Япония

Да и по «безвизу» дела обстоят отнюдь не так радужно, как их хотят представить в Москве. Сегодня, ссылаясь на японскую центральную газету «Санкэй симбун», INTERFAX.RU сообщает, что «правительство Японии не готово принять решение по предложению РФ о введении безвизового режима между Сахалином и Хоккайдо».



Оказывается, японское правительство опасается, что, дав положительный ответ, оно «признает принадлежность Курильских островов к территории России». Кроме этого, у японской стороны возникают вопросы по поводу регулирования передвижения граждан РФ и возможности бегства японских преступников на территорию России. Последнее опасение, на наш взгляд, явно надуманное, ибо российские власти едва ли будут принимать японских преступников, а если они и побегут на Курилы и Сахалин, то нетрудно заключить соглашение о выдаче перебежчиков.

Фотокарта Малой Курильской гряды Курильских островов на основе космического снимка НАСА

Так это, или речь шла о пресловутой формуле «два плюс альфа», то есть получении Японией для начала Малой Курильской гряды (Шикотан и Хабомаи), при условии продолжения переговоров о наиболее крупных и освоенных Кунашире и Итурупе, остается не до конца ясно. Ибо, по сути, предлагая основываться на «хрущевском компромиссе» 1956 года, в то же время администрация Абэ из раза в раз повторяет, что неизменно руководствуется «базовой позицией» Токио о «возвращении» всех островов южной части Курильской гряды. И тут явное противоречие, которое не получает объяснения.
Но и этот маневр Абэ не привел к успеху, хотя надо отметить, что Путин благосклонно воспринял предложение «друга Синдзо» искать компромисс, с чем российский президент давно согласен. Однако произошедшие с 1956 года кардинальные изменения не позволяют Москве идти на какую бы то ни было территориальную уступку Токио. Браун пишет в японском официозе:
«Однако по мере того, как японцы всё чаще шли на уступки, позиция России становилась всё более жёсткой. Несмотря на то, что с начала 2019 года главы МИД двух стран четырежды встречались для переговоров, Москва пока явно не собирается заключать сделку с передачей двух островов Токио. Вместо этого министр иностранных дел Сергей Лавров настаивает на том, чтобы Япония признала суверенитет России над всеми Южными Курилами».
Заметим, что ничего нового в занятой Москвой позиции нет. Ведь и Хрущев соглашался «передать» Японии в виде жеста доброй воли уже принадлежавшие Советскому Союзу острова, что и должно было подтвердить японское правительство фактом подписания сначала мирного договора. Не желая соглашаться с этим, нынешнее правительство Абэ извращает содержание Советско-японской совместной декларации, которую вдруг предложило «положить в основу переговоров». Искажение состоит в том, что теперь Токио настаивает сначала на согласии Москвы «вернуть Японии все северные территории» и только после этого проявляет готовность подписать мирный договор. Удивительно, но российская сторона, похоже, не обращает должного внимания на столь явное извращение духа и буквы документа 1956 года.


Подписание Советско-японской совместной декларации. 1956

По мнению Брауна, весьма поучительно, что «никакие уступки и жесты доброй воли со стороны Абэ не повлекли за собой прогресса, и Япония ничего не может сделать, чтобы вернуть хотя бы два острова». И дело не в «упрямстве Москвы», а в геополитике и военной стратегии. Понимая это, политолог особо подчеркивает, что «Россия попросту не откажется от территорий, которые, как она чувствует, она по праву отвоевала во Вторую мировую, тем более в пользу союзника США, который не может гарантировать, что на эти территории никогда не ступит нога американских военных».
Согласие с безвизовым режимом, указывается в статье в The Japan Times, будет полезно Японии и с политической точки зрения: «Из-за территориального вопроса подход Токио к Москве кажется «искажённым». Нередко Япония не решается проявлять должную жёсткость из страха, что она может негативно повлиять на ход переговоров. Именно так было, когда Токио предпочёл умеренную позицию в ответ на «дестабилизирующее поведение» Москвы, включая «захват» Крыма и покушение на бывшего агента ГРУ Сергея Скрипаля с использованием отравляющего вещества в Великобритании. У некоторых европейских союзников действия Японии даже вызвали сомнения в её надёжности».
«Абэ не смог урегулировать территориальный вопрос, но у него по-прежнему есть возможность изменить отношения Японии с «северной соседкой». Безвизовая зона не поможет Токио получить свои острова обратно, однако поможет вернуть ему влияние на территории, к которым японцы не имели доступа на протяжении почти 74 лет», — заключает Джеймс Браун.

Братский рюкюский народ
Так вышло, что Реставрация Мэйдзи, сделавшая Японию богатой и влиятельной страной, которая способна нанести военное поражение самой России, крайне негативно отразилась на Окинаве – она погрузилась во все разновидности кризисов сразу, включая духовный и культурный.
С одной стороны, японцы не стали лезть рюкюсцам «в семью, в кровать и в душу» и оставили широкий простор для низового самоуправления. Это привело к тому, что модернизация Мэйдзи и слом старых порядков затронули Рюкю лишь по касательной. Оставшаяся без реформ, во многом архаичная и социально своеобразная (например, в семьях рюкюсцев, в отличие от японцев, были определенные элементы матриархата) Окинава резко отстала от Японии в развитии и до сих пор является наиболее бедной из 47 ее префектур.
С другой стороны, рюкюсцев начали насильственно ассимилировать, «перевоспитывая» в ямато. У этого народа были свои традиции и ремесла, свои верования и этика, а равно – вся прочая «этника» с керамикой, национальными костюмами, поэтической школой и принципиально отличной кухней (рис здесь узнали поздно и опасались его сажать из-за тайфунов). Но главное – было особое письмо (в Рюкю использовали классические китайские иероглифы) и свои языки, наиболее распространенный из которых называют окинавским.
С иноязычием японцы решили разделаться через стандартизацию образования и новую систему наказаний, подсмотренную у англичан: если кто-то в стенах школы вдруг заговорил на окинавском, то получал бирку, которую должен был навесить на другого ученика, также посмевшего использовать родной язык.
Так детей учили «стучать» друг на друга: тот, кто не успевал передать кому-нибудь ярлык до конца учебного дня, получал порку.
Что же касается рюкюского культурного наследия, оно было инкорпорировано в общеяпонскую традицию. Самый известный у нас бренд, являющийся по сути не японским, а рюкюским, – каратэ (ранее – тодэ, то есть «рука династии Тан»). Согласно местным легендам, его изобрели рюкюские крестьяне, чтобы противостоять как раз японцам, значительно опережавшим их в плане вооружения.
Современная японская историография расценивает аннексию Рюкю и ассимиляцию рюкюсцев как завершающий этап японского нацбилдинга, который открыл перед империей новые широкие возможности. Но то, что с рюкюсцами при этом обошлись, мягко говоря, несправедливо, и что население Окинавы дискриминировали вплоть до второй половины XX века, ею все-таки признается.

Опять власть меняется
К 1945 году, когда о существовании Окинавы узнала вся планета, «перевоспитать» удалось не всех.
Битва за Окинаву (она же – операция «Айсберг») считается одной из самых значительных в тихоокеанском театре в период Второй мировой войны. Да, успешный американский десант и захват острова предопределили капитуляцию Японии. Но значительна эта битва прежде всего жертвами среди мирного населения: более 100 тысяч человек за три месяца. Это больше, чем совокупные боевые потери американской и японской армий тогда же и там же.
Причина – национализм японцев и отношение к рюкюсцам как к людям второго сорта. Их использовали как живые щиты, отбирали провизию, женщин насиловали, а за разговоры на родном языке могли пристрелить как шпионов (использование рюкюского считалось непозволительно непатриотичным). И главное: окинавцам попросту не доверяли, а потому предписывали совершать самоубийство сразу при появлении американских солдат – садистов, извергов и чудовищ (примерно то же самое сотрудники Геббельса рассказывали про Красную армию, наступающую на Рейх).


Дети-солдаты были нормальным явлением для проигрывающей войну Японии, но на Окинаве их было особенно много (фото: Public domain)

Да, насилие со стороны американской солдатни внесло свою лепту в страдания окинавцев, и все же реальные военные из США оказались значительно более гуманными и цивилизованными людьми, чем те упыри, которых рисовала пропаганда. Полностью оккупировав Окинаву и отделив ее под свое управление, гости из Америки начали налаживать быт на острове, где было разрушено порядка 80% строений.
С учетом непростых исторических отношений с японцами и той вспышки насилия, что имела место совсем недавно, часть рюкюсцев логично стала воспринимать американскую армию не как врагов и интервентов, а как избавителей от японского ига. И действительно, попав под оккупацию, Окинава оказалась как никогда близка к восстановлению исторической справедливости.
Запустив послевоенный процесс переустройства Японии, Вашингтон стал думать, что делать с Окинавой дальше. Им был выбран неожиданный путь – передача «историческому владельцу», то есть Китаю. Только, разумеется, не коммунистическому Китаю, а союзной Китайской Республике, обосновавшейся на Тайване. Поняв, сколько проблем это сулит в отношениях с Японией, Чан Кайши от американского подарка благоразумно отказался.
Параллельно разрабатывался вариант с восстановлением независимости Рюкю – нового сюзерена США в Восточно-Китайском море. В связи с этим оккупационная администрация поддерживала возрождение рюкюского национального духа и сепаратистские партии острова, где закипела бурная политическая жизнь. Одни силы выступали за независимость, другие видели будущее Окинавы в составе Японии, третьи предпочитали жизнь под американским протекторатом. Националисты присутствовали в каждой из этих групп, спор был лишь о том, кто для национальных интересов рюкюского народа менее опасный враг и с кем нужно подружиться против более опасного – с привычными угнетателями-японцами или с чуждыми освободителями-янки.
Сперва электоральное преимущество было за сторонниками отделения от Японии, но потом юнионисты все-таки взяли реванш на выборах. В тому моменту Вашингтон уже научился видеть в японцах союзников по борьбе с СССР (кстати, в самой Японии отделение Рюкю поддерживала только Коммунистическая партия) и не имел ничего против возвращения острова под управление Токио при сохранении на нем американских военных баз.
Формально принадлежность Окинавы Японии была подтверждена в 1952-м, но под американским управлением остров находился еще долгих 20 лет (в том числе потому, что угрозой его невозвращения Токио шантажировали на тот случай, если он попробует поискать общий язык с Москвой). Для расчетов использовались доллары, автомобильное движение было правосторонним, а неподсудная никому, кроме своего командования, пьяная матросня постепенно теряла всякий стыд. И вскоре популярность «освободителей» неуклонно поползла вниз.
Правящая японская династия, осознавая особое отношение к ней в среде рюкюсцев, опасалась показываться на Окинаве – контраст со всенародным обожанием остальной Японии мог оказаться слишком наглядным. И когда в 1975-м наследный принц Акихито все-таки посетил остров, ему действительно пришлось пережить попытку покушения. Но к тому моменту уже нельзя было определить, что подогревает антимонархические настроения сильнее: недоброй памяти битва за Окинаву или неспособность Токио избавить остров от американской опеки.

Янки! Адрес знаете
Когда премьер-министр Японии Синдзо Абэ – националист, патриот, реформатор и умница – говорит о том, что американские военные базы являются «тяжким бременем» для Окинавы, он не приукрашивает.
Окинава – это всего 0,6% от территории Японии. Однако на ней сосредоточено 75% американского военного контингента, который занимает 20% острова. Это затрудняет экономическую деятельность, ухудшает экологическую обстановку и является источником множества проблем для местного населения. Особые претензии к военно-воздушной базе корпуса морской пехоты Футенма, самолеты которой бесконечно маячат над мирными городами. Когда военный вертолет буквально рухнул во двор местного университета, терпение островитян лопнуло, но единственное, что смог поделать Токио, – уговорить американцев перевести объект на менее населенный север, создав там дополнительные насыпные острова.
Именно этот проект Трамп якобы назвал «захватом земель» и теперь хочет потребовать от Японии неустойку. В его картине мира окинавцы отнимают землю у американцев, а не наоборот.
На родной земле и в очной форме американская наглость бесит окинавцев особенно сильно. Не нужно считать, что все это время они сидели сложа руки. Иногда случались настоящие бунты, как, например, в декабре 1970-го. Пьяный наезд американского военнослужащего на столь же пьяного окинавца спровоцировал беспорядки, в которых приняли участие более пяти тысяч человек. В итоге шесть десятков американских солдат получили различные ранения, а несколько зданий на авиабазе Кадена были сожжены протестующими.
На протесты против преступлений американской военщины окинавцы выходят более-менее регулярно. Наиболее известный относится к 1995 году, когда трое военнослужащих изнасиловали 12-летнюю девочку. Десятилетием позднее, и тоже в рамках большого митинга, было объявлено, что со времен воссоединения с Японией и отмены правостороннего движения
на совести оккупантов более 550 тяжких преступлений, включая 115 изнасилований и 26 убийств, а ведь речь идет о Японии, где уличная преступность встречается крайне редко.
Второй по популярности (после американских бесчинств) повод для протестов на Окинаве – попытки Токио сгладить общую историю. К примеру, в штыки было воспринято предложение изъять из учебника абзац, в котором говорилось о принуждении рюкюсцев к самоубийствам. На острове по-прежнему живо чувство «самости», местные считают себя прежде всего окинавцами, и только потом японцами, но в целом отношение к Токио – былому угнетателю и гонителю – сейчас вполне комплиментарное. На это есть три причины.
Во-первых, окинавцы уверены, что в составе богатой и влиятельной Японии у них гораздо больше шансов избавиться от постылых военных баз. И логика в этом есть: Токио бы и рад разгрузить Окинаву, предоставив янки другие регионы страны, но пока что американцы на это не соглашаются – для них удобнее вообще ничего не менять.
Во-вторых, Япония фактически признала перегибы в политике ассимиляции. Рюкюские языки там, скорее всего, назовут всего лишь диалектами японского, а самих рюкюсцев отнесут к субэтносу, но не национальному меньшинству (в противном случае они были бы вторым по численности народом в Японии), но местную культуру во всех ее формах всячески поддерживают, она стала по-настоящему модной в масштабах всей страны.
И наконец, в-третьих: хотя региональное самосознание рюкюсцев не умерло, ассимиляция все же состоялась. На рюкюских языках сейчас общается только старшее поколение, тогда как молодежь неотличима от общей массы японцев. Потому и идею независимости Рюкю, согласно соцопросам, поддерживает менее 10% окинавцев, в основном те, кому уже за 70.
Впрочем, все еще может измениться.

Окинавцы против всех
Весь мир сейчас наблюдает, как окинавцы (а 90% окинавцев – рюкюсцы) противостоят центральному правительству и американскому командованию. Проведенный здесь референдум показал абсолютное превосходство сторонников полного вывода американских баз. Для правительства этот плебисцит не имеет обязательного характера, но тем сложнее дипломатические танцы, которые приходится изображать в Токио.
А изображать приходится регулярно. Выборы идут своим чередом, один избранный народом губернатор сменяет другого, но все как один скандируют «янки, гоу хоум». Разумеется, с поправкой на местные формы вежливости: идут в суды, проводят пикеты, заставляют Абэ извиняться в прямом эфире и точно так же, как Трамп, критикуют идею с переносом одной из баз на север, но по другой причине – американских баз на Окинаве не должно быть в принципе.
Нынешний губернатор Дэнни Тамаки буквально на днях стыдил премьер-министра, заявляя, что японское правительство относится к Окинаве как к куску грязи. А Абэ вновь пообещал сделать все от него зависящее, чтобы Окинаву «облегчили от бремени» (повод для этого разговора – 74-я годовщина упомянутой выше операции «Айсберг»).
Налицо болезненная проблема с бэкграундом в виде территориальной целостности страны – и Токио придется ее как-то решать.
Ввиду резкого усиления Китая он не может лишиться американского «зонтика» и Договора о взаимном сотрудничестве с США: именно он дает американцам право базироваться на Окинаве – и именно его Трамп теперь хочет пересмотреть в свою пользу (кстати, спорная территория между Японией и КНР – злополучные острова Сенкаку – как раз входят в состав префектуры Окинава). 
На другой части весов – нормальные отношения с крупным субэтносом, который пока еще в тебя верит, но, с учетом претензий из прошлого, может и разувериться, посчитав, что независимость даст лучшие шансы на освобождение от американской оккупации или хотя бы большую выгоду от ее наличия. Партия независимой республики Рюкю (после ребрендинга – «Клуб Кариюши») на выборах пока что набирает немного, но в евроскептиков в Британии, Франции и Италии прежде тоже никто не верил.
В будущем расклады будут усложняться. Например, в последние годы в китайских СМИ стали появляться статьи о том, что Пекин должен вернуть Рюкю под свое крыло, но официально КНР от этого всячески открещивается. В свою очередь японские «ястребы» и ультрапатриоты, в эти оправдания не веря, видят в рюкюской интеллигенции (а идеи независимости на острове пока что ближе к интеллектуальной игре, чем к реальной политике) потенциальных предателей и коммунистических агентов.
Когда-нибудь это во что-нибудь перерастет. На Окинаве нужно жить долго – а жить долго там умеют лучше всех на планете.

В этот же день состоялись экстренные заседания правительства РК во главе с заместителем премьер-министра, где также присутствовали министры и советники аппарата президента, курирующие экономический блок. Через несколько часов замминистра промышленности РК уже собрал представителей ведущих местных компаний, которые заняты в сфере производства дисплеев и полупроповодников, где была обсуждена ситуация. Как считают эксперты отрасли, от решения Японии пострадают крупнейшие электронные гиганты Южной Кореи, включая Samsung Electronics, SK hynix и LG Display.
Очевидно, что в Токио решили пойти на принцип. Судя по поступающим из окружения японского премьера слухам, в руководстве Страны восходящего солнца уже сыты поведением правительства РК во главе с президентом Мун Чжэ Ином, считая, что Сеул сам игнорирует все нормы международного права. Раздражение Японии стало сильно после того, когда Мун выполнил свои предвыборные обещания и в одностороннем порядке разорвал подписанные предыдущим лидером РК Пак Кын Хе соглашение с Японией, которое предусматривало выплату компенсаций кореянкам, которых в годы оккупации принуждали работать в борделях для японских военных. В обмен на соглашение правительство Кореи соглашалась окончательно "закрыть" этот вопрос, что было расценено большинством корейцев как национальное предательство и стало одной из движущих причин, которые в итоге привели к импичменту Пак Кын Хе в мае 2017 года.
Отметим также, что в ходе саммита "Большой двадцатки" в Осаке Мун Чжэ Ин хотел провести переговоры с Синдзо Абэ, но последний проигнорировал зондирующие подходы сотрудников администрации президента РК и, сославшись на чрезмерную занятость во время саммита, отказался от общения с Муном и обсуждения острых двухсторонних вопросов. Как подсчитали корейские СМИ,  Абэ и Мун все же встретились в Осаке, но лишь потому, что японский премьер выступал в качестве организатора мероприятия, а все "переговоры" свелись к рукопожатию, которое продлилось лишь восемь секунд. Теперь понятно, почему Абэ отказался от саммита с Муном. Очевидно, что тогда уже было принято решение о введении ограничений на корейскую продукцию, а японцы просто не хотели осложнять "свое" мероприятие в Осаке, отложив оглашение санкций против Сеула до завершения саммита.
Во всем этом конфликте лежит серьезное расхождение между корейцами и японцами по поводу оценки период оккупации и Второй мировой войны. В Корее считают, что Япония жестко подавляла национальное самосознание корейцев, а теперь не желает за это отвечать и как следует извиняться, а также же платить компенсацию. Японцы же парируют, что оккупация сделала немало для экономического развития Кореи, а "больные" для корейцев темы уже неоднократно обсуждались, извинения приносились, компенсации выплачивались, а в Корее постоянно поднимают одни и те же вопросы.
Все это также подогревается и другим спором, замешанным на истории, - о принадлежности архипелага Токто (по-японски Такэсима), находящемся под контролем южнокорейцев, но на который упорно претендует и Япония. Есть и извечные расхождения о том, как "правильно" называть разделяющее две страны море: в Корее его считают Восточным, а в Японии - Японским. Во все эти перебранки обе стороны регулярно пытаются втянуть и другие страны, болезненно реагируя, когда какая-то из третьих стран согласится принять "неправильное" название моря или сказав что-то "ошибочное" по поводу принадлежности скал Токто-Такэсима.
Очевидно и другое: видно, что указанные вопросы - болезненные для обеих народов и постоянно провоцируют взрыв националистических настроений, что зачастую используют политики обеих стран для мобилизации электората и повышений рейтингов. "Правильная" точка зрения в каждой из стран сформирована, хорошо известна и практически не подлежит сомнению. В итоге подобные "подводные камни" регулярно приводят к осложнению двусторонних отношений, что мы наблюдаем и сейчас в сфере торговли.
В конце концов сторонам придется искать какой-то выход, но реалии таковы, что сейчас бал правят сторонники жесткого подхода. Корея не сможет отменить решение суда, а потому наверняка можно ждать какой-то ответ Сеула в виде контрсанкций на японскую продукцию. А потому вероятность крупной торговой войны весьма велика.