....
И сейчас он вот уже полчаса стоял у окна своего огромного служебного кабинета и смотрел, как по Крещатику плыла толпа. Толпа все не кончалась. Она была довольно пестрой, в одном, так сказать, строю шли и молодежь, и люди постарше, и совершенно пожилые. Кое - где над толпой плыли лозунги: "Одна победа - одна страна" или "Вместе навеки", но человеку с наметанным глазом, каким был Полубай, сразу стало ясно, что эту толпу собрала не какая - то одна организованная политическая сила (хотя и их присутствие время от времени проявлялось). Люди собрались сами. Многие ветераны надели старые советские награды. Они были видны издалека, эти высвеченные солнцем золотистые кругляшки медалей, ярко - алые знамена и пятиконечные звезды орденов. Вряд ли это были твердокаменные фронтовики, во времена
политической молодости Полубая не пропускавшие ни одного подобного мероприятия, поскольку тех уже осталось совсем мало, да и самые молодые из них смогли бы появиться в этой толпе в лучшем случае в инвалидных колясках, а ЭТИ выглядели еще моложаво. Скорее всего, они были из тех, что успели послужить еще в той, советской армии, и заработать награды. В отличие от нынешней украинской ТА армия была воюющей, все время исполняя какой - нибудь "интернациональный" долг: то во Вьетнаме, то в Африке, то на Кубе, то в Афгане. Так что те награды вполне могли быть боевыми, не то что нынешние бирюльки "за 10 лет беспорочного подметания плаца". И это тоже портило Полубак" настроение.
В этот момент запиликал спикерфон секретаря Полубай чуть повернул голову:
- Слушаю?
Спикерфон, настроенный на это слово, тут же увеличил громкость динамика и чувствительность микрофона.
- Тарас Андриевич, к вам генерал Чумак.
- Пусть войдет.
Чумака он знал давно, еще по Запорожью. Тот был неплохим профессионалом и был бы вполне адекватным министром, если бы не вбил себе в голову, что на такой должности он тоже должен быть "публичным политиком". Однако для "политики" он был слишком простоват и прямолинеен.
К тому же, попав в партийную обойму еще во времена борьбы с "москальской экспансией", он раз и навсегда усвоил взгляды и лексику тех времен, из - за чего несколько г. раз чуть не вляпался в большие неприятности. Однако Полубак" пока что удавалось удерживать Петро от публичных выступлений. Чумак не вошел, а ввалился в кабинет, и тот сразу будто уменьшился.
- Здоров будь, Тарас Андриевич, - пророкотал он еще в дверях, но,
заметив, что Полубай стоит у окна, примолк и, подойдя поближе, остановился у его правого плеча. Полубай еще несколько мгновений смотрел на толпу, потом спросил:
- Сколько там народу, Петро?
- Прессе мы сказали, что сорок тысяч.
- А на самом деле? Чумак пожал плечами:
- Кто его знает, - и тут же спохватился:
- Где - то около ста пятидесяти.
- А в других городах?
Чумак ответил с некоторой задержкой:
- Пока сведения поступили только по некоторым городам, но... тоже много. Даже во Львове собралось около семи тысяч.
Оба помолчали. Мимо окна шла плотная группа молодежи, трое самозабвенно размахивали флагом России, штандартом Императора и флагом Украины, а остальные пели:
Я не раз падал мордой в грязь,
Я не раз был обманут,
Я шагал тяжелой тропой,
Какой вряд ли прошел бы кто - то другой.
Но я же русский!
Я могу достать тебе с неба звезду,
Научить квадро - тери лягушек в нашем пруду,
Я могу смеяться и молоть ерунду.
Потому что я русский!
Чумак насупился:
- В мое время на Крещатике не махали москальскими флагами.
Полубай усмехнулся:
- Петро, Петро... так уже никто давно не говорит. Это... политически некорректно. Теперь говорят "наши соседи", "северные соседи", "наши
русские друзья".
Чумак мрачно повел побородком и глухо пробормотал:
- А по мне, как они были москали, так ими и остались.
Полубай повернулся к генералу:
- В то время, когда мы с тобой начинали, ни один политик, кроме местечковых из восточных областей или Крыма, не мог надеяться пройти в
Раду, хотя бы раз не назвав москалей москалями. А теперь если кто только рискнет это ляпнуть, то может быть уверенным, что это конец его
политической карьеры. Если даже он и пройдет в Раду, то там ему вряд ли светит войти в какую - нибудь фракцию. От него все будут шарахаться как от прокаженного. И наша "демократическая" пресса со свету сживет. Чумак хмыкнул:
- Ну, на Олесе Максименко вон никто пока крест не ставит.
Полубай раздраженно скривился:
- Максименко не политик, а клоун. Его уже не пускают в добрую дюжину стран, а в Польше и Литве он вообще персона нон грата на веки вечные. Это ж надо было додуматься, отправить Пшитомскому и Ласкявичусу личные послания на официальном бланке е, предложением войти в состав Украины на правах областей и образовать новое государство, - Тарас с шутовским видом процитировал:
- "по типу древней нашей прародины Речи Посполитой, но уже со
столицей в Киеве, поскольку ныне именно Украина, как наиболее могучее из
трех государств, должна послужить основой будущей великой державы". Я еле
отплевался. Слава богу, Ласкявичусу удалось все свести к шутке, а вот ляхи
обиделись, причем всем народом. До сих пор натянутость сохраняется.
В этот момент за окном грянули:
Ра - асцветали яблони и груши.
Па - аплыли туманы над рекой...
Чумак вновь поморщился:
- И чего они наши песни не поют? Те же мое... кхе, наши северные соседи прекрасно распевают. Полубай усмехнулся:
- Так они считают, что все эти песни - наши, то есть ихние. Ты вот не особо следишь за новыми веяниями, а теперь, оказывается, русские - это не национальность, а, как бы это сказать, некая географо - политическая принадлежность. В летописях, вишь ты, нету, оказывается, никаких упоминаний о русах, россах и каких - то созвучных племенах. Да и река Рось не сильно много упомянута. Древляне, скажем, есть, поляне есть, вятичи, кривичи - есть, чудь, мерь, весь, мордва - тоже имеются, а Русь и русские появляются только во времена Рюрика и именно как те, кто под Рюриковой рукой ходил. Так что ныне у них в Империи все русские - и татары, и евреи, и карелы, и белорусы, и... украинцы, потому как по грамматике это имя существительное одновременно и имя прилагательное, а прилагательное это ко всем народам и нациям, что в Империи проживают, прилагать полагается.
Чумак вновь помрачнел.
- Эк как придумали. Тут за окном грянуло:
Дывлюсь я на нэбо, тай думку гадаю...
И Чумак обрадованно повернулся, но тут же вновь помрачнел, потому что поющие несли впереди императорский штандарт, а их щеки и лбы были разрисованы в цвета имперского флага.
- Ну почему они так... Полубай пожал плечами:
- А чего ты хочешь?
У нас среднедушевой доход на душу населения едва одна десятая от имперского, Укртрансгаз, Украинские нефтяные сети, Запорож - сталь, Южмашзавод, Николаевские верфи, ЗАЗ и другие предприятия, принадлежащие русским, дают львиную долю бюджетных поступлений, да и считай четверть трудоспособного населения каждый год уезжает на заработки в Империю. Уже забыл, из - за чего слетел кабинет Видовича?
Чумак вздохнул. Видович, пришедший к власти на волне обещаний полной интеграции Украины в Европу, предпочитал эпатировать русских. И некоторое время ему удавалось делать это безнаказанно. А затем Император заявил, что руководитель государства, желающий поддерживать добрососедские отношения, так себя не ведет, а если добрососедские отношения нежелательны, то
Империя будет вынуждена скорректировать курс в сторону резкого снижения уровня культурного и промышленного обмена, и объявил шестимесячный подготовительный срок к введению визового режима. Гривна тут же ухнула на двадцать Пунктов вниз, а народ вышел на улицы. Видович, то пытавшийся убедить людей, что у него уже на мази договор о полноправном вступлении Украины в Европейский Союз, то грозивший разогнать и посадить смутьянов, к исходу недели вынужден был подать в отставку.
Президент распустил парламент и тут же объявил досрочные выборы, на которых ни одна партия не смогла набрать определяющего большинства. Но, как видно, после прошлогодних выступлений люди вошли во вкус, и вот уже полгода по стране то и дело вспыхивали полустихийные демонстрации, вроде как не имевшие никаких официальных лозунгов, но объединявшие всех мыслью:
"Снова с русскими". Ну кто мог подумать, что люди будут так отмечать Девятое мая? Тем более что официально на Украине праздник Победы отмечали, как и во всей Европе, восьмого.
- И что теперь? - невеселым голосом спросил Петро.
......
Спустя десять минут у него на столе, в самой середине, на жесткой пластиковой подложке, оправленной в мягкую дорогую кожу, лежал конверт. Конверт был прошит, запечатан сургучом, на его лицевой стороне были выдавлены реквизиты Императорской канцелярии, а чуть ниже скромно отпечатано имя. Некоторое время Полубай, охваченный смутным страхом, стоял не шевелясь, потом сердито тряхнул головой, твердой рукой взял хрусткий конверт и сломал печать...
"... Ваши предложения представляются мне вполне приемлемыми. Я считаю совершенно ненужным настаивать на каком - либо юридическом оформлении союза Украины с Россией, не говоря уж о включении ее в состав России. И полностью поддерживаю Вашу идею отдельного персонального Коронного договора Украины со мной. Однако подобная идея совершенно теряет смысл, если мы не сможем использовать мои возможности в деле возрождения и развития Вашей страны. Поэтому в качестве непременного условия подобного объединения "наверху" я предлагаю обязательный переход на единую валюту и объединение Вооруженных сил. Стандартизация по языку не представляется мне
особой проблемой, поскольку в сегодняшней Украине легче найти школу, в которой по тем или иным причинам не преподают английский, чем такую, где не преподается русский..."
Дочитав до конца, Полубай некоторое время молча сидел, ожидая, пока успокоится сердце и высохнет испарина, потом откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Он и не мог надеятся на столь удачный ответ....
первая часть книги
http://lib.mn/blog/r…57865.html вторая
аудио версия