Спецслужбы

Суперракета — Великая мать
Новый глава пилотируемых космических полетов НАСА Джордж Мюллер тоже не терял оптимизма: «У нас по-прежнему есть шансы высадиться на Луне до конца 1969 года, — заявил он на международном конгрессе космонавтов в сентябре 1967 года в Белграде. — Финансовые средства на этот проект никак особенно не пострадали от бюджетного сокращения, на которое пошел Конгресс».
Мюллер, вероятно, основывал свое заявление на докладе ЦРУ от второго марта 1967 года, который подтвердил, что СССР разрабатывает мощную ракету. Аналитики разведывательной службы отчетливо разглядели ее на снимках ландшафта в конце февраля. Похоже, эта ракета будет больше «Сатурна-5». Разведчики официально назвали ее «носителем J», но между собой они называли ее Великой матерью.
В докладе говорилось: «Советская лунная пилотируемая программа, вероятно, не была задумана как конкуренция программе «Аполлон», то есть не рассчитана на пик в 1968 — 1969 годах…» Однако далее значилось: «Исходя из всех данных мы предполагаем, что СССР может попытаться высадить людей не Луне не ранее чем в середине или в конце 1969 года… Но, скорее всего, это произойдет в 1970 — 1971 годах».
Тем не менее, некоторые признаки свидетельствовали о том, что СССР не сможет соперничать с США, как писали специалисты ЦРУ. «Есть знаки того, что взлетное оборудование, вероятнее всего, будет готово к испытаниям не ранее середины 1968 года. Для того чтобы ракету можно было эксплуатировать и использовать для отправки человека, нужна серия испытаний, которые должны быть завершены не менее чем за год до того, как можно будет начать испытания с высадкой на Луне. При этом советским специалистам нужно еще испытать новый корабль, опробовать возвращение с лунной орбиты и, вероятно, разработать технику посадки на воду… Неисключено, что им также потребуется техника стыковки кораблей на орбите и соответствующее оборудование».
Анализ разведывательной службы от первого ноября 1967 подтверждал: «Сегодня мы предполагаем, что СССР попытается отправить человека на Луну во второй половине 1971 года или в 1972 году. Второй срок наиболее вероятен». СССР столкнулся с рядом трудностей и аварий.
Большое внимание экспертов вызвала информация, полученная ЦРУ, о том, что в СССР существует два отдельных проекта пилотируемого полета на Луну. Сначала, вероятно, в первой половине 1968 года будет предпринята попытка облета Луны с помощью уже созданной техники. Для этого будет использована ракета SL-9 («Протон») с последней ступенью ракеты SL-8 и измененным кораблем «Восход». «Это сочетание позволит вывести нагрузку весом 15 тысяч фунтов (почти семь тонн) на окололунную орбиту, что даст советским специалистам возможность отправить туда экипаж из двух человек. Второй вариант состоит в том, что СССР может использовать недавно разработанную верхнюю ступень SL-9 и новый корабль, способный на корректировку траектории». Первый полет «Протона» с новой третью ступенью можно ожидать в первой половине 1967 года. Через полгода — год эта ракета может впервые доставить на околоземную орбиту космонавтов.
СССР по-прежнему решает проблемы, связанные с отправкой автоматических станций на Луну, как сообщило ЦРУ. В общей сложности советским специалистам удалось провести шесть успешных запусков. Один удался лишь частично, а 19 закончились авариями.
Кроме того, разведчики спорили о том, что, возможно, СССР готовит и два проекта орбитальных станций.
Разведывательные аналитики сошлись на том, что советская космонавтика ориентируется в первую очередь на успехи, которые повлияют на общественное мнение. Вместе с тем создавалось впечатление, что советское руководство выделяет на эти проекты меньше денег, чем получает НАСА. «Мы предполагаем, что расходы на советскую космическую программу ежегодно увеличиваются на сумму, которая эквивалентна одному миллиарду долларов, с 1962 года, когда был израсходован один миллиард долларов, до 1966 года, когда расходы достигли шести миллиардов. Большое количество этих растущих сумм расходуется на строительство крупных пусковых комплексов в Тюратаме и с ними связанные конструкторские программы в области J. Зона J до сих пор не завершена… Но мы уверены, что программа уже продвинулась настолько, что позволяет быстро сокращать общие расходы, и в течение нескольких последующих лет они будут сохраняться на уровне 5,5 миллиардов американских долларов…» Эта сумма, предположительно, включала расходы и на гражданскую, и на военную космонавтику.

Советские космонавты облетят Луну!
В конце сентября 1967 года американские разведывательные спутники сфотографировали на Байконуре ракету Р-7 с дополнительной ступенью, которую, вероятно, готовили к облету Луны. Но 28 сентября техники и военные отбуксировали ракету обратно в монтажный корпус. То же самое повторилось 26 октября. По-видимому, ракету снова и снова опробовали и ремонтировали. Наконец 22 ноября ракета взорвалась на пусковой площадке.
«Сатурн-5» покинул Землю девятого ноября 1967 года, но с опозданием на год. Он вывел на орбиту на высоту 185 километров корабль «Аполлон-4», вес которого вместе с последней ступенью составлял 115,5 тонн. Это была самая тяжелая нагрузка, которая когда-либо выводилась в космическое пространство. Ракета была запущена с новой базы Мерритт-Айленд в Космическом центре Кеннеди во Флориде со стартовой площадки, построенной для лунных полетов.
«Некоторые западные наблюдатели сейчас уверены, что русские высадятся на Луне раньше, чем это сможет сделать Америка с помощью проекта „Аполлон", — написал британский специалист по космонавтике Кеннет Гэтленд в журнале New Scientist от 21 марта 1968 года. — Доказательств советских возможностей в пилотируемых полетах добавилось в 1966 году после венгерского конгресса Международной астронавтической федерации, где ходили слухи о ракете больших размеров, чем американский „Сатурн-5". Сначала этому не придавали значения, но вскоре Джеймс Уэбб, глава НАСА, сообщил комитету Конгресса по астронавтике в Вашингтоне, что новая советская ракета будет иметь силу тяги более 10 миллионов фунтов.
Это была достоверная информация, полученная в ходе анализа очень качественных фотографий, которые были сделаны с американских разведывательных спутников над космодромом Тюратам — Байконур недалеко от северо-восточного побережья Аральского моря в Казахстане, где на протяжении предыдущих четырех лет велась активная работа по подготовке стартовой площадки… Так или иначе Уэбб полагал, что новая советская ракета-носитель даст о себе знать „в течение 1968 года или вскоре после". Первые летные испытания, по всей видимости, будут непилотируемыми, как было в ходе работы над „Саутрном-5"».
В ноябре 1968 года американские разведывательные спутники зафиксировали первый запуск усовершенствованной ракеты «Протон» с четырьмя ступенями. Западные специалисты, которые назвали эту ракету Proton-U, рассчитали, что она может вывести на орбиту Луны или планет пять — шесть тонн нагрузки.
Уже весной американцы собирались отправить «Аполлон-8» для облета Луны. На международной конференции по космическим исследованиям, проходившей летом 1968 года в Вене, появилась информация о том, что СССР готовится отправить космонавтов для облета Луны. «Они не могут нас опередить!» В Вашингтоне задумались, не доверить ли эту задачу «Аполлону-8», который должен был отправиться в космос перед самым Рождеством. НАСА приняло решение об этом 11 ноября 1968 года.
Стартовое окно для полета на Луну с Байконура открывалось на несколько дней раньше, чем с космодрома во Флориде. По определенным траекториям вблизи Земли, а также на Луну и к планетам нельзя лететь в любой день — есть определенные периоды, когда космодром и цель имеют наиболее выгодное взаиморасположение.
«Возможно, русские не успеют, и тогда мы добьемся успеха», — утешали себя американцы. Однако 26 ноября в Москве появилась информация о том, что космонавт Павел Беляев, которого считали командиром первого экипажа в ходе возможного полета вокруг Луны, отправился на космодром.
В начале зимы американские разведывательные спутники следили за Байконуром, где велась подготовка Proton-U к полету. Кремль требовал: «Мы должны быть первыми!» Посмотреть на Луну в «Зонде-7» восьмого декабря 1968 года должны были отправиться Алексей Леонов и Олег Макаров.
Серия проверок техники оставила вопросы. Не было уверенности в том, что ракета будет работать исправно. Поэтому ее снова отправили со стартовой площадки в монтажный корпус.
Когда 20 января 1969 года хотели запустить беспилотный «Зонд-7», «Протон» взорвался. Спускаемый аппарат удалось спасти из горящих обломков благодаря системе аварийного спасения, которая не дала сбоя. Будь в аппарате люди, они бы выжили.
Экипаж «Аполлона-8» отпраздновал спокойное Рождество вблизи нашего спутника. «Луна совершенно серая, — передавал Джеймс Ловелл. — Цвета нет. Она напоминает гипс или сероватый песок. Мы видим многие детали. Море Изобилия не так заметно, как при взгляде с Земли. Кратеры закругленные. Похоже, как будто они (особенно круглые) образовались после столкновения с метеоритом или другим объектом».

Суперракета впервые на стартовой площадке
Отставание советской программы от американской все увеличивалось. Две стартовые площадки и их командные пункты, монтажно-испытательные корпуса, другие наземные службы и даже жилье для сотрудников — все это строилось на Байконуре с весны 1965 года до начала 1968. Весь этот наземный комплекс обошелся в миллиард рублей. Инженерное испытание ракеты, над которой еще велись работы, как установили американские разведывательные спутники, было проведено в середине лета 1966 года.
«Строительство монтажно-испытательной базы затянулось на два года, — констатировал главный конструктор Василий Мишин. — Хотя и она была не полной. Американцы у себя могли испытать весь двигательный блок, а потом, не разбирая его, установить на ракету, готовую к старту. Мы же проводили испытания по частям и даже не могли мечтать о том, чтобы испытать все 30 двигателей первой ступени вместе».
На Байконуре не построили техническую позицию для испытаний первой ступени, поэтому не оставалось ничего другого, как испытать Н-1 целиком в ходе полета — так же, как это приходилось делать Королеву со всеми предыдущими носителями.
Аналитики ЦРУ, исходя из спутниковых снимков, рассчитали, что высота Н-1 достигает 102 метров. Они ошиблись ненамного, что подтверждает качество системы анализа. Диаметр трехступенчатой ракеты у основания был равен 17 метрам, высота ее равнялась 105 метрам, а общий вес составлял 2735 тонн.
Ракета могла лететь, даже если бы отказали две пары двигательных установок первой ступени, одна пара второй и один двигатель третьей ступени. В качестве окислителя использовался жидкий кислород, а в качестве топлива — керосин. Это сочетание было дешево и не токсично.
На низкую орбиту суперракета могла вывести максимум 98 тонн нагрузки. На транслунную орбиту ее должна была доставить четвертая ступень с одним двигателем НК-19.
Полезная нагрузка, которая занимала около трети высоты ракеты и была скрыта под аэродинамическим обтекателем, имела диаметр шесть метров и массу 23 тонны.
Макет суперракеты смонтировали почти полностью в новом корпусе космодрома Байконур осенью 1967 года. С 25 ноября по 12 декабря на стартовой площадке номер один проводились испытания: проверялось электрическое оборудование носителя и сама площадка. Персонал обучался обслуживанию ракеты.
Летный вариант носителя, третье изделие под обозначением 3Л, собирали в корпусе в конце апреля и установили на стартовой позиции седьмого мая 1968 года. Первые две ступени и половина третьей были окрашены в насыщенный серый цвет, вторая половина третьей ступени была белой, как и аэродинамический обтекатель. Монстр высотой более ста метров стоял между двумя устойчивыми фермами высотой 180 метров. Наконец рядом с ракетой появилась передвижная монтажная платформа высотой 125 метров.
Прежде чем третьего февраля 1969 года ракету Н-1 3Л вывезли из монтажного корпуса, главный конструктор «благословил» ее, разбив бутылку шампанского об ее борт, как о борт корабля. Более 2 300 техников и военных готовились к запуску, стоя на морозе, когда температура опустилась до минус 45 градусов. 28 дней они работали в таких условиях. Поэтому неудивительно, что первый запуск ракеты был отложен еще на один день из-за плохой погоды.
Н-1 была запущена 21 февраля 1969 года в 12:18:07 по московскому времени. На успех никто не рассчитывал. Сразу после старта вышла из строя система управления КОРД, поэтому на третьей и седьмой секундах полета перестали работать 12-й и 24-й двигатели. Однако ракета продолжала полет, поскольку этот сбой не мог ей помешать. Но затем началась вибрация. На 55-й секунде рядом с пятью двигателями в верхней части первой ступени начался пожар. На 65-й секунде пламя уничтожило кабели, ведущие к системе управления и телеметрической аппаратуре. На 114 — 120-й секунде горящая ракета упала в 52 километрах к северу от стартового комплекса.
Эта авария ушла от внимания американских разведывательных спутников. Тогда их еще было не так много, чтобы непрерывно следить за происходящим на главном советском космодроме. Обломки вокруг стартовой позиции J никому ни о чем не говорили. Детекторы в отдаленной Турции зафиксировали на одну минуту только горение двигателей. Это не привлекло внимания. Однако об аварии узнали сотрудники «МИ-6» от своего агента. В штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли сначала не могли поверить. «Британцы сообщили нам некоторые детали, ушедшие от нашего внимания», — сказал Сейр Стивенс, главный аналитик группы из 15 специалистов космического отдела Управления научной разведки ЦРУ (Office of Scientific Intelligence)
Поэтому в июньской Разведывательной сводке ЦРУ ((National Intelligence Estimates) говорилось, что «нет никаких доказательств того, что в ходе этой программы возникли серьезные технические проблемы». Только намного позднее, после разбора других косвенных доказательств на основе удаленного мониторинга техники, американские аналитики подтвердили этот провал. Это произошло уже после второго взрыва Великой матери.
У ЦРУ были ошибочные представления о вариантах высадки русских на Луне. Необходимой информации из Москвы не было. В июне 1969 года американские аналитики предполагали, что лунная операция потребует запуска двух Великих матерей, их стыковки вблизи Земли или Луны. Первая попытка, предположительно, будет предпринята в 1971 года или, скорее, в 1972. «Существует возможность того, что во время одного испытательного старта J СССР выведет большую орбитальную станцию».

Взрыв на Байконуре
Американцы увидели суперракету на стартовой позиции на фотоснимках с разведывательных спутников в конце июня 1969 года. В начале июля аналитик Джек Руни просматривал под микроскопом снимки с разведывательного спутника KH-4B. Опытный морской офицер выяснял, что происходит на Тюратаме. Сплошная рутина. Со времен Второй мировой войны, когда англичанка Констанс Смит искала на снимках базы Пенемюде, сделанных с разведывательного самолета, боевые ракеты V-2, методы анализа почти не изменились.
Вдруг Руни вскричал: «Боже мой! Там на снимках из последней партии была ракета, а теперь — одни обломки!»
Он позвал своего начальника Дэвида Дойла. Опытный аналитик Дойл согласился. Рядом с площадкой J лежит множество обломков, а одной из башен обслуживания нет. Явно авария — авария Великой матери!
Ведущий аналитик Дино Браджиони разослал всем станциям разведывательной службы распоряжение: «Узнайте, не зафиксировали ли в начале месяца ваши детекторы необычные данные с Тюратама!»
Вскоре поступили интересные донесения. Сейсмографические станции в Азии и в Европе зафиксировали третьего июля небольшие толчки в Казахстане, похожие на те, которые вызвал запуск «Сатурна-5». Спутники радиолокационной разведки зарегистрировали радиосигналы из Тюратама, которые свидетельствовали о неудачном старте.
Сенсационная новость быстро дошла самых высших уровней иерархии ЦРУ. Директор управления Ричард Хелмс сообщил о случившемся президенту Ричарду Никсону и министру обороны Мелвину Лайрду. Все почувствовали облегчение. Русская суперракета взорвалась во второй раз! «Теперь им нас не опередить!»
В начале июля по Москве распространилась информация, что недавно взорвались две советских лунных автоматических станции. Якобы они должны были доставить образцы породы с Луны. СССР хотел хотя бы в этом опередить США. Однако еще не все потеряно! Ведь стартовое окно для Тюратама открывается перед самым удобным моментом для флоридской базы им. Кеннеди. А что если русские запустят станцию одновременно с «Аполлоном-11»?
Шестого июля 1970 года вашингтонское издание Sunday Telegraph опубликовало статью своего московского корреспондента Энтони Майклэйза «Третьего июля на Байконуре произошло два взрыва».
26 августа 1970 года американские разведчики констатировали: площадка J-1 разрушена. «Стартовая позиция J-2, вероятно, может быть использована для старта, как только проблемы (с ракетой) будут решены. Учитывая, что для лунного пилотируемого полета понадобятся две стартовые позиции, все говорит о том, что СССР смогут осуществить его только в конце 1972 или в 1973 году».

Еще два взрыва
Несмотря на то, что американцы уже прошлись по Луне, советские инженеры по-прежнему хотели их догнать, но сталкивались с массой трудностей.
Третий запуск Н-1 прошел немного успешнее: 26 июня 1971 года ракета поднялась со стартовой площадки под номером два. Сначала ракета несла лунный орбитальный корабль «Союз ЛОК» с макетом лунного корабля ЛК. Однако через восемь — десять секунд на высоте 250 метров дала сбой палубная система управления. На 48- секунде ракета начала неконтролируемое вращение. Разрушилось соединение третьей ступени с лунным комплексом: они разделились и взорвались. Обломки разлетелись вокруг площадки. На удивление, первая и вторая ступень по-прежнему летели, хотя и в неуправляемом режиме. Они упали в 16 километрах, образовав кратер диаметром 45 метров и глубиной 15 метров. Обломки ракеты разбросало на площади 10 квадратных километров.
Третья авария мощного советского носителя была зафиксирована американскими спутниками. Аналитики в Лэнгли увидели на снимках примерно в 20 километрах от стартового комплекса кратер глубиной около 15 метров и диаметром 30 метров, а вокруг — обломки.
Четвертый запуск состоялся в четверг 23 ноября 1972 года. На 90-й секунде, как и было запланировано, шесть двигателей отработали, однако вскоре один двигатель загорелся. Пожарное оборудование отказало. Обломки ракеты упали далеко от стартового комплекса, а полезная нагрузка приземлилась на парашютах. Точной причины аварии установить не удалось.
Система американского космического мониторинга опять подвела. Спутник KH-9 номер четыре пролетал над стартовым комплексом J в начале месяца, а KH-9 номер семь оказался там только 31 декабря 1972 года, то есть больше чем через месяц. Тем не менее о произошедшем американцы узнали другим образом: скорее всего, они зафиксировали телеметрические сигналы. ЦРУ сообщило об этом в секретном докладе о советской космонавтике 1972 года, опубликованном уже в мае следующего года.
20 декабря 1973 года ЦРУ сообщило Белому дому о новых задержках в реализации советской лунной программы. Если бы удалось справиться с суперракетой, то первый русский мог бы ступить на Луну в 1978 году. Однако если аварии будут продолжаться, то все придется отложить на начало 80-х годов.
22 мая 1974 года Кремль снял Мишина с поста главного конструктора. На его место был назначен Валентин Глушко, который прежде возглавлял ОКБ-456, проектировавшее двигатели и ставшее впоследствии НПО «Энергия». Новый главный конструктор прекратил работы над Н-1 и хотел создать новое семейство ракет согласно собственным идеям. Когда Мишин вернулся из больницы, Глушко лишил его допуска к секретным разработкам и вообще не пустил на предприятие.

Страх из-за американского ракетоплана
Когда американцы рассказали о строительстве ракетоплана («Спейс шаттл»), в Кремле и Министерстве обороны испугались. Там подумали, что этот космический аппарат сможет стать носителем ядерной бомбы. 17 февраля 1976 года Глушко был дан приказ: «Вы должны построить аппарат еще лучше!»
Тогда конструкторское бюро принялось за разработку транспортной системы «Энергия» — «Буран». Универсальную ракету «Энергия» создавала практически та же команда, которая работала над Н-1. «Энергия» должна была стать носителем лазерного оружия, предназначенного для «звездных войн», а также ракетоплана «Буран». Русский историк Анатолий Жак написал в апреле 2015 года на свой странице RussianSpaceWeb.com, что этот ракетоплан предназначался, «прежде всего, для несения ядерных боеприпасов», то есть разрабатывался как атомный бомбардировщик.
В каком направлении будет далее развиваться советская космическая программа? Над этим вопросом бились американские разведчики в 1980 году. В ЦРУ полагали, что Кремль распорядится создать ракетоплан, похожий на шаттл. С этим мнением были не согласны аналитики военной разведки DIA. Они считали, что СССР будет ориентироваться на усовершенствование оружия против спутников и создаст лазерную пушку, чтобы сбивать космические корабли противника. Разведывательные спутники передавали информацию о подготовке суперракеты Великая мать или «Энергии», но никто не мог предположить, для чего они предназначаются. Однако, согласно докладу от августа 1980 года, удалось разобраться в прежде трудной для понимания системе организации советской ракетно-космической промышленности, вычленить отдельные предприятия и установить их руководство.
В ответ на упреки о том, что «Буран» будет доставлять нагрузку в 40 раз дороже, чем традиционные носители, начальник Главкосмоса Александр Дунаев заявил журналисту «Литературной газеты» следующее: «Система «Энергия» — «Буран» предназначается, в первую очередь, для выполнения оборонных задач, а это признанная необходимость. Все остальные вопросы, как вы, конечно, понимаете, отошли на второй план».
Частью этого проекта был и боевой космический аппарат «Полюс». Этот цилиндр высотой 37 метров и диаметром три метра, вероятнее всего, должен был нести космическую пушку, а также служить в качестве буксира для стыковки со станцией или иным объектом. Все это было ответом советских маршалов на проект президента Рональда Рейгана «Стратегическая оборонная инициатива» (Strategic Defense Iniciative), суть которой заключалась в обороне от ракетного удара уже в космосе. В историю эта программа вошла под названием «Звездные войны». Когда советский лидер Горбачев узнал, что в мае 1987 года ракета «Энергия» должна вывести «Полюс» в космос, он наложил запрет. В итоге «Полюс» не попал на орбиту и упал в Тихий океан.
СССР получил часть информации об американской космической технике. Об этом разведка сообщила президенту Рональду Рейгану 15 ноября 1984 года. В СССР строят ракетоплан, который похож на шаттл, а информация, полученная из США, сэкономила русским 750 миллионов долларов.

Непроницаемость советской системы
С другой стороны, неясно, как США не сумели распознать тот хаос, который царил в руководстве советской космонавтики, и не поняли, насколько всем приходится импровизировать. Почему авиационный, космический и электронный шпионаж приносил американцам так мало информации о советской космической программе? Почему даже мониторинг советских и восточноевропейских средств массовой информации не подсказал, с какими огромными трудностями столкнулась лунная программа? Причин тому может быть несколько.
Во-первых, сказалась непроницаемость советской космической цензуры и дисциплинированность десятков тысяч посвященных. Правда, доклады ЦРУ о советской космической программе все же кое-что сообщали, однако они были неполными, и в них не было общей картины.
Кроме того, западные спецслужбы пока еще не рассекретили всю свою информацию. У ЦРУ, несомненно, были агенты в среде высокопоставленных партийных и правительственных функционеров, армейских чинов и представителей системы госбезопасности. Их донесения предназначались для узкого круга посвященных. Достоянием широкой общественности эти сообщения не могут стать даже сегодня, чтобы не поставить под угрозу источники. Это обычная система защиты агентов. То же касается информатора в ОКБ-1, о котором мы знаем из Библиотеки президента Джонсона.
Также не исключено, что американцы намеренно не опубликовали некоторые данные, полученные техническими разведывательными средствами. США не хотят выдавать всего, что может видеть, слышать и фиксировать их аппаратура.
Конечно, и с пропагандистской, и с политической точек зрения в 60-е годы США не нужно было, чтобы мир знал, что СССР отказался от гонки за Луну, или что он безнадежно отстает, и поэтому США некуда спешить. Проект «Аполлон» набирал обороты, дал работу сотням тысяч человек и мобилизовал миллионы, создавая образ гигантского соперничества с идеологическим врагом — все это было необходимо Соединенным Штатам и западному миру. Советские пропагандисты впоследствии поняли этот эффект бумеранга — только тогда, когда им уже никто не верил.
При Михаиле Горбачеве экономическое разложение коммунистической державы ускорилось. Запад внимательно следил за развитием ситуации. В августе 1991 года, еще до безуспешного путча сталинистов в Москве, ЦРУ сообщало, что дезинтеграция Советского Союза сделает невозможной разработку ракет в ближайшем будущем.

Попытка уничтожить «Аполлон-11»?
Кремль был заинтересован в том, чтобы экспедиции американцев на Луну заканчивались провалом. Интересное свидетельство этого приводит российский специалист Александр Железняков. Согласно его традиционно достоверным источникам, весной 1969 года агент из Москвы отправил в штаб-квартиру ЦРУ серьезное предупреждение: «Советская разведка решила не допустить, чтобы американские астронавты высадились на Луне, и готова сделать для этого все, в том числе, разрушить американские космические корабли».
«Не знаю, из каких источников были получены эти данные, — написал Александр Железняков летом 2005 года в московском журнале „Секретные материалы". — Не исключено, что это был результат вымысла одного из американских агентов, пытавшегося таким образом повысить свой „рейтинг" у руководства ЦРУ. А, может быть, это была сознательная дезинформация советских спецслужб, решивших хотя бы таким образом „насолить" американцам. И заставить их заниматься бессмысленной и никому ненужной работой. Но факт остается фактом: информация о готовящемся нападении на „Аполлон-11" пришла. К тому моменту дата старта первой лунной экспедиции уже была определена и объявлена, поэтому сообщение из Москвы казалось весьма правдоподобным».
Но что конкретно замышляли советские разведчики, не знал никто. Спецслужбы создали кризисный штаб под кодовым названием «Перекресток» (Crossroad), который должен был предотвратить эту угрозу. Вероятно, наиболее опасными могли быть корабли советской радиолокационной разведки, находящиеся в водах Атлантики вблизи мыса Канаверал. Члены штаба «Перекрестка» сошлись во мнении о том, что военно-морской флот и военно-морская авиация, как и спецслужбы, должны максимально осложнить пребывание этих кораблей вблизи американских берегов.
Весной 1969 года американцы знали о двух кораблях под советским флагом, экипажи которых делали вид, что ловят рыбу. В мае перед запуском «Аполлона-10» пришли еще два корабля. Затем два судна покинули регион. В начале июля там пребывало семь советских кораблей.
Командование американской Атлантической флотилии направило к берегам Флориды 15 надводных кораблей и семь подлодок. Их капитанов предупредили, что в случае необходимости они могут получить приказ применить оружие. Контрразведка планировала электронными средствами «глушить» советские корабли: было создано несколько вероятных сценариев событий, и согласно им проводились учения. Агентство национальной безопасности США, которое перехватывало всю советскую радиокоммуникацию, уделяло особенное внимание депешам, касающимся космических полетов и морских операций.
«В Белом доме была даже подготовлена директива президента США вооруженным силам на нанесение ответного удара по Советскому Союзу, — утверждает Железняков. — Президент Ричард Никсон готов был подписать ее в тот момент, когда „космический корабль будет уничтожен"». Что было бы, если бы полет сорвался из-за технического сбоя, к которому СССР не имел бы отношения? Неизвестно.
На самом деле все было так: американская контрразведка завершила последнюю операцию перед стартом «Аполлона-11», который был намечен на 16 июля 1969 года. Экипажи военных судов вблизи космодрома были приведены в боевую готовность. Сначала американские моряки следили за советскими кораблями с помощью радаров и прослушивающих средств, оставаясь незаметными. Затем американская флотилия приблизилась к советским судам.
За полчаса до запланированного старта, в девять часов по летнему Североамериканскому восточному времени, американцы заметили, что на советских кораблях радиолокационной разведки была включена аппаратура для слежения. В 9:05 капитаны американских кораблей получили приказ из Вашингтона: «Объявите полную боевую готовность! И приблизьтесь к их кораблям!» В 9:10 над советскими кораблями появились самолеты типа «Орион», оснащенные комплексом радиоэлектронного противодействия.
В 9:20 береговые станции, самолеты «Орион» и надводные корабли включили аппаратуру на всех диапазонах и на полную мощность, чтобы создавать помехи в работе оборудования советских кораблей. В 9:32 ракета стартовала, а через девять минут космический корабль вышел на околоземную орбиту. В 9:45 было зафиксировано отключение большинства систем на советских судах. В 9:50 капитаны военно-морского флота получили приказ отменить боевую готовность. В то же время улетели самолеты «Орион». В десять часов Пентагон отдал приказ вооруженным силам вернуться к повседневной деятельности.
«Американцам так и не удалось зафиксировать какой-либо сигнал, который мог быть истолкован как опасность для „Аполлона-11", — написал Железняков. — На официальном уровне факт проведения операции „Перекресток" никогда не подтверждался». Однако Железняков отметил, что в следующем году сенатский комитет по разведке озадачила сумма в 230 миллионов долларов (сегодня это около двух миллиардов), которая летом предыдущего года была потрачена на слежение за советскими кораблями радиолокационной разведки, находящихся в ведении Главного разведывательного управления (ГРУ). Сенаторы засомневались в достоверности данных, поступивших от агента из Москвы, но все же решили, что проведенная американскими спецслужбами операция могла быть полезной.

После учебы в колледже Олдрич Эймс был принят на работу в ЦРУ и определен в так называемый русский отдел. Одним из первых его «клиентов» стал известный по роману Юлиана Семенова и телесериалу «ТАСС уполномочен заявить…» Александр Огородник – он же Трианон. Именно Эймс передал Огороднику капсулу с ядом, вмонтированную в авторучку. Потом Олдричу Эймсу поручили вести Сергея Федоренко, входившего в состав советской делегации в ООН эксперта по ядерному оружию. Позже Эймс заявит, что Федоренко раскрыл ЦРУ ключевую информацию по управляемым ракетам и важнейшие подробности их испытаний. Расстались они друзьями, даже обнялись на прощанье.
В начале 1978 года Эймсу поручили еще одно важное дело – курировать второго по важности человека в ООН – чрезвычайного и полномочного посла СССР Аркадия Шевченко, который к тому времени уже более двух лет шпионил в пользу США. Эймс прятал Шевченко от КГБ после провала и утешал, когда супруга Шевченко порвала отношения с мужем-перебежчиком и вернулась на родину. Сам Аркадий Шевченко, как известно, умер от алкоголизма, оставив после себя долг в сумме 600 тыс. долл. Но это был уже «отработанный материал», и никого в Америке его судьба не интересовала.
Самое примечательное, что примерно в это же время личная жизнь Эймса тоже пошла наперекосяк. Супруги отдалились друг от друга, и скучающий и одинокий Эймс стал частенько заглядывать в питейные заведения. Начались неприятности на службе, и, чтобы доказать свою профпригодность, Олдрич Эймс, оставив жену в Нью-Йорке, подал документы на командировку в Мехико. Но и здесь дело не пошло, что вылилось в еще более тяжелые запои и кутежи.
И тут на горизонте появилась Мария Розарио, атташе колумбийского посольства в Мехико по делам культуры. Их познакомил коллега Эймса по ЦРУ Давид Самсон, который на платной основе использовал квартиру Марии для нелегальных встреч. Новая знакомая оказалась весьма привлекательна, и вскоре пришла любовь. Они проводили время в Акапулько, обедали в лучших ресторанах Мехико и, поскольку Эймс числился дипломатом, посещали самые роскошные правительственные приемы.
В сентябре 1983 года Эймс наконец-то получил вожделенное повышение – его назначили руководителем одного из подразделений контрразведки, заснимающегося Советским Союзом. Эта работа обеспечила ему возвращение в штаб-квартиру ЦРУ и доступ практически ко всем документам по СССР. Вникая в дело, он был просто ошеломлен: «Боже мой! Мы же проникли во все ведомства и учреждения советской системы!» И действительно, в то время в Советском Союзе действовало такое количество агентов ЦРУ, как никогда прежде.
Его внимание привлекли двое, оба были офицерами КГБ, сотрудниками советского посольства в Вашингтоне. Валерий Мартынов, работавший под псевдонимом Gentile, отвечал за научно-техническую разведку. Другой, Сергей Моторин, известный как Ganze, был майором КГБ. ФБР использовало их, чтобы раскрыть тайные операции КГБ в Вашингтоне.

ВЕРБОВКА

Авторучку с ядом «Трианон» получил из рук Олдрича Эймса. Кадр из фильма «ТАСС уполномочен заявить...». 1984 год

Как только Розарио прибыла в США, она начала требовать от Эймса развода с женой. Когда он поставил этот вопрос перед супругой, Нан немедленно дала согласие, заявив, что собирается оставить себе большую часть совместных сбережений. Тем временем Розарио ни в чем себе не отказывала, расходуя большие суммы, которые Эймс был не в состоянии оплачивать. К концу 1984 года его долги составили около 34 тыс. долл. Еще 16 тыс. он должен был первой жене по соглашению о разводе. Зарплата же составляла всего 45 тыс. долл., когда нужно было как минимум в два раза больше.
Как-то, возвращаясь вечером на поезде из Нью-Йорка, Эймс фантазировал, где взять деньги. «Первое, что пришло на ум, – ограбить банк», – вспоминал он. И вдруг вспомнил, что однажды КГБ предложил одному из подчиненных Эймса 50 тыс. долл. за шпионские услуги. «Это было почти то, что надо, чтобы можно было оплатить все мои долги», – решил Эймс.
Тем временем руководство поручило Эймсу завербовать пресс-атташе советского посольства, но тот с самого начала дал понять, что сотрудничать с американской разведкой не намерен, однако предложил обратиться к эксперту по контролю над вооружениями Сергею Чувахину. Причем не без умысла: все в советском посольстве знали, что Чувахин терпеть не может все американское и завербовать его нет никакого шанса.
Эймс, естественно, не подозревал о каверзе и начал буквально донимать Чувахина телефонными звонками. В итоге они договорились вместе пообедать. За час до встречи Эймс отпечатал записку, в которой он якобы сообщил, что за 50 тыс. долл. готов назвать КГБ имена трех сотрудников советского посольства, шпионящих в пользу ЦРУ. «Таким образом, я бы выдал КГБ его собственных сотрудников, – пояснял потом Эймс, – что фактически не нанесло бы никакого ущерба ЦРУ или Соединенным Штатам».

Самый ценный агент КГБ Олдрич Эймс. Фото с сайта www.fbi.gov

Прибыв на место встречи, Эймс активно принялся за спиртное. Шли минуты, а Чувахин не появлялся. Эймс понял, что его подвели, и решил действовать. Ему было известно, что в соответствии с имеющейся практикой ФБР фотографировало всех американцев, входящих в здание советского посольства, но Эймса это не беспокоило, так как он имел официальное разрешение ЦРУ на контакты с русскими.
…Он смело открыл массивную дверь посольства, вручил встретившему его охраннику заготовленный конверт и тут же удалился. Спустя несколько дней уже Чувахин позвонил Эймсу и предложил встретиться. Перед этим спросил Эймса, сможет ли тот сначала зайти в посольство. Американец дал согласие. Чувахин встретил Эймса и проводил его в специальную комнату, где и состоялась встреча Эймса с руководителем вашингтонской резидентуры Первого главного управления КГБ СССР полковником Виктором Черкашиным. Беседа проходила в эпистолярном ключе. Вместо разговора советский резидент молча вручил «гостю» письмо.
В письме говорилось: «Мы с большим удовольствием принимаем ваше предложение. Господин Чувахин не является офицером КГБ, но мы считаем его надежным и зрелым товарищем. Он передаст вам деньги во время обеда, если вы пожелаете обменяться записками еще». Эймс тут же написал на обороте: «Хорошо, большое спасибо». И они вместе с Чувахиным отправились на ланч, где Эймсу был вручен пакет с 50 тыс. долл. Приехав домой, он сунул пакет в свой шкаф и сказал Марии Розарио, что получил беспроцентную ссуду от старого друга по колледжу, у которого связи с мафией. Розарио ни о чем расспрашивать не стала.
В июне 1985 года Эймс снова встретился с Чувахиным, и хотя КГБ не просило дополнительной информации, он сам решил передать известные ему имена всего «актива» ЦРУ, за исключением своего приятеля Сергея Федоренко. Помимо этого Эймс сообщил также, что советский резидент в Лондоне Олег Гордиевский шпионит в пользу МИ-6 – британской разведслужбы. Также КГБ получило во время этой встречи отчеты ЦРУ по разведке (общим весом в семь фунтов), которые он вынес из своего управления в обычном дипломате. И потом выносил неоднократно.
Тревога в ЦРУ началась, когда стало понятным, что его тайные агенты в Советском Союзе один за другим стали выходить из игры. Поначалу подозрение пало на Эдварда Ли Говарда, который допустил нарушение режима примерно в то же время, когда Эймса завербовало КГБ. Но вскоре выяснилось, что Говард не мог знать обо всех агентах и тайных операциях. Немедленно началось внутреннее расследование, но вместо того, чтобы искать «крота», в ЦРУ стали искать логические объяснения провалам. В 1986 году следствие пришло к заключению, что аресты агентов в Москве взаимосвязи не имели, а возможной причиной некоторых провалов был все-таки Говард, который к тому времени уже бежал в СССР.
Тем временем Эймс подал документы на вакантную должность в Риме – от греха подальше хотел дистанцироваться от штаб-квартиры ЦРУ. Он предполагал, что русские станут арестовывать агентов ЦРУ тихо и постепенно, а не в панике, как это было сделано. «Вы доведете до того, что меня арестуют», – выговаривал он куратору, с которым встретился уже в Риме. Тот извинился, но сказал, что у КГБ не было другого выбора: решение о массовых арестах было принято на самом верху – в Политбюро ЦК КПСС.

НА ШИРОКУЮ НОГУ
В Риме ни Эймс, ни Мария даже не пытались скрывать свое обретенное благосостояние. Она обновила свой гардероб дизайнерскими нарядами. Эймс распрощался с клубными пиджаками, сменив их на итальянские костюмы по 1500 долл., сорочки с монограммами и туфли ручной работы. Он купил спортивную машину марки «Ягуар», носил «Ролекс». И друзья вместе с коллегами Эймса предположили, что Мария вышла из состоятельной семьи…
Несмотря на то, что первая проверка исключила вероятность существования в ЦРУ «крота», некоторые сотрудники не были в этом убеждены. В ноябре 1986 года по настоянию жесткого и бескомпромиссного офицера разведки по имени Пол Редмонд руководство ЦРУ поручило Джин Вертфойл, скромной служащей с 32-летним стажем работы, еще раз проанализировать «потери 1985 года». Проблема заключалась в том, что еще никто и никогда не обнаруживал «крота», опираясь только на детективную работу. Все тайные агенты, раскрытые американской службой разведки за последние годы, были уличены по доносам.
КГБ сделало все, чтобы сбить Вертфойл с толку. В течение первого года она с небольшой группой аналитиков сфокусировалась на Клейтоне Лаунтри, морском офицере, которого во время пребывания в Москве в августе 1987 уговорили работать на Советы. К весне 1987 года Джин Вертфойл пришла к выводу, что Лоунтри к провалу все-таки непричастен. Примерно в это же время к группе Вертфойл присоединился новый сотрудник ЦРУ Дэн Пейни. Это был амбициозный 29-летний следователь с бухгалтерским опытом работы, который считал, что лучший способ поимки «крота» – искать «необъяснимое богатство».
Тем временем пребывание Эймса в Риме подошло к концу, и он готовился к возвращению в штаб-квартиру. Во время финальной встречи российский руководитель дал Эймсу письмо на девяти страницах, в котором содержались инструкции, как с ним будут поддерживать контакт после его возвращения в Вашингтон. В письме были также заверения, что до тех пор, пока Эймс будет продолжать шпионить, ему будет выплачиваться жалование в размере 300 тыс. долл. в год. Кроме того, КГБ поставил Эймса в известность, что ему передают в пользование несколько акров земли, расположенной недалеко от Москвы, которыми он сможет воспользоваться, когда «уйдет в отставку». Эймс был растроган и сохранил как письмо, так и три цветных фотографии той самой земли. И это был его необдуманный шаг, о котором впоследствии он будет глубоко сожалеть…
Приятельница Эймса и Марии Диана Уортен была ошеломлена, когда повстречала пару, возвратившуюся в Штаты осенью 1989 года. Она работала с Эймсом в Мехико и знала Марию до того, как они поженились. Уортен не могла поверить своим глазам – настолько они респектабельно выглядели. Эймсы уже выложили 540 тыс. долл. наличными за дом в пригороде. Эймс купил новый «Ягуар», а Мария заново обставила дом. Именно покупка шикарных портьер заставила Уортен серьезно задуматься.
Однажды Мария пригласила ее на чашечку кофе, чтобы показать образцы тканей и посоветоваться. «Помоги мне выбрать», – попросила Мария. «Хорошо, – ответила Уортен, – ты с какой комнаты собираешься начинать?» Она только что завершила такую работу у себя дома и знала, насколько это дорого. Мария рассмеялась: «Диана, не беспокойся о цене. Я собираюсь оформить сразу весь дом».
«Откуда у них появилось столько денег?» – подумала Уортен. В отличие от коллег в ЦРУ, Диана знала, что семья Марии не была состоятельной. Когда обе они жили в Мехико, Мария как-то призналась, что ее родители, хотя и известны в обществе, богатыми не были. Своими подозрениями Диана поделилась с близкой подругой Сенди Гримз, которая входила в группу выявления «крота». Гримз не надо было повторять. Она всегда подозрительно относилась к Эймсу, потому что знала, как тот всякий раз злился, когда его обходили при повышении: он считал себя умнее окружения.
И Гримз начала изучать все контакты Эймса. А Дэн Пейни, получив доступ к кредитным счетам Эйиса, обнаружил, что текущие расходы этой пары составляли от 18 до 30 тыс. долл. в месяц при годовой зарплате 69 тыс. 843 долл. И тем не менее это еще ничего не доказывало, и тогда Вертфойл обратилась к офицеру ЦРУ в Боготе с поручением сделать несколько негласных проверок в отношении семьи Марии. Но получила ответ, что подозрения напрасны, поскольку родственники Марии в числе самых состоятельных семей Колумбии… Это потом ЦРУ станет известно, что офицер в Боготе побеседовал только с одним источником – священником семьи Марии Розарио, который не слишком много знал.
Следствие буксовало, пока Сэнди Гримз не обратила внимание на то, что даты банковских депозитов за 1985 год совпадали с днями, когда Эймс встречался с Сергеем Чувахиным. Невероятно, но Эймс не принимал особых мер предосторожности и часто по пути домой после встречи оставлял деньги в банке.
Со своим открытием Гримз поспешила в офис Пола Редмонда. «Не надо быть изобретателем ракет, чтобы понять, что тут происходит, – сказала она. – Эймс – проклятый русский шпион!»
Вооружившись фактами, раздобытыми Сэнди Гримз, ЦРУ связалось с ФБР. Перед домом Эймса и на потолке его кабинета в ЦРУ были установлены камеры, еще одно записывающее устройство спрятано в «Ягуаре». Но почти случайно Эймсу удалось ускользнуть от агентов, когда он осуществил очередную доставку в КГБ. Наконец 6 октября 1993 года особо усердный агент ФБР похитил мусорный бак, находившийся перед домом Эймса, и обнаружил в нем печатную ленту, на которой Эймс написал по-русски несколько писем. Используя этот факт, ФБР получило разрешение на секретное вторжение в дом Эймсов, пока Олдрич и Мария были в отъезде, и установку скрытых микрофонов.
Кроме того, в доме были обнаружены вещественные доказательства, в том числе записка, полученная от КГБ в Риме. Оказалось, что Эймс допустил еще один колоссальный промах – он установил усовершенствованную программу на своем компьютере и не сообразил, что все копии документов, которые он печатал, автоматически сохранялись.
В течение нескольких последующих недель ФБР прослушивало разговоры между Олдричем и Марией и быстро определило, что она не только знала о его шпионской деятельности, но и вела постоянную травлю, требуя денег и «осторожности в работе». Позже агенты ФБР говорили, что услышанные ими разговоры вызывали у них желание арестовать не только Эймса, но и Марию.
ФБР начало форсировать события. 21 февраля 1994 года Эймса выманили из дома под предлогом срочного вызова на работу. Как только он отъехал от дома, его «Ягуар» был зажат машинами ФБР. В это время агент ФБР сообщил Марии, что она арестована. В доме шел обыск. Были найдены 10 дизайнерских еще не распакованных костюмов, около сотни не распечатанных коробок с колготками, полдюжины часов «Ролекс», несколько сотен пар обуви.
Эймс сразу предложил: если правительство освободит Марию, то он во всем сознается. Но департамент юстиции отказался. Мария тем временем нещадно «топила» Эймса. «Я не приношу вам никаких извинений за свое поведение, я только объясняю, – говорила она судье. – Для того, чтобы понять, как я попалась на его обман, вам следует понять, что он был и остается лжецом и манипулятором. Именно эти качества и сделали его хорошим разведчиком». Тем не менее судья приговорил ее к пяти годам тюремного заключения. Подруга Эймса была депортирована в Колумбию сразу после отбытия наказания в 1999 году. Там она живет и сегодня.
Эймс был приговорен к пожизненному заключению. Как-то в порыве откровенности он сказал другу, что он сам решил свою судьбу…
ПОСЛЕСЛОВИЕ
В течение 30 лет Олдрич Эймс в основном работал в контрразведывательных подразделениях ЦРУ, нацеленных на вербовку советских граждан. Отсюда и его знание американской агентуры американцев в Москве. Сам Эймс, как он заявил на суде, не считает, что «национальные интересы США заметно пострадали» в результате его деятельности. Ведь фактически речь не шла о передаче советской стороне политической, военной или экономической информации – ее у Эймса просто не было. С ним согласен и известный американский писатель Пит Эрли, который побывал в тюрьме, где отбывает пожизненное заключение Эймс, и провел с ним 50-часовую беседу с глазу на глаз. По мнению Эрли, тот же шифровальщик Дж. Уокер, работавший на русских, нанес куда больший ущерб безопасности США. А шум, который вызвал арест Эймса, определялся не масштабом причиненного им ущерба, а глубиной психологической травмы, нанесенной ЦРУ, и подрывом его престижа.
Хотя что тут особенно пережевывать! Английская Guardian за период существования ЦРУ насчитала в его рядах 120 предателей, а бывший директор Центрального разведывательного управления Роберт Гейтс как-то заявил, что ЦРУ состоит из людей, одни из которых слабы, другие – растратчики, а третьи – работают на другую сторону. И еще Гейтс добавил, что оказался в значительной мере разрушенным бытовавший внутри ведомства миф, будто ЦРУ «лучше любого другого учреждения».
Следует отметить, что ранее Эймс не был известен советской разведке, и, естественно, заранее никаких специальных мероприятий по его привлечению к сотрудничеству не проводилось. Он сам пришел. Когда сотрудники ФБР спросили Олдридча Эймса, почему он предложил свое сотрудничество КГБ, он ответил: «Я сделал это ради денег, и точка».

Что в сухом остатке? Трамп рассказал о каких-то разведданных про планируемые ИГИЛ* теракты – и при этом упомянул некий город на территории ИГИЛ, насчет которого у дружественной США разведки появились беспокоящие Трампа сведения. Разведка не называется, но, судя по всему, это израильтяне – по крайней мере, об этом пишет со ссылкой на бывшего американского чиновника New York Times. Или же англичане, и тогда понятно использование слова «сеть» – существует сеть «Пять глаз», связывающая разведки пяти англосаксонских стран: США, Великобритании, Канады, Австралии и Новой Зеландии.
И вот теперь американцы должны волноваться из-за двух вещей. Во-первых, эта разведка обидится на Трампа и перестанет делиться с Вашингтоном информацией, а во-вторых, коварные русские вычислят этот источник в тылу ИГИЛ и, о ужас, видимо, сдадут его «халифату», ведь он может шпионить и против Москвы. То есть Трамп не просто болтун и находка для шпиона Кисляка, но и предатель. Как пишет автор статьи в Washington Post Дженнифер Рубин, «критик Трампа и бывший сотрудник Госдепартамента Элиот Коэн сказал мне: «Для любого такой поступок был бы чреват отставкой, даже если все произошло случайно. А если это сделано специально, то это – предательство». Что же делать? Рубин продолжает:
«Весьма любопытно, что кто-то в администрации посчитал необходимым организовать утечку этой информации, что наверняка вызовет возмущение у президента. Безусловно, в администрации есть люди, считающие, что Трамп создает угрозу нашей безопасности. Мы должны быть благодарны этим патриотам, но мы также должны продолжать расследование, а при необходимости отстранить от власти человека, который постоянно себя дискредитирует и демонстрирует некомпетентность.
Томас Райт из Института Брукингса сказал мне: «Это буквально апофеоз всех страхов. В последние месяцы мы слышали, что Трамп приходит в норму. Но это чепуха. В его окружении есть люди, которые круглосуточно работают над тем, чтобы не допустить катастрофы; но в конечном итоге Трамп главный, и он будет делать все, что захочет, каким бы безумием это ни было». Райт далее отметил: «Мы слепы и пляшем на краю пропасти».
То есть понятно, что только скорейший импичмент Трампа спасет Америку... Несмотря на очевидную и полную абсурдность всей вышеизложенной конструкции, Трампу и его команде приходится моментально реагировать на обвинения.
Сначала советник президента по национальной безопасности генерал Макмастер прямо говорит о том, что «история, которая появилась вечером, – ложь. Ни в какой период разговора не были раскрыты источники или методы сбора информации. Президент не раскрывал никакие операции, о которых не было бы до того известно. Я был в той комнате, этого просто не было!». Потом то же самое говорят также присутствовавшие на переговорах в Овальном кабинете госсекретарь Рекс Тиллерсон и заместитель Макмастера Дина Пауэлл. А следом и сам Трамп пишет:
«Как президент, я хотел поделиться с Россией (на открыто запланированной встрече в Белом доме), на что у меня есть абсолютное право, информацией о терроризме и авиационной безопасности на основании гуманитарных соображений. Также я хочу, чтобы Россия значительно усилила борьбу с ИГ* и терроризмом».
В Кремле называют все сообщения на эту тему очередной ерундой – и понятно, почему. Смешно представить себе Трампа, говорящего Лаврову – вот, почитайте, у меня есть донесение разведки из Ракки. Если же Трамп рассказал Лаврову об имеющейся информации насчет готовящегося теракта – причем неважно, в отношении кого именно, россиян или сирийцев – то в этом не только нет никакого криминала, а, напротив, есть лишь совершенно естественная попытка сотрудничать с Россией в деле борьбы с ИГИЛ.
О желательности такого сотрудничества постоянно говорят и в Москве, и в Вашингтоне. И за последние месяцы на этом направлении произошли реальные подвижки (достаточно упомянуть ставшие после января регулярными встречи и телефонные переговоры начальников Генштабов двух стран), о которых, впрочем, администрация Трампа не спешит оповещать прессу. И понятно, почему – та атака из-за мифических «русских связей», которой подвергся Трамп, не способствует вообще никаким упоминаниям России.
Понятно, что в реальности Трамп не нанес никакого ущерба ни безопасности США, ни интересам американской разведки, ни разведке «ключевого партнера». Всё это абсолютно выдуманная информационная спецоперация против президента США. Которую при опоре на часть американского разведывательного сообщества проводит американская правящая элита, имеющая почти тотальный контроль над американскими СМИ. В этой спецоперации истеблишмент переходит уже все границы – утечки информации о происходящем в Овальном кабинете происходят уже не первый раз.
То, что не утекало содержание телефонных переговоров Трампа с Владимиром Путиным, объясняется тем, что при их беседах присутствует минимальный круг ближайших соратников. Так, например, при первом разговоре были вице-президент, советник по нацбезопасности Флинн, главный советник Бэннон и пресс-секретарь. В дальнейшем круг присутствующих был наверняка сужен – тем более после отставки Флинна, который ушел как раз вследствие переданных в СМИ (но не опубликованных) записей его бесед с послом России Кисляком. Но Флинна записывали тогда, когда Трамп еще не вступил в должность. Сейчас же никакая американская разведка не может позволить себе сливать в прессу результаты прослушивания действующих руководителей государства.
Впрочем, нынешним сливом противники Трампа вплотную подошли к этой черте. Причем понятно, что Трампа сдают (тут не важно, что информация лжива – важна сама осведомленность о ходе переговоров, которую просто грамотно искажают) именно спецслужбы. Благодарность в статье Washington Post к безымянному «патриоту», организовавшему утечку, может быть и отвлекающим маневром. Ведь в той же статье сообщается, что помощник президента по вопросам внутренней безопасности и борьбе с терроризмом Томас Боссерт связывался с главами ЦРУ и АНБ, чтобы «минимизировать возможные последствия» откровенности Трампа. Так что утечка в прессу, скорее всего, пошла именно через спецслужбы, которые, таким образом, до сих пор не боятся в открытую подставлять и сдавать собственного президента.
Проще говоря, Трамп столкнулся не просто с саботажем, а с открытой диверсией, с войной спецслужб и «глубинного государства» (термин, используемый для обозначения реальной власти, вполне может быть назван синонимом «вашингтонского болота», которое грозился осушить Трамп) против Белого дома. В этой войне не может быть перемирия или ничьей – она закончится поражением и разгромом одной из сторон.
Причем, судя по тому, с какой скоростью развиваются события, закончится уже в течение ближайших нескольких месяцев. Доведя уровень обвинений Трампа до абсурда оруэлловского масштаба, его враги получат страшной же силы «отдачу». То есть Трамп реально раскроет заговор против себя – с катастрофическими последствиями для тех, кто сейчас координирует атаку на Белый дом.
А вот шансов организовать Трампу импичмент у его врагов нет как минимум до начала 2019 года (когда после очередных выборов соберется новый Конгресс) – так что им остается лишь силовой способ устранения противника. Уже в пятницу президент Дональд Трамп впервые покинет Америку – он отправляется в свою первую зарубежную поездку.

Обстоятельства его смерти вызывают массу вопросов. Около четырех часов утра он шел по вашингтонскому району Блумингдейл домой из бара, болтая по мобильнику со своей девушкой. Ему оставалось дойти до дома буквально сотню метров. Внезапно девушка услышала в трубке какой-то шум. Рич сказал, что перезвонит ей, но так и не перезвонил. На рассвете его нашли с двумя пулевыми ранениями. Через два часа он умер в больнице.
Сохранилась видеозапись нападения на Рича, на которой видны двое стрелявших в него людей. Ночная улица была пуста. Нападавшие не взяли ничего - ни бумажника, ни часов, ни смартфона. Тем не менее, вашингтонская полиция до сих пор разрабатывает версию ограбления. За год расследования не было найдено ни  подозреваемых, ни свидетелей, ни мотивов – ничего. Не помогли даже щедрые обещания о вознаграждении на сумму 125 тысяч долларов.
Потрясенные гибелью своего 27-летнего сына, родители Рича наняли известного частного детектива, бывшего вашингтонского следователя по особо важным делам Рода Уилера – человека, близкого к республиканцам и регулярно появляющегося на Fox News. Уилер и раздобыл сенсационную информацию от федерального следователя о переписке Рича с Wikileaks, огласив эти сведения в эфире «родного» телеканала Fox 5.
Республиканская пресса с удовольствием подхватила скандальное разоблачение связей убитого сотрудника Демпартии. Если Рич действительно был информатором Wikileaks, тогда главным выгодополучателем его гибели выглядит руководство демократов и лично Хиллари Клинтон.
Детектив Уилер полагает, что смерть Рича не была банальным убийством с целью ограбления. «Тут важно понять: если есть такое огромное вознаграждение... и никто не приходит, чтобы поделиться информацией, значит, это не обычный криминал, – говорит он. - Значит, следователь должен поискать другие мотивы убийства этого парня... Это дело может быть связано с целым клубком проблем в Вашингтоне».
Родители Рича отрицают возможность того, что их сын мог предать интересы своей партии. Однако именно на Рича прозрачно намекал Джулиан Ассанж в августовском интервью голландскому телевидению. «Наши информаторы серьезно рискуют, – говорил он, - просто очень серьезно. Взять хотя бы этого 27-летнего сотрудника НК ДП, которого убили двумя выстрелами в спину в Вашингтоне всего две недели назад неизвестно за что, когда он просто шел по улице...». «Но ведь это было ограбление», – перебил Ассанджа ведущий. – Нет, таких данных нет», – ответил основатель Wikileaks. И назначил награду в 20 тысяч долларов за любую информацию об убийстве Рича.
Интересны и личные контакты жертвы. В Национальный комитет его буквально «за ручку» привела жена его бывшего работодателя Джейн Клиб –  пламенный эколог и страстная поклонница Берни Сандерса. Ее вполне могли насторожить интриги Хиллари Клинтон и Дебби Вассерман Шульц против своего кумира.
Гэвин Макфайден – пожилой правозащитник, известный журналист и кинематографист, собиравший в своем лондонском доме толпы леваков и анархистов – тоже был другом Берни Сандерса, причем, старинным другом. Они познакомились еще в 1960-е годы в Чикаго, где вместе участвовали в левом движении. Возможно, не случайно, что именно ему Сет Рич переправлял переписку демократов. Друзья Сандерса, потрясенные тем, как цинично руководство демократов выпихивает его из предвыборной гонки, вполне могли использовать Рича для разоблачения заговора в НКДП. Тем более, что и сам он поддерживал Сандерса и был, по словам родителей, «идеалистом, верившим в Америку».

Кровавая жатва
Убийство Рича – далеко не первое странное убийство в окружении четы Билла и хилари Клинтонов. По интернету гуляют сотни «расследований» с зазывными названиями типа «Список смерти Клинтонов». В таких списках фигурирует от нескольких десятков до сотни с лишним имен. Серьезные СМИ игнорируют их как нелепую конспирологию типа мифов про рептилоидов. Между тем, первый такой список был вполне официальным. Его представил для расследования на Капиталийский холм бывший конгрессмен от республиканцев Уильям Даннемейер. В нем 24 имени людей из окружения Клинтонов, погибших при невыясненных обстоятельствах.
В 1993 году, когда Билл Клинтон впервые стал президентом, юрист Линда Томпсон опубликовала книгу «Клинтоны: отсчет покойников. Совпадение или поцелуй смерти?» В ней фигурировало 34 имени друзей, любовниц, партнеров, коллег, помощниц президентской четы, раньше времени попрощавшихся с жизнью.
Смерть друзей и деловых партнеров Клинтонов всегда вызывала пристальный интерес республиканцев, широко использовалась в политической борьбе и получала огласку в прессе. В 1990-е это отнюдь не считалось конспирологией.
Много шума наделало в том же 1993 году и загадочное самоубийство Винсента Фостера – друга и делового партнера Клинтонов, обладавшего всей информацией об их финансах. Его нашли в парке с простреленной головой. Тело было обескровлено, однако самой крови нигде не было, а предсмертная записка была написана разными почерками. Пистолет, из которого он якобы застрелился, Фостеру не принадлежал. Его отпечатков на пистолете тоже не нашли.
С подачи республиканцев это дело расследовалось трижды. Один республиканский конгрессмен даже инсценировал гибель Фостера во дворе своего дома, используя для модели его головы дыню-канталупу, и пришел к выводу, что «это не могло быть самоубийством». Следователей, правда, он  не убедил. Однако президент Трамп не так давно упомянул в своей речи смерть Фостера, назвав ее «сомнительной» и напомнив, что многие люди (хотя он к их числу не относится) не верят в официальную версию самоубийства.
Наиболее экзотической смертью из «списка Клинтонов» конспирологи считают гибель английского шпиона, специалиста по взламыванию кодов Гарета Уильямса. Уильямс работал на МИ-6, немного подрабатывал на ЦРУ, и однажды вроде бы взломал сервер, где хранилась личная информация Билла Клинтона. 23 августа 2010 года в Лондоне обнаженное тело 31-летнего Уильямса было обнаружено в красной спортивной сумке. Сумка стояла в ванне и была закрыта. Ключ от сумки находился внутри нее, под телом Уильямса. Никаких повреждений на теле не было. Отпечатков пальцев Уильямса не было ни на сумке, ни на ванне.
Три года лондонская полиция пыталась выяснить, мол ли Уильямс погибнуть в результате несчастного случая. Более 400 раз проводились следственные эксперименты, в которых участвовали даже инструкторы по йоге, пытавшиеся залезть в сумку, закрыться изнутри и не оставить нигде отпечатков. В ноябре 2013 года один из экспериментов наконец-то удался. Следователи отрапортовали, что разведчик случайно погиб в ходе эротического эксперимента. Дело закрыли.
В одном толь 2016 году погибли несколько человек, у которых были конфликты с Клинтонами. В июне неудачно уронил штангу себе на шею Джон Уильям Эш, бывший председатель Генассамблеи ООН. Он должен был давать показания о незаконном финансировании избирательной кампании Хиллари Клинтон.
В августе был найден застреленным журналист Виктор Торн, автор разоблачительных книг о связях Клинтонов с торговлей оружием и наркотиками. В одном из своих телеинтервью Торн предупреждал ведущего: «Если когда-нибудь меня найдут убитым, ты должен знать, это не самоубийство. Я никогда не покончу с собой». Вердикт следователей был – самоубийство.
Буквально на следующий день был найден мертвым в своей ванне Шон Лукас, сторонник Берни Сандерса и юрист, который должен был расследовать махинации в Демпартии с голосами избирателей на праймериз.
Возможно, все это совпадения. Но, как говорит король американской конспирологии Раш Лимбо, «почему все знают про «список Клинтонов», но никто не говорит про «список Обамы» или список Бушей?»