Утро стрелецкой казни. 1881«И вот однажды иду я по Красной площади, кругом ни души… И вдруг в воображении вспыхнула сцена стрелецкой казни, да так ясно, что даже сердце забилось».Огромный холст едва помещался в квартире Суриковых. Исследователи рассказывали, что художник работал над картиной, расположив ее по диагонали между комнатами. Эту деталь чуть позже язвительно упоминали критики полотна: «Суриков, как нам пришлось видеть, писал эту колоссальную картину чуть не под диваном. В маленькой комнате с низкими окнами картина стояла чуть не диагонально поперек комнаты; и когда он писал одну часть картины, то не видел другой… Вследствие этого он и не мог достичь воздушной перспективы, избежать местами пестроты…» — так отзывались о работе Сурикова в рецензии, напечатанной в «Художественном журнале». Несмотря на критику, на IX передвижной выставке «Стрельцы» стали хитом. Илья Репин писал: «У всех написано на лицах, что она — наша гордость на этой выставке. Могучая картина!» Коллекционер Павел Третьяков купил полотно прямо с экспозиции за 8000 рублей. Для сравнения: за год работы учитель тогда получал 200−300 рублей. Эти деньги позволили художнику и дальше не брать коммерческие заказы и сосредоточиться на собственных замыслах.
Боярыня Морозова.1887

Боярыня Морозова, эскиз карандашом, углем и акварелью
"Разумеется, Суриков - русский художник. Он не чувствует и не любит абсолютной красоты форм, и он в погоне за общим поэтическим впечатлением подчиняет чисто формальную сторону содержательной. Несомненно, это слабое место в его творчестве. Но уже за то ему спасибо, что он сумел пренебречь ложной, академически понятой красотой форм, а главное, за то, что он сумел, отдаваясь вполне своему вдохновению, найти что-то совершенно своеобразное, новое, как в рисунке, так и живописи и в красках. По краскам не только «Морозова», но все его картины прямо даже красивы. Он рядом с Васнецовым внял заветам древнерусских художников, разгадал их прелесть, сумел снова найти их изумительную, странную и чарующую гамму, не имеющую ничего похожего в западной живописи." (А.Н.Бенуа)

Покорение Сибири Ермаком. 1895

Покорение Сибири Ермаком, эскиз

Переход Суворова через Альпы

Взятие снежного городка. 1891
ЕДИНСТВЕННЫЙ В ЖИЗНИ БОЛЬШОЙ ЗАКАЗВ 1877 году Василий Суриков взялся написать
четыре фрески для
храма Христа Спасителя в Москве. Ему предстояло трудиться два года, но оплата была весомой — давали 10 тысяч рублей (в те годы городской архитектор в Подмосковье получал за год 300 рублей, а городской голова — 1500).
Темой стали Вселенские соборы, на которых первые христиане спорили о природе Христа и решали, какие убеждения верные, а какие — ереси.
«Сначала Суриков загорелся. Задумал было ввести в композицию типы еретиков — египтян, сирийцев и греков, показать разыгравшиеся страсти, но тут же ему оборвали крылья. — Если будете так писать — нам не нужно! — объявили ему. Начальство боялось, что суриковским типам не хватит святости», — рассказывала внучка художника Наталья Кончаловская.
Василий Суриков вынужденно смирился с навязанными условиями. Но, несмотря на
живопись не по сердцу, тот период стал счастливейшим в жизни мастера — он влюбился. Избранницей Сурикова стала Елизавета Шаре — младшая дочь в семье Августа Шаре, владельца небольшого предприятия по продаже почтовой бумаги. Они познакомились еще в Петербурге, в католическом храме, куда оба ходили слушать
органную музыку. Из Москвы художник регулярно ездил повидать ее в Петербург. А в декабре 1878 года попросил руки.
Закончив храмовые росписи, Суриков больше не брал заказов. За редчайшим исключением он писал только то, к чему лежала душа. И если готовая картина ему не нравилась, никакие деньги не могли бы заставить его сохранить такую работу.

Портрет Хамитовой

Старик-огородник.
1882
Суриков, подобно Левитану, художник вне всяких направлений и кружков. В лучшую свою пору (а о ней только и стоит говорить, так как невозможно еще ничего решительного сказать о последних его десяти годах так называемоего «упадка») Суриков был, безусловно, свободен, творил единственно охваченный вдохновением, выражал лишь самого себя, не глядя ни на какие теории и принципы. Потому-то его можно причислить к последней группе русских художников, к безусловным индивидуалистам нашего времени, таким как Левитан, Серов, Врубель и Коровин. (А.Н.Бенуа, 1899)
http://artsurikov.ru/kartina.phphttps://www.culture.ru/s/surikov/