Спецслужбы

Выдающийся интернационалист
В сущности, звание героя Советского Союза получил не столько Рихард Зорге, сколько Главное разведывательное управление Генштаба за мужественное невмешательство в процесс демократического смещения Хрущева. Награда нашла героя как нельзя кстати.
После ареста в 1962 году полковника Пеньковского и последовавшей за этим унизительной кадровой чистки в ГРУ военные разведчики остро нуждались в моральной реабилитации своего ведомства. И на долгие годы Рихард Зорге, он же Рамзай, стал лицом рекламной кампании ГРУ. А поскольку пропагандисты того времени имели только опыт создания культов личности, кампания быстро свернула в проторенную колею. Двоюродный дед Зорге был другом и соратником самого Карла Маркса, поэтому под пером литературных помощников ГРУ талантливый журналист Зорге превратился чуть ли не в марксиста-теоретика. Из того, что отец Зорге был немцем, а мать — русской, а в его разведгруппе были люди нескольких национальностей, делался вывод, что Зорге был "выдающимся интернационалистом".
Помогавший Зорге журналист Ходзуми Одзаки был всего лишь одним из консультантов японского премьер-министра принца Коноэ, а канонизаторы Зорге трубили об огромном влиянии Одзаки на принца. Сама группа Рамзая представала на страницах его жизнеописаний как пронизавшая все слои японского общества гигантская сеть, в которую входило 35 сотрудников и которая имела 160 источников информации.
Естественно, задания агенту такого уровня в Москве давали исключительно шефы военной разведки. А результаты его труда оценивал лично Сталин. Вождь не поверил сообщению товарища Зорге, который назвал точную дату нападения немцев на Советский Союз. Потом Сталин исправился и воспринял информацию Зорге о том, что Япония не будет участвовать в войне против СССР, как руководство к действию: перебросил большую часть войск с Дальнего Востока под Москву. Но затем, после ареста группы Рамзая в октябре 1941 года, Сталин будто бы испугался, что вернувшийся в Москву великий разведчик Зорге начнет критиковать его за недостаточную прозорливость, и после трехлетних размышлений не стал обменивать Рамзая на японского разведчика.
Свою лепту в глобализацию образа Зорге внесли и зарубежные авторы. Правда, делали они это с иной целью: чтобы попугать своих обывателей "рукой Москвы". Несколько иные задачи были у создателей версии о том, что Зорге и Одзаки подтолкнули Японию к нападению на Соединенные Штаты. Она появилась в США в 1951 году, чтобы легче сменить образ Японии-врага на образ Японии — верного союзника Америки.
Все негативное из жизнеописаний Зорге, конечно же, исключалось. Поэтому читатели по ту сторону железного занавеса знали, что Зорге ко всему прочему был плейбоем и двойным агентом, а по эту — нет.
       
Немецкий журналист
Как рассказывал начальник личной разведки Андропова, прежде чем передать ему дело Зорге, Ю. В. прочел его сам и поиронизировал над безудержным хвастовством "соседей" — ГРУ. В реальности все было проще и интереснее.
Рихарда Зорге отправили в Токио в 1933 году под видом журналиста нескольких немецких газет. Он должен был восстановить контакты с видным специалистом по Китаю — японским журналистом Ходзуми Одзаки. С ним Зорге познакомился и привлек к сотрудничеству во время своей первой разведкомандировки в Шанхай.
У Одзаки было одно бесценное качество — он закончил престижную школу в Токио. Его одноклассники происходили из самых влиятельных семейств страны. Используя эти знакомства, журналист со временем вошел в одну из могущественных политических клик, фактически управлявших Японией.
По сути, вся группа Рамзая нужна была, только чтобы обеспечивать передачу сообщений от Одзаки к Зорге и далее — в Центр. Конечно, Зорге использовал и другие источники информации, включая открытые — газеты и журналы. Но, как правило, все перепроверялось через имевших обширные связи Одзаки и художника Етоку Мияги.
Во многом благодаря информации, которой Одзаки снабжал Зорге, ему удалось стать консультантом принца Коноэ, впоследствии премьер-министра страны. Когда обнаружилось, что журналист прекрасно осведомлен не только о положении дел в Китае, но и во многих других странах, с ним стали обсуждать самые разные проблемы, в частности касавшиеся Германии.
Ценную информацию о германских делах Зорге начал получать в середине 30-х: он переспал с женами практически всех немецких дипломатов. Однако, для того чтобы получать сведения, не преломленные в хорошеньких дамских головках, известному в прошлом немецкому коммунисту Зорге нужно было доказать свою верность рейху. И дело не ограничивалось вступлением в НСДАП. Для этого требовалось дать подписку о сотрудничестве с нацистской разведкой.
       
Нацистский шпион
Зорге запросил Москву и получил согласие на перевербовку. Начиная эту игру, он вряд ли понимал, что, как и любой другой "двойник", лишается доверия Центра раз и навсегда. Ведь его собственный опыт свидетельствовал об обратном. В 1925 году его завербовал руководитель отдела международных связей (разведки) Коминтерна Иосиф Пятницкий. В 1929-м Зорге стал сотрудничать и с советской военной разведкой. А с 1937 года, когда все разведслужбы на короткое время были объединены под руководством "железного наркома" Николая Ежова, донесения Рамзая стали поступать и в НКВД. И, несмотря на соперничество этих ведомств, никакого недоверия не возникало.
Зорге начал сотрудничать с разведкой НСДАП, откуда его информация попадала и в VI управление РСХА к небезызвестному Вальтеру Шелленбергу. Однако уже в 1938 году Центр начал настойчиво приглашать Рамзая в отпуск. Зорге понимал, что его ждет в Москве, и не поехал. В ответ Центр прекратил финансировать группу Рамзая. А Зорге то ли от обиды, то ли от безденежья стал работать на германскую военно-морскую разведку. Следующим получателем информации Зорге, как вспоминал начальник личной разведки Андропова, был абвер. В итоге анализ японских дел, написанный Рихардом Зорге, одновременно получали семь или восемь конкурирующих нацистских спецслужб.
Кроме денег Зорге получал от немецких разведчиков информацию, которую продолжал отправлять в Москву. Но Центр не проявлял к его сообщениям должного интереса. Зорге даже не подозревал о том, что советский агент, внедренный в СС, копирует и переправляет в Москву его донесения, поступающие в Берлин. Сообщению Рамзая о том, что война начнется 22 июня, в Москве не поверили не только потому, что Зорге был шпионом-многостаночником.
       
Непризнанный агент
Как рассказывали ветераны советской госбезопасности, Сталин в принципе не доверял сообщениям агентов. Из всех донесений спецслужб он более или менее верил информации из дешифрованных телеграмм противника, записей подслушанных телефонных и иных разговоров и показаниям, полученным на допросах с пристрастием. Вождь считал, что под пыткой человек может сказать лишнее, но правды не утаит.
О том, что 2 июля 1941 года японский Императорский совет решил не вступать в войну с СССР, в Кремле узнали из перехваченных шифровок посольств стран--союзниц Японии в свои столицы. Сообщения Рамзая о заседании совета, пришедшие в октябре, также повлияли на решение Ставки перебросить войска с Дальнего Востока. Но это были доклады, которые Зорге направлял не в Москву, а в Берлин. Как опытный журналист, он составлял свои аналитические записки, учитывая уровень будущих читателей. Поэтому в Москву поступали короткие и простые отчеты, а в Берлин — пространные и лучше аргументированные.
Москве Зорге был не нужен. Это и решило его судьбу. Как бы ни хотелось апологетам Зорге, никаких намеков на то, что его собирались обменять на японца, по словам начальника личной разведки Андропова, в деле разведчика не было. В последнее время появилась версия о том, что нужного для обмена японского подполковника по недоразумению расстреляли и что для обмена никого не осталось. Но это ложь. На протяжении всей войны в распоряжении Хабаровского НКВД находился японский разведчик Томита, арестованный на границе в 1937 году.
       
Способ Зорге
Что же удалось извлечь КГБ из дела Зорге? Как и советовал ветеран разведки, особое внимание было обращено на способ, с помощью которого Одзаки приблизился к премьеру Японии принцу Коноэ. Внедренный КГБ в одну из группировок в правящей Либерально-демократической партии человек не принадлежал к японской элите и не имел шансов занять сколько-нибудь значимый пост. Но в соответствии с планом, разработанным в Москве, он завербовал самого перспективного члена партии. Тот, как в свое время Одзаки, ловко пользуясь информацией, полученной от КГБ, поднялся на одну из высших ступеней японской власти. При этом не забывая снабжать московских друзей ценнейшими сведениями не только о Японии, но и о других странах "большой семерки".
В жизни Зорге все произошло в обратном порядке. Сначала его казнили, затем наградили, и только потом он принес стране реальную, а не придуманную биографами пользу.

С чего же начать? Первая задача президента Джо Байдена — восстановить отношения с союзниками, друзьями и партнерами. НАТО и другие отношения и институты, которые мы создали после Второй мировой — полезные инструменты и вносят свой вклад в глобальную стабильность. Наша способность сдерживать и отпугивать ревизионистски настроенный Кремль будет еще эффективнее и менее затратной, если мы будем сотрудничать с союзниками по НАТО, Японией, Южной Корее и другими странами. Важнейшая задача здесь — усилить присутствие НАТО на ее юго-восточных рубежах. Нам нужно совместить наращивание мощи в Балтийском регионе с усилением присутствия в Черном море. Надо укрепить патрулирование кораблей НАТО и наладить более тесное сотрудничество с Румынией, Украиной и Грузией. Еще нам предстоит проделать определенную работу внутри НАТО, чтобы убедить Анкару и Софию активнее поддержать эти начинания.
Более тесное сотрудничество с ЕС необходимо и для того, чтобы сделать санкции эффективнее. Пока что они не убедили Москву ни уйти с Донбасса, ни покинуть Крым. Но они серьезно наказали Москву за ее агрессию — и обошлись российской экономике примерно в 1% роста ВВП. Одна из причин, почему Москва настаивает, что не ведет боевых действий на востоке Украины — как раз ради того, чтобы избежать дальнейших санкций. Таким образом, они служат сдерживающим фактором для дальнейшей агрессии.
Однако наша санкционная политика требует трех дополнительных элементов.
Во-первых, США и ЕС должны повысить цену кремлевской агрессии на Украине, пригрозив ежегодными дополнительными санкциями, если боевые действия в Донбассе не закончатся, а российские солдаты (в основном офицеры), наемники и оружие не вернутся в Россию.
Во-вторых, США и ЕС должны открыто использовать их для сдерживания, пригрозив вводом новых санкций, если Россия: 1) пойдет на эскалацию конфликта на Украине; 2) направит войска или другой персонал для разгона демонстрантов в Белоруссии; или 3) расширит оккупацию Грузии вглубь страны.
В-третьих, США должны дать понять, — а это требует от администрации сотрудничества с Конгрессом, — что прекращение агрессии в Донбассе приведет к своевременному снятию санкций. Это усилит стимул для России прекратить агрессивное поведение.
Наша политика сдерживания и устрашения требует, чтобы мы повысили цену агрессии Москвы на местах. В ходе многочисленных опросов россияне ясно дали понять, что не хотят, чтобы их войска воевали на Украине: это еще одна причина, почему факт присутствия российских солдат на востоке Украины Путин скрывает. Поэтому боевые потери — слабое место Путина. Следовательно, мы должны предоставить Украине больше военной помощи, чтобы сдержать эскалацию Кремля. Наши интересы только выиграют, если мы удвоим военную помощь Украине до свыше 500 миллионов долларов в год и предоставим ей дополнительные ракеты «Джавелин» (Javelin), быстрые патрульные катера наподобие Mark VI, противокорабельные ракеты «Гарпун» (Harpoon) или еще более совершенные ракеты, а также системы противовоздушной обороны.
Еще мы должны разработать эффективную политику сдерживания киберопераций Кремля и его вмешательства в нашу внутреннюю политику и выборы. Увы, политика США и Запада в этих вопросах перевернула старую пословицу Тедди Рузвельта с ног на голову. Мы громко жалуемся, а ходим с духовушкой — к вящей радости Кремля. («Говори тихо, но держи наготове большую дубинку», — прим. ИноСМИ).
Вместо этого мы должны отправить Москве сигнал, что кибероперации и дезинформация дорого ей обойдутся. Когда Кремль развернет следующую кибератаку, мы должны быть готовы к киберответу, — который нанесет больший ущерб. Что касается операций по дезинформации или вмешательства в выборы, то мы должны играть на уязвимых местах Кремля. Мы должны начать собственные информационные операции (основанные на достоверных данных) и раскрыть огромные активы Путина, его дружков и других высокопоставленных российских чиновников на Западе. Мы должны, не привлекая внимания, пустить в ход наши возможности, чтобы сделать эту информацию широко доступной в российских социальных сетях. Еще мы должны создать систему отслеживания и предотвращения, чтобы грязные деньги из России и других стран не находили убежище в США.
Эти меры отнюдь не отменяют диалога с Кремлем. Наоборот, это предпосылка для разумного диалога, который отвечает нашим интересам. Новая команда, безусловно, должна связаться с Москвой и добиваться скорейших переговоров на уровне госсекретаря или советника по национальной безопасности. В этих переговорах мы должны подчеркнуть: 1) нашу решимость противостоять провокационной политике Кремля; 2) нашу готовность сотрудничать там, где у нас есть общие интересы, например, в соглашениях о контроле вооружений, как администрация Байдена уже сделала в связи с СНВ, в борьбе с терроризмом или наркотиками; и 3) нашу готовность к сотрудничеству или даже партнерству, если Москва откажется от своей ревизионистской политики.
В своем первом телефонном разговоре с Путиным Байден, похоже, применил первые два принципа.
В сотрудничестве и, потенциально, партнерстве есть важные нюансы. Мы свято верим в демократию и открытое общество и ратуем за них, — поэтому наша «российская» политика должна охватывать как можно больше россиян, включая программы культурного и студенческого обмена. Но сотрудничество с Москвой не требует перемен в нынешней авторитарной политической системе. Задача здесь — заверить кремлевское руководство, что цели свергнуть их не ставится. Однако мы должны сохранить за собой право критиковать (и не только) антидемократическую деятельность и нарушения прав человека, — как мы делаем сейчас в связи с арестом Алексея Навального.
В какой-то момент в следующем поколении Кремль поймет, что его главная проблема национальной безопасности не США. У США нет замыслов ни насчет территориальной целостности России, ни ее суверенитета. Главный вызов для Москвы — это Китай, который, даже продолжая сотрудничать с Кремлем, уже дал понять, что не считает нынешнюю границу с Россией окончательной.
США и Россия — естественные партнеры в борьбе с крепнущим и ревизионистским Китаем. Теми же принципами, по которым мы защищаем Украину от России в Донбассе и в Крыму, мы руководствовались бы, защищая Россию от Китая во Владивостоке. Нынешнее поколение кремлевских стариков отвергает эту мысль наотрез, — как Сталин отвергал предупреждения Черчилля и собственного агента в Японии, что Гитлер готовит удар по Советскому Союзу в 1941 году. Чем это обернулось, мы знаем — и в России тоже.

Джон Хербст — директор Евразийского центра Атлантического совета и бывший посол США на Украине

Включить разведчиков в состав «СП-4»
О строительстве этих линий РЛС в общих чертах было известно военному командованию СССР. Поступали некоторые оперативные данные, но их было явно недостаточно. Это сегодня мы знаем до последнего винтика радиолокационную систему линии DEW - основные поисковые РЛС, антенны связи, рабочие характеристики станций. А тогда все эти данные были от нас плотно закрыты. Американцы засекретили всё, что было связано с рубежами дальнего радиолокационного обнаружения.
Генерал-лейтенант Пётр Шмырёв, в ту пору полковник, проходивший службу в Главном разведывательном управлении, рассказывал: «Электромагнитная доступность американских объектов с наших берегов во всех диапазонах частот оказалась слабой или вообще отсутствовала. А знать эти объекты мы были обязаны. Предстояло подобраться к ним поближе и попытаться разведать силами радио - и радиотехнической разведки».
Легко сказать, да нелегко сделать. Как подобраться, каким образом? Стали думать, искать варианты. Ни один из классических вариантов не подходил. Вскоре стало ясно, что эту сложнейшую задачу обычными методами не разрешить. Требовались нестандартные, если хотите, необычные творческие подходы.



 Офицеры-радиоразведчики. Ноябрь 1944 г. 2-й Украинский фронт. Справа в первом ряду: майор П. Шмырёв. Это он в 1950-е руководил спецоперацией по вскрытию системы НОРАД.

Теперь уже вряд ли удастся установить, кому принадлежала идея отправить группу радиоразведчиков в дрейф на ледовой станции. А идея, надо сказать, была весьма оригинальная, и, как показало время, продуктивная. Предлагалось трёх офицеров и двух солдат-радиоразведчиков, мастеров слухового приёма, включить в состав дрейфующей станции «Северный полюс-4».
Подготовка всей этой операции была возложена на полковника Петра Шмырёва. Пётр Спиридонович с большой охотой взялся за порученное дело.
Выбор не случайно пал на этого офицера. Шмырёв в 1941 году окончил военную академию, воевал под Ленинградом в составе 623-го отдельного радиодивизиона особого назначения, на 2-м Украинском фронте, в 97-м дивизионе 1-й отдельной радиобригады. Войну закончил под Братиславой.
После войны служил заместителем командира полка, потом бригады по технической части. Опытным, знающим офицером Пётр Спиридонович пришёл в центральный аппарат Главного разведывательного управления, в отдел радиоразведки. И вот теперь ему поручалось возглавить работу по подготовке группы радиоразведчиков к деятельности в особых условиях.



 Фото на память. Полярники на станции «Северный полюс-4».

«Это поручение, - признавался Шмырёв в одной из бесед, - возвращало меня в привычный круг забот, связанных с набором и обучением людей, подготовкой технических средств, согласованием многочисленных вопросов в Главсевморпути  и других ведомствах».
Руководителем группы радиоразведчиков назначили майора Александра Лебедева. Майор был молод и энергичен, имел достаточный опыт службы в разведке, хорошо знал специальную технику.
Впрочем, в профессионализме радиоразведчиков никто не сомневался. Отобрали лучших. Возникла другая, весьма серьёзная проблема. Никто из военнослужащих не был полярником, соответствующими знаниями, подготовкой не располагал. Они, конечно же, читали об известной экспедиции «Север-1», организованной в 1937 году и руководимой академиком Отто Шмидтом, о станции «СП-1» во главе с Папаниным, но на этом их знания о зимовке на льдине заканчивались.



 Почтовый конверт дрейфующей станции «СП-4».

А ведь деятельность научно-исследовательских станций «Северный полюс»  на дрейфующих льдах в глубоководной части Северного Ледовитого океана проходит в очень суровых условиях. Длительная, до пяти месяцев полярная ночь, при лютых морозах, порывистых ветрах, метелях.
Опасность представляли и ледяные поля. В дрейфе, в поворотах в ледяном покрове возникают мощные напряжения, вызывающие расколы. Льдины станций «СП» неоднократно подвергались таким расколам. Вокруг ледяных полей появлялись огромные торосы. Нередко после сильных сжатий выходили из строя посадочные площадки, и каждый раз их приходилось создавать заново.
Персонал станции невелик - два с половиной - три десятка человек, в состав как правило, входили специалисты: океанологи, гляциологи, аэрологи, метеорологи, магнитологи, астрономы, геофизики, механики, радисты. Дополнительно на станции в разное время работали: ледоисследовательская экспедиция под руководством И. Песчанского, специальные исследования физических свойств морского льда выполнял профессор МГУ Б. Савельев; более месяца на станции трудился художник И. Рубан. Он написал несколько картин, отображающих быт станции и природу Арктики.



 Площадь Полярных Зорь на научной дрейфующий станции «Северный полюс-4». Художник И. Рубан.

Теперь к полярникам присоединились и разведчики. У них были свои специфические задачи, связанные с обороной страны. Впервые в истории военной разведки пятерым сотрудникам ГРУ предстояло на год стать полярниками. По согласованию с Главсевморпути было принято решение включить группу разведчиков в состав коллектива станции «Северный полюс-4».
Дрейфующая станция «СП-4» начала свою работу в апреле 1954 года. Первая смена завершилась через год. Радиоразведчики вошли во второй состав станции. Возглавил эту смену опытный полярник, в прошлом военный моряк Павел Гордиенко. Начальник Главного разведывательного управления генерал-полковник Михаил Шалин встретился с Павлом Афанасьевичем. Обсудили все вопросы, связанные с пребыванием группы на льдине. Было решено связь осуществлять через начальника «СП» по линии Главсевморпути, но шифрами военной разведки. Об истинных задачах группы и их принадлежности к спецслужбе знал только он, начальник экспедиции.



 Опытный полярник, начальник «СП-4» Павел Гордиенко.

Кроме полковника Петра Шмырёва подготовкой будущих «полярников» из ГРУ занимался Михаил Лашов. Специалист по американской стратегической авиации, он старался обучить разведчиков всему тому, что стало бы необходимым в ходе работы. Потом Лашов непосредственно руководил деятельностью группы Лебедева. В апреле 1955 года вторая смена «СП-4» высадилась на льдину. Коллектив состоял из 27 специалистов.

Дрейф длиною в 378 дней
Экспедицию с Большой Землёй связывали воздушные трассы. С материковых аэродромов стартовали самолёты, которые уходили вглубь Арктики. Они доставляли необходимые грузы на станцию «Северный полюс-4», высаживали на дрейфующие льды научные группы, искали нужную льдину для будущей станции «СП-5».
На самой станции, дабы обеспечить её нормальное функционирование, быт и научную деятельность были проведены необходимые работы: обновлены аварийные склады, проверено транспортное имущество, налажено постоянное прожекторное освещение и связь.
Станция «СП-4» оказалась долговременнее многих других. Три года длилась её жизнь. Три коллектива полярников, посменно работали на одной и той же льдине. Она пересекла весь Северный Ледовитый океан, пройдя около 7.000 километров. Как раз в апреле 1956 года, когда заканчивалась вторая смена, «СП-4» находились всего в 12 километрах от географической точки Северного полюса.



 Автографы руководителей «СП-4».

Группа радиоразведки работала активно и высокопрофессионально. Руководитель этой спецоперации Пётр Шмырёв дал такую оценку деятельности команды: «Мы определили всё, что нам было необходимо: где находятся станции, сколько их, на каких частотах работают. Важно, что группа Лебедева добыла ряд ценных сведений по строящимся объектам "Линии Дью".
В ходе этого дрейфа радиоразведчики постоянно отслеживали полёты американской стратегической авиации в Арктике. В общем, экспедиция была своевременная и полезная».
Правда, не обошлось и без происшествий. Получил ожоги радиотехник старший лейтенант Бутнев. Один из полярников неумело обращался с газовым баллоном, а офицер, к несчастью, оказался рядом. Воздушный ас Илья Мазурук, сделал всё возможное и невозможное, чтобы в условиях полярной ночи с разрушенного ледового аэродрома вывезти со станции обожжённого офицера. Бутнев попал в госпиталь, к счастью, восстановился, успешно продолжив службу.



 Полярный лётчик И. Мазурук.

Вторая смена «СП-4» завершилась 20 апреля 1956 года. Дрейф продолжался 378 суток. По возвращении на Большую Землю начальник станции Пётр Гордиенко доложил: специалисты - океанологи, аэрологи, метеорологи, свою задачу выполнили. О разведчиках он умолчал. Оценивать работу этих людей было не в его компетенции.
…Через 10 лет, в 1965 году, радиоразведка ГРУ попытается повторить дрейф «СП-4». И пусть военно-стратегическая обстановка к этому времени изменилась, и теперь ведущие позиции заняли межконтинентальные баллистические ракеты, но американские стратегические бомбардировщики Б-52 упорно отрабатывали удары с северного направления. Поэтому дрейф вдоль берегов Североамериканского континента не был излишним.



 Капитан Бутнев (слева) на занятиях по физподготовке.

Группу радиоразведчиков возглавил тот же Лебедев. Однако ледовая обстановка в Арктике непредсказуема, и она внесла свои коррективы. Льдину раздавило и станцию пришлось срочно эвакуировать. Люди были спасены, специальная техника тоже.
Больше попыток использовать дрейфующие льдины в целях разведки не предпринималось.

Матьяш Ракоши

Игорь Латунский. А тот факт, что Венгерскую республику возглавляли не лица коренной национальности, по Вашему мнению, тоже могло негативно влиять на отношение венгерского народа к Ракоши?
Владимир Казимиров. Да этот факт, на мой взгляд, мог учитываться частью населения Венгрии.
Игорь Латунский. Тем более что после оккупации Венгрии нацистами и замены в середине сентября 1944 года в ней, не без помощи спецслужб СД РСХА Хорти, желавшего заключить мир с СССР, на Салоши, ярого антисемита, позже, в 1956 году, могли быть сильны позиции антисемитов?
Владимир Казимиров. Этот названый вами исторический отрезок венгерской истории – ещё один клубок противоречий в этой весьма деликатной сфере.
Игорь Латунский. Значит, по Вашему мнению, руководитель Венгрии Ракоши или высшее политическое руководство СССР, бездумно выполнявшее указания то Сталина, то Хрущева, больше было повинно в напряженных отношениях между СССР и Венгрией?
Владимир Казимиров. Я бы не сказал, что Ракоши действовал по указаниям из Москвы, но само по себе руководство Венгрии, как бы чересчур уж пыталось учитывать советский опыт и пыталось его во многих отношениях копировать, главной его ошибкой было, я повторюсь, не учет собственных национальных традиций своей же страны – Венгрии.


Юрий Андропов

Игорь Латунский. А. пытался ли Юрий Владимирович Андропов, будучи Послом СССР в Венгрии, видя напряженные отношения в руководстве Венгрии, информировать об этом Москву и предложить свой вариант выхода из этой ситуации?
Владимир Казимиров. Отвечая на этот вопрос, должен сказать, что я в то время, о котором у нас с вами идет речь, был на слишком низких должностях, чтобы знать, что же предлагал для недопущения событий 1956 года Юрий Владимирович.
Я сначала был сотрудником Консульского отдела посольства СССР в Будапеште, потом стал стажером посольства, а за тем незадолго до событий 1956 года получил первый дипломатический статус атташе – это младшая дипломатическая должность. Третьим секретарем Посольства СССР в Венгрии я стал уже после интересующих Вас событий, только в 1957 году. И в связи с этим, я, конечно, не могу полновесно ответить на этот Ваш вопрос, но мне известно, что Юрий Андропов посылал в Москву настораживающую информацию относительно развивающейся в Венгрии политической ситуации.         
Это я узнавал не по прочтению его телеграмм, поскольку я в то время, не имел к ним доступа, а из высказывания старших товарищей, которые пересказывали мне содержания отправленных в Москву информационных сообщений. А предлагал ли Андропов какой-то свой вариант выхода из той ситуации, которая складывалась в Венгрии к октябрю 1956 года, мне сказать трудно. Но в одной из телеграмм, я это знаю в пересказе от старших моих товарищей, Юрий Владимирович подчеркивал, что дела в Венгрии идут к тому, что актуальные её вопросы будут решаться на улицах.
А это в Москве воспринималось, в лучшем случае, неоднозначно, некоторые товарищи из руководства СССР считали, что Посол СССР в Венгрии Юрий Андропов излишне драматизирует ситуацию в Венгрии, или занимается перестраховкой, когда готовит Москву на всякий случай к тому, что в Венгрии может что-то произойти.
И определённое недоверие в Москве к информации Андропова из Будапешта было. Об этом можно прочитать в воспоминаниях самого Юрия Владимировича.
Была особая закрытая линия телефонной связи, которую называли ВЧ, которая и связывала Посольство СССР с Москвой, и однажды в одном из телефонных разговоров по ней, Андрей Андреевич Громыко, тогда еще первый заместитель министра иностранных дел СССР, сказал Юрию Андропову: «Что-то Вы, Юрий Владимирович, слишком много пишете!», подчёркивая количественную переписку посла СССР в Венгрии. Хотя речь в этой беседе заместителя министра иностранных дел СССР с послом нашей страны в Венгрии шла о качестве содержания того, что Юрий Андропов сообщал в Москву. И этот случай описан сыном Юрия Владимировича Игорем Андроповым в изложении оценок его отцом тогдашних событий в Венгрии.
Игорь Латунский. Кто же из руководителей Венгрии или из западных политических кругов был виновен в расколе руководства Венгрии, приведшем к кровавым событиям 1956 года?
Владимир Казимиров. Здесь трудно говорить о расколе в руководстве Венгрии, потому что в команде под руководством Ракоши особых разногласий или расхождений по каким-то серьезным экономическим или политическим вопросам не было, или, по крайней мере, мне лично не было об этом известно. Другое дело, что постепенно освобождались из заключения некоторые деятели, которые были осуждены при Ракоши, и среди них был Янош Кадар, который потом играл главную роль в жизни Венгрии, занимая десять лет высшие руководящие посты в Венгерской республике.
Игорь Латунский. А освобождение политических заключенных в Венгрии шло не по указке из Москвы, особенно после Двадцатого Съезда КПСС, на котором Генеральный Секретарь ЦК КПСС Н. Хрущев подверг критике проводимую И. Сталиным внутреннюю политику в СССР, и им была объявлена амнистия политическим заключенным нашей стираны, которую Ракоши мог скопировать?
Владимир Казимиров. Мне не известно о каких-то указаниях из Москвы, насчёт освобождения политзаключенных в Венгрии. Но, если говорить о каком-то расколе в руководстве Венгрии, тут можно лишь отметить одну сторону этого дела. До 1955 года во главе правительства Венгрии, при том, что на первых ролях был сам Ракоши и его сотоварищи, председателем Правительства Венгрии был Имре Надь, которого Ракоши и его команда, не согласившись с тем, что он проводит правоуклонистскую линию, на одном из пленумов освободили от должности премьер-министра Венгрии. И я знаю, что в этот момент в Будапеште находился секретарь идеологического отдела ЦК КПСС Михаил Суслов, и он, в какой-то мере консультировался с венгерскими руководителями по содержанию работы того пленума ЦК ВПТ – Венгерской Партии Трудящихся, как именовали себя члены партии, близкие к коммунистам.
Игорь Латунский. Если Юрий Владимирович Андропов владел информацией о расколе в руководстве Венгрии и информировал высшее политическое руководство СССР о нем, то какая реакция на эту информацию была в ЦК КПСС?
Владимир Казимиров. Реакцию в Москве в ЦК КПСС я в то время знать не мог, поэтому я и привел выше один штрих из тех, что зафиксировал, со слов Юрия Владимировича его сын Игорь Андропов, приведя Вам тот разговор, что состоялся у Громыко с Андроповым.
Игорь Латунский. Что, по Вашему мнению, подтолкнуло Имре Надя, премьер министра Венгрии, который, по словам В.А. Крючкова, сказанного мне в интервью для газеты «Подмосковье» был осведомителем МГБ СССР, стать лидером антисоветского заговора?
Владимир Казимиров. Владимир Александрович Крючков и мне рассказывал, что, когда сотрудники КГБ подняли из своих архивов документы, относительно пребывания Имре Надя в эмиграции на территории нашей страны, то из них следовало что он, находясь в политической эмиграции в СССР, был одним из информаторов органов безопасности СССР. И тогда его условным прозвищем был псевдоним «Володя», и он, давал немало сведений, которые, в свою очередь, компрометировали других эмигрантов из Венгрии, на тот период проживавших в СССР.
Игорь Латунский. Значит, получается, что стать главой антисоветских мятежников в 1956 году его заставила личная обида, если он, конечно, мог знать, что тень главного идеолога из СССР стояла за отстранившим его от власти в Венгрии съездом ЦК ВПТ?
Владимир Казимиров. Мне думается, что Имре Надь переоценивал свои возможности стать лидером Венгрии, но он, при этом, довольно ловко использовал нарастание оппозиционных сил по отношению к тогдашнему венгерскому руководству.  
Игорь Латунский. По Вашему мнению, возможно ли было каким-то политическим путем не допустить кровавых событий в Будапеште в 1956 году?
Владимир Казимиров. Вы знаете, задавать этот вопрос легко, а ответить на него практически невозможно, потому что ситуация тогда складывалась из многих разнохарактерных потоков, работавших в разных направлениях и создававших при этом всё более глубокие обострения в венгерском обществе, и, в том числе, в руководящих кругах Венгрии. Поэтому здесь трудно сказать, что же надо было предпринять, чтобы не произошло тех кровавых событий. Для этого, конечно, актуальные проблемы этой страны должны были решаться на законной основе, а не на улицах венгерской столицы. И эта обстановка должна была предварительно изучаться внимательнейшим образом тогдашним руководством СССР и должны были приниматься какие-то меры, которые постепенно бы корректировали и выравнивали бы эту ситуацию. Но говорить, что просто тогда бы можно было бы принять какие-то меры для не допуска событий 1956 года в Будапеште, это, по крайней мере, лично для меня, довольно затруднительно
Игорь Латунский. А что предлагал Ю. Андропов для того, чтобы не допустить этих событий осени 1956 года в Будапеште?
Владимир Казимиров. Юрий Владимирович «настораживал» советское руководство в Москве и сообщал, как нарастает эта опасность внутри самой Венгрии. Ведь постепенно активизировались сначала круги антисоветской венгерской интеллигенции и студенчества, это еще не так затрагивало рабочий класс и крестьянство Венгрии. Активизировалась деятельность кружка «Петефи», где собирались оппозиционно настроенные интеллектуалы. Здание, в котором они собирались, находилось на другой стороне проспекта, на котором стояло Посольство СССР, а сейчас стоит Посольство РФ.
Игорь Латунский. Многие западные политологи считают, что политическое противостояние между Имре Надя и Ракоши было на руку, как и кровавые события 1956 года в Будапеште, Ю. Андропову для продвижения его политической карьеры в ЦК КПСС. И для этого он лично стравливал Имре Надя и Ракоши, и он бомбардировал Москву из Будапешта, отправляя тревожные телеграммы о неблагонадежности Надя. А директор Института США и Канады Г. Арбатов в одном документальном фильме, посвященном политической деятельности Ю. В. Андропова, (как и известный актер МХАТа, сыгравший в фильме В. Басова «Щит и меч» Вайса-Белова, в личной беседе со мной) заявил, что и в Будапеште, по совету Андропова (тогда посла СССР в Венгрии), а затем и в Праге в 1968 году, по его же приказу (уже Председателя КГБ СССР), работники ПГУ Разведки КГБ устроили руками одного спецкора сначала разброс по столицам Венгрии, и затем ЧССР листовок на языке этих стран, с призывом громить Посольство СССР. И подготовили тайники с оружием, которым воспользовались чекисты, которые и завели антисоветские толпы на улицах этих столиц, что привело к кровавым событиям, как в Венгрии в 1956 году, так и в Праге в 1968 году, что и стало предлогом для ввода войск СССР в эти страны.
Владимир Казимиров. Мое личное впечатление о суждении названных Вами двух людей, относительно деятельности Юрия Владимировича Андропова на его государственных постах – это суждения, простите, близкие бреду, причем, не совсем адекватных людей! Я, извините меня, повторюсь, что эти их суждения просто бред, и это при всём моём уважении лично к Арбатову, и может быть неплохому в своем деле артисту, такого хорошего, даже ведущего, как МХАТ, театру нашей страны.
Когда в середине дня 23 октября 1956 года в Будапеште только начинались события в виде антисоветских манифестаций, то и Андропов, и представитель КГБ СССР в Венгрии для того, чтобы отслеживать, что за настрой и что за лозунги выдвигают митингующие, направили в толпы митингующих своих сотрудников. А нас, направленных для выполнения этого задания от Андропова в толпу митингующих, от посольства было четверо, в том числе, Крючков, Баскаков, Черников и я. С той же примерно целью ряд опытных сотрудников КГБ СССР были так же направлены в те же ряды демонстрантов. Но те заключения, что были сделаны нами и работниками спецслужб КГБ, и доставлены своему руководству, были весьма противоречивы. Наша четвёрка дипломатов докладывала о том, что демонстранты, вышедшие на улицы Будапешта с антисоциалистическими лозунгами, расходятся с накалом своих страстей и ужесточением своих лозунгов, которые начинались в первые часы требования за здравый социализм. А потом уже довольно быстро лозунги обрели и антисоветский и антирусский характер, и об этом мы – дипломатические работники сообщали. Представители спецслужб нашей страны тоже докладывали своему руководству, что демонстранты расходятся, но совсем в другом смысле. Они докладывали, что ряды демонстрантов редеют, и народ, вышедший на эту демонстрацию, разбредается, и этот митинг ослабевает, и его влияние на обстановку в стране ослабевает, поскольку вышедшие на него люди, расходятся по домам.
И знаете, мы после тех событий, о которых у нас с Вами в этой беседе идет речь, даже обыгрывали эти слова, что демонстранты расходятся, но это слово расходятся, оно употреблялось нами в совершенно разных смыслах. И было бы лучше, если бы ближе к истине были бы представители органов безопасности, утверждая в своих отчётах, что участники этих митингов расходятся по домам!
Игорь Латунский. И знаете, что самое скверное и даже я себе позволю другую характеристику – подлостью слова названных мной людей, один из которых – Арбатов, как и Бовин, позволивший себе огрызнуться в передаче «Международная панорама» на своего коллегу Г. Боровика, который сказал: «Когда у соседа горит дом, надо не стоять, смотря на пожар, а тушить его!» А. Бовин, ехидно заметил, «А не слишком ли часто наша страна была пожарником чужих домов, и в Венгрии в 1956, и в Чехословакии в 1968, и в Афганистане в 1979?»
И печально, что представители богемы, холуйствующей перед каждой властью и в СССР, и в России, не зная ничего готовы, забыв, о своих выступлениях, в том числе – перед работниками теперь столь им ненавистного Пятого Управления КГБ – судят о том, чего не знают, с голосов врагов нашей страны.
Владимир Казимиров. Мне, конечно, трудно судить конкретно об отношениях между собой Юрия Владимировича и Григория Арбатова, я точно знаю только одно: Андропов был первым из советских руководителей, кто, будучи на должности секретаря ЦК КПСС по соцстранам и странам народной демократии, создал при себе группу консультантов, куда входили и Арбатов, Бовин, Бурлацкий и некоторые другие люди, которые в чем-то даже грешили своими суждениями полулиберального толка. Юрий Владимирович, насколько я его знал, допускал в обсуждении весьма серьезных вопросов высказывание даже категоричных суждений, без подстраивания под его собственное мнение, или даже под мнение руководства нашей страны. Он всегда старался относиться внимательно к суждениям по разным проблемам и вопросам с разносторонним мнением, взвешивая все факторы проблем, и вырабатывал на этой основе план своих действий. Вот такое у меня осталось впечатление о Юрии Владимировиче Андропове, и мне непонятны эти суждения, высказанные о нём Арбатовым и Бовиным. Их высказывания, что Андропов драматизировал развитие событий в Венгрии, будучи в ней Послом СССР в своих карьерных соображениях, представляются нелепостью. Я не касаюсь моральной стороны высказывания тех, кого Вы назвали, это определение, данное в вашем вопросе, их действий, уже само собой носит именно это названия!
Ну, а представители так называемой интеллигенции, всегда были готовы подыгрывать любой власти, хоть в СССР, хоть уже новой в России, их поступкам удивляться не приходиться, это для них дело обыденное!...

Полное интервью по ссылке

Вдоль по черной полосе
В поисках работы Светлане пришлось посещать разные районы Парижа. На улице Сен-Антуан ее догнали два парня на мотороллере. Проход был узкий, и Светлана прижалась к стене, чтобы не сбили наездники. Сидевший сзади схватил ремень ее сумки, и мотороллер рванул изо всех лошадиных сил. Падая, она увидела, как к лицу приближается брусчатка мостовой, ее руки невольно разжались, а сумка скрылась за углом.
Начиная с того инцидента, со Светланой ежедневно стали случаться прямо-таки паранормальные явления.
Как-то она вышла из дому с ручной сумочкой, в которой были лишь билеты на метро. Деньги и паспорт она рассовала во внутренние карманы пиджака. На станции Сен-Сюльпи за ней вошли двое юношей-арабов. Они оказались впереди, заблокировав выход. Несколько мгновений ребята посуетились рядом и выскочили прямо перед закрытием дверей.
– Мадемуазель, – обратился к Светлане седой симпатяга, – проверьте, всё ли у вас на месте в карманах. Они – профессиональные карманники. Поверьте, я знаю, что говорю!
Светлана ощупала карманы пиджака. Так и есть! Бумажник в левом кармане исчез. Но паспорт в правом остался нетронутым.
Через день Светлана вновь оказалась на той же линии метро. Теперь она сторонилась всех молодых черноголовых особей мужского пола. Но когда рядом возникла блондинка с бюстом шестого размера и обворожительной улыбкой на губах, Светлана вежливо улыбнулась в ответ.
Незнакомка своей грудной массой прижалась к Светлане и стала нести чепуху о каком-то фильме. На ближайшей станции она выпрыгнула из вагона, оставив Светлану с опустошенной сумочкой!
Не прошло и двух дней, как в кафе «Проворный бегемот» сосед Светланы по столику нечаянно пролил ей на юбку кетчуп. Бормоча извинения, он полез под стол и стал чистить ее одежду. Затем сотрапезник исчез в мгновение ока, а с ним и сумочка Светланы, лежавшая рядом на стуле!
В конце месяца хозяйка пансионата, сказавшись больной, попросила Светлану оплатить счета жильцов в банке. Был дождливый день, она надела брючный костюм и, набив внутренние карманы пиджака купюрами и квитанциями, отправилась в банк.
Через десяток шагов ей сверху на плечо упало сырое яйцо. Чертовщина да и только – испортить выходной костюм! Сбросив с себя пиджак, чтобы очистить его от желтка, Светлана успела лишь услышать знакомый рокот мотороллера. Миг – и пиджак с деньгами и квитанциями отбыл в неизвестном направлении.
Все предыдущие попытки лишить ее денег казались Светлане простым совпадением. Но в этот раз ей показалось, что рядом мелькнуло лицо Винсента. Какую роль во всем этом играет итальянец, если, конечно, она не обозналась и это был именно он? Уж не содержатель ли он притона карманников и уличных грабителей?
«Надо позвонить ему, вдруг да этот номер на визитке – липа, и никакого Винсента дель Веккьи не существует. Кроме того, он обещал помочь с деньгами, а сейчас самое время – я же на мели!»
Секретарша ответила, что господин дель Веккьи находится в Милане и прибудет в Париж через неделю. «Значит, я обозналась, там был не Винсент. Но повидаться надо – денег-то срубить больше не у кого!»
Чтобы компенсировать моральные издержки от «яичной» атаки, Светлана прибегла к испытанному способу обрести душевное равновесие: отправилась в супермаркет «Галерея Лафайет» – иллюзия шопинга прольется бальзамом на ее израненную душу!
В секции косметики и парфюмерии сняла с полки коробок «Талисмана» от Баленсиаги. Но, подержав, поставила на полку – дорого!
Под аркой контроля на выходе прозвучал зуммер тревоги, и ее за руку схватил охранник.
– Прошу прощения, мадемуазель, но вы забыли расплатиться!
– Как? Я ничего не выбрала, мне не за что платить!
– И тем не менее попрошу показать содержимое сумочки!
Полагая, что у контрольной арки произошел сбой, Светлана без тени сомнения рванула молнию сумки. О, ужас! Сверху лежала упаковка «Талисмана». Охранник выдернул из-за спины наручники и, невзирая на протесты Светланы, защелкнул их на ее запястьях.
Полицейский фургон доставил ее в Управление полиции на набережной Орфевр.
У нее сняли отпечатки пальцев и сличили с теми, что были оставлены на упаковке «Талисмана». Полное совпадение.
Следователь методично задавал вопросы и, не поднимая головы, составлял протокол. Наконец он посмотрел Светлане в глаза.
– Я закончил свою миссию в рекордный срок. У вас он будет длиннее – года два, но это – компетенция суда... Прискорбно, что вы новую жизнь в свободном мире начинаете с тюремной камеры…
Светлана забилась в истерике. Бесшумно открылась дверь, вошел врач в белом халате, оголил ей руку и сделал укол. Через минуту Светлана затихла и попросила воды. Следователь подал наполненный стакан и, извинившись, вышел из кабинета.

Заполучить ценного агента так же непросто, как и выявить инопланетянина.  Кадр из фильма «Люди в черном». 1997

Завербована по собственному желанию
Светлана, сжимая мокрый от слез платок, почувствовала присутствие в кабинете еще одного человека. Это был... дель Веккьи! Он стоял в проеме двери и молча смотрел на нее. Подчиняясь неосознанному порыву, она вскочила и бросилась ему на грудь. Но тут же отпрянула и занесла руку для пощечины.
– Ну-ну, глупышка, вот этого делать не следует! Ты уже и без того по уши в дерьме. Хочешь, чтобы тебе инкриминировали еще и нападение на стража порядка? Мне понятны твои переживания... Поверь, скоро они будут позади, если...
– Ты – негодяй, Винсент! Ты хочешь вовлечь меня в какие-то грязные игры! Я знаю, все это подстроил ты! Но зачем?!
Светлана тараторила без остановки, полностью потеряв контроль над собой. Дель Веккьи вынул из шкафа бутылку коньяка, наполнил доверху круглый бокал и протянул его Светлане. Она залпом осушила его и попросила сигарету.
– Послушай, красавица! Ты вляпалась в историю, но я готов стать твоим ангелом-спасителем!
– Так ты – полицейский?! Я знаю, что ты следил за мной! Сегодня, когда меня ограбили, мне показалось, что рядом был ты! Но зачем ты делал это?!
– Я не полицейский, я – контрразведчик. Не скрою, я имею виды на тебя. Ну что? Будем говорить как заинтересованные друг в друге люди или оставим все как есть? Предпочтешь последнее – пеняй на себя, ни один адвокат тебя не вытащит!
Изворотливый ум Светланы подсказал выход. Она вскочила со стула и всем телом прильнула к итальянцу.
– Винсент, милый! Неужели ты не понял, что я влюбилась в тебя еще при первой встрече?! Что бы ты ни предложил, я на все согласна… Приказывай!
Дель Веккьи ласково, но твердо отстранил от себя девушку и усадил на стул.
– Красивая умная женщина – это в наше время профессия. Я не ошибся в оценке твоих приоритетов: выгода для тебя важнее морали. Ты неразборчива в выборе средств, когда речь идет о достижении намеченной цели: чтобы выбраться из Союза, ты заключила брак с гомосексуалистом. Мне, охотнику за головами, нужны люди с таким интеллектом и такой красотой. А чтобы ты смогла приобрести стартовый капитал для жизни в Париже, я предлагаю поработать на наши спецслужбы – на разведку и контрразведку. Под моим началом ты быстро освоишь это ремесло.
– Винсент! Ты хочешь, чтобы я стала шпионкой? Но ведь я не умею даже стрелять!
Дель Веккьи рассмеялся в голос.
– У тебя пещерные представления о шпионском ремесле! Я не собираюсь заставлять тебя убивать людей. Сегодня ты поможешь мне, общаясь с твоими соотечественниками… Кроме того, у тебя в Союзе остались друзья и родственники, которые могут представлять интерес для моей службы. Вспомни, кто из них имеет допуск к конфиденциальной информации?
– К секретам?
– Ну да, к секретам…
– В Майкопе, где раньше жила я и где сейчас живет моя мама, буквально нагромождение секретов. Там же ядерные ракеты в лесу! Да неужели вы об этом не знаете? Быть того не может!
– Выходит, все местные жители об этом осведомлены?
– Нет, почему же. Некоторые, недавно приехавшие, о ракетах вообще ничего не знают. А старожилы – те даже знают, где, в каком лесу они расположены. Пожалуй, они скорее знают направление, а не место. Но это всегда можно уточнить – туда каждое утро из Майкопа отправляется специальный автобус с офицерами.
– И где расположен район дислокации ракет?
– К югу от Майкопа, ближе к горам, в начале Большого Кавказского хребта... Если ты знаком с географией, Винсент...
– Иронию оставь для других, Светлана. Дело много серьезнее, чем может показаться. К ракетам мы вернемся позже, когда я устрою тебе встречу со специалистом в этой области. А как насчет конкретных людей, располагающих секретной информацией? Неважно, из Майкопа они или нет. Ты лично знакома с кем-нибудь из них?
– Пожалуйста – тесть моего брата. Он – начальник управления Генштаба, которое ведает продажей оружия арабским странам.
– Вот видишь, я не ошибся в тебе! Уверен, ты еще многое вспомнишь... Но сейчас тебе надо восстановить силы. Полагаю, ты немного поиздержалась со времени нашей последней встречи, не так ли? – Винсент с видом кота, съевшего канарейку, подмигнул Светлане. – Я приглашаю тебя поужинать на Сен-Жермен де Пре, там есть прелестные кафе!
Светлана, почувствовав, что пора расставить точки над «i», пошла ва-банк.
– Винсент, мой повелитель! Скажи, ты выпустил на меня свору грабителей, чтобы я стала покладистой и приняла твой шпионский ангажемент?
– Милая моя, Конфуций сказал: «У человека, у которого есть хлеб, – масса проблем, а у которого хлеба нет – одна проблема». Ты права – с банкротом договориться легче… Не волнуйся, похищенные деньги вернутся к тебе. А если будешь прилежно выполнять мои задания, вернутся с лихвой – слово офицера французской контрразведки! Поехали – нас ждут великие дела!
С петельки на пуговку, из кулька в рогожку
– А как же этот? – Светлана постучала пальцем по столу.
– Следователь? Он подождет – как, впрочем, и все французское правосудие. Пока мы будем работать вместе. Но должен тебя предупредить: чтобы сделать из тебя полноценного помощника, потребуются месяцы. И редкие краткосрочные поездки в СССР... Ничего, втянешься! Франция и вся западная цивилизация скоро станут твоей судьбой!
Мы ведь будем не только работать вместе, но и вместе наслаждаться жизнью. И сексом. Идет? Да, кстати, мы больше не будем встречаться здесь. Где и когда – я заранее сообщу по телефону. Детали оговорим во время ужина. Да, вот еще! Временно поработаешь в бутике, который принадлежит твоему московскому другу Полю Мламбо-Нгкука.
Заметив, что в глазах Светланы промелькнула тень сомнения, дель Веккьи поспешно добавил:
– Мне понятно твое предубеждение против африканцев, Светлана. Все с этого начинают. Но, поверь, через год жизни в Париже это пройдет. Да, он негр, но вполне европеизированный. Формально ты будешь выполнять обязанности ученицы продавца.
Не как твой оператор, а как почитатель твоей красоты и твоего шарма прошу тебя ничему там не удивляться. Смотри на все проще. Люди, там работающие, делают свой бизнес и помогают мне. Имей в виду, что, работая у Поля, тебе придется интенсивно общаться с твоими соотечественниками.
– С бывшими соотечественниками, Винсент! – процедила Светлана.
– Да-да, разумеется, с бывшими… Кстати, выслушай еще одно, очень важное для тебя наставление. Жизнь, которую тебе придется вести, заставит тебя многое скрывать. Поэтому старайся говорить как можно больше правды или, еще лучше – не говорить ничего. Мой опыт свидетельствует, что твои собеседники будут не очень-то интересоваться твоим мнением, а предпочтут рассуждать сами. Им нравится, когда их внимательно слушают, ограничиваясь поощрительными замечаниями или уточняющими вопросами. Расставшись с тобой, они уйдут с твердым убеждением, что ты – прекрасная собеседница, разделяющая их взгляды, хотя на самом деле ты просто внимательно слушала. Запомни – это приносит успех.
Магазин сувениров, которым владеет Поль, часто посещают русские туристы. Тебе придется знакомиться с ними, выяснять их статус и кредитоспособность – известно ведь, что туристам из СССР при выезде за границу разрешают менять ограниченную сумму. Вот тебе и нужно будет узнать, кто из них имеет избыточное количество валюты...
– А что это тебе даст, наличие лишней валюты у какого-нибудь Иванова-Петрова-Сидорова?
– Очень многое! Во-первых, я буду знать, кто из них склонен к проведению незаконных операций. Ведь откуда у советского туриста могут появиться дополнительные франки? Не значит ли это, что он привез во Францию нечто для продажи – фотоаппараты, часы, икру? А склонность к проведению таких операций свидетельствует о том, что этот некто – человек алчный и рисковый... А если он еще и научный сотрудник интересного НИИ или режимного предприятия, как у вас говорят, «почтового ящика», то уже есть повод поговорить по душам, ясно? Но это будут делать другие люди, мои коллеги, когда от тебя поступит сигнал. Ты же в это время будешь в тени.
– Значит, твои коллеги будут его шантажировать, давить на то, что он незаконно провез с собой что-то на продажу?
– Ну, зачем же так грубо? Шантаж – это от безысходности, от слабости. Зачастую сам турист ищет возможность вступить с нами в контакт... Вот ты ему и поможешь! Работа – не бей лежачего. Зато стабильная, ежемесячно индексируемая зарплата, что немаловажно при нашей инфляции.
– А почему ты назвал этого негра моим московским другом? Если это тот самый тип, который выдавал себя за помощника военного атташе Франции в Москве, то я к нему, кроме презрения, никаких чувств не питаю. И что, тоже имеет отношение к тебе, то есть я хотела сказать, к шпионажу?
– Именно! Но обо всем по порядку, девочка... Твоя работа у Поля – это временная остановка. Я подберу для тебя место получше. Конечно, если ты со временем не передумаешь передавать французским ребятишкам свои знания русского и английского. Есть у меня на примете один лицей для детей обеспеченных родителей… Так, дорогая, мы заболтались. Быстро в машину – едем ужинать!..

Полная статья по ссылке

Судьба Семёна Семёнова сложилась трагично. Он был направлен в Париж, где добыл тонны разнообразных научных материалов - от разработок Института Пастера до авиационных технологий. Но долго находясь за границей, он оторвался от внутрисоветских событий. Предоставляя в Москву обширный массив материалов по кибернетике, он не знал, что она объявлена «лженаукой». В результате он получил выговор и был отозван в Москву. Всё это наложилось на кампанию по «борьбе с космополитами», и после нескольких доносов подполковника разведки уволили из МГБ без права на пенсию.
Семёнов оказался без средств к существованию. В СССР увольнение из органов безопасности не по выслуге лет или по собственному желанию было «волчьим билетом». Выдающийся разведчик едва устроился кочегаром на текстильной фабрике. Сотрудники разведки собирали ему деньги на жизнь. С большим трудом его устроили переводчиком научно-технической литературы в издательство «Прогресс». Только в 1972 году по распоряжению Андропова Семёну Марковичу вернули звание подполковника в отставке и назначили пенсию в 120 рублей. Скончался он в 1986 году.
В 1945 году Джулиуса Розенберга уволили из армейского НИИ, поскольку до американской контрразведки наконец-то дошло, что он активно участвовал в работе коммунистических ячеек. Но он уже успел создать собственную агентурную сеть, в которую помимо Дэвида Грингласса входили Джоэль Барр, Уильям Перл, Альфред Сарант и Мортон Собелл.
Феклисов в своих мемуарах утверждал, что Розенберг передал ему тысячи документов с грифом «секретно» и «совершенно секретно», а однажды принёс целый неконтактный взрыватель. Такие предназначались для ракет ПВО. При этом сам Розенберг уже не имел доступа к секретной информации, но он аккумулировал работу своей агентуры. Некоторые материалы были просто неоценимы.
Например, Мортон Собелл работал главным инженером «Дженерал электрик» и возглавлял научно-исследовательскую группу по радиолокаторам сантиметрового диапазона. Он передал Феклисову 40 научно-исследовательских работ общим объёмом более тысячи страниц. Он же предоставил и первые данные о системах наведения ракет-носителей ядерного оружия.
Собелл был арестован ФБР в Мексике (фактически похищен), шёл на процессе Розенбергов третьим обвиняемым, признал вину, сотрудничал со следствием и получил 30 лет тюрьмы. Просидел почти 19 лет в Алькатрасе и вышел на свободу в 1969 году. Пару раз посещал СССР и ГДР, где его встречали как почётного гостя. Он жив до сих пор, ему 104 года, он проживает в доме престарелых, и, по слухам, мало кого узнаёт. Последнее внятное интервью он дал в 2010 году.
В США Мортон Собелл - объект исследований даже более популярный, чем сами Розенберги. Дело в том, что ключевым для американского общества в этом деле был даже не сам факт шпионажа и его детективные детали, а мотивы, почему организованная группа коммунистов-евреев предала американскую мечту. Процесс Розенбергов шёл на фоне резкого всплеска маккартизма и гонений на коммунистов, и потому общественность сильно интересовали мотивы. Розенберги свою вину не признавали и со следствием не сотрудничали, а все остальные вовлечённые в процесс в один голос повторяли формулировку, которую придумал Семёнов: союзники должны были честно делиться информацией с СССР во время войны. А по окончанию войны требовалось соблюдать военно-технический паритет, а иначе мир полетит в тартарары. Такая моральная позиция выглядела и убедительно и привлекательно.
В свою очередь, прокурор Рой Кон утверждал, что всё дело в Марксе, Энгельсе и Сталине, а потому обвиняемые враги идейные, а не ситуативные, и снисхождения не заслуживают. Кроме того, по мнению обвинения, Розенбергами и их группой руководила именно «преданность СССР», что означало их несовместимость с США и американскими ценностями. И дискуссия о мотивах (как и степень участия в шпионаже Этель Розенберг) продолжается до сих пор. Она уже давно переросла конкретику и стала в США академическим спором на тему патриотизма и идейности.
А вот с Мортоном Собеллом всё было понятно с самого начала. Таких, как Собелл, в США называли «краснопелёночниками» (Red diaper babies). Дело в том, что его родители были убеждёнными коммунистическими фанатиками с сильным левацко-троцкистским уклоном. Когда маленький Мортон играл в своей комнате, в соседней его мать проводила партсобрания с «товарищами». Когда Мортон учился в институте, его отец - бруклинский еврейский аптекарь снабжал всю его компанию бесплатными презервативами. Один его дядя держал на своей земле в Кэтскильских горах летний лагерь для молодых коммунистов, а другой был тайным курьером, возившим донесения от партийных ячеек в Нью Йорке в Москву. Мортон Собелл практически родился коммунистом. Возник вопрос: как человек с такими данными стал руководителем сверхсекретной военной лаборатории в «Дженерал электрик»?
Кроме того, еще одним из основных источников информации для Розенберга был его шурин Дэвид Грингласс, который работал слесарем-станочником на ядерном объекте в Лос-Аламосе. Он выносил всё, что плохо лежало, с самого охраняемого объекта в стране.На суде Грингласс свидетельствовал против своей сестры и зятя, и его показания стали едва ли не самыми главными в доказательной базе обвинения. Судя по всему, это было частью соглашения. Грингласс давал показания в обмен на иммунитет для его жены Рут. В итоге он получил 10 лет и вышел в 1960 году, а Рут Грингласс вообще избежала наказания. При этом вопрос о мотивах поведения Дэвида Грингласса был как бы вынесен за скобки, чтобы не усугублять. Он сам и прокурор Кон утверждали, что его завербовали Розенберги, что превращало их вообще в исчадье ада (родственника совратили). А тот факт, что супруги Грингласс вполне самостоятельно посещали собрания молодёжных коммунистических ячеек, огласке придавать не стали.
Только с Феклисовым Джулиус Розенберг встречался от 40 до 50 раз. А кроме Феклисова он находился на связи с другими сотрудниками резидентуры: Анатолием Аяцковым, супругами Коэнами. Некоторое время их курировал нелегал Вильям Фишер, ставший известным как Абель.
Существуют две взаимоисключающие версии провала. Американская сторона настаивает на том, что вышла на всю цепочку, включая англичанина Клауса Фукса, с помощью проекта «Венона». Это сверхсекретная лаборатория, занимавшаяся перехватом и дешифровкой советских радиопередач, включая передатчики консульств. Данные «Веноны» нельзя было рассматривать в суде, поскольку они были юридически ничтожны и, кроме того, само существование «Веноны» нельзя было предавать огласке. На шпионских процессах во всех странах мира это до сих пор серьёзная юридическая проблема: часть доказательной базы (а иногда и все доказательства) либо секретна сама, либо секретны источники и методология их получения. В результате сторона обвинения выглядит странно, поскольку вынуждена либо публично использовать только часть улик, либо и вовсе говорит «верьте мне на слово».
Кстати, примерно так обстоит дело прямо сейчас как минимум в двух резонансных шпионских делах в Москве. 
Утверждается, что именно по этой причине у обвинения возникли проблемы с доказательной базой, но, якобы прокурор Рой Кон тайно показал эти данные судье Ирвингу Кауфману, чем ввёл его в ступор. Эти же данные и решили судьбу Этель Розенберг, которую изначально казнить не хотели (мать двоих малолетних детей, сама лично никаких секретов не воровала), но судья Кауфман сказал: «Она хуже Джулиуса. Она умнее его. Это она всё придумала».
Цепочка была такой. В Лондоне арестовывают Клауса Фукса, которому предъявляют фотографии множества подозреваемых, из числа тех, кто по разным причинам находился на крючке у ФБР с 1940-х годов. Просто так предъявляют, мало ли, вдруг узнает кого. Фукс опознаёт Гарри Голда (урождённый Генрих Голодницкий, из семьи галицийских евреев, перебравшихся сперва в Швейцарию, а затем в Штаты перед Первой мировой войной), который был курьером и передавал сотрудникам советской разведки его материалы. Голд находился под подозрением ФБР с 1946 года. Голда арестовывают и он выдаёт Грингласса (Голд получит 30 лет тюрьмы, но выйдет в 1965 за хорошее поведение, будет работать патологоанатомом в престижной больнице в Нью-Йорке и скоро умрёт от странного сердечного приступа). А Дэвид Грингласс в конечном итоге в обмен на иммунитет для жены сдаёт сразу всех кого знал, начиная со своей родной систры Этель.
Привлекает внимание, правда, тот факт, что Павел Судоплатов изначально очень спокойно отнёсся к аресту Розенбергов, поскольку они действовали как самостоятельная группа вне связи с другими разведывательными сетями. То есть, их арест прискорбен, но не трагичен для всего проекта. В частности, Гарри Голд никак не пересекался с Розенбергами и даже не знал об их существовании, кроме одного единственного прискорбного случая.
Дэвид Грингласс подготовил для Москвы ещё летом 1945 года (то есть незадолго до первого использования атомной бомбы) сообщение о режиме работы контрольно-пропускных пунктов на объектах в Лос-Аламосе. Но советский курьер по какой-то причине не смог приехать на встречу, и резидент Леонид Квасников, одна из легенд советской разведки, отдал распоряжение (с санкции Центра) отправить на встречу с Гринглассом Гарри Голда, который до этого с группой Розенберга никак не пересекался. Так был нарушен один из основных принципов агентурной разведки: члены одной группы агентуры ни в коем случае не должны знать о другой и никогда не пересекаться. Если бы не было этой случайной встречи Голда и Грингласса в 1945 году, то на Голде вся цепочка разоблачений и арестов и остановилась бы.
Задним числом в своих воспоминаниях Судоплатов критиковал и предыдущего резидента МГБ в США Александра Панюшкина за то, что тот в 1948 году отдал распоряжение возобновить замороженную связь с Голдом, за которым уже было установлено наблюдение ФБР. Фотография Голда попала на опознание к Фуксу в рамках общего досье ФБР. То есть, одна случайная деталь потянула за собой другую.Вокруг процесса Розенбергов развернулась целая пропагандистская вакханалия. Процесс с самого начала был крайне политизирован как раз из-за споров о мотивации обвиняемых. Обвинение особо напирало на идейную подоплёку шпионажа. По большому счёту, даже сам арест Розенбергов был большой ошибкой с точки зрения контрразведывательной практики. Куда практичнее было бы оставить всё как есть, установить за ними контроль и со временем накрыть всю цепочку. В частности, таким образом можно было ещё в 1950 году выйти на Фишера-Абеля (на него вышли случайно только в 1957), но американцы предпочли устроить политическое шоу.
В Советском Союзе ответили симметрично. Правда, в Москве особо подчёркивали тот факт, что все до единого обвиняемые - евреи (некоторые даже шибко верующие - Гарри Голд, а Розенберги вернулись к вере уже в тюрьме Синг-Синг) и подавали процесс над Розенбергами как проявление государственного антисемитизма в США. Кроме того, акцент на национальность обвиняемых должен был нивелировать антикоммунистический пафос обвинителей.
Отчасти это сработало. На защиту Розенбергов (особенно Этель, вина которой не казалось очевидной) поднялись все: от папы римского Пия XII до Альберта Эйнштейна, Сартра и Томаса Манна. В самих США «еврейская тема» не зашла. И прокурор Рой Кон и вынесший смертный приговор судья Ирвинг Кауфман сами были евреями, и за Розенбергов не вступилась ни одна еврейская община. В США все были потрясены именно идеологической составляющей: предательством американской Родины ради коммунистических идеалов.
Кроме того, вовсю шла кровавая война в Корее, и судья Кауфман утверждал, что деятельность Розенбергов и их группы «способствовала развязыванию этой войны», поскольку атомная бомба развязала СССР руки.Все эти препирательства, апелляции, открытые письма знаменитостей и протесты разной степени интенсивности (вплоть до демонстраций феминисток в поддержку Этель Розенберг) продолжались два года. 19 июня 1953 года Розенберги были казнены на электрическом стуле. Эта была суббота и адвокат попросил перенести казнь, чтобы это случилось не в шабат. Но тюремщики в Синг-Синге согласились лишь чуть перенести время казни, в результате чего Розенбергов казнили всё-таки в шабат (он отсчитывается не по календарному времени, а по заходу и восходу солнца).
С самого начала что-то пошло не так, и если Джулиус умер сравнительно быстро, то Этель умирала почти восемь минут, ток давали вторично, из головы у неё шёл дым, наблюдавшие за казнью падали в обморок. Их двоих сыновей отдали родственникам, а затем они попали в приют и выросли под фамилией Миропол. Дэвид Грингласс после освобождения жил под другой фамилией и умер в 2014 году в возрасте 92 лет.
Дело Розенбергов до сих пор не даёт многим покоя в силу его политизированности и идеологической подоплёки. Этель после смерти стала фигурой культовой, в том числе в феминистском движении. Правосудна или нет были их казнь - вопрос спорный, поскольку материалы «Веноны» хоть и были частично рассекречены ещё в 1980 году, но всё равно недостаточны для однозначного суждения. Но в подавляющем большинстве своём все американские публикации и исследования поддерживают линию о полной виновности и Джулиуса, и Этель. Дать задний ход американское правосудие в этом вопросе не может. Да и сам факт того, что процесс шёл на фоне волны мракобесия и маккартизма никого не красит. Эту эпоху в США вспоминать не принято.

Мюллер — Гейдриху
28 апреля 1941 года глава IV управления РСХА — гестапо — бригаденфюрер Мюллер направил своему шефу Рейнхарду Гейдриху документ с длинным названием "Особенности отношения Советского Союза и Коммунистического Интернационала к немецкому рейху и занятым Германией территориям с момента заключения пакта 23 августа 1939 года". Вот что в нем, в частности, говорилось.
"После образования пропасти между интересами СССР и Германии советской стороной была создана исключительно сильная шпионская сеть. Эта сеть проникла в само центральное правительство и шла еще дальше.
Как и следовало ожидать, советская агентура в рейхе и особенно в столице рейха была в это время чрезвычайно активизирована советскими спецслужбами. В этой связи отзыв бывшего посла СССР Скворцова и замена его на Деканозова выглядит весьма симптоматичным, учитывая и другие перестановки. Деканозов являлся руководителем разведывательной службы русского комиссариата внутренних дел (НКВД) и как человек этой профессии взял на себя управление соответствующей сферой в рейхе. С его вступлением в должность стала наблюдаться ощутимая активизация шпионской деятельности, исходящей от русских представительств в Германии.
Сложился приблизительно следующий стиль работы русских разведывательных служб, который стал типичным способом взаимодействия между поставщиком информации и ее получателем.
Русские через третьих лиц снимали квартиру в том месте, которое считали подходящим, чтобы установить там нелегальный радиопередатчик. Несколько таких случаев было раскрыто абвером, и в результате выяснился способ и метод работы".
Вот какие это были случаи.

Резидент НКГБ в Берлине Амаяк Кобулов (в центре) и его заместитель Александр Коротков (слева) информировали Москву о сроках нападения Германии со слов ценного агента "Лицеиста". Они не знали, что "Лицеист" был завербован немецкими спецслужбами

Шпионские истории
"Немецкий гражданин Витольд Пакулат из города Нейштадт в теперешней советской Литве во время вступления русских в Литву был завербован русской разведывательной службой. После этого Пакулат часто отправлялся на территорию Германии, прежде всего в Берлин, с целью посещения родственников. Затем он получил задание в качестве немецкого беженца отправиться в Берлин и ждать там дальнейших указаний. Ему было сообщено, что в перспективе он станет руководителем большой агентурной сети.
Приехав, Пакулат сообщил об этой вербовке абверу, в результате чего он был перевербован и мог быть использован в игре против русских. На явках, за которыми теперь следили, Пакулат регулярно получал задания и инструкции, направленные на подготовку к созданию агентурной сети. В конце концов Пакулат получил задание снять квартиру в Берлине, которая фактически стала его постоянным пристанищем... Явки ему назначались обычно на темное время суток с соответствующей маскировкой, чтобы под видом прогулок, которым никто бы не мешал, происходил свободный обмен информацией. Пакулат сам на фотографиях опознал в своих работодателях советского военно-морского атташе Воронцова, который был ему ранее известен как Смирнов. Так ли это было на самом деле, осталось тогда неизвестным. Однако было точно установлено, что этот 'работодатель' исчез на территории советского посольства.
После нескольких недель русские наконец-то дали Пакулату важное задание: Пакулат должен был встретиться со связным, который являлся радистом и должен был установить на снятой квартире принимающе-передающее устройство. В обстановке усиленной секретности этот радист был представлен Пакулату. После многочисленных встреч и явок, когда была проверена надежность радиста, ему было дано задание приобрести радиоаппарат и установить его на квартире для передач один-два раза в неделю. Следует упомянуть, что русский проинструктировал Пакулата, чтобы тот представился булочником и снял небольшое кафе или ресторанчик, желательно с возможностью оставаться там на ночь. Это задание русских ему также дали выполнить. В результате стало ясно, что русские собираются устроить из этого ресторанчика место встречи для своих агентов.
Русская разведка предоставила Пакулату в распоряжение значительные денежные средства, которые к тому времени составили 16 тыс. рейхсмарок, плюс 300 и 100 марок, выделенные радисту на покупку радиоприемника. Важность этого случая трудно переоценить, ибо абвер получил не только важные сведения, но и возможность прибрать к рукам солидную часть агентуры русских.
В случае с Пакулатом работодателя искали в кругах, близких к русскому посольству. В другом случае им оказался начальник русского туристического агентства 'Интурист' некто Шаханов. Выяснилось, что последний был связан с немецким гражданином Дальхау, родившимся в Петербурге и переехавшим в рейх, жена которого осталась в Петербурге. После того как Дальхау захотел получить у шефа 'Интуриста' въездную визу в СССР, чтобы забрать или просто проведать своих дочь и жену, ему была предложена виза в обмен на согласие сотрудничать с советскими разведывательными службами. После этого Дальхау получил задание снять квартиру, что и было сделано. Уже на этой стадии было нетрудно сделать предположение, что русские и здесь планировали установить передающую станцию. То, что руководитель 'Интуриста' был агентом спецслужб, было четко известно, а теперь еще было фактически подтверждено. Он, без сомнения, работал на НКВД, чьих агентов, как и в случае Пакулата, следовало искать среди русских военных атташе, а точнее, работников посольства. В последнем случае указания давались советником посольства Кобуловым, который, по сведениям надежных источников, был глубоко законспирированным агентом ГУГБ (Главного управления госбезопасности НКВД.— Ъ).
Нижеследующий случай произошел в Данциге. Он демонстрирует ту же самую схему, что и в предыдущих случаях, и почерк русских может быть опознан, только теперь это распространяется и на другие города рейха за пределами столицы.
Речь пойдет о случае Формелла. Это был агент государственной полиции Данцига, завербованный также и русской разведкой. После многочисленных явок и встреч русский 'работодатель' дал задание встретиться с одним человеком, которого планировалось использовать как радиста. Далее последовало задание найти надежного рабочего, у которого можно было бы снять квартиру, где, в свою очередь, мог бы быть установлен радиоприемник. Работнику государственной полиции 'повезло' найти удобного человека в качестве радиста, а также найти желаемую квартиру, за которой, естественно, следили.

Начальник немецких спецслужб Генрих Гиммлер переиграл перед войной начальника советских спецслужб Лаврентия Берию после того, как стало ясно, что НКВД всегда использует один метод. Разгадать этот метод было делом техники

В Праге в начале марта был также раскрыт другой случай русского шпионажа, в котором в качестве организующего начала выступал родственник генерального консула. Это был референт отдела торговли Константин Зазулин. Через одно доверенное лицо из пражского отделения СД уже в конце мая 1940 года было установлено, что бывший чешский пилот Селуцки сотрудничает с русскими информационными службами. Тут использовались его знания как радиста. Селуцки был участником чешского легиона в Польше, затем попал в русский лагерь военнопленных, где он и был завербован русской разведкой в качестве радиста. По фальшивым документам пересек он вместе с другими агентами советско-венгерскую границу в районе Карпат, а оттуда через Словакию попал в Протекторат (Чехия и Моравия.--Ъ). Всего по этому делу было задержано 18 человек.
Кроме этого были обнаружены пункты радиосвязи, а также радиостанции русской разведки, работающие на коротких волнах, дислоцированные в Пльзене, в Брюссене, в Остраве и в Михалковицах.
Сходные проявления информационной войны против рейха встречаются также в политической и хозяйственной сферах. Здесь следует упомянуть многочисленных переселенцев, многие из которых были завербованы советскими разведывательными службами. До своего переселения многие их них были насильно принуждены к сбору информации для СССР. В большинстве случаев им отдавалось приказание зарегистрировать под вымышленным именем свою новую квартиру с тем расчетом, чтобы эта явка могла быть найдена большевистскими агентами. Все таким образом приобщенные к делу переселенцы после своего приезда в Германию должны были политически осмотреться, чтобы иметь возможность поставлять сведения относительно настроений масс, ситуации в промышленности, условий труда, уровня производства и т. д.
Постоянным и долгосрочным было задание выяснять, где еще, кроме СССР, в не занятых Германией государствах можно установить связи с местными отделениями Коминтерна, которые могли бы также участвовать в сборе и анализе информации о Германии..." Полностью документ читайте здесь.

После подписания пакта Молотова--Риббентропа активность советских спецслужб в Германии существенно выросла. Это заставило абвер и гестапо принять контрмеры

Три лица НКВД
Не преувеличивали ли немцы свои успехи в борьбе с советской разведкой? После прочтения документа такого ощущения не остается. Из него ясно, что гестаповцы действительно научились безошибочно расшифровывать советских разведчиков.
Внимание нацистских спецслужб привлекали в первую очередь переселенцы из Польши и Прибалтики, которые могли быть завербованы НКВД, дипломаты и работники советских представительств, которым по роду службы было положено заниматься шпионажем, и находившиеся в подполье коммунисты.
Определить эти три категории потенциальных шпионов, установить наблюдение за ними, а потом и перевербовать было делом техники. Как свидетельствуют другие архивные документы, с которыми мне удалось познакомиться, других людей НКВД почти не использовало. Почерк этой организации оставался до невозможного однообразным. Переиграть ее не составляло особого труда. Поэтому вопрос, доверял Сталин донесениям своих агентов или нет, не так уж важен. В любом случае пользы от них было мало.

Нелёгкий голос «Большой земли»
Разведчицы-радистки - это особое племя людей. Не смею обидеть фронтовиков, ибо кто может сказать, где было труднее, опаснее - в морском бою, в воздухе, в горячей танковой атаке или в обороне в пехотном окопе. Всюду смерть на пятки наступала солдату. А приходилось сражаться там, где приказывали. Солдат службу не выбирает.
«Верна поговорка, да не про нашу честь», - говорят разведчики-радисты. На фронте не хватало бойцов, а их отбирали поштучно, просеивали через такое сито спецпроверок, что теперь и поверить трудно. И даже после всего этого они имели право отказаться.
Я часто думаю, что означало тогда добровольно пойти в разведчики-радисты? Для девушки, для юноши совсем в юном возрасте самому шагнуть в тыл врага. В лапы мощнейшей карательной системы, моторизованной, подвижной, оснащённой передовой пеленгаторной техникой. Пойти в леса и болота, где на сотни вёрст враги, где нет соседа ни слева, ни справа, а голос «Большой земли» - лишь мерцающий писк «морзянки».
Это могло означать одно: великое самопожертвование во имя Родины.
Понимаю: сегодня другое время и кому-то режут слух высокие слова. Понимаю: кое-кто из нынешней молодёжи верит в них не больше, чем в сказку. А ведь всё это было, было с нами, с нашей страной.
Тогда, в военную пору, дух народа был крепок. Мне рассказывал ветеран военной разведки, человек в ГРУ уважаемый и заслуженный, мой земляк - смолянин Александр Никифорович Никифоров поразительные случаи из жизни курсантов школы радистов. Вот уж поистине сказка для нынешнего поколения.


© Фото из архива автора
 Разведчик-радист Александр Никифоров. Это он обучал разведчиц-радисток в Горьковской школе младших радиоспециалистов военной разведки.

Как-то боец школы, девушка, умолчала о том, что родители были раскулачены. «Смершевцы» докопались, её отчислили. Как плакала она, просила. Прошло столько лет, а её ротный командир Никифоров до сих пор помнит те слёзы и мольбы.
Другая, узнав об отчислении, восприняла это как личную трагедию, как позор. На посту, в карауле, написала большое письмо о любви к Родине, просила не винить никого - командиров, товарищей, подруг, попрощалась и… пустила себе пулю в сердце.
Вот такие люди шли в радисты. Наверное, поэтому среди разведчиков-радистов не известны случаи добровольной сдачи в плен к фашистам.
Что же касается подвигов разведчиков-радистов, то это вообще разговор особого рода. Читая архивные материалы военной разведки, не переставал поражаться их подвигам. Мы с детства наизусть знали имена асов - лётчиков, подводников, танкистов, партизанских командиров, но мало что слышали об асах-радистах.
Оказывается, и у разведчиков-радистов есть свои Покрышкины, Кожедубы, Маринеско, Кузнецовы. Да, у них «работа» не броская, будничная и, на первый взгляд, не такая уж сложная. Их охраняют, оберегают, случается острый момент - от пули закрывают. Хотя в рейде, в бою не всегда и закроешь.
Листал я архивы, вчитывался в поблёкшие строки донесений фронтовых разведчиков и думал: какие подвиги! Не секретить, не запирать их надо в сейфы… Не место им в архивной пыли!


© Фото из архива
 Разведчицы-радистки ведут сеанс связи из вражеского тыла.

А начать хочется с цифр. Горьких цифр и потерь разведчиков-радистов. Так, за полтора года, с мая 1943-го по декабрь 1944-го 2-й Украинский фронт подготовил 81 радиста, а потерял 29, что составляет 35 процентов. На Карельском фронте погибло 39 процентов засланных в тыл радистов, а на 3-м Украинском - 50.
Если говорить о причинах гибели, то это ещё одно подтверждение крайне опасной работы. Ведь в тылу врага, зачастую, некому помочь, вынести из-под огня, о подвиге боевого товарища рассказать.

«Нас истязают фашисты»
Так пропала без вести разведгруппа «Вера», в состав которой входила радиста Анфиса Горбунова. После войны в Пскове в одной из камер бывшей гестаповской тюрьмы строители за притолокой двери обнаружили пожелтевший листок из школьного учебника. На одной стороне листа кровью выведены контуры красного знамени, на другой кровью написано: «Сегодня 17-го октября 1942 года. Больше месяца сидим в этой одиночке. Нас трое. Мы честно выполнили свой долг перед Родиной. За это нас истязают фашисты. Чтобы они ни делали, мы погибнем честно, как в бою. Прощайте, товарищи! Отомстите за нас».
Только через тридцать лет после войны в Главном разведуправлении узнали о судьбе разведчицы-радистки Валентины Олешко. В августе 1942 года она возглавила разведгруппу, которая была десантирована в тыл противника в районе Гатчины. Ещё долго операторы радиоузла Ленинградского и Волховского фронтов искали в эфире позывные Олешко. Но рация молчала.
После приземления группа была схвачена фашистами. Их отправили в лагерь, на каторжные работы. Раненую радистку склоняли к сотрудничеству, но Олешко отвергла предложения гестапо. Отважной разведчице удалось создать подпольную антифашистскую организацию, но 1 марта 1943-го её выдал провокатор. Радистка была казнена.
Международный планетарный центр увековечил память советской разведчицы-радистки, присвоив имя Валентины Олешко планете №2438.


© Фото из архива автора
 Международный планетарный центр увековечил память советской разведчицы-радистки, присвоив имя Валентины Олешко планете № 2438.

В 1942 году лично Гиммлеру докладывали о возмутительном случае - гибели двух эсэсовцев в городе Тосно Ленинградской области. Шеф полиции безопасности СД в донесении №156 от 16 января рассказывал, как во время допроса советских разведчиков - радистки Валентины Чеботарёвой и лесника по прозвищу дед Вася погибли офицеры рейха. Рейхсфюрер не мог взять в толк, как безоружной девятнадцатилетней девушке удалось расправиться с опытными сотрудниками службы безопасности. Оказалось, русские молчали, и тогда охваченный яростью фашист бросал на стол пистолет и начинал избивать разведчиков. Это заметила Чеботарёва. И когда в очередной раз оружие было брошено на стол, она схватила пистолет и выпустила в фашистов всю обойму.
За войну глава СС наслушался разных донесений, но чтобы такое… Гиммлер был вне себя.
Мужественно действовала в критической ситуации и разведчица-радистка Антонина Вернигора (псевдоним «Онега»). Разведгруппа, в состав которой входила Антонина, работала в тылах 2-й немецкой армии, в Польше.
В декабре 1944 года немцы начали карательную операцию. Фашисты вышли к расположению группы, когда Вернигора, ни о чём не подозревая, в палатке вела очередной сеанс связи с радиоузлом 1-го Белорусского фронта.


© Фото из архива
 Разведчица-радистка передает радиограмму в Центр.

Во время приёма радиограммы кто-то вошёл в палатку. Радистка оглянулась… У входа стоял немецкий солдат. Ему оставалось лишь нажать на спусковой крючок, но разведчица опередила фашиста. Она схватила пистолет, который всегда лежал в готовности рядом с ключом Морзе, и одним выстрелом уложила карателя.
Схватив радиостанцию, Антонина выбежала из палатки. Вокруг шёл бой, немцы наседали. Бойцы группы, прикрывая радистку, стали отходить.
Героизм, мужество были присущи разведчикам-радистам не только во время столкновения с врагом, на допросах в гестапо, но и в ходе тяжкой повседневной работы в тылу врага. Там они часто становились заложниками обстоятельств: радистка Анна Алексеева сгорела в самолёте при пересечении линии фронта. В воздухе, во время прыжка с парашютом, погибла, прошитая автоматной очередью, Евдокия Громова. Утонула в озере вместе с радиостанцией при выброске разведгруппы Тина Корнейчук.
Дорого обходились разведчикам ошибки лётчиков. Нередко разведгруппа десантировалась вдали от места назначения. Как правило, это была ночь, вражеское окружение и ты один… Куда идти, как найти товарищей?
Подобный случай произошёл с радисткой разведгруппы «Воронкин» Анной Быковской. В августе 1944 года она была заслана в тыл врага в районе города Бяльске, что в Польше. При десантировании разведчиков разбросало. Утром, чтобы определиться в обстановке, радистка зашла в дом на краю села. Хозяин дома попытался задержать парашютистку и выдать её немцам. Быковская уничтожила предателя и ушла в лес. Семь дней в одиночестве, в незнакомом лесу, со скудным запасом пищи, не зная языка, она искала свою группу. И нашла…
За выполнение разведзадания в тылу врага смелая радистка была награждена орденом Красной Звезды и польским «Партизанским Крестом».


© Фото из архива автора
 Посол Польши Э. Пщулковский (справа) поздравляет радистку А. Анисимову (вторая справа) с награждением её орденом «Партизанский Крест». 1964 год.

В августе того же года разведгруппа «Арап», в состав которой входили радистки Галина Сущева и Лидия Вербовская, была выброшена в семидесяти километрах от места действия.
Ошибка пилотов стоила разведчикам изнурительного двухнедельного перехода по тылам, занятым врагом. Шли ночью, по лесам и горам, обходя фашистские оборонительные рубежи, засады и облавы. Встречались с украинскими и польскими националистами. И всё-таки вышли в заданный район и приступили к разведке.
Радистки передали более ста ценных донесений в штаб 1-го Украинского фронта.
Действуя уже в Чехословакии, в районе Моравской Остравы, разведчики остались без связи. В бою у Галины Сущевой пулей была пробита радиостанция «Север». Однако радистка с помощью командира группы отремонтировала рацию и вышла в эфир.
Обе радистки удостоились высоких наград - орденов Красного Знамени.

Тысячи тайных «сверчков»
Сегодня не перестаёшь удивляться изобретательности и дерзости разведчиц-радисток.
Галина Степашина вела сеансы связи прямо из расположения гитлеровской дивизии, забираясь по ночам в русскую печку, а Лиза Вологодская спряталась вместе с рацией в собачью конуру и оттуда передавала радиограммы.

© Фото из архива автора
 Е. Вологодская, радистка «майора Вихря» - Е. Березняка.

Вот как она сама вспоминала о тех днях: «Мне приходилось жить и работать в чрезвычайно сложных условиях, постоянно сталкивалась со смертельной опасностью. Радиостанцию развёртывала в лесу, в землянках, в сараях, стогах сена, на чердаках. В подвалах домов. Прятаться приходилось где попало, в навозных ямах, в жиже. Однажды - тут мне помогли невысокий рост и малый, в сорок килограммов вес, - пришлось прожить несколько месяцев в собачьей конуре. И не одной, а вместе с собакой…
Я проработала в тылу врага десять месяцев, передав штабу 1-го Украинского фронта свыше 300 разведдонесений. Известно, что самая большая награда для разведчика - это сознание того, что его работа не прошла даром. И вот, когда меня награждали орденом Отечественной войны II степени, мне сказали: "Ваши радиограммы подтверждены боями"».
Таковы лишь некоторые подвиги и некоторые фамилии наших разведчиков-радистов. А сколько их было на той войне!.. Только в последние два года, с мая 1943 по май 1945-го, в гитлеровском тылу действовали 1.236 разведывательных групп.
Пытаюсь представить себе эту тысячу двести тридцать шесть… На огромных пространствах советско-германского театра военных действий, по обе стороны линии фронта тысячи тайных «сверчков» днём и ночью звучали в эфире. Каждый из этих «сверчков» нёс информацию, добытую ценой крови, а порой и ценой собственной жизни…

Познакомился он с «Петром» при прохождении пограничного КПП. Литовский Пагегяй и российский Советск расположены напротив друг друга на берегах Немана. Между ними мост (вообще-то это бывший Тильзит и где-то в районе этого моста и проходила знаменитая встреча на плоту Наполеона и Александра I). Сейчас это один из двух основных путей из Литвы в российскую Калининградскую область. Пагегяйские литовцы часто ездят в Россию за покупками (сигареты, водка и бензин в РФ заметно дешевле, чем в Евросоюзе, как и некоторые продукты питания). И вот прямо на мосту Туникайчюс и разговорился с россиянином.
Начинали просто с дружеского общения и мелких просьб. Например, россиянин просил купить в Литве бутылку какого-то особенного вина и настенные часы. Сам съездить за ними в Литву он не мог из-за своего статуса военнослужащего, поэтому всё это и выглядело логично и мотивированно. За оказанные услуги «Петр» передавал Туникайчюсу небольшие денежные суммы в евро, каждый раз называя это «оказанием помощи здоровью» или «компенсацией» за визовый сбор.
А вот с Алексеем Грейчюсом история совсем иная. Он – известная в Клайпеде, да и в целом в Литве фигура. Грейчюс возглавляет Балтийскую молодежную ассоциацию Juvеnus, он известен как знаток истории Клайпеды и активист-антифашист. Грейчюс и его ассоциация – главные организаторы мероприятий по памятным датам Великой Отечественной войны: от собственно Дня Победы до дня освобождения Клайпеды. До весны прошлого года Грейчюс регулярно «попадал на карандаш» литовской контрразведке за общение с сотрудниками российского консульства, частые поездки в Россию на мероприятия Фонда Горчакова и организацию встречных конференций в Клайпеде по исторической тематике.
Литовские источники называют дело Грейчюса «нетипичным». Он родился в 1975 году в даже по литовским меркам захолустье: в городке Науйойи-Акмяне, но в весьма известной семье. Его дедушка и бабушка, Йонас и Марийёна, так называемые праведники мира: во время войны они спасли маленькую еврейскую девочку, спрятав ее у себя на хуторе от «белоповязочников». Но в 1949 году их сын Римантас – отец Алексея – был за что-то сослан в Сибирь, в иркутскую тайгу. Там он женился на русской женщине Валентине и после освобождения из ссылки привез ее в Литву, где и родился Алексей. А два его старших брата остались жить в России – точнее, в РСФСР.
Вместе с семьей Римантас Грейчюс приобрел в Сибири, как это ни парадоксально, стойкие советские убеждения. И хотя в Литве он официально имеет статус «лагерника» (tremtinis), пострадавшего от советской власти, во всех своих интервью Римантас клянет на чем свет капитализм, называет Литву «колонией США», выступает против социального неравенства, пенсий в 160 евро (да, они в Литве именно такие) при среднем счете за ЖКХ в 300 евро и всё тому подобное. Советскую армию он называет «освободительницей», а за такое в Литве можно и срок схлопотать. И, похоже, в таком же духе он и воспитал своего сына Алексея.
Именно это и считается в сегодняшней Литве «нетипичным». В стране создана жесткая система идеологического воспитания в духе странно понимаемой «литовскости» с героизацией «лесных братьев» и демонизацией всего русского. Людей этим уже годами пичкают. А тут сын «лагерника» вырос антифашистом, русофилом и социалистом. А теперь и вовсе в шпионаже в пользу России обвиняется. Это «моральное перерождение» не дает покоя литовским комментаторам, которые проводят прямые параллели с делом Альгирдаса Палецкиса, которого после нескольких попыток засудить за «неверную» трактовку событий января 1991 года все-таки арестовали в 2018 году по обвинению в шпионаже-лайт.
А Палецкис и вовсе «золотой мальчик» советского периода: внук самого первого председателя Верховного Совета Юстаса Палецкиса и сын советского дипломата (Альгирдас Палецкис даже родился в Берне, где работал его отец).
Если дело так пойдет и дальше, то скоро начнут хватать всех, у кого деды или отцы занимали какие-то посты в советское время и\или сохранили советские взгляды на мироустройство. Начать можно сразу с актрисы Ингеборги Дапкунайте, отец которой работал в советском МИДе. И в России она часто снимается.
По версии литовской контрразведки, «Петр» сам вышел на Алексея Грейчюса, совершенно открыто написав ему в одной из социальных сетей. Дело было аж в 2014 году, и скорее всего, именно с этого момента литовская контрразведка стала отслеживать контакты «Петра». Учитывая публичный характер деятельности Грейчюса, в этом не было ничего удивительного. Они переписывались три месяца, после чего встретились на территории РФ в Советске.
По версии обвинения, «Петр» предложил Грейчюсу частично финансировать несколько мероприятий его ассоциации и Фонда Победы. Десять эпизодов. Ничего чисто разведывательного в этом нет, но такое сотрудничество в Литве подпадает именно под статью «шпионаж». Это называется «помощь другому государству в деятельности против Литовской Республики».
Алексея Грейчюса вызвали в Департамент государственной безопасности (ДГБ) и там официально предупредили о том, что его российский партнер «Петр», по данным ДГБ, якобы является сотрудником ФСБ РФ и дальнейшие контакты с ним нежелательны. «Обвиняемый был под расписку предупрежден, что любое общение с этим человеком, выполнение его заданий может расцениваться как шпионаж или помощь другому государству в деятельности против Литовской Республики, однако предпочел продолжать это незаконное сотрудничество», – говорится в сообщении литовской прокуратуры.
На этом этапе ДГБ решил больше не заморачиваться и арестовал как Грейчюса, так и Туникайчюса. Обоим грозит по 15 лет тюрьмы.
Сейчас невозможно точно определить, чего в этих обвинениях больше – правды или художественного вымысла. Истерии точно много, поскольку дело Грейчюса сильно смахивает на политическое преследование, хотя его и предупреждали. У Туникайчюса шансов выкрутиться практически нет, и его адвокат уже начал говорить, что его подзащитный в какой-то момент осознал, что поступает неправильно, но коготок уже увяз. С Эллой Андреевой этот трюк сработал.
Прискорбно, конечно, но таковы реалии агентурной разведки. Сейчас работа и российской разведки, и российской дипломатии в Литве и вокруг нее едва ли не самая сложная, поскольку страна в целом обросла множеством фобий. На людей заводят уголовные дела за любое отклонение от генеральной линии. Говоришь что-то о событиях 13 января 1991 года не в такт – получи в лучшем случае штраф. Говоришь о Холокосте и о роли в нем литовского народа – это уже как минимум политический скандал, а то и уголовка. Подвергаешь сомнению геройство «лесных братьев» – тоже уголовка. Контакты же с гражданами России автоматически делают человека неблагонадежным. Его счета мониторятся, переписка просматривается, телефоны прослушиваются.
И доказательная база, юридическая чистота в этом случае уже перестают иметь сколько-нибудь существенное значение. Перед нами в любом случае – политические заключенные.

ХРОНИКА ПОТЕРЬ И ПРОИСШЕСТВИЙ
С 1946 года американцы начали операцию «Биг Сафари», имевшую одной из целей сбор радиоэлектронных излучений вблизи границ СССР.
В 1946–1949 годы с баз на Аляске американскими разведчиками проводилась операция «Nanook» («Полярный медведь»). В ее ходе мечтали найти в океане неизвестный клочок земли, объявить его американской территорией и использовать как авиабазу.
1947 год – начало американской операции «Леопард» по перспективному фотографированию Камчатки.
1949 год – метеоразведчик ВВС США «ВБ-29», вылетевший с Аляски, зафиксировал факт проведения в СССР первого испытания ядерного оружия.
1950 год – разведчик ВМС США «Приватир» сбит над Балтийским морем у побережья Латвии, погибли все десять членов экипажа. В том же году ЦРУ начало проект «Gopher» («Суслик») по запуску над Советским Союзом гигантских шаров, заполненных гелием. Установленные в гондолах фотокамеры должны были вести съемку по маршруту полета и после его окончания забираться специальной технической группой. Проект был закрыт в 1956 году. Всего с территории ФРГ, Шотландии и Турции было запущено 516 шаров, из них 399 выполнили фотографирование. Но только с 44 шаров удалось забрать фотоматериалы; эта процедура выполнялась самолетами «С-119» над Тихим океаном.
1951 год – самолет-разведчик ВМС США «Нептун» сбит близ Владивостока, погибли десять членов экипажа.
1952 год – советскими «МиГ-15» над Японским морем сбит разведчик «РБ-29А» ВВС США. Над Балтийским морем сбиты шведские разведчики «ДС-3» и «Каталина». Над северо-восточным Китаем потерян «Б-29» ВВС США, сбрасывавший листовки над Маньчжурией, другой самолет – «С-47» ЦРУ – принужден к посадке на территории Китая.
1953 год – советскими «МиГ-15» близ Владивостока сбит «РБ-50» ВВС США. Английские самолеты «РБ-45» начинают программу «Robin» («Малиновка») по радиолокационной съемке целей на территории СССР и стран народной демократии. Над ГДР сбит разведчик «Линкольн» британских ВВС, шесть членов экипажа погибли.
1954 год – в Японском море потеряны американские разведчики «Нептун» и «РБ-29».
Из Шотландии начинается запуск воздушных шаров фоторазведки по программе «Моби Дик». ЦРУ США намеревалось использовать господствующее над территорией СССР направление воздушных потоков с запада на восток, применив шары, которые после пролета ими советской территории предполагалось отыскивать и забирать. Программа была свернута после того, как шары начали приземляться в Югославии и Северной Африке. Над Кольским полуостровом советский «МиГ-17» атаковал американский разведчик «РБ-47».
1955 год – президент США Дуайт Эйзенхауэр предложил СССР ввести политику «Открытого неба». Над Камчаткой сбит «РБ-47» ВВС США, а в Беринговом проливе сбит «П2В» ВМС США, ранены семь членов экипажа.

УЯЗВИМОСТЬ СССР
Как видно из хронологии потерь самолетов-шпионов первого послевоенного десятилетия, Советский Союз и дружественные ему страны достаточно жестко реагировали на действия противника. Бесспорную роль в этом сыграли войска ПВО – новый вид вооруженных сил, учрежденный постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР «О безнаказанных полетах иностранных самолетов над территорией СССР» от 27.05.1954.
Разведывательные полеты показали, что на советской территории нет угрожающего увеличения количества аэродромов в районах, из которых США могли бы оказаться в пределах досягаемости неожиданного авиационного удара. Но перед западной разведкой по-прежнему стояли проблемы, которые можно было решить исключительно путем непосредственного пролета над вероятными целями, расположенными в глубине СССР. Ведь единственным средством доставки ядерных боеприпасов (авиабомб свободного падения) к цели в те годы были бомбардировщики.
В США до 1947 года они входили в авиацию Сухопутных войск. Потом, с созданием ВВС, нового вида вооруженных сил, влились в Стратегическое авиационное командование (САК) ВВС США. В Англии бомбардировщики стояли на вооружении Бомбардировочного авиационного командования (БАК).
Прицельные системы бомбардировщиков для точного поражения цели нуждались в детальном радиолокационном картографировании, что требовало предварительной разведки каждой цели. Продолжительное вертикальное сканирование местности было возможно только при длительном полете в воздушном пространстве вероятного противника. Подобные незаконные полеты по разведке крупных городов и военно-промышленных объектов исчислялись сотнями. В СССР тогда не было высотных перехватчиков и зенитных ракет, и большинство полетов остались безнаказанными.
Примечательна по наглости разведывательная операция «Home Run» («Круговая пробежка»), проведенная американцами над Сибирью с марта по май 1956 года. В ней было задействовано 23 самолета (фоторазведка – 16 «РБ-47», радиоразведка – семь «РБ-47»), которые совершили в общей сложности 156 вылетов с авиабазы Туле (Гренландия). Последний вылет был групповым (шесть самолетов) и выполнялся в дневное время на высоте около 12 000 м. Самолеты вошли в советское воздушное пространство в районе Амбарчика и вышли из него у Анадыря, пересекли Берингов пролив и сели на авиабазе Айельсон (Аляска).

НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ «U-2»
В том же 1956 году американцы стали применять против СССР и дружественных ему стран стратегический самолет-разведчик «U-2», который был уникальной машиной, потрепавшей немало нервов советской ПВО. Он оснащался фотокамерой, позволявшей делать снимки с высоты более 25 000 м, пленки хватало на 4000 кадров. Стереоснимки с «U-2» кардинально изменили оценку американцами советской военной мощи в сторону ее уменьшения.
С июля 1956 года по май 1960 года в ходе 24 облетов советской территории с «U-2» было сфотографировано 1,3 млн кв. км материковой территории СССР, включая 24 стартовые площадки МБР. В 1956 году было сделано восемь облетов (базы вылета Висбаден (ФРГ), Инжирлик (Турция) и Гибельштадт (ФРГ)), а целями разведки являлись Ленинград, Москва, Литва, Киев и Минск, Крым, Армения. На следующий год было совершено уже десять облетов с баз на Аляске, Пакистана, Турции и ФРГ, а целями стали Камчатка, Аральск, Томск, Сары-Шаган, Байконур, Капустин Яр, Ключи, Североморск.
В 1958 году был всего один облет – Советская Гавань – с японской базы Ацуги. В 1959 году совершено два облета, причем один, над районом Саратов–Энгельс, выполнял с турецкой базы Инжирлик летчик британских ВВС.
Наконец, в 1960 году было три облета советской территории: один вылет с турецкого Инжирлика в район Казани, за штурвалом самолета был опять же английский летчик, и два вылета из пакистанского Пешавара в районы Сары-Шаган и Свердловска.
Последний из трех вылетов 1960 года стал действительно последним полетом «U-2» над советской территорией в истории воздушной разведки, поскольку самолет с полетным заданием № 4154 был сбит в районе Свердловска, а летчик был взят в плен. После этой неудачи оставшиеся у американцев самолеты этого типа были оборудованы аппаратурой самоликвидации и к ведению разведки в воздушном пространстве СССР больше не привлекались.
Всего за годы эксплуатации «U-2» помимо сбитого над СССР самолета Пауэрса над КНР было потеряно еще девять самолетов этого типа; в этих случаях самолеты пилотировали летчики ВВС Тайваня.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ХРОНИКИ
В 1957 году «U-2» сфотографировал полигоны Капустин Яр и Байконур. Советский Союз в этом году произвел первый успешный тестовый запуск МБР с Байконура в Тихий океан и позднее вывел на орбиту Земли «Спутник-1».
Тогдашний канцлер ФРГ Конрад Аденауэр язвительно прокомментировал это событие: «Запустить в космос кусок железа способен каждый». Но неожиданный для США запуск первого в мире спутника так потряс американцев, что в стране начались дебаты на тему «что знает Иван и чего не знает Джон», заставившие американское правительство срочно откорректировать свою программу в области образования, сделав упор на увеличение обучаемых по инженерным специальностям.
1958 год – над Ереваном сбит принадлежащий ЦРУ США «С-118». Позднее в том же году над Арменией сбит самолет радиоэлектронной разведки «RС-130», погибли все 17 членов экипажа.
1959 год – французская государственная компания «Эр Франс» получила разрешение на проведение регулярных рейсов в Москву. Согласившись с просьбой ЦРУ США, она оборудовала пассажирские самолеты секретной аппаратурой фоторазведки. Про оборудование, которое включалось над объектами ПВО Москвы, знал узкий круг членов экипажа самолетов, состоявших в резерве ВВС Франции. За 100 рейсов в Москву было сфотографировано пять позиций ракет, ранее неизвестных. В 1981 году председатель правления «Эр Франс» Пьер Марион был назначен начальником основной разведывательной службы Франции – Главного управления внешней безопасности (DGSE).
1960 год – США вывели на орбиту первый спутник фоторазведки по программе «Корона», чему предшествовали десять неудачных запусков. Снимки с этого спутника обнаружили неизвестные ранее 64 советских аэродрома и 26 позиций зенитных ракет. На момент закрытия программы в мае 1972 года было выведено на орбиту 95 спутников, вдобавок еще 26 запусков оказались неудачными, и обошлось это в 820 млн долл. За 12 лет эксплуатации спутниками было сделано 800 тыс. снимков земной поверхности общей площадью 600 млн кв. миль, из них площадь в 1,65 млн кв. миль приходилась на Советский Союз. Горы секретных снимков изучали полторы тысячи сотрудников в Национальном центре обработки фотографий США. В том же году над СССР сбит «U-2» Пауэрса. США на три месяца запрещают полеты своих разведчиков над Советским Союзом. Над Баренцевым морем сбит «РБ-47» ВВС США.
1961 год – в СССР запущен первый в мире пилотируемый космический корабль «Восток-1».
1962 год – советской зенитной ракетой над Кубой сбит американский «U-2».
1964 год – над ГДР потеряны американские разведчики «Т-39» и «РБ-66».
1965 год – разведчик ВВС США «РБ-57Ф» потерян над Черным морем.

НОВЫЙ ВОЗДУШНЫЙ РАЗВЕДЧИК
1966 год – на вооружение ВВС США поступил стратегический самолет-разведчик «SR-71», который на испытаниях достиг скорости 3,4 М и высоты более 24 000 м. Прожорливые двигатели самолета вынуждали производить дозаправку в воздухе через каждые 90 минут полета, поэтому в каждом боевом вылете самолет сопровождал воздушный танкер.
С 1968 года самолеты данного типа базировались на а/б Кадена (Япония), где получили от местных жителей прозвище «Хаду» («Гремучая змея»), и использовались для разведки Северного Вьетнама и Лаоса. За два года (1968–1970) по ним было произведено около 800 пусков зенитных ракет, но безуспешно; однако по техническим причинам были утрачены два самолета этого типа.
Для разведки Советского Союза помимо Кадены использовались американские базы на Аляске. В Европе «SR-71» постоянно базировались на а/б Милденхолл (Англия) и периодически на Акротири (английская а/б на Кипре). При вылете с Милденхолла использовались два маршрута полета – один вдоль западного побережья Норвегии и далее в Баренцево море для разведки баз советского Северного флота на Кольском полуострове. За годы полетов в этом районе самолету пришлось совершить несколько аварийных посадок в Норвегии, в том числе четыре посадки в Буде, из них одну в 1981-м (самолет вылетел из США в Англию и вел разведку на маршруте полета), а другую – в 1985-м.
При вылете с Милденхолла по второму маршруту самолет уходил на разведку в Балтийское море. 29 июня 1987 года на самолете в этом районе взорвался один из двигателей. Летчик сумел развернуть самолет на обратный курс и с потерей высоты стал уходить из района. Советские перехватчики «МиГ-25» стали преследовать американца, и одна из ракет советских истребителей даже произвела захват цели. Но пусков ракет не было, поскольку к «SR-71» подошли истребители шведских ВВС и сопроводили его до входа в воздушное пространство Дании. Почти через 30 лет после этого случая ВВС США рассекретили его и наградили четверых шведских участников тех событий медалями.
На 1990 год, когда была приостановлена эксплуатация «SR-71», самолеты данного типа совершили 3551 боевой вылет, налетав при этом 11 008 часов, из них 2752 часа на скорости 3 М. Попытки реактивировать «SR-71» закончились в 1998 году неудачей. Последние два «SR-71», летавшие в интересах НАСА, были поставлены на прикол годом позже. Самолеты «SR-71» никогда не привлекались для полетов над СССР или КНР.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ХРОНИКИ

Полная статья по ссылке