Скрытый текст
Они нужны как раз затем, чтобы обозначать присутствие на второстепенных участках вдоль российской (включая Крым) и белорусской границ и позволить уцелевшим и пополненным механизированным и десантным бригадам стоять на фронте против реального противника — ополчения.
Соответственно, на фронте группировка ВСУ увеличилась более чем вдвое по сравнению с кампанией 2014 года и доросла до 73 тысяч человек. При этом проблемы с управляемостью добровольческими батальонами им удалось в значительной мере преодолеть. Эти подразделения, приобретшие скверную репутацию у населения в 2014 году, по большей части либо покинули линию фронта, либо влились в общую массу украинских войск.
Наконец, украинским войскам удалось серьёзно подтянуть уровень подготовки и устойчивости личного состава. Времена, когда украинские солдаты могли просто сдавать технику ополчению и сменять сторону, давно прошли. К тому же реальная война быстро создаёт солдат и офицеров. Длительные периоды затишья позволили украинской армии адаптировать к реалиям фронта массу людей и получить обстрелянный резерв.
Офицеры получили опыт реальных боевых действий, при этом, опять-таки благодаря долгому периоду спокойствия, большинство действующих командиров не имеет психологических проблем после волны поражений 2014 года. Таким образом, украинские вооружённые силы представляют собой более серьёзную угрозу, чем в начале войны.
Отдельная история — это авиация. В 2014 году парк ВВС Украины понёс тяжелейшие потери. Давно не поднимавшиеся в воздух лётчики совершали все возможные ошибки, а ополченцы, располагая большим количеством лёгких зенитных средств, быстро сделали полёты украинской авиации над полем боя игрой в русскую рулетку с полным барабаном патронов.
За время конфликта украинской стороне удалось поставить на крыло более-менее способный функционировать авиаполк. Налёт на пилота в ВВС Украины дошёл до 50 часов. Это, безусловно, далеко не уровень 110–120 часов, принятый, например, в ВКС РФ, однако он позволяет авиаторам поддерживать имеющиеся навыки — то есть находиться на уровне минимума допустимого.
Всё это объясняет, почему ополчение не переходит в наступление прямо сейчас и не гонит супостата до Киева. ВСУ превосходят повстанцев численно по крайней мере вдвое. При этом, если в 2014 году в ополчение пришло много добровольцев из России с хорошим служебным и боевым опытом, что давало повстанцам зримое преимущество, сейчас у «службовцев» есть свои опытные солдаты и офицеры. В этих условиях наступать на Мариуполь или Лисичанск — просто бессмысленная и опасная затея. Однако не следует думать, что ополчению остаётся заранее ползти к ближайшей братской могиле.
Мираж победы
После нескольких лет войны украинские войска столкнулись с такими проблемами, о которых раньше не могли и подумать. Во-первых, обнаружилось, что советские запасы вооружения и техники всё же не бездонны. Последние 20 лет Украина являлась одним из крупнейших экспортёров оружия в мире — при мизерном производстве. Распродажа старой техники велась ударными темпами. С другой стороны, имеющиеся боеприпасы и вооружение хранились варварски небрежно.
В результате во время войны на своей бывшей территории оказалось, что на складах и базах хранится множество неисправной техники. Части на фронте регулярно получали машины, способные или ездить, или стрелять, но не то и другое разом. В последние годы ситуация только ухудшилась. Подтверждённые потери в боях достигают более 1200 единиц бронетехники, причём это только то, что попало на фотографии и видео. В течение нескольких месяцев в 2014 и 2015 годах Донбасс был просто-таки завален боевыми и вспомогательными машинами.
Компенсировать эти потери можно было бы ударным ремонтом оставшегося в тылу вооружения. Однако техническое состояние техники было таково, что чинить её пришлось старым проверенным способом «военно-полевого каннибализма». Из нескольких машин с трудом комплектовали одну, способную выполнять боевые задачи. Списание машин по техническим причинам приняло просто тотальный масштаб.
Кроме того, уже начал ощущаться недостаток в некоторых видах боеприпасов. ВОГи — штатный боеприпас для автоматических гранатомётов — Украина закупает за рубежом в странах бывшего социалистического блока. На карманах сограждан подобные закупки отражаются понятным образом, но деваться некуда, и в дальнейшем закупки боеприпасов и запчастей будут только нарастать.
Мало того — единственный патронный завод в стране располагался в Луганске. Он сохранился в руках законных владельцев (это предприятие до войны было частным), но находится уже в России. Нехватка некоторых видов патронов уже ощущается. Снайперам приходится постепенно переключаться на пулемётные патроны. По некоторым данным, возобновление активных боевых действий приведёт к тому, что через несколько месяцев начнутся трудности и с прочими боеприпасами к стрелковому оружию.
Все эти трудности ограничивают и боевую подготовку. Для обучения солдат нужны все те расходники, которые приходится покупать за деньги и которые на Украине в дефиците. Патроны, запчасти, топливо. Обмануть экономику намного труднее, чем сограждан.
В итоге армия Украины добилась возможности к серьёзному усилию, но на короткой дистанции. Многие волны мобилизации позволили выставить в поле крупную армию — но если она ещё раз проиграет серьёзное сражение, ей станет негде брать новую технику.
Ополчение в существующем виде один на один ВСУ способны задавить массой. Однако все понимают, что реакция России будет мгновенной и свирепой, причём и со стороны государства, и со стороны общества. Принуждение к миру — это не та перспектива, к которой в Киеве отнеслись бы с восторгом. Ситуация патовая.
На что в таком случае могут надеяться в Киеве?
На тактическом уровне ВСУ ведут так называемое ползучее наступление. Попытки прощупать позиции ополчения предпринимаются постоянно, иногда заканчиваются захватом передовых позиций. Да, почти всегда речь идёт о незначительном продвижении, однако в случае провала украинская сторона теряет лишь несколько убитых и раненых, а в случае удачи — улучшает свои позиции. В сумме эти акции уже приносят некие успехи.
Во-вторых, при достаточной наглости они могут попытаться захватить какой-либо отдельный населённый пункт донбасских республик. ОБСЕ, разумеется, стоически перенесёт такое нарушение перемирия, а психологический эффект от взятия, скажем, Еленовки будет велик. Однако это в любом случае не окончательное решение. Сейчас стороны застыли в ожидании. Украина рассчитывает на то, что в какой-то момент в России сложится политическая обстановка, исключающая быструю помощь республикам.
Тогда даже «армии одного удара» хватит на то, чтобы проломить редуты ополчения массой людей и техники, вырваться к границе, отрезать Луганск и Донецк от помощи из РФ и разгромить республики.
Однако и на стороне республик и России ждут перемен в свою пользу. Политическая борьба внутри Украины не закончена. Порошенко, с чьим именем связана попытка силового решения, давно утратил популярность. С другой стороны, для западных стран Украина — по-прежнему чемодан без ручки, который трудно нести и жалко бросить.
Таким образом, обе стороны выжидают в расчёте на момент, когда можно будет переходить к активным действиям без значительных рисков.
Разговоры о «сливе» республик Донбасса — не более чем досужие домыслы, но и все шансы закончить войну быстро упущены. Противостояние превратилось в соревнование выносливости и нервов.