К годовщине 100-летия начала красного террора

Проверка первых страниц темы показала:
- в большинстве случаев под простынями копипасты нет ссылок на официальные документы. Ссылки на епархии, Татьян Шипицыных и пр.пр. - не пойдет. Как только начинаешь идти по указанным вами источникам - тупик...подготовила Татьяна Шипицина. На основании чего подготовила?
До тех пор, пока вы не предоставите мне эти ссылки, ветка будет закрыта. Срок - месяц. После этого начну сносить все ваши "труды"
Заметьте, я не отрицаю событий, и не наступаю на горло вашим политическим взглядам.
Я требую привести публикуемые материалы в порядок, придать им достоверный вид.
Итак - срок до 12 февраля. Если возможности для редактирования на заблокированной ветке не будет - пишите по готовности мне в "Вопросы пользователей", возможность для редактирования и приведения в порядок обеспечу.
Новых "материалов" рекомендую в это время не размещать. 
З.Ы. Ветку для возможности редактирования разблокировал.

Цена человека в царской России ( Часть 2) 
или тотальный террор России со стороны самодержавия


Полное закабаление крестьян произошло лишь в конце царствия Петра I, во время первой переписи населения — первой ревизии 1718-1727 годов.

«Болезнь крепостного состояния,— писал профессор Беляев,— медленно развивавшаяся с прикреплением крестьян к земле, наконец с первой ревизией быстро пошла вперед. Первою ревизией Петр Великий за один раз поравнял крестьян, членов русского общества, с полными холопами, составлявшими частную собственность своих господ. Нет сомнения, что Петр Великий этою важною решительною мерою не думал развивать рабство в России, а, напротив того, желал и бывших уже рабов из безгласной частной собственности поднять в финансовом отношении до значения членов русского общества: он повелел занести в ревизию в одни списки и холопов, и крестьян и обложил их одинаковою подушною податью и рекрутскою повинностью и, таким образом, составил один нераздельный класс податных членов русского общества. Но эта важная мера, в основании своем способная впоследствии излечить русское общество от болезни развивавшегося крепостного состояния, породила совсем противоположный результат: самый платеж подушной подати перенесен был на помещиков, так как с полных холопов, по закону не имевших собственности, и взять было нечего».

Процесс продолжила дочь Петра I — императрица Елизавета Петровна:
«Вследствие этого по второй ревизии при Елизавете Петровне положено было правилом, чтобы всех вольных людей, не имевших возможности записаться в цех или гильдию, записывать за кого-либо в крепость единственно из платежа подушной подати,— продолжает профессор Беляев.— Таким образом, крепостное состояние развилось в огромных размерах и не ограничивалось припискою к одним землевладельцам, а напротив, каждый дворянин, хотя бы вовсе не имел собственной земли, мог иметь крепостных людей, только бы принимал платеж за них подушной подати. Впрочем, и в царствование Елизаветы Петровны крепостное состояние было еще не в полном развитии, ибо владение крепостными людьми и землею тогда еще условливалось службою владельцев государству и владелец-дворянин, уклоняющийся от службы, терял право на владение: его имение отбиралось в казну».

Елизавета Петровна внесла и другие новшества в законодательство о владении и торговле людьми. Так, с давних времен русским оружейникам, числившимся за Оружейной канцелярией, разрешалось покупать до пяти крепостных каждому. Эта мера помогала решить проблему кадров на оборонном производстве. Оружейных заводов в современном смысле этого слова не существовало, и каждый мастер, к примеру, в Туле изготовлял свои части пистолетов или ружей в своей домашней мастерской. Крепостных им разрешалось покупать потому, что иного способа снабдить их дармовыми подмастерьями не существовало. Мастера же использовали ситуацию в свою пользу. Подготовив из купленного юноши себе замену, они сдавали его для дальнейшей работы вместо себя в оружейное ведомство, а сами, получив освобождение от казенных работ, могли записаться в купцы. В 1760 году подобные вольности были запрещены. Но настоящий человеческий рынок в Российской империи сложился лишь после кончины дщери Петровой. Профессор Беляев констатировал:

«Полное развитие крепостного права и совершенное обращение крестьян и вообще крепостных людей в безграничную, безгласную частную собственность последовало при Петре III-м и Екатерине II-й вследствие манифеста от 18-го февраля 1762 года и жалованной дворянству грамоты от 21-го апреля 1785 года, по которым дворяне освобождены от непременной службы государству и с тем вместе получили подтверждение права приобретать недвижимые населенные имения и крепостных людей на праве полной собственности. К тому же некоторыми указами Екатерининского времени крепостные люди поставлены были в такую полную и безграничную зависимость от помещиков, что даже потеряли право приносить жалобы на владельческие притеснения: закон как бы вовсе отступился от крепостных людей и предоставил их совершенному и безграничному произволу владельцев».

«В царствование Екатерины,— писал академик В. Ключевский,— еще больше прежнего развилась торговля крепостными душами с землей и без земли; установились цены на них — указные, или казенные, и вольные, или дворянские. В начале царствования Екатерины при покупке целыми деревнями крестьянская душа с землей обыкновенно ценилась в 30 руб., с учреждением заемного банка в 1786 г. цена души возвысилась до 80 руб., хотя банк принимал дворянские имения в залог только по 40 руб. за душу. В конце царствования Екатерины вообще трудно было купить имение дешевле 100 руб. за душу. При розничной продаже здоровый работник, покупавшийся в рекруты, ценился в 120 руб. в начале царствования и в 400 руб.— в конце его».

Эти приблизительные оценки сделаны Ключевским веком позже — по всей видимости, на основе газетных объявлений и мемуаров. Однако сохранились и точные сведения о цене крестьян в екатерининскую эпоху. В 1782 году по требованию капитана второго ранга Петра Андреевича Борноволокова была произведена опись имущества его несостоятельного должника — капитана Ивана Ивановича Зиновьева. Чиновники скрупулезно записали и оценили все — от ветхого помещичьего дома до утвари, живности и крестьян.

«В Чухломской округе в волости Великой Пустыне в половине усадьбы Мальцовой…

В оном дворе скота: мерин рыжий, летами взрослый, по оценке 2 рубля, мерин пегий 12 лет, по оц. 1 руб. 80 коп., мерин чалый 9 лет — 2 руб. 25 коп., мерин рыжий 5 лет — 3 руб. 50 коп., кобыла вороная, летами взрослая — 75 копеек; кобыла чалая, летами взрослая — 95 копеек. Рогатого: 6 коров, каждая корова по 2 рубля 10 коп., по оценке на 12 руб. 60 к., 7 подтелков, каждый по 25 копеек, по оценке 1 руб. 75 коп.; 10 овец, каждая по 40 к., по оценке на 4 руб.; 9 свиней, каждая по 20 коп., на 1 руб. 80 к. Птиц: гусей 3, по оценке 75 коп.; кур индейских 2, петух 1, по цене 75 коп., уток 2, селезень 1, каждая по 7 копеек; кур русских 15, петухов два, каждые по 2 коп. с половиною, на 45,5 коп.

На том дворе амбар хлебный, крыт по бересту драницами, по оценке 1 руб. 50 коп.; в нем разных родов хлеба: ржи 5 четвертей, по оценке 4 руб. 80 коп., пшеницы 1 четверть — 2 руб., овса 6 четвертей — 4 руб. 80 коп.».
Подробнейше оценили и всех крепостных капитана Зиновьева:

«Во оном дворе дворовых людей: Леонтий Никитин 40 лет, по оценке 30 р. У него жена Марина Степанова 25 лет, по оценке 10 рублей. Ефим Осипов 23 лет, по оценке 40 р. У него жена Марина Дементьева 30 лет, по оценке 8 рублей. У них дети — сын Гурьян 4 лет, 5 рублей, дочери девки Василиса 9 лет, по оценке 3 р., Матрена одного году, по оценке 50 к. Федор 20 лет по оценке 45 руб. Кузьма, холост, 17 лет, по оценке 36 рублей. Дементьевы дети. У Федора жена Ксенья Фомина 20 лет, по оценке 11 рублей, у них дочь девка Катерина двух лет, по оценке 1 руб. 10 к. Да перевезенный из Вологодского уезда из усадьбы Ерофейкова Иван Фомин, холост, 20 лет, по оценке 48 рублей. Девка Прасковья Афанасьева 17 лет, по оценке 9 рублей.

Во оной усадьбе Мальцове крестьян: во дворе Июда Матвеев 34 лет, по оценке 24 руб. 50 коп. У него жена Авдотья Иванова 40 лет, по оценке 4 руб. 25 коп. У них сын Лаврентий 4 лет, 1 руб. 60 коп. Дочери: девка Дарья 13 лет, по оценке 4 рубля, Татьяна 9 лет, 3 руб. 70 коп. Да перевезенный из Белозерского уезда из деревни монастырской, во дворе, Василий Степанов 25 лет, крив, по оценке 18 руб. 40 коп. У него жена Наталья Матвеева 40 лет, по оценке 3 руб. 50 коп. У них дети, сыновья: Григорий 9 лет, по оценке 11 руб. 80 коп., Федор 7 лет, по оценке 7 руб. 90 коп. Да оставшийся после умершего крестьянина Никиты Никифорова сын Григорий 13 лет, по оценке 12 руб. 25 коп.».

Столь низкие цены, возможно, объяснялись тем, что волость была захолустной, а деревня — захудалой. Но очевидно, что такой порядок цен существовал во всей российской глубинке. В столицах и крупных городах, где оборачивались крупные капиталы, цены на крепостные души стояли гораздо выше. Причем цена крепостного зависела от рыночной ситуации и потребительских качеств товара.

Так, очень дорого, в несколько тысяч рублей, ценились искусные повара. За опытного куафера, парикмахера, запрашивали не менее тысячи. Особой статьей были крепостные, склонные к торговле. Владельцы обкладывали их значительным оброком, и некоторые из этих торговых мужиков приносили дохода не меньше, чем большое поместье. Один из таких молодцев вспоминал, что крепостное состояние его не только не тяготило, но и помогало в делах. Знатный барин с большими связями служил неплохим прикрытием от набегов мелкого чиновничества. Но когда оброк стал непомерно отягощать его, отнимая оборотные средства и разрушая торговлю, он решил выкупиться и предложил за свою свободу 5 тыс. руб. На что получил ответ: «И думать забудь».

История отечественной коммерции знала случаи, когда крепостные торговцы выкупали себя с семьями за умопомрачительные суммы — 25 тыс. руб. и выше. За эти деньги можно было купить весьма значительное по количеству душ имение. Так, крепостной С. Пурлевский в воспоминаниях писал, что в конце царствования Екатерины II испытывавший нужду в деньгах владелец его родного села князь Репнин предложил крестьянам отпустить всех на волю с землей, если они соберут по 25 руб. за каждого живущего в селе человека. Крестьяне подумали и отказались. А потом горько сожалели об этом. Четверть века спустя один из следующих владельцев запросил с крестьян разом в обмен на отмену податей на десять лет 200 тыс. руб. Таких денег у крестьян не было уже точно, и барин получил деньги в Дворянской опеке, заложив село. Как оказалось, душу оценили в 250 руб., а после полного расчета вышло, что каждый крестьянин в погашение долга должен за те же десять лет помимо податей выплатить по 350 руб. А еще через три десятилетия Пурлевскому за выкуп на свободу сына пришлось заплатить 2,5 тыс. руб.

Мемуаристы вспоминали, что способы продажи людей разделялись на домашние и ярмарочные. В первом случае покупатель сам приезжал в дом или имение продавца и на месте решал все вопросы купли-продажи, которая затем регистрировалась в соответствующих государственных канцеляриях с выплатой пошлины в несколько рублей за каждого проданного. Если же продажа осуществлялась оптом или покупателей по объявлению не находилось, приглашался специальный маклер, отправлявшийся с товаром на рынок или, если хотел получить больший барыш, на ярмарку, нередко на Нижегородскую.

Только с воцарением Александра I на торговлю людьми начали накладывать некоторые ограничения. Так, в 1801 году император запретил публиковать в газетах объявления о продаже людей. Но рекламоносители и рекламодатели тут же нашли выход: в объявлениях стали писать о сдаче крепостных в аренду. А в 1808 году прекратились продажи людей на ярмарках.

часть 1

«Уважаемый Владимир Ильич!
В «Известиях» и в «Правде» помещено было официальное заявление, извещавшее, что Советскою властью решено взять в заложники эсеров из группы Савинкова и Чернова, белогвардейцев Национального и Тактического центра и офицеров-врангелевцев; и что, в случае покушения на вождей Советов, – решено «беспощадно истреблять» этих заложников.
Неужели не нашлось среди вас не нашлось никого, чтобы напомнить своим товарищам и убедить их, что такие меры представляют возврат к худшим временам Средневековья и религиозных войн, и что они недостойны людей, взявшихся созидать будущее общество на коммунистических началах; что на такие меры не может идти тот, кому дорого будущее коммунизма?
Неужели никто не объяснил, что такое заложник?
Заложник посажен в тюрьму – не как наказанный за какое-то преступление. Его держат в тюрьме, чтобы угрожать его смертью своим противникам: «Убьете одного из наших, а мы убьем столько-то ваших». – Но разве это не все равно, что выводить человека каждое утро на казнь и отводить его назад в тюрьму, говоря: «Погодите! Не сегодня!».
И неужели ваши товарищи не понимают, что это равносильно восстановлению пытки – для заложников и их родных?
Надеюсь, никто не скажет мне, что людям, стоящим у власти, также не весело жить на свете. Нынче, даже среди королей есть такие, что смотрят на покушение на их жизнь, как на «особенность их ремесла».
А революционеры – так поступила Луиза Мишель – берут на себя защиту перед судом покушавшегося на их жизнь. Или отказываются преследовать их, как это сделали Малатеста и Вольтерина де-Клер.
Даже короли и попы отказались от таких варварских способов самозащиты, как заложничество. Как же могут проповедники новой жизни и строители новой общественности прибегать к такому оружию для защиты от врагов?
Не будет ли это сочтено признаком того, что Вы считаете свой коммунистический опыт неудавшимся, и спасаете – уже не дорогое вам строительство жизни, а лишь самих себя?
Неужели ваши товарищи не сознают, что вы, коммунисты, – какие бы вы ни наделали ошибки, – работаете для будущего? и что поэтому вы, ни в каком случае, не должны запятнать свое дело такими актами, так близкими к животному страху? – что именно подобные акты, совершенные революционерами в прошлом, делают так трудным и новые коммунистические попытки?
Я верю, что лучшим из вас будущее коммунизма дороже собственной жизни. И помыслы об этом будущем должны заставить вас отвергнуть такие меры.
Со всеми своими крупными недостатками – а я, как вы знаете, хорошо вижу их, – октябрьская революция произвела в России громадный сдвиг. Она доказала, что социалистическая революция не невозможна, как это начинали думать в Западной Европе. И, при всех своих недостатках, она производит сдвиг в сторону равенства, которого не вытравят попытки возврата к прежнему.
Зачем же толкать революцию на путь, который поведет ее к гибели, главным образом, от недостатков, которые вовсе не свойственны Социализму и Коммунизму, а представляют пережиток старого строя и старых безобразий, неограниченной всепожирающей власти?
П. Кропоткин
Дмитров (Москов. губ.)
21 декабря 1920».

«Сегодня, 23/IX, Миллер мне рассказал, что в разговорах они строили планы, как захватить Ленина и Троцкого в качестве заложников против красного террора и для этой цели держать их в каком-нибудь имении вне города Москвы.

Ф. Дзержинский»

В Свято-Вознесенском Печерском монастыре Нижнего Новгорода почтили память трех новомучеников и исповедников Русской Православной Церкви в XX веке – епископа Лаврентия, протоиерея Алексея Порфирьева и мирянина графа Алексея Нейдгарта. Все трое приняли мученическую кончину 100 лет назад от рук нижегородских чекистов и в 2000 году были причислены к лику святых мучеников Русской Церкви.



























http://rys-strategia.ru/news/2…XyM3nD4b6Y

Мемориал жертвам красного террора открыт 9 ноября 2018 года в Пятигорске по инициативе потомков убиенных.

«Заложникам: генералам, офицерам, казакам и мирным гражданам, зверски убитым большевиками в г. Пятигорске в 1918 году», – гласит надпись на мемориале. В начале ноября 1918 года здесь были зарублены 59 крупных государственных деятелей Российской империи и 47 обвиненных в контрреволюции. Среди них – министр путей сообщения Сергей Рухлов, министр юстиции Николай Добровольский, граф Гавриил Бобринский, князья Владимир и Леонтий Шаховские.

В Пятигорске вспомнили жертв Красного террора


Летом и особенно осенью 1918 года по городам Кавказской Минеральной группы (Пятигорск, Ессентуки, Кисловодск, Железноводск и др.) прокатилась серия арестов людей, постоянно проживавших на этих курортах, либо пытавшихся укрыться здесь от ужасов большевистского террора. 29 августа 1918 года был арестован бывший министр путей сообщения Императорского правительства С.В. Рухлов, 3 сентября — семидесятилетний генерал-майор А.И. Мельгунов, генерал Я.К. Колзаков, подполковник и штабс-капитан Четыркины, есаул Федышкин и поручик Малиновский.

8 октября 1918 года во исполнение большевистского Декрета о «Красном терроре» по приказу наркома внутренних дел РСФСР Г. Петровского местное ЧК начало массовые аресты в качестве заложников представителей «буржуазии и офицерства». В Ессентуках и Кисловодске были арестованы 32 человека, среди них князь А.И. Багратион-Мухранский, бывший командующий XII армией генерал Р.Д. Радко-Дмитриев — национальный герой Болгарии, с началом Первой мировой войны оставивший дипломатическую службу ради служения России, князь С.П. Урусов, член Государственного совета князь Н.П. Урусов, князья Л.В. и В.А. Шаховские, П.С. Толстой-Милославский, А.К. и П.К. Шведовы, бывший сенатор барон Н.Н. Медем, подъесаул В.А. Колосков, полковник Д.А. Карганов, подполковник Д.Т. Карташев, бывший главнокомандующий армиями Северного фронта генерал-адъютант Н.В. Рузский, генерал-майор Н.И. Назименко, генерал-майор Н.К. Чижевский, капитан Н.А. Русанов, бывший командир Варшавского жандармского дивизиона полковник С.П. Евстафьев, полковник П.М. Чичинадзе, полковник барон К.П. де Форжет, бывший министр юстиции Н.А. Добровольский, вольноопределяющийся граф Г.А. Бобринский, генерал от инфантерии А.П. Шевцов и др. В Железноводске были арестованы бывший начальник Морского Генерального штаба контр-адмирал граф А.П. Капнист, бывший начальник Морского генерального штаба и подполковник Г.А. Махатадзе и другие.


Всех арестованных 3 октября 1918 г. свезли в Кисловодск, где их разместили в гостинице «Нарзан 1-й» в одной небольшой комнате. Помимо лишения самых примитивных удобств и тесноты, арестованные в течение всей ночи с 3 на 4 октября 1918 года совершенно не могли заснуть, так как ежеминутно в их комнату врывались красноармейцы, украшенные похищен­ными при обысках орденами и лентами, и, глумясь над заключенными, командовали им «смирно». Утром 4 октября всех заложников повели из гостиницы «Нарзан 1-й» на товарную станцию Кисловодск и отправили в город Пятигорск, где заложников разместили в номерах Новоевропейской гостиницы на Нижегородской улице. Двери в этой гостинице, которую большевики открыто называли «концентрационным лагерем», плотно не затворялись, во многих окнах стекла не были вставлены, дули постоянные сквозняки, и, хотя на дворе стоял октябрь, печи не топились. В постелях гнездилось такое количество клопов, что многим заложникам приходилось по этой причине спать на полу. Кормили заключенных раз в день: борщ и фунт хлеба. Заложников заставляли самих исполнять всевозможную черную работу: пилить дрова, мести полы и т.п. Взгляд матросов-большевиков, приходивших в «концентрационный лагерь», на заложников в достаточной мере характеризуется словами одного из матросов, сказанными в их присутствии: «Здесь сидят не люди, а медведи и волки, которых нужно повести на Машук и поступить с ними так же, как с Николаем II, рассеяв их прах». К середине октября число заложников в Новоевропейской гостинице достигло примерно 160 человек. Другим местом заключения для заложников в городе Пятигорске служил подвал Чрезвычайной комиссии, помещавшийся в доме № 31 по Ермоловскому проспекту и городская тюрьма.



21 октября 1918 г. командующий 11-й красной армией Иван Сорокин, который до этого вступил в конфликт с республиканским Реввоенсоветом, отказался подчиниться центральной власти и приказал арестовать и расстрелять группу руководителей Северо-Кавказской Советской Республики: Абрама Рубина, Моисея Крайнего, Бориса Рожанского и Семена Дунаевского. При этом действия Сорокина мотивировались не идеологическими разногласиями с большевиками, а различными с ними взглядами по вопросу реорганизации РККА. За это самоуправство Сорокина 1 ноября 1918 г. красные расстреляли. Одновременно представился повод расправиться с заложниками. Большевиков при этом совершенно не волновало, что эти люди не имеют никакого отношения к их красным «разборкам». Согласно большевистской людоедской классовой теории эти люди просто не должны были жить. Вечером 1 ноября командир карательного отряда, состоявшего из конных матросов и именовавшегося «батальоном смерти», приказал вывести заложников из «Новоевропейской» на улицу. Под мелким дождем и при густом тумане их повели в здание ЧК: там пленников поодиночке вызывали в комнату, где снимали с них одежду, а скрученные за спиной руки туго перевязывали тонкой проволокой (в таком положении многие тела были найдены Особой комиссией белых). Затем путь продолжился на окраину города – к подножию Машука, где располагалось кладбище. Основную толпу оставили ждать у ворот. Примерно каждый час от нее отделяли 15 человек, которых вели к большой яме, вырытой еще утром. У края могилы всем приказывали раздеться донага. жертвам приказывали становиться на колени и вытягивать шеи. Согласно заключению Особой комиссии, «палачи были неумелые и не могли убивать с одного взмаха: каждого заложника ударяли раз по пять, а то и больше». Кроме того, меткости препятствовала темнота. Только один матрос рубил умело, и обреченные просили его, чтобы именно он нанес им смертельный удар. Некоторые стонали, но большинство умирало молча. Казнь длилась примерно с 11 часов вечера до глубокой ночи. Сутки спустя большевики добили оставшихся заложников. За каждого казненного им выплачивалось по 10 рублей. Наутро из могилы раздавались стоны заживо погребенных людей. Как показывал на следствии смотритель Обрезов, из одной ямы выглядывал, облокотившись на руки, один недобитый заложник, умолявший вытащить его из-под грубы мертвых тел и дать воды. Его забросали землей. Этим человеком, как выяснилось позже, был отец Иоанн Рябухин. Его труп был обнаружен в сидячем положении с поднятыми руками, будто он пытался выбраться. Криминалистам удалось установить точную картину казни: у края ямы происходила рубка по головам и шеям приговоренных и беспорядочное забрасывание могилы убитыми и умирающими. В отношении отдельных трупов врачи-эксперты пришли к заключению, что они подвергались перед смертью побоям тупым оружием, а в некоторых случаях наносились увечья, как, например, отрубались носы, выбивались зубы, распарывался живот. В людей не было выпущено ни одной пули. Руководил экзекуцией чекист и любимец Иосифа Джугашвили Геворк Атарбекян (псевдоним Атарбеков). Этот изувер лично участвовал в медленном и мучительном умерщвлении своих жертв. Примечательно, что в Москве до сих пор есть улица Атарбекова! Всего красными палачами было убито 99 заложников.


Мы — православные, а значит должны руководствоваться в жизни Святым Евангелием. Господь же сказал: «Не судите, да не судимы будете». Мы должны понимать, что Рузский своей изменой Царю совершил такой страшный грех, что может быть его отказ служить богоборцам и мучительная кончина есть единственная возможность хоть как-то оправдаться перед Всемилостивым Богом на Страшном Суде. Не будем же заранее отказывать ему в этой возможности.



В 10 часов утра 9 ноября 2018 г. началась торжественная церемония открытия памятника. На открытии присутствовали Заместитель Председателя Городской Думы Пятигорска В.Б. Бандурин; исполнительный директор Общества развития русского исторического просвещения «Двуглавый орел», генерал-лейтенант, заведующий кафедрой истории и исторического архивоведения Л.П. Решетников; депутат Законодательного Собрания Ставропольского края, руководитель Ставропольского регионального отделения Общества развития русского исторического просвещения «Двуглавый Орёл» Д.И. Шуваев; заместителя председателя Союза русских дворян в Париже граф С.А. Капниста; потомки убитых заложников С.Ю. Иванов, Н.А. и М.А. Бобринские, Алексей Тауэр; атаман СКВРиЗ по Ставропольскому краю Б.В. Пронин; Атаман Союза Казаков России по Ставропольскому краю Д.В. Стригунов; Атаман Ставропольского окружного казачьего общества С.Ю. Пальчиков; Атаман Хуторского казачьего Общества А.С. Смолин; Атаман Горячеводской казачьей общины, депутат Городской Думы Пятигорска В.И. Баматов.
Для участия в открытии памятного знака в Пятигорск прибыли руководители региональных отделений Общества «Двуглавый Орел» И.В. Сайдаев из Чеченской республики; депутат Народного Собрания (Парламента) КЧР О.Е. Жедяев; М.В. Канчукоев из Кабардино-Балкарии; С.Ю. Немченко из станицы Отрадной Краснодарского края; О.В. Фомченков-Бровко из Кисловодска.


После открытия памятника 9 ноября в стенах Северо-Кавказского института-филиала РАНХиГС прошёл круглый стол на тему «Красный террор 1918—1920 гг.». Организатором выступило Общество развития русского исторического просвещения «Двуглавый Орёл». В мероприятии приняли участие преподаватели и студенты Академии. Директор филиала А.Б. Тлисов тепло приветствовал участников круглого стола и выразил поддержку инициативам Общества развития русского исторического просвещения «Двуглавый Орёл».
Научной дискуссии предшествовало вручение удостоверений новым членам Общества «Двуглавый Орёл», а также награждение Заместиеля Председателя Городской Думы города Пятигорка В.Б. Бандорина и депутат Законодательного Собрания Ставропольского края, руководителя регионального отделения Общества «Двуглавый Орёл» медалью «В память царствования Св. Государя Императора Николая II Александровича». После церемонии награждения участники перешли к рассмотрению докладов.




10 ноября 2018 г. делегация «Двуглавого Орла» почтила память великого русского поэта М.Ю. Лермонтова, посетив его музей и место гибели на дуэли. После чего делегация вернулась в Москву.
https://rusorel.info/v-pyatigo…o-terrora/

Апшеронских поминовений 2018 год

В субботу, 10 ноября, в городе Апшеронске состоятся ежегодные Апшеронские поминовения по убиенным казакам в сентябре 1920 года.

Утром пройдет служба в Свято-Покровском храме и крестный ход до мемориала «Памяти убиенным казакам» (парк «Юность).

В 11:00 часов у мемориала состоится митинг, в котором примут участие руководство Кубанского казачьего войска, администрации Апшеронского района, казаки Майкопского казачьего отдела, члены Союза казачьей молодежи Кубани и учащиеся образовательных учреждений, гости и жителей Апшеронского района.

В 14:00 часов рамках поминовений состоится торжественное перезахоронение останков казака Михаила Ивановича Козубова, 1906 года рождения из станицы Нефтяной Апшеронского района Краснодарского края с отданием воинских почестей на кладбище хутора Николаенко рядом с могилами дочери Лидии Михайловны Лесняковой и правнука Василия Валентиновича Кононенко.
http://slavakubani.ru/news/ano…-2018-god/

СПРАВКА

В последнее воскресенье сентября на месте гибели казаков станиц Апшеронской, Ханской, Белореченской, Пшехской и Кубанской, зверски замученных отрядом чрезвычайного назначения (ЧОН) в годы Гражданской войны, казаки Майкопского отдела проводят Апшеронские поминовения.
В 1920 году недалеко от станицы Апшеронской (ныне город Апшеронск) были убиты 118 казаков. Об этой страшной трагедии потомки погибших помнят до сих пор. Подробности трагедии стали известны благодаря расследованию правнука одного из убитых А.Ф. Орлова.
На месте гибели казаков воздвигнут шестиметровый Поклонный крест. Ежегодно, в честь памяти погибших, казаки Майкопского отдела проходят крестным ходом от Свято-Покровского храма г. Апшеронска до места казни станичников, где проводят траурный митинг возле мемориала, посвященного геноциду казачества в XX веке.
http://скмк.рф/2017/11/14/apsh…inoveniya/

«Рождённая революцией. Комиссар милиции рассказывает» — телевизионный детективный приключенческий сериал (10 серий) о создании и истории советской милиции, снятый в 1974—1977 годах режиссёром Григорием Коханом по роману Алексея Нагорного и Гелия Рябова «Повесть об уголовном розыске».

Это книга «Че-Ка», матерiалы о дeятельности чрезвычайных комиссiй, изданная в Берлинe партiей соцiалистов-революцiонеров (1922 г.). Исключительная цeнность этой книги состоит с том, что здeсь собран матерiал иногда из первых рук, иногда в самой тюрьмe от потерпeвших, от очевидцев, от свидeтелей; она написана людьми, знающими непосредственно то, о чем приводится им говорить. И эти живыя впечатлeнiя говорят иногда больше, чeм кипы сухих бумаг. Многих из этих людей я знаю лично и знаю, как тщательно они собирали свои матерiалы. «Че-Ка» останется навсегда историческим документом для характеристики нашего времени, и при том документом исключительной яркости.
Один из саратовцев и дает нам описанiе оврага около Монастырской слободки, оврага, гдe со временем будет стоять, вeроятно, памятник, жертвам революцiи.[75]
«К этому оврагу, как только стает снeг, опасливо озираясь, идут группами и в одиночку родственники и знакомые погибших. Вначалe за паломничества там же арестовывали, но приходивших было так много… и несмотря на аресты они все-таки шли. Вешнiя воды, размывая землю, вскрывали жертвы коммунистическаго произвола. От перекинутаго мостика, вниз по оврагу на протяженiи сорока-пятидесяти саж. грудами навалены трупы. Сколько их? Едва ли кто может это оказать. Даже сама чрезвычайка не знает.
За 1918 и 1919 г. было разстрeлено по спискам и без списков около 1500 человeк. Но на овраг возили только лeтом и осенью, а зимой разстрeливали гдe-то в других мeстах. Самые верхнiе — разстрeленные предыдущей поздней осенью — еще почти сохранились. В одном бeльe, с скрученными веревкой назад руками, иногда в мeшкe или совершенно раздeтые…
Жутко и страшно глядeть на дно страшнаго оврага! Но смотрят, напряженно смотрят пришедшiе, разыскивая глазами хоть какой либо признак, по которому бы можно было узнать труп близкаго человeка…»
«…И этот овраг с каждой недeлей становится страшнeе и страшнeе для саратовцев. Он поглощает все больше и больше жертв. Послe каждаго разстрeла крутой берег оврага обсыпается, вновь засыпая трупы; овраг становится шире. Но каждой весной вода открывает послeднiя жертвы разстрeла»…
Что же, все это неправда?

Авербух в своей не менeе ужасной книгe, изданной в Кишиневe в 1920 г., «Одесская Чрезвычайка» насчитывает 2200 жертв «краснаго террора» в Одессe за три мeсяца 1919 г. («красный террор» был объявлен большевиками в iюлe 1919 г., когда добровольческiя войска заняли Харьков). Разстрeлы начались задолго до оффицiальнаго объявленiя так называемого «краснаго террора» — через недeлю, другую послe вторичнаго занятiя Одессы большевиками. С середины апрeля — утверждают всe свидeтели, давшiе показанiя в Деникинской комиссiи — начались массовые разстрeлы. Идут публикацiи о разстрeлe 26, 16, 12 и т. д.
С обычным цинизмом одесскiя «Извeстiя» писали в апрeлe 1919 г.: «Карась любит, чтобы его жарили в сметанe. Буржуазiя любит власть, которая свирeпствует и убивает. Хорошо… С омерзенiем (?!) в душe мы должны взяться за приведенiе буржуазiи в чувство сильно-дeйствующим средством. Если мы разстрeляем нeсколько десятков этих негодяев и глупцов, если мы заставим их чистить улицы, а их жен мыть красноармейскiя казармы (честь немалая для них), то они поймут тогда, что власть у нас твердая, а на англичан и готтентотов надeяться нечего».
В iюнe — в момент приближенiя добровольческой армiи разстрeлы еще больше учащаются. Мeстный орган «Одесскiя Извeстiя» писал в эти дни оффицiальнаго уже террора: «Красный террор пyщен в ход. И загуляет он по буржуазным кварталам, затрещит буржуазiя, зашипит контр-революцiя под кровавым ударом краснаго террора… Каленым желeзом будем выгонять их… и самым кровавым образом расправимся с ними». И дeйствительно, эта «безпощадная расправа» оффицiально объявленная исполкомом, сопровождалась напечатанiем ряда списков разстрeленных: — часто без квалификацiи вины: разстрeлен просто на основанiи объявленiя «Краснаго террора». Немало их приведено в книгe Маргулiеса «Огненные годы».[76]
Эти списки в 20–30 человeк — утверждают очевидцы — почти всегда преуменьшены. Одна из свидeтельниц, по своему положенiю имeвшая возможность дeлать нeкоторыя наблюденiя, говорит, что, когда в «Извeстiях» было опубликовано 18 фамилiй, она насчитала до 50 разстрeленных; когда было 27, она считала 70 (и в том числe было 7 женских трупов — о женщинах в оффицiальной публикацiи не говорилось). В дни «краснаго террора» показывает один из арестованных чекистских слeдователей каждую ночь разстрeливали до 68 человeк. По оффицiальному подсчету Деникинской комиссiи с 1 апрeля по 1 августа разстрeлено 1300 человeк. Нeмецкiй мемуарист And. Niemann говорит, что общее количество жертв большевиков на югe надо исчислять в 13–14 тыс…[77]

В мартe в Астрахани происходит рабочая забастовка. Очевидцы свидeтельствуют, что эта забастовка была затоплена в крови рабочих.[78]
«Десятитысячный митинг мирно обсуждавших свое тяжелое матерiальное положенiе рабочих был оцeплен пулеметчиками, матросами и гранатчиками. Послe отказа рабочих разойтись был дан залп из винтовок. Затeм затрещали пулеметы, направленные в плотную массу участников митинга, и с оглушительным треском начали рваться ручныя гранаты.
Митинг дрогнул, прилег и жутко затих. За пулеметной трескотней не было слышно ни стона раненых, ни предсмертных криков убитых на смерть…
Город обезлюдeл. Притих. Кто бeжал, кто спрятался.
Не менeе двух тысяч жертв было выхвачено ив рабочих рядов.
Этим была закончена первая часть ужасной Астраханской трагедiи.
Вторая — еще болeе ужасная — началась с 12-го марта. Часть рабочих была взята „побeдителями“ в плeн и размeщена по шести комендатурам, по баржам и пароходам. Среди послeдних и выдeлился своими ужасами пароход „Гоголь“. В центр полетeли телеграммы о „возстанiи“.
Предсeдатель Рев. Воен. Сов. Республики Л. Троцкiй дал в отвeт лаконическую телеграмму: „расправиться безпощадно“. И участь несчастных плeнных рабочих была рeшена. Кровавое безумiе царило на сушe и на водe.

Мои цифры имeют показательное значенiе только в том смыслe, что ясно оттeняют безконечную преуменьшенность оффицiальной статистики, приведенной Лацисом.
Постепенно расширяются предeлы совeтской Россiи, расширяется и территорiя «гуманной» дeятельности чрезвычайных комиссiй. В 1920 г.[65] Лацис дал уже пополненную статистику, по которой число разстрeленных в 1918 г. у него достигало 6185 человeк. Причислил ли сюда Лацис тe тысячи, которыя были, напр., разстрeлены в 1918 году в Сeверо-Восточной Россiи (Пермская губ. и др.), о которых говорят и так много всe рeшительно англiйскiя донесенiя.[66]
«В британское консульство продолжают являться люди всeх классов, главным образом, крестьяне, чтобы засвидeтельствовать убiйство своих родственников и другiя насилiя, совершенныя „большевиками в неистовствe“»… (Элiот — Керзону 21-го марта 1919 г.). Причислены ли сюда жертвы «офицерской» бойни в Кiевe в 1918 г.? Их исчисляют в 2000 человeк! Разстрeливали и рубили прямо в театрe, куда военные были вызваны для «провeрки документов». Причислены ли сюда жертвы одесской бойни морских офицеров до прихода австрiйских войск? «Позже, — сообщает один англiйскiй священник, — член австрiйскаго штаба говорил мнe, что им доставили список свыше 400 офицеров, убитых в Одеском округe!».[67] Причислены ли сюда жертвы севастопольской бойни офицеров? Причислены ли сюда тe 1342 человeка, убитые в январe-февралe 1918 г. в Армавирe, как выяснила комиссiя по разслeдованiю дeянiй большевиков, организованная по распоряженiю ген. Деникина?[68] Наконец, гекатомбы Ставрополя, о которых разсказывает в своих воспоминанiях В. М. Краснов — разстрeлы 67, 96 и т. д.?[69] Не было мeста, гдe появленiе большевиков не сопровождалось бы десятками и сотнями жертв, разстрeленных без суда или по приговорам чрезвычайной комиссiи и аналогичных временных «революцiонных» трибуналов.[70] Мы этим бойням посвящаем особую главу — пусть будут это только эксцессы «гражданской войны».
1919 г.
Продолжая вести свою кровавую статистику, Лацис утверждает, что в 1919 году по постановленiям Ч. К. разстрeлено 3456 человeк, т. е. всего за два года 9641, из них контр-революцiонеров 7068. Нужно запомнить, что по признанiю самого Лациса таким образом выходит, что болeе 2 1/2 тысяч разстрeлено не за «буржуазность», даже не за «контр-революцiю», а за обычныя преступленiя (632 преступленiя по должности, 217 — спекуляцiя, 1204 — уголовныя дeянiя). Этим самым признается, что большевики ввели смертную казнь уже не в качествe борьбы с буржуазiей, как опредeленным классом, а как общую мeру наказанiя, которая ни в одном мало-мальски культурном государствe не примeняется в таких случаях.
Но оставим это в сторонe. Всероссiйской чрезвычайной комиссiей, по данным Лациса, разстрeлено в сентябрe 1919 г. 140 человeк, а между тeм в это время в Москвe ликвидировано было контр-революцiонное дeло, связанное с именем извeстнаго общественнаго дeятеля П. Н. Щепкина. В газетах опубликовано было 66 фамилiй разстрeленных, но по признанiю самих большевиков разстрeлено было по этому дeлу болeе 150. В Кронштадтe, по авторитетному свидeтельству, были разстрeлены в iюлe 19 г. от 100–150 человeк; опубликовано было лишь 19. — На Украинe, гдe свирeпствовал сам Лацис, разстрeлены были тысячи. Опубликованный в Англiи отчет сестер милосердiя русскаго Краснаго Креста для доклада международному Красному Кресту в Женевe насчитывает в одном Кiевe 3000 разстрeлов.[71]

Колоссальные итоги Кiевских разстрeлов подводит автор упомянутой уже книги «Der Blutrausch des Bolschewismus» Нилостонскiй. Надо сказать, что автор проявляет вообще большую освeдомленность по дeятельности всeх 16 кiевских чрезвычайных комиссiй — она сказывается уже в точной регистрацiи и подробном топографическом их описанiи. Автор помимо непосредственных наблюденiй повидимому пользовался матерiалами, добытыми комиссiей по разслeдованiю дeянiй большевиков ген. Р?рберга.[72] Комиссiя эта также состояла отчасти из юристов и врачей. Она фотографировала трупы из разрытых могил (часть фотографiй приведена в книгe Нилостонскаго, остальная большая часть — говорит автор — находится в Берлинe). Он утверждает, что по данным комиссiи Р?рберга разстрeлено 4800 человeк — эти имена удалось установить. Общее число погибших в Кiевe при большевиках, по мнeнiю Нилостонскаго, не менeе 12.000 человeк. Пусть всe эти цифры будут неточны, по совокупности онe дают руководящую нить.
Необычайныя формы, в которыя вылился террор[73] вызвали дeятельность особой комиссiи для разслeдованiя дeл У. Ч. К., назначенной из центра во главe с Мануильским и Феликсом Коном. Всe заключенные в своих показанiях Деникинской Комиссiи отзываются об этой комиссiи хорошо. Развитiе террора было прiостановлено до момента эвакуацiи Кiева, когда в iюлe-августe снова повторились сцены массовых разстрeлов. 16-го августа в «Извeстiях» был опубликован список 127 разстрeленных — это были послeднiя жертвы, оффицiально опубликованныя.
В Саратовe за городом есть страшный овраг — здeсь разстрeливают людей. Впрочем, скажу о нем словами очевидца[74] из той изумительной книги, которую мы нeсколько раз цитировали и на которую будем еще много раз ссылаться.

III. Кровавая статистика

«На развалинах стараго — построим новое».
«Мечем не меч, а мир несем мы мiру».

Чрезвычайныя комиссiи — это органы не суда, а «безпощадной расправы» по терминологiи центральнаго комитета коммунистической партiи.
Чрезвычайная комиссiя «это не слeдственная комиссiя, не суд, и не трибунал» — опредeляет задачи Ч. К. сама чрезвычайная комиссiя. «Это орган боевой, дeйствующiй по внутреннему фронту гражданской войны. Он врага не судит, а разит. Не милует, а испепеляет всякаго, кто по ту сторону баррикад».
Не трудно представить себe, как должна была в жизни твориться эта «безпощадная расправа», раз дeйствует вмeсто «мертваго кодекса» законов, лишь «революцiонный опыт» и «совeсть». Совeсть субъективна. И опыт неизбeжно замeняется произволом, который прiобрeтает вопiющiя формы в зависимости от состава исполнителей.
«Мы не ведем войны против отдeльных лиц — писал Лацис в „Красном Террорe“ 1 ноября 1918 г.[63] „Мы истребляем буржуазiю, как класс. Не ищите на слeдствiи матерiала и доказательств того, что обвиняемый дeйствовал дeлом или словом против совeтской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить — к какому классу он принадлежит, какого он происхожденiя, воспитанiя, образованiя или профессiи. Эти вопросы и должны опредeлить судьбу обвиняемаго. В этом смысл и „сущность краснаго террора““». Лацис отнюдь не был оригинален, копируя лишь слова Робеспьера в Конвентe по поводу прерiальскаго закона о массовом террорe: «чтобы казнить врагов отечества, достаточно установлять их личность. Требуется не наказанiе, а уничтоженiе их».
Не сказано ли подобной инструкцiей судьям дeйствительно все?
Однако, чтобы понять, что такое в дeйствительности красный террор, продолжающiйся с неослабeвающей энергiей и до наших дней, мы должны прежде всего заняться выясненiем вопроса о количествe жертв. Тот небывалый размах убiйств со стороны правящих кругов, который мы видим в Россiи, характеризует нам и всю систему примeненiя «краснаго террора».
Кровавая статистика в сущности пока не поддается учету, да и вряд ли когда-нибудь будет исчислена. Когда публикуется, может быть, лишь одна сотня разстрeленных, когда смертная казнь творится в тайниках казематов, когда гибель человeка подчас не оставляет никакого слeда — нeт возможности и историку в будущем возстановить подлинную картину дeйствительности.
Кровавая статистика в сущности пока не поддается учету, да и вряд ли когда-нибудь будет исчислена. Когда публикуется, может быть, лишь одна сотня разстрeленных, когда смертная казнь творится в тайниках казематов, когда гибель человeка подчас не оставляет никакого слeда — нeт возможности и историку в будущем возстановить подлинную картину дeйствительности.

1918 г.
В упомянутых выше статьях Лацис в свое время писал: «наш обыватель и даже товарищеская среда пребывает в увeренности, что Ч. К. несет с собой десятки и сотни тысяч смертей». Это дeйствительно так: недаром в общежитiи начальныя буквы В. Ч. К. читаются «всякому человeку капут». Лацис, приведя ту фантастическую цифру 22, о которой мы уже говорили, насчитывает за вторую половину 1918 г. 4 1/2 тысячи разстрeленных. «Это по всей Россiи», т. е. в предeлах 20 центральных губернiи. «Если можно обвинить в чем нибудь Ч. К. — говорит Лацис — то не в излишней ревности к разстрeлам, а в недостаточности примeненiя высшей мeры наказанiя». «Строгая желeзная рука уменьшает всегда количество жертв. Эта истина не всегда имeлась в виду чрезвычайными комиссiями. Но это можно ставить не столько в вину Ч. К., сколько всей политикe совeтской власти. Мы все время были черезчур мягки, великодушны к побeжденному врагу!»
Четырех с половиной тысяч Лацису мало! Он легко может убeдиться, что его оффицiальная статистика до чрезвычайности уменьшена. Интересно было бы знать, в какую рубрику, напримeр, отнес Лацис разстрeленных в Ярославлe послe возстанiя, организованнаго в iюлe Савинковым. В выпускe первом «Красной Книги В. Ч. К.» (и такая есть), распространявшейся только в отвeтственных коммунистических кругах, напечатан был, дeйствительно, «безпримeрный» историческiй документ. Предсeдатель Германской Комиссiи (дeйствовавшей на основанiи Брестскаго договора), лейтенант Балк приказом за № 4, 21-го iюля 1918 г., объявлял гражданскому населенiю города Ярославля, что ярославскiй отряд Сeверной Добровольческой Армiи сдался вышеозначенной Германской Комиссiи. Сдавшiеся были выданы большевицкой власти и в первую очередь 428 из них были разстрeлены. По моей картотекe насчиталось за это время в тeх же территорiальных предeлах 5004 карточки разстрeленных. Мои данныя, как я говорил, случайны и неполны; это преимущественно то, что опубликовывалось в газетах и только в тeх газетах, которыя я мог достать.[64]
Надо имeть в виду и то, что при лаконизмe оффицiальных отмeток иногда затруднительно было рeшать вопрос о цифрe. Напримeр: уeздная Клинская (Моск. губ.) чрезвычайная комиссiя извeщала, что ею разстрeлено нeсколько контр-революцiонеров; Воронежская Ч. К. сообщала, что среди арестованных «много разстрeлено»; Сестрорeцкой Ч. К. (петербургской) производились «разстрeлы послe тщательнаго разслeдованiя в каждом случаe». Такими укороченными сообщенiями пестрят газеты. Мы брали в таких случаях коэффицiент, 1 или 3, т. е. цифру значительно уменьшенную.
Из этой кровавой статистики совершенно исключались свeдeнiя о массовых убiйствах, сопровождавших подавленiя всяких рода крестьянских и иных возстанiй. Жертвы этих «эксцессов» гражданской войны не могут быть вовсе уже исчислены.

Описание: Сериал рассказывает о первых днях и последующей деятельности советских правоохранительных органов от лица главного героя — сотрудника петроградской милиции Николая Кондратьева в период с 1917 по 1970-е годы.

Михаил Николаевич Тухачевский
Михаил Николаевич Тухачевский с детства мечтал стать военным. Приблизиться к исполнению своей мечты ему удалось только в 18 лет, когда будущий красный командарм поступил в Московский кадетский корпус. После его окончания Тухачевский продолжил образование в Александровском военном училище. Оба учебных заведения он закончил с отличием.

Первым местом службы Тухачевского был Семеновский полк. Офицерский чин Михаил Николаевич получил за неделю до начала Первой мировой войны и в звании подпоручика отправился на фронт. В сражениях Первой мировой он проявил незаурядное мужество и всего за полгода был награжден шестью боевыми орденами (три ордена Святой Анны, два – Святого Станислава, один – Святого Владимира). В феврале 1915 г. Михаил Тухачевский попал в плен, из которого ему удалось бежать только с пятой попытки (в 1917 г.).

Вернувшись после плена на родину, Михаил Николаевич вскоре пополнил армию безработных – революционные власти распустили Семеновский полк. Примыкать к Белому движению 24-летний Тухачевский не стал – он не чувствовал родства со старым офицерством и считал, что царская Россия нуждается в коренной перестройке. Еще будучи в плену, Михаил Николаевич говорил: «Задача России сейчас должна заключаться в том, чтобы ликвидировать все: отжившее искусство, устаревшие идеи, всю эту культуру… С красным знаменем, а не с крестом мы войдем в Византию! Мы выметем прах европейской цивилизации, запорошившей Россию».
5 апреля 1918 г. Михаил Тухачевский поступил на службу в Красную армию с искренним желанием служить новому строю. Энтузиастом старорежимного подпоручика заинтересовался Владимир Ильич Ленин. После личной встречи с вождем революции, где Михаил Николаевич изложил свои мысли о создании регулярной армии, Тухачевский отправился на Восточный фронт уже командармом (раньше получить такую должность могли только генералы).


В 1921 г. Тухачевскому поручили подавить восстание тамбовских крестьян, возглавляемых Александром Антоновым. 12 июня он отдал приказ о применении против повстанцев химического оружия. «Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами. Точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось», - говорилось в приказе. Добиться полной победы над «антоновскими бандитами» с помощью таких методов Тухачевскому удалось очень быстро.
В 20 – 30-е годы Михаил Тухачевский занимал ключевые посты в Красной армии и принимал активное участие в ее реформировании. Причем, вопросы военного строительства не раз становились предметом споров Тухачевского и его соратников. Так, в ходе одной из дискуссий Михаил Николаевич сказал, что роль конницы в будущем будет невелика. В ответ Семен Буденный заявил, что Тухачевский «гробит всю Красную армию».
В 1931 г. Тухачевского назначили заместителем народного комиссара по военным и морским делам. Через четыре года он стал одним из пяти первых маршалов Советского Союза. А уже в мае 1937 г. Михаила Николаевича неожиданно сняли с занимаемого поста и арестовали. Позднее, 11 июня, в Москве состоялось закрытое судебное заседание (в числе судей был и постоянный оппонент маршала Семен Буденный). Тухачевского и семерых его «сообщников» приговорили к расстрелу. Когда приговор привели в исполнение, доподлинно неизвестно. Историки называют две даты – 11 и 12 июня. Суд над Тухачевским положил начало массовым арестам в Красной армии, которые продолжались вплоть до 1939 года.

Закон РФ от 18.10.1991 N 1761-1 (ред. от 07.03.2018) "О реабилитации жертв политических репрессий"

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ

ЗАКОН

О РЕАБИЛИТАЦИИ ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ

За годы Советской власти миллионы людей стали жертвами произвола тоталитарного государства, подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам.

Осуждая многолетний террор и массовые преследования своего народа как несовместимые с идеей права и справедливости, Федеральное Собрание Российской Федерации выражает глубокое сочувствие жертвам необоснованных репрессий, их родным и близким, заявляет о неуклонном стремлении добиваться реальных гарантий обеспечения законности и прав человека.

Целью настоящего Закона является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального ущерба.
...
http://legalacts.ru/doc/zakon-…-1761-1-s/

"В апреле месяце 1912 года в далеком, глухом углу Сибири, на Лене, мелкими агентами самодержавного правительства было расстреляно триста голодных, измученных непосильной работой и невыносимыми условиями жизни, рабочих.
 Под давлением русской и иностранной прессы и общественного мнения, царское правительство должно было допустить членов Гос. Думы расследовать расстрелы, а затем и сместить виновников расправы над безоружными рабочими. Так было при самодержавии.



































































Кровью родственников и друзей было оно писано. Кровью тысяч астраханских пролетариев пахла правительственная «милость». Огненно-кровавыми буквами будет вписана Астраханская трагедия в историю пролетарского движения. Беспристрастный суд истории произнесет свой приговор над одной из самых ужасных страниц коммунистического террора… А нам, его современникам и очевидцам, хочется крикнуть всем друзьям рабочих, всем социалистам, всему мировому пролетариату: «Расследуйте Астраханскую трагедию!»"