Часть 3 (про межнациональные отношения)
Короче говоря, эта история была ведь – не единичною. Публика этого не заметила, но именно тогда – в начале 80-ых, мы перестали слать туда спецов – учителей, врачей и так далее – ради строительсьтва там светлого будущего. Просто потому что многих гражданских там их же ученики – арабы – порезали. С тех самых пор, мы готовы были строить школы, больницы и прочее, но только лишь – по кнтракту. И учителей с врачами там могли завозить лишь по персональному договору, а государсьтво в отношении подобных наемников предупреждало их о всех рисках и умывало при этом руки. И прейскурант ихтиандрам теперь выкатывался совершенно иной – как будто не для своих. А ежели кто просил прислать хорошего препода ему отвечали, что в москве для этого нарочно построили УДН и милости просим – ценник вы знаете. Можно дешевле, но в Киеве, Минске, Воронеже или том же Саратове. Ни одного Учителя в ваших краях от нас тут – больше не будет. Только на персональной основе и ценник он сам выкатит.
Да, и извините, ежели когда ваши студенты приедут – их иногда в москве будут пи%%ить. Просто потому, что вы на это нарывались долго и счастливо, и добились для себя вполне определенного отношения. Типа, мы не имеем в виду, что вы – овцее%ы и чурки, ибо так в жизни бы про вас не подумали, но простому народу ведь не прикажешь, он думает все как есть, и когда видит перед собою бревно – называет вещь своим именем.
Это вам в двух словах – как на верхах – за очень короткий период изменилось отношение к нашим бывшим союзникам. И это было – не вчера, не позавчера это случилось в середине 80-ых когда во многих местах побеждало новое мЫшление, Надо сказать, что как раз в это время в Союзе наверх начали всплывать силы, которые народ любит связывать с мировым сионизмом и еврейскою закулисой. Типа – это евреи у нас пришли к власти и поэтому с арабистанами мы рассорились.
Это – не так, это – сильно не так. В реале – ровно наоборот, это в арабистанах ученики диких мулл на наших стали охотиться, мы послали весь арабский социализм единовременно – на хрен и что самое главное тот же моссад – например – стал кое-где восприниматься у нас уже – не отъявленным, коварным врагом, но – безусловным попутчиком. То бишь это сами бедуины натворили в те года – таких дел, что у нас хором вдруг усомнились в том, что это именно сионисты – враг всего человечества, а арабы все – в белом.
Здесь я должен сменить тему рассказа, ибо при общении с окржаующими, я обнаружил, что если не уточнить вовремя – у них в голове возникают излишние допущения и обобщения. Когда мы го говорим про тамошние арабистаны, при том, что арабы там в большинстве – не все там – арабы. Кроме того, - при том, что все арабы – магометанцы, не все муслимы – арабы. Я не имею ничего против жителей арабистанов ежели те, не – арабы, и я не имею ничего против мусульман – если те – не арабы. То есть не надо думать, что я огульно возмущен на всех жителей той же Сирии (из которой моего отца привезли во втором случае) и не надо считать меня этаким крестоносцем, призывающим к походу против всех исламистов. Не надо на меня вешать лишнего.
Здесь мы невольно входим на скользкую почву, касающуюся – межнационального отношения. Ежели я по каким-то критериям отделяю арабов от тех же поволжских татар, или даже чеченов – при том, что и те и другие безусловно – магометанцы, я должен пояснить свое отношение к межнациональной политике, ибо в этническом смысле я сам – не то, чтобы – русский. Почему я имею гораздо более сильные чувства – к тем же арабам, чем, скажем – к уроженцам – чечни, которые для большинства моих читателей – идентифицируются, как куда большее зло, чем те же арабы. Если интересно конкреьтно, то чечены в большинстве своем – это просто враги, которые этого не стесняются и готовы отстаивать что-то там с оружием в руках. Опять же слову чечена насколько я знаю, - всегда можно Верить. А вот слову араба – опять же насколько я знаю – совершенно точно – Верить не стоит. И из этого следует, что чеченец, которого исходно подозреваешь врагом – может стать таким же товарищем, как немец, или – британец, а вот араб в подобной классификации всегда останется впопуасом. Теперь если перейти от конкретного примера к абстрактному рассуждению, то все – межнациональное отношение в любом обществе строится на базе прецендетного права. Что это такое и в чем его суть мне хорошо объяснил мой отец, когда я готовился к выпускным экзаменам по Истории. Как я уже говорил в том году он как раз был в Москве, преподавал в горном и мы с ним оченно сблизились. Он сам не был историком, однако он учил историю в классе у моего деда и тот очень хорошо мог объяснить суть межнационального отношения. Особенно в смешанном классе из мальчиков – бурятского и русского корня.
В общем, когда они готовились к выпускному экзамену в школе их – по истории, дед их по экзаменационным билетам натаскивал и ребята, как и все дети – очень любили задавать ему всяческие вопросы. С провокацией разумеется. Разумеется, знали, что он – офицер – еще императорской армии, опять же были в курсе от том, что он всю гражданскую был на стороне белофиников. Опять же были наслышаны о том, что стрелялся он при этом с войсками юденича и красными финиками, но собственно в боях против ркка – не участвовал, потому что сама ркка в те болота не лазила. По рассказу отца его однажды спросили, что он думает про летние события в 1917 году. О том что Лавр Корнилов вел в столицу «Дикую дивизию», а красные комиссары всю ее распропагандировали и белый переворот не случился. Вопрос был – а вот если бы корнилову удалось, может быть вообще все в нашей стране повернулось бы иначе?
На это дед четко – по военному отвечал, вам в учебнике про это – все врут. Генерал Корнилов был продажною тварью, британским шпионом и если бы он смог добраться до города все кончилось бы совсем скверно. А дальше он объяснил суть - межнационального отношения.
Вы хоть понимаете, что такое была эта самая – «Дикая дивизия»? Это дети, внуки и правнуки тех черкесов с чеченами, которые были убиты русскою армией на реке валерик и при штурме аула гуниб. При том, что в тех краях весьма распространена кровная месть – вы должны понимать, что все они поголовно числили тех и этих русских офицеров – своими кровниками. Вы можете предположить, что все они чудесным образом под влиянием того же Корнилова в одну ночь перековались и вдруг стали самыми пылкими русскими, но меня в этом – убедить невозможно.
Да вы и сами об этом все знаете. Писали же ведь сочинение по «герою нашего времени». Помню, хорошо написали. Полностью в соответствии с логикой шпака белинского, который войны – в жизни не видел. А теперь забудьте, что обо всем том подумал белинский, а я расскажу вам историю, которая весьма схожа с той, которую написал командир карательного отряда – Михаил Лермонтов, но которую совершенно не понял – штатский.
Есть у нас человек, вы все его знаете – прошел все войны имеет ордена за отечественную, да крест за империалистическую... И мы с ним сошлись потому что судьбы у нас очень схожие. Стоило нам войти в возраст оба подали прошения – из студентов на добровольное вступление в Армию. Только я Петрограде, а он здесь – в Иркутске. И я языков много знал, был с богатой семьи и поэтому пошел на войну – в штаб переводчиком. Да в самую что ни на есть – Европу, потому что в пору ту наши не хотели ударить перед ней лицом в грязь, да хотели показать насколько многоликая наша Империя, так что старались взять всякой твари по паре – при условии, что та знает – как мясо резать, да какой вилкою за столом – во что тыкать. А он соответственно знал только лишь как за Родину умирать, на лошадке скакать, да саблей отмахиваться. И в итоге попали мы на войну – одновременно и оба – прапорами, только я – в Европе, а он соответственно – в Азии.
И поэтому войну ту мы помним – сильно по разному, хоть и как выяснилось служили мы в одном ведомстве. Ибо я на той войне – чай подносил, на скрипке играл, да иногда вечерами – после окопов мы ходили в общую кафешку – чай-кофий пить – с теми же немцами. Потому что – время вечернее, война войной, а чай - чаем. Опять же – кругом стрельба, в окопах вокруг сидит – как бы – «быдло немытое», культурных людей – раз-два и обчелся. Так что всем там приятнее было с немцами чай гонять, чем со своими солдатами – курить махру, да – жрать водку. (От того и Революция – вышла. Причем не только у нас, но и – в той же Германии.) Вы о такой войне даже и представления не имеете. Мое дело было простым, чай подать, положить в него вкусной травки, чтобы все рот разинули, на скрипке сыграть что-нибудь сентиментально-меланхолическое. Немцы именно такое больше всего в жизни нравится. А когда все расчувствовались, стали друг другу ближе и проще, наверняка – какой-нибудь милый герр отзовет тебя в сторону и доверительно скажет:
«У меня есть – дальний родственник. От него нет вестей из-за этой – ужасный, глюпий война. Мы все за него очень волнуемся. Я слишал он слюжит сейчас в ваших краях в Восточно-Сибирском – корпусе... Не могли бы вы с оказией – передать ему кляйне презент. Вот этот конверт/открытку/посылочку? Вся наша семья за него очень волнуется...»
Ну а что было делать мне, молокососу-юнцу с чукотской улыбкой – при такой просьбе? Как я мог отказать такому обаятельному герру-товарищу? Даже если у него уши еврейские, а родню свою он ищет с остзейской фамилией, да не какого-то юнкера у кого на фольварке могли быть подобные факторы, а остзейца едреного, - монастырского, так чтоб кресты у предков его - до пупа, ой прости господи, - вот назвалась утка сестрой серому ястребу... Разумеется, я с радостью ему помогал и открыточка попадала по назначению. В этом питье кофия и состояля моя империалистическая.
Вы не поверите, но в том же самом ведомстве в том же самом возрасте, точно такой же как я, - прапор – в ту же самую империалистическую – попал командовать эскадроном карателей и за ту же самую войну он не увидал ни одной чашки кофия. Но это – лирика.
То, что я дальше скажу никак нашей нынешней страны – не касается. Такие вещи могли быть только в той, - императорской армии. Короче, прибыл он в свою часть а в ту пору – некие дикие племена – посреди войны – возмутились против нашей Империи. Ну, и послали его часть – их успокаивать. И чуть ли не в день прибытия – пришлось им с ходу брать какой-то кишлак, а он всегда был боевой офицер, прекрасный рубщик – сорви-голова и начальству сразу он глянулся. И в награду за храбрость в бою с басмачами, да способность командовать – выдали ему премию.
Когда взяли кишлак, басмачей – кого-то в колодки, кого – сразу на небо, а так как народ разбежался, многих баб забрали в заложницы, мол, - будете баловать сами знаете что с вашими бабами – сделаем. А о другом языке басмачи по сей день – без понятия. По другому до них – не дойдет. Да и то, ежели после боя враг твою бабу в полон себе взял – в тех краях это такой позор, что от командира – простые араты врозь разбегаются. Так что получается совмещение профилактической работы по предотвращению новых восстаний с психологической обработкой противника. Так молодому парню сдали на руки девку – красавицу. Мол, пусть в твоей палатке живет, лагман тебе варит, сапоги чистит, да подушку на ночь взобьет. Чтоб все прочие видели – какие у нас поощрения офицерам за храбрость. Только ты гляди там – пальцем ее и трогать забудь. Ежели она начнет жаловаться, и доказательства будут представлены, то тебя за такие дела – расстреляем мы – перед строем. Ибо мы – армия честная, порядочная и вообще – все дела. Но это было сказано громко. А на ухо – приватно добавили. Вообще-то жаловаться она в жизни не будет, разве что ей – руку сломать, глаз выбить, или там – прижечь папиросою. Но ты все равно помни, что она вообще-то заложница – нам ее еще назад в семью возвращать, а не какая-нибудь она – тварь подзаборная. Но все равно – для солдат и для местных ты ей отныне бог и хозяин. Вплоть до той степени, что коли захочешь, выволокешь ее посредь лагеря и пулю ей в лоб, скажешь – бежать пробовала. Только уважения от этого у тебя поубавится, ибо мужик должен так бабу суметь наказать, чтоб она в другой раз сбежать и не пробовала. И это – оружием не разбрасывайся. Отсюда она не сбежит, но ежели она вдруг подберет твой забытый наган, то – сам дурак будешь,
Вот – такое напутствие. На деле, - стали жить они покойно и счастливо, ибо лагман она ему варила – как надо, сапоги чистила, бляхи надраивала, то есть вела себя образцовою пленницей. Но парень он был молодой, жизнь свое требовала, а девка была – на редкость красивая. И вот однажды он домой после боя, весь взмыленный, возбужденный, а тут в палатке опять она подвернулась, ну и взял он ее за сиськи разок, по попе погладил – всем все понятно. Так она по его рассказу заплакала, потом вдруг кивнула, вырвалась пошла к ведру взяла тазик и ну подмываться. Правда, подмыла она больше жопу, потом встала у того же тазика раком и жопу раздвинула. Ну и – обида парня взяла. Я мол, тут к ней как к принцессе, а она - шлюха, оказывается. Вон чего делает. Ну и скрутил ее и взял – как положено.
Прошел день другой и как-то в разъезде – когда остались одни офицеры он – командиру пожаловался. Мол, вы сказали, что она тут – чуть не принцесса, а она черти что вытворяет. А мужики постарше при этих словах покатились все со смеху и объясняют, - дубина ты стоеросовая, ты че – дурак, сделал?! Ее же теперь – замуж никто не возьмет. Приспичило, заставь ее отсосать, или возьми ее в жопу, главное чтоб осталась – не порченой. Она все равно никому не расскажет, а родне – когда домой вернется, соврет, что не было ничего. А они и рады – поверить... А че теперь девке делать, как теперь-то соврать? Поэтому она и пыталась тебе жопу отдать, - то ли уже побывала у наших в заложницах, то ль соседки постарше ее надоумили. Они ж пока мы в разъездах – друг с другом обо всем перешептываются.
Мужик – с лица спал, растерялся. Вернулся в лагерь, Девка при виде его на стол приготовила, потом собрала, сама разделась и в его постель сразу легла. Типа, чего уж теперь. Делать – нечего. Ну и жили они до тех пор, пока местность ту не замирили совсем, а заложниц не – вернули по семьям.
Прошло много лет, гражданская случилась, отечественная, а недавно он приходит ко мне, и просит помочь. Сон – потерял. Рассказал всю историю и пояснил, что тогда никакой жалости у него к той девке не было. Сродники ее поднялись на мятеж, убивали всех наших, мы их крошили, они налетали на русские села, там зверствовали, потом мы пошли на их сторону, тоже – ничем себя сильно не сдерживали. Так что око за око, зуб за зуб. Ежели враг не сдается, его – уничтожают и вообще собаке – собачья смерть. И ни разу – не вспоминал он про эту историю А вот в отечественную случилось ему командовать и были у него в подчинении – той девки единоплеменники. Воевали, как все. Не геройствовали, но и за чужие спины не прятались. И стала ему сниться та девка – с империалистической. Мол, что же он наделал тогда? Как теперь снять с души этот камень? Слышал он что у меня в тех краях есть знакомые и просил, чтобы я помог сыскать ему эту девку. Ибо надо ему перед ней – извиниться. Ну а как ему тут помочь? В тех краях те басмачи в империалистическую потом еще раза три поднимались, потом гражданская, потом опять же басмачи десять раз поднимали голову против нашей – советской власти... Да там, даже если в этой круговерти и выжила она – как-нибудь, то уже ни следов, ни концов – ни за что не найти. Хорошо конечно, что помнит он и что живет в нем совесть – в карателе, но помочь я ему смог только тем, что отвел его в Церковь. А еще чем?
Ведь тут такая беда... Я-то знаю, что все оно - неспроста. В той царской армии, да еще в германских частях посреди средней азии - комар без спросу пукнуть не смел. А ежели вспомнить, что парень был молодой, быстрый, сильный, да кровь как бои показали - горячая, ежели такому бросить красивую деваху в палатку, да еще в строгом ошейнике, да дать ему поводок и ключи от такого ошейника, то ясно - чем все это кончится. Больше скажу, ежели он ее так и не трахнет - выгонят его из такой части, ибо ясно, что он не в себе, а такие в карательных походах - сильно нервируют. То есть убивают сразу трех зайцев, парня за храбрость премируют, девку позорят, а всю ее родню - жестоко наказывают, ибо видимо - есть за что, и наконец - самое главное - во всех прочих заложниц - вселяют Страх Б-жий. Ибо действительно все они друг с другом общаются и случись этакое - все остальные начинают трястись, как осиновый лист и вселяется в них такой Ужас, что этого они уже не забудут и деткам - передадут. Да еще в их устах Ужас этот обрастет такими подробностями, что вся германия потом начнет под себя ночью писаться от мыслди, что сейчас придут солдаты советские да всех немок по сто раз - да по кругу. Извините, зарапортовался, не было этакого в красной - рабоче-крестьянской армии. Мы же говорим только за армию царскую.
В общем, смысл в том, что именно бабы доносят до прочего населения нехитрую мысль о том, как бывает, ежели Белый Царь вдруг озлобится. Мужики легко в бой идут, легко жизни лишаются и ежели страшно им, держат они страх при себе. А у баб - все ведь иначе. И тут важно, чтобы Насилие было по чайной ложке - терапевтическое. Ежели всех пленных баб отодрать - на басурманский манер, они все это вытерпят - бабы живучие, но - Возненавидят. А нужна нам не Ненависть, а Страх, липкий, животный страх, что сейчас придут и снасилуют, как ту девку снасиловали (пусть она и одна такая - на всю тысячу пленниц). И опять же - такая беда. Мужика в бою срубить очень легко. И даже от тебя бегущего по степи - басмача срубить запросто. А вот когда от твоего коня по той же Степи бежит тетка - я не знаю нормальных людей у которых на это сабля подымется. Вот как их после этого держать в лагере - в тех же заложницах? Ведь это только по виду мужики страшные - затворами передергивают, - в нашей армии - бабу завсегда убить было почти что немыслимо. разве что она сама - на тебя карамультук подняла, тогда - да. Как их в плену удержать? На цепь привязывать?,В яму всех посадить? вот и придумали такой выход - в стародавние времена. Мол, побежишь - обязательно выдерем, да с пристрастием. А чтоб угроза реальною выглядела - обязательно должна была быть предъявлена девка, которую действительно - выдрали. Но - не жестко, так - по-семейному, иначе они обязательно разбегутся. А делают так потому, что басмачи - в школы не ходят, понимают лишь палку, да вот - это самое. С людьми можно говорить лишь на том языке, который они понимают. Ему не страшно жизнь потерять, ему мулла райский сад и новую жизнь давно обещал. А вот девку из дому увели, да жену, да еще одну девку - тут он сон потеряет. Сам придет, положит перед тобой ятаган, карамультут поклонится в ноги и скажет - "все понял, командир, все я понял, мирный я, девка верни, другой девка верни, жена мне верни, все я понял". - ну и улыбнешься ему, да вернешь всех заложниц. Он проверит - не обидели ли их как, услышит, что их-то не тронули и счастливый побежит в свой кишлак. И действительно будет мирным. Год. Потом он опять откопает новый карамультук и в новый набег на наши села. И так - раза три. Вот где-то на третий раз, ну или как получится такому забывчивому одну из девок и - рвут на хрен. Чтоб осознал. Хотя - бывает по-разному. Но говорят об этом всем пленницам, то и дело отведут иную в палатку, подержат для какой-нибудь мелочи, а потом случайно вроде бы пнут под коленку, выходит она к остальным бабам - нараскоряку а те и рады друг другу шептать, что ее - мол только что в жопу обидели, но мы же подруги, мы никому об этом не скажем?!! В общем напугать баб - есть разные способы, только молодым парням об этом никогда - не рассказывают, они и думают, что они самые последние - мерзавцы и сволочи. Это - тоже нужно. В таком состоянии они легче в карательный поход выезжают. И прочее.... Вот как было оно - в той, царской армии.
(будет продолжено.)
Тяпка Футюха
http://wiki.footuh.ru/ - для ознакомления с более-менее упорядоченным материалом.
Номер Яндекс-кошелька 410013110656599
8-916-803-6939
8-921-867-8147