Украина и украинско-российские отношения

Беслан (2004)
The Christian Science Monitor: "Еще более опасно, чем воображать демократию там, где ее нет, поддерживать другую иллюзию Путина - о вине международного терроризма. В своей речи после трагедии в Беслане Путин не упомянул Чечню ни разу, хотя было очевидно, что след из Беслана ведет именно в эту терзаемую войной республику".
Newsweek: "Дисциплина, насаждаемая Путиным, основана на страхе, который ведет к инерции - к параличу правительства. Последняя волна террора жестоко продемонстрировала эту слабость и сделала самого Путина более уязвимым для критики, чем когда-либо".
Le Figaro: "В нормальной стране обращение Владимира Путина к нации после трагедии в Беслане было бы воспринято как признание бессилия со стороны человека, который не может парировать угрозу терроризма, порожденного чеченским конфликтом".
The Weekly Standard: "Печальная истина заключается в том, что и сегодня, через 15 лет после распада СССР, отношение к людям в России не изменилось. В человеке видят средство для достижения цели, а не самоценную личность. Поэтому жизни бесланских детей были списаны со счетов с того момента, как школа была захвачена. И этот факт надо держать в памяти, прежде чем давать России карт-бланш в ее ближнем зарубежье или, еще раз заглянув в глаза Путину, разглядеть в них нечто, что кажется нам подобием души".
The Independent: "Горькая истина в том, что, если Россия не перестает мучить Чечню, то теракты, несомненно, продолжатся. Это принесет еще больше боли для народа Чечни и России". 
 
 Автобусы в Лондоне (2005)
The Financial Times: "Единственный ответ террористам - это стойкость. Враги свободы всегда недооценивали своих противников. Докажем же, что они в очередной раз совершили эту ошибку. Ценности, одушевляющие лондонцев - единственный фундамент, на котором можно построить общий дом для всего человечества". 
Le Figaro: "Убийства невинных людей в Лондоне и Мадриде имеют еще и другие последствия. Они делают европейцев все более решительными и усиливают их солидарность перед лицом варварства".
Los Angeles Times: "Работа по модернизации, либерализации и последующей демократизации Большого Ближнего Востока - это единственный надежный путь к тому, чтобы в долгосрочной перспективе осушить то болото, в котором растет террористическое комарье. И здесь уже Европе, а не Соединенным Штатам, необходимо проснуться и начать активнее работать - причем проснуться надо быстро. Нет больше на свете такой вещи, как внешняя политика. Вот что мы должны вынести из взрывов в Лондоне". 
El Pais: "Лондонские взрывы должны напомнить всем, что у нашего общества есть смертельный враг, фанатичный, но изощренный и безжалостный, который считает наши беды и страх самым большим своим успехом. У этого врага нет четких очертаний, его сложно идентифицировать и локализовать, но мы уже знаем - особенно благодаря полицейским рейдам в Испании, - что этот враг находится среди нас, внутри нашего свободного и демократического общества".
 Метро в Москве (2010)
Die Zeit: "За рубежом Кремль представляет военный поход под модной маркой "борьбы против международного терроризма" и, таким образом, скрывает, что конфликт вызван стремлением чеченцев к независимости". 
The Guardian: "Теракты стали местью за смерть лидеров боевиков. Произошедшее подчеркивает жизненно важную необходимость для Кремля всерьез начать бороться с систематическим нарушением прав человека на Северном Кавказе, а также с бедностью и коррупцией".
"С терактами сталкиваются и западные общества, но враг у России и у Запада - не один и тот же". 
The Globe And Mail: "Взрыв в Москве стал предсказуемым ответом на политику в отношении Северного Кавказа, которая сочетает в себе привычку полагаться на коррумпированные и некомпетентные местные власти с действиями служб безопасности, практически полностью ориентированными на месть, репрессии и внесудебные расправы – адресные убийства, преследование семей террористов, пытки". 
The Financial Times: "Премьер-министр Путин не может не сознавать, что проблемы Северного Кавказа нельзя решить только карательными мерами". 
The Economist: "Позором является то, что отсутствует какая-либо реальная альтернатива Путину, ибо его политика в отношении мятежной республики так же бедственна, как и политика его предшественника. До тех пор, пока такое положение вещей решительно не изменится, нынешняя ситуация в Чечне сохранится: коррупция, нестабильная смесь конкурирующих вооруженных банд, борющихся за лакомые куски этого региона. Тем временем, россияне в Москве и в других городах должны привыкать к постоянной угрозе терроризма на пороге их дверей".
 
Электрички в Мадриде (2005)
The Guardian: "Блэр прав по поводу того, что нам всем грозит опасность со стороны исламских террористов, которые спровоцировали войну в Ираке и не оставят нас в покое, даже если мы уйдем оттуда. Более того, сторонники Аль-Каиды воодушевлены предполагаемым выводом испанских войск из Ирака и приписывают это успешной атаке на Мадрид". 
Christian Science Monitor: "Джихад в Европе может стать катализатором пересмотра отношений между христианами и мусульманами ради конкретной цели обеспечения безопасности общества. Или, что предпочтительней, он может двинуть континент еще дальше по пути переопределения своей идентичности". 
The Observer: "Непросто убедить людей: объяснять им, что терроризм и нестабильные государства, обладающие оружием массового уничтожения - это две стороны одной медали, говорить людям то, что они не хотят слышать - что в мире, где мы, жители Запада, пользуемся всеми благами, которые дает современная жизнь, от простейших до самых главных, мы подвергаемся серьезной опасности. Нам надо сражаться и победить в этой борьбе - и борьба эта сегодня идет в Ираке". 
Los Angeles Times: "Последнее послание бен Ладена Европе гласит: не проливайте европейскую кровь ради банды, сидящей в Белом доме. То, что кровь в Европе проливали террористы, в послании опускается. Талантливый в искусстве общения, бен Ладен в этот раз подбирал слова, чтобы продать свой товар - активную оппозицию Америке и Западу - как можно более широкой аудитории". 
 
 Аэропорт Домодедово (2011)
El Periodico: "Проблема Кавказа, находящегося между Европой и Азией, уходит своими корнями в XIX век. Насилие может породить только насилие".
The Financial Times: "Западные спецслужбы и полиция предотвращают теракты благодаря тому, что заранее выявляют и арестовывают террористов, а также контролируют доступ к взрывчатке и технологиям производства бомб. В России такие методы применять намного сложнее, особенно с учетом того, что в некоторые районы Северного Кавказа милиция не может сунуться". 
"Организации, которые воюют с властью России на Северном Кавказе, определенно являются исламистскими, но не стоит считать, будто проблема терроризма в России подобна проблеме "Аль-Каиды". 
The Times: "В Чечне, Дагестане, Ингушетии и всех других местах между Черным и Каспийским морями экстремистская религиозная идеология существует лишь в форме, которая паразитирует на уже существующей идеологии националистов. Более того, хотя методы, применяемые сепаратистскими организациями, отвратительны, их притязания на свою государственность справедливы". 
The Washington Post: "Спецслужбы этой страны [России], в отличие от своих коллег в Европе и Северной Америке, оказались не в состоянии разработать способы и средства для выявления террористических групп, предотвращения нападений и защиты мест массового скопления народа, таких как аэропорты и метрополитен". 
Time: "За последние годы исламский терроризм не смог нанести ни одного сильного удара нигде за пределами афганско-пакистанского региона и Ирака. Нигде, за исключением России. Фактически можно сказать, что российское правительство своими действиями за последние два десятилетия внесло намного больший вклад в создание крупнейшего и наиболее активного нового центра исламского терроризма в современном мире, чем Усама бен Ладен". 
 
"Шарли Эбдо" (2015)
El Pais: "Расстрел почти всей редакции журнала Charlie Hebdo означает нечто более страшное: это попытка заставить западную культуру, колыбель свободы, демократии и прав человека, отказаться от этих ценностей, ввести цензуру, ограничить свободу слова, установить темы, запретные для обсуждения, то есть, отказаться от одного из основополагающих принципов свободного общества: права на критику". 
The Wall Street Journal: "Произошедшее в среду нападение также в очередной раз демонстрирует, что воинствующий ислам - это не реакция на нищету или политику Запада на Ближнем Востоке. Это идеологический вызов, брошенный западной цивилизации и ее принципам, в том числе свободе прессы и религиозному плюрализму".
The Financial Times: "Вчера была совершена чудовищная кровавая попытка стереть улыбку с наших лиц. И хотя эти ханжи убили сатириков, им никогда не уничтожить сатиру. Наоборот. С сегодняшнего дня и впредь журнал Charlie Hebdo станет той объединяющей силой, которая будет вдохновлять всех, кто ценит жизнь и смех выше смерти и ханжеского уныния". 
The Independent: "Всегда стоит повторять одно - ответственность за любое насилие против Charlie Hebdo возлагается исключительно на плечи тех, кто осуществил насилие. Согласны ли вы с тем, что они опубликовали или нет -  они этого не заслужили". 
 
 Волгоград (2013)
The Independent: "Россия выплачивает старые долги за свои колониальные войны XIX века, обременившие ее землями, которые она не может освоить и от которых не может отказаться. К сожалению, кажется, что насилие будет продолжаться, пусть даже и не в Сочи". 
Berliner Zeitung: "Как бы цинично это ни звучало, но теракт в Волгограде на руку Путину". 
"Путин и так планировал превратить Сочи в зону повышенной безопасности с прослушкой телефонов и интернет-коммуникаций. А теракт предоставил ему возможность делать на Играх все, что ему захочется. А западные правительства, особенно на фоне побочных явлений продолжающейся войны США с террором вроде АНБ и Гуантанамо, не смогут упрекнуть его в превышении полномочий". 
The Guardian: "За ошибки Путина и Ельцина в этом регионе [на Северном Кавказе] уже заплачена высокая цена. Не окажется ли она еще выше в Сочи?".  
 
 Париж (2015)
The Wall Street Journal: "В пятницу под ударом оказалась свобода собраний. Это в очередной раз напоминает нам, что на кону стоит не ближневосточная политика Франции, а французская свобода. В такой ситуации мы все должны вернуть себе былую решимость. Стоящих у ворот варваров необходимо уничтожить". 
Foreign Policy: "Разница между Парижем и Москвой — это разница между взятием "Батаклана" за пару часов и складыванием поленницы из еще живых жертв теракта. Это разница между трезвым признанием допущенных в сфере безопасности ошибок и скупыми путинскими извинениями перед родственниками погибших на Дубровке, за которыми последовали попытки заткнуть рот всем, кто сомневался в оправданности использования газа". 
The Financial Times: "Мы недооценили эту войну. Исламское государство необходимо как можно скорее уничтожить — прежде, чем оно сможет сотворить большие зверства, чем теракты в Париже". 
Rzeczpospolita: "Друзья, мы с вами. Мы понимаем, что в вашем доме поселились варвары. Мы приложим все силы, чтобы их выгнать, но просим, чтобы вы наконец начали эффективно защищаться. Ставка здесь — безопасность вашей демократии и нашей Европы. Чтобы защитить наш европейский рай, который подвергся нападению, нужны действия". 
The Washington Post: "Никакие антиисламские действия не оправдывают те страшные преступления, которые совершили представители Исламского государства, и не они спровоцировали эти преступления. Европа могла бы стать самым гостеприимным местом, о котором только можно мечтать, но Исламское государство все равно отправляло бы туда своих боевиков и вербовало бы новых членов среди разочарованной местной молодежи".
 
 

Прочитал у Кассада пост про потери ВСУ за время АТО.
Комментарии я не читал, потому что боюсь этого. Никакая брага так мозг сломать не может, как коммент-татары у Кассада.
А вот пост прочитать - стоит.
Почему - поясняю.
ВСУ взяли за образец систему учета потерь ту, которая была у гитлеровской Германии. 
А система эта очень своеобразна.
Если вы возьмете таблицы потерь, то обратите внимание - у РККА всегда идет графа "убитые и умершие от ран". У Германии только "убитые". 

Тяжелораненые, если они доживали до дивизионного\корпусного госпиталя - автоматически переводились в Армию Резерва. По документам переводились, а не фактически.
Фактически, тяжелораненый находился, например, в Демянском или Сталинградском котле, а в его документах стояла отметка, что он переведен в округ, в котором формировалась его дивизия. 
Если дивизия формировалась в Мюнхене - то по документам раненый находился в Мюнхене, в составе Армии Резерва. А по факту - находился в Сталинграде, например. И если он умирал в госпитале, то не проходил по боевым потерям, а проходил как исключенный из Армии Резерва.
 Дело в том, что семье рядового - шютце - во время прохождения этим шютце службы на фронте выплачивались "боевые" - 35 рейхсмарок. Это кроме его зарплаты в том же объеме. Средняя зарплата рабочего - 140-145 марок. Обед в столовой - 50 пфеннингов. 

Если раненый переводится в Армию Резерва - "боевые" не выплачиваются.
Поэтому, когда в сводках или мемуарах читаешь, что "Тут Иваны напали, мы героически убили 100 танков, потом отступили, при этом убит 1 фельдфебель и 15 ранило" - надо понимать, что из этих "15 раненых" - как минимум пятеро умерли по дороге. 
Судя по Гальдеру - у немцев примерно такое соотношение потерь было на одного убитого 3,2-3,5 раненых. И это очень нехороший показатель. В РККА норма была 1:4. 
С учетом того, что в гальдеровские сводки не входят те, кто успел помереть в Армии Резерва и с учетом того, что военно-полевая медицина Германии рухнула ниже плинтуса... Об этом стоит почитать мемуары медицинского инспектора Ганса Киллиана, а там, извините, пиздецовый пиздец в медицине - одно описание того, как медики у ветеринаров выпрашивали оборудование для операций чего стоит... С учетом всего этого, я предполагаю, что соотношение убитых к раненым было 1:2,5 - 1:2,8. 
Это еще хуже, чем днепропетровские врачи в прошлом году заявли про 1:3. 
В РККА, напомню, 1:4. 
На четверых раненых - один погибший. У вермахта, как минимум, умерших от ран - больше. Оттуда и безграничные немецкие заброшенные кладбища в том же Демянске. 
Так вот, я про Украину хотел сказать. 
Благодаря такой системе потерь, Гитлер был уверен в апреле сорок пятого, что армия Венка вот вот подойдет, ударит и обрушит фронт. И тут советы побегут, рассорятся с союзниками и Вотан (или кто там?) спасет Рейх от монгольских орд. 
Знаменитая истерика из фильма "Бункер" как раз про это.
А никакого Венка не было. Только на бумаге. 
И когда волонтеры ВСУ такое видят - они и пишут посты в фейсбуке об этом. 
Батальон на бумаге - это хорошо. Когда в батальоне 40 человек - это плохо. 
В самолепной реальности вообще хорошо жить, да. Но когда она разрушается - становится очень плохо. 
Потом настоящая реальность вштыривает так, шо мама не горюй.