Спецслужбы

Оплеуха Америке
Наши агенты в американских спецслужбах – Эймс, Ховард и Ханссен помогли выявить десятки завербованных американцами предателей. Благодаря их информации ЦРУ на долгое время лишилось своих ценных источников. Утверждают, что американские разведчики потеряли возможность получать вообще хоть какие-то достоверные сведения из Москвы.
До сих пор агентом номер один среди этой тройки считался Олдрич Эймс. Вот как его оценивают наши предатели-перебежчики. Олег Гордиевский рассказал «Голосу Америки»*, что Олдрич Эймс был для КГБ одним из самых ценных агентов в американских спецслужбах за всю их историю: «Значение Олдрича Эймса для КГБ и российской разведки было огромным – он был крупнейшим агентом этих служб в Соединённых Штатах».
Ему вторит другой предатель – Виктор Суворов: «Дело Эймса показало Америке её уязвимость – человек, который находился на таком посту и имел доступ к такой информации, как оказалось, может быть завербован разведкой другого государства, не вполне дружественного. Это было оплеухой Америке».
– Какой пост занимал Эймс в американских спецслужбах? – спросил обозреватель «АН» полковника Шапошникова.
Сергей Петрович ответил:
– Вот что Олдрич написал в своей первой записке, адресованной резиденту нашей разведки в США.
«Я, Олдрич Х. Эймс, работаю начальником контрразведывательного подразделения в отделе СВЕ ЦРУ. Я служил в Нью-Йорке под псевдонимом Энди Робинсон. Мне нужно 50 тысяч долларов в обмен на информацию о трёх агентах, которых мы в настоящее время вербуем в Советском Союзе».
Эту записку Эймс вложил в конверт вместе со страницей из внутреннего телефонного справочника ЦРУ, на которой подчеркнул свою фамилию. На конверте он написал: «Ген. Андросову. Резиденту КГБ» и вложил его в другой конверт, без надписи.
– Какой ущерб нанёс наш агент номер один американским спецслужбам? – продолжал расспрашивать старого разведчика журналист. – Правда ли, что Эймс выдал 12 агентов ЦРУ в Москве и раскрыл более 50 операций ЦРУ против СССР и России и за это получил от КГБ, а затем и от СВР РФ 2, 7 миллиона долларов?
– Все эти данные явно занижены, – считает полковник Шапошников. – Вот что пишет в своей книге «Признание шпиона. Подлинная история Олдрича Эймса», вышедшей в 1997 году в США, её автор Пит Эрли. Он убедительно доказывает, что Эймсом было раскрыто 25 агентов ЦРУ. Но сейчас известны имена лишь 18 «кротов».
– Создаётся впечатление, что при продажном режиме Ельцина наши спецслужбы были изрыты американскими «кротами»-предателями как плохой участок на заброшенной даче, – сделал вывод ведущий рубрики «Мир шпионажа». – Эймс и другие наши агенты в ЦРУ помогли избавиться от них.
Питер Маас в книге «Шпион-убийца» в качестве своеобразного эпилога к истории Эймса приводит следующий разговор между Олдричем и допрашивающим его агентом ФБР: «Гэрин спросил: «Если бы тебе пришлось всё начинать сначала, что бы ты выбрал: ЦРУ или КГБ?» Ни секунды не колеблясь, Эймс сказал: «КГБ. Я дал им абсолютно всё. Информация, которой я располагал, – это золотая жила. Это, в сущности, ключи от рая...»
По мнению полковника Шапошникова, этими ключами Москва из-за предательства в верхушке воспользовалась не в полной мере. Но оплеуху Америке дала звонкую.

Версии провала
Операцией по аресту Эймса руководил ныне подозреваемый в предательстве Пол Рэдмонд. Именно он долгие годы ­искал русских «кротов» в ЦРУ. И однажды даже проверял Олдриджа на «детекторе лжи». Кстати, русский агент номер один сумел тогда обмануть полиграф. Но в конце концов провала не избежал.
Кто же в этом виноват?
Официально в ЦРУ поимку Эймса, курировавшего в американских спецслужбах российское направление, объяснили новейшими методиками разоблачений. Мол, если раньше «кротов» ловили только на основании информации, полученной от собственной агентуры, работавшей за рубежом, то теперь стали использовать детективную работу в рамках системы внутренней безопасности. За Эймсом якобы много лет наблюдали свои же, уличив его в жизни не по средствам.
Известный советский и российский разведчик Борис Соломатин считает: «Есть Эймсу в чём винить и себя – им было допущено немало ошибок. Его легенда об источнике денег легко проверялась, он прекратил докладывать об официальных встречах со связником, на которых происходили передачи денег и документов, делал вклады в банк сразу на следующий день после встречи со связником, хранил дома секретные документы, вёл телефонные разговоры с женой по оперативным вопросам, купил дорогостоящий дом и машину не в рассрочку, как это обычно делается; он излишне шиковал, и это бросалось в глаза окружающим».
А вот генерал-лейтенант КГБ в отставке Николай Сергеевич Леонов, долгое время проработавший в ПГУ начальником аналитического управления и заместителем начальника разведки по американскому континенту, говорил: «Я могу с уверенностью предположить, что Эймса предали. И предали в Москве. Долгие годы я лично занимался технологией обеспечения связи с нашей агентурой в США. В течение десяти последних лет она срабатывала безупречно, была неуязвимой. Прокол был невозможен. Все эти рассказы о компрометирующих материалах против Эймса, якобы найденных в его мусорных ящиках, об обративших на себя внимание расходах рассчитаны на дураков. Эймса, как и Уокера, которого якобы предала сама жена, «сдали» в Москве. И сделали это лица, имевшие служебное отношение к делу Эймса».
Это мнение разделял и бывший председатель КГБ Владимир Крючков. В своей книге «Личное дело» он написал: «…Версий провала может быть много, даже очень, но две из них, на мой взгляд, маловероятны: случайный выход американских спецслужб на Эймса или его ошибка, неосторожность. Подкинутая в американскую прессу причина провала – чрезмерные расходы Эймса на личные цели – скорее всего, отвлекающий маневр, попытка скрыть истинную причину разоблачения, придумка для наивных. Уровень работы с такого рода агентом, его личные и профессиональные качества с большой долей уверенности позволяют предположить, что в данном случае мы имеем дело с предательством, с выдачей Эймса кем-то из тех, кто имел отношение к работе с ним или каким-то образом получил о нём информацию…»
Действительно, многие разведчики утверждают, что Эймса выдал офицер нашей разведки по имени Александр Запорожский, получивший в ЦРУ кодовое имя Макс. Он был завербован американцами в одной из восточноафриканских стран в конце 1980-х годов. В 2003 году Запорожский был приговорён к 18 годам лишения свободы за госизмену. В 2010 году вместе с Сергеем Скрипалём и ещё двумя изменниками был обменян на десять российских граждан, обвинённых в США в шпионаже.
Именно Запорожский сообщил американцам, что русские от одного из своих «кротов» знают даже такую деталь, как размер, форма и цвет картонных карточек, на которых в единственном экземпляре записаны и хранятся настоящие имена самых секретных агентов и информаторов ЦРУ. Доступ к этой картотеке имели лишь считаные руководители ЦРУ; о карточках ни Эймс, ни Ховард, ни тем более Ханссен, служивший в другом ведомстве, ничего не знали. Также Макс точно назвал все имена тщательно засекреченных чинов ЦРУ, принимавших участие в оперативной работе, направленной против России, и регулярно собиравшихся на закрытые рабочие совещания. Имена, даты и места проведения совещаний, обсуждавшуюся на них тематику никак не могла знать тройка арестованных «кротов», доступ к этой суперсекретной информации мог иметь только узкий круг руководителей американского разведывательного ведомства. Одним из них и был ныне подозреваемый четвёртый «крот» – Пол Рэдмонд.
* В РФ признано СМИ, выполняющим функции иностранного агента.

«Приводится в исполнение проект убийства»
«В течение последних дней,— указывалось в том же документе,— получены весьма серьезные сведения о готовящемся покушении на жизнь некоторых русских политических деятелей, проживающих в Париже.
Очевидная и острая опасность угрожает бывшему председателю Совета Министров Временного Правительства А. Ф. Керенскому и бывшему Министру Иностранных Дел Временного Правительства П. Н. Милюкову».
Приводилась и конкретная информация:
«Фактические данные сводятся к следующему: 19-го сего апреля в русском ресторане во время обеда к капитану Бобровскому подошел служащий ресторана Александр Клевенский и под особым секретом заявил ему: "Мне известно, что хотят убить А. Ф. Керенского. Убийство будет выполнено особой монархической организацией, которая с этой целью подкупила четырех лиц во главе с фон Блюмом"».
Клевенский назвал еще троих наемных убийц.
И, как было сказано в документе, сообщил известные ему детали:
«Лица эти немедленно по совершении убийства должны были бежать в Марсель, Чехо-Словакию или Юго-Славию; деньги им должны были быть уплочены монархической организацией, причем в качестве вознаграждения назывались десятки тысяч франков».
Косвенное подтверждение этих сведений было получено очень скоро:
«23-го сего апреля капитан Бобровский вновь находился в том же ресторане. Вошел фон Блюм. Увидев в числе знакомых г. Бобровского, Блюм направился к нему и, заняв место по соседству, в продолжительной беседе, называя имена князя Горчакова, графа Воронцова-Дашкова, рисовал выгоды положения его, как члена монархической организации.
В то же время с заметной осторожностью и как бы исподволь Блюм наводил беседу на личность А. Ф. Керенского, выспрашивая, где последний находится, когда приедет и т. д.».
Днем ранее появилось еще одно подтверждение подготовки убийств:
«22-го сего апреля, утром к проживающему в Париже бывшему Министру Иностранных Дел П. Н. Милюкову явился совершенно неизвестный ему до сего времени кинематографический артист Г. Кадушевский…
Этот последний сообщил г. Милюкову о том, что имеется и приводится в исполнение проект убийства Керенского и Милюкова; сведения эти были, по словам Кадушевского, получены от барона Блюма…
Что касается барона Блюма, то в освещении Кадушевского он выступает в роли главного руководителя убийства, нанимает убийц, платит им и пр.
Указывается и самая сумма вознаграждения — 50.000 фр., из коих 30.000 фр. вносится в качестве аванса и остальные по совершению преступления».
Все это походило на попытку запугать Керенского и Милюкова. Ведь глава заговора, рассказывающий о нем едва ли не каждому встречному, выглядел по меньшей мере странно. Но непрофессионализм наемных убийц не столь редкое явление. А киноартист согласился письменно ответить на вопросы и подписать свои ответы:
«На вопрос, когда должно совершиться преступление, Кадушевский заявил, что убийство было назначено на эти дни, что ожидался лишь приезд Керенского и что убийцам уже выдано оружие».
Все сомнения исчезли в тот же день:
«22-го апреля в 11 ч. дня поступили дополнительные сведения, на этот раз официального характера».
Соратников Керенского посетил сотрудник французского МВД, сообщивший что бывшему премьеру угрожает реальная опасность:
«Нити заговора исходят из Берлина, где, как известно, находится центр монархической организации; по заявлению его, сведения о готовящемся покушении на жизнь Керенского поступали и ранее, но именно теперь сведения носят особенно напряженный характер».
Очевидно, официальное предупреждение получили и потенциальные участники убийства. Так что акция не состоялась. Но опасения никуда не исчезли, ведь заказчики остались на свободе:
«Преступный заговор,— говорилось в документе,— следует из среды русских монархистов».


«Второе информационное бюро находится при советском консульстве, Унтер ден Линден 11»
Фото: Ullstein bild via Getty Images

«Офицеры, навербованные в Германии»
Сотрудники и помощники Административного центра провели работу по изучению грозящих опасностью группировок и составили их список, первое место в котором отводилось монархическим организациям:
«В БЕРЛИНЕ.
Руководителем секретного отдела "Высшего Монархического совета" является гвардейский генерал Лев Георгиевич ДАВЫДОВ…
Начальник контр-разведывательного отдела — полковник гвардии Борис Николаевич Рожанович… В квартире Рожановича помещается бюро отдела; здесь же в пансионе снимаются под бюро две комнаты, имеется две пишущих машинки и три канцелярских служащих.
Заведующим агентурной частью по политической службе в Берлине является капитан РОСТИСЛАВОВ…
Заведующий агентурной частью по контр-разведке — лейтенант Аверский…
Агентами-сотрудниками состоят: поручик ТУРЧАНИНОВ Михаил, капитан НИКОЛАЕВ и поручик ЕРЕМИН, проживающие в общежитии "Станица", капитан ШАЛЮТА — офицерское общежитие, полковник АНДРЕЕВ, поручик ВЛАСЕНКО и хорунжий ШЕРЕМЕТЬЕВ».
Отдельно в документе описывались руководители монархистов-боевиков:
«20 июня из Праги в Берлин прибыл полковник ДРУЖОВСКИЙ, принадлежащий к боевой группе монархистов "СОЮЗ ВЕРНЫХ" в Мюнхене.
По вызову князя Ширинского-Шахматова, проживающего в Мюнхене, должен был выехать туда.
В состав "Союза Верных" (в его правление) входят: граф МУСИН-ПУШКИН, граф ПАЛЕН, князь МАСАЛЬСКИЙ, князь СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ и князь ВОЛКОНСКИЙ. Именно эта группа убила Набокова, покушалась на Милюкова и в настоящее время готовит убийства с.р-ов Чернова в Берлине, Керенского и Минора в Париже, Брешко-Брешковскую, Архангельского и Гуревича в Праге (так в тексте.— "История")».
Приводились в документе и фамилии участников «Союза Верных» в разных городах Германии. Но кроме них потенциально опасными сочли и внесли в список некоторых украинских эмигрантов:
«КОНТР-РАЗВЕДКА ГЕТМАНА СКОРОПАДСКОГО.
Руководитель — генерал ПРЕСОВСКИЙ…
Агентурной частью заведует ШПИЛИНСКИЙ.
Политическим отделом ведает полковник САХНО-УСТИМОВИЧ…
Главный агент хорунжий СКОРОПИС».
Следующими по степени опасности в документе числились большевистские организации в Берлине:
«Центральный пункт — информационное бюро при советской делегации на Маасенштр. 9.
Во главе информационного бюро стоит Муев, бывший жандармский ротмистр.
Информационного бюро на Маасенштр. несет разведывательную службу и является главным пунктом для Польши, Эстонии и Чехии. Сотрудниками в большинстве являются бывшие офицеры, навербованные в Германии.
Агентурной частью по разведывательной работе заведует Вячеслав НЕЙМАН, бывший жандармский ротмистр.
Секретными сотрудниками состоят офицеры ТЕРЕХОВ, ЕЛИЗАРОВ, Рябиков (полковник), Доброхотов и Брагин».
Кроме этого органа, как говорилось в документе, в Берлине действовали и другие подразделения советских спецслужб:
«Второе информационное бюро находится при советском консульстве, Унтер ден Линден 11. Начальником бюро состоит Сидорин, по происхождению латыш. Ведет главным образом слежку за эмигрантами.
На службе имеется до 60 сотрудников, в большинстве — офицеры…
Третье информационное бюро находится на Иоахимсталерштр. 35, при уполномоченном Украинской Советской Республики. Во главе бюро стоит КАЛЮЖНЫЙ, агентурной частью заведует Рахманинов, бывший офицер контр-разв. отдела штаба Западного фронта».
В Административном центре выяснили и имена руководителей «подотделов информационного бюро» по всей Германии — в Дрездене, Гамбурге, Штетине и Данциге. И к тому же внесли в список того, кого они сочли шефом советских спецслужб в Европе:
«Руководителем большевистской контр-разведки в Европе является Борис СОЛОДОВНИКОВ, член Р.К.П., Берлин, Меланхтонштр. 20. Работа ведется под видом коммерческого комиссионерского предприятия "Бус" — Берлин, Луизенштр. 31».
Казалось бы, советские спецслужбы с их многочисленной агентурой представляли собой наибольшую опасность для действовавшего против Советской России Административного центра и самого Керенского. Но с лета 1921 года их все меньше и меньше рассматривали в качестве серьезного противника Кремля.


«"Юманите" от 9 июля сообщает о представлении советским прокурором Крыленко на суде социалистов-революционеров в Москве ряда документов, полученных из-за границы, относящихся к деятельности Административного центра»
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»


Полная статья по ссылке...

1 января 1939 года Берия пригласил сотрудников внешней разведки на совещание. Но вместо новогодних поздравлений нарком фактически обвинил всех разведчиков, возвратившихся из-за кордона, в предательстве, в том, что они являются агентами иностранных спецслужб. В частности, обращаясь к помощнику оперуполномоченного 1-го отделения 5-го отдела Александру Короткову, нарком сказал:
— Вы завербованы гестапо и поэтому увольняетесь из органов.
Александр Михайлович, к тому времени уже обладатель нагрудного знака «Почётный работник ВЧК-ГПУ (XV)», не стал гадать о причинах своего отстранения от дел и пошёл на беспрецедентный по тем временам шаг. Он написал письмо на имя Берия, в котором просил… пересмотреть решение о своём увольнении! Он подробно изложил оперативные дела, в которых ему довелось участвовать, и прямо указал на то, что не знает за собой проступков, могущих быть причиной «отнятия у него чести работать в органах».
И случилось невероятное. Берия вызвал к себе разведчика для беседы и подписал приказ о его восстановлении на службе. Это едва ли не единственный случай подобного рода в органах. И причина его очевидна: Коротков был русским, и Берия ему поверил. Более того, Короткова (одновременно с Фитиным) повысили в должности, назначив в мае 1939 года заместителем начальника 1-го (германского) отделения 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР.
В июле 1940 года лейтенанта госбезопасности Короткова направляют под именем Степанов в Берлин в качестве 3-го секретаря Полпредства СССР и вскоре назначают заместителем резидента, майора госбезопасности Амаяка Кобулова, родной брат которого Богдан Кобулов являлся заместителем наркома госбезопасности СССР и входил в ближний круг Берия.
В 1950-е годы в связи с так называемым делом Берия состряпали легенду о том, что резидент в Берлине Амаяк Кобулов, не имея опыта разведывательной деятельности, поступал непрофессионально, верил специально подосланным к нему агентам гестапо и в итоге дезинформировал руководство СССР о якобы отсутствии планов у руководства гитлеровской Германии напасть на СССР. В июне 2003 года на ОРТ состоялась премьера документального фильма «Агент, которому верил Сталин», снятого по материалам… гестапо (!), предоставленным Государственным архивом Германии и Национальной архивной службой США.
На самом деле опыта чекистской работы Амаяку Кобулову было не занимать. Будущий руководитель советской атомной разведки, он с декабря 1938 года исполнял обязанности наркома внутренних дел Украины. 2 сентября 1939 года на этом посту его сменил Иван Серов, а первым секретарём ЦК КП(б) Украины стал Никита Хрущёв. Поскольку через две недели началось присоединение западных областей Украины и Белоруссии, то нетрудно видеть причины подобного назначения. Будущие низвергатели «культа личности» Хрущёв и Серов оказались повязаны кровью, участвуя в массовых репрессиях против местного населения, в том числе польской и украинской интеллигенции.

Иван Серов (третий слева), Георгий Жуков и Александр Коротков во время подписания Акта о капитуляции Германии

А в Берлине Кобулов и Коротков, напротив, проявили себя высочайшими профессионалами. Действуя под именем Александра Эрдберга, Коротков сумел восстановить связь с ценнейшими источниками резидентуры — сотрудником разведотдела люфтваффе Старшиной (Харро Шульце-Бойзеном), личным протеже Германа Геринга, внучатым племянником гросс-адмирала Альфреда фон Тирпица и старшим правительственным советником Имперского министерства экономики Корсиканцем (Арвидом Харнаком). Они входили в агентурную сеть, ставшую известной под именем «Красная капелла», которая была заложена ещё в 1933 году советским резидентом Василием Зарубиным и его женой. Елизавета Зарубина привлекла к этому и сотрудника гестапо гауптштурмфюрера СС Вилли Лемана (агент А-201, он же Брайтенбах), ставшего одним из прототипов Штирлица.
17 июня 1941 года в Москву поступила телеграмма, составленная Коротковым на основании информации, полученной от Старшины и Корсиканца. В ней, в частности, говорилось: «Все военные приготовления Германии по подготовке вооружённого выступления против СССР полностью закончены, и удара можно ожидать в любое время». В тот же день начальник внешней разведки Павел Фитин передал эти сведения Хозяину — Иосифу Сталину.
Ранним утром 22 июня 1941 года советское представительство в Берлине окружили эсэсовцы. У Александра Короткова оставались доставленные дипкурьерами последние инструкции Центра, запасные батареи для приёмопередатчиков и крупная сумма денег для немецкой агентуры. Друг Короткова, дипломат и переводчик Сталина Валентин Бережков, выделенный для связи с МИД Германии, мог выезжать из посольства на автомашине только в сопровождении начальника эсэсовской охраны Эриха Хайнемана. Коротков внимательно наблюдает за поведением немца и приходит к выводу, что этот пожилой служака проявляет тщательно скрываемую от постороннего глаза доброжелательность к оказавшимся в беде советским людям. Бережков просит немца о выезде за пределы посольства со своим другом, которого надо оставить в городе на пару часов, чтобы тот успел попрощаться со своей немецкой возлюбленной. Хайнеман понимающе кивает и соглашается. Таким путём Короткову удаётся дважды выехать за пределы посольства и встретиться с Корсиканцем и Старшиной. Бережков щедро отблагодарил Хайнемана и услышал в ответ поразившие его слова: «Не забудьте потом о моей услуге…»
После войны и Коротков, и Бережков пытались разыскать этого симпатичного немца, оказавшего советской разведке смертельно опасную услугу, но безрезультатно.
После прибытия в Москву в июле 1941 года транзитом через Болгарию и Турцию с эшелоном советских дипломатов Александра Короткова назначили заместителем начальника, а вскоре и начальником германского отдела внешней разведки НКВД СССР. На этой должности он оставался до 22 мая 1946 года.
Германский отдел в составе 1-го управления, из которого было выделено 4-е (диверсионное) управление, возглавляемое Павлом Судоплатовым, занимался главным образом разложением войск и населения противника. С этой целью Александр Коротков вылетал на фронт, где, переодетый в немецкую форму, под видом военнопленного вступал в разговоры с захваченными офицерами вермахта. Полученные сведения использовались для подготовки агентов-нелегалов и их вывода на территорию противника со спецзаданиями. Та же работа велась и в лагерях для военнопленных.
В конце войны полковника Короткова вызвал к себе заместитель наркома, уполномоченный НКВД по 1-му Белорусскому фронту Иван Серов: «Отправляйся в Берлин, где тебе предстоит возглавить группу по обеспечению безопасности немецкой делегации, которая прибудет в Карлсхорст для подписания акта о безоговорочной капитуляции Германии. Если её глава фельдмаршал Кейтель выкинет какой-нибудь номер или откажется поставить свою подпись, ответишь головой. Во время контактов с ним постарайся прощупать его настроения и не пропустить мимо ушей важные сведения, которые, возможно, он обронит».
Александр Михайлович успешно справился с заданием. На фотографиях, запечатлевших момент подписания 8 мая 1945 года в 22:43 (9 мая 0:43 по московскому времени) в Карлсхорсте Акта о безоговорочной капитуляции Германии, полковник Александр Коротков стоит за спиной маршала Георгия Жукова и немцев. В своих мемуарах, написанных в ожидании приговора Нюрнбергского трибунала, начальник Верховного главнокомандования вермахта Вильгельм Кейтель отметил: «К моему сопровождению был придан русский офицер; мне сказали, что он обер-квартирмейстер маршала Жукова. Он ехал в машине со мной, за ним следовали остальные машины сопровождения».
Следует заметить, что со времён Петра I генерал-квартирмейстер русской армии возглавлял её разведывательную службу. Поэтому, когда маршал Жуков стал главой Советской военной администрации в Германии (СВАГ), а его заместителем — генерал-полковник Иван Серов, то полковник Александр Коротков назначается резидентом внешней разведки в Германии. В Карлсхорсте он занимает официальную должность заместителя советника СВАГ. Так сложился триумвират Жуков — Серов — Коротков, которому предстояло ненадолго оказаться во главе «русской весны»...

Полная статья по ссылке...