Старый Хрыч | |
09 янв 2019 23:01:36 |
Цитата: osankin от 06.06.2020 01:23:17Кончилось всё это пшиком, не получив дальнейшего развития.
Дойдут руки, отсканю две статьи про А-7 в АиК и М-Хобби, выложу здесь и всё станет на свои места.
...
Дошли...
Это журнал "Авиаколлекция".
...
Если бы не война в Корее, хрен бы наши верховные деятели запустили бы собственное вертолётостроение.
ЦитатаПочему в сталинские годы обвиняемые признавались в самых невероятных преступлениях?
Цитата: osankin от 08.06.2020 13:31:40Забойщики и писари
У кого сегодняшние гэбисты учились выбивать признательные показания: исследование Леонида Млечина\n\n
В детстве я, было время, сам задумывался над этим вопросом. Теперь по прошествии времени многое стало понятно. Читать материал, приведённый по ссылке, тяжело, поэтому читать его или не читать, пусть каждый выбирает сам.
Цитата: МОВ от 08.06.2020 09:14:28Может, Вы еще и напомните, в каком году она так называлась? А то в моей вселенной в разные периоды были разные названия: РСДРП и ВКП (б).
Цитата: osankin от 08.06.2020 13:31:40Забойщики и писари
У кого сегодняшние гэбисты учились выбивать признательные показания: исследование Леонида Млечина\n\n
В детстве я, было время, сам задумывался над этим вопросом. Теперь по прошествии времени многое стало понятно. Читать материал, приведённый по ссылке, тяжело, поэтому читать его или не читать, пусть каждый выбирает сам.
Цитата: AndreyK-AV от 08.06.2020 12:36:36А если бы не Вторая Мировая, точнее Великая Отечественная, то на вертолётах начали бы осваивать Арктику.
Если не помните, то напомню, два авиажира везли для снятия со льдины папанинцев, но Ермак не успел... год напомнить? 1938...
....
Цитата: НаталияС. от 08.06.2020 16:52:08Примечательно, что ни один из тех, из кого "выбивали" гбисты об этом не пишет - только неизвестно откуда узнавшие об этом "очевидцы". Вероятно, такие же размышляльщики, приплели рассказы переживших допросы в гестапо, диффензиве и прочих подобных им служб нацистских и фашистских режимов к советским спецслужбам.
Цитата: osankin от 08.06.2020 19:39:21Ну, если я Мальчиш-Плохиш, то авторы этого фильма, вообще, прожжёные антисоветчики...
Цитата: osankin от 08.06.2020 21:37:30Чо, так прям сразу и бороться?
Я, вроде как, не колорадский жук....\n\n
Пы.Сы. "Как надо правильно бороться с религиозным дурманом" (с)
Цитата: Дядя Саша от 08.06.2020 21:05:21Приказ Министра Внутренних Дел СССР Л.П. Берии "О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия". 4 апреля 1953 г.Скрытый текст
ГА РФ, ф.9401, оп. 1, д. 1299, л.246-247. Подлинник.
----
По ссылке - фото подлинника.
Цитата: AndreyK-AV от 05.06.2020 21:15:23... Сикорский создал великолепный «Илья Муромец», но опять же уехав с Родины, долго был мало востребован.......
Цитата: rat1111 от 10.06.2020 02:08:26№ 0068 4 апреля 1953 г.
Как я понимаю, до 4 апреля 1953 года пытки были вполне законны?
ЦитатаАрестованные не выдерживали пыток, даже такие крепкие, как бывший балтийский матрос Павел Дыбенко или маршал Василий Блюхер, умерший в камере от избиений. После смерти Сталина бывший помощник начальника Лефортовской тюрьмы лейтенант госбезопасности Юрий Харьковец рассказал: «Я лично был свидетелем, как Берия с Кобуловым в своем кабинете избивали резиновой дубинкой заключенного Блюхера».
Цитата..
10 января 1939 года Сталин подписал шифротелеграмму секретарям обкомов, крайкомов, ЦК компартий нацреспублик.
ТЕЛЕГРАММА ОТ СТАЛИНА
«Применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК... ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь в виде исключения в отношении явных и неразоружившихся врагов народа как совершенно правильный и целесообразный метод».
На процессе по делу бывшего начальника Главного управления военной контрразведки СМЕРШ, а затем министра госбезопасности генерал-полковника Виктора Абакумова в декабре 1954 года генеральный прокурор СССР Роман Руденко сказал:
— Я не хочу расшифровывать некоторые формы пыток, с тем чтобы не унижать достоинство тех лиц, к которым они применялись, которые остались живы и присутствуют на процессе.
Руденко, пишет бывший председатель Верховного суда СССР Владимир Теребилов, «видимо, имел в виду случаи, когда, например, допрашиваемого раздевали и сажали на ножку перевернутой табуретки с тем, чтобы она попала в прямую кишку».
...
Председатель КГБ СССР генерал армии Иван Серов в 1956 году доложил президиуму ЦК КПСС о том, как готовились сталинские процессы:
«Материалы, добытые в процессе проверки, свидетельствуют о грубом произволе и провокациях, в результате которых добывались признания арестованных. Ряд бывших сотрудников НКВД показали о существовании такого порядка, когда сам факт помещения подследственного в Лефортовскую тюрьму уже обязывал следователя избивать его».
ДОКУМЕНТ
Из показаний начальника санчасти Лефортовской тюрьмы в 1937–1938 годах
«Я видела многих арестованных в тяжелом состоянии после нанесенных им побоев на следствии. Крестинского (первого заместителя наркома иностранных дел СССР — ред.) с допроса доставили к нам в санчасть в бессознательном состоянии. Он был тяжело избит, вся спина его представляла из себя сплошную рану, на ней не было ни одного живого места».
...
Цитата: osankin от 10.06.2020 09:13:30В этой связи особенно любопытен эпизод, который приводит в своём материале Леонид Млечин:\n\nТак что Берия, издавая обсуждаемый приказ, знал фактуру не понаслышке.
А узаконено всё это дело было следующим образом:
.
Цитата...
Примечательны истории некоторых арестантов. Собственно, примечательны они все, но разве все вспомнишь, а тем более опишешь?
Вот, задумавшись, склонив голову римского патриция, сидит Бартини. Правда, он облачен не в тогу, а в арестантскую робу. Сын состоятельных родителей, он увлекся марксизмом, вступил в итальянскую компартию, а когда Муссолини пришел к власти — эмигрировал в нашу страну. Тут его быстро «разоблачили» и «за передачу итальянской разведке государственных тайн» дали десять лет тюрьмы. Талантливый инженер-конструктор, он создал в СССР несколько типов самолетов. Несомненно, создал бы и больше, если бы не склонность к оригинальным решениям, казавшимся чиновникам из госаппарата фантастическими. Говоря с акцентом (а надо сказать, что у нас в стране тогда, как и в допетровские времена, к иностранцам относились весьма подозрительно), он пробился через все решетки бюрократического аппарата и был назначен главным конструктором завода им. Гольцмана. Гольцман был старым большевиком и членом коллегии Аэрофлота. Погиб в авиационной катастрофе, когда вместе с П. И. Барановым летел в Крым. Его с почетом похоронили возле Кремлевской стены. Затем на одном из процессов кто-то вовлек покойника в «организацию». С чисто восточной изысканностью Сталин приказал вырыть его останки, сжечь, а пепел развеять. Завод переименовали из ЗИГ в ЗИВ, т. е. им. Водопьянова. Нечто в этом роде произошло и с Бартини. Его посадили, а созданный им неплохой бомбардировщик нарекли, по фамилии его заместителя инженера Ермолаева, Ер-2. Понять Роберт ничего не мог, особенно его поражало, когда его обвиняли в том, что он продал что-то Муссолини. Волнуясь, он переходил на итальянский и что-то быстро говорил на нем. Все время слышалось слово «инконсептибиле» (непостижимо).
Карлуша Сциллард. Говорили, будто он дальний родственник Лео Сцилларда, подписавшего вместе с Эйнштейном знаменитое письмо Рузвельту, где они высказывали опасения, что Гитлер, используя работы Ферми и Лизы Мейтнер, заставит Гейзенберга, Гана, Вейцзеккера и Бете создать атомное оружие раньше США. Оба родственника не хотели жить в тирании, оба обрели свободу, но разных образцов.
Обычно скромный и застенчивый Карлуша усидчиво корпел над аэродинамическими расчетами. Когда кто-либо подходил к его маленькому столу, он неизменно вставал и охотно, с улыбкой отвечал на вопросы. Так шло, пока внезапно на него не нападал приступ чисто мадьярского бешенства. В черной косоворотке, таких же брюках и огромных арестантских ботинках, зажав лицо руками, безостановочно ходил он по коридору, а когда звенел звонок, бежал в спальню и бросался на кровать. Наутро это проходило, и с виноватой улыбкой он погружался в логарифмы. Причину Карлушиных вспышек мы узнали позднее: на воле осталась его жена с двумя маленькими детьми. Венгерка, не знавшая русского языка, неприспособленная к нашей действительности, она, по мнению Карла, должна была погибнуть.
Того, что творилось, Карлуша понять не мог, был уверен, что Сталин договорился с Гитлером, что в стране фашизм и что всех нас хлопнут.
Весной 1944 года он, Крутков и Румер исчезли. Куда — разъяснилось много лет спустя: работать над атомной бомбой. Когда бомбу взорвали, их освободили. Так два Сцилларда, идя довольно замысловатыми путями, пришли к одной и той же проблеме. Воистину «пути твои неисповедимы, о Господи!»
Остается сказать, что семью Карла поддержали: маленького Мишу взяла к себе жена А. Р. Бонина, его сестричку родные другого заключенного, а жене помогали наши семьи. Уж не знаю, чему мы больше радовались (может, это и звучит цинично) — тому, что разыскали его близких, или тому, что, разыскивая их, легко и незаметно обманули охранников. По слухам, когда он вернулся в Венгрию, сперва Ракоши, а затем Кадар вознесли Карлушу на пьедестал, в академики. Обрел ли ты душевный покой, наш милый Карлуша?
Юлий Борисович Румер, математик, физик и полиглот, кандидат в русские Оппенгеймеры. Его привезли к нам из Мариинских лагерей: стоял май, было тепло, приехал он в опорках от валенок, задрапированный в чехол от матраца. Высокий, с иссиня-черными волосами, с разбитыми очками на большом носу, он походил в этом наряде на иудейского пророка. Работал он в Абаканской долине, недалеко от Шушенского, «однако не с целью создать что-либо достойное памяти великого ссыльного, а чтобы доказать местным жителям достоинство системы наказаний, обоснованной гг. Крыленко и Вышинским, встречавшими, лично знавшими Ленина и его жену. Не думаю, чтобы Владимир Ильич когда-нибудь разделял их толкование презумпции невиновности», — с усмешкой говорил он. Работал он в расчетной бригаде и покорил нашу библиотекаршу Фатьму Расстанаеву, прочтя за месяц всю техническую литературу на английском, французском и немецком языках, «ни разу не взяв ни одного словаря!» — восхищалась Фатьма. Позднее с Румером произошел анекдотический случай. Его арестовали по второму разу, экстренно пропихнули через ОСО (Особое совещание НКВД) и дали десять лет. Пока он трясся в теплушке, где «уголовники проигрывали в карты последовательно все, что было на мне, вплоть до оправы очков, и мне грозило появиться в месте назначения в первородном виде, недоразумение обнаружилось». Оказалось, что его перепутали с кем-то другим. «Назад я ехал в классном вагоне скорого поезда, однако все ж таки с сопровождающим, — говорил Румер. — Видимо, они боялись, не проиграют ли меня респектабельные вольнонаемные». В Москве перед ним извинились и восстановили на работе в атомной шараге, но вольнонаемным.
Александр Иванович Некрасов, автор фундаментального труда по теоретической механике. Будучи в командировке в США, попал в автомобильную аварию и еле выжил. Вернулся назад инвалидом, на родине узнал, что он агент ФБР, за что и получил десятку. Из-за шока сохранил только две области памяти: безукоризненно работал над теоретической механикой и вспоминал далекое прошлое — пасхальные заутрени, гимназисток, пирожки от Филиппова, стихи Надсона и Игоря Северянина, журнал «Столица и усадьба», а больше всего сокрушался о кошечке, которая осталась дома, когда его отвезли на Лубянку. Туполев распорядился оберегать его, сколько это было возможно в наших условиях, от тюремщиков и никакой практической работой не занимать. Сидел А. И. в крохотной отдельной комнате, за огромным ветхозаветным бюро и писал свой курс. Когда его освободили, неприспособленного к жизни старика Туполев взял к себе домой. Затем ему дали квартиру на набережной Горького, туда доставили со складов НКВД старинную мебель, а затем кошечку и экономку, лояльность которых, по-видимому, не вызывала сомнений.
Сергей Павлович Королев, будущий создатель космических ракет, был доставлен с Колымы, где обушком добывал золотишко. Небольшого роста, грузный, с косо посаженной головой, умными карими глазами, скептик, циник и пессимист, абсолютно мрачно смотревший на будущее. «Хлопнут без некролога», — была его любимая фраза. Вместе с Цандером трудился над ракетами и был осужден за то, что не понял, «что нашей стране ваша пиротехника и фейерверки не только не нужны, но даже и опасны», — как говорил его следователь. «Занимались бы делом и строили бы самолеты. Ракеты-то, наверное, для покушения на вождя?» Понадобились Вернер фон Браун, Пенемюнде и Фау-2, чтобы о нем вспомнили. Впоследствии, вознесенный на Эверест лести, орденов, званий и почета, он сохранил старых друзей. Было весьма любопытно, когда на бывшей даче Калинина возле Останкина, за рюмкой коньяка он, оглядевшись и перейдя на шепот, вспоминал: «А помните, ребята, «трехтактного», Гришку Кутепова, обезьянник, свидания и прочее!» Особенную пикантность всему этому придавала охрана его дачи, которую несли точно такие же попки, что в ЦКБ-29.
«Знаете, ребята, самое сейчас трагическое состоит в том, что как все-таки много общего между этой нынешней обстановкой и тогдашней. Иной раз проснешься ночью, лежишь и думаешь: вот, может, уже нашел-: я какой-нибудь, уже дал команду, и эти же охранники нагло войдут сюда и бросят: «А ну, Падло, собирайся с вещами!» Он был женат первым браком на К. М. Винцентини, хирурге Боткинской больницы. Мир тесен, и именно она ампутировала ногу у нашего товарища Н. А. Соколова, когда у Него обнаружили саркому. Кто знает, если бы не анкетные врачи, а она сделала бы операцию Королеву, — исход был бы другой?
Юрий Васильевич Калганов, сын орловского крестьянина, трудом пробившийся в люди. Грянула революция, и юноша стал комиссаром дивизии Красой Армии. Кстати, людьми такой же судьбы были арестованные А. Э. Стерлин, К. Е. Полищук, А. Ю. Рогов, В. С. Войтов — комиссары дивизий, корпусов, армий в гражданской войне. Война окончена, по призыву партии они идут «в счет тысячи» учиться в военные академии, а окончив их, направляются в промышленность. Вскоре Калганов — директор крупного завода в Иркутске. Кто-то «вовлек его в организацию», и его арестовывают. Усердный следователь держит его на стойке сутками. Когда его принесли в камеру, ноги отекли так, что сапоги пришлось разрезать. Юра говорит: «Понимаешь, я его сразу послал на... Я был уверен, что это оговор, провокация, ну, одним словом, все, что хочешь, но не то, что оказалось». Тиранили его долго, а увидев, что столкнулись с железной волей, пропустили через ОСО. «Ты знаешь, я только тут, в ЦКБ, увидев вас всех, в том числе таких директоров и старых коммунистов, как Лещенко, Абрамов, Полищук, Войтов, Чижевский, прозрел и понял этого комедианта Сталина и банду его подручных, руки которых в крови сотен честных коммунистов. В лагерях я еще сомневался». Прозрев же, он не стал «контриком», нет, но сделался величайшим циником. Обладая острым аналитическим умом, он с наслаждением отдался расчетной работе, восторгался изяществом математических решений и, потирая руки, повторял: «Вот здесь все по-честному, без демагогии!»
Владимир Сергеевич Денисов, сидевший уже в третий раз (в 1924 году — с первой волной интеллигенции в лагерях, в 1932 году — в ЦКБ-39 с Поликарповым и Григоровичем), Чеховского склада интеллигент и политический рецидивист — возможно ли это? Высокий, лысый, с писклявым голосом, он поучал новичков с напускной мрачностью: «Да, джентльмены, с основания нашей державы приличные люди сидят постоянно, прерывая это естественное состояние кратковременным общением с семьями». А на вопрос: «Владимир Сергеевич, но ведь раньше следствие велось гуманно?» — отвечал: «Конечно, в 1924-м сажали в баню, в комнату с температурой 36 градусов, без воды, пока нэпманы не сознаются, где спрятано золото, а мы не расскажем, где и в чем вредили. В 1932-м сажали на обычное ведро на сквозняке. Сиди, пока ушки не вопьются до седалищного нерва или пока не скажешь, кто и где тебя завербовал шпионом в пользу какой-либо (какой, следователь любезно предоставлял определить сидельцу) разведки. Что гуманнее, джентльмены, прошу определить самих».
Был Денисов одним из крупнейших русских технологов по деревянному самолетостроению и еще в первую мировую войну помогал наладить производство «Фарманов» на заводе «Дукс» в Москве.
Александр Васильевич Надашкевич, эпикуреец, поклонник слабого пола, даже в тюрьме следивший за ногтями и бородкой «а-ля Генрих Четвертый», крупнейший специалист по вооружению самолетов. Сидел он уже второй раз. «Знаете, с каждым разом это становится все более плебейским. В ЦКБ-39 у меня был отдельный кабинет с телефоном, и Пауфлер, наш начальник, — это, заметьте, не чета нашему Гришке (Кутепова он величал не иначе, как Гришкой Отрепьевым), — оставил его мне под честное слово, что я не буду звонить домой. Был у меня и пропуск, и я ходил по территории объекта без этих идиотов-тягачей».
Любопытно рассказывал он о демонстрации построенного «вредителями» истребителя И — 5 самому Сталину. «Было это на Ходынке, возле двух ангаров, в которых мы и жили, и работали. Объяснения по самолету давал Николай Николаевич Поликарпов, по вооружению — я. Когда я закончил, — а в это время мы стояли несколько поодаль — Сталин спросил: «А вас здесь не угнетают?» Десять лет мне эта фраза не дает покоя. Лицемерил он или был актером?»
Поучая нас премудростям бытия, он обращался к з/к «сэры». Происходящее оценивал так: «Должен заметить, сэры, что в этой стране (А. В. был польского происхождения) без тирании дело двигаться не может. Вспомните Грозного, Петра или Николая, опричнину, князь-кесаря Ромодановского или 3-ю. собственную его величества канцелярию. Изуверствовали над Лопухиными, Трубецкими, Нащокиными, Пестелями, Кюхельбекерами, Ульяновыми, Каменевыми, Рыковыми, Тухачевскими. Били батогами, шпицрутенами, резиновыми палками». В отличие от Сцилларда и Королева, допускавших и печальный исход, А. В. был оптимистом, глубоко убежденным, что нам это не грозит. «Расстреливать они будут вероотступников, иначе король останется голым. Что же касается нас, то, поскольку мы умеем делать отличные самолеты, без которых страна жить не может, нас не тронут. Более того, попомните, сэры, вас увешают орденами, а если в один прекрасный день понадобится — их снимут, а вас — вас снова на Лубянку».
Георгий Семенович Френкель, профессор МАИ, рафинированный интеллигент, ценитель Саади, Гумилева, Ахматовой, тонкий дипломат. Он был у Туполева Талейраном (конечно, никого не предавая) и назывался среди зеков «ученый еврей при тамбовском генерал-губернаторе». В определении происходящего он исходил из путаных корней еврейской мистики и русского чернокнижья. Смесь Апокалипсиса, Христа и Сталина убедительностью никого не привлекала. Будучи физически тепличным растением, не обладая стойкостью и наглостью, необходимыми для бытия в лагерях, он себя в душе похоронил. Придя к такому выводу, он стал ипохондриком и все свободное время спал. Шуточная единица сна, равная 24 часам, была прозвана арестантами «френк». «Арестованный спит, а срок идет», — отшучивался он, но даже когда шутил, глаза его оставались глазами обреченного. Ю. В. Калганова преждевременно свели в могилу физические пытки, Георгия Семеновича — нравственные.
Юрий Александрович Крутков, член-корреспондент Академии наук, наш Вольтер с язвительной физиономией, оживший бюст Гудона. Всесторонне эрудированный человек, энциклопедист, он очаровывал всех тонкостью суждений. Он был доставлен к нам из Канских лагерей, где работал уборщиком в бараке уголовников. «Неплохая работа, знаете ли, поражала тонкость оценки твоего труда — иногда побьют, иногда оставят покурить. Должен заметить, студенты моего университета были менее притязательны и ни разу меня за лекции не били, к тому же курить давали безропотно и даже не окурки».
Он рассказывал, как однажды лютой зимой получил, вместе с уборщиком из соседнего барака, задание напилить дров. Два пожилых человека, закутанные в лохмотья, грязные, обросшие седой щетиной, медленно тянут туда-сюда пилу и беседуют:
— Ты откуда?
— Из Ленинграда. А ты?
— Оттуда же.
— Где работал?
— В Академии наук. А ты?
— Там же.
— Ну уж брось, я там всех знал. Как твоя фамилия?
— Крутков.
— Юрий Александрович? Бог мой, не обессудьте, не узнал! А я Румер...
— Полно, Юлий Борисович, кто здесь кого узнает... Но и вы не обессудьте, пойду барак топить, а то, сами знаете, побьют.
Крутков работал в расчетном отделе ЦКБ и был консультантом и арбитром во всякого рода сложных технических спорах. Был он великолепнейшим рассказчиком, и мы наслушались от него удивительных историй из жизни его коллег академиков С. Ф. Ольденбурга, А. П. Карпинского, А. Ф. Иоффе, А. Н. Крылова, которых он хорошо знал. После атомной шараги его освободили, и он вернулся в любимые им Ленинград и университет.
Иосиф Григорьевич Неман, автор самолетов ХАИ, первым применивший в ССОР убирающееся шасси. В то время это граничило с подвигом, достаточно было шасси не выпуститься — вредительство налицо. Экспансивный, вечно ищущий новых путей и в то же время добродушный, незлобивый и отзывчивый, он был кумиром молодежи.
Пожалуй, он один мог позволить себе, оценивая принятое Туполевым решение, сказать: «Знаете, Андрей Николаевич, по правде говоря, это неудачно, дайте подумать, попытаюсь предложить что-либо более изящное». И Туполев принимал это спокойно. И он, и Мясищев, и Петляков очень ценили Иосифа Григорьевича, считая его восходящей звездой. До ареста Неман жил в Харькове, был главным конструктором и читал лекции в ХАИ. Оторванный от семьи уже много лет, молодой, красивый, он имел много поклонниц, конечно, в условиях ЦКБ чисто платонических. Одна из них, видимо, увлекла его серьезно, и в Омске, после освобождения, он сошелся, с ней. Когда немцы подошли к Харькову, его жена и дети чудом вырвались оттуда и после месячных тягот эвакуации добрались до Омска. Узнав о случившемся, жена его отравилась. Так в результате уже побочных от арестов и тюрем обстоятельств разрушалась жизнь многих семей.
Вернувшись после окончания войны в Харьков, Неман заболел лейкемией. Погиб талантливый конструктор, равный, по мнению многих, И. Сикорскому, Д. Григоровичу, А. Туполеву.
Владимир Антонович Чижевский, правоверный педант, не сомневавшийся, что происходящее имеет какие-то высшие и тайные причины. «Человеческому уму не все доступно, вот подождите, пройдет несколько лет, и скрытые для нас причины обнажатся!»
Прошло, мы дожили до смерти Сталина, и все обнажилось. Король оказался голым, и все увидели, сколь мерзкими и низменными были эти якобы недоступные уму причины. Бывший главный конструктор гондол для советских стратостатов оказался, как и большинство людей, недальновидным.
...
Цитата: Пещерный от 10.06.2020 10:08:19За упоминание Млечина, якобы цитирующего Л. П. надо банить беспощадно. ИМХО, это уже даже не троллизм.
Цитата: Пещерный от 10.06.2020 10:08:19За упоминание Млечина, якобы цитирующего Л. П. надо банить беспощадно. ИМХО, это уже даже не троллизм.
Цитата: osankin от 10.06.2020 10:09:03Воспоминания доктора технических наук Леонида Кербера о времени его работы в болшевской "шараге" - конструкторском бюро, организованном при НКВД. Опубликованы в 1988 году в журнале "Изобретатель и рационализатор". Выдержка.
Цитата: rat1111 от 10.06.2020 02:08:26№ 0068 4 апреля 1953 г.
Как я понимаю, до 4 апреля 1953 года пытки были вполне законны?
Цитата: Александр__1 от 10.06.2020 14:38:43 Сегодня гулага нет...
Цитата: Мастер Фикс от 11.06.2020 06:29:23ФСИН смотрит на Вас с недоумением.
А так то да. Шарашки были полезны, потому что создавались для обеспечения работающим наиболее благоприятных условий для достижения результата. Самая знаменитая шарашка - Манхеттенский проект. Наша либерда, правда, не любит о нем вспоминать. Не знаю, почему.