Белоруссия: проблема геополитического выбора

20 сентября 2016 года президент РБ Александр Лукашенко на встрече с государственным секретарем Союзного государства Григорием Рапотой заявил, что имеются серьезные проблемы в союзном строительстве Беларуси и России. По его словам, вот уже несколько месяцев не удается договориться по цене на газ. В связи с этим Россия снизила поставки нефти в Беларусь. "Мы это воспринимаем как давление на Беларусь, но давления я не потерплю, и белорусы тоже".

Еще одной жгучей проблемой является блокирование при поставках в Россию белорусских продуктов питания, якобы по причине неудовлетворительного качества. Однако причина выставления барьеров на пути наших качественных и достаточно дешевых товаров в другом: мы бьем по карманам российских олигархов от сельского хозяйства.

"Они давят на правительство (там связи, вы знаете не хуже меня, какие), а правительство дает команду "фас" разного рода чиновникам — от Россельхознадзора и так далее. Они у нас три предприятия открывают для поставок — пять закрывают, пять открывают — шесть потом закрывают. Идет неприкрытое давление... Я почему открыто об этом говорю? Потому что уже надоело, это уже через край, дальше так продолжаться не может."

И никакая это не блокировка

Днем позже, отвечая на упреки Александра Лукашенко, Россельхознадзор устами своего руководителя Сергея Данкверта попытался откреститься от обвинений в умышленной блокировке ввоза белорусской сельхозпродукции в Россию. Дескать, за период с 1 января по 18 сентября 2016 года белорусские поставщики по основным продуктам питания и некоторым видам сельхозпродукции уже перекрыли годовые показатели 2015 года.

В свою очередь, в Министерстве сельского хозяйства и продовольствия РБ не согласились с подобной трактовкой ситуации. Хотя и подтвердили информацию об увеличении поставок ряда видов продукции белорусского агрокомплекса на российский рынок в текущем году. В частности, за 7 месяцев 2016 года говядины было поставлено в Россию на 16,6 тыс. тонн больше прошлогоднего уровня, свинины — на 2,8 тыс. тонн, сыров и творога — на 22 тыс. тонн.

Но если бы не было ограничений, эти цифры (если судить по спросу на рынке Российской Федерации) были бы гораздо больше. В настоящее время под различного рода ограничениями со стороны Россельхознадзора находятся 42 белорусских предприятия, начиная от мясомолочной отрасли заканчивая кормопроизводством.

Отмечая, что в последние годы у белорусских мясомолочных предприятий регулярно возникают затруднения с поставками своей продукции на российский рынок, ряд комментаторов связывает эти проблемы с обострением кризисных явлений в политических отношениях между Минском и Москвой.

Однако, если вспомнить классика, "политика — это концентрированное выражение экономики". И весьма вероятно, что и в данном случае причиной политических коллизий являются чьи-то вполне конкретные экономические интересы. И, как отмечал В. И. Ленин (которого кстати будет вспомнить накануне революций 1917 года): "В условиях государственно-монополистического капитализма государство становится, по сути дела, комитетом по управлению делами монополистической буржуазии."

Как представляется, весьма убедительно причины белорусско-российских продовольственных войн (молочных, мясных и пр.) описал на своей странице в Фейсбуке экономический обозреватель Ярослав Романчук. Он считает, что российское молочное лобби использует всю мощь российских контрольных органов, чтобы выбить белорусских производителей с российского рынка. В случае успеха они могут забрать за копейки обесценившиеся при этом белорусские активы. Это нечестная, часто подковерная, грязная борьба. Она ведет к росту издержек белорусских производителей, позволяет российским предприятиям выиграть время и получить дополнительные выгоды и преимущества.

Известно, что в конце прошлого года Россельхознадзор заявил, что 78,3% продаваемого в России сыра — фальсификат. Согласно исследованиям "Росконтроля", до 75% продаваемого в крупных сетях сыра и 58% сливочного масла — подделка. Правда главный российский молочный лоббист в лице объединения Союзмолоко оценивает долю фальсификата не более чем в 20%. Но даже если истина лежит где-то посередине, все равно почти половина сыра и масла оказываются поддельными. При этом производителям гораздо дешевле заплатить штраф и продолжать гнать суррогаты, чем заняться честным производством.

"Бумажное" — лучше белорусского

Напрашивается вывод, что на фоне резкого сокращения поставок санкционной молочной продукции сегодня в Россию делается все, чтобы ниши на российском рынке, освобожденные западными "партнерами", не заняли белорусы. Пусть лучше эти сектора заполняет вал фальсификата и суррогата, даже и небезопасного для здоровья потребителя. А иначе и быть не может, когда около трети общего объема официально производимого в России сырого молока (порядка 30 млн. тонн) — "бумажные" надои. И заявил об этом не так давно ни кто иной, как председатель правления Национального союза производителей молока Андрей Даниленко.

Согласно расчетам специалистов союза, реальный объем производства молока в РФ составляет где-то около 20 млн. тонн, то есть остальные 10 млн. тонн — это виртуальное молоко. Причем по частному сектору, по оценке Союзмолока, объемы производства молока завышаются на 30%. Более того, из 30 млн. тонн официально производимого в России молока на перерабатывающие предприятия поступают лишь 12 млн. тонн.

Подвергает сомнению официальные статистические данные по отрасли и исполнительный директор другой лоббистской организации — Молочного союза России Людмила Маницкая. Она также считает, что прирост дают виртуальные, а не реальные надои молочного сырья. "Растут надои в регионах, по которым мы просто не можем столько прибавлять. Орловская область — рост на 7%, реализация — на 5%, Карачаево-Черкесия — 6%, а реализация аж 34%. И лидером всего этого бума стала Республика Крым — там мы прибавляем 104% надоев." В это же время традиционные регионы молочного производства топчутся на месте или идут в минус.

Бум производства "бумажного" молока Людмила Маницкая связывает с тем, что государство выдает субсидии на каждый килограмм товарной продукции. Хотя по ее мнению, такая поддержка молочной отрасли является неэффективной, потому что основывается только на валовых объемах производства молока и не учитывает его качественные параметры — показатели по жиру и белку.

Лекарство, которое хуже болезни

Таким образом, как мы видели выше, представители отраслевых союзов производителей товарного молока, по сути дела ведут открытую компанию по дискредитации действующей системы господдержки молочного животноводства. В чем же причина и каковы цели подобной стратегии?

В России официальная статистика учитывает три категории производителей молока — сельскохозяйственные организации, фермерские и личные подсобные хозяйства. По данным Росстата, в 2015 году на долю сельхозпредприятий пришлось 47,8% надоев молока (14,7 млн. тонн), на долю фермеров — 6,6% (2 млн. тонн) и личных подсобных хозяйств — 45,6% или 14 млн. тонн. Итого 30,8 млн. тонн.

Наиболее корректными, по общему мнению, являются данные по производству молока в сельхозпредприятиях, их легко проверить, сопоставив с объемами молока, отгружаемыми на переработку. Данные по фермерским хозяйствам контролировать труднее: по ним Росстат показывает ежегодный прирост надоев в среднем на 5-6%, что уже вызывает сомнение.

Но более всего нареканий со стороны экспертного сообщества вызывает статистика производства молока в личных хозяйствах населения. Где происходит "чудо чудное": с 90-х годов и до недавних пор Минсельхоз РФ показывал стабильный рост надоев в хозяйствах населения. Уже и деревень тех нет, людей и коров в них, но в отчетности они все еще существуют и дают молоко. Правда на протяжении последних нескольких лет, если верить той же статистике, в России наблюдается тенденция увеличения производства молока в фермерских хозяйствах и сокращение его в хозяйствах населения.

Претензии предъявляются и к товарности ЛПХ. По данным Союзмолока за 2014 год, доля товарного (т. е. реализованного) молока у сельхозкомпаний в общем объеме производства составляла 94%, у фермеров и ИП — 69%, у хозяйств населения — 34%.

Исправить положение должна "Программа повышения эффективности работы племенного молочного скотоводства", которую некоторое время назад представил на суд общественности Национальный союз производителей молока. В ней предлагается изменить систему господдержки молочной отрасли в пользу высокоэффективных предприятий, которыми априори являются сельхозкомпании, и практически "снять с довольствия" малопродуктивные личные подсобные хозяйства.

В связи с чем, по подсчетам экспертов, к 2025 году общая численность поголовья молочного стада в России должна сократиться на 27% — с 7,3 до 5,3 млн. голов за счет малопродуктивного поголовья. Одновременно с этим среднегодовая молочная продуктивность в расчете на одну племенную корову должна вырасти по сравнению с 2015-м на 35%, а в расчете на одну товарную корову — на 60%. При этом доля отечественного молока в общем объеме российского потребления должна вырасти с 74% до 91%. Под эти преобразования аграрные лоббисты требуют выделить им из бюджета около 40 млрд. руб.

И какой это монополист желает конкуренции

Однако, как полагают в Центре изучения молочного рынка (ЦИМР — независимое аналитическое агентство, созданное в 2014 году при отраслевом информагентстве DairyNews), реальная цель программы объединения "Союзмолоко" далека от заявленной и очень проста:" концентрация производства, сокращение субъектов получения господдержки и концентрация этой поддержки в руках у тех, кто остался". То есть — создание закрытого клуба производителей, "члены которого хотят дорого продавать свое молоко, имея плюсом государственную поддержку".

Как считает директор ЦИМР Михаил Мищенко, вывод из производства 2 млн. голов (пусть даже из неэффективных хозяйств) повлечет за собой сокращение численности занятого сельского населения не менее чем на 500 тыс. человек. Это притом, что с 80-х годов XX века Россия уже потеряла 75% поголовья дойного стада. "В результате помимо потери непосредственно молочного рынка мы также получили огромные площади невозделываемых земель, особенно в нечерноземной зоне, а также спившееся население, потерявшее интерес к сельскому хозяйству".

А ведь даже судя по официальной статистике (о качестве которой было сказанного выше), российская молочная отрасль никак не может выбраться из кризиса. Если в 1990 году Россия производила 55,7 млн. тонн молока, то к 2015 году — 30,8 млн. тонн.

Одновременно сокращается и поголовье коров: с 20,6 млн. в 1990 году до 8,4 млн. в 2015 году. И на этом фоне предлагается еще больше сократить поголовье скота и количество молочных хозяйств. Под предлогом того, что эффективные хозяйства при запрашиваемой бюджетной поддержке не только восполнят выбытие низкоэффективных, но и обеспечат значительный рост производства молока в России.

Между тем, эксперты говорят о рисках, связанных с реализацией программы, предлагаемой Национальным союзом производителей молока. Прежде всего, они связаны с сокращением конкуренции. По словам аналитика компании "Алор брокер" Кирилла Яковенко, дотации и скидки получат крупные игроки, а мелкие так и останутся в меньшинстве в борьбе с бюрократическими барьерами.

Как считает аналитик IFC Markets Дмитрий Лукашов: "Создание олигополии, закрытого клуба производителей, приведет в конечном счете к деградации отрасли". А по мнению гендиректора М9 АГРО Кирилла Морозова, представленный союзом молочников план направлен не столько на улучшение ситуации, сколько на формирование для менее крупных производителей высокого порога для входа на рынок.

Понятно, что при таких обстоятельствах инициаторы реформы молочного животноводства в РФ менее всего желают появления на своем рынке относительно дешевого и достаточно качественного белорусского молока. И делают все (включая задействование госорганов), чтобы минимизировать его предложение. Одним словом: "Это наша корова и мы ее будем доить!".

А то, что реальные располагаемые доходы россиян, по данным Росстата, в августе упали на 8,3% в годовом выражении и это падение ускорилось до максимума с декабря 2008 года (тогда было минус 10,7%) — так это мелочи. Как и то, что все больше людей чувствуют себя беднеющими, а доля тех, кто считает себя бедными, выросла: в июле 2016 года 41% опрошенных социологами граждан РФ жаловался, что денег хватает только на еду или не хватает даже на нее, год назад эта категория составляла 36%.

Россельхознадзор направил письмо о запрете выдачи с 28 сентября 2016 года фитосанитарных сертификатов в Главную государственную инспекцию по семеноводству, карантину и защите растений Беларуси.

Запрет связан с увеличением ввоза на территорию РФ ранее не поставляемой подкарантинной продукции происхождением из ЦАР и Буркина-Фасо сложными логистическими путями через страны ЕС и Беларусь.
Россельхознадзор утверждает, что вышеназванные ягоды и фрукты эти страны не экспортируют.
По словам ведомства, 21-22 сентября оно провело переговоры в формате телеконференции с Национальными организациями по карантину и защите растений вышеуказанных стран (НОКЗР). Была получена информация об отсутствии промышленного производства, а также экспорта (реэкспорта) с территории ЦАР персиков, нектаринов и винограда, а с территории Буркина-Фасо абрикосов, клубники и груш.
Ранее сообщалось, что Беларусь приостанавливает экспорт продукции животного происхождения с девяти предприятий в Россию.

Кто должен защищать интересы белорусского бизнеса?

Российское ведомство ввело ограничения на закупку растений из польских питомников и требует от белорусов исполнения этих требований. Белорусские предприниматели тем временем утверждают: Главная государственная инспекция по карантину растений Беларуси выполняет требования россиян.
«Решение, принятое российской стороной, не способствует развитию отрасли в нашей стране, ведь любое производство всегда начинается с импорта. Если же сократить импорт, то вскоре исчезнет и экспорт», - объясняет свое понимание ситуации один из могилевских бизнесменов.
По его мнению, ограничения, введенные россиянами и принятые белорусским ведомством, приведут к подорожанию растительного материала и обеднению ассортимента. В долгосрочной перспективе российский диктат не даст развиваться белорусскому рынку.
«Достичь успеха в этой области невозможно без контактов с более развитыми хозяйствами европейских стран, перенимая их опыт и технологии, а также осуществляя импорт новых сортов и взрослых экземпляров растений», - отмечает собеседник.

«Я не могу понять, причем тут Беларусь к российским ограничениям. Кто должен защищать интересы белорусского бизнеса?», - возмущается еще один предприниматель.
«Я бы и из Голландии привез посадочный материал. Я же в Россию его не повезу. А чтобы развиваться, нужно иметь отношения со всеми. Чем больше будет торговцев в Беларуси, тем лучше для народа. Конкуренция уменьшает цены и способствует развитию. Мы же и так на 50-100 лет отстаем от развитых в этой области стран, а тут еще Россия подсказывает, у кого брать, а у кого нет».
Россияне позволили белорусам торговать с 15 польскими питомниками
Российская сторона обеспокоена тем, что поляки будут поставлять в Россию посадочный материал из других стран Европейского союза, поскольку между его членами нет границ и товары свободно передвигаются.
Как следует из сообщения, которое Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору прислала Главной государственной инспекции по семеноводству, карантину и охране растений Беларуси, в Российскую Федерацию разрешено ввозить посадочный материал из 15 польских питомников.

Такое решение россияне приняли на основании «совместного обследования заинтересованных в поставках в Россию посадочного материала польских питомников». Обследованных было 37 питомников.
Что раздражает Москву
Белорусы, в свою очередь, возмущены тем, что под эмбарго попали их давние польские партнеры по бизнесу. Белорусское ведомство, настаивают бизнесмены, не участвовало в упомянутом исследовании, но взялось выполнять ограничения россиян, не учитывая интересов белорусских граждан.
«С опыта своей работы мне известно, что рынок растениеводства и продажи декоративных растений в России контролируется определенными кругами. Региональные субъекты самостоятельно не могут осуществлять импорт без московских посредников, - высказывается еще один бизнесмен из Могилевщины.



«Раньше региональные покупатели при необходимости поставок импортных товаров обращались за помощью к белорусским компаниям и это раздражало «Москву», - добавляет собеседник. - Поэтому введенные ограничения рассматриваются мной как попытки уничтожить конкуренцию. Чтобы поставщики растений оставались под контролем тех «определенных кругов».
Абсурд российских ограничений
Предприниматель убежден, что россияне найдут способы, как обойти ограничения, а вот эмбарго для белорусских бизнесменов будет действовать.
Один из бизнесменов сообщил, что отправлял письмо со своим видением ситуации в Главную государственную инспекцию по карантину растений, но ответа на него так и не получил.



«Ограничения россиян наиболее абсурдно выглядят на Брестчине и Гродненщине», - утверждает он.
«Почему поставки растений из питомников в Бялой-Подляске или в Белостоке должны регулировать Москва?- Ставит вопрос предприниматель и сам на него отвечает: - Чтобы брестчане или гродненцы покупали товар из той же Бялой-Подляски или Белостока в Москве или через Москву. Вот к чему ведут введенные россиянами ограничения».



Директор Главной инспекции Беларуси по семеноводству, карантину и защите растений Александр Пискун заверил, что ничего не запрещено при исполнении поставщиками требований Евразийского экономического союза:
«В связи с неоднократным выявлением карантинных объектов введены ограничения на ввоз посадочного материала лесодекоративных растений: ввоз разрешается по итогам предыдущей инспекции мест производства и признанием их свободными от карантинных вредных организмов по результатам отбора, анализа образцов и лабораторной экспертизы».
Беларусь приняла нормы, разработанные «Россельхознадзором», с 1 февраля 2014 года, сообщил Пискун.

За восемь месяцев потребительские цены в стране увеличились на 7,6%. Далее следуют Азербайджан (6,4%), Казахстан (5,4%), Таджикистан, Украина (по 4,5%), Россия (3,9%), Эстония (1,9%) и Латвия (0,2%). Цены снизились в Литве (на 0,2%), Грузии (на 0,6%), Молдове (на 1,3%), Кыргызстане (на 2,7%) и Армении (на 3,8%). В Туркменистане и Узбекистане обнародована информация за первое полугодие (рост цен составил соответственно 0,43% и 2,5%). В самопровозглашенном Приднестровье, имеющем собственную финансовую систему, цены увеличились за январь—август на 1,38%.

По итогам января Беларусь была третьей по росту цен (1,9%), января—февраля — второй (4,8%), первого квартала — второй (5,7%), января—апреля — второй (6,4%), января—мая — первой (7%), первого полугодия — первой (7,4%), января—июля — первой (7,8%).

В августе 2016 года Беларусь со снижением цен на 0,1% заняла седьмое место после Латвии (дефляция 0,7%), Армении, Литвы (по 0,5%), Кыргызстана, Молдовы (по 0,4%) и Украины (0,3%). Цены не изменились в России, выросли в Эстонии (на 0,1%), Казахстане (на 0,2%), Грузии (на 0,4%), Азербайджане (на 0,5%) и Таджикистане (на 0,8%).

По росту цен в январе—августе 2015 года (на 7,8%) Беларусь заняла четвертое место на территории бывшего СССР.

А так ведь все главные экономические новости Беларуси: то из зала суда, то из области холдингостроения, то об условиях внешних кредитов. А с экономикой собственной страны что правительство намерено делать? Ответа с самого начала острой фазы нашего кризиса в 2011г. как не было, так и нет.

А ведь чем дальше - тем меньше ситуация в экономике от правительства зависит: внешние воздействия оказываются сильнее. Состояние внешних рынков (прежде всего, рынков России и Украины), резкое усиление конкуренции на всех рынках, масштабные изменения цен никак не зависят от правительства, а на состоянии нашей экономики сказываются решающим образом. Состояние внешнего долга (который все растет), растущая потребность в валюте для его рефинансирования и обслуживания ставят экономическую политику страны в зависимость от кредиторов. И одновременно лишают страну части ресурсов, которые могли бы быть использованы для ее модернизации.

Причем, учитывая очевидную бесперспективность и бессодержательность экономической политики правительства, потенциальные кредиторы все более решительно в нее вмешиваются. Достаточно просмотреть рекомендации (по сути - условия) по выделению кредитов - что МВФ, что ЕФСР. Причем, как это ни удивительно, рекомендации ЕФСР выглядят намного жестче, чем аналогичные рекомендации МВФ. Возможно, и потому, что кредиты выделяются на несколько разные цели: если кредит МВФ запрашивается на «расширенное финансирование» всей экономики страны, кредит ЕФСР предназначен для «поддержки бюджета и пополнения международных резервных активов».

Общими в рекомендациях, по сути, являются лишь требование разделить функции государства как собственника и как регулятора и требование перехода к полному возмещению затрат на ЖКХ и общественный транспорт. Причем рекомендации ЕФСР выдержаны в жестко-монетаристском духе, касаются, в основном, финансовой и бюджетной политики. В то же время рекомендации МВФ сводятся в основном к требованиям прозрачности экономических процессов и подготовке к вступлению в ВТО. При минимальных требованиях к обеспечению обслуживания долгов.

А вот требования ЕФСР включают полный монетаристский набор. Это и повышение резервных активов при снижении чистых внутренних активов, и ограничение прироста фонда оплаты труда в бюджетной сфере, и нулевой рост М3, и бездефицитный бюджет органов госуправления, и профицит республиканского бюджета, и ежегодное привлечение несвязанных госзаймов, как правило, в размере не более половины от ежегодной потребности в погашении госдолга.

Короче, требуется ужесточение и той жесткой кредитно-денежной политики, которую сегодня проводит Нацбанк. Экспертов ЕФСР не смущает, что жесткая кредитно-денежная политика еще нигде не привела к росту экономики, всюду угнетая реальный сектор. И то, что в России несравнимо более мягкая кредитно-денежная политика подвергается ожесточенной критике за свою неэффективность. В самой идеологии такой политики заложена ее гибельность. Поскольку, несколько стабилизируя экономическую ситуацию в стране, ставит рост ее экономики в зависимость от прихода иностранного капитала. Который, в условиях нынешнего кризиса перепроизводства, на развивающиеся рынки идти просто не желает. Ни при каких условиях. А при нынешних наших условиях принятие требований ЕФСР для страны гибельно.

Конечно, абсолютно справедливы заключения экспертов что МВФ, что ЕФСР - рост уровня внешних долгов для экономики нашей страны уже просто опасен. Что уровень накоплений в экономике недопустимо низок. (Думаю, что он все еще отрицателен, но просчитать в нашей статистике почти невозможно.) Что управление госкапиталом безобразно. (А они еще всего не знают, поскольку статистика у нас прилично искажена.) Что правительство безответственно пускает внешние кредиты на потребление, боясь социально-политических последствий. Что ступор в правительстве, которое уже 5 лет со вступления кризиса в острую фазу так и не смогло выработать реальную антикризисную программу, делает кредиты ему высокорисковыми.

Все это правда. Но не вся. Действительность еще суровее и требует принятия принципиальных политических решений. Да, без структурных реформ и модернизации наша экономика обречена на соскальзывание на уровень Гондураса или Сомали. Но и структурные реформы, и модернизация требуют средств. Накоплений в стране нет. Ни в государственном, ни в частном секторах. Рост долга необходим, без него из кризиса не выбраться. Но и давать одолженные деньги нынешним управленцам бессмысленно: профукают.

Да, наша социальная сфера сегодня нам не по карману. Но без нее невозможно обеспечить воспроизводство человеческого капитала. А это - наш единственный ресурс, где мы конкурентоспособны в этом мире. За него приходится держаться любой ценой. Да, наш госаппарат неоправданно раздут, неправильно организован и возмутительно некомпетентен. Да еще и вороват. Его придется выстраивать заново. Но нет у власти пока даже представлений, как это сделать. Возможно, придется привлекать в помощь иностранных экспертов. Это - и деньги, и время. Которого нет.

Массовая безработица сегодня - тяжелая необходимость. (С чем, кстати, согласны эксперты кредиторов.) Но начинать здесь надо с массовых сокращений в госаппарате. Виновном в такой необходимости. Так легче ее пережить населению. Не индексировать надо фонд зарплат бюджетников, как предлагает ЕФСР, а резко одномоментно сокращать. Чтобы получить ресурсы для других нужд.

Конечно, более вероятно, что, побрыкавшись, наши власти условия кредиторов примут. Потом будут пытаться исполнение саботировать, писать отписки, плакаться. Но ЕФСР уже имеет опыт прекращения финансирования при саботаже выполнения обязательств. Выполнять заставят. И что будет со страной?

Дорогой рост
«Экономика Беларуси нуждается в реформах. Без них в страну не придут серьезные инвестиции — ни внешние, ни внутренние. Без реформ экономика будет погрязать в стагнации, потому что принципы „ручного управления“ потеряли свою эффективность. В конечном итоге отсутствие реформ несет угрозу человеческому потенциалу — важнейшему фактору устойчивого развития страны», — уверен Чубрик.
При этом нереформированный госсектор создает большие проблемы для всей экономики. В частности, как обратил внимание ассоциированный эксперт Исследовательского центра ИПМ Антон Долговечный, влияние долга госпредприятий на внешний долг выросло с 4,5% ВВП в начале 2011 года до 9% ВВП.
«Мы всегда гордились низким внешним долгом, но ситуация меняется. За полтора года соотношение внешнего долга к ВВП выросло на 10 процентных пунктов. Важно обратить внимание на то, чего это стоило для бюджета», — подчеркнул Долговечный. В 2015 году издержки на прямую помощь госпредприятиям были уже очень велики. «Такая поддержка — фактическое закапывание денег. Несмотря на эту поддержку, мы видим резкий рост проблемных кредитов», — предупреждает он.
При этом не стоит рассчитывать, что ситуация в экономике может нормализоваться за счет благоприятной внешней конъюнктуры, констатирует старший преподаватель БГУ Михаил Чепиков. Эксперт обращает внимание на то, что традиционные рынки не растут — и в России спад экономики, и экономика еврозоны пережила «потерянное десятилетие», с 2008 года там не растет ВВП на душу населения.
Не стоит рассчитывать и на поддержку со стороны России, полагает Чепиков. Анализируя диаграмму МВФ о субсидиях со стороны России, он отмечает, что в этом виде ситуацию удобно представлять российской стороне.
«Со стороны Беларуси все должно выглядеть несколько иначе. С 1991 года, с распада СССР, условия торговли с Россией ухудшаются — экспортные цены нас вынуждают снижать, импортные — наоборот, поддерживают на высоком уровне. То есть при экспорте нам не дают выйти на свободные мировые цены на российском рынке, а на импорт цены для нас не опускают до внутрироссийского уровня. Частично это как раз и покрывалось различными трансфертами и субсидиями», — объясняет эксперт.
«Россия, как и Беларусь, идет по тому же пути импортозамещения, и ей все равно, откуда этот импорт. Все белорусские производства имеют аналоги и конкурентов в России. Отдавать конкурентам сырье по низким ценам российскому бизнесу невыгодно. И они активно лоббируют свои интересы в правительстве. Не надо все помещать в плоскость "братья-друзья". Это чистый рынок», — подчеркивает Чепиков.
В Китае, на который в последнее время часто ориентируется Беларусь, ситуация иная, предупреждает эксперт. Там возможна ребалансировка экономики за счет внутреннего рынка. «В Китае больше нет былого прироста рабочей силы, снова начала расти доля иждивенцев — золотой век их большой и дешевой рабочей силы заканчивается. Но внутренний рынок у них есть, уровень жизни заметно вырос — по некоторым данным, 150 млн китайцев имеют средний доход выше, чем средний доход в США. Если бы у нас 10% населения имело доход 50 тысяч долларов в год, то это было бы сопоставимо с нашим нынешним ВВП», — обращает внимание Чепиков.
Перспективы Беларуси после нынешнего состояния («спад без реформ») — или инфляционный пузырь в результате накачки внутреннего спроса («прелести» этого подхода Беларусь переживала уже не раз — рост цен на товары и услуги, давление на курс и т.п.), или трансформационный спад, то есть неизбежное снижение темпов экономики и уровня жизни на период, который вам потребуется, чтобы что-то сломать и затем на этом месте начинать строить, считает эксперт.
«Прямого перехода из нынешнего состояния к инновационному росту, к сожалению, нет. Хотя если бы мы не шли в конце реформ в регионе, а как Центральная Европа или страны Балтии, был бы шанс с большой внешней помощью совершить этот прыжок», — отмечает Чепиков.
Он обращает внимание на графики, показывающие сжатие индустриального сектора: «Наша промышленность, судя по этому графику, вообще законсервирована. То есть мы искусственно пытаемся ее удержать. Но стоит ли овчинка выделки?»

Сильный или умный?
Динамика производительности в ключевых секторах показывает, что происходит в экономике Беларуси и почему стране нужны реформы. «В частности, в промышленности производительность падает, несмотря на то что мы пытаемся законсервировать в ней имеющееся количество занятых, а может, именно поэтому. То есть мы вкладываем все больше ресурсов в падающий сектор, который объективно должен сократиться. Мы пытаемся идти против ветра, а потом удивляемся полученному результату», — полагает Чепиков.

В сельском хозяйстве все не так однозначно, предупреждает он. «Но государство вложило столько капитала в этот сектор, что по некоторым годам вложения превосходили выручку всего сельского хозяйства за этот период. При этом прибыль никого не волновала по определению. Неудивительно, что производительность не росла».
Если деньги закапываются в госсектор, это тянет весь организм экономики на дно — из-за этого страдает финансовый сектор, падает доверие к различным институтам. В итоге страна имеет низкие перспективы роста. «Мы вкладываем в неэффективное оборудование и не вкладываем в человеческий потенциал, здоровье, образование. Мы бы хотели выходить на внешние рынки. При этом наши госпредприятия неконкурентоспособны даже на внутреннем», — резюмирует Михаил Чепиков.
Небольшие «поглаживающие» меры в отношении госсектора не дают требуемого результата, уверен председатель совета директоров Института приватизации и менеджмента Дмитрий Дичковский. «Реформирование должно начаться от изменения сознания топ-менеджмента, уровня их ответственности, спроса с них, — уверен он. — Сегодня они просто закованы страхом совершить ошибку. Бездействие или крайняя осторожность для них является ключом к личному успеху и личной безопасности. Сложные моменты вроде изменения фокуса предприятия менеджмент в условиях существующего контроля избегает». Инициативу надо высвобождать, — уверен эксперт.
Президент Беларуси когда-то говорил, что «необразованный здоровый человек — просто здоровый дурак, а он опасен для общества». Госпредприятия стали таким «дураком», отмечает Дмитрий Дичковский. «Мощности модернизированы, они могут выпустить продукции сколько угодно, но кто это купит, кому это надо, как донести ценность этого продукта для целевой аудитории — никто не знает», — разводит руками он.

Предельный норматив рентабельности — тот процент прибыли, который организация-исполнитель может закладывать в сметы при расчете стоимости определенных работ.



Постановление Совмина №763 вступает в силу со 2 октября 2016 года.

Указ №350, подписанный 28 сентября, предусматривает собой откорректированный указ №313 "О некоторых вопросах обращения с отходами потребления" четырехлетней давности.



При этом, в целях исключения экспорта качественной макулатуры, которая образуется в основном в организациях торговли, а также обеспечения загрузки предприятий "Беллесбумпрома", указ предусматривает выплату компенсации за такие отходы в рамках выполнения госзаказа по поставке макулатуры.

Александр Лукашенко, как и несколько дней назад, был весьма категоричен в своих суждениях во время рабочей встречи с председателем Государственного таможенного комитета республики Юрием Сенько. Многие из слов белорусского президента можно было бы пропустить мимо ушей, если бы не несколько весьма занимательных фраз, прозвучавших как для простых белорусов, так и для россиян. Лукашенко завил, что хочет «иметь полную информацию об услугах, которые мы оказываем Российской Федерации», так как «Россия только благодаря нашей таможне защищает свои интересы на западном направлении, и опирается она на таможенные органы Белоруссии». В данном случае создается впечатление, что белорусский лидер то ли не помнит основные моменты создании общей таможенной зоны с РФ, то ли намеренно стремится ввести простых граждан в заблуждение с целью повысить как свой статус, так и статус республики. Стоит заметить, что согласно, например, статье 7 Договора о Союзном государстве Белоруссии и России, «до принятия нормативно-правового акта Союзного государства о государственной границе охрана внешней границы Союзного государства осуществляется в порядке, установленном государствами-участниками на момент подписания настоящего Договора», а оба государства-участника «обеспечивают целостность и неприкосновенность территории Союзного государства». То есть Россия точно так же обязывается защищать территорию СГ, как и Белоруссия, причем не только на западном направлении. Поэтому считать нынешние обязанности белорусов неким одолжением Кремлю как минимум некорректно.
Дополнительно к этому стоит помнить, что после того, как с 1 июля 2011 года транспортный контроль между двумя странами был перенесен на внешние границы ТС, согласно белорусско-российскому соглашению об осуществлении транспортного контроля предусматривалось, что «стороны осуществляют на своих участках внешней границы Союзного государства согласованныеконтрольные функции в отношении въезжающего на территорию Союзного государства транспорта и покидающего ее». И если проследить ситуацию в последующие несколько лет, то окажется, что Россия неоднократно предлагала белорусам совместно контролировать внешние границы объединения, на что из Минска всегда следовал отказ. Можно вспомнить хотя бы февраль 2015 года, когда Россельхознадзор предлагал провести совместный мониторинг поступающей растительной продукции на белорусском участке внешней границы ТС, что тогда было расценено в Белоруссии как «недоверие к фитосанитарной службе и другим государственным контрольным органам в пунктах пропуска на белорусском участке внешней границы Таможенного союза». До сего времени белорусы так и не допустили российских коллег к себе на границу, считая, что предоставляемой российским службам информации от белорусских таможенных органов достаточно для обеспечения «безопасности внешних границ» СГ и ЕАЭС.
Подобное отношение белорусов к «охране западных рубежей» вполне объяснимо. Минск уже не раз бравировал перед Москвой тем, что если бы не Белоруссия, то танки НАТО уже стояли бы у Смоленска, и только благодаря «мудрой» политике Александра Лукашенко Россия может спать спокойно. Правда, по белорусской мысли, за это россиянам периодически надо платить — дотациями, открытием рынка, низкими ценами на энергоресурсы и прочим. Поэтому сегодня, на фоне неурегулированности вопроса о цене на газ, белорусский лидер снова вспомнил старую песню о своей «бескорыстной» заботе о российских интересах в Белоруссии. Вот только вряд ли такая тактика даст хоть какой-то эффект в этот раз — в Кремле уже давно осознали, что в действительности интересует белорусские власти.
Для того чтобы понять, что Минску абсолютно наплевать на интересы его восточного партнера, стоит знать всего лишь несколько основных моментов белорусского отношения к своим обязательствам в рамках СГ и ЕАСЭ. Например, непрекращающийся уже второй год реэкспорт санкционной продукции из ЕС в Россию. Несмотря на то, что это известный факт, который вызывает недовольство даже у высшего руководства России, белорусы продолжают заниматься махинациями, превратившись сегодня в главного поставщика на российский рынок креветок, ананасов, персиков и прочей продукции, которая вдруг стала производиться в Белоруссии. Более того, белорусская сторона уже абсолютно перестала стесняться. Так, недавно в польских СМИ появилась информации, что Польша и Белоруссия на политическом уровне стали прорабатывать механизмы сглаживания последствий российского эмбарго. Варшава, которая уже всерьез стала задумываться над экономической целесообразностью антироссийских санкций из-за серьезных проблем в экономике (за первый год действия ответных мер России польские фермеры потеряли 860 млн евро), все еще не может по политическим мотивам признать свое поражение, а потому ищет себе партнера, который смог бы помочь обойти заградительные барьеры Москвы. И белорусы в этом плане подходят идеально, тем более что Минск всегда был не прочь заработать на реэкспорте. Если посмотреть на статистику, то окажется, что за первые полгода Польша продала в Белоруссию на 32% больше овощей и на 75% больше фруктов, чем в аналогичный период 2015 года (помидоров на 30% больше, яблок в два раза больше и в шесть раз больше груш). При этом белорусов, способных переварить такой объем, в республике больше не стало. Объяснять же, куда ушел весь импорт польской продукции, и кто в действительности на этом заработал, в белорусской столице не спешат, хотя все и так понятно.
Дополнительно ко всему, официальный Минск порой ведет себя по отношению к России, мягко говоря, не по-партнерски. Стоит хотя бы вспомнить историю конца 2014 — начала 2015 годов, когда белорусские таможенники конфисковали партию электроники, которую везли транзитом из Калининградской области через Литву в Россию (в основном телевизоры). Сумма конфиската составила 242 миллиона российских рублей. Интересно то, что часть товаров позже была реализована через торговые сети в Белоруссии, даже несмотря на протесты производителя и судебные тяжбы, которые, к слову, идут до сих пор. И это далеко не единичный случай, когда белорусские таможенники впускают на свою территорию товары, предназначенные для России, но не выпускают, зарабатывая миллионы долларов на изымаемых и реализуемых в стране товарах.
Все вышеуказанное совершенно не совпадает с тем, о чем говорят Лукашенко и его подчиненные. Более того, в сложившейся ситуации уже не кажется удивительным, что совсем недавно глава Белоруссии на встрече с участниками 64-го заседания Совета руководителей таможенных служб стран СНГ заявил, что к осуществлению контроля на границе ЕС-Белоруссия необходимо привлекать представителей Евросоюза: «Скажу откровенно: хотелось бы большего участия ЕС в таможенных делах». Причем, как уже указывалось выше, россиян по-прежнему на границу не приглашают. Если ситуация и дальше будет развиваться в таком русле, то вполне вероятно, что рано или поздно белорусы пригласят помочь им в охране границ не только ЕС, но и США, благо в последнее время МИД республики и ее руководитель Владимир Макейсерьезным образом усилили свое взаимодействие с Вашингтоном.
В целом же, необходимо констатировать, что никто в Белоруссии защищать интересы России на границе с ЕС не собирается. В Минске используют данную тематику лишь для того, чтобы в очередной раз напомнить Москве о «братстве» двух народов и необходимости «платить за спокойный сон». И вряд ли в ближайшее время, учитывая критическое состояние белорусской экономики, такая риторика местных властей прекратится. Скорее всего, Москве совсем скоро придется услышать новую порцию белорусских требований, жалоб и претензий.

Лукашенко подчеркнул, что Беларусь и Китай достигли самого высокого уровня сотрудничества, сообщает пресс-служба главы белорусского государства. Он констатировал отсутствие каких-либо проблем в политическом сотрудничестве, а также наличие добрых отношений как на уровне лидеров двух стран, так и отдельных министерств и ведомств. "Мы эти отношения выстраивали долго, по кирпичику и пришли к взаимному доверию, — сказал Лукашенко. — Мы это ценим в Беларуси, и вы должны быть уверены, что в центре Европы вы имеете площадку для продвижения своих интересов. Вы можете на нас рассчитывать. Мы будем делать все, чтобы ваши интересы были представлены на европейском континенте".

Глава государства также отметил, что уже очень давно познакомился с Китаем и хорошо знает эту страну. "За последние годы вы совершили громадный рывок в своем развитии", — сказал он.

В свою очередь Чжан Дэцзян подчеркнул огромный личный вклад Александра Лукашенко в развитие китайско-белорусских отношений. "Китайская сторона рассматривает вас в качестве близкого друга, и мы готовы прилагать дополнительные усилия по развитию двустороннего сотрудничества", — сказал он.

Государственный визит Александра Лукашенко продлится до 30 сентября.

Программой визита запланированы переговоры Лукашенко с председателем КНР Си Цзиньпином. По их итогам ожидается подписание около 30 международных документов о развитии сотрудничества в политической, экономической и социальной сферах.