Спецслужбы

Московская сага

Рядом с Романом Кимом — выдающийся востоковед академик Николай Конрад
Фото: из архива семьи Ким

В Москве Ким после этой миссии не затерялся: несостоявшийся профессор Дальневосточного университета стал профессором Московского института востоковедения и преподавателем Военной академии, погрузился в литературные дела. В читательских кругах он вскоре получил известность как фактический соавтор нашумевшей книги популярного в те годы писателя Бориса Пильняка "Корни японского солнца". Формально Ким написал к книге лишь примечания, но оформлены они были как самостоятельное произведение, под собственным названием, и хотя само это название должно было подчеркнуть скромный вклад автора ("Ноги к змее", то есть то, что не нужно), его заметили как самостоятельную литературную величину. Стоит отметить: за полвека до первых голливудских экзерсисов на тему ниндзя советский контрразведчик и писатель стал первым из неяпонцев, кто написал о японском искусстве тайного шпионства. Написал вполне серьезно, с глубоким знанием теоретической базы и... используя личный опыт. Для Кима образца 1926 года ниндзюцу не "существовало", а "существует" традиция японской разведки, живет и процветает, но ни о каких черных балахонах и прыжках по потолку речь не идет, ибо Ким, хотя и обладал тонким чувством юмора, о своей работе тогда еще не шутил.
Работы было много, и она была разной. Следы профессора и литературоведа обнаруживались то на самой Лубянке, где с его приходом в Спецотдел товарища Бокия (мастерски описанного позже все тем же Семеновым) совпало раскрытие японского дипломатического кода, то в Севастополе, где другие тайные агенты ОГПУ (сколько же их было, этих агентов?) зафиксировали его в группе японских водолазов, пытавшихся поднять со дна морского клад времен Крымской войны (клад не нашли, но японская техника стала добычей ОГПУ), то в других городах Советского Союза, где тогда в изобилии встречались иностранные, в том числе японские, офицеры-стажеры. Но, конечно, больше всего работы было в Москве. Некоторые иностранные исследователи сегодня убеждены, что Роман Ким стоял тогда за многими акциями советской контрразведки, изменявшими не просто состояние отношений между Москвой и Токио, но и международную обстановку в целом. Пример тому — добыча сверхсекретных протоколов с совещания в кабинете японского посла в Москве, на котором обсуждалась возможность начала войны с СССР. На совещании присутствовали трое, протокол был составлен в единственном экземпляре, но его копия с приложенным переводом оказалась на столе у Сталина. В самый ответственный момент, когда война и в самом деле чуть не началась, содержание беседы оказалось опубликовано в "Известиях", посла отозвали, персонал посольства сменили, а Роман Николаевич получил повышение по службе, именной маузер, и когда через две недели после скандала у него родился сын, нарек его Виватом.

Заключенный на спецзадании

Фирменный автограф писателя: иероглифы "с почтением преподношу"

Была еще многократно описанная историками операция по дезинформации японского Генерального штаба, благодаря которой Токио до событий на Халхин-Голе не представлял себе реальные возможности своего главного военного противника на Дальнем Востоке. Да и сам Халхин-Гол, по мнению некоторых экспертов,— это победа не только Красной Армии, но и советской контрразведки. Версия о том, что командовавший в боях в Монголии 23-й японской дивизией (на нее пришлась основная тяжесть боев) генерал Комацубара был агентом ОГПУ-НКВД еще со времен своей службы в Москве в конце 1920-х годов, уже давно бродит по кабинетам историков. Был ли причастен к этому Ким? Чтобы привести все "за" и "против", одной статьи не хватит. Но о том, что на время конфликта в Монголии заключенный Ким отправился в загадочную спецкомандировку по личному приказанию Берии, упомянуть стоит.
Оставаясь заключенным, Ким раскодировал японские телеграммы, переводил секретные документы, оказался втянут в дело Тухачевского и даже убывал в командировки для выполнения "специального задания"
Да, к 1939 году Роман Николаевич уже два года как был заключенным. Точнее, подследственным. Арестованный в апреле 1937-го по обвинению в шпионаже в пользу Японии, он перенес пытки, пытался покончить с собой, но в конце концов вспомнил о ниндзюцу (другие арестованные японоведы подтвердили, что как минимум до ареста он продолжал интересоваться этим искусством и заказывал литературу по ниндзюцу из Токио). В тюрьме Ким применил технику "вывернутый мешок", и, когда в очередной раз от него потребовали признаний, он... "признался". Да как: и якобы не агент он вовсе японский, а полноправный резидент Генерального штаба! Но и этого мало: Ким огорошил следователя "признанием" в благородном происхождении — поведал, что является внебрачным сыном бывшего японского министра иностранных дел, окончил привилегированный колледж в Токио (это было правдой), где учились с ним сплошняком дети аристократов и влиятельных персон в нынешнем политическом бомонде Японии. Такого следователь не ожидал, рисковать не стал и срочно передал информацию о странном арестованном наркому Ежову. Тот доложил Сталину (соответствующий документ обнаружен в архиве). Записка Ежова, судя по всему, конвейер затормозила. Этого и добивался профессиональный ниндзя. Прошло три года: за это время сменились следователи, беспощадной косой срезало почти все советское японоведение, так что даже сверхсекретные и сверхсрочные документы некому было переводить, был расстрелян сам нарком Ежов, пришел в его кабинет другой, а Ким все сидел...
Сидел не зря: задача "высидеть — выжить" была выполнена. Полученные в итоге по приговору 25 лет мало что меняли: место отсидки осталось прежним — Внутренняя тюрьма НКВД, да и работа не сильно изменилась. Да, именно работа: Роман Николаевич, оставаясь заключенным, по-прежнему раскодировал японские телеграммы, переводил секретные документы, оказался втянут в дело Тухачевского и, как мы помним, в особо ответственные для Родины моменты убывал в командировки для выполнения "специального задания". Много лет назад бывший генерал НКВД Судоплатов, критикуя необоснованное, по его мнению, приписывание всех заслуг по предупреждению высшего руководства страны о готовящемся нападении Германии Рихарду Зорге, назвал три источника НКВД, поставлявших аналогичную информацию. По крайней мере от двух из них след тянется к Роману Киму.
Успехи были столь заметны, что Роману Николаевичу вышло послабление: он добился освобождения. Но не своего, а своей жены — в будущем известного японоведа Мариам Цын. Ее забрали через две недели после него как "члена семьи изменника родины" и отправили валить лес в Республику Коми. В 1943 году она вернулась домой стараниями мужа, который не покладая рук (сидевший в соседней камере профессор Конрад вспоминал, что ему мешала спать непрерывно тарахтевшая в соседней камере печатная машинка: это работал "знаменитый японовед Роман Ким") продолжал заниматься делом, ради которого его отправили в Японию три с лишним десятилетия назад.
Советско-японская война 1945 года поставила в этой истории первую точку. С ее началом Военная коллегия Верховного суда СССР опротестовала свой собственный приговор. Романа Николаевича, правда, тут же судили снова, но на этот раз за халатность. Первый приговор отменили, по второму дали восемь с половиной лет — ровно тот срок, который он уже отсидел, и выпустили на свободу под новый, 1946 год. А вскоре его догнала награда — медаль "За победу над Японией". Занятная деталь: отобранные при аресте орден Красной Звезды и знак "Почетного чекиста" Киму не вернули — их сдали на переплавку как серебряный лом. Поистине у каждой награды свой, особый вес...

Основоположник жанра

Книга Александра Куланова "Роман Ким" вышла в издательстве "Молодая гвардия"

До войны у Романа Кима вышла только одна собственная книга, помимо примечательных "Ног к змее": "Три дома напротив, соседних два". Непонятно, почему этого произведения нет в программе обучения современных японоведов, никто не написал о японской литературе первой половины ХХ века так точно, с таким знанием дела и с таким юмором. Впрочем, в 1947 году этих двух изданий, да еще пары рассказов и нескольких переводов хватило, чтобы избрать Романа Николаевича в Союз писателей СССР, где он сразу принялся бороться за создание и развитие жанра политического — "шпионского" советского детектива. Свою лепту внес почти сразу — в 1951 году вышла его первая повесть "Тетрадь, найденная в Сунчоне". Книга, написанная как бы о Корее, в которой собственно Кореи почти не было. Повествование в ней ведется от лица офицера японской разведки и с таким знанием дела, что новые и новые вопросы относительно личности автора возникают в голове изумленного читателя. Автор на это внимания не обращал и выпускал одну книгу за другой: "Девушка из Хиросимы", "Специальный агент", "Кто украл Пуннакана?", "Кобра под подушкой", "По прочтении сжечь". И в каждой есть что-то от подлинной биографии автора. Сам он непрерывно читал лекции, разъезжая по стране и убеждая в необходимости противостоять "джеймсбондовщине" собственными силами. Первым дал рекомендацию в Союз писателей никому не известным новичкам — Аркадию и Борису Стругацким. Сдружился с Юлианом Семеновым.
Полной собственной реабилитации Ким добился только в 1959 году, но еще до этого, с 1956 года, начал путешествовать по миру: побывал в Китае, Эфиопии, Финляндии, Дании, Египте, даже в США — впечатляющий список для бывшего политзаключенного, не правда ли?
В каждой поездке Роман Ким собирал материал для новых детективов, шаг за шагом подбираясь к самой странной книге в своей писательской библиографии. Она вышла в 1965-м и называлась "Школа призраков". Повесть действительно странная: написанная в форме писем курсанта загадочной разведывательно-диверсионной школы, обучающегося классическому, то есть японскому средневековому, и современному ниндзюцу. Автор снова рассказывал о своих "любимых" японских шпионах и опять — никаких выдумок, никаких заумных и псевдомистических красивостей. Ниндзя по Киму — лишь разведчики. В самом экзотическом случае — "самураи особого назначения". Эта книга (как и большинство других произведений Романа Николаевича) полна нестыковок, но все же именно она чаще других приковывает внимание исследователей — возможно, своей вызывающей странностью, отчетливым нарушением жанра, сухим, "бухгалтерским" стилем, которым изложена напряженная интрига. Повесть напичкана массой фактов о самых разных шпионских науках, многие из которых стали известны массам непосвященных людей только сегодня. Читая ее, трудно отделаться от ощущения: автор будто боится, что ему не дадут высказаться, а ускоренный, сбивчивый рассказ о разных уровнях политических интриг резко обрывается неожиданной развязкой.
В биографии самого Романа Кима эта развязка не наступила до сих пор. В каждом из произведений Кима содержится свой шифр, свое тайное послание, похоже, специально заложенное автором в расчете на то, что кто-нибудь из нас когда-нибудь его разгадает, что кто-то займется его тайной...

Космоса мало
Сбор данных о расположении советских ракет, аэродромов и других объектов в 1960-е годы активно шел с воздуха. Сначала лучшие изображения мог предоставить самолет-разведчик U-2, однако с его помощью удалось совершить всего 24 успешных миссии над СССР. 25-я стала последней: советские военные сбили машину пилота Гэри Пауэрса, что стало неожиданностью для американцев. Тогда в получении фотографий с воздуха акцент сместился в сторону космоса. К тому времени U-2 успели сфотографировать около 15% территории Советского Союза.
"Наша первая успешная миссия спутниковой фоторазведки, конечно, была CORONA. Это было 18 августа 1960. Он сфотографировал больше территории Советского Союза, чем все 24 успешных полета У2, правда, с гораздо менее высоким разрешением. Это было разрешение всего около 30-35 футов (11-12 метров) по сравнению с У2, который максимально мог сделать до 2 футов (60 см). И у CORONA продолжались многочисленные проблемы, хотя черед пару лет она стала очень и очень успешной системой", - рассказал РИА Новости Джеймс Дэвид.
По его словам, основной задачей системы CORONA была съемка больших территорий для определения местонахождения разных объектов.
В 1963 году был запущен спутник GAMBIT-1, который был оборудован более совершенной оптикой и давал снимки более высокого разрешения, сопоставимых по качеству с U-2.
"Затем был GAMBIT-3 с 1966 по 1986 год. Все снимки и разведданные, полученные с его помощью, до сих пор засекречены. Они были очень-очень высокого разрешения. GAMBIT-3 снимал гораздо меньшие участки земной поверхности. Может 10 на 10 миль (примерно 16 на 16 км - ред.), но с гораздо большим разрешением", - рассказывает Дэвид. По его мнению, речь может идти о разрешении менее 30 сантиметров.
Преемником проекта CORONA стал HEXAGON в 1971 году. Он тоже давал разрешение до 60 см и нес гораздо больше фотопленки.
"Наша первая система с цифровыми данными поднялась в декабре 1976 года под кодовым названием KENNEN. И это все, что мы об этом знаем. Они так и не раскрыли никакой информации о ней", - говорит Дэвид.
Однако, несмотря на постоянное совершенствование средств космической разведки, им редко удавалось снять советские межконтинентальные баллистические ракеты, которые можно было запечатлеть только в момент испытательных пусков. В то время сделать снимок в этот момент было бы просто большим везением. Также спутники, даже с самой совершенной оптикой, не имели возможность снять военную технику в деталях. Именно эти пробелы старались восполнить на военных парадах.

Атташе с фотоаппаратом
По словам Дэвида, съемка велась на всех парадах военной техники не только в Москве и Ленинграде и других городах Советского Союза, но и в Восточном Берлине, Праге, в Китае.
"На этих парадах мы могли получить очень подробные снимки, которые служили целям и запросам научно-технической разведки об этих вооружениях, которые другим путем получить было нельзя", - говорит он.
По словам эксперта, такие снимки в совокупности с телеметрией полета межконтинентальной баллистической ракеты и "информацией из других источников", могла сказать, сколько ступеней у ракеты, на каком топливе она работает, какую боевую массу может нести и на какое расстояние. "Фотоохоту" за советскими разработками вели не только американцы, но и их союзники.
"Я не могу подтвердить это, но это были сотрудники ЦРУ, они были атташе. И мы работали с французами и британцами. Потом пленку проявляли и, полагаю, что мы с британцами и французами делились друг с другом фотографии, но не знаю наверняка", - сказал он.
Советский источник
На сайте Архива национальной безопасности опубликованы рассекреченные фотографии с парадов 1 мая и 7 ноября разных лет, сделанные на Красной площади. Некоторые сделаны со стороны Кремлевской стены, некоторые - от ГУМа. Один снимок явно сделан сверху на одной из улиц, но место по нему определить невозможно.
Все фотографии маркированы грифом "СЕКРЕТНО" и подписаны. В подписи содержится название боевой техники, место и дата съемки. Ряд снимков, сделанных в непосредственной близости от техники - из первого ряда зрителей со стороны Кремля, - содержит подпись:

"Советский источник".
По нескольким снимкам с парада 1 мая 1960 года можно сделать вывод, то съемку вели несколько человек, включая "советский источник". В частности, на фото есть баллистическая ракета средней дальности Р-12 (SS-4 по западной классификации), баллистическая ракета Р-17 (SS-1 Scud), самоходные артиллерийские установки, подвижные зенитные ракетные комплексы С-75 "Десна" (SA-2 Guideline).
На снимках парадов других лет запечатлены двухступенчатая баллистическая ракета ГР-1 (SCRAG), межконтинентальная баллистическая ракета РТ-20 (Scrooge), ракета тяжелого класса с разделяющейся головной частью Р-36 (SS-9) и другие.
Снимали и другую технику, в частности, самолеты, пролетавшие на низкой высоте.
Не только оружие
Среди рассекреченных документов, хотя некоторые рассекречены не полностью, есть отчеты, сделанные на основе полученных изображений. Они также содержат большое количество фотографий, которые свидетельствуют, что фотосъемка активно велась из окон зданий по пути следования колонн с разных ракурсов и с длиннофокусной оптикой.
"Важно постараться снять с разных позиций: сверху, сбоку и так далее. Я предполагаю, что у нас были люди на всех важных точках и они планировали все это, хотя и не могу найти ничего об этом", - говорит об этом Дэвид.
По его словам, в начале 1970-х количество снимков с парадов достигало уже тысяч.
Один из опубликованных отчетов посвящен противоракете А-350 (Galosh по классификации НАТО), которая была частью системы противоракетной обороны Москвы.
На многочисленных снимках сама ракета закрыта кожухом, однако при анализе американцы уделяют пристальное внимание видимой задней части, которая позволяет судить о двигателях. Весь отчет представляет собой документ на 11 страницах, одна из которых полностью засекречена, а большую часть остальных занимают фотографии.
Само описание, текст которого занимает менее страницы, по сути говорит о размерах видимых элементов и их возможном предназначении с оговорками. Кроме того, документ содержит тщательно прорисованную схему ракеты и тягача, который ее везет, с указанием всех размеров.
По словам Дэвида, сегодня спутниковые технологии и доступность качественных снимков уже иные. Но все равно наземная фотосъемка на парадах наверняка остается частью сбора информации и вооружениях, считает он.
Судя по другим документам, в ЦРУ тщательно подсчитывали, сколько и каких единиц боевой техники принимало участие в параде. О том, как проходил парад в Москве, информировали и Национальный совет безопасности США. И не всегда главным в этом было оружие.
Например, по итогам парада 1 мая 1956 года в Белом доме было доложено следующее:
"Мероприятия Первомая в Москве полностью отражали нынешнюю советскую "политику мира": было еще меньше демонстрации военной техники и воинственности в главной речи, произнесенной министром обороны (Георгием - ред.) Жуковым. Оформление парада еще больше отражало новую кампанию Кремля на развенчание мифа Сталина". Последнее, в частности, выражалось в том, что во всей Москве был замечен только один портрет Иосифа Сталина.

Памятник Рихарду Зорге в Баку
Фото: Sable

Еще интереснее другой момент. Отечественные исследователи любят описывать, как Зорге в японской тюрьме сидел в клетке, питался тухлой едой, над ним издевались, не давали читать. Мэтьюс же описывает всё совсем по-другому: Зорге очаровал своих японских тюремщиков — и ему позволили за собственные деньги заказывать обед ценой в 5 йен (даже тюремное руководство не могло позволить себе такую роскошь). Более того, он регулярно покупал в тюрьме The Economist, содержался в тесной одиночке, но с туалетом и душем. А вот в последнем желании в виде сигареты перед казнью отказали с японской категоричностью — «против правил».
Может, и не стоит даже по моральным соображениям сейчас мерить метраж камеры (кстати, в Японии измеряется в ковриках татами) и спорить о совмещенном и раздельном санузле в ней. Но вот действительно спасибо британскому зоргеоведу за иную оптику, что ли, за те факты, что у нас, да, действительно не на слуху, не шибко существуют в общественном сознании.
Например, про немецкую Зондергруппу R, которая в начале 1920-х тайно вела переговоры с Россией, чтобы хоть как-то улучшить положение Германии, только что заключившей тяжелый Версальский договор. Или о бегстве очень высокого чина НКВД Генриха Люшкова в 1938-м к японцам с целым коробом самых секретных документов. Или о том, как после пакта Молотова — Риббентропа Япония пыталась заключить договоры о ненападении с Великобританией и США. Или что о намерении и сроках нападения нацистов на СССР Сталина предупреждал не только Зорге и — ближе к июню 1941-го — русские разведчики буквально со всего мира, но и даже госсекретарь США. Или переписка Сталина и Гитлера. Или, например, в книге Мэтьюса есть такая история: руководство советской разведки отказывалось забрать Зорге из Японии, несмотря на его неоднократные просьбы и жалобы на усталость, здоровье и превышение всех мыслимых и немыслимых сроков «командировки». А вот его работодатели в посольстве в Германии и Японии были гораздо более внимательны: видя, что Зорге на грани нервного срыва и пьет все больше даже по своим меркам, его друг посол Отт запасся для «переговоров» бутылкой любимого виски (!) и склонял Зорге вернуться в Германию, поработать там журналистом (официальное прикрытие), отдохнуть.
Читая про эту очень хорошо известную жизнь, не перестаешь удивляться, как вообще такое было возможно: проверяющий из Гестапо стал в Токио лучшим собутыльником Зорге, посол рассказывал ему в деталях об указаниях Геббельса и Гитлера, Зорге почти открыто спал с женой своего главного информанта в немецком посольстве, и тот ему это и многое другое прощал. Или врезать слишком следившему за ними представителю японской военной разведки — и не только не иметь за это никаких последствий, но и очаровать потом этого самого японского спецслужбиста. Ну или он мог позволить, находясь в компании дюжины нацистов, кричать, как он любит Сталина, что нужно придушить Гитлера и что нацистская Германия обречена.
Я наконец-то нашел у Мэтьюса подтверждение своей давней теории, что Зорге был алкоголиком-бабником-дебоширом не только по личной склонности и не столько из-за постоянного стресса, а еще и потому, что это было удачным прикрытием. Даже один из американских биографов Зорге писал, что это было «просчитанной частью маскарада». Кстати, американцы вообще очень внимательно изучали «случай Зорге», боясь подобного же советского «инфильтрата» в своем истеблишменте. В общем, необычного в новой биографии много — и, читая «Безупречного шпиона», начинаешь подвергать общепризнанные факты здоровому сомнению.

Но и это не главное. В конце концов, Хаспел можно заставить, не настолько уж она влиятельна, чтобы иметь собственное политическое мнение. Если Помпео сможет возобновить прямые контакты руководства российской и американских разведок, это будет означать существенный прорыв именно в политической плоскости, а не в разведывательной.
Вся стилистика американской риторики (в первую очередь для внутреннего потребления) последних пяти лет определяла Россию как врага, контакты с государственными органами которой предосудительны по определению. Американцы шарахались от россиян даже на нейтральных площадках, как будто они живут в сталинской России и чураются контактов с иностранцами.
Надо напомнить, что с 2014 года были прерваны вообще все оперативные контакты между нашими службами и структурами, вплоть до прекращения сотрудничества по спасению на морях. Теперь же предполагается, что именно разведки могут первыми начать восстановление нормального диалога. Ранее в США исключалась даже мысль о том, что можно контактировать с вражескими российскими органами. При этом уже не слишком важно, какие именно насущные проблемы могут обсуждать между собой Нарышкин и Хаспел.
Активность руководства СВР на политическом поле в последнее время беспрецедентна, что ломало стереотипы поведения, о чем уже писала газета ВЗГЛЯД. Сейчас же СВР может стать если не локомотивом, то хотя бы символом возобновления диалога между двумя странами. А обстановка секретности тому только на руку, поскольку не будет необходимости наглядно демонстрировать общественности результаты этого диалога. Что-то там за ширмой происходит – и хорошо. Главное, как говорил Михаил Горбачев, процесс пошел.
Из реальных же тем для общения остается только международный терроризм. Обмен данными в этом вопросе действительно уже не раз давал реальные положительные результаты, а задержка в обмене оперативной информацией или разработками также неоднократно приводила к тяжелым последствиям, вплоть до человеческих жертв. Несмотря на рутинность и обыденность этого процесса, он остается одним из самых надежных каналов предотвращения тех террористических актов, в которых замешаны международные сети. Местные же группировки, частные лица или секты попадают в такие сети случайно. Проблема и в том, что РФ и США обладают разными списками террористических организаций, которые не могут быть автоматически наложены друг на друга. Потому даже в этом важнейшем аспекте сотрудничество будет политически ограничено.
По другим же вопросам пока полномасштабное сотрудничество разведывательных органов США и РФ невозможно. Но сейчас мы говорим только о начале этого процесса, политической демонстрации доброй воли, даже если она выльется в пару ритуальных встреч Нарышкина и Хаспел в исторически значимых для разведок обеих стран ресторанах в Вашингтоне и Москве. В Вашингтоне это «Оксидентал», где висит табличка над столиком, за которым во время Карибского кризиса встречались Джон Скалли и Александр Феклисов, а в Москве, увы, уже месяц как нет ресторана «Арагви», а дом приемов СВР в Колпачном переулке имеет неоднозначную репутацию, так что придется придумывать на ходу.
Такого рода встречи будут носить не прагматичный, а именно ритуально-пропагандистский характер, что в нынешней ситуации заметно лучше, чем ничего.
Возобновление же работ рабочих групп по антитеррористической тематике будет уже следствием таких ритуальных действий, и уже проведено в негласном порядке. Оперативные каналы, о которых говорил Нарышкин, существуют всегда, вопрос в том, как подавать и оформлять их деятельность.
Прорывов же в каком-то обмене информацией все-таки ждать от этого общения не стоит. Просто появился шанс, что хотя бы СВР и ЦРУ могут стать чем-то вроде пионеров для процесса восстановления отношений между двумя странами в тех областях, где в последние пять лет по инициативе США наблюдался бессмысленный и немотивированный отказ от сотрудничества. А там, глядишь, и другие подтянутся.

Девушку, игравшую роль русской олигархессы, одели в платье от дорогого дизайнера и лабутены, хотя и это все так же можно было взять напрокат в любом свадебном салоне, которых на Ибице как в Лас-Вегасе. И она действительно была «настоящей» этнической русской. Она говорит без акцента даже с нарочитой разболтанностью московского высшего света («дааваайте гаварить наармаально!» – пару раз обрывает она пьянеющего Штрахе, которого, что называется, «Остапа несло»), сопровождая свою речь характерными жестами. Она либо хорошая актриса, либо действительно наблюдала вблизи поведение нашей олигархической богемы. Впрочем, это может быть одно и то же. И ее услуги наверняка тоже стоили денег.
Штрахе в понедельник сказал, что она, возможно, была гражданкой Латвии. Она действительно сказала, что у нее латвийский паспорт, который позволяет ей ездить по Европе без проблем. Но сказано это было для поддержания легенды. И латвийские русские действительно говорят на правильном русском, московском языке, но пока это лишь предположение.
Это очень важная деталь, поскольку второй присутствовавший там австрийский политик Йоханн Гуденус учился в МГУ, хорошо говорит по-русски и даже периодически выступал в роли импровизированного переводчика, хотя «олигархессу» как бы сопровождал свой «переводчик» с немецкого. Но Гуденус мог бы заметить подмену. Более того, присутствовавшая при разговоре жена Гуденуса, Татьяна – этническая сербка из Боснии, она тоже могла бы различить нюансы выговора.
Несколько лет назад Йоханн Гуденус повенчался со своей женой по православному обряду в столице Республики Сербской Банья-Луке. Он сын Джона (Йона) Гуденуса – ветерана австрийской политики, одного из отцов основателей правоконсервативных движений, которые в некоторых кругах принято называть неонацистскими.
Джон Гуденус неоднократно попадал в грязные истории по поводу отрицания Холокоста, но каждый раз выкручивался. Например, он избежал тюремного наказания, пояснив, что не утверждал, что газовых камер не было вообще, просто их, по его словам, не было на территории Австрии. Гуденус-младший до такого не доходил, он лишь обвиняет Израиль в политике государственного терроризма и регулярно нападает на Джорджа Сороса. А нападки на Сороса автоматически считаются антисемитизмом, даже если говоришь абсолютную правду. Не менее тяжелые обвинения в его адрес связаны и с Крымом. Йоханн Гуденус был наблюдателем на референдуме и встречался с Сергеем Аксеновым, что делать нельзя, поскольку Аксенов под санкциями. Он умудрился даже с Рамзаном Кадыровым подружиться, что наверняка где-то отдельно записали в его досье.
Но почуял неладное как раз не он и не его сербская жена, а безалаберный Штрахе. Он обратил внимание, что у олигархессы грязь под ногтями, и, когда она вышла в коридор, спросил к Гуденуса, как такое может быть. У родственниц русских олигархов вроде как не принято заниматься физической работой. Они сутками в салонах красоты сидят.
Скорее всего, группа пранкеров была небольшой, и девушке действительно пришлось в последний момент что-то убирать на вилле или в саду перед приходом австрийцев. А Гуденус в эйфории от происходящего на мелкие детали внимания не обращал. А пьяненький Штрахе вдруг обратил. Так вот многие вербовки и проваливаются. Просто Штрахе свою верную мысль до конца не додумал. Был бы разведчиком-профессионалом – додумал, но он всего лишь австрийский политик, постящий в соцсетях карикатуры на тему экономического кризиса с изображением очень узнаваемого еврея с характерным носом и звездой Давида.
Почти наверняка можно утверждать, что именно на Гуденуса изначально и вышли пранкеры, потому он выступал вроде как в роли ответственного лица перед старшим товарищем Штрахе.

Он и Штрахе давным-давно состояли в так называемом «мужском клубе» Vandalia. Это что-то вроде студенческого братства и масонской ложи крайне правого направления, в которую входили в основном немцы. Гуденус и Штрахе – этнические немцы, а не австрийцы, их семьи оказались в Австрии по результатам Второй мировой войны. В Австрии это довольно сплоченная группа людей с крайне правыми взглядами. Во второй половине 1980-х годов они были весьма активны. Например, Штрахе участвовал в митингах и уличных столкновениях в Каринтии – районе Австрии, населенном славянами, в основном словенцами. Они протестовали против культурной автономии словенцев и размещения дорожных указателей на словенском языке.
В 1989 году вместе с так называемым Wiking-Jugend они перебрасывали через границу ГДР «пакеты помощи». Но в мужском клубе Vandalia, построенном по классическим канонам то ли Лиги плюща, то ли масонства, именно Штрахе был для более молодого Гуденуса «лисом-путеводителем». В германской прессе в адрес Штрахе употребляется слово Leibvater, то есть «отец-основатель» того самого мужского клуба.
Иначе говоря, организаторы пранка сделали правильный выбор. Гуденус неплохо знаком с российскими реалиями, потому ему надо было подсунуть «настоящую» «племянницу русского олигарха». Олигарх, кстати, был выбран вполне реальный – Игорь Макаров, основатель и бывший председатель газовой компании «ИТЕРА», которая после ребрендинга в 2015 году стала называться Международная группа компаний «АРЕТИ». Список Форбс, председатель Федерации велосипедного спорта России, уважаемый человек. Ни сном, ни духом о племяннице по имени Алена. Да еще и на Ибице. Помимо всего прочего, Игорь Макаров возродил к жизни хоккейный клуб «Динамо» Рига, что дополнительно оправдывало легенду с латвийским паспортом «племянницы». Русскоговорящий Гуденус купился и убедил своего шефа и наставника по тайному обществу Штрахе, что дело верное. Потому он так и активничает на видео: он более Штрахе заинтересовал в положительном результате «переговоров» – это вопрос его ответственность перед старшим по званию.
Итого пранк должен был стоить немецким СМИ (кто бы они не были, не будем тыкать пальцем в Suddeutsche Zeitung) не менее 10 тысяч евро со всеми накладными расходами. Наиболее сложно определяем здесь гонорар девушки, он может сильно зависеть от ее общего социального статуса. Если она убежденная активистка, так и вовсе просто бесплатно на Ибицу съездила, осетрины поехала и на дискотеку сходила в платье от Версаче.
Большинство показывает пальцем на на всю голову отмороженного немецкого сатирика Яна Бемерманна, прославившегося публикацией матерных стихов про президента Турции Реджепа Эрдогана, после чего ему охрану пришлось приставлять. Бемерманн типичный «боец-левак» без каких-либо моральных ограничений. За скандал с Эрдоганом такие же леваки вручили ему австрийскую телевизионную премию «Роми», но он не приехал ее получить, а прислал видеообращение, в котором говорит, что он прямо сейчас «сидит накаченный коксом и Red Bull на вилле русских олигархов с парочкой товарищей по партии» и завтра «Австрия будет в огне». Тогда это посчитали если не правдой, то просто обычной для него выходкой, но теперь это «Osterreich brennt» звучит совсем по-иному. Менеджер Бремерманна сейчас яростно отказывается от того, что тот заранее знал о видеозаписи с Ибицы. Там, кстати, на столе действительно лежит нечто порошкообразное и белое, но действующие лица утверждают, что это сахар. Это вообще сейчас не самая большая их проблема.
Вполне возможно, что организаторы дорогостоящего пранка могли изначально попытаться продать видеозапись Бремерманну, как одному из самых безбашенных персонажей германоязычных СМИ. В конце концов, публикация пришлась накануне европейских выборов, что уже совсем другая история. Удивительно, что публикация не появилась и в той самой газете Krone с ее двухмиллионных тиражом, о покупке которой договаривались Штрахе и «Алена Макарова». Ею владеет личный враг Штрахе, и такая публикация напрямую увязывала бы пранк с внутренними разборками в Австрии.
А сейчас концы найти, конечно, можно, но уже довольно сложно. Такие операции всегда оставляют следы. Как минимум, банковские переводы за аренду виллы и машин, билеты на Ибицу и обратно и все тому подобное. Было бы желание, найти этих людей можно. Другое дело, что желания ни у кого нет.
Вообще по большому счету, для организации такой провокации нужны очень специфические навыки. Например, разработка фигурантов велась грамотно (сбор информации, всей этой психологической подоплеки с масонскими ложами), подготовка к «подходу» к Гуденусу, грамотное расположение микрофонов. Все это наталкивает на мысль, что немецкие спецслужбы в той или иной степени могут быть причастны к происшедшему. Да и дальнейшая публикация этого видео то же вызывает вопросы. Другое дело, что австрийцам может не хватить ресурсов доказать причастность БНД к провокации, да и вряд ли на то будет политическая воля. Но практически все выше описанное больше смахивает именно на оперативную операцию, нежели на дилетантский журналистский пранк.