Спецслужбы

МОСКОВСКАЯ ПАУЗА
В сентябре 1963 года закончилась командировка Калинина в Грецию. Он вернулся в Москву и не узнал Главное разведуправление. Обстановка тревожная, нервная. Разоблачен предатель Пеньковский. Составлялись «черные списки» тех, кто знал предателя – учился с ним в академии, служил в Турции, был знаком по командировкам в зарубежных аппаратах, в Комитете по науке и технике. Десятки офицеров были уволены из разведки.
Валерий Петрович тоже мог оказаться в их числе. Перед отъездом в Грецию он проходил подготовку по одной из дисциплин – оперативному использованию автотранспорта. И, как на грех, старшим в их группе был заносчивый полковник Пеньковский. Он вряд ли запомнил капитан-лейтенанта Калинина – да только кто бы стал в этом разбираться... Но, судя по всему, до их автомобильной группы проверяющие не добрались.
Три года Калинин проработал в центральном аппарате, и в 1966 году ему предложили убыть в длительную командировку в Бельгию. Штаб-квартира НАТО переехала из Парижа в Брюссель, и командование ГРУ приняло решение укрепить состав брюссельской резидентуры.
Запросили визу. Однако Калинину было отказано. Судя по всему, американцы помнили его еще по Греции, и им очень не хотелось, чтобы этот энергичный «дипломат» обосновался под боком у главного натовского штаба.
Пришлось продолжить работу в Центре. Он верил: наступит время для «живой» оперативной работы. Но ему вновь не повезло. На Западе вышла книга Джона Баррона о КГБ, где автор зачислил Валерия Калинина в сотрудники этого ведомства.
Эта книга стала настольной для кадровиков ГРУ. Офицеры, названные в ней, считались неперспективными, поскольку были «засвечены».
Ждать близкого выезда за границу не приходилось. Калинин работал на своем швейцарском участке, осваивал французский язык и, несмотря ни на что, готовился к будущей командировке.

ВСТРЕЧНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Его время наступило через три года, в 1969-м. Работать предстояло в Женеве, в представительстве СССР при ООН и других международных организациях.
Руководство ГРУ придавало работе швейцарской резидентуры большое значение. Швейцария не входила в военные и политические союзы, на ее территории не размещались натовские объекты. Но в Женеве располагалось множество международных организаций: отделение ООН, Всемирная организация здравоохранения, Международный Красный Крест и др. Здесь постоянно проходили международные форумы и промышленные выставки. Это создавало благоприятные возможности для ведения разведки третьих стран, в первую очередь стран НАТО.
В Женеве располагались также представительства ведущих западных и американских журналов, освещавших оборонную политику США и НАТО. Уникальное положение Женевы давало возможность уделить особое внимание добыванию научно-технической документации для советского ОПК.
Забот хватало. Приходилось работать как по «крышевой должности» второго секретаря представительства, так и по оперативной линии. Участие в протокольных мероприятиях и контакты с членами делегаций позволяли знакомиться с интересными для разведки людьми и поддерживать с ними связи.
Среди членов комитета ООН по разоружению, особенно в американской делегации, доминировали сотрудники спецслужб. Они активно работали против советских дипломатов, пытаясь их склонить к сотрудничеству. Не избежал такого «подхода» и Калинин.
Однажды во Дворце наций к столику Калинина в кафетерии подсел американский дипломат. Они знали друг друга, американец был известен в резидентуре как работник ЦРУ. Он прямо предложил Калинину установить более тесные контакты. «Мне нужна определенная информация, – сказал он. – Оплата – 100 тысяч долларов. Сами понимаете, это довольно крупная сумма».
Валерий Петрович согласился: сумма немалая. Но в Москве с такими деньгами делать нечего, да он и не нуждается в них. «У меня встречное предложение, – ответил Калинин. – Плачу вам ту же сумму за сотрудничество со мной. Купите виллу на берегу Атлантики или шикарную квартиру в Нью-Йорке. По рукам?»
Предложение американцу не понравилось. Не допив кофе, он встал и покинул зал.
Как-то руководитель европейского отделения влиятельного американского журнала, добрый знакомый Калинина, представил его одному из деятелей Демократической партии США. Видный демократ сказал, что в американском истеблишменте зреет недовольство политикой президента Никсона и тот вскоре может сложить полномочия. Калинин предположил, что пост президента США тогда займет вице-президент. Американец не согласился. Он сказал, что в силу некоторых обстоятельств нынешний вице-президент уйдет раньше Никсона. А его место займет Джеральд Форд. Он и станет следующим президентом США.
Это было неожиданное суждение, Валерию Петровичу оно даже показалось фантастичным. Он доложил о разговоре резиденту. Вместе посмеялись над пророчеством американца. Каково же было их удивление, когда пророчество сбылось.

КОНТРРАЗВЕДКА НА ХВОСТЕ
Такова Женева. Из ее коридоров вполне можно было следить за американской политической кухней. Были бы источники.
И они нашлись. Правда, о некоторых даже сегодня рано говорить. Но можно отметить, что на связи у Калинина были агенты в представительствах американских и германских компаний, производящих военную продукцию.
На юге страны, в Лугано были установлены контакты с представителями итальянских фирм, производящих аппаратуру связи для стран НАТО. В Базеле в окружении главы чехословацкой эмиграции в Швейцарии тоже работал наш человек. Он давал информацию о планах эмигрантов после ввода наших войск в Чехословакию в 1968-м.
Калинину также был передан на связь один из источников – посол иностранного государства. Разница в положении Валерия Петровича и его информатора оказалась весьма существенной. Но у них установились дружеские отношения.
Однажды, когда посол уезжал в отпуск, Валерий Петрович должен был провести с ним внеочередную встречу, чтобы передать вознаграждение. На маршруте Калинин заметил подозрительную машину. Проверка не оставила сомнений: контрразведка на хвосте. Срывать встречу не хотелось, ведь агент уже рассчитывал на подарок. Контрразведчики на малолитражном «Фольксвагене», а у Калинина мощный «Форд». Город он знал хорошо, и ему не составило труда оторваться от слежки.
Резидент оценил действия Калинина как неверные. В сложившейся обстановке надо было отказаться от встречи. «Контрразведка не простит тебе побега», – заключил резидент.
Так и случилось. На следующий день у ворот дома, где жил Калинин, дежурила машина контрразведчиков. Они плотно «водили» его целую неделю, выключив из оперативной работы.
Психологическое напряжение – постоянный спутник разведчика. Вот, к примеру, тайниковые операции. Агенты ГРУ приезжали в Женеву и закладывали свою информацию в небольших контейнерах в тайники. По разработанной системе они ставили сигнал о закладке и номере тайника. Задача Калинина состояла в том, чтобы найти сигнал и с соблюдением всех мер предосторожности изъять контейнер и доставить его в резидентуру. Срывов не было.
Задания Центра могли быть разными, порою, казалось бы, далекими от задач ГРУ. Такую оригинальную задачу пришлось решать и Валерию Петровичу. А состояла она в том, чтобы под прикрытием легенды изучить банковскую систему Швейцарии.
Пришлось познакомиться даже с одним из директоров швейцарского банка. В ходе общения удалось выяснить многое. Директор сказал, что может открыть номерной счет, но должен знать его открывающего – финансовые возможности, источник денег, семейное положение, недвижимость, страховку, состояние жены и детей, и даже посещает ли этот человек церковь. Данные конфиденциальны, их будет знать только он, директор банка.
Удалось также выяснить, что в некоторые страны деньги могут переводиться без указания отправителя и предъявления документов. Эта возможность будет использована Калининым.
Калинин настолько заинтересовался швейцарской банковской системой, что вскоре почувствовал: готов засесть за диссертацию по этой проблеме. В 1972 году тема его диссертации была представлена в один из институтов Академии наук СССР. Но планам не суждено было сбыться. В октябре 1973 года Калинин прибыл в Москву и получил новое назначение. На диссертацию не хватило времени.
Насколько удачной оказалась работа Валерия Калинина в Швейцарии, говорит высокая награда. В ноябре 1973 года ему был вручен орден Красного Знамени.

Григорий Фёдорович Григоренко родился 18 августа 1918 года в г. Зенькове Полтавской области. Когда ему исполнилось 8 лет, умер отец. На руках матери осталось трое малышей. Жизнь заставила Григория рано включиться в трудовую деятельность: пасти скот, работать на деревообрабатывающем комбинате, ремонтировать обувь. Однако ему удалось окончить семилетку и поступить на рабфак, а затем — на физико-математический факультет Полтавского пединститута, после окончания которого он в 1939–1940 годах работал учителем в сёлах Фёдоровка и Степановка Полтавской области.
В 1940 году Григоренко призвали в армию и уже в ноябре направили в органы военной контрразведки. Он стал помощником оперуполномоченного Особого отдела 151-й стрелковой дивизии. В марте 1941 года его перевели в Особый отдел 4-й воздушно-десантной бригады, дислоцировавшейся в Конотопе. В её составе он и оказался на Юго-Западном фронте, где 18 августа 1941 года был тяжело ранен. После госпиталя его направили в Особый отдел 14-й сапёрной бригады на Сталинградский фронт. Там в августе 1942 года он выезжал в УНКВД по Сталинградской области для оказания помощи в работе по созданию агентурно-оперативных позиций с целью использования их в тылу немецких войск. В том же году Григоренко прошёл трёхмесячные курсы при Высшей школе НКВД СССР по подготовке руководящего состава для работы на освобождаемой от немецких оккупантов территории. После их окончания он служил уже в центральном аппарате контрразведки в 1-м (немецком) отделе 2-го Управления НКВД СССР.
В 1943 году хорошо зарекомендовавший себя молодой контрразведчик попал на передний край интеллектуальной борьбы. Он стал одним из четверых оперативных работников, в задачу которых входила организация работы по использованию захваченных вражеских агентов в радиоиграх с немецкими разведорганами. На базе этой группы в 3-м отделе ГУКР «Смерш» было создано 2-е отделение, которое отвечало за радиоигры с противником. Руководил отделением талантливый контрразведчик Дмитрий Тарасов. Всего за годы войны контрразведка «Смерш» совместно с территориальными органами госбезопасности при прямом участии Григоренко и других сотрудников отделения провела 181 радиоигру. Их целью являлись дезинформация немецкого командования, проникновение в агентурные сети немецких спецслужб, выявление и ликвидация их агентуры и получение информации о планах немецкого военного командования.
Один из примеров таких радиоигр — операция «Туман» по разоблачению и срыву плана убийства Сталина, разработанного немецким разведывательно-диверсионным органом «Цеппелин» (нем. Unternehmen Zeppelin) внешней разведки службы безопасности СД (VI отдел РСХА). В отличие от военной разведки Абвер на «Цеппелин» возлагались задачи политической разведки, диверсионно-террористической деятельности и создания сепаратистских национально-повстанческих движений в советском тылу.
В своих мемуарах шеф VI отдела РСХА бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг пишет, что летом 1944 года его вызвал к себе министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп и заявил о необходимости ликвидации Иосифа Сталина. Затем состоялся разговор с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером, который возложил выполнение операции на органы «Цеппелина». На роль киллера выбрали уроженца Черниговской области, выходца из кулаков Петра Шило, осуждённого за растрату казённых денег, но бежавшего и скрывавшегося в Воронежской области. Взяв фамилию жены и став Гавриным, он поступил в Воронежский юридический институт и был принят на должность старшего следователя в воронежскую прокуратуру. Через год он перебрался в Киев, где был арестован, этапирован в Воронеж, но вновь бежал, скрываясь в Уфе. В 1940 году он изменил фамилию на «Таврин», перебрался в Свердловск и устроился там на работу в трест «Уралзолото», откуда был призван в Красную армию. Попав на фронт офицером, он отличился в боях на Калининском фронте. За это дважды был представлен к ордену Красной Звезды. Но в мае 1942 года Тавриным заинтересовался Особый отдел, после чего подо Ржевом он ушёл к немцам.
Пройдя подготовку по индивидуальной программе во Пскове, Таврин, по легенде, становится Героем Советского Союза, майором, заместителем начальника отдела контрразведки «Смерш» 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта. В пару он получил жену и радистку Лидию Адамчик (Шилову), младшего лейтенанта того же отдела «Смерша». Таврин должен был ликвидировать Сталина при помощи портативного гранатомёта «Панцеркнакке», который крепился на руке террориста и пробивал бронированную плиту с расстояния около 300 м.
5 сентября 1944 года с рижского военного аэродрома взлетел самолёт Arado 232 B-05, который приземлился в Кармановском (ныне Гжатском) районе Смоленской области. Из самолёта выкатили мотоцикл, на котором Таврины поехали на восток. Однако самолёт при посадке получил повреждение, и лётчики решили его взорвать. Взрыв привлёк внимание районного отделения НКВД, двое немецких пилотов были захвачены и дали показания. В результате этого Тавриных задержали недалеко от Смоленска и доставили в Москву. По другой версии, контрразведке «Смерш» было заранее известно о засылке двух диверсантов, и район приземления оперативно перекрыли.
Таврин на допросах дал согласие на сотрудничество. Было принято решение начать радиоигру, проведение которой поручили капитану Григоренко под руководством начальника 4-го (зафронтового) отдела ГУКР «Смерш» полковника Георгия Утехина. Общее руководство операцией возглавил начальник ГУКР «Смерш» комиссар ГБ 2-го ранга Виктор Абакумов.
27 сентября 1944 года Шилова под контролем Григоренко передала первую шифрограмму, содержащую информацию о якобы успешном прибытии диверсантов по месту назначения. 25 октября из Германии пришёл ответ с просьбой указать координаты, где остались самолёт и экипаж. В Германию ушло сообщение: «Нахожусь в пригороде Москвы, посёлок Ленино, улица Кирпичная, 26. Сообщите, получили ли моё дополнение о высадке. Ещё раз прошу, чтобы со мной работал опытный радист. Передавайте медленно. Привет всем. Л.П.».
Практически сразу последовал ответ: «Вашей задачей является прочно обосноваться в Москве и подготовить проведение поставленной вам задачи. Кроме того, сообщать о положении в Москве и Кремле». Так началась операция под кодовым названием «Туман». Несколько месяцев Григоренко водил за нос немецкие спецслужбы. Берлин торопил Таврина, тот отправлял телеграммы, что дело продвигается: «В час испытаний заверяю преданности делу. Буду добиваться выполнения поставленных мне задач и жить надеждой победы». В январе 1945 года Таврины получили радиограмму «Пётр и Лида... мы победим. Может быть, победа ближе, чем мы думаем. Помогайте и не забывайте нашу клятву. Краус».
Радиоигра «Туман» продолжалась вплоть до капитуляции Германии. Впоследствии один из высокопоставленных чиновников РСХА утверждал, что органы «Цеппелина» придавали Таврину исключительное значение. Его считали «крупным номером», которому предстояло обеспечить «Цеппелину» большие почести и широкие полномочия.
После окончания операции всех её участников представили к правительственным наградам, а Григоренко помимо всего прочего стал признанным асом радиоигр. Он всегда рассматривал эту операцию как пример противостояния интеллектов двух сильнейших спецслужб, в котором «Смерш» продемонстрировал своё полное превосходство.
После войны Григоренко продолжил службу в военной контрразведке, затем вновь служил под руководством генерал-майора Утехина в 1-м Управлении МГБ СССР (внешняя контрразведка). После этого он перешёл во 2-й главк — контрразведку, где стал заместителем начальника 3-го, а затем 5-го отдела (контрразведка против стран Западной Европы). В марте 1954 года полковника Григоренко командировали в Венгрию в качестве заместителя старшего советника КГБ. Здесь по его инициативе были реализованы некоторые новые формы осуществления совместных мероприятий с венгерскими спецслужбами по вербовке агентов из числа иностранцев, проникновения к шифрам и секретным материалам западных стран. Во время работы в Венгрии Григоренко близко познакомился с Юрием Андроповым, бывшим в то время послом СССР в Венгрии. Во время октябрьских событий 1956 года Григоренко оказался в составе колонны, которая попала под артиллерийский обстрел. Он получил множественное осколочное ранение в голову, после чего долго лечился во львовских и московских госпиталях.


Всесоюзное совещание руководящих работников КГБ СССР. Григорий Григоренко — второй справа

В 1959 году полковник Григоренко получил новое назначение. Он стал заместителем начальника службы активных мероприятий — Отдела «Д» (дезинформация) ПГУ КГБ СССР (внешняя разведка), которым руководил легендарный Иван Агаянц. В 1963 году по инициативе Григоренко на базе 14-го отдела ПГУ была создана Служба № 2 (внешняя контрразведка), то есть контрразведка за пределами нашей страны. Полковник Григоренко возглавлял её до ноября 1969 года, после чего последовало его возвращение во 2-й главк — контрразведку.


Генерал-майор Валерий Красновский

Одним из учеников Григория Григоренко был начальник 4-го Управления ФСБ России генерал-майор Валерий Красновский. Я попросил Валерия Ивановича, который близко знал Григория Фёдоровича, рассказать об этом великом мастере контрразведывательного искусства.
— Генерал-полковник Григорий Фёдорович Григоренко долгие годы был соратником, а затем и заместителем Юрия Владимировича Андропова. Человек незаурядный, широко эрудированный, энергичный, с аналитическим складом ума, глубоко исследовавший каждую возникающую проблему, абсолютно не признававший наличие мелочей в оперативной работе, требовательный, жёсткий руководитель, не терпевший даже мелких нарушений законности и чекистской дисциплины. Григоренко создал высокопрофессиональный коллектив единомышленников, сорвавший многочисленные операции западных спецслужб, работавших против СССР. Он нанёс им ощутимые потери, украсив историю органов государственной безопасности истинными образцами чекистского мастерства. Многие из оперативных дел, которыми руководил Григорий Фёдорович, послужили основой для вышедших в нашей стране фильмов и книг. Можно отметить такие из них, как «Путь в "Сатурн"» — художественный фильм по документальной повести Василия Ардаматского «"Сатурн" почти не виден» и «ТАСС уполномочен заявить…» — многосерийный художественный фильм, снятый по одноимённому роману Юлиана Семёнова.


В телефильме «ТАСС уполномочен заявить» Михаил Глузский сыграл роль генерала Фёдорова. Его прототипом был Григорий Григоренко

Полная статья по ссылке

История разведчика
Конон Молодый родился 17 января 1922 года в Москве на Арбате. Будущему нелегалу едва исполнилось семь лет, как умер его отец Трофим Кононович Молодый, крупный учёный-физик. Летом 1931 года в Москве неожиданно оказалась старшая сестра матери Конона Евдокии Константиновны и предложила забрать мальчика к себе в Сан-Франциско. Но здесь возникла проблема: американские власти отказались предоставить визу советскому школьнику, у которого родители не живут за границей. Тогда в дело вмешался всемогущий Генрих Ягода, по указанию которого батюшка из церкви Успения на Могильцах, где крестили Конона, выдал ему новую метрику о том, что он внебрачный сын Трофима Кононовича и младшей сестры его жены — Серафимы Константиновны, которая к тому времени проживала в буржуазной Эстонии. Так что в свою первую загранкомандировку 9-летний школьник Конон Молодый выезжал уже по поддельным документам.



Американская тётка Анастасия Константиновна отдала мальчика в местную школу, где через пару месяцев он уже свободно общался на английском. Она хотела, чтобы он так и остался у неё и поступил в американский университет. Но дома были мать и сестра, и в 1938 году Конон взбунтовался. Не помогло и то, что в Калифорнию прибыла переехавшая в Париж тётка Таня, которая к тому времени здорово разбогатела благодаря прибыльной деятельности Школы русского балета, открытой ею в Париже. В результате школу Конон оканчивал уже в Москве, затем был призван в Красную армию, а когда началась война, попал прямиком в разведку.
«Я был в том самом первом звене армейской разведки, которое действует непосредственно на передовой, — рассказывает Конон Трофимович. — Взять "языка", разведать расположение огневых точек — такие задания ставились перед бойцами подразделения, в котором я служил.
— Рядовым или офицером?
— Сначала рядовым, потом офицером. Закончил войну в должности начштаба этого разведподразделения. О характере заданий, которые нам поручали, можно судить по тому, что из трёхсот человек, которые начали войну со мной, завершили её лишь семнадцать. В том числе и я…
— Это что — удача?
— Безусловно. Но не только. Профессиональная пригодность, хорошая реакция…»
После войны Конон Молодый поступил в Институт внешней торговли, где изучал китайский язык. В нач. 1951 года с ним встретился заместитель начальника 4-го (англо-американского) отдела Управления «1-Б» (нелегальная разведка) Виталий Павлов. Пройдя путь до заместителя начальника ПГУ КГБ СССР, генерал-лейтенант Павлов вспоминал: «Это был симпатичный молодой человек, жгучий брюнет с подвижным лицом и живыми тёмными глазами. Они, казалось, постоянно искрились в улыбке… В нашей службе К.Т. Молодый получил оперативный псевдоним Бен. Я часто встречался с ним и всякий раз отмечал быстрый прогресс в том, как он осваивал основы разведывательного мастерства. С ним легко было работать. У него всегда было хорошее настроение, ко всему он относился со здоровым юмором. К 1954 году Бен был готов к выезду за кордон, уверенно ориентировался в разработанной вместе с ним легенде-биографии: под видом канадца он должен был осесть в Англии».



Детали этой легенды приводит сын Конона Трофимовича — полный тёзка своего деда Трофим Кононович Молодый: «Удалось выяснить, что в 1927 году во время наводнения в канадском городе Ванкувере погибли муж с женой и их маленький ребёнок. Мальчик, разумеется. Об этом в те далёкие времена написали местные газеты, и факт сей был официально зарегистрирован в документах местной мэрии. А почему не предположить, что мальчонку спасли двое бездетных супругов и увезли его в другую страну. Мальчонка рос, а приёмные родители, воспитав его, умерли и оставили небольшое наследство, которое позволило юноше начать самостоятельную жизнь под именем Гордона Арнольда Лонсдейла».
Вот так советский разведчик Конон Молодый стал двойником канадского гражданина Гордона Лонсдейла. Как это повлияло на судьбу самого Молодого и судьбу его семьи, мы увидим ниже. А весной 1956 года, легализовавшись в Ванкувере, Бен послал письмо в Лондон с просьбой принять его на учёбу с целью изучения китайского языка и истории Китая. Ответ пришёл быстро. В нём сообщалось, что занятия начнутся в первую среду октября, но мистеру Лонсдейлу следует явиться в деканат несколько раньше...
В знаменитой школе африканистики и востоковедения Лондонского университета Бен попадает в одну группу с сотрудниками английской разведки, заводит полезные знакомства, становится преуспевающим бизнесменом, миллионером. В Лондоне он ведёт светский образ жизни, его знают в лучших английских клубах. Он много ездит по стране, у него восемь автомобилей, загородная вилла, роскошные номера в лучших отелях Лондона. Всё это он приобрёл на свои деньги. Незадолго до ареста королева Великобритании пожаловала Гордону Лонсдейлу грамоту «За большие успехи в развитии предпринимательской деятельности на благо Соединённого Королевства».


Моррис и Лора Коэны после освобождения из тюрьмы

В какой-то момент Центр сообщил, что на территории военно-морской базы в Портленде, где проводятся испытания новейшего подводного оружия и различных гидроакустических систем обнаружения подводных лодок, работает некий Гарри Хаутон. В нач. 1950-х годов он служил в аппарате военно-морского атташе английского посольства в Варшаве и, занимаясь махинациями на чёрном рынке, попал в поле зрения польских спецслужб. Хаутон привык жить на широкую ногу, но из-за чрезмерного пристрастия к «выборовой» и «житней» его ещё до окончания срока служебной командировки вернули в Англию. Это поставило его в весьма затруднительное положение.
Зная это, Бен приезжает в Портленд, звонит из ближайшего телефона-автомата Хаутону и, используя свой американский акцент, представляется помощником американского военно-морского атташе в Лондоне капитаном второго ранга Алексом Джонсоном. Он передал Хаутону привет от общего знакомого по Варшаве, а надо сказать, Варшаву Бен знал прекрасно. По словам его сына Трофима, последний был зачат именно в Варшаве, куда отец тайно приезжал в июле 1957 года на встречу с женой Галиной.



Встретившись с Хаутоном, Бен дал понять, что прибыл в Портленд проверить, как англичане выполняют свои договорные обязательства перед американцами по обмену военно-технической информацией.
— Что вас интересует? — напрямик спросил Хаутон.
— Пустяки, — уклончиво ответил Бен. — Некоторые сведения общего характера, в частности, какое новое оборудование испытывается у вас, результаты этих испытаний.
Хаутон кивнул — этими сведениями он располагает.
— Конечно, — осторожно добавил Бен, — мы многое знаем из официальных источников. Но всегда следует проверять добросовестность партнёра. Поэтому я был бы благодарен за любые сведения, представляющие определённый интерес…
— В последнее время я испытываю материальные затруднения, — намекнул Хаутон.
Бен тут же извлёк из кармана дорогую зажигалку фирмы Dunhill.
— У меня есть для вас небольшой сувенир, — сказал он и торжественно вручил зажигалку моряку. Неожиданно у того вытянулось лицо:
— Бог мой, да это же чистое золото! — воскликнул Хаутон.
— Конечно, — рассмеялся Бен, — мы, американские моряки, можем позволить себе такую роскошь.
Подарок произвёл на Хаутона ошеломляющее впечатление.
— Вы можете на меня положиться! — заверил он. — Хаутон умеет быть благодарным!
Через некоторое время Хаутон сообщил, что может достать весьма важные документы через свою очень близкую приятельницу Этель Элизабет Джи по прозвищу Банти. Она работала делопроизводителем на той же военно-морской базе и имела доступ практически ко всем секретным документам, имевшимся в этом учреждении, включая планы НАТО и чертежи строящейся первой английской атомной подводной лодки «Дредноут». Поскольку создание «Дредноута» стало возможным в результате договора о совместной защите между Великобританией и США, заключённого в 1958 году, Джи не сомневалась, что помогает офицеру американского военно-морского флота. По словам Конона Трофимовича, нельзя сказать, что она была очень привлекательной, но в ней чувствовалась сильная и незаурядная личность. Он даже пытался убедить Хаутона жениться на Джи и перестать гоняться за каждой юбкой, которая попадала в его поле зрения. Бен приводил ему примеры, когда из-за ревности женщины шли в полицию и доносили на своих любовников или мужей.
И провал произошёл. По версии, изложенной бывшим помощником директора МИ-5 Питером Райтом в его нашумевшей книге Spycatcher (1987), предателем оказался подполковник польской Службы безопасности Михал Голеневский. По собственной инициативе он установил контакт с ЦРУ и получил оперативный псевдоним Снайпер. Он не замедлил сообщить американцам известные ему сведения об источнике утечек в Royal Navy. Американцы информировали британскую контрразведку МИ-5, которая быстро установила Хаутона и взяла его под наблюдение. Вскоре англичане смогли выйти на любовницу Хаутона Этель Джи, которая имела доступ к копировальному аппарату на военно-морской базе в Портленде. Как позже убедились контрразведчики, она была основным источником информации о всех новейших видах вооружений, поступавших на британский флот. Джи снимала с документов «лишние» копии, а Хаутон выносил бумаги за пределы базы и передавал за вознаграждение Бену. К сер. 1960 года английские «охотники за шпионами» зафиксировали одну встречу Джи с Беном, когда та передавала ему пакет с документами. К концу года англичане смогли засечь и радистов Бена супругов Крогеров. Под этой фамилией скрывались легендарные разведчики Моррис и Леонтина Коэн, ставшие впоследствии Героями России. Все пятеро — Бен, Хаутон, Джи и Крогеры — проходили в английской контрразведке под кодовым наименованием «портлендская шпионская сеть» (анг. Portland Spy Ring)....


Полная статья по ссылке

ОТ НАПОЛЕОНА ДО НАШИХ ДНЕЙ
Об Алексее Алексеевиче Игнатьеве достаточно сказано в книге «Рыцарь военной дипломатии граф А.А. Игнатьев», написанной профессором Владимиром Винокуровым. Теперь прочитаем, что пишет сам граф Игнатьев в книге «50 лет в строю» об А.И. Чернышеве: «Военные агенты, или, как их называют теперь у нас по примеру заграницы, военные атташе, впервые появились на дипломатическом горизонте в наполеоновскую эпоху. Наиболее ярким их прообразом был тогда русский полковник флигель-адъютант Чернышев, представитель Александра I при Наполеоне, посылавший свои донесения непосредственно императору, минуя посла. Он вел в Париже, казалось, беспечную великосветскую жизнь, пользовался большим успехом у женщин и, отвлекая всем этим от себя внимание французской полиции, умудрялся иметь почти ежедневные тайные свидания с офицерами и чиновниками французского военного министерства, подкупил некоторых из них и в результате успел вывезти из Парижа в конце февраля 1812 года, то есть за несколько недель до начала Отечественной войны, толстый портфель, содержавший подробные планы развертывания великой армии Наполеона.
С легкой руки Чернышева военные атташе в течение всего XIX века играли большую роль в дипломатической работе. После франко-прусской войны 1870 года их положение было узаконено официальным включением в состав каждого посольства специального военного, а впоследствии еще и морского атташе».
Выражение «с легкой руки» имеет следующее значение: по чьей-либо инициативе; по чьему-либо примеру, ставшему началом каких-либо действий, поступков. Или «по удачному примеру, с подачи, имеется в виду, что успешные действия лица послужило залогом успеха для последователей; говорится с одобрением».
Писатель Валентин Пикуль в своих произведениях и исторических миниатюрах часто упоминает имя А.И. Чернышева.
А профессор Винокуров в «Истории военной дипломатии» также значительное место уделяет Чернышеву.
Борзописцы называют Чернышева современным Штирлицем, Джеймсом Бондом.

ПЕРЕХОД К МИРОТВОРЧЕСТВУ
А.И. Чернышеву приходилось встречаться с французским маршалом Жан-Батистом Жюль Бернадоттом (звание маршала присвоено в 1804 году). Известно, что наполеоновский маршал Бернадотт (1763–1844) по воле судьбы стал королем Швеции. Награжден российским орденом Святого Андрея Первозванного и орденом Святого Георгия 1-й степени.
Сейчас мы перемещаемся в середину ХХ века. Представитель династии Бернадоттов граф Фольке Бернадотт (1895–1948) в мае 1948 года был назначен посредником в Органе ООН по наблюдению за выполнением условий перемирия в Палестине (ОНВУП).
Граф окончил военное училище Карлсберг, начал службу в королевской конной гвардии, дослужившись к 1930 году до чина майора, затем перешел на дипломатическую службу.
Должность посредника в Палестине он исполнял четыре месяца, а 17 сентября (пятница) 1948 года граф Бернадотт и французский полковник Андре Серо были убиты израильскими террористами. Совет Безопасности ООН выступил с двумя протестными резолюциями. Процитируем текст резолюции 57 (1948) от 18 сентября 1948 года. Совет Безопасности, глубоко потрясенный трагической смертью посредника ООН в Палестине графа Фольке Бернадотта в результате трусливого акта, который, по-видимому, был совершен преступной группой террористов в Иерусалиме, в то время как представитель ООН выполнял свою миссию по поддержанию мира на Святой Земле, постановляет:
1) обратиться с просьбой к генеральному секретарю держать флаг ООН приспущенным в течение трех дней;
2) уполномочить генерального секретаря покрывать за счет фонда оборотных средств все расходы, связанные со смертью и похоронами посредника ООН;
3) на погребении должен присутствовать председатель или какое-либо другое лицо, которое он назначит для этого случая.
Принято единогласно на 358-м заседании.
Во второй резолюции выражено беспокойство о затягивании расследования убийства.
Через 25 лет после этого трагического события в ноябре 1973 года 36 советских военных наблюдателей были включены в состав органа ООН по наблюдению за выполнением условий перемирия в Палестине (сейчас в миссии находится четыре российских миротворца). Разумеется, что мы с большим интересом слушали рассказы наших шведских коллег о событиях 1948 года и трагической гибели посредника, а также о последней войне между Россией и Швецией в 1809 году.
Сейчас в ОНВУП находится семь шведских миротворцев (из 150). Шесть старших шведских офицеров возглавляли ОНВУП (из 37), финны – пять раз.
В течение многих лет в миротворческой деятельности избегали термина «разведка», использовали выражение «информация». Появление современных технических средств и беспилотников привело к закреплению данного термина. Об этом мы сообщали в публикациях: «Голубым каскам не обойтись без разведки», «Наступает эра цифрового миротворца», «Умные» технологии для голубых беретов».
Известно, что разведка – дело тонкое. Наша дипломатия в ООН внимательно следит за развитием «разведки в миротворчестве». Напомним слова министра иностранных дел Сергея Лаврова, сказанные в ООН: «Внимательно следим за усилиями секретариата по переводу в практическую плоскость концепции «разведка в миротворчестве ООН». Пока они вызывают вопросы прежде всего в том, что касается определения «разведки», которое в секретариатской интерпретации выходит далеко за рамки того, что было четко согласовано в решениях Специального комитета ООН по миротворчеству (С-34). Вызывают недоумение и попытки утаивать от государств-членов материалы, содержащие видение этой концепции секретариатом. Разведка в операциях по поддержанию мира может использоваться исключительно для обеспечения безопасности миротворцев и защиты гражданских лиц».
Российская дипломатия в ООН занимала твердую позицию, критикуя недостатки. Сейчас наметился прагматический подход, в одном из последних выступлений в ООН наш дипломат отметил: «По-прежнему убеждены, однако, что сотрудничество по обмену развединформацией должно осуществляться в соответствии с общими принципами миротворчества и согласованным Советом Безопасности мандатом. Призываем «голубые каски» больше внимания уделять методам военной разведки/рекогносцировки и осторожнее подходить к задействованию других видов разведки, в особенности тех, что опираются на особые методы получения информации».

ДЕЛА СОВРЕМЕННЫЕ
На рыцарей военной дипломатии можно равняться по следующим направлениям: знание иностранных языков, истории, военного дела, топографии, военного этикета.
Практика миротворческой деятельности показала, что незаменимым помощником военных наблюдателей ООН являются иностранные топографические карты: «Бывает так, что у военных наблюдателей ООН (военных экспертов миротворческих миссий) миротворческий день топографической картой начинается и картой же заканчивается».
До сих пор сохраняю выданные в 1973 году Министерством обороны миротворческие атрибуты: артиллерийский компас, циркуль-измеритель, курвиметр, бинокль БИ8х30.
В связи c этим обратим внимание на то, что фамилия князя Чернышева выгравирована на юбилейной медали «В память пятидесятилетия Корпуса военных топографов. 1872».
На настольной юбилейной медали «В память пятидесятилетия Корпуса военных топографов. 1822–1872 гг.» выгравирована в последовательности достигнутых заслуг 81 фамилия. В «Списке выдающихся деятелей КВТ в период 1822–1872 гг.» князь А.И. Чернышев находится на пятом месте.
Отметим, что благодарные потомки в 2012 году в Лыткарино Московской области А.И. Чернышеву поставили памятник. В интернете можно посмотреть три видеофильма об А.И. Чернышеве.
Необходимо упомянуть и еще одного рыцаря военной дипломатии.
26 июня 1945 года на Конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско контр-адмирал Константин Константинович Родионов подписал Устав ООН.
Его жизненный путь служит примером верности и долгу Родине.
А недавно о российских миротворцах вспомнил и Владимир Путин: «12 июня 2020 года исполнился 21 год со дня марш-броска на Приштину – операции сводного батальона российских ВДВ, входившего в состав международного миротворческого контингента в Боснии и Герцеговине (город Углевик), в город Приштина (Косово). Целью операции было взятие под контроль аэропорта Слатина раньше британского подразделения миротворцев НАТО».
А год назад в парке «Патриот» был установлен памятник Миротворцам Всего Мира: «Миротворчество имеет свою давнюю легендарную историю: в разные годы и в разные времена они становились между враждующими сторонами, они помогали разным народам и разным странам». Композиция служит символом единства российских и международных миротворцев, воплощенная в слове «Peacekeeping».
Миротворцы – на переднем крае мира.