Украина и украинско-российские отношения

26 октября 2014, Воскресенье, 11:46
В воскресную ночь на линии противостояния войск украинской армии и ополченцев Новороссии обстрелов карательных подразделений не было. Таково официальное сообщение «штаба АТО». 
Оказывается, в эту ночь и перед ней обстановка вдруг стала «стабильной» - разве что  чьи-то беспилотники летают. 
С чего бы такая тишина? Оказывается, начались выборы в Раду, и украинское правительство дало команду временно не убивать соотечественников. Соответственно, и ополченцы не отвечали. Но ведь до сих пор киевская пропаганда твердила, что по ночам именно ополченцы начинают перестрелку, а армия якобы вынуждена отвечать. А так войска очень миролюбивые и добрые – как прикормленный цирковой тигр.
Таким образом, выборы заставили украинских генералов невольно выдать главный секрет – кто же все-таки начинает огонь, кто убивает мирных жителей Донецка и других городов. Кто пришел на землю украинских шахтеров и крестьян, чтобы сеять смерть под предлогом борьбы за целостность страны и «европейский выбор». 
Тем временем завтрашний сценарий уже готов – наступление. Потому уже началось нагнетание страстей и страхов. Украинский телеканал «ТСН» выдал в эфир репортаж, в котором утверждается, что ополченцы готовят окружение Мариуполя. «Мы не думаем, что противник будет атаковать. Судя по его действиям, будет пытаться взять в окружение Мариуполь и Волноваху», - заявил командир роты батальона «Святая Мария» Андрей Ватолкин. 
Именно ополченцы первыми заговорили о том, что после выборов Киев попытается совершить еще один блицкриг и уничтожить Новороссию. Повод уже придуман, снаряды подвезены, танки заправлены, умы украинцев обработаны воинственной пропагандой.

[movie=400,300]http://youtu.be/wp2XkxbCWvw[/movie]

День освобождения Одессы студенты Одесского национального университета имени И. И. Мечникова  решили отметить яркой акцией.

Как передает ИА "Репортер", студенты завернулись в сине-желтые флаги и образовали цифру 70, что символизирует 70-ю годовщину освобождения города. Акция проходила во дворе гуманитарного корпуса ОНУ имени И. И. Мечникова на Французском бульваре.
Студенты спели песню Леонида Утесова «У Черного моря» и Гимн Украины. Во время акции были слышны лозунги «Слава Украине!», «Слава Одессе!», «ОНУ – это я! ОНУ – это мы! ОНУ – это лучшие люди страны!».
Закончилось действо небольшим концертом от музыкантов одесской консерватории в холле университета.
В то же время аналогичная акция прошла в главном корпусе ОНУ имени И. И. Мечникова на ул. Дворянской. После флешмоба студенты отправились возлагать цветы к памятнику Неизвестному матросу на Аллее славы.

http://poragovorit.com/news/item/11269-segodnya-sostoyalsya-patrioticheskiy-fleshmob-ot-studentov-onu-im-i-i-mechnikova-foto-video.html

Бизнес корпорации Roshen переживает не лучшие времена. Продукцию этой торговой марки украинцы стали меньше покупать по экономическим причинам, а россияне — по политическим. Благодаря журналистам и политикам за продукцией Roshen в России закрепился имидж «кровавых конфеток», доходы от которых прямиком идут на убийство мирных жителей Донбасса. В результате Липецкая кондитерская фабрика, принадлежащая Петру Порошенко, стоит уже третью неделю, а ее руководство только успевает отбиваться от судебных исков и публичных наездов. Еще две недели назад автор этого текста тоже не покупал конфеты Roshen из патриотических соображений. Теперь из тех же самых соображений он решил их покупать
   
По улице Доватора летит припозднившаяся осенняя пчела. Пейзаж пыльненький и серенький — ни цветочка, ни листочка. Пчела знает, куда летит. Она делает крутой вираж над забором с колючей проволокой, над пустым фабричным двором и приземляется на стеллаж с лотками для  готовой продукции, который сейчас закатят в кондитерский цех. Но воздушные шторки мощным потоком теплого воздуха преграждают пчеле путь, и стеллаж закатывают в цех без нее. Она перелетает на следующий в надежде, что на этот раз прокатит. Безрезультатно. Еще одна попытка. Еще. Пчелу замечают мужики в синих спецовках и начинают ржать.
— Вот дура! Там же инсектицидные лампы внутри. Даже если просочишься — через пять минут тебе кранты. Прилетала бы лет пятнадцать назад, тогда тут попроще было.

Внутри не только лампы для уничтожения насекомых. На складе небоскребы невостребованной гофротары, бобины фантиков по два километра каждая. А в самом кондитерском цехе идеальная скрипучая чистота, там сверкает никелем производственное оборудование фирмы Hebenstreit.
— Сукролайнер, экструдер, кегельроллер, эголизатор, — начальник цеха Анжела Карцева знакомит меня с ее подчиненными-немцами и тут же переходит к «славянам», — варочное отделение, камера выстойки, а вот этот участок конвейера называется страда.
— Почему страда?
— Сама не знаю. Кто-то когда-то придумал. А что, красиво.
В российском и украинском руководстве корпорации Roshen заправляют выпускники Московского института стали и сплавов. Не удивительно: производство стали и карамели технологически отличается только масштабами и мелкими деталями. Вместо руды — сахар, вода и патока, это основной состав любой конфеты. Расплавленная до 136 градусов масса подается пластом на конвейер, охлаждается, проминается, сворачивается в жгут, формируется в батон, из него экструдером доудаляются пузырьки, закачивается начинка, а дальше — штамповка, холодильная камера, обертывание. Все это на бешеных скоростях. Например, готовая карамель Lolli pops (аналог чупа-чупс) выстреливает на финише со скоростью 1500 штук в минуту. А мармеладная «Бешеная пчелка» настолько бешеная, что заворачивается в фантик за одну десятую долю секунды.
— Когда заходишь в работающий цех, ощущение такое, будто попала в детский парк аттракционов, — Анжела только что была сама флегма, но тут у нее вдруг загораются глаза. — Как будто тысячи зверушек катаются на экстремальных каруселях, вон там «Сливки-Ленивки», за ними «Молочные капельки» и «Стеклышки Микс», а вот здесь «Камикадзе», — Анжела обводит взглядом мертвые производственные линии и снова погружается в нирваническую флегму.
«В летнем парке зима, в летнем парке концерт. Все начнется вот-вот, жаль, что зрителей нет».
Оказывается, это неправильные пчелы!
«Шалена бджилка» действительно исключительно вкусная. Залетает в рот одна за другой и мгновенно превращается там в натуральный сок с легкой кислинкой. Мой патриотический желудок отчаянно сопротивляется: «Конфеты на крови, конфеты на крови, конфеты на крови!» Но на фантике морда у насекомого совсем не агрессивная, а скорее прибабахнутая: глаза в кучу, рот на боку. Так обычно выглядят те, кто сам стал жертвой какого-нибудь безумия. Например, гендиректор фабрики Таисия Воронина. Вот уже почти год она живет как на вулкане, извержение которого все никак не закончится.
— Майдан докатился до нас зимой, — рассказывает Таисия Кирилловна. — Проверки пошли одна за одной: Роспотребнадзор, Ростехнадзор, Трудовая инспекция, пожарники, налоговая. В частных беседах инспектора честно признаются: приходили люди из конторы глубокого бурения, велено отработать вас по полной программе, накопать хоть что-нибудь, так что вы уж извините. Вообще удивительно, сколько среди проверяющих оказалось порядочных людей.
— Ну и как — много накопали?
— А что у нас накопаешь. Бухгалтерия прозрачная, оборудование все новое, сырье натуральное. Так, придирались по мелочам, задача ведь была просто работу парализовать. Налоговая вон до сих пор сидит, с декабря уже. Но самое неприятное началось летом. Люди насмотрелись телевизора, по всей стране против нашей продукции начались пикеты, статьи в газетах, волна по интернету. У нас тут возле проходной небольшой ларек есть с конфетами — он даже не наш, просто в аренду сдаем. Стали приходить какие-то люди, доставать продавщицу: вы такие-сякие, отливаете пули для украинской военщины, вас всех посадить надо. Дошло до того, что фуры с логотипом Roshen начали забрасывать камнями. На Ставрополье месяц назад водителя сильно избили. Причем спасли его дагестанцы, отбили у нападавших. Пользуясь случаем, хочу сказать им спасибо.
— В результате стали сильно падать объемы продаж, — продолжает первый заместитель гендиректора Олег Казаков. — Если прошлым летом мы делали 10-12 тысяч тонн в месяц, то теперь снизились до 6-8 тысяч. Надеялись на то, что осенью снова рост пойдет, сейчас ведь оптовики уже на новый год закупаются, но нет — повышения не наблюдается. Так что 15-го сентября мы были вынуждены остановить производство, большую часть людей отправили в оплачиваемые отпуска.
И Олег, и Таисия Кирилловна уверены: пикеты пикетами, а удельная доза патриотических страстей в общем падении спроса на их продукцию минимальна. Представители торговых сетей в частных беседах признаются: закупка порошенковских конфет под негласным запретом,  руки выкручивают главы местных администраций.
— А им кто выкручивает руки? — интересуюсь у Казакова.
— Можем только догадываться. Но я вполне могу себе представить, что и никто не выкручивает. Просто одни губернаторы бегут впереди паровоза, а другие сами искренне считают, что таким образом отстаивают интересы России. Хотя трудно себе представить более отечественного производителя, чем наша фабрика.
Совсем, совсем неправильные пчелы!
3 марта, Курск. «Региональное отделение ЛДПР призывает всех россиян не покупать продукцию Roshen, чтобы «наши деньги не пошли на оружие для боевиков». Партийцы предлагают россиянам «отказаться от товаров, которые выпускают предприятия, принадлежащие украинским олигархам-фашистам».
— Произошедший на Украине государственный переворот был хорошо спланирован и щедро профинансирован как иностранными государствами, так и украинскими олигархами. Лица, финансировавшие фашистов-бандеровцев и подстрекавшие их на убийства, грабежи, этнические чистки, должны понести серьезное наказание. Конечно, в будущем их ждет свой «нюрнбергский трибунал». Но мы с вами можем наказать их уже сегодня, — отмечается в сообщении».
30 июля, Чебоксары. «Сегодня в городе прошли пикеты с целью обратить внимание горожан на наличие на прилавках магазинов сладостей производства украинского концерна Roshen. Активисты с плакатами стояли около двух магазинов на проспекте Ленина, а также около ТЦ «Шупашкар». «Мы призываем граждан отказаться от покупки “майдановских” конфет, а продавцов — прекратить реализацию продукции кровавого президента Украины Петра Порошенко», — комментируют свою позицию участники акции.
Руководство крупнейшей в Чувашии местной сети магазинов ООО «Сахарок» уже отреагировало на выступление общественности: «На данный момент работа с продукцией компании Roshen приостановлена, — прокомментировали представители торговой сети. — С мнением по отношению к продукции Roshen и действиями, происходящими на востоке Украины, солидарны».
11 июня, Омск. «Запретить и отправить на свалку всю продукцию украинского концерна «Рошен» призывает омичей лидер фракции КПРФ в Законодательном собрании Омской области Андрей Алехин.
— Просто нет слов. Это беспрецедентно по цинизму и наглости. Этот новоявленный президент Украины льет кровь мирных жителей на Юго-Востоке своей страны, фактически убивает русскоязычных граждан Украины, а мы в Омске поддерживаем его бизнес. Это абсурд. Кровавый и циничный. Наших братьев убивают на наши деньги, а мы тут платим за эти конфеты на крови. Я обязательно буду инициировать законопроект, чтобы всю продукцию “Рошен” немедленно изъяли из омских магазинов и вывезли на свалку, — заявил депутат».
18 июля, Кемерово. «Полки кондитерских отделов кемеровских супермаркетов “Променад” и “Лапландия”, где раньше располагались фасованные и весовые конфеты Roshen, внезапно опустели. Пропажу конфет кемеровчане обнаружили накануне вечером. Сегодня утром полки постепенно пытаются заполнить пакетами с кондитерскими изделиями других, российских фирм. Причину пропажи конфет Roshen представители торговых учреждений  никак не прокомментировали, но они уверенно говорят — больше Roshen в продаже не появится.
В начале июля ВЦИОМ опубликовал результаты опроса россиян по поводу возможного бойкота украинских товаров. Такой бойкот вплоть до окончания конфликта на востоке Украины поддержали бы 42% россиян, тогда как не согласны с этим предложением 49% наших сограждан».
12 сентября, Липецк. Работники Липецкой кондитерской фабрики, входящей в корпорацию Roshen, принадлежащую президенту Украины Петру Порошенко, обратились к гражданам России с открытым письмом:
«Уважаемые российские покупатели! В последнее время из-за политической обстановки на Украине сложилось крайне негативное отношение к нашей продукции.  В связи с этим мы бы хотели рассказать о нашей  фабрике, о людях, которые на ней работают.
Свою работу Липецкая кондитерская фабрика начала в 1966 году. В 90-е годы тяжелая экономическая ситуация в стране не обошла стороной и наше предприятие. Поэтому в 2001 году фабрика по программе «Инвестиции в Липецкую область» вошла в состав кондитерской корпорации «Рошен». За счет инвестиций и прибыли от продажи конфет началась реконструкция и модернизация производства, численность работников за эти годы увеличилась с 300 до 1500 человек. Построен новый завод в поселке Сенцово.
Когда в 2013 году в Россию запретили ввозить изделия  «Рошен» с Украины, на прилавках российских магазинов под маркой «Рошен» осталась продукция только нашей Липецкой кондитерской фабрики. При этом ни одного платежа в качестве дивидендов акционерам на Украину не перечислялось. Вся прибыль, полученная нашей организацией, направлялась исключительно на развитие производства. Все заявления о том, что мы финансируем какие-то недружественные для нашей страны действия на Украине, абсолютно беспочвенны.
Липецкая кондитерская фабрика активно занимается благотворительностью. Помощь оказывалась жителям Южной Осетии после вооруженного конфликта, жителям  Приморского края и города Крымска после произошедших там наводнений. Так почему же мы и наша продукция в одночасье стали чужими? Почему некоторым людям в наших конфетах вместо вкуса шоколада и карамели мерещится политический привкус? Почему никто не бойкотирует иную кондитерскую продукцию, выпускаемую на предприятиях, принадлежащих различным иностранным компаниям, в том числе и из стран, которые ввели против России экономические санкции? Получается, что их продукция — отечественная, а наша — нет. Мы с этим категорически не согласны!»
И они, наверное, делают неправильный мед!
В автомобиле заведующей производством Ольги Першиной висит георгиевская ленточка. При этом она с огромным уважением относится и к Петру Порошенко, и к президенту корпорации Roshen Вячеславу Москалевскому. И это не просто дань субординации. На фабрике трудно найти человека, который относился бы к украинским партнерам негативно. И на то у людей есть серьезные основания.
— Я вам сейчас назову две цифры и вы все сами поймете, — говорит Ольга. — В девяностые годы, до прихода сюда Roshen, мы делали 500 тонн продукции в месяц. Теперь столько же мы делаем в день. Вернее, делали. До Майдана.
Мы сворачиваем с трассы на второстепенную дорогу и погружаемся в красно-желтое месиво золотой осени. А когда выныриваем — перед нами огромное предприятие. Чистенькое, новое, аккуратненькое — как будто собранное из лего.
— Вот здесь у нас электроподстанция, вон то стеклянное здание — котельная, а за ней — СБУ, — перекрикивая магнитолу, говорит Ольга.
— СБУ?!
— Не СБУ, а СБО, — Ольга делает звук потише, чтобы не мерещилось. — Станция биологической очистки. На нас не только люди работают, но и бактерии. Очищают отходы до состояния чистейшей воды.
Это Сенцово. Первый крупный инвестиционный проект Roshen в России. Модернизировав основную производственную площадку в Липецке на улице Доватора, украинские владельцы предприятия взяли курс на полную локализацию производства. То есть сделали ровно то, к чему все эти годы призывали президент и правительство. В фабрику в Сенцово вложили 4 миллиарда рублей, теперь здесь 30 тысяч квадратных метров производственных площадей, работают 14 конвейеров по производству карамели. Вернее, работали.
— Колян, да какие они фашисты! Вот у меня тетка живет под Полтавой, она поддерживает АТО, деньги им перечисляет, она что — фашистка? А муж у нее и вовсе еврей, так он, дурак, вообще на фронт рвется, он что — тоже фашист?!

— Блин, а вот этот аргумент я вообще не понимаю! Еще на Майдане все кричали: вот, смотрите, сколько среди нас русских, грузин, евреев — какие же мы фашисты? Но почему все решили, что еврей не может быть фашистом? Еврей что — не человек, что ли?!

Свободного времени теперь у работников в Сенцове полно, как следствие — обострились политические споры в курилках. 

— А мне сноха из Донецка рассказывает, что у нее все знакомые ополченцев ненавидят, — подключается грузная женщина с огромной родинкой над губой. — А вот российских военных, наоборот, любят.

— Это как это?

— И украинских военных тоже любят. Она говорит, что и те, и другие пытаются порядок наводить. Им уже не важно какой, лишь бы порядок. А ополченцы — это сброд, дорвались до власти и бесчинствуют.
Если бы меня привезли сюда с закрытыми глазами и развязали повязку только в коридоре, я бы подумал, что попал не на фабрику, а в больницу. Туда-сюда шныряют люди в хирургических светлозеленых пижамах — это работники конвейера. Иногда попадается руководящий состав в белых халатах. Чтобы перейти из цеха в цех, приходится каждый раз мыть руки, попутно изучая большой цветной плакат с изображением всех микробов, которые мы смываем со своих ладоней, пальцев и ногтей. После пятой процедуры всех микробов я уже помню по имени-отчеству, а руки чешутся от чистоты — очень редкое природное явление.
— Черный во-о-ора-а-ан! Что ж ты вье-е-еш-шься! — затягивает кто-то из «хирургов». Осиротевшие без работы сотрудники сидят кружочком и вышелушивают брак: конфеты — в один мешок, фантики — в другой. Ушки, бородки, хвостики, близняшки, раковинки — названия разновидностей брака радуют еще больше, чем имена микробов. Перед самой остановкой производства в этом цеху запустили линию карамели под названием «Колесики». Поэтому вместо корявой «разбраковки» работники цеха придумали своему занятию более веселое название — «шиномонтаж».
— Я сейчас стал больше телевизор смотреть, раньше некогда было, — балагурит вокалист. — Смотрю новости и возмущаюсь: вот ведь Порошенко гад какой! А потом прихожу на работу и думаю: почему же этот подонок платит самую большую в городе зарплату? Даже во время простоя. Да еще каждый год сам ее поднимает, без нажима снизу. А те, кто за родину, за Сталина — они почему-то уверены, что мы победим, только если лишимся своих зарплат. Леонидыч, скоро там сокращения начнутся.
Сокращения уже начались. Сейчас в России на Roshen работают около двух тысяч человек. Еще столько же — поставщики, подрядчики, партнеры. На фабрике будет уволено 500 человек. Дальше по цепочке из-за сокращения производства достанется всем — производителям гофротары, поставщикам сырья, перевозчикам, дистрибьюторам, даже сельхозпроизводителям, которые занимаются сахарной свеклой. Количество уволенных как минимум удвоится. Это не говоря уже о сокращении налоговых поступлений. В прошлом году вместе с таможенными пошлинами Roshen заплатил в России два миллиарда рублей.
— А в следующем мы могли бы заплатить раза в два больше, — говорит первый замгендиректора Олег Казаков. — Мы ведь в 2011 году начали еще один инвестпроект — в соседней Косыревке. Он еще круче, чем в Сенцове. Поехали покажу!
Передо мною опять конструкция из лего, но на этот раз сильно недостроенная. Блестящие облицовочные панели соседствуют с серым бетоном, а идеально заасфальтированная местность — с котлованами.
— 70 тысяч квадратных метров производственных площадей, 230 тысяч тонн продукции в год, — скорбь в глазах Казакова мучительно борется с восторгом от громадья похеренных планов. — Плюс логистический центр на 66 тысяч палето-мест.
— Каких мест?
— Палето. Это такой большой поддон для хранения готовой продукции. После запуска этих мощностей мы бы перенесли с Украины в Россию всю рошеновскую линейку изделий, произошла бы полная локализация производства. Это еще 2500 дополнительных рабочих мест, причем каких мест! Средняя зарплата у нас 32 тысячи рублей, выше в Липецкой области только у чиновников. А еще добавьте сюда кумулятивный эффект за счет удвоения объемов всех наших подрядчиков и поставщиков. И вот теперь скажите мне, кто настоящий патриот России: Петр Порошенко или, например, Аман Тулеев, который в Кемерове объявил Roshеn «конфетами нон грата»?
— Да ладно, не пропадет ваш скорбный труд. Продаст Порошенко свой бизнес кому-нибудь из россиян, и заживете лучше прежнего.
— Продаст?! Вы думаете, продать такую огромную корпорацию — это просто выйти на улицу и свистнуть? Он уже пытается это сделать, но продавать все это дешево нет смысла, а по реальной цене что-то никто не берет. Кому нужна такая махина, обремененная огромными политическими рисками? Даже если можно было бы продать ее частями, по заводам — не всякий купит. На российском кондитерском рынке сейчас просто нет игроков, способных купить комбинат производительностью 400 тысяч тонн в год. Вот украсть — это совсем другое дело, это пожалуйста.
— Что? Уже пытаются?
— Не то слово.
Я все понял!
На самом деле проблемы у липецкого завода Roshen начались задолго до евромайдана. И с политикой они не были связаны никак. Просто в какой-то момент политика стала инструментом ожесточенной конкурентной борьбы.
— Крупнейший производитель на кондитерском рынке — холдинг «Объединенные кондитеры», входящий в инвестиционную группу «Гута», — рассказывает гендиректор всех подразделений Roshen в России Константин Вахонин. — «Объединенные кондитеры» владеют пятнадцатью крупными предприятиями, в том числе «Рот Фронт», «Красный Октябрь», «Бабаевский». Это очень известные фабрики, но с технологической точки зрения они существенно отстали, производительность труда у них в три раза ниже, чем у нас, все вместе эти пятнадцать предприятий производят всего лишь в четыре раза больше продукции, чем одна наша Липецкая фабрика.
В руководстве Roshen «Объединенных кондитеров» называют «наши злейшие конкуренты», вкладывая в слово «злейшие» не только экономический, но и морально-этический смысл. Здесь уверены, что московские хищники делают ставку не столько на развитие и модернизацию собственного производства, сколько на монополизацию рынка.
— Главный инструмент этой борьбы — интеллектуальные права на советские кондитерские бренды, — считает Таисия Воронина. — Большинство из них принадлежат «Объединенным кондитерам», и они судятся за них со всеми, с кого можно получить серьезные суммы. А если еще и само предприятие представляет интерес, то этот брендовый террор может стать инструментом рейдерства.
История проблемы такова. В советское время все «Красные шапочки», все «Аленки», все «Мишки на севере», разумеется, принадлежали государству. Пользоваться этим брендами имели право все без исключения кондитерские фабрики страны, главное — соблюдай рецептуру. Аналогичная ситуация наблюдалась и с другими продуктами  — от плавленых сырков до водки. В 90-е поломанные производственные цепочки срастались как придется. На алкогольном рынке, например, сохранилась система общего пользования: желающие продавать водку под советским брендом просто платят фиксированную сумму Союзплодимпорту, и все счастливы. Та же ситуация, например, на рынке мясном: колбаса «Докторская» — это всего лишь рецепт, а вовсе не торговая марка, принадлежащая кому-нибудь одному.
В кондитерской же промышленности срослось по-другому. Как только в 1992 году в России был принят закон об интеллектуальной собственности, московские фабрики, которые позже войдут в холдинг «Объединенные кондитеры», вовремя подсуетились и зарегистрировали на себя почти все советские бренды. Долгое время это обстоятельство не очень волновало участников рынка: закон только декларировал интеллектуальное право, но не давал возможности всерьез наказывать его нарушителей. Однако в 2008 году были внесены соответствующие поправки в Гражданский кодекс, и с тех пор «Объединенные кондитеры» стали подавать в суд один иск за другим.
Российский кондитерский рынок разделился на «партию власти» и «оппозицию». Первые объединились вокруг Ассоциации предприятий кондитерской промышленности («Асконд»), которая фактически стала инструментом отстаивания интересов «Объединенных кондитеров». Среди оппозиционеров же оказались в основном регионалы, вынужденные выживать в условиях жесткой конкуренции за счет активной модернизации производства. Чтобы избежать патентного террора со стороны москвичей, они стали использовать псевдобренды. Конкурентная борьба стала похожа на партизанскую войну. Рынок наводнили конфеты «Красный маг», «Ластонька», «Коровушка», «Кара-Бум», шоколадки «Алинка» и прочие чудеса природы. Даже фабрика «Приморский кондитер», на которой когда-то придумали, разработали и запустили в производство знаменитое «Птичье молоко», теперь вынуждена была маскироваться под «Птичье молоко Приморское». Впрочем, эта маскировка не спасла ее от судебного иска. Да и не только ее. На счету «Объединенных кондитеров» уже несколько выигранных исков в отношении производителей псевдобрендов, причем суммы взысканий исчисляются десятками и даже сотнями миллионов рублей.
Ожесточенная война лоббистов и дискуссия о том, по каким правилам должен развиваться российский рынок сладостей, обостряются с каждым годом. Сторонники «коммунистического пути» говорят, что общее брендопользование станет мощным импульсом для развития производства, а некоторые участники рынка утратят инструмент для недобросовестной конкуренции. Противники в ответ возражают, что под уважаемыми брендами рынок наводнит некачественная продукция, да и вообще пересмотр результатов приватизации 90-х — вещь опасная, лучше не начинать играть в эту игру.
Так или иначе, но Липецкая кондитерская фабрика тоже успела вляпаться в судебный иск от «Объединенных кондитеров». Повод найти было несложно. Из недр Roshen на рынок выпорхнуло нечто под названием «Ласточка-Певунья». В советское время выпускались конфеты «Ласточка» и конфеты «Певунья», оба бренда теперь принадлежат понятно кому. Но в Липецке решили, что «Ласточка-Певунья» — это отдельный товарный знак, и даже зарегистрировали его в Роспатенте. Суд решил иначе. Иск в отношении «Ласточки» на 211 миллионов рублей уже удовлетворен, на очереди «Певунья», которая может обойтись Roshen еще в 70 миллионов.
— Но параллельно с арбитражем в апреле прошлого года «Объединенные кондитеры» инициировали против нас уголовное дело, — продолжает первый замгендиректора Олег Казаков. — По статье 180 УК, часть 1 — «Незаконное использование товарных знаков». Дело шло ни шатко ни валко, пока не началась вся эта политика вокруг евромайдана. В марте уголовное дело вдруг переквалифицировали на часть 3 — то же самое, совершенное группой лиц по предварительному сговору. А это уже реальный срок — до шести лет. И вскоре на наш офис был произведен налет — по-другому я это назвать не могу.
— Нагрянули восемьдесят человек сотрудников МВД и ФСБ, в том числе почему-то из Москвы, — продолжает историю Таисия Кирилловна. — Обыск шел с 9 утра до 2 часов ночи. Затем до утра шли допросы. Все это, разумеется, потом попало в прессу — и местную, и федеральную. Но главный результат этого цирка — арест денежных средств на наших счетах. Миллиард рублей и пятнадцать миллионов долларов. Как раз накануне срока, когда мы должны были выплатить штраф в 211 миллионов за «Ласточку».
В руководстве Липецкой кондитерской фабрики уверены, что это была попытка рейдерского захвата. Схема действительно популярная: предприятию по суду вчиняется огромный штраф и тут же по параллельному уголовному делу замораживаются его счета — то есть  ответчик лишается возможности выплатить этот штраф. Далее следует арест имущества со всеми вытекающими последствиями. В отношении предприятий-одиночек такая схема работает безотказно. Но за Липецкой кондитерской фабрикой стоит крупная корпорация: необходимую сумму из Киева прислали, и штраф заплатили в срок. В «Объединенных кондитерах», разумеется, утверждают, что всего лишь защищают свои попранные права всеми законными средствами, а размышления на тему рейдерства считают спекуляциями. Впрочем, не исключено, что так оно и есть. Сейчас ситуация вокруг украинского бизнеса в России такова, что на них и кроме «Гута-группы» есть кому наезжать.
Кажется, дождь собирается...
— Но с тех пор ситуация немного переменилась, — Олег Казаков делает хитрое лицо. — Силовики ведь тоже не дураки. Они видят: Путин с Порошенко все-таки пожали друг другу руки. С этого момента желающих нас мочить заметно поубавилось. А ну как завтра они помирятся? И тогда бюрократическая машина заработает в другую сторону. Начнут искать: а кто это у нас тут вбивал клин между братскими народами? Кто это под шумок занимался переделом на рынке? Государственная машина мне сейчас напоминает кобру, которая затаилась перед прыжком и думает, оценивает риски.