За Китай

Между тем, о значительных территориальных претензиях к «северному соседу» в Китае не забывали никогда. К примеру, уже после ухода Мао Цзэдуна и наступления относительной разрядки о них напомнил в мае 1989 года в Москве в ходе «исторической встречи» с Горбачёвым «архитектор китайских реформ» Дэн Сяопин. Подробно остановившись на «притеснениях» и от царской России, и от Советского Союза, тем не менее, закончил своё выступление на позитивной ноте:
«Мои пространные рассуждения насчет того, чтобы «поставить точку на прошлом», преследуют цель дать возможность советским товарищам представить себе, как мы понимаем это прошлое и что имеем в виду. Исторические счёты предъявлены, и все эти проблемы канули в небытие. И в этом заключается один из результатов нашей нынешней встречи. Об этом было сказано, и с этим покончено – на прошлом поставлена точка» (3).
Летом 1991 года, учитывая кризисное состояние катившегося к распаду Советского Союза, западные наблюдатели отмечали стремление китайской стороны ускорить приобретение ряда приграничных районов. При этом в Пекине, адекватно оценивая «разброд и шатания» в Москве, острое противоборство слабеющих союзных и набирающих силу российских структур, с полным на то основанием не опасались отпора, подобного тому, какой они получили в 1969 г. на Даманском.
В Пекине давили, в Москве отступали, опасаясь, помимо прочего, возможных военных осложнений. Позицию китайской стороны объективно усиливали и отказ Советского Союза, в рамках печально известного соглашения «Бейкер – Шеварднадзе» более чем от 60% акватории Берингова моря в пользу США. «Куй железо, пока Горбачёв»,– именно таким принципом руководствовались соседи, стремясь урвать как можно больше. И хотя сегодня пограничных проблем вроде бы нет, сказать, что тревожные сигналы отсутствуют вовсе – значило бы покривить против истины. Так, 5 ноября 2015 г. основная иностранная газета Китая China Daily опубликовала статью, посвященную российско-китайским территориальным спорам, в которой утверждалось, что
«…Россия вернула Китаю лишь малую часть из более чем 1 миллиона 500 тысяч квадратных километров территории, которая была отнята Россией у Китая по несправедливым договорам, начиная с 1858 года».
Характерно, что эти претензии созвучны выдвинутым китайцами ещё в далёком 1964 году на переговорах по пограничным вопросам: дескать, 1540 тыс. кв. км советских земель были в своё время «насильственно» отторгнуты от Китая царской Россией по неравноправным договорам середины – второй половины XIX века… (4)
По воспоминаниям первого секретаря посольства РФ в КНР в 1994-97 гг., политолога-китаеведа Евгения Верлина, российские послы в Пекине Игорь Рогачев и Сергей Разов делали неафишируемые представления китайскому МИД в связи с очередным изданием в КНР школьных учебников, в которых, наряду с «утраченными территориями», муссировалась тема «преступлений русских войск». Впоследствии таких представлений стало меньше, в то время как в школьных учебниках КНР, особенно издаваемых в провинциях, тема «отторгнутых территорий» по-прежнему присутствует.

«Оккупированные» регионы Китая (Монголия, в России и Казахстане) на некоторых публикуемых в СМИ КНР картах

Странно было бы ожидать, если бы подобного рода тенденциям не способствовали на Западе в стремлении пробудить китайско-российские территориальные споры. Так, в ходе визита в ФРГ председателя КНР Си Цзиньпина в 2014 году фрау Меркель сделала ему необычный подарок в виде «первой точной карты Китая» периода династии Цин, составленной-де в Германии в 1735 году.



Вскоре в китайских социальных сетях появились комментарии (в том числе от чиновников), такие, как:
– «Этот подарок фрау Меркель красноречивее ста тысяч слов»;
– «На примере Крыма сама Россия нам дала хороший урок того, как надо отстаивать свои территории»;
– «Эта карта, которую нам подарили немцы, без лишних слов говорит, кто наш настоящий враг»;
– «Немцы напомнили, что из всех стран Россия забрала больше всего наших земель»,
И так далее и тому подобное…


Коллаж с изображением «утерянных китайских земель», epochweekly.com

Сохранение обширных территориальных претензий Пекина подтвердило 26 мая 2021 г. издание «Вашингтон пост»: «…Как Филиппины, Индия и Бутан, Россия тоже уязвима для китайских территориальных претензий», тем более что Китай «заменил Россию в качестве самого влиятельного государства в Центральной Азии – традиционном геополитическом заднем дворе Москвы – и, кроме того, Китай обладает слишком большим влиянием на российскую экономику. В 1858 и в 1860 годах – этот период КПК называет «веком унижения» – китайцы и русские подписали договоры, по которым значительные территории вокруг озера Байкал отошли России. Некоторые китайцы хотят вернуть их назад». Здесь же содержится намёк на то, что США могут потворствовать этим притязаниям: «…В октябре 1969 года Мао Цзэдун был так обеспокоен по поводу советской ядерной атаки, что временно покинул Пекин. Этот страх заставил Мао обратиться к американцам, и в 1970-е – 1980-е годы Китай и Соединенные Штаты уже активно вместе работали против Советов».
В конце июня Президент России Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин в ходе специальной видеоконференции официально объявили о продлении российско-китайского договора 2001 года о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве.
«В этом документе закреплены такие принципиальные договоренности, как взаимная поддержка в деле защиты государственного единства и территориальной целостности, отказ от применения первыми ядерного оружия и от взаимного нацеливания стратегических ракет»,
– отметил российский президент, подчеркнув зафиксированное отсутствие в документе взаимных территориальных претензий и решимость двух стран превратить общую границу в «пояс вечного мира и дружбы».
Как отмечают исследователи, территориальный вопрос закрыт, и отныне «никакие суждения ученых об истории [российско-китайских] отношений никак не могут влиять на выполнение уже заключенных и подготавливаемых сторонами документов о границе» (5). При этом необходимо отметить, что в последний период голос китайской дипломатии по актуальным внешнеполитическим вопросам стал звучать гораздо жёстче, что, при определённых обстоятельствах, может создать в российско-китайских отношениях несколько иной климат.



(1) В 1991-2005 гг. в рамках продолжения демаркации уточнённых границ и дополнительных погрансоглашений с КНР (1994, 2004 гг.) Китаю было передано до 600 островов на приграничных реках и 1500 гектар сухопутной территории.
(2) По факту китайским остров Даманский стал уже в сентябре 1969 г. Как рассказывает полковник в отставке, председатель Свердловской общественной организации ветеранов-даманцев Валерий Сидоров, «2 сентября 1969 г. умер Хо Ши Мин, президент ДРВ, советскую делегацию на похоронах возглавлял глава Совета Министров СССР Алексей Косыгин, китайскую – председатель Госсовета Чжоу Эньлай. Накоротке они договорились о встрече – она состоялась в аэропорту Пекина 11 сентября, когда Косыгин возвращался домой. Ещё 10 сентября пограничникам приказали прекратить огонь и китайцы тут же заняли остров. Премьеры договорились, что все спорные вопросы по границе надо решать на переговорах».
(3) Ранее же, согласно китайской стенограмме переговоров министром иностранных дел СССР Шеварднадзе в Шанхае Дэн Сяопин говорил о том, что «…Китаю принадлежат обширные земли, и я убеждён, что будущие поколения займутся этой проблемой. Кому будет сопутствовать удача, сейчас невозможно предвидеть. Китайцы умеют терпеливо ждать. Я прошу передать Горбачеву, что в отношениях между нашими странами останутся «белые пятна», если вопрос с островом не будет решён».
(4) 10 июля 1964 г., в момент крайнего обострения советско-китайских отношений, решая сиюминутно-тактические задачи, на встрече с представителями  Японии, Мао Цзэдун заявил буквально следующее: «Советский Союз захватил слишком много земель. На Ялтинской конференции Монголии номинально предоставили независимость, номинально отрезали ее от Китая. Фактически же она находится под контролем Советского Союза. Территория Внешней Монголии намного превосходит ваши Курильские острова. Мы в своё время ставили вопрос о том, нельзя ли возвратить Монголию Китаю. Они нам отказали. Я ставил вопрос об этом еще в 1954 году, когда Хрущёв и Булганин приезжали в Китай. А еще они отрезали от Румынии кусок, называемый Бессарабией, отрезали от Германии кусок Восточной Германии. Они выгнали на Запад всех немцев из восточной части Германии. Они отрезали кусок от Польши и передали его Белоруссии. Затем они отхватили еще кусок от Германии и передали его Польше, дабы компенсировать передачу польских земель Белоруссии. Они ещё отрезали кусок и от Финляндии. Они отрезали все, что можно было отрезать. Некоторые говорят, что в придачу они хотят отрезать еще китайские Синьцзян и Хэйлунцзян. Они нарастили военную мощь на границе с нами. Я считаю, что всё это не нужно было отрезать. У Советского Союза и без того территория уже слишком большая, более 20 миллионов квадратных километров. Население же составляет лишь 200 миллионов. У вас, японцев, население составляет более 100 миллионов, а площадь территории – лишь 370 тысяч квадратных километров. Более 100 лет назад они отрезали земли к востоку от Байкала, включая и Боли [Хабаровск], и Хайшэньвэй [Владивосток], и полуостров Камчатка. Этот счёт не погашен, мы ещё не рассчитались с ними по этому счету. Поэтому, что касается ваших Курильских островов, то для нас нет никакой проблемы с тем, чтобы вернуть их вам» – цит. по: Гончаров С., Даньхуэй Ли. О “территориальных претензиях” и “неравноправных договорах” в российско-китайских отношениях: мифы и реальность // Россия и АТР. 2004. № 4.
(5) Гончаров С., Даньхуэй Ли. Указ. работа.

Случайные и неравные партнеры
Китай и Россия уже давно конкурируют за территорию и статус. Протяженность сухопутной границы между двумя странами в настоящее время составляет более 4,2 тысячи километров, и их споры из-за территории, влияния в приграничных регионах и торговли уходят вглубь веков... (далее исторический экскурс в историю).

Попытки наладить отношения
После окончания холодной войны Китай и Россия начали налаживать отношения.... (и далее про историю налаживания отношений).

Это сотрудничество во многих сферах впечатляет и имеет большое значение. Но оно зиждется на хрупкой основе, и в его основе нет взаимного доверия — как и в основе китайско-советского партнерства в начале холодной войны. В 1950-е годы тесные связи между Китаем и Советским Союзом были в высшей степени персонализированными, что делало их уязвимыми в условиях непредсказуемых отношений между Мао и Хрущевым. Сегодня китайско-российское сотрудничество в значительной степени зависит от непредсказуемых отношений между двумя людьми, Си и Путиным. На протяжении первых 10 лет холодной войны Москва стремилась к стабильности внутри страны и за рубежом, а Пекин выступал за перманентную революцию. Сегодня Пекин делает ставку на внутреннюю и международную стабильность, стремясь ускорить свой рост, а как Москва бряцает оружием, демонстрируя свою силу а пределами своих границ, чем провоцирует возникновение беспорядков. В 1950-е годы доминирование Москвы в партнерстве вызвало недовольство в Пекине. Сегодня доминирует Китай, и явное неравенство сил раздражает Россию.
Смириться с этим неравенством сил Кремлю особенно трудно, и то, что в нем видят младшего партнера Си, не особо хорошо воспринимают в стране Путина, политический имидж которого основан на его стремлении вернуть России статус великой державы. Но неравенство между двумя странами бросается в глаза и увеличивается. На Китай приходится более 15% внешнеторгового оборота России, а во внешнеторговом обороте Китая доля России составляет около 1%. И этот дисбаланс растет по мере развития высокотехнологичного сектора Китая.
На российском Дальнем Востоке около шести миллионов россиян живут по соседству с примерно 110 миллионами китайцев, живущими по ту сторону границы в трех провинциях Маньчжурии, и этот регион становится все более зависимым от китайских товаров, услуг и рабочей силы. Дмитрий Тренин, известный российский аналитик, даже высказал предположение о том, что китайцы могут захватить этот регион.
С тех пор, как две страны открыто конфликтовали из-за территории и влияния в приграничных регионах, прошло много времени. Но в обеих политических культурах глубоко укоренились национализм и этноцентризм, и они могут вновь спровоцировать давние территориальные споры. Газета «Саут Чайна Морнинг Пост» (South China Morning Post) недавно опубликовала комментарий, в котором утверждалось, что «знаки внимания, которые Си оказывает Москве, бессмысленны и нелепы, поскольку тем самым он сбрасывает со счетов ту враждебность, которая определяла китайско-российские отношения с… XVII века». И в России, как и в других странах, продолжают усиливаться антикитайские настроения из-за китайского происхождения covid-19. Но такое предвзятое отношение возникло задолго до пандемии, отчасти из-за тех же расовых предрассудков, на которые жаловался Мао 60 лет назад.
Растущая экономическая зависимость России от Китая делает ее все более уязвимой перед используемыми Пекином инструментами принуждения и повышают зависимость России от экспорта углеводородов, продажа которых составляет более двух третей экспортных доходов России и одну треть ее федерального бюджета. Это вряд ли позволяет особо рассчитывать на будущее, поскольку мир делает выбор в пользу возобновляемых источников энергии. В рамках реализации инициативы «Один пояс — один путь» Китай распространяет инвестиции и строит инфраструктуру по всей Евразии, но реализация этой инициативы ведется в основном в обход России, что не приносит ей особой пользы. За последние годы открылось лишь несколько новых пограничных переходов, а инвестиции Китая в России были незначительными...

Помочь России помочь себе самой
Если Россия и потянется к Западу, то это произойдет не в результате заигрываний Вашингтона или альтруизма, а в результате трезвой переоценки Кремлем того, как лучше всего реализовывать свои собственные долгосрочные интересы. Предложение Вашингтона ослабить напряженность в отношениях с Западом само по себе не увенчается успехом. Ведь именно на такую напряженность делает ставку Путин, чтобы легитимизовать свою политическую власть, за которую он держится мертвой хваткой. Что же касается задачи, стоящей перед Вашингтоном, она состоит в том, чтобы изменить более широкие стратегические расчеты Кремля, продемонстрировав, что расширение сотрудничества с Западом может помочь России устранить растущую уязвимость, обусловленную ее тесным партнерством с Китаем.
В качестве первого шага Вашингтон должен отказаться от формулировки американской стратегии «демократия против автократии».
Разумеется, Соединенным Штатам и их идеологическим партнерам необходимо действовать с таким расчетом, чтобы они могли служить интересам своих граждан и делать это лучше, чем нелиберальные страны. Но соперничество в откровенно идеологических терминах послужит лишь стимулом для сближения России и Китая. Вместо этого администрация Байдена должна откровенно обсудить с Москвой сферы, в которых долгосрочные национальные интересы Соединенных Штатов и России частично совпадают, в том числе в случаях, касающихся Китая. Безусловно, по многим направлениям Россия и США по-прежнему расходятся во мнениях. Но вместо того, чтобы соглашаться на дальнейшее отчуждение, Вашингтону следует попытаться найти точки соприкосновения с Москвой по широкому кругу вопросов, включая стратегическую стабильность, кибербезопасность и изменение климата. Этот диалог — даже в отсутствие быстрого прогресса — стал бы сигналом для Москвы о том, что помимо сближения с Китаем у нее есть другие варианты.
Администрация Байдена должна оказать давление на своих союзников-демократов, чтобы они провели аналогичные переговоры с Россией. Они также могут изучить области, представляющие взаимный интерес, и подчеркнуть, как растущая мощь Китая достигается в ущерб влиянию и безопасности России. Учитывая давние связи Индии с Россией и ее скептическое отношение к намерениям Китая, Нью-Дели мог бы весьма тонко и умело донести до Москвы преимущества сохранения стратегической автономии и потенциальные опасности слишком тесных отношений с Пекином. В качестве стимула для того, чтобы Индия помогла отдалить Россию от Китая, Вашингтон должен отказаться от санкций в отношении Индии за покупку российской зенитной ракетной системы С-400, вопрос о введении которых сейчас находятся на рассмотрении.
США и их союзники также должны помочь уменьшить растущую экономическую зависимость России от Китая. Хотя Китай в настоящее время является крупнейшим торговым партнером России, товарооборот России с ЕС намного больше, чем ее товарооборот с Китаем, и составляет почти 40% внешнеторгового оборота России. Решение Байдена все-таки одобрить завершение строительства вызвавшего споры газопровода «Северный поток — 2», по которому российский газ будет поставляться в Германию, было разумным шагом в вопросе поддержки укрепления торговых связей между Россией и Европой. И хотя западные санкции против России были необходимой мерой, принятой в ответ на агрессивные действия Москвы, они оказали влияние в том, что оттолкнули Россию еще дальне в экономические объятия Китая. Поэтому Соединенным Штатам и их партнерам следует дважды подумать, прежде чем вводить новые санкции. Им также следует наметить ряд конкретных шагов, которые Россия может предпринять, чтобы убедить Вашингтон отменить уже введенные санкции. В частности, она должна взять на себя обязательство урегулировать конфликт на востоке Украины дипломатическим путем и пресекать кибератаки на американские сети с территории России.
Кроме того, США и их партнеры должны заявить о своей готовности помочь России в борьбе с изменением климата и освободить ее экономику от зависимости от углеводородов. В ближайшей перспективе эта задача предполагает обмен передовым опытом в улавливании метана, оказание помощи в разработке экологически чистых альтернатив добыче нефти и газа и принятие других мер по ограничению выбросов парниковых газов в России. В долгосрочной перспективе США должны помочь России перейти к инновационной экономике знаний, чего Путин не делает, и что явно во вред его стране. Китай редко делится технологиями, он привык брать, а не давать. США должны воспользоваться возможностью поделиться технологическими ноу-хау с Россией, чтобы облегчить ее переход к более экологически чистой и диверсифицированной экономике.
США должны продолжить диалог о стратегической стабильности, который Байден и Путин начали в июне во время своей встрече в Женеве.
Из-за нарушения Россией условий Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности Соединенным Штатам пришлось выйти из него в 2019 году. Соединенным Штатам и России сейчас необходимо найти решение проблемы надвигающейся ракетной гонки между ними, а также убелить Китай согласиться на заключение последующего соглашения, которое ограничило бы имеющийся у Китая большой и разнообразный арсенал ракет средней дальности. Даже если окажется, что заключить трехсторонний договор невозможно, попытка договориться о его заключении, скорее всего, выявит разногласия между Москвой и Пекином, учитывая традиционное нежелание Китая заключать соглашения о контроле над вооружениями. Кроме того, Россия лично заинтересована в том, чтобы привлечь Китай к переговорам с США о нераспространении в более широком плане — о ядерных программах в Иране и Северной Корее, где интересы США и России в чем-то совпадают.
Еще одной областью, где Вашингтон может помочь Москве увидеть стратегические минусы поощрения растущих амбиций Пекина, является Арктика. В результате изменения климата крайний Север становится гораздо доступнее, что возобновляет интерес России к экономическому и стратегическому значению этого региона и вызывает у России опасения в связи с заявлением Китая о том, что он является «околоарктической державой». Вашингтон и Москва вряд ли сходятся во взглядах на регион, но как в рамках Арктического совета, так и в рамках двустороннего диалога они должны разработать свод более строгих правил, регулирующих экономическую и военную деятельность в Арктике и учитывающих их взаимные опасения по поводу планов Китая.
И, наконец, Вашингтон должен призвать Москву помочь сдержать растущее влияние Китая в развивающихся регионах, включая Центральную Азию, Ближний и Средний Восток, а также Африку. В большинстве регионов российская политика обычно противоречит интересам США.
Москва по-прежнему считает Вашингтон своим главным противником. Однако, по мере того как Пекин будет продолжать расширять свое экономическое и стратегическое влияние, Москва поймет, что именно Китай, а не США, систематически ослабляет влияние России во многих из этих регионов. Вашингтон должен доказать это, что поможет привести интересы России и США в более полное соответствие и обеспечить возможности координации региональной стратегии.
Учитывая враждебность и недоверие, которые в настоящее время осложняют отношения между Россией и США, Вашингтону потребуется время и целенаправленная дипломатия, чтобы изменить стратегические расчеты Москвы. Россия вполне может придерживаться своего нынешнего курса — возможно, до тех пор, пока Путин в конечном итоге не покинет свой пост. Но учитывая темпы и масштабы геополитического роста Китая, сейчас самое время начать сеять семена раздора между Китаем и Россией, особенно среди молодых российских чиновников и идеологов, которые после ухода Путина со сцены возьмут бразды правления в свои руки.
В своих попытках результативно и мирно остановить рост Китая США значительно продвинутся вперед, если Китай подвергнется стратегическому давлению не только на своем морском фланге и больше не сможет рассчитывать на постоянную военную и дипломатическую поддержку России. В настоящее время Китай может сосредоточиться на экспансии в западной части Тихого океана и за его пределами отчасти потому, что он имеет относительную свободу действий и пользуется поддержкой Москвы. Чтобы изменить эту ситуацию, Соединенным Штатам было бы разумно разрабатывать долгосрочную стратегию, помогая вернуть отношения Китая с Россией в игру. Это стало бы важным шагом на пути к построению плюралистического многополярного миропорядка и предотвратило бы потенциальные попытки Пекина создать синоцентрическую международную систему.

Полная статья по ссылке

Поэтому в книгах и журналах не найдешь ни одного худого слова о Николае Муравьеве. Напротив: «Самое главное, что сделал Николай Муравьев для России, — это осуществление процесса возвращения нашей стране левого берега Амура, уступленного Китаю в конце XVII века» — написано на сайте города Владивостока. Вот так фейковая новость (fake news) вырастает до размеров фейковой, сфальсифицированной истории.
Потому что Муравьев, принимавший участие в военных кампаниях против Польши и Турции и назначенный царем в возрасте всего 37 лети вопреки мнению министерств генерал-губернатором Восточной Сибири, олицетворяет для России — в полном соответствии с нынешней путинской политикой — тип «нашенского» завоевателя и колонизатора. Правда, русские колонии, если отвлечься от временного владения Аляской, которая в 1867 году была продана Америке за 7,2 миллиона долларов, находились не за морями, а непосредственно у границ Российской империи. Это относилось и к Кавказу, который с тех пор так и не удалось «умиротворить», и к среднеазиатским территориям, где в имперскую игру включились британские интересы, и, наконец, к слабо населенной Восточной Сибири и к северным окраинам Китая.
Муравьев воспользовался тем, что Китай из-за действий европейских колониальных держав, следствием которых стали «опиумные войны», а также из-за внутриполитических проблем и восстаний, прежде всего Тайпинского, был не в состоянии надежно защищать от русских свои территории к северу от Амура. Поэтому Муравьев поддержал экспедиции капитан-лейтенанта Геннадия Невельского по Амуру, хотя по российско-китайскому Нерчинскому договору от 1689 года Россия не имела права ходить на судах по этой реке. Невельской достиг устья Амура и первым установил, что Сахалин не связан с материком, а является островом.
Сомнения министерства иностранных дел в Санкт-Петербурге, желавшего избежать обострения напряженных отношений с Китаем Муравьеву удалось преодолеть благодаря хорошим связям с наследником престола Александром. Тот, как председатель созданной царем Николаем I особой комиссии по делам Амурской области, санкционировал этот акт имперской агрессии следующими словами, которые вполне соответствовали представлениям Муравьева: «Там, где однажды уже подняли флаг с российским орлом, спускать его вновь недопустимо».
Но одно дело — покорить Сибирь, а другое дело — ее заселить. Потому что 12 тысяч казаков, на которых опирался Муравьев, не горели желанием навсегда поселиться на этих неприветливых землях. В том числе и потому, что там не хватало женщин. Казаки хотели лишь охотиться на пушного зверя в надежде хорошо на этом заработать.
Считается, что Муравьев решил эту дилемму довольно экстравагантным способом. Он распорядился освободить женщин, сосланных в Сибирь, и выдать их замуж за арестантов и крепостных, работавших на рудниках Нерчинска. Да там их всех и поселить. Такое положение сохранилось и до 1890 года, когда Антон Чехов описал положение дел в арестантских поселениях Сахалина.
Вновь прибывших женщин размещали в бараках. Привилегированным ссыльным и крестьянам — соотношение между мужчинами и женщинами в их среде составляло тогда четыре к одной — разрешали взять себе в жены одну из этих несчастных женщин. Жизнь в арестантских колониях, так же как и в деревнях вольных поселенцев в губерниях, которые Россия приобрела благодаря Муравьеву-Амурскому, вплоть до конца XIX века определялась произволом чиновников, коррупцией и невыносимыми условиями существования.
После захвата власти большевиками в 1917 году Лев Карахан, заместитель народного комиссара иностранных дел, заявил, что Советы отказываются от всех привилегий в Китае и от «всех приобретений царей, грабительским образом отнявших у Китая Маньчжурию и другие области». Но, к сожалению, на практике ничего Китаю возвращено не было. Вместо этого советские правительства продолжили действовать по царскому принципу «собирания русских земель», то есть занимались насильственным присоединением чужих территорий. Современная путинская Россия в полной мере настроилась на продолжение той же политической линии.
Однако Китай ничего забывать не собирается. Еще в 1964 году Мао Цзэдун в беседе с японскими социалистами задал определенное направление: «Более ста лет назад они отторгли у нас всю территорию к востоку от озера Байкал, в том числе Боли (Хабаровск), Хайшенвай (Владивосток) и полуостров Камчатка… За это мы с ними еще не посчитались».

Что увидели хунвейбины в Аньхуэе- голод никогда не кончался, каннибализм и толпы нищих. Ken Ling, The Red Guard pp. 149-150:

Итак, мы покинули Нанкин и въехали в провинцию Аньхуэй. «Нищие Анхуэя везде во всем мире», - говорилось в поговорке. После нашей первой встречи в Чекиане мы видели все больше и больше групп голодных бродяг на железнодорожных станциях в этой провинции и дальше на север, в Цзянсу. По мере развития культурной революции люди, как правило, не желали оставаться на своих местах; они пытались перейти из плохих мест в лучшие, с более низких позиций в обществе на более высокие. Вскоре анхуэйские нищие перебрались в Сямэнь и Кантон, запугивая местных жителей своим наглым упорством и мерзостью. Позже силовики периодически собирали их и заставляли возвращаться домой, даже предоставляя им бесплатный транспорт, но они снова выходили, чтобы бродить группами. Их позиция была такой: правительство, которое нас кормит, будет нашим правительством. Когда им выдали несколько долларов на дорогу домой, они кричали: «Да здравствует председатель Мао!» но когда у них не было, что есть они кричали: «Отец Мао Цзэ-дуна был собакой!» Они не боялись ареста, потому что тогда они получали бы бесплатное питание. Я был в шестом классе, когда впервые узнал об ужасной бедности провинции Аньхуэй от нашего учителя географии, который учился там в колледже. Это было в 1961 году, во время трехлетнего периода «стихийных бедствий» в Китае. И учителя, и ученики были голодны и говорили о еде в школе большую часть времени. Учитель географии сказал тебе, что ситуация в Аньхэе была намного хуже, чем в Фуцзяне: там ели корни, кору деревьев и даже человеческое мясо. Мы ему верили лишь наполовину. Теперь, когда я смотрел из окна поезда на бесплодные, пустынные поля Анхуэя, я верил. Деревья были лишены коры. Время от времени мы видели трупы у рельсов; однажды я увидел детскую ногу.  Станции были заполнены оборванными голодными людьми. Мы начали выбрасывать черствый хлеб в окно. Толпы людей бросались вперед, иногда борясь за это, пока их головы не были в крови. Наши девушки плакали. «Что это за новый Китай?»  Иногда Бьющая в грудь говорила мне: «То, как вы бросаете еду, похоже на кормление собак». Что я мог ответить? Мы были одной нацией, но у нас был хлеб, а у них его нет. Я все думал: чья это вина? Чья это вина? На платформе станции один из нас наклонился, чтобы положить бисквит в рот ребенку. Его родители бросились вперед и забрали себе бисквит. Они использовали своего ребенка как приманку. Поезд не решался останавливаться на маленьких станциях, и пассажиры помогали железнодорожникам не подпускать нищих. Но нищие, рискуя жизнью, лежали на рельсах, заставляя поезд остановиться.  Поезд часто начинался, а потом снова останавливался; каждый скрип тормозов был устрашающим. Мы разорвали ватную подкладку на одежде и засунули внутрь деньги и документы. Мы сознательно сделали наш багаж более плоским и завернули его в дешевые соломенные циновки, чтобы спрятать ценные вещи. Я посоветовал девушкам не наносить макияж и убрать духи, пудру, снятые наручные часы. Лица следовало оставить немытыми, зубы - чистыми, а волосы - растрепанными. Мы должны были держать нашу одежду как можно более грязной и вести себя грубо. Чтобы скрыть свою красоту, все девушки стали носить свои белые марлевые маски.