Цитата: lucent от 15.05.2019 12:29:39То, что Вы называете "глупостями" ребёнком воспринимается, как участие в общественной жизни посёлка/города/страны/планеты. Ваш посыл в общем ребёнком понимается примерно как:"сдрысни, пацан. Тут взрослые дяди вопросы решают". И, естественно, зачастую не находит отклика в юном сознании. Я, собственно говоря, не против. Но тут же зашла речь о том, что надо ребёнку что-то там объяснить. Так вот, Ваш рецепт не годится. Просто потому, что ребёнок не поймет, почему именно нужно условный протест "против застройки парка" заменить условной "греблей на байдарках", если юношеской энергии достаточно и для того, и для другого.
Я полагаю, вы просто не знаете, что это такое – полное погружение в увлёкшее тебя дело. Чтобы оторваться от него и пойти на
ночной митинг-протестувальник, это должны над миром разверзнуться хляби небесные. Но, конечно, у некоторых такое дело – "общественная работа". "Вы где у нас числитесь? В бухгалтерии? Так вот было бы не плохо, если бы вы хоть иногда занимались своими прямыми обязанностями" (с) Служебный роман.
Несмеяна тихо зверела от скуки.
Сперва она лежала просто так… Лежала, лежала и взвыла.
— Повешусь! — заявила она.
Были тут еще какие-то молодые люди, парни и девушки. Им тоже было скучно. Лежали в купальных костюмах среди фикусов под кварцевыми лампами — загорали. И всем было страшно скучно.
— Повешу-усь! — закричала Несмеяна. — Не могу больше!
Молодые люди выключили транзисторы.
— Ну, пусть, — сказал один. — А что?
— Принеси веревку, — попросила его.
Этот, которого попросили, полежал-полежал… сел,
— А потом — стремянку? — сказал он. — А потом — крюк искать? Я лучше пойду ей по морде дам.
— Не надо, — сказали. — Пусть вешается — может, интересно будет.
Одна девица встала и принесла веревку. А парень принес стремянку и поставил ее под крюк, на котором висела люстра.
— Люстру сними пока, — посоветовали.
— Сам снимай! — огрызнулся парень.
Тогда тот, который посоветовал снять люстру, встал и полез па стремянку — снимать люстру. Мало-помалу задвигались… Дело появилось.
— Веревку-то надо намылить.
— Да, веревку намыливают… Где мыло?
Пошли искать мыло.
— Есть мыло?
— Хозяйственное…
— Ничего?
— Какая разница! Держи веревку. Не оборвется?
— Сколько в тебе, Алка? — Алка это и есть Несмеяна. — Сколько весишь?
— Восемьдесят.
— Выдержит. Намыливай.
Намылили веревку, сделали петлю, привязали конец к крюку… Слезли со стремянки.
— Давай, Алка.
Алка — Несмеяна вяло поднялась… зевнула и полезла на стремянку. Влезла…
— Скажи последнее слово, — попросил кто-то.
— Ой, только не надо! — запротестовали все остальные. — Не надо, Алка, не говори.
— Этого только не хватает!
— Умоляю, Алка!.. Не надо слов. Лучше спой.
— Ни петь, ни говорить я не собираюсь, — сказала Алка.
— Умница! Давай.
Алка надела на шею петлю… Постояла.
— Стремянку потом ногой толкни.
Но Алка вдруг села на стремянку и опять взвыла:
— Тоже скучно-о!.. — не то пропела она, не то заплакала. — Не смешно-о! С ней согласились.
— Действительно…
— Ничего нового: было-перебыло.
— К тому же патология.
— Натурализм.
И тут-то вошли Мудрец с Иваном.
— Вот, изволь, — бодренько заговорил старичок, хихикая и потирая руки, — дуреют от скуки. Ну-с, молодые люди!.. Разумеется, все средства испробованы, а как избавиться от скуки — такого средства нет. Так ведь? А, Несмеянушка?
— Ты прошлый раз обещал что-нибудь придумать, — капризно сказала Несмеяна со стремянки.
******
Извините за цинизм, но не верю, что
пепел Клаааса пеньки сквера стучат в сердца скачущих протестувальников.
Когда у нас в Челнах в 78-м или 79-м менты прилюдно какого-то парня отмудохали – вот тогда поднялась стихия, многотысячная толпа к УВД пришла, а тут – сплошь белые нитки и "чё бы ещё со скуки учудить".