Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой

https://www.marpravd…t-remesla/



Дом, где живут ремесла/ В ГОРНОМАРИЙСКОМ РАЙОНЕ МАРИЙ ЭЛ ДЕЙСТВУЕТ НЕОБЫЧНЫЙ МУЗЕЙ
УВЛЕЧЕНИЯ, ПРОФЕССИИ 13.07.2018 10:22  173






Когда директор Горномарийской централизованной клубной системы Леонид Кубеков предложил съездить в Еласовский дом ремесел, я скептически подумал: «Что там может быть интересного?» Но с хозяевами спорить не принято, дом ремесел так дом ремесел. Уже через полчаса мне пришлось устыдиться своих мыслей…
Сейчас многие народные умения забываются, материальная культура предков утрачивается. В Горномарийском районе решили положить этому конец.
- Ведь мы до чего дошли, – горячо убеждал меня по дороге в Еласы Леонид Зиновьевич. – Нам для артистов потребовались традиционные горномарийские пояса, а взять реквизит негде. А без них раньше ни одна женщина на улицу не выходила. Да, люди достают что-то из бабушкиных сундуков, но ведь ткань не вечна, изнашивается, ветшает. Кто как может, шьет для себя, бессистемно, не соблюдая традиций, канонов. Чистота костюма теряется.

НЕ СОВСЕМ МУЗЕЙ
Снаружи Дом ремесел впечатления на меня не произвел: невзрачное, довольно ветхое двухэтажное здание. Здесь когда-то были учебные классы ПТУ, где готовили механизаторов и строителей. В 2007 году заведение закрыли, корпус 10 лет стоял заброшенный. Зато внутри! Вдоль стен, где когда-то на линейках скучали будущие трактористы, теснились удивительные артефакты. Вот токарный станок с ножным приводом, которому около 130 лет. Вместо мотора – большое колесо-маховик. Как умно сделано: раскрутил его и точи балясины. Вот его ровесница, ручная мельница, очень редкий экземпляр. Хоть сейчас засыпай зерно и делай муку. Рядом стоит станок для гнутья полозьев, ему тоже более ста лет. Совсем невиданное устройство, предназначение которого я даже не угадал – станок для изготовления деревянной черепицы. Такого мне ни в одном музее видеть не доводилось.


Зато в большой то ли дубовой, то ли липовой колоде я сразу признал медогонку, в детстве приходилось крутить рукоятку подобной машинки. У еласовского агрегата ручки не было, отличало его от потомков и полное отсутствие металлических деталей. Увидев мой неподдельный интерес, Леонид Зиновьевич подал мне конец веревки:
– Попробуй.
Я потянул за бечеву, закрепленную на барабане. Медогонка зашуршала, плавно закрутилась. Работает! Ставь рамки и качай мед! Пройдя мертвую точку, шнур снова намотался на ось, но уже зеркально.
Насладившись произведенным эффектом, Леонид Зиновьевич увлек меня дальше:
– Здесь около 3000 экспонатов, у каждого будешь стоять – времени на все не хватит.
– Где вы столько раритетов раскопали?
– Все, что здесь есть, собрано на территории нашего района где-то с мая по сентябрь прошлого года, – не без гордости ответил мой экскурсовод.
– У вас в Козьмодемьянске уже есть прекрасный этнографический музей. Не понимаю, зачем в районе еще один?
– Здесь не совсем музей, – начал терпеливо объяснять мне Леонид Зиновьевич. – Это Дом ремесел. Его предназначение – сохранять народные традиции, материальную культуру. Причем сохраняются они и как музейные экспонаты, и как наглядные пособия для детей. Здесь у нас работает десять студий: ткачества, шитья национальных костюмов, лоскутного шитья, вышивания, ткачества элементов национального костюма, резьбы по дереву, гончарная, кузнечная, плетеных изделий, реконструкции и реставрации. Народная культура – не только песни и пляски. Это в первую очередь культура материальная. Пели и плясали только в праздники, все остальное время работали.
УЧЕБНЫЕ КЛАССЫ
Мы прошли по учебным классам. Вот на стене красочные грамоты конца XIX - начала XX века от Министерства финансов и комитета научно-промышленной выставки под предводительством «его императорского величества государя наследника цесаревича». Крестьянин Илья Игнатьев награждается медалью «за удовлетворительную работу гнутой мебели»; Ефим Петров – «за весьма хорошую работу деревянных столов»; Евгений Галкин – «за хорошую ажурную работу»; И.Г.Кириллов – «за плетение корзины, чемоданы и кресла». Умели в царской России поощрить «мелких предпринимателей».
Заходим в студию ткачества. Я насчитал в ней десяток станов, и среди них ни одного бутафорского, все - действующие. Руководитель Клавдия Иванова показала, как ткутся традиционные горномарийские пояса. Ей самой пришлось осваивать тонкости ремесла с нуля.
– Научили меня ткать в Арде, – без всякого стеснения призналась она. – Теперь сама детей учу. Узоры, рисунки мы собираем со старых поясов, что-то новое не придумываем. И мальчики даже приходят, и что удивительно – взрослые женщины.
Руководитель гончарной студии Матрена Кёся осваивала ремесло в Городецком районе Нижегородской области. Сейчас ее основное рабочее место – за гончарным кругом. Он специальный, двухместный. Учитель и ученик сидят друг напротив друга. Матрена Дмитриевна шлепнула на круг кусок мокрой глины, и в ее ладонях начал вырисовываться горшочек.
– Вот на таких простых вещицах мы и учимся, – пояснила она. – Дети также любят лепить пустотелые игрушки, свистульки. Стараемся делать маленькие вещицы, чтобы развивалась моторика рук. Старшие выбирают более объемные вещи. Муфельную печь для обжига собрали наши мужчины. В перспективе планируем купить профессиональный гончарный круг.
 – А материал где берете? На Юнге?
– Глину из Дивеево привозим, она не трескается. Мешаем ее с местной, так дешевле получается.
– Разглядели у кого-то из детей талант художника? – полюбопытствовал я.
Матрена Дмитриевна заулыбалась, вспомнив любимого ученика:
– Миша Тятюков! Такой забавный мальчишка, нынче первый класс закончил. Каждый день на кружок прибегал. Ему подсказывать ничего нельзя, все сам. Не смотри, что маленький, свои игрушки выдумывает, импровизирует. Очень любит лепить животных, дома у него целый зоопарк. У Миши уже своя манера работы.

Уже дома, просматривая фотографии, я поймал себя на мысли, что по-хорошему завидую и Мише Тятюкову, и всем еласовским ребятишкам, которым взрослые подарили такой замечательный Дом ремесел. У них есть прекрасная возможность с детства прикоснуться к своим корням, осознать, каким талантливым был их маленький народ. Может быть, сейчас они этого не понимают, но обязательно поймут, когда вырастут.
Валерий Кузьминых

Фото из 30-х или 40-х, когда жали вручную или вязали снопы после лобогреек
А вот это уже  60-е, так как комбайн уже СК-4 с кабиной

К моему комбайну тоже обед приносили, только таких судков не было, а просто бидон под суп и иногда кастрюля под второе, Иногда, так как суп с мясом шел и за первое и второе. Ну, еще и бидончик молока.

Бочонок для «живой воды»/ СЕЛЬСКИЙ БОНДАРЬ ИЗ МАРИЙ ЭЛ МАСТЕРИТ БОЧКИ ДЛЯ БРЕНДИ И ВИСКИ (ФОТО)
УВЛЕЧЕНИЯ, ПРОФЕССИИ 19.09.2018 20:00  124





ВАЛЕРИЙ КУЗЬМИНЫХ

Сергей Яндыков из Емелева Горномарийского района

Шотландцы, которые изобрели напиток из ячменя, назвали его «uisge beatha» – вода жизни. Со временем англичане переделали это название, которое известно во всем мире как “виски”. В Горномарийском районе напиток для джентльменов выгоняют по другой технологии. А вот тару для него делают такую же, как в суровой Шотландии. Это дубовый бочонок.
ОТЦОВСКОЕ ЗАНЯТИЕ
Бондарным производством в наших местах не удивишь. Раньше в деревнях большая часть утвари была из дерева, и мастерить кадки, шайки и прочие емкости могли многие. Поэтому когда Семен Яндыков вернулся с Великой Отечественной войны и встал вопрос, как выжить инвалиду второй группы, он решил стать бондарем. Ручной труд фронтовика не озолотил, но зарабатывать на хлеб помогал.

Сын его Сергей к ремеслу отца присматривался с малых лет, но бондарскую стезю для себя не выбрал. Он закончил лесоинженерный факультет «политеха» и осел в столице республики. Сергей Семенович дослужился до главного инженера на комбинате хлебопродуктов. Когда грянули лихие 1990-е, жизнь покатилась под откос. Лет десять он перебивался в строительных кооперативах, набирал бригады и ездил, как тогда говорили, «калымить». Но и этот источник существования постепенно иссяк. 

Тут Сергей Семенович вспомнил, чем в голодные послевоенные годы кормил семью отец, и сделал шаг, многим показавшийся безрассудным: купил в селе Емелево бывшую школьную мастерскую и перебрался на родину, продав жилье в городе.
ТРУДНОСТИ ПРОИЗВОДСТВА
Начинающий бондарь, в отличие от своего отца, сделал ставку на дубовые бочонки, которые в то время начали входить в моду. Сначала Сергей Семенович работал по отцовской технологии, вручную, но постепенно механизировал операции. На обанкротившемся в соседней Чувашии лесокомбинате он выкупил оборудование бондарного цеха, которое бездействовало уже три года.

На первый взгляд бондарное производство не сложное, но это лишь кажущаяся простота. Собрать одну бочку, конечно, не проблема, а когда их делаешь до двух тысяч в год? Проблемы начинаются уже на стадии поиска древесины. В производство идут только зрелые деревья. Ожидая хозяина мастерской во дворе, я попробовал сосчитать годовые кольца на одном из дубовых кряжей и сбился после двухсот. Можно, конечно, пускать в дело и 100-, и 120-летние, но такой лес считается неспелым. Бочка из молодого дуба, в которую наливают спиртное, – а 90 процентов емелевской продукции идет на тару для крепких напитков – со временем утрачивают способность восстанавливать первоначальную форму и размеры. Значит, жди протечки. Старый же дуб, если и рассохнется, становится как новый, стоит его хорошенько пропарить.

– Мы ищем старые деревья, – пояснил мне нюансы заготовки древесины Сергей Семенович. – При этом специализируемся на валежнике, то есть используем дубы, которые уже отжили свой век. К тому же они дешевле и, как правило, уже переспелые, что нам и нужно. Мы работаем через лесничества, чтобы все документы были в порядке. Но с каждым годом добывать старые дубы все труднее. Сейчас вот из Чувашии ждем партию.


НАРОДНЫЙ ПРОДУКТ ЖДЕТ ИССЛЕДОВАТЕЛЯ
– А неужели нельзя заменить дуб другой древесиной? Сосной, например.

– Нет, – мастер улыбнулся. – Дуб вне конкуренции. Эта древесина по праву заслуживает звание лучшего материала, используемого бондарями. Она обладает высокой прочностью, гибкостью, содержит в себе «дубильные вещества», которые ведут себя как антисептики. Влага, действующая на стенки такой бочки, делает их крепче. Поэтому срок жизни бочек из дуба измеряется даже не десятками, а сотнями лет. С напитками, хранящимися в такой бочке, происходят процессы окисления и взаимодействия с древесиной, и они приобретают приятный аромат с оттенком ванили. Кстати, в маленькой бочке продукт приобретает желаемый цвет и аромат гораздо быстрее. А вообще, при небольшом «домашнем» объеме производства выдерживать напиток годами нереально, хотя бы из-за той же «доли ангела».
«Долей ангела» производители крепкого спиртного называют ту его часть, которая улетучивается из дубовых бочек через тончайшие поры дерева. В зависимости от климата эта доля может составлять от 1,5 до 7 процентов в год. Домашняя бочка емкостью 5-50 литров при стандартных потерях 200-250 мл в месяц с годами опустеет.

– На бутылках обычно пишется, сколько лет выдержки имеет напиток. Это и есть время «заточения» его в бочке?

– Совершенно верно, причем каждый напиток выдерживается по-своему. Так, говорят, что текилу из-за жаркого климата не имеет смысла настаивать более семи-восьми лет. Напиток приобретает очень сильные древесные тона. В прохладном же климате Шотландии виски и бренди могут «жить» в бочках по 20, 30 и даже 60 лет. Вот насчет самогона ничего сказать не могу, хотя большинство бочек у меня забирают под этот напиток. Наш народный продукт еще ждет своего исследователя.
– А какой емкости ваши бочки? Как заказчик пожелает?
– Мы работаем по ГОСТу. В свое время на такие изделия был стандарт, который давно не действует. Но мы его до сих пор придерживаемся.
– Собираясь к вам, я специально просмотрел в интернете предложения о продажах бочонков. Конкурентов у вас немало.
– Мне заказчиков хватает. Есть основные потребители: Чебоксары, Нижневартовск, Казань, Киров. Есть помельче. Я продаю бочки по оптовой цене, а клиенты уж как могут. Поставляю товар ежемесячно по потребности. Штучно тоже заказывают, но частники в нашей работе погоды не делают.
Вопросов у меня оставалось еще много, но Сергей Семенович извинился: рабочие начали монтировать ленточную пилораму, и процесс требовал его присутствия. Я с сожалением закрыл дверь цеха, где так вкусно пахло дубовой стружкой. 

«Интересная штука – жизнь, – размышлял я по дороге из Емелева. – Еще недавно дубовая бочка была предметом первой необходимости, потом ее вытеснили разнокалиберные оцинкованные емкости и пластиковые канистры. Вроде бы и без бочки можно прожить. Но как представишь такое дубовое чудо на столе… Как в виски дуб вносит нотки ванили, гвоздики, дыма - словом, все, что может дать бочонок, так и в нашу жизнь он вносит нотки радости и удовольствия. Долго еще будет жить бондарское ремесло!»

Из 70-х, не позднее

Колхоз "Заря". Ученица 7-го класса Т.Пестова на вспашке паров. 1943 год.
Фото А.Скурихина.



И еще из Скурихина:



А. Скурихин (г. Котельнич) 1928 г. "На барже"

Фото 1951 г. Семилетка в селе Паратмары Горномарийского р-на (похоже на 5-й или 6-й класс)



Школа открылась в 1886 г.  Последний выпуск в 2011 г.

Гостиница на Дунае в Будапеште


До 90-го бегал по Волге как "Память Азина"

Смотреть на  шатуны паровой машины мог в детстве бесконечно — команда не прогоняла.

Ярмарки и базары в Козьмодемьянском уезде Эта статья написана методистом Килемарского районного краеведческого музея Петром Айгишевым в 2013 году.  В середине ХIХ века центром внутренней торговли Марийского края были ярмарки, базары и сельские торжки. Ярмарки, как правило, приурочивались к праздничным датам, а базары – один раз в неделю. К Козьмодемьянску сходились торговые пути, связывающие Волгу и Вятскую губернию, Нижегородскую и Ирбитскую (на Урале) ярмарки. Через Козьмодемьянск проходили товары со всех концов страны. Из Петербурга вниз по Волге провозили иностранные товары, из Астрахани и Оренбурга – персидские и бухарские, из Сибири и Урала – заводские изделия, из Вятской губернии – хлеб, мед, холст. Козьмодемьянск и Коротни служили перевалочной базой для многих этих товаров. Товарная специализация в Козьмодемьянском уезде наметилась еще в XVIII веке. Стали различать «градской», «уездный» и «отъезжий» торги. «Градские» торги в Козьмодемьянске состояли из повседневной стационарной лавочной, систематически производившейся еженедельной базарной и ежегодной ярмарочной торговли. В 1760 году в городе проводилось 4 базарных дня. Торговали в основном хлебом, а также медом, дегтем, салом, сыромятными кожами, хмелем и пухом. Железные изделия – топоры, серпы, косы и др. иногородцы имели право покупать лишь на торгу, а свой товар – деревянные ведра, кадки, колеса, телеги, блюда, циновки, рогожи, кули, лапти, кожу, пушнину, мясо и т.д. продавали через казенных скупщиков оптом, которые выезжали с ними на базары и ярмарки других городов Поволжья. «Уездные» торги имели свою специфику. Часть предприимчивых городских торговцев предпочитали скупать и перекупать крестьянские продукты в селениях уезда, на небольших торжках и сельских базарах – хлеб, муку, хмель, кожу, мясо, сало, пушнину, лыко в пучках, рогожи, кули, а также отправлять в низовые волжские города строевой лес, дрова и тес. «Отъезжий» торг. Уездные скупщики – крестьяне скупали на месте хлеб, хмель, водку, вереск, пушнину, рогатый скот, мясо, кожи, продукты лесных промыслов, которые затем отправляли на Макарьевскую ярмарку Нижегородской губернии, в Астрахань, Пермь, Казань, Чебоксары… макарьевская ярмарка существовала с середины XVI века до 1817 года, возникла у Макарьевского монастыря на Волге в 88 км. ниже Нижнего Новгорода, во всероссийский рынок превратилась в 20-х годах XVII века. В ХIХ веке география и объем торговли значительно увеличились. Торговлей и торговым посредничеством в Козьмодемьянском уезде в целом занимались около 1100 человек, торговый оборот города считался в 247550 рублей, а прибыль 26220 рублей. Базар устраивался по пятницам. А различными промыслами занималось свыше 5 тысяч жителей уезда, доход от которых составлял 106690 рублей. Численность торговых лавок возросла с 21 в конце XVIII века до 79 в середине ХIХ века. В Марийском крае крупной по объему и торговому обороту считалась ярмарка в селе Покровском (Большая Юнга) в 9 верстах от Козьмодемьянска. Об этой ярмарке упоминалось в документах еще в 1727году. Она проводилась с 1 по 5 число октября. Торговцы сюда съезжались из разных городов и селений Казанской. Нижегородской, Костромской и Вятской губерний, на торги привозили суконные, шелковые и бумажные материи, сахар, чай, фрукты, посуду фарфоровую, глиняную, хрустальную, стеклянную и деревянную, железные, москательные и разные мелочные товары, привозом на сумму от 53000 до 83000 рублей серебром. Второй по величине и торговому обороту была Никольская ярмарка в Козьмодемьянске (была открыта в 1847 году), которая проводилась дважды – в мае и в декабре, соответственно 11-15 и 1-10. На Нижегородский ярмарке славились марийские складные стулья, гнутая черемуховая мебель, резные, выжженные трости. Из базаров по объему торгов выделялся Еласовский, он проходил по вторникам, с XVIII века. Сюда съезжалось немало уездных крестьян и горожан. Продавали и покупали хлеб, скот и птицу, пушнину, рыбу, холст, сукно, лапти, кустарные изделия и др. а ежегодно 29 июня в «Петров день» проводился однодневный торжок. Группа чувашей на базаре в Козмодемьянске Главным пунктом торговли мочальными изделиями было село Коротни. Из многих уездов Казанской и Вятской губерний сюда привозили кули и рогожи, которые скупщиками, купцами затем отправлялись вниз и вверх по Волге. Жители селений ардинско-юксарской стороны со своими товарами-продуктами домашнего изготовления, медом, грибами, пушниной, березовыми вениками, метлами – ездили в Козьмодемьянск, Покровское, Чебоксары, реже – в Царевококшайск. Со временем Никольская ярмарка в Козьмодемьянске потеряла силу, так как около города развивался ежегодный торг лесом, который во второй половине XIX века превратился в крупнейшую в России, вторую по величине, после Астраханской, лесную ярмарку – река Волга являлась самым удобным и дешевым путем сообщения, торговли сплава леса. Торговля на ней начиналась 15 мая и продолжалась до 1 июля. Лесоматериалы сюда доставлялись главным образом в плотах из Вологодской, Костромской и Нижегородской губерний, сюда же поступала часть заготовительного леса в левобережье Козьмодемьянского уезда, а в правобережье – по реке Суре из ярмарки плотами, баржами с тесом, дровами, подтоварником, углем, смолой занималось пространство по обеим сторонам Волги на протяжении 12 верст. Лесные изделия и другие товары для сплава грузились на Козьмодемьянской, Коротнинской, Руткинской, Покровской, Ильинской, Сосунихинской, Великовской, Шешкарской и Кинярской пристанях, а также на реке Рутке. В период лесной ярмарки сильно активизировалась базарная форма торговли. На базарной площади Козьмодемьянска, по данным 1875 года, торговали с возов, подвижных лавок, торговых палаток и полок, ларей, других торговых площадок мукой, крупой, горохом, солодом, картофелем, печеным хлебом, огородными овощами; имелись места для торгующих пряниками, фруктами, бакалейным товаром, мясом, маслом, салом, сырыми и выделанными кожами, рукавицами, шорными изделиями, сапожным товаром, пеньковыми снастями; свежей, живой и малосольной рыбой, икрой, медом; книгами, картинами, иконами, фуражками, шапками, шляпами, теплой валенной обувью; стеклянной, фарфоровой посудой, косами, серпами, мебелью; лошадьми, коровами, соленой, сухой рыбой, табаком, мылом, спичками; железными изделиями, льном и шерстью, деревянной и глиняной посудой и утварью; съестными припасами. На торговой площади существовали специальные ряды, где торговали «черемиским» товаром, например, пушниной и дичью. По данным статистики 1884 года, марийский охотник набивал в осень белок 350 штук, а в некоторых местах 600-700. В Козьмодемьянске, Казани на базарах невыделанные шкуры продавались по цене: медвежья – 6-10 руб. норковая – 30-60 коп. волчья – 2-3 руб. заячья – 5-10 коп. кунья – 3-4 руб. беличья – 3-6 коп. лисья – 2-3 руб. выдровая – 8-10 коп. А в стационарных лавках были такие товары (по описи 1896 года): картузы, ножи с вилками, гарус шерстяной, безмены, колокольчики, крымза (цинковый купорос), киноварь (краска, состоящая из ртути с серой), стаканы, рюмки, чернильницы, можжевеловая водка, гребни роговые и костяные, табакерки железные и бумажные, масло постное, керосин. В начале осени крестьяне на базар свозили запасы грибов, отправляемые скупщиками в низовой край, а в зимнее время кустари привозили изготовленные из прутьев корзины, сундуки, чемоданы, диваны, стулья… увеличилось и количество рабочего люда: бурлаков, «якорщиков» и «рулевых», занятых на сгоне плотов, а также на перевозке людей и грузов через Волгу, извозчиков, «крючников», трудившихся на погрузочных работах на пристанях.

Сколько раз за время учебы проходил мимо этого рынка!

Сенокос колхозный тянулся до 10 дней, жили в шатрах. Справа виден типичный 
шатер — такой был в каждой семье. Материал — домотканая холстина. 

Сверху от ливня накрывали  еще покрывалом из той же холстины — 
крупные капли в грозу один слой "пробивали".

В нижнем правом углу можно разглядеть торец полога – без него комары 
сожрали бы.

Мужиков в 50-х было меньше, чем чем женщин — эхо войны. Но этот почти 
чисто женский снимок — исключение. Признак тех же 50-х — лапти, около 
60-го они стали исчезать.

Кирза на сенокосе была стандартной обувью, так как ботинки по стерне и 
росе носить было накладно.

Страна моего детства с высоты дельтаплана, слегка с уклоном налево идет обсаженное 
березами шоссе из Козьмодемьянска до М-7 (Москва-Нижний-Казань).

В правой части, за заросшим леском оврагом видна развилка — в сторону уходит такой же 
обсаженный березами участок до деревни, что справа за концом аллеи.
Направо от развилка видна частично утопающая в деревьях родная деревня, от развилки до 
отчего дома пара с гаком километров. Примерно 60 наших дворов оседлали причудливый 
овраг-кляксу,  так что эти дома раскиданы на шести околодках. Овраг крутой, так что велик 
надо толкать вверх на высоту около 45 метров, авто может въехать только посуху. 

По диагонали идет дорога к школе, где был мой выпускной класс, все вместе набиралось 
под 8 км.

На кроме естественных лиственных лесов (в мои 50-е - начале 60-х это был кустарник, 
он был на топку вычищен лучше парка Горького) можно разглядеть посадки конца 
60-х - начала-70-х  вдоль склонов оврагов — это преимущественно ельник.  

Горномарийский мясной пирог. В детстве клали сырое мясо — свинину с жирком и говядину на крупу, много лука, можно было подложить клюкву или бруснику, в ржаное тесто, на чугунную сковородку, накрывали вторым листом теста, защипывали, протыкали вилкой, накрывали второй сковородкой и на под печки до обеда. Говядина таяла на языке!