.
Действовать начинали заранее, выезжали в районы баз хранения американской боевой техники. С прибытием на авиабазы личного состава из США основное внимание уделялось разведке маршрутов выдвижения колонн и обстановки в районах сосредоточения войск. Ежедневно в поездках находилось как минимум два-три наших экипажа. Мне приходилось работать на учениях «Рефорджер-3» в 1972-м и «Рефорджер-5» в 1974 году».
Наши разведчики не оставляли без внимания и другие маневры – такие как «Зима», «Отэм Фордж». Отслеживались и находились под постоянным наблюдением выходы войск на полигоны Берген-Хопс, Зенне-Лагер и другие.

«ГДЕ ХОТЕЛ БЫ ПРОДОЛЖИТЬ СЛУЖБУ?»
Три с половиной года службы лейтенанта Тетякова в ФРГ подходили к завершению. Он получил звание старшего лейтенанта. Его дважды представляли к награждению медалью «За боевые заслуги». В представлении было записано: «За выполнение специальных заданий командования, связанных с риском для жизни». Однако медаль не дали, а вручили грамоту начальника штаба ГСВГ.
Весной 1975 года в миссию приехал начальник разведки ГСВГ генерал-майор Виктор Ходаковский. Старшему лейтенанту Тетякову не часто приходилось встречаться с генералом. И это вполне объяснимо: у Ходаковского в подчинении тысячи сержантов и солдат, сотни офицеров и прапорщиков. До него ли, лейтенанта, высокому начальству. Однако Юрий ошибался: генерал Ходаковский помнил о нем. Он даже знал, что у Тетякова заканчивается служба в миссии. Так и спросил: «Где хотел бы продолжить службу?» Старший лейтенант ответил: «Там, где прикажет Родина». – «А о поступлении в Военно-дипломатическую академию вы не думали? Вскоре я убываю на должность заместителя начальника академии, окажу вам поддержку».
Откровенно говоря, Юрий не ожидал такого предложения. Да еще от самого начальника разведки ГСВГ. Выходит, запомнил генерал их первую встречу.
А случилась она через полгода после его прибытия в миссию. Молодому лейтенанту поручили доставить в разведуправление штаба оперативную почту. Вот тогда и пригласил его к себе генерал Ходаковский. И устроил настоящий экзамен.
Генерал отодвинул шторки, прикрывающие большую карту на стене, предложил взять указку и доложить состав группировки вооруженных сил США в Европе в зоне ответственности миссии. Лейтенант не растерялся, хотя подобную карту видел впервые. Он дал общую характеристику американских сил, потом обозначил пункты дислокации штабов сухопутных войск, ВВС, 5-го и 7-го армейских корпусов, 56-й бригады управляемых ракет «Першинг», 32-го командования противовоздушной обороны. А также аэродромы армейской авиации и аэродромы базирования авиакрыльев 17-й воздушной армии.
Генерал Ходаковский докладом остался доволен. Пригласил присесть, расспросил о разведпоездках, об организации радиоперехвата. Пожал лейтенанту руку и поблагодарил за службу.
Впрочем, Тетяков прекрасно понимал: дело не столько в их первой встрече, хотя она и прошла успешно, сколько в дальнейшей его работе. Все разведывательные донесения, подготовленные с использованием данных радиоперехватов, все информационные доклады и аналитические справки попадали на стол начальнику управления. И он их оценивал по достоинству.
И теперь как признание его успешной работы последовало предложение поступить в Военно-дипломатическую академию. После обучения в академии он будет продолжать службу в Вооруженных силах. В 1992 году уволится в запас. 

КОНЦЕПЦИЯ ПАРТИЗАНСКОЙ ВОЙНЫ
Человек с такими представлениями о подрывном деле вскоре пополнил ряды специалистов Разведуправления Главного штаба Красной армии. Шел 1930 год. Чем же отметится наш герой за время службы в управлении? Сформулировал концепцию подготовки СССР к борьбе с агрессором партизанскими методами. Базовая идея: подготовка к двум сценариям развития событий в случае нападения на страну агрессора. Нельзя зацикливаться на варианте, когда РККА будет воевать исключительно на чужой территории. Необходима комплексная подготовка на случай, если враг прорвет границу и углубится внутрь страны.
В таком случае партизаны должны уничтожить выстроенную врагом систему обеспечения фронта. Предлагалось создание сети резервных партизанских баз. На каждой базе предусматривалось складирование амуниции, боеприпасов, оружия. Здесь же должны обучаться диверсионным действиям потенциальные партизаны.
Концепция Старинова была одобрена на самом верху. Ее поддержали многие представители военной элиты, в том числе командарм Иероним Уборевич, командовавший Западным военным округом.
Концепция была наполнена реальным содержанием. Например, в Западном округе было создано шесть отрядов: Бобруйский, Борисовский, Минский, Мозырский, Полоцкий, Слуцкий. Количество личного состава – от 300 до 500 человек. Занятия вели опытные командиры: Станислав Ваупшасов, Василий Корж, Кирилл Орловский, Александр Рабцевич, Артур Спрогис.
Чем же располагали резервные партизанские базы? 50 тыс. винтовок, 150 пулеметов. Тоннаж мин и боеприпасов измерялся десятками. И это только по Западному округу.

В ЛАБОРАТОРИИ И НА УЧЕНИЯХ
Старинов преподавал основы диверсионной тактики. Его занятия с пользой для себя посещали политики и разведчики, которые позднее вошли в военную и политическую элиту разных стран. Было воспитано целое поколение специалистов-подрывников.
Любимым детищем Старинова была лаборатория для изготовления специальных диверсионных мин. Самый удачный из образцов – угольная мина, от слова «уголь». Во многие бункера вражеских паровозов советские диверсанты во время Великой Отечественной подбрасывали такой сюрприз. Мина напоминала кусок угля. Подобная маскировка обезоруживала противника.
Рост профессионализма Старинова показало и учение в Ленинградском военном округе. Командование поставило перед его диверсионной группой две задачи. Первая: не оставить камня на камне от железнодорожных коммуникаций в тылу противника. Вторая: осуществить скрытое минирование его штаба. Первая задача решалась не впервые. Что же касается второй, стариновцы выступали здесь пионерами. Но обе задачи были решены на высоком уровне. А ночное десантирование на парашютах произошло быстрее принятого норматива.
Старинов не только учил других, но и сам учился. В 1935 году оказался в числе лучших выпускников Военно-транспортной академии РККА. С таким багажом он подошел ко второй своей военной кампании.

В ИСПАНИИ
На протяжении 11 месяцев Илья Старинов участвовал в гражданской войне в Испании под псевдонимом «Родольфо». Республиканцы горячо благодарили Родольфо за операции, которые основательно пощекотали нервы франкистам и их союзникам и нанесли им немалый ущерб. Стратегическое значение имели взрывы моста в Гранаде и моста через реку Аликанте. Широкий резонанс вызвал взрыв водопровода в Гранаде. Приказали долго жить поезда, в которых транспортировались штаб итальянской авиационной дивизии и солдаты-марокканцы.
В лесу, от которого рукой подать до Мадрида, подорвались на минах тысячи франкистов. Враг недосчитался чувствительного количества техники и боеприпасов. Целых пять суток франкисты не могли использовать туннель под Кордовой.

ПЕРЕД ВОЙНОЙ
Когда Старинов вернулся из Испании на родину, его ждали тяжелые дни. В 1937 году под каток репрессий попали многие его сослуживцы. И почти все его единомышленники. Да и самого Старинова объявили врагом народа. Спасло только заступничество наркома обороны Ворошилова. Известно выражение Сталина: «Идеи врагов народа – идеи против народа». Было похоронено всё сделанное Стариновым в плане подготовки к развертыванию партизанского движения на случай начала войны. Это был тяжелый удар.
Через несколько месяцев он оказывается в Гороховце Горьковской области. Старинов назначен начальником Центрального научно-испытательного полигона железнодорожных войск.
А в ноябре 1939-го началось его участие в финской кампании. Он руководил группой по разминированию, получил ранение в руку, стал инвалидом. Получил звание полковника РККА и оставался в этом звании до конца жизни.

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ
Великую войну Старинов встретил начальником отдела минирования и заграждений Главного военно-инженерного управления РККА. Во время войны занимал высокие посты в железнодорожных и инженерных войсках, в спецназе и партизанском движении, в системе военной дипломатии. Основным занятием его оставалась организация диверсий. Возглавляемые полковником группы подорвали 256 средних и малых мостов. Точное количество пущенных под откос вражеских эшелонов не подсчитано, но военные историки сходятся в том, что оно составляло не менее 12 тысяч.
Полковник Старинов обогатил военное искусство рядом масштабных взрывов радиоуправляемых мин. В октябре 1941 года именно такие взрывы остудили наступательный порыв гитлеровских генералов на харьковском направлении. Громом среди ясного неба для них стал взрыв Свердловского путепровода через Южную железную дорогу.
А 14 ноября 1941 года был уничтожен особняк по адресу: Харьков, улица Дзержинского, 17. Здесь располагался штаб 68-й пехотной дивизии вермахта. Во время взрыва в особняке давали банкет. Собрался весь штаб во главе с командиром дивизии генерал-лейтенантом Георгом фон Брауном. После взрыва никто не выжил. Сигнал на подрыв был послан из Воронежа.
Вверенные Старинову диверсанты отметились и беспрецедентными по сложности ледовыми походами через Таганрогский пролив в феврале 1942 года. При этом было достигнуто два впечатляющих результата. Первый вытекал из стратегической ценности автомагистрали Мариуполь-Ростов-на-Дону. Ядро используемой гитлеровцами транспортной инфраструктуры было выведено из строя. Второй результат: установление контроля над Косой Горой. Объектом уничтожения выступил тамошний немецкий гарнизон.
Диву даешься, что вытворял полковник, причем в полевых условиях. Здесь проходил процесс разработки образцов мин замедленного действия (МЗД). Они делились на две группы. Первая устанавливалась в куче щебня, вторая накрывалась булыжниками. Обе проходили через фазу превращения в камнеметы. Не будет серьезной ошибкой поставить знак равенства между ними и минами направленного действия (МОН).
К ТТХ установленных мин относилась неизвлекаемость. А опыт изготовления мин направленного взрыва востребован и ныне. После войны были разработаны штатные мины МОН-50, МОН-100. Они до сих пор находятся в армейских арсеналах.
За несколько дней до начала контрнаступления под Москвой Старинов впервые пишет Сталину. Предлагает развертывание массового производства специальных противотранспортных мин. Пишет об организации диверсионной деятельности во вражеском тылу. Но это письмо до Сталина не дошло. Через несколько недель те же соображения формулируются во втором письме. Сталин его получил и принял предложения автора. С марта 1942 года массовое производство стало реальностью.
Третье письмо было направлено Сталину в разгар обороны Сталинграда. Старинов решил убедить Верховного, что действия в тылу врага станут более эффективными, если подготовить специальные войска. Приказ наркома обороны от 17 августа 1942 года показал, что Старинов добился своего. Приказом предусматривалось появление отдельных батальонов и отдельной гвардейской бригады минеров при Ставке для разрушения коммуникаций в тылу противника.

ПАРТИЗАНСКИЕ ДИВЕРСИИ
Илья Старинов сыграл ключевую роль в создании Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) СССР. Ему пришлось пробивать стену. Он отдал ЦШПД целый год. Этот год вместил разработку боеприпасов, руководство Высшей оперативной школой особого назначения и службу помощником начальника ЦШПД по диверсиям.
В 1943-м Старинов назначен заместителем начальника Украинского штаба партизанского движения. В структуре штаба появился отдел подготовки диверсантов и планирования диверсионных операций. Сравним количество крушений вражеских поездов в 1942-м и в 1943-м: с 202 оно выросло до 3515.
1944 год отмечен работой по созданию формирований украинских партизан для войны за рубежом. География: Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния. Старинов позднее будет пересекаться со своими подопечными, занимая должность замначальника Польского штаба партизанского движения.
Удивительно, что при таких заслугах Старинов не стал генералом. В советское время его пять раз представляли к генеральскому званию, трижды – к званию Героя Советского Союза. Но наверху давали отбой. В постсоветский период дважды представляли к званию Героя России. И опять включался красный свет.

НАСТАВНИК ДИВЕРСАНТОВ
Военная карьера Старинова продолжилась после Победы. Он официально находился на военной службе до января 1956-го. Он встретил окончание войны начальником группы по разминированию дорог на территории Германии. Позднее служил во Львове. С сентября 1946-го – начальник кафедры тыла Военного института МВД в Москве. После отставки работал в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.
В 1964-м Старинов стал преподавать тактику диверсий на Курсах усовершенствования офицеров КГБ. Выпускники курсов позднее служили в группах спецназа «Зенит», «Вымпел», «Каскад». Они испытывали глубочайшее уважение к Старинову, получившему прозвище Дед.
Вот что рассказал историку Владимиру Галайко бывший боец группы «Вымпел»: «В Никарагуа наши парни перенимали партизанский опыт у местных товарищей, которые были обучены кубинцами. Кубинцы поведали, что многое они узнали от вьетнамцев. Оказалось, что вьетнамцы переняли опыт китайцев. А китайцев обучал еще в двадцатых годах Старинов. Круг замкнулся».
Илья Григорьевич преподавал в структурах госбезопасности СССР до 87 лет. Имел солидную наградную коллекцию: два ордена Ленина, орден Октябрьской революции, пять орденов Красного Знамени, орден Дружбы народов, орден Мужества и др.
Старинов написал работы по методам ведения партизанской войны и диверсионной работы. Вышли четыре книги его мемуаров. Они ценны прежде всего разрушением стереотипов. Например, о мудром руководстве начальника ЦШПД Пантелеймона Пономаренко. Документы подтверждают суждения Старинова: «Из-за безграмотности, некомпетентности руководства было нанесено немало ударов по самим партизанам – и сталинских ударов, и пономаренковских».
Для рассказа о семье Старинова придется вспомнить его командировку в Испанию. Наш герой общался с республиканцами через переводчицу Анну Обручеву. После возвращения в СССР Илья и Анна поженились. И прожили душа в душу без малого полвека.
После смерти Старинова в Орле появилась улица, носящая его имя. В поселке Стрелецком Орловской области установлен памятник «школе пожарных» 1941 года. Это знаменитая диверсионная школа – одно из детищ Ильи Григорьевича.