Новая парадигма

     На повестке дня теперь уже настоящий мировой кризис, затрагивающий не только финансовую надстройку, но и все стороны социального бытия.
   От выбора пути зависит, разнесет ли опять нашу цивилизацию на мелкие дребезги, как в результате Первой мировой, или мы устоим и усилимся как после двух Отечественных войн, которые подвели черту под двумя предыдущими мировыми "перезагрузками".  

  А зависеть этот результат будет исключительно от степени духовного единства наиболее активной части интеллектуальной элиты наших стран, то есть от нас с вами, тратящих личное время на споры и поиски истины в Сети.
 Сейчас пока вместо такого единства - разброд и шатания, усугубление противоречий методом рационального дробления целостных сущностей и небольших, но постоянных подмен понятий.  
   Вот, почему бы левым интеллектуалам ни писать честно:
  В основе идеологии и частично в практике советского варианта социализма лежало стремление к социальному прогрессу, к преодолению недостатков капитализма, феодализма и родового строя?
  Так нет - нужно писать явную неправду, что якобы и сам социализм был лучше других.
 И тем самым отталкивать или отвлекать от верных размышлений о необходимости спасения народа через развитие человеческого в человеке.  
    Еще более важная и грубая подмена, которая собственно и является главной угрозой для раскола интеллектуальной элиты - это поставить науку над религией и традицией, приравняв последние к предрассудкам.  
 В чем здесь подмена?
  Наука (существующая, а не воображаемая) проявила в ХХ веке свою силу в совершенствовании знаний о физическом мире, прежде всего - в ядерно-космическом комплексе, способном уничтожить жизнь, то есть в совершенстве смерти.
 Но в том, что касается совершенствования жизни, включая социальную жизнь и ее самые тонкие уровни, то Наука как сообщество и опиравшаяся на ее авторитет светская элита потерпели в прошлом веке сокрушительное поражение. С чем и связан наблюдаемый с 1979 года ренессанс религиозных политических течений.  
 Проблема здесь, видимо, в доминировании европейской рациональной установки, мыслящей в пространстве иерархиями и, соответственно, во времени - прогрессом.
 Хотя парадоксальным образом успехи самой Европы, точнее Запада, связаны с преодолением на практике этой парадигмы из-за жесткой и непримиримой конкуренции двух иерархий (папа и император, католики и протестанты, континентальные и морские империи, промышленные и торговые нации),
   между которыми могли существовать и развиваться альтернативные элитные сообщества, такие как Наука.  
 Не настало ли время покаяться (изменить мышление) и признать, что иерархическая организация и идея прогресса - суть рациональные для мобилизации и дисциплины адептов, а на самом деле для развития работает идея функционального разделения.

 Соответственно, наука - не выше религии, и наоборот, поскольку у них разные функции.   Вера (любая, включая религиозную) имеет дело с сохранением и некритической передачей некоего целостного знания.
 В этом смысле есть и научная вера - в принципы научного эксперимента или научной дискуссии, например. Рациональный анализ так же может быть подчиненным инструментом веры, чтобы отсечь наносное или верно интерпретировать, восстановить силу утерянного при передаче смысла. 
    Подлинное сохранение веры состоит вовсе не в рациональных схоластических спорах о Писании или Предании, а в живом Переживании, в умирании и новом возрождении в каждом поколении и в каждом человеке.
  Например, научная вера возрождается в каждом успешном эксперименте и в каждой плодотворной дискуссии.   Поэтому не нужно выстраивать иерархий между верой и наукой, а нужно, как собственно и учил нас основоположник естественнонаучной философии Иммануил Кант - признать их равную ценность и необходимость.   Тем не менее, на практике и Наука, и Церковь (в каждой отдельной цивилизации) представляют собой пока иерархии, конкурирующие за влияние на власть.
  И если общество в лице интеллектуальной элиты не видит четких функциональных границ, то возникает ситуация игры на чужом поле и ложной иерархии. В советское время рациональная европейская Наука считалась способной решить все социальные и исторические проблемы, а Религия, хранящая целостное, но иррациональное знание о человеке, об историческом развитии духовной сферы в форме откровений - была объявлена предрассудком.
   С неизбежными последствиями в виде полного разложения и предательства советской и постсоветской элиты.   Но будет не менее дурной и обратная ситуация, как реакция на социальное и политическое фиаско самонадеянной естественной Науки - если Религия в лице церкви попытается взять социальный реванш, и перевернуть иерархию. Увы, это чревато разложением самой Церкви, которая за семь "тощих" десятилетий изрядно оздоровилась. Нужна ли нам, обществу, такая пиррова победа православной веры над наукой? Нужна ли подмена рационального знания преданиями и традициями? Вопрос сугубо риторический для нас, но, увы, - не для всех.  
  А между тем, обстановка сгущается. И в учебных программах российских вузов появляются такие вполне солидные, на первый взгляд, тезисы (в разделе: "Антропогенез: основные теории"):   "Количество теорий о происхождении человека огромно, однако основными являются две - теория эволюционизма (возникшая на основе теории Дарвина и Уоллеса) и креационизма (возникшая на основе Библии)...  
  Ни одна из доктрин (равно как и ни одна из версий каждой из них) не более научна, чем другая, ибо невозможно доказать правильность ни одной из них, используя только естественно-научные методы." - утверждают авторы, ссылаясь на солидный научный труд "Историю происхождения и развития жизни" Р.Юнкера и З.Шерера  
 Вот ведь, опять, вроде бы все правильно. И все попытки критиковать такую постановку вопроса выглядят весьма бледно. Поскольку критика идет с тех самых, проигранных естественной Наукой позиций. Просто потому, что написана чистая правда - ни одна теория антропогенеза не доказана, и не является научной.  
  Привыкший рационально мыслить адепт естественнонаучного мировоззрения возопит: - Как же так? Как можно называть полноценной теорией "креационизм"? Это - мракобесие!   А ему в ответ: - А кто говорит, что теория должна быть обязательно научная? 
  Бывают и философские теории, и религиозные. Важно не это, а то, что креационистские теории покоятся на постулатах веры, донесших до нас в самом общем виде знание о духовных процессах, связанных с рождением человека и человечества.
 Знание это было получено пророками в виде откровения, а уж кто или что есть источник этого знания - трансцедентный субъект или "коллективное бессознательное" как часть объективно существующей логической структуры психики - это не суть важно с точки зрения Веры.  
 А если вам, с точки зрения Науки, это так важно, то и постройте нам научную теорию антропогенеза, которая бы непротиворечиво интерпретировала бы и эти феномены откровений.  
  Разгоряченный приверженец научного мировоззрения опять рвется в бой: 

  - Позвольте, но ведь у нас уже есть научная эволюционистская теория, она же дарвинизм?   - Э-э, батенька, - спокойно отвечают такому молодому или инфантильному оппоненту адепты религиозной веры, - Вы сами-то читали? Знаете, о чем речь? Это в какой это такой книге Дарвина ли хотя бы Уоллеса речь идет о происхождении человека?  
  Там говорится о происхождении биологических видов, подчиняющихся жестким законам естественного отбора. А между прочим, именно человек-то этим самым законам биологического видообразования и не подчиняется. Он сумел освободиться из плена биологической эволюции, вступил на путь развития не биологического, а культурного разнообразия и, следовательно, подчиняется совсем другим законам - социальным, которые изучаются социальными теориями, но никак не биологической теорией Дарвина.
  А свободное творчество человека, выделяющего из биосферы, его способность к самосовершенствованию и развитию культуры - относится и вовсе к духовной сфере, которую современная Наука, вопреки основоположнику Канту, привыкла игнорировать.  
   Приведем еще одну цитату из научного обзора теорий происхождения языка:   "Ни обезьяны, ни другие животные, не пользуются символами в природных условиях. А без этого даже такие... высокоадаптивные традиции, как использование каменных орудий, не приносят популяциям, в которых они распространены, заметных эволюционных выгод и соответственно не становятся достоянием вида в целом. Культура не возникает. ... Видимо, язык не совместим с природным состоянием. Социальное поведение животных, несмотря на всю его пластичность... столь же видоспецифично, как и все прочие биологические признаки.
    Отбор закрепляет видовую норму поведения, тогда как язык и культура ее расшатывают и уничтожают.   Язык создает качественный разрыв между природой и культурой. Он возможен и необходим лишь в культуре, хотя сам же служит ее предпосылкой. Значит, оба явления возникают одномоментно: язык автоматически порождает культуру... Возникновение языка было подобно переводу стрелки на рельсах, благодаря чему эволюционный путь человека необратимо удалился от эволюционных путей всех прочих существ".  
  Так что Дарвин и его теория происхождения видов не имеет никакого отношения к "эволюционистской теории антропогенеза". В лучшем случае, дарвиновская теория может объяснить происхождение биологического предка человека - как субстрата, в котором вследствие неизвестных Науке причин возникла первая протокультура.  
   Ни одна из социальных теорий пока не доросла, на развилась до статуса подлинно научной, а все являются философскими теориями, как бы нас не убеждали в обратном марксисты или фрейдисты. Философской, а не научной является "эволюционистская теория антропогенеза", основанная отчасти на знаниях из смежной биологической сферы, а в большей степени - на чистой воды картезианской вере в совершенство и эвристическую силу естественной Науки.  
   Между тем "креационистская теория антропогенеза" тоже является философской, но самокритично не претендует на научность. Хотя при этом основана на фундаменте знаний, да - иррациональных, но зато - из профильной духовной сферы, являющейся важной, если не центральной частью социального процесса.   - Вот, так-то!  
   И будет неплохо, если адепт Науки при этих возражениях прикусит язык и задумается.
   Но будет еще лучше, если адепт Веры тоже задумается, нужна ли ему еще большая степень победы над Наукой, чем задумавшийся ученый или хотя бы студент.  
  Поэтому сами по себе утверждения в вузовском учебнике антропологии невозможно оспорить. Но может быть - это и есть то самое искомое состояние равенства между Наукой и Религией, которое даст нам консолидацию общества?       Увы, настоящее единство не может заключаться в механическом равновесии двух одинаково тянущих к земле гирь.
  Подлинное единство общество и подлинное равенство возможно только в развитии, когда и Наука, и Религия представляют собой две подъемные силы - интеллектуальную и нравственную.
  Но чтобы было так, а не иначе, нужно критиковать обе стороны, приравнять их в критическом отношении со стороны общества, чтобы заставить каждое из сообществ, каждый из двух важнейших институтов цивилизации - заниматься своим собственным делом.  
 Но поскольку у нас в обществе нынче критикой и даже самокритикой заниматься не принято, то боюсь, что такое вот уравнение из двух неизвестных и не желающих знать - может привести общество уже не к расколу, как в 1917-м, а к дальнейшей атомизации.
   Что в условиях глобального кризиса способно превратить цивилизацию просто в проходной двор и поле для соперничества более сплоченных субъектов геополитики. А необходимо проявляющаяся пассионарность наших народов, в этом случае, будет растрачена на ломку дров в локальных и индивидуальных спорах, а не на решение глобальных проблем и обустройство общей цивилизации.   Единственный, на мой взгляд, способ для нас с Вами как-то повлиять на судьбу нашей цивилизации и на исход глобального кризиса - это направить пассионарную энергию интеллектуальной элиты в действительно серьезную дискуссию по самым животрепещущим вопросам мировоззрения.   Однако такая дискуссия будет неполной, а значит и неэффективной без плотной работы над мировоззренческим ядром будущей синтетической идеологии.
  Таким ядром всегда, во все времена, во всех цивилизациях был и остается вопрос о предназначении и природе человека, в основе которого всегда лежит та или иная теория о происхождении человечества.