Украина и украинско-российские отношения

Ликвидация источника перманентной конфронтации внутри Русской цивилизации остается краеугольным задачей российской политики на украинском направлении  Кровавый и перманентный конфликт внутри Русской цивилизации, ослабляющий и сковывающий её – один из главных приоритетов геополитики Запада. Это очевидно хотя бы потому, что такова логика выживания  всех цивилизационных общностей, каждая из которых стремится, по возможности, ослабить другие, чтобы усилиться за их счет. Такой конфликт, в виде противостояния между Российской Федерацией и Украиной (двумя частями Русской цивилизации и исторической России) сегодня налицо. При этом, на его бесконечность работает факт перехода Крыма под контроль РФ, полностью исключающий возможность примирения с нынешней властью Киева. А на его кровопролитность – конфликт на Донбассе, который уже три года удерживается в фазе вялотекущей войны. Таким образом, не вызывает сомнений, что данная ситуация является идеальной с точки зрения интересов геополитических врагов Русской цивилизации. Можно ли было ей избежать после того, как Запад пошел на прямой захват власти над Украиной силами своей внутренней агентуры?   Если возможен ответ «Да!», то тогда из него вытекает логический  вывод о принципиальной неверности той политики, которая фактически привела к консервации данного противостояния. Но какими  могли быть альтернативы? Первый вариант:  РФ не переводит Крым под свою юрисдикцию и не поддерживает Донбасс, позволяя киевской власти подавить все очаги внутреннего сопротивления. Давало бы такое развитие гарантию прекращения конфронтации? Оснований для подобной уверенности нет никаких. Принципиальная установка  на разжигание русско-русской вражды, ради чего и был предпринят киевский переворот, в таком случае  наверняка привела бы только к поиску очередных «casus belli». При этом, примирительный настрой РФ был бы истолкован, скорее всего, как проявление беспринципной уступчивости и явной слабости. Что еще больше разожгло бы аппетиты соответствующих экстремистских сил Украины. И в недалеком будущем, после неизбежной и достаточной нацификации всей Украины, не осложненной никакими внутренними разборками,  речь могла бы уже зайти об «исторических правах» Киева на Воронежскую и Ростовскую область, вплоть до Москвы. Логика «Ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать!», всегда становится определяющей для тех, кто настроен на конфронтацию ради самой конфронтации. Второй вариант: Российская Федерация принимает максимально быстрые и всеобъемлющие меры для устранения самой первопричины противостояния – марионеточно-агентурного прозападного киевского режима. В реальных условиях Украины 2014 года, при практически полном отсутствии на этой территории боеспособных вооруженных сил и при наличии явной готовности основной массы войск и населения  перейти на сторону РФ, пример Крыма – тому подтверждение, этот вариант действий был бы наверняка успешным. Москве не составило бы слишком большого труда восстановить на Украине конституционную власть. И с помощью местной армии и полиции подавить силой отдельные очаги сопротивления малочисленных национал-экстремистов. Однако эта возможность была отвергнута руководством РФ исходя из общей оценки международной обстановки и возможных последствий её развития в случае подобных действий в отношении Украины. Вполне возможно, что таковые действия не вызвали бы никаких других последствий, кроме тех, которые уже стали фактом на сегодняшний день. Маловероятно, чтобы Запад ради удержания  контроля над Украиной, пошел на прямую военную конфронтацию с остальной Россией. Однако не было и никаких гарантий того, что риски развития международной ситуации удастся удержать в приемлемых для РФ рамках. Допустило ли руководство РФ в 2014 году, с учетом всей совокупности обстоятельств,   роковую ошибку в отношении Украины? Однозначный ответ на данный вопрос сегодня дать уже невозможно. Элемент риска вызвать конфликт мирового масштаба, безусловно, был. Был ли этот элемент критически значимым – не факт. Но пренебрегать им вообще было, вероятно, сочтено избыточно безответственным. Третий вариант: Тот, что реализуется на практике сегодня. Возможность силового подавления источника напряжения – киевского режима сохраняется и в настоящий момент. Хунта за минувшие три года не добилась существенного прогресса ни в плане повышения боевой мощи своих вооруженных сил, ни в смысле их идейной мотивации, ни в уровне поддержки всего населения. Однако расчет сегодня делается не столько на силовой вариант, сколько на социально-политический коллапс нынешней украинской модели, которая является по определению экономически нежизнеспособной. Соответствующие тенденции в эволюции экономики Украины, теряющей внешние рынки и основательно подсевшей на кредитную иглу, данный вывод полностью подтверждают. Кроме того, эта территория продолжает в экономическом плане тяготеть к РФ даже в условиях фактической войны с ней. Указанная ориентация становится все более насущной по мере того как становится понятной абсолютная экономическая бесперспективность пропагандистски раздутой ориентации на Запад. На таком фоне приведение политической надстройки Украины в соответствие с экономическим базисом становится делом все более насущным и неотложным. Предпринимать в этих условиях, когда ситуация и без того развивается в ожидаемом направлении, какие-либо силовые действия, явно контрпродуктивно. Тем не менее, очевидно, что достижение РФ своей основной цели, каковая заключается в полной ликвидации  очага конфронтации внутри Русской цивилизации, станет возможным только после институциональных перемен в Киеве. То есть после ликвидации нынешнего режима, который по своей природе может быть только перманентным источником этой вражды. Такие перемены, в контексте данной стратегии, могут произойти только в рамках внутриукраинского  политического процесса, который должен приобрести новую динамику и возможности. При этом на данный момент, основные параметры данного процесса контролируются  не Россией,  а США, что создает основную проблему с точки зрения возможностей внутренней эволюции Украины. Именно это и должно стать основной сутью перспективного диалога между Москвой и Вашингтоном. И если последний настроен только на продолжение ослабления Русской цивилизации путем поддержания бесконечно долгое время конфликта в её сердцевине, то Москве придется исходить именно из данного факта. Который потребует реализации совершенно иной логики действий чем та, которая превалирует сегодня. Однако  это – отложенная реальность, поскольку на сегодняшний день США совершенно не готовы к окончательному определению приоритетов своей геополитической стратегии. Именно этот тайм-аут был зафиксирован в ходе недавнего визита в Москву госсекретаря Рекса Тиллерсона. Который, что весьма вероятно, нашел в Кремле понимание того, что Белому дому необходима некая пауза. Которая, по словам собеседника американского гостя Сергея Лаврова, займет, ориентировочно, около 8 месяцев. Таким образом, новая ясность в треугольнике Москва –Киев –Вашингтон может возникнуть примерно к осени текущего года, аккурат накануне вступления «украинского пациента» в очередной критический период, связанный как с климатическими, так и социальными осложнениями. Москва уже не раз говорила, что ей в этом смысле, торопиться некуда. Юрий Селиванов, специально для News Front
      Метки по теме: Война на Донбассе; воссоединение Крыма с Россией; Новороссия; Нынешняя власть на Украине; Украина; Юрий Селиванов