Россия – федеративное государство. Есть федеративный бюджет, есть бюджеты субъектов федерации, есть местные бюджеты. Налоги поступают в бюджеты разных уровней в пропорции, установленной Бюджетным кодексом. Кроме того, из федерального бюджета в бюджеты субъектов федерации перечисляются различные трансферты, например: на выравнивание бюджетной обеспеченности; для выполнения органами субъектов федерации функций, отнесенных к ведению федерации или к совместному ведению. В зависимости от назначения эти трансферты называются дотациями, субсидиями или субвенциями – это уже детали. В свою очередь, бюджеты субъектов федерации перечисляют такие же трансферты местным бюджетам.
Для понимания масштабов, расходы бюджетов:
Таб. 1.
Россия, 2015 г., в млрд. руб.
Так показывает Росстат: консолидированный бюджет РФ = Федеральный бюджет + консолидированные бюджеты субъектов федерации. Местные бюджеты показываются отдельно.
В то же время, есть смысл развернуть данные таким образом:
Таб. 2.
Россия, 2015 г., в млрд. руб.
Дело в том, что формирование местных бюджетов достаточно жестко регулируется федеральным законодательством, поэтому их подчинение бюджетам субъектов федерации в какой-то степени условно.
Теперь перейдем к Украине. Украина – унитарное государство. Есть государственный бюджет и местные бюджеты. Местные бюджеты – это: бюджеты областных советов, городских (областного подчинения) советов, районных, городских (районного значения), поселковых и сельских советов. Налоги поступают в бюджеты разных уровней в пропорции, установленной Бюджетным кодексом (никакой принципиальной разницы с Бюджетным кодексом РФ я не обнаружил). Кроме того, из государственного бюджета в местные бюджеты перечисляются трансферты, а в некоторых случаях и наоборот: из местных бюджетов – в государственный («реверсная дотация»). Трансферты из государственного бюджета: базовая дотация, образовательная субвенция, медицинская субвенции и ряд менее значимых трансфертов. Похоже, что в этой части отличия унитарной Украины от федеративной России не слишком принципиальные.
Для понимания масштабов, расходы бюджетов:
Таб. 3.
Украина, 2015 г., в млрд. грн.:
Итак, доли федерального/ государственного бюджета в России и на Украине почти одинаковые. В федеративной России она даже выше, чем в унитарной Украине. Доля бюджетных расходов, которые осуществляются на уровне областей, в России в 2 с лишним раза больше, чем на Украине.
Но тут нужно вспомнить, что в России эти 24% приходятся на 85 субъектов федерации, а на Украине 11% – всего на 25 советов. Поэтому так сходу сказать, что субъекты федерации в России «богаче» украинских областей нельзя. Картина осложняется тем, что в России субъекты федерации: это и г. Москва (1,5 трлн. руб.), и Еврейская АО (меньше 12 млрд. руб., в т. ч. расходы местных бюджетов – больше 5 млрд.). На Украине все области, можно сказать, одинаковые: самый большой бюджет (консолидированный, т. е. сумма всех местных бюджетов) – у г. Киева (28 млрд. грн.), самый скромный – у Черновицкой (6 млрд. грн.).
Но тут мы подходим к ключевому различию между бюджетной системой России и Украины. В России местные бюджеты – часть бюджетной системы субъектов федерации. Отношения между бюджетами субъектов федерации и их местными бюджетами, конечно, регулируются федеральным законодательством, но отношения субординации все-таки есть, даже в отношениях между областью и городом-областным центром. А на Украине этого нет. Советы (рады) Днепропетровской области, г. Днепропетровска и Кривого Рога – равны перед лицом центральной власти и в отношениях друг с другом. Причем г. Днепропетровск-то поважней будет. Та же таблица, что и выше (Табл. 3), только детальней:
Таб. 3.1.
Украина, 2015 г., в млрд. грн.:
Большая часть местных финансов приходится на города областного подчинения и районы. Областные советы (рады) на Украине не обладают теми возможностями и тем авторитетом, каким обладают органы власти субъектов федерации в РФ. А еще вспомним, что государственные областные администрации на Украине – это органы государственной (центральной) власти и местным областным советам практически не подотчетны.
Мне лично кое-что в событиях весны 2014 г. становится понятней. На Украине на уровне областей просто отсутствовали потенциальные центры консолидации оппозиции. Особый статус г. Севастополя и Автономной республики Крым, напротив, способствовал такой консолидации. Только в Севастополе и АРК местные советы могли претендовать на то, что представляют население своих регионов, и действительно имели какие-то полномочия. В Донецке, Луганске, Харькове, Одессе и т. д. такого не было.
Некоторые соображения о перспективах федерализации.
У федерализации на Украине есть противники не только на уровне государственной (центральной) власти, но и должны быть на уровне городов областного подчинения (таких на Украине 124) и районов. Если у противников «наверху» возражения откровенно политического характера и их можно при должном внешнеполитическом давлении «продавить» на федерализацию, то, как убедить почти полтысячи городских и районных советов (рад) отказаться от части властных и финансовых полномочий в пользу ни разу не авторитетных областных властей, не знаю.
Мне лично становится понятно, почему тема федерализации плавно приняла вид «децентрализации». Всем оказалось проще провести укрупнение территориальных громад. Городские, поселковые и сельские советы обладают ничтожными финансовыми возможностями; даже будучи «укрупненными», они не составят никакой конкуренции более крупным советам (радам).
Также понятно, почему Москва уже давно не вспоминает о федерализации Украины. Единственные регионы, где федерализация реально состоялась – это ЛНР и ДНР. Их уже проще включить в РФ, чем выдумать для них «особый статус» внутри по-прежнему унитарной Украины.
Реальная федерализация Украины теоретически возможна только в условиях глубочайшего развала, когда: а) центральные власти полностью утратят возможность влиять на ситуацию на местах, б) Россия непосредственно вмешается в ситуацию и в) местным властям потребуется официальный представитель (нынешние областные, городские и районные советы таким быть не могут) в отношениях с РФ. Иными словами, нужна ситуация не просто, как весной 2014 г., но чтобы буквально жрать уже было нечего.
Более реалистичным представляется «глубокая децентрализация» (термин – мой), заключающаяся в снижении доли государственного бюджета в общих расходах с нынешних 59% до, допустим, 30-40%. Перераспределение может произойти или пользу областных бюджетов (это подготовит почву под реальной федерализацией в будущем), или равномерно в пользу областных, городских и районных. Последний вариант, на мой взгляд, имеет шансы пройти мирно. Подобная трансформация бюджетной системы может произойти двумя путями: а) как за счет передачи части полномочий (и соответствующих финансов) в части образования и здравоохранения; и б) путем утраты государственной (центральной) властью части доходов (от транзита, например) и, соответственно, отказа от части расходов (армии, например). Естественно, государственная (центральная) власть будет не в восторге от таких новаций.