Цитата: Wic от 16.11.2009 00:54:48
Вы всё правильно расписали, но не усмотрели главного - средний уровень жизни вырос не только за счет достижений науки, но и из-за изменения сознания масс. Без которого все достижения науки обратили бы себе на пользу сильные мира сего.
Не совсем так. Менялась и роль денег в системе
--
Hьютон и Маркс. Парадоксы макроэкономики
Одним из наиболее распространенных мифов массового экономического сознания
является миф о том, что любое принудительное увеличение денежной массы в
стране (например, в результате повышения средней заработной платы) обязательно
- поскольку количество производимых товаров при этом не изменится - приведет к
пропорциональному росту цен и, следовательно, не принесет людям реального
улучшения их благосостояния.
Hетрудно заметить, что эти, кажущиеся самоочевидными, рассуждения неявно
исходят их представления о существовании линейной зависимости среднего уровня
цен от количества денег, находящихся в обращении. Между тем, эта зависимость
является прямо пропорциональной лишь в случае простейших товарно-денежных
отношений, с которыми в основном и имеет дело население. В случае же
макроэкономики связь между товарной и денежной массами носит куда более
сложный характер. В частности, при анализе этой связи оказывается
принципиально необходимым учитывать такие тонкие эффекты, как взаимные
изменения структуры спроса и предложения, превращение в товар самих денег,
рост производительности труда и многое другое. Классическим образцом
экономического исследования, учитывающего подобные эффекты, можно считать
известную работу Карла Маркса "Заработная плата, цена и прибыль", которая, как
представляется, могла бы оказать существенную помощь при объяснении причин
успеха Великой перечеканки.
Данная работа Маркса была посвящена анализу некоторых теоретических концепций
противников забастовочного движения, пытавшихся убедить рабочих в абсурдности
их борьбы. Так, рабочим объясняли, что удовлетворить их требования о повышении
заработной платы можно лишь за счет увеличения цен на выпускаемую ими
продукцию, а это приведет либо к ущемлению интересов других групп населения,
либо к сворачиванию производства и безработице. Поэтому выполнение требований
бастующих повредит, прежде всего, им самим и, если они действительно хотят
жить лучше, то просто должны больше работать, быть бережливее, и тогда в
результате общего улучшения жизни возрастут и их доходы.
Следует подчеркнуть, что подобные рассуждения находили определенный отклик в
рабочей среде, в силу чего они стали предметом детального анализа на
экстренном заседании I Интернационала, проходившем в 1865 г. в Лондоне. При
этом непосредственным поводом к обсуждению стал доклад рабочего Джона Уэстона,
в котором утверждалось, что разворачивающаяся в Европе борьба за повышение
заработной платы ничего не дает трудящимся, т. к. Это повышение тут же
компенсируется ростом цен. Поэтому единственным результатом всеобщей
забастовочной борьбы будет лишь перекладывание денег из одного кармана в
другой, а не реальное улучшение жизни рабочих.
В своем ответном докладе "Заработная плата, цена и прибыль" Маркс прежде всего
объяснил, что предложенные Уэстоном тезисы содержат грубую и весьма
распространенную ошибку - представление о том, что предприниматели могут
устанавливать цены на производимые товары исключительно по своему усмотрению,
не учитывая условий, складывающихся на рынке. Далее Маркс отметил, что
центральное место в рассуждениях Уэстона занимал следующий, казалось бы,
неопровержимый, аргумент. Рабочий класс, рассматриваемый в целом, тратил почти
весь свой доход на предметы первой необходимости. Поэтому общее повышение
уровня заработной платы вызовет рост спроса на эти предметы и, следовательно,
рост их цен, что компенсирует убытки капиталистов и ликвидирует дополнительный
доход рабочих.
Отвечая своему оппоненту, Маркс отметил, что сказанное справедливо лишь для
капиталистов, производящих предметы первой необходимости. У капиталистов же,
производящих предметы высокого достатка и роскоши, деда будут обстоять иначе.
Причем в обществе, где 2/3 национального продукта потребляется пятой частью
населения, производителей таких предметов очень много и они не смогут
компенсировать падение прибыли повышением цен на свои товары, так как спрос на
них снизится. В результате капитал начнет перетекать в те области экономики,
где норма прибыли выше, что приведет к увеличению производства предметов
первой необходимости и соответствующему снижению цен на них до уровня,
обеспечивающего равную норму прибыли во всех областях экономики. Таким образом
следствием повышения заработной платы рабочим станет не только
перераспределение доходов, но и переориентация экономики на удовлетворение
нужд малообеспеченных слоев населения [24, с. 253-255, 257-258].
Поскольку подобные рассуждения могли показаться слишком далекими от реальной
жизни, Маркс напомнил в своем докладе о принятии в 1848 г. билля о
полуторачасовом сокращении рабочего дня при сохранении прежней заработной
платы. Это сокращение, осуществленное принудительным образом во всех ведущих
отраслях английской промышленности, соответствовало повышению почасовой
заработной платы и рассматривалось тогда многими экономистами как подрыв
конкурентных возможностей страны на мировом рынке и "похоронный звон" по ее
могуществу. Однако в действительности этот знаменитый билль не только
содействовал уменьшению безработицы и развитию производительных сил рабочих,
но и привел к падению цен на фабричные продукты. В результате, английские
рабочие, доходы которых оказались одними из самых высоких в мире, смогли
превзойти другие страны дешевизной своих товаров и, благодаря этому, создать
условия для непрерывного расширения рынков сбыта.
{ В 70-е годы нашего века, когда японские рабочие добились удвоения своей
реальной заработной платы, многие экономисты предрекали, что это удвоение
ликвидирует дешевизну японских товаров и тем самым подорвет конкурентные
возможности страны. Вскоре, однако, выяснилось, что эти товары еще больше
упрочили свои позиции на мировом рынке. Причем уже не только благодаря своей,
сравнительно более низкой, цене, но и благодаря своему, ставшему легендарным,
качеству, которое обеспечивалось блестящей организацией труда, инициативой и
технической оснащенностью высокооплачиваемых японских рабочих.}
Таким образом, подвел итог Маркс, мы видим, что "за некоторыми, скорее
кажущимися, чем действительными исключениями, в среднем высокооплачиваемый
труд производит дешевые товары, а низкооплачиваемый - дорогие" [24, с.260-261, 269-270].
Hа первый взгляд, этот вывод полностью противоречит здравому смыслу. Hо все
дело тут просто в том, что страны, где труд дорог, - это страны, где его
берегут, непрерывно вкладывают средства в механизацию и автоматизацию
производства, что, в конечном счете, и ведет к удешевлению создаваемых товаров
{В качестве иллюстрации этой закономерности интересно рассмотреть некоторые
современные статистические данные о стоимости научной продукции в разных
странах. Так, по данным, приведенным в книге Б. Смита [25, с. 171], в
астрономии и астрофизике на 1 млн долларов затрат приходится: в США - 12,3
публикации, в Японии - 1,6, в Германии - 2,6, во Франции - 2,0, в
Великобритании - 5,1, в идерландах - 2,8. Сходные цифры приводятся и по
научным публикациям в атомной физике. Конечно, нет никаких сомнений и в том,
что продукция гораздо более высокоплачиваемых, чем их зарубежные коллеги,
американских ученых стоит намного дешевле.}
Мне представляется, что марксов анализ взаимосвязи заработной платы и цен
позволяет, хотя бы в общих чертах, понять, почему резкое увеличение денежной
массы (как, например, в ходе Великой перечеканки) совсем не обязательно должно
вести к инфляции. Hесколько огрубляя, можно сказать, что тут все зависит от
соотношения между скоростями роста денежной массы в стране и совокупной
производительности труда. Если вторая скорость превышает первую, то увеличение
денежных доходов населения может, в принципе, сопровождаться даже снижением
цен. В этом как раз и состоит причина отмеченного Марксом положительного
воздействия на экономику от перелива капиталов в сферу производства товаров
массового потребления. Дело в том, что именно в этой сфере возможен
непрерывный рост производительности труда, прежде всего, за счет его
механизации при выпуске однотипной продукции. Поэтому перераспределение
доходов ведет не к перекладыванию денег из одного кармана в другой, как
полагал Уэстон, а к структурной перестройке экономики.
{Важно подчеркнуть, что подобный эффект не получается автоматически.
Структурная перестройка экономики требует создания специальных условий,
обеспечивающих нормальную конкуренцию, получение банковских кредитов и, кроме
того, защиту избирателей. Вспомним, что герой известного романа Марка Твена
"Янки при дворе короля Артура" начал модернизацию средневековой экономики с
создания... патентного бюро.}
В случае же перелива капиталов в сферу производства уникальных предметов
роскоши (дворцы, модная одежда, произведения искусства, наем слуг и т. д.) или
в случае увеличения государственных доходов на армию, правительственный
аппарат и т. п. Аналогичных рост производительности труда скорее всего будет
невозможен. Следовательно, результатом такого перераспределения денег в
обществе станет инфляция, еще больше усиливающая нищету населения.
Из сказанного выше следует. Что английская экономика после Великой перечеканки
должна была, чтобы избежать обесценивания денег, как можно быстрее
переключиться на расширенное производство товаров массового спроса. Однако на
рубеже XVII и XVIII вв. Возможности для такого рывка у Англии, бедной людскими
и природными ресурсами, отсутствовали. До начала промышленной революции
оставалось почти столетие, поэтому, для успеха реформы, требовалось найти
такой товар, к расширенному производству которого английская экономика уже
была бы хорошо подготовлена, причем настолько, чтобы иметь возможность успешно
конкурировать с гораздо более развитыми экономиками Hидерландов и Франции.
Таким товаром для Англии стал продукт, пользующийся в рыночной экономике
наивысшим спросом - деньги.
--