Украина и украинско-российские отношения

Легкие замесы, слезоточивый газ, крики и взаимные обвинения в нетрадиционной ориентации. Пока перед офисом Зеленского отплясывали откровенные фрики, сам президент проводил заседание Совбеза на выезде. Возможно, решение СНБО и стало бы финальной информационной точкой недели, но тут в глухом селе Виннитчины с банкой диетической колы появился судья Чаус в одних трусах. Он пришел сдаться полиции. Одет вполне в стиле президентской рейв-вечеринки. И это было только начало истории, поскольку две спецслужбы – СБУ и НАБУ – затеяли настоящую войну за обладание полуобнаженным судьей. Служба безопасности отбила Чауса у наряда полиции, который прибыл на вызов, посадила его в авто и рванула в Киев. Колонну СБУ стал преследовать летучий отряд спецназа НАБУ. В ходе сумасшедшей гонки на финише, то есть в Киеве, был сбит мотоциклист и чуть не возникла перестрелка между двумя спецназами в комплексе зданий СБУ на Владимирской, 33. СБУ Чауса отстояла, но адвокату судьи было заявлено: вашего клиента у нас нет.
Многие неискушенные пользователи шалеют от такого обилия «зашкваров». Да я сам шалею, поскольку осень еще не началась, а темпоритм взят как в разгар политического кризиса. С геями все понятно. Но чем так ценен судья Чаус, из-за которого СБУ и НАБУ гонялись друг за другом по столице европейской страны? Почему он стал причиной эпического противостояния международного уровня? Почему для СБУ и НАБУ так принципиально, чтобы судья оказался именно в их распоряжении? И с какого … Чаус появился в трусах в глухом селе?
Начнем с конца. В апреле этого года спецназ ГУР, абсолютно секретное подразделение разведки, шумно, с матами и драками выкрал судью Чауса в центре Кишинева. Ребята действовали настолько скрытно и тайно, что всех их установили молдавские спецслужбы и даже подали в розыск «Интерпола». Это какой-то позор, что фотографии украинских спецназовцев были какое-то время на сайте «Интерпола». Операция ГУР по похищению Чауса возмутила президента Молдовы Майю Санду. Была создана специальная комиссия парламента по расследованию похищения, которая наработала итоговый доклад. Именно им Майя тыкала в лицо президента Зеленского на недавней встрече в Батуми. Потом последовало заявление генерального прокурора Молдовы, и скрывать Чауса на объекте ГУР уже стало невозможно. Было два варианта: либо судья исчезнет с концами, либо же появится в трусах (фирменный почерк спецслужбы). Слава Богу, что он остался жив.
Зачем надо было похищать судью в соседнем, как бы дружественном государстве, да еще с такой шумихой и международным скандалом? А это была «гениальная» задумка главы Службы внешней разведки Валерия Кондратюка. Формально он не при делах, поскольку, согласно законодательству, только ГУР может проводить спецоперации на территории иностранных государств. Но во главе этого ведомства до сих пор находится ставленник Кондратюка Кирилл Буданов, которому была уготована роль простого исполнителя в этой истории.
Смысл «спецоперации» в следующем: Чауса доставляют в Киев, обрабатывают, и он становится «козырным конем» в деле против пятого президента Украины. Что знает судья? В принципе, достаточно, чтобы обеспечить Порошенко кучу неприятностей. Во-первых, он был «ручным судьей» главного смотрящего за судебной системой от Петра Алексеевича. Это Александр Грановский. Мог рассказать в деталях всю коррупционную кухню.
Во-вторых, через него спецслужба, действуя в интересах Офиса президента, могла легализовать весь компромат на коррупцию в судах во времена Порошенко.
И, наконец, вишенка на торте – Чаус должен был дать показания, что его похитили и вывезли в Кишинев по приказу Порошенко. А это уже прямая ниточка к Петру Алексеевичу.
Но что-то пошло не так с самого начала. Спецназ круто засветился в Молдове. Санду обозлилась и начала прессовать лично Зеленского. Примерно месяца два продолжались попытки использовать Чауса в нужном ключе. Ему завели «телеграм-канал», на котором судья с плохо сросшейся челюстью пытался сыграть отведенную ему роль. Он действительно рассказал, как люди Порошенко–Грановского его «похитили». Даже начал выкладывать в канал куски каких-то разговоров в Генеральной прокуратуре и сканы структуры «департамента Грановского–Кононенко в ГПУ». Но нужного хайпа не получилось. В суде подобные «свидетельства» разваливаются на раз, поскольку все видят, что человек явно пребывает под внешним давлением.
Есть и вторая часть истории. Чаус действительно нелегально покинул территорию Украины во времена Порошенко. Но это было его личное желание. Более того, по просьбе судьи окружение Петра Алексеевича провернуло целую спецоперацию по его «эксфильтрации».
Сюжет следующий: НАБУ возбудило уголовное дело в отношении Чауса. В его огороде нашли те самые легендарные банки со 150-ю тысячами долларов. Казалось бы, при чем тут друг Светланы Крюковой и большой почитатель ее художественного творчества Геннадий Корбан? Существует вполне обоснованная версия, согласно которой именно Корбан заказал НАБУ Чауса. Мотив очевиден: судья Днепровского района Киева «закрыл» Корбана по просьбе Петра Алексеевича. Просто напомню, как Геннадий Корбан сцепился с любимчиком Порошенко на округе в Чернигове. Тогда Гена был главным «укропом» нации. Проиграл выборы, поссорился с великим Петром, и ему «прилетело». Корбан не забыл и не простил. Говорят, что занес Сытнику целый «лям». И появились банки.
Чаус, как мы заметили, не отличается особой силой духа. Он предпочитает бежать от складывающихся обстоятельств. А для Порошенко было «делом чести» укрыть своего человека от уголовного преследования. Ну не только «делом чести». Он же понимал, что Чаус в НАБУ может многое наговорить. Поэтому на протяжении нескольких лет Грановский обеспечивал пребывание семьи судьи в Молдове. Довольно нетипичное поведение для «похитителя», вы не находите? Все шло к тому, что Чауса выдадут Украине в рамках договора о правовой взаимопомощи. В просьбе о предоставлении политического убежища ему было отказано во всех инстанциях. Просто нужно было немного подождать. Однако уже тогда стояла проблема: в чьи руки попадет Чаус? Если это будет НАБУ, то они раскрутят судью по делу о коррупции и посадят. Если СБУ, то судья может стать свидетелем преступлений Порошенко.
Тут появляется Кондратюк с гениальным планом. И понеслось. Погоня, Чаус в трусах и так далее. Для Национального бюро принципиально важно заполучить судью. Он для них джокер. Козырный туз в противостоянии с Офисом президента. В обмен на соглашение со следствием тут же вывалит все детали о своем похищении в Кишиневе. Ну и надо отработать средства «спонсора». То есть Корбана. Тоже очень важный мотив. Все эти разговоры про приказ наших стратегических партнеров задержать Чауса силами НАБУ перед визитом Зеленского в США – полная туфта. Мотивы сугубо внутренние. Но вот последствия могут иметь большой международный резонанс.
По итогу имеем следующее: Чаус в СБУ. НАБУ его оттуда уже вряд ли выковыряет. Поэтому развитие событий предполагается такое: избрание меры пресечения, СИЗО, а потом показания в стиле «похищение организовал Порошенко, а неизвестные герои меня освободили, дали колу и вызвали наряд полиции, Офис президента вообще ни при чем, а обходятся со мной очень культурно». Но поскольку все это шито белыми нитками, то начнется легендарный скандал. Петр Алексеевич уже прервал свой отдых на роскошной яхте в Хорватии и готовится вступить в бой.

Потому что если они способны собрать в любой момент по призыву священноначалия хотя бы полмиллиона человек, то почему жалуются на захваты храмов нацистами? Все действующие на Украине нацистские организации, вместе взятые, в состоянии выставить одновременно тысяч тридцать-тридцать пять боевиков. Это в десять раз (на порядок) меньше, чем заявленное активистами минимальное (350 тысяч) число участников ежегодного крестного хода. И в тридцать раз меньше, чем миллион.

При этом надо понимать, что нацисты друг с другом конкурируют и выставить все свои силы одновременно не могут — в лучшем для себя случае соберут половину от номинала. Это значит, что при соответствующей организации процесса УПЦ в любое время и в любом месте может собрать значительно больше своих сторонников, чем туда подтянется противников. И это действительно так. Ни Киево-Печерскую, ни Почаевскую, ни Святогорскую лавры нацисты штурмовать не решаются, понимая, что получат отпор. О налаженной системе оповещения и сбора защитников лавр прихожане УПЦ сообщали уже в 2015 году. Причём речь шла не о бабушках с иконами, а о хорошо подготовленных и мотивированных мужчинах, способных дать отпор нацистам в понятном им стиле.

Так почему, имея такой потенциал, УПЦ не призывает своих прихожан защитить храмы, почему мобильные дружины, готовые в течение нескольких часов прибыть по вызову любого сельского священника, не созданы во всех регионах страны? Мне могут сказать, что православные являются противниками насилия. Но за храмы-то они всё равно дерутся, только малочисленные местные общины не могут без централизованной помощи противостоять подготовленным нацистским отрядам и проигрывают битвы. Более того, как было сказано выше, после того как УПЦ провела «красную линию» и дала понять, что за лавры будет биться, оппоненты как-то сразу утратили интерес к их насильственному захвату (а он готовился и до «томосизации» Украины, и после).

Некоторые кивают на то, что захватчики действуют под прикрытием государства. Это не совсем так. Полиция действительно не мешает им захватывать храмы, делая вид, что верит их липовым «правам». Но государство не захватывает храмы вместо частных лиц. Там, где нацистам дают отпор, они уезжают, а полиция только следит, чтобы их не убили.

Более того, если УПЦ в состоянии в любой момент собрать в столице хотя бы триста тысяч человек, я уже не говорю о миллионе, то она хозяйка положения. Такую массу людей не разгонишь дубинками и не расстреляешь. Они сами разгонят любых силовиков и снесут любую власть (тем более что как легального, так и неучтённого оружия на Украине полно, и есть оно не только у нацистов).

Противники режима ссылаются на недостаток организации и обвиняют в этом почему-то Россию, которая-де их «не организовала». Но ведь церковь обладает поистине неограниченными организационными возможностями. Напомню также, что борьба за веру для воцерковлённых православных означает битву за спасение души, то есть за жизнь вечную, по сравнению с которой риск погибнуть в этом мире ничего не значит, если гибнешь за Божье дело.

На деле УПЦ действительно обладает огромной силой — самой мощной силой в стране, способной в любой момент развернуть вектор украинской политики в любом направлении. Своё и церкви бездействие прихожане УПЦ оправдывают тем, что церковь в политику не вмешивается. Но это неправда. УПЦ как раз занимает позицию политическую, а никак не позицию защиты веры.

Требование «воздать Богу Божье, а кесарю кесарево», которое обычно приводят в обоснование принципиального непротивления церкви любой власти, не мешало первохристианам отказывать в повиновении императорам, требовавшим приносить жертвы своему культу. Ибо это противоречило основам веры. Причём императоры рассматривали такую позицию христиан как мятеж и обвиняли их в разжигании гражданской войны. То есть кесари не считали, что их власти воздаётся должное уважение.

Не противоречит ли основам веры спокойное отношение УПЦ к украинской карательной операции в Донбассе? Эта операция противна не только законам Божьим, но и законам человечьим, причём не только нормам международного права, но и конституции Украины. Выступила ли УПЦ хоть раз с требованием прекратить преступную войну против собственного народа, осудила ли она, лишила ли причастия участников карательных операций против мирных граждан, убийц женщин и детей? Нет, УПЦ сказала: «По обе стороны линии фронта наши прихожане, мы молимся о них». Так и о пришествии антихриста сказано, что, будучи им обмануты, к нему уйдёт немало ваших прихожан и даже архиереев. Значит ли это, что церковь будет молится за тех, кто встал на сторону зла? Падший ангел тоже когда-то был ангелом. Молится ли церковь о нём? Почему нет? «Герои АТО» такие особенные?

С точки зрения УПЦ — да, особенные. УПЦ постоянно подчёркивает, что именно она является настоящей украинской церковью. Фактически её расхождение с украинской властью вызвано неуклюжими действиями последней. Вначале Кравчук, а затем и американцы (которых консультируют ненавидящие православие в любом его виде униаты) попытались создать на Украине не просто свою, но неканоническую, безблагодатную «церковь».

Именно эта безблагодатность, а не стремление к автокефалии оттолкнуло УПЦ от филаретовского проекта. Напомню, что пока Филарет (Денисенко) был законным экзархом, а затем предстоятелем самоуправляющейся УПЦ МП, его стремление к автокефалии поддерживалось (в том числе путём подписания соответствующих обращений) большинством священноначалия УПЦ (полистайте биографии доживших до наших дней архиереев, узнаете много нового и интересного). Только провозглашённая Филарету анафема оттолкнула их, ибо они всё же люди верующие и спасение души для них не пустой звук.

С тех самых пор и по сей день УПЦ пытается доказать государственному руководству Украины, что является истинной национальной церковью. Акцентируя внимание на собственной украинскости, иерархи УПЦ даже не любят, когда её именуют УПЦ МП. Они стараются избегать любых внешних проявлений связи с Москвой. УПЦ любит подчёркивать, что ни копейки из собираемых на Украине денег не отсылает в Москву, что полностью самостоятельна в назначении собственных иерархов (Патриарх Московский не может не утвердить предстоятеля, избранного собором епископов УПЦ). УПЦ не возвышает регулярно свой голос против насильственной украинизации, не применяет доступные ей меры воздействия против организаторов русофобской внешней и внутренней политики. Даже организатор томоса прихожанин УПЦ Пётр Порошенко не был официально отлучён от преданной им церкви. Она лишь выражает недовольство соучастием киевской власти в создании конкурирующих с УПЦ структур.

Неявно, но УПЦ противопоставляет себя РПЦ. Даже вполне пророссийски настроенные её прихожане зачастую подчёркнуто высказывают уважение митрополиту Онуфрию (Березовскому) в противовес патриарху Кириллу. Раньше аналогичным образом противопоставлялся патриархам Московским митрополит Владимир (Сабодан). Теперь, правда, его предпочитают не упоминать и даже обвиняют иногда в потворстве автокефалистскому крылу в УПЦ.

Но ведь Владимир управлял УПЦ в полном согласии с синодом, большинство членов которого здравствуют и по сей день. И после его смерти политика УПЦ существенно не изменилась. Даже его любимец Саша Драбинко «работал» в УПЦ самым молодым митрополитом, пока сам не решил перебежать в томосизированную Петром Порошенко СЦУ (ПЦУ) Епифания.
Фактически УПЦ — единственная украинизированная структура, которая без проблем может пережить украинское государство и останется в таком случае единственным и главным хранителем украинства на планете.

Миллионы прихожан УПЦ действительно нельзя рассматривать как идеологический монолит. Откровенно пророссийски настроенных людей в её пастве гораздо меньше, чем колеблющихся (не любящих нацистов, но согласных с идеей собственной украинской церкви). При этом надо понимать, что с течением времени, если Украина как государство сохранится, вес УПЦ в украинском православии будет ослабевать.

Греко-американский ход с варфоломеевским томосом вырвал у УПЦ статус единственной канонической. Варфоломей не Филарет. Его анафеме никто не предавал. Да и для рядового прихожанина статус патриарха Константинопольского действительно имеет серьёзную притягательность. Греция, Афон, четыре древних патриархата много лет представлялись в нашей собственной традиции как фундамент мирового православия.

Для Украины же, где осознание себя не «единым народом», а новой самостоятельной нацией набирает обороты, Константинопольский патриархат является естественным противовесом «московскому влиянию». Я знаю уже не одного нововоцерковлённого гражданина Украины, который воцерковился именно у Епифания (в ПЦУ). Потому что раньше в УПЦ они не хотели идти, ибо это был Московский патриархат, а филаретовцы являлись неканоничными, самопровозглашёнными, ряжеными. Теперь для тех, для кого это было важно, данное противоречие снято, и новые поколения будут всё сильнее склоняться к ПЦУ.

На церковной ниве антироссийская работа будет вестись даже в том случае, если Украина как государство окончательно исчезнет. Церковь — структура крайне консервативная и потому весьма устойчивая. Обращение Тихановской к Варфоломею за томосом (по примеру Украины) свидетельствует, что, даже проиграв политическую борьбу за Белоруссию, США не прекратят борьбу на духовном фронте. Им важно зацепиться. И новая белорусская церковь, которую не откажется создать Варфоломей, будет такой зацепкой. Сразу её в Белоруссию Лукашенко скорее всего не пустит, но церковь умеет ждать и искать обходные пути. Она планирует далеко за пределами жизни одного поколения. Так что со временем всё постсоветское пространство на Запад от России может получить «альтернативные» церковные структуры, учреждённые Константинопольским патриархатом, которые будут действовать совместно с униатами и римским престолом против РПЦ как крупнейшей православной конфессии.

В первую очередь эти действия направлены на ограничение универсалистского характера РПЦ. Её пытаются нейтрализовать, замкнув в границах РФ. В этом плане подчёркнуто украинская позиция УПЦ является серьёзным подспорьем для противников русского православия и врагов России в целом. Отказ от критики украинских властей за их переход на сторону зла, попытка занять компромиссную позицию, ни с кем не поссориться приводит в конечном итоге к тому, что УПЦ неформально легализует своих же могильщиков.

Ведь если всякая власть от Бога и выступать против её самых отвратительных (никак не согласующихся с христианской доктриной) действий нельзя, то и усилия Киева по созданию ПЦУ (СЦУ) освящаются божественной санкцией. И как простому прихожанину отличить заявления УПЦ о стремлении к миру и согласию от заявлений украинских властей и ПЦУ о стремлении ради мира и согласия объединить всех в рамках одной «Поместной украинской церкви»? Объясните обычному украинцу, почему, если и та церковь украинская и эта, они не могут объединиться в одну?

УПЦ внятного объяснения не даёт, а власти и ПЦУ говорят обычному украинцу, что всё это потому, что УПЦ работает на Москву.

Количество сторонников единства с Россией, а значит, и УПЦ будет на Украине неизбежно падать. Просто потому, что в жизнь вступают новые поколения, родившиеся и выросшие в самостоятельном украинском государстве и воспитанные в духе ненависти к России. Пока ещё УПЦ есть на кого опереться, как уже было сказано, она самая мощная сила в стране (по количеству готовых выйти в её поддержку на улицы людей). Но если она и дальше будет пытаться играть в соглашательство с украинской властью, не займёт чёткую позицию, не станет точкой сборки именно для русских Украины, не заявит себя как хранительница русской православной традиции и опора русского православного народа Украины, она незаметно, но быстро лишится своего влияния, а следующее поколение архиереев, уже дышащее в затылок нынешним митрополитам и архиепископам, спокойно объединится с Епифанием.

Конечно, занятие жёсткой позиции создаст неудобства во взаимоотношениях с властью, а на первых порах и оттолкнёт часть слишком украинизированных прихожан. Но занятие церковью жёсткой позиции заставит православных определяться, принудит их держать ответ перед своей совестью и Богом, решая, с кем они, с властью земной или с Царствием Небесным. В конце концов УПЦ, отказавшись от украинства и заявив о своей русскости, может поспособствовать и возрождению русскости на Украине (а это её база).

Геополитическая и внутренняя обстановка создаёт сейчас уникально выгодную для принятия такого решения ситуацию. Запад ослабел и не может так же активно и эффективно поддерживать альтернативные церковные проекты. Украина как государство и как национальный проект зашла в тупик. Адепты украинства растеряны и уже готовы искать спасения даже в братстве с Китаем (только Китай в братья не берёт). В этих условиях появление структуры, внятно формулирующей перспективы русскости и твёрдо стоящей на своём, будет востребовано большей частью общества (уже осознающего провал украинского проекта, но пока не видящего никакой альтернативы).

В этом плане УПЦ, в отличие от Кремля, не связана никакими международными нормами и дипломатическими условностями. Она — полноценный фактор внутренней украинской жизни, не только имеющий право, но и обязанный высказываться по всем животрепещущим для остатков населения Украины вопросам. На её стороне тысячелетняя русская православная традиция. На её стороне правда.

Если УПЦ займёт позицию, она обеспечит себе место в будущем мире, в котором вряд ли будет существовать Украина в её нынешнем виде, если нет, она разделит судьбу государства, с которым себя последние тридцать лет ассоциирует.

https://ukraina.ru/opinion/202...