Белоруссия: проблема геополитического выбора

«Чуть более года тому назад Вы публично фактически обвинили граждан Белоруссии, арестованных по инспирированному уголовному делу, авторов ИА REGNUM Ю. Павловца, Д. Алимкина и С. Шиптенко в радикализме, — говорится в ноте. — Заявив с одной стороны, что „в этом деле надо очень хорошо разобраться“, Вы тут же прямо обвинили их в радикализме, сославшись на то, что они в своих публикациях якобы использовали по отношению к белорусскому народу слово „недонарод“. Вы допустили в отношении их утверждение: „Очень радикальные журналисты, так бы я сказал“. Вы также выразили сомнение, что арестованные журналисты являются истинными патриотами страны, в которой живут».
По мнению редакции «Регнум», своими словами посол Суриков мог поспособствовать тому, что на троих публицистов завели уголовное дело.
«Этим своим публичным выступлением Вы, как показало время, фактически одобрили и дали отмашку той, мягко говоря, истерии, за которой уже закрепились такие термины, как «дело белорусских декабристов», «дело REGNUMa, — говорится в ноте протеста. -Нет в деле такого слова («недонарод», — Прим.). Это Вы придумали, что оно якобы использовалось авторами в публикациях нашего агентства, не подумав даже о том, что из этой выдумки может произойти. А мы не забываем, что благодаря и Вашим действиям «дело публицистов», по которому они находятся под стражей уже тринадцать месяцев, состоялось от начала и до конца, Г-н посол, настоящим заявляем Вам категорический протест против Ваших действий, выраженных в публичном высказывании в конце 2016 года заведомо ложных сведений о том, что Ю. Павловец, Д. Алимкин и С. Шиптенко якобы использовали в своих публикациях слово «недонарод».
За что судят публицистов?
Напомним, судебный процесс над тремя «пророссийскими публицистами» идет уже второй месяц. На скамье подсудимых — доцент БГУИР Юрий Павловец, брестский охранник Дмитрий Алимкин и главред журнала «Новая экономика» Сергей Шиптенко. Их обвиняют в разжигании расовой, национальной или религиозной вражды или розни, за что грозит наказание от 5 до 12 лет лишения свободы.
Проверку по текстам авторов инициировало Министерство информации, после того как в Генпрокуратуру с просьбой завести уголовное дело на одного из авторов «Регнума» и заблокировать ресурс в Беларуси обратился Денис Рабенок. В своем ответе Генпрокуратура указала, что возбуждать дело не будет, но обратится в Мининформации насчет публикации.
После этого Мининформ обратился во входящую в его структуру Республиканскую экспертную комиссию по оценке информационной продукции на предмет наличия (отсутствия) в ней признаков проявления экстремизма. Комиссия сделала экспертизуи постановила, что тексты авторов имели признаки разжигания розни. В эту экспертизу также вошли психолого-лингвистические исследования. Во время допроса один из экспертов заявил, что в ходе исследования специалисты искали не признаки экстремизма, а смотрели, содержатся или не содержатся в тексте признаки экстремистских значений. И пришли к выводу, что в текстах этих авторов таким признакам соответствуют возбуждение национальной вражды или розни и унижение национальной чести или достоинства.
Адвокаты обвиняемых заявляли ходатайство о проведении повторной психолого-лингвистической экспертизы публикаций, поскольку считают, что один из экспертов является идейным противником обвиняемых. Но суд в удовлетворении ходатайства отказал.
Приговор суд вынесет 2 февраля.

По словам Лукашенко, эта система должна быть выстроена по аналогии с производством, оборотом и импортом алкогольной или табачной продукции. "Я не говорю, что вы цены будете устанавливать, еще что-то… Но вы полностью возьмете под контроль все эти процессы в стране по производству, продажам внутри и импорту извне. Все надо взять под контроль", — распорядился глава государства.

Он считает, что оборот лекарств стоит контролировать, возможно, даже жестче, чем алкогольной или табачной продукции. "Какую вы схему предложите мне в первом полугодии, это я уже посмотрю. Здесь нам шутить нечего", — заявил Лукашенко.

Президент также потребовал окончательно разобраться с проблемой посредничества как в фармотрасли, так и в других сферах. "Это касается всей страны. Посредники нас обдирают наголо, давайте разбираться с этой проблемой. Эта проблема не только у них (в сфере фармотрасли), я уже десять раз говорил о посредничестве", — добавил он.

По словам Лукашенко, заработок посредников порой составляет половину от цены товара. "Это удораживает товар. Почему мы не занимаемся этим вопросом? Это вопрос номер один", — сказал он.

Лукашенко сообщил, что на определенном этапе он готов был принять решение, запретив всякое посредничество. "У Шуневича спросите или у Вакульчика — они вам расскажут, откуда все проблемы. Проблемы в посредниках: покупают за рубль — продают за десять", — убежден глава государства.

"Если мы разрешаем какое-то посредничество, пусть министр или губернатор поставит свою подпись", — сказал он. В случае возникновения вопросов со стороны правоохранительных и контролирующих структур именно эти чиновники потом и будут нести ответственность за принятое решение, подчеркнул Лукашенко. "Мы огромные деньги теряем. Здесь (при посредничестве) самая коррупция. Отсюда берут деньги на взятки и прочее", — уверен он.

При этом Лукашенко признал, что в определенных случаях без посредников не обойтись, но это, опять же, должен решать руководитель высокого уровня.

Решение данных проблем особенно актуально в условиях, когда в мире идет жесткая борьба за рынки и ценовая конкуренция, подчеркнул Лукашенко.

Фото: пресс-служба президента Беларуси
«Это касается всей страны. Посредники нас обдирают наголо, — подчеркнул глава государства. — Давайте разбираться с этой проблемой. Эта проблема не только у них (в сфере фармотрасли. — ред.), я уже десять раз говорил о посредничестве».
Президент обратил внимание, что заработок посредников порой составляет половину от цены товара. «Это удорожает товар. Почему мы не занимаемся этим вопросом? Это вопрос номер один», — подчеркнул белорусский лидер.
Александр Лукашенко обратил внимание, что на определенном этапе был готов принять решение, запретив всякое посредничество. «У Шуневича спросите или у Вакульчика. Они вам расскажут, откуда все проблемы. Проблемы в посредниках. Покупают за рубль — продают за десять», — отметил глава государства.
«Если мы разрешаем какое-то посредничество, пусть министр или губернатор поставит свою подпись», — сказал Александр Лукашенко. В случае возникновения вопросов со стороны правоохранительных и контролирующих структур именно эти чиновники потом и будут нести ответственность за принятое решение, подчеркнул он.
«Мы огромные деньги теряем. Здесь (при посредничестве. — ред.) самая коррупция. Отсюда берут деньги на взятки и прочее», — уверен президент.
Вместе с тем Александр Лукашенко отметил, что в определенных случаях без посредников не обойтись, но это опять же должен решать руководитель высокого уровня.
Глава государства добавил, что решение проблем в данном направлении особенно актуально в условиях, когда в мире идет жесткая борьба за рынки и ценовая конкуренци

Главе государства доложили, что в прошлом году белорусские производители отправили на экспорт лекарственных средств примерно на 150 млн долларов. При этом, по предварительной оценке, за 2017 год произведено фармацевтической продукции на 1 млрд рублей, что в эквиваленте превышает 500 млн долларов.
Лукашенко обратил особое внимание на ценообразование, подчеркнув, что стоимость соответствующей продукции должна быть адекватной и не завышаться. Для этого, по его словам, необходимо в том числе продолжать активную работу с производителями и поставщиками, а также стараться по максимуму исключить участие посреднических структур. "Хотелось бы, чтобы вы не по указке президента проверяли цены на лекарства, мы разберемся в ближайшее время. Это не дело, что спецслужбы будут заниматься ценами на лекарства", — заявил Лукашенко.

Он поинтересовался объемами производства отечественных лекарств, функционированием отрасли в целом, процедурой закупки импортных лекарственных средств, состоянием конкурентной среды.

"Александру Лукашенко подробно доложили о работе холдинга "Белфармпром" и входящих в него предприятий. Главе государства также доложили о выполнении поручений по развитию фармацевтической промышленности и обеспечении внутреннего рынка отечественными лекарственными средствами. Обсуждалась реализация инвестпроектов по модернизации фармпромышленности, в том числе на предприятии "Минскинтеркапс", финансово-экономическое состояние и перспективы развития отрасли", — сообщает пресс-служба.

Сейчас основные усилия белорусской национальной историографии сосредоточены на утверждении идеи древности белорусского политогенеза и белорусской этнической общности. В этом плане в постсоветской Белоруссии разрабатываются параллельно две концепции исторических предшественников белорусского государства: Полоцкой земли и Великого княжества Литовского (ВКЛ). Основные официальные концепты на этот счет возникли еще в советский период. Неофициальные — еще раньше. Например, их можно найти уже в трудах основоположника белорусской «национальной» историографии Митрофана Довнар-Запольского (1867—1934). Новинкой постсоветского периода стало то, что альтернативы белорусского политогенеза ищут вне древнерусского поля. Созданная в СССР концепция «древнерусской народности» стала главным объектом атаки.
Полоцкая концепция нашла отражение в учебнике истории Беларуси для 6-го класса общеобразовательных школ.(1) Вторая — Великого княжества Литовского, как предшественника современной белорусской государственности — в учебнике для 7-го класса.(2)
В учебнике истории по начальной белорусской истории для 6-го класса Полоцкое и Туровское княжества рассматриваются как «первые государства на белорусской земле». Это умеренная и консервативная трактовка из советской белорусской историографии в учебнике опирается на советскую концепцию «древнерусской народности». Впрочем, альтернатива подобной трактовке — «Полоцкое княжество — первое белорусское государство» — уже давно сформулирована в белорусской националистической историографии. Здесь возможны подвижки. Похоже, что в апреле 2017 года президент Беларуси Александр Лукашенко дал указание произвести ревизию в школьном преподавании истории в отношение концепции «древнерусского государства» и «древнерусской народности».
Относительно следующего периода истории Белоруссии в учебнике для 7-го класса (редактор проф. Юрий Николаевич Бохан) продвигается идея, что «белорусские земли входили в состав Великого княжества Литовского». Это умеренная «советская» консервативная трактовка. Радикальная версия опять же хорошо известна. Она идет в рамках т. н. «литвинской» концепции, рассматривающей Великое княжество Литовское собственно «белорусским государством». В рамках литвинской концепции правящее сословие и масса населения ВКЛ — это «литвины», которые на самом деле и есть белорусы. Современные же литовцы (их подчеркнуто зовут «летувисами») не имеют прямого отношения к средневековым литвинам. Литвинская концепция не вводится в школьное образование. Но и без нее, как выясняется, школьное преподавание истории в достаточной степени сообщает о «белорусскости» Великого княжества Литовского.
Концептуально в учебнике «Великое княжество Литовское» устанавливает глубокую связь Белоруссии с Европой. В учебнике утверждается, что географически современная Беларусь находится в «центре Европы», а ВКЛ было «крупнейшим государством средневековой Европы». Действительная же ситуация — ВКЛ занимало по отношению к Европе периферийное, пограничное и буферное положение. Подобное обстоятельство никак не отражается в учебнике, но присутствует в радикальных антироссийских националистических концепциях истории Белоруссии.
Тем не менее, очевидно, что в период ВКЛ население, жившее на территории современной Белоруссии, осуществило глубокий дрейф от православной Руси к католической Польше. В культурном и политическом плане в соседней Польше ВКЛ стало неотъемлемой частью т. н. «Ягеллонской идеи».
В рассматриваемом учебнике белорусской истории утверждается: Великое княжество Литовское возникло «на основе территории расселения двух народов — литовского и белорусского. Позже в его состав вошла часть украинских и русских земель. Объединение в этом государстве балтских земель и княжеств бывшей Руси обусловило его название — Великое княжество Литовское и Русское». Подобное утверждение можно понимать двояко, как хочешь: либо уже в эпоху ВКЛ существовали Украина и Россия (Великороссия), либо речь идет о территориях, размежеванных в ХХ веке большевиками для союзных республик — УССР и БССР.
Концепция белорусской народности. В рассматриваемом учебнике утверждается, что «белорусская народность» возникла в эпоху ВКЛ, которое было «многонациональным государством». В учебнике сообщается: «Это было многонациональное государство, где все народы мирно сосуществовали, дополняя и обогащая друг друга. Правящая династия происходила из литовской знати, а экономический и культурный облик государства определяли белорусские земли». «В составе ВКЛ проходило формирование белорусской народности. Если Киевскую Русь называют колыбелью белорусского народа, то в Великом княжестве Литовском, можно сказать, произошло его взросление. Именно в это время оформились основные черты белорусской культуры и белорусского характера — многоконфессиональность, религиозная и национальная терпимость, уважение к различным обычаям и культурам, к традициям соседей, открытость».
С одной стороны, концепция «белорусской народности» является продолжением советской концепции «древнерусской народности». Здесь советская теория национальности, соотношения народности и нации вносят немало путаницы, что вполне и отражает современный белорусский школьный учебник. В частности, в нем утверждается, что ВКЛ было «многонациональным государством». Правильней было бы сказать: «полиэтничным» государством. На практике же в ВКЛ в понимании тогдашней эпохи была одна нация — благородное сословие Великого княжества, иначе называемое «народ» или «шляхетский народ». Вся история ВКЛ до Люблинской унии 1569 года — это и есть история создания и конституирования этого народа, говоря современным языком — «нации» эпохи до модерна. Как частность, демонстрирующая непонимание проблемы, в рассматриваемом белорусском школьном учебнике истории от Бохана в тексте присутствует описание свойств современного белорусского национального характера, якобы возникших еще в эпоху «белорусской народности» в ВКЛ. «Отличительные черты белорусов» из учебника Бохана — это надо читать.(3)
Однако перечисленные во фрагменте признаки «национального характера» белорусов, возникшие, по утверждению авторов учебника, еще в эпоху ВКЛ, лишний раз иллюстрируют известный факт — современная белорусская нация возникла на основе крестьянского сословия, а не известным «классическим путем», когда права «шляхетского народа» постепенно распространяются на остальные сословия и в итоге создается современная нация. При последнем варианте мы имели бы либо литвинов, либо поляков, вместо современной белорусской нации, возникшей через социальную революцию в советскую эпоху.
Самым трудным местом концепции «белорусской народности», а это как раз и демонстрирует рассматриваемый нами учебник, проблема белорусской идентичности. Вернее — полное отсутствие присутствия идентичности «белорус» в рассматриваемый период. Относительно идентичности авторы учебника здесь используют прием запутывания учащихся. Читаем: «В XIV—XV вв. население белорусских земель уже выделяло себя среди других народов. Бытовало много различных названий наших предков: «русь», «русины», «люди руси», «литвины», «литвины-белорусы», было также название «полешуки». Т. е. утверждается: в эпоху ВКЛ существовала множественная идентичность, под видом которых учащимся подкладывают и чисто региональные. Под ними школьники должны подразумевать «белорусов».
Другой используемый по тексту учебника метод — это «замыливание» русской идентичности у населения ВКЛс помощью приема кавычек. Вот весьма характерные фрагменты из текста учебника использования кавычек при упоминании русской идентичности в ВКЛ. Мы процитируем их:
— «Под „русскими землями“ [ВКЛ] имелись в виду в первую очередь земли Беларуси и частично Украины»;
— «Условия унии вызвали широкое недовольство литовских и „русских“ феодалов. А принятие Ягайло католичества вызвало протест православного населения ВКЛ… С Кревской унии начались и отрицательные явления для национально-культурного развития белорусского народа;
— Литовская знать „не отказывалась и родниться с представителями „русских“ родов“;
— „Русскому“ православному населению ВКЛ эта [католическая] вера была чужой»;
— При Гедимине религиозная терпимость стала одним из основных принципов в отношении «русских» земель;
— «Под названием «русские», «русины» имелись в виду жители белорусских земель. Поэтому государство стало называться «Великое, княжество Литовское и Русское».
В тексте учебника проводится и прямая замена существовавшей в ВКЛ русской идентичности, на не существовавшую «белорусскую». Вот характерные примеры: «Литовские и белорусские феодалы провозгласили Витовта «королем Литвы и Руси». Или еще: «Белорусские и литовские феодалы хотели сохранить самостоятельность своего государства. В результате на протяжении XV—XVI вв. было заключено несколько новых уний». Читая такое, возникает законный вопрос «А где тогда в это время были украинские феодалы?». Но вот, оказывается, они появляются в другом фрагменте текста учебника: «События 1508 г. еще раз подтвердили, что удержать «русские» земли в составе ВКЛ можно будет только тогда, когда интересы белорусских и украинских феодалов будут учитываться, а сами они получат доступ к управлению государством».
А вот еще характерный пример, связанный с известным эпизодом битвы под Оршей 1517 года. Победителя в этом сражении великого гетмана литовского Константина Острожского авторы учебника называют «одним из выдающихся полководцев в истории Беларуси». Возникает законное подозрение, что авторы учебника не называют гетмана Острожского «выдающимся белорусским полководцем» только потому, что своим княжеским происхождением и владениями Острожский был связан с Волынью — Украиной, по принятой в белорусском учебнике логике.
При этом курьезом становится то, что в одном фрагменте учебника «украинские земли», на практике входившие в то время в состав ВКЛ, рассматриваются как иностранные: «Торговые связи с Польшей, Чехией, Венгрией, украинскими землями, Московским государством».
Возникновение белорусской народности рассматривается в идейном ряду формационной теории «научного коммунизма»: «У восточных славян формирование народностей — белорусской, русской, украинской — началось при переходе от первобытности к феодализму и продолжалось все средневековье». Здесь понимай, как хочешь: «переход к феодализму» состоялся в эпоху Киевской Руси или позже? Тем не менее, обратной стороной концепции «белорусской народности» является утверждение об одновременном возникновении и существовании «украинской народности» и «русской народности» (великорусской). О сражении при Вилькомире 1435 года в учебнике сообщаются такие детали: «В кровавой битве вместе со своими отрядами полегли 13 украинских и белорусских князей». Здесь заметим, что среди этих князей был некий вяземский князь Михаил Львович. А его куда тогда запишем? В украинские или белорусские князья? Дело в том, что в тексте рассматриваемого учебника наряду с «белорусами» и «украинцами» на территориях ВКЛ присутствуют еще и «русские». В учебнике от Бохана утверждается: «Русью [в ВКЛ] назывались белорусские, украинские и русские земли, присоединенные к ВКЛ в XIV в.». По логике авторов учебника, получается, что на отвоеванных от ВКЛ Москвой при Иване III и Василии III жили русские без кавычек, т. е. «великоросы». И здесь понимаешь, что если бы большевики при создании БССР оставили бы за ней, как это было сделано в 1918 году при создании Белорусской советской республики, Смоленск с областью, то в средневековых сюжетах современного школьного учебника по истории Белоруссии население Смоленска числилось бы за «белорусской народностью», а не так, как сейчас, называлось по тексту русскими, но без использования при этом кавычек. В современном учебнике истории Беларуси есть «русские» с кавычками и без.
В общем, сюжет о «белорусской народности» из рассматриваемого нами школьного учебника «истории Беларуси» отчетливо демонстрирует, что совершенно невозможно научно описать национальную и этническую историю Белоруссии в рамках политики национального строительства на примордиалистской основе. Концепция «белорусской народности» игнорирует действительную идентичность и выдумывает мнимую. В случае с рассматриваемым учебником истории белорусским школьникам каждый раз предлагают включать воображение по части «белорусской народности» по известному приему, описанному в одной русской кинокомедии 1990-х годов:
— Это что такое?!
— Пельмени!
— Но это ж равиоли!
— Но сначала-то они пельмени, а уж затем все остальное! Ну это ж пельмени, Михалыч!
Белорусская национальная историография при описании идентичности в ВКЛ еще в рамках советской исторической школы предложила считать «равиоли» «пельменями» и наоборот. То, что это смешно и идет вне рамок формальной логики, вполне устраивает белорусских национальных историков. Только в частных разговорах с ними сейчас можно обсуждать этот сюжет в здравых тонах.
Рассмотренный нами школьный учебник очевидно демонстрирует, каким образом белорусская историография идет по пути создания своей истории, истории белорусского народа и белорусского государства. Но данный примордиалистский подход не в состоянии научно описать состояние этничности в период «до модерна». И от этого возникают проблемы, которые наблюдаются даже на уровне школьного курса.
В 1903 году историк Михаил Грушевский для конструирования «украинской» истории под нужды украинского национального строительства первым предложил вместо «единой» русской истории писать историю «русских народностей», либо историю «восточного славянства». Последнее — это чистая абстракция. Но концепция «белорусской народности» вписывается в логику Грушевского. Получается, что советские школы национальной истории в УССР и БССР под нужды советского национального строительства в этих республиках, фактически, стали работать в рамках предложенной Грушевским парадигмы. В итоге получилось, что абстрактное научное понятие «восточные славяне», «украинская» и «белорусская» народности стали пренебрегать действительными историческими идентичностями в регионе. Чтобы концепции «украинской» и «белорусской» народности не играли на разбегание, их зацементировали концепцией «древнерусской народности». Тезисы ЦК КПСС, опубликованные в 1954 году в связи с 300-летним юбилеем Переяславской рады, содержали положение: «Русский, украинский и белорусский народы происходят от единого корня — древнерусской народности, создавшей древнерусское государство Киевскую Русь».
Теперь о частном белорусском историографическом случае. Между ликвидацией униатства в Российской империи в 1839 году, польским восстанием 1863 года и революцией 1917 года в российской исторической науке было создано историографическое направление истории ВКЛ, работавшее в рамках концепции «Западной Руси» и утверждавшее идею об общерусском единстве. Иногда эти историографические концепции в рамках этой школы называют «западнорусизм». В рамках идей «западнорусизма» и была создана концепция «Литовско-русского государства». Первоначально идейно она была направлена против польского влияния в Северо-Западном крае Российской империи. Еще до революции 1917 года эта «западнорусистская» концепция ВКЛ была переписана «белорусскими» историками-националистами. Из ВКЛ получилось «Литовско-белорусское государство». На практике в советский период в рамках «истории БССР» в концепции периода ВКЛ были соединены «западнорусистская» и «белорусская» национальная концепция. ВКЛ стало «Литовско-русским государством», но под его «русской» составляющей было рекомендовано воображать «белорусскую». Конфликтом идентичности пренебрегли, поскольку исходили из примордиалистского понимания этничности. Очевидно, что сейчас в национальном конструировании истории белорусские националисты будут стремиться ликвидировать наследие «западнорусизма» в концепции ВКЛ. Здесь ограничения может накладывать только здравый смысл, но от воображения в трактовках идентичности уйти не удастся.
Проблема идентичности, проблема национальности и нации остаются самым слабым местом концепции «белорусской народности» в период ВКЛ или иначе — «Литовско-русского (в смысле «белорусского») государства. По этому пункту белорусская «национальная» история весьма уязвима для критики с позиции «Русского мира». Однако подобная критика не решает научной стороны проблемы. Вопрос о русской идентичности в эпоху ВКЛ может быть решен лишь с позиции конструктивистской методологии. Наметим здесь общий каркас решения проблемы вне рамок «имперского» и вне рамок «националистического» подхода
Самое важное — метод конструктивистской этнологии опровергает существование через все периоды истории единого русского этноса, но также опровергает и изначальное существование трех восточнославянских народов в период до модерна.
Относительно «древнерусской народности». Русская идентичность в эпоху «Киевской Руси» была элитарной, связанной с княжеским родом, правом, русской церковью и тесно связанной с ней культурой, опирающейся на церковнославянский язык с письменностью на особой графике — кириллице. Очень рано, еще с ХI века, русская идентичность оказалась связана с конкретной конфессией — «русским» православием. Распространение русской идентичности за рамки элит произошло уже после разделения единого культурного пространства Руси между «Великим княжением всея Руси» и Великим княжеством Литовским.
Отчетливая политическая граница между Великим княжением всея Руси и Великим княжеством Литовским создала у двух местных вариантов русской идентичности чувство принадлежности к двум разным политическим пространствам, что способствовало лояльности местным политическим институтам и практикам. Единые культурно-религиозные основания двух русских идентичностей облегчали миграцию в оба направления между ВКЛ и Великим княжением всея Руси, включая и политическую эмиграцию. При совпадении названия русские идентичности в ВКЛ и Московском государстве содержательно были разными идентичностями. Условно русскую идентичность в Короне Польской и Литве можно назвать из-за распространения здесь латыни «рутенской» (русинской). Политическая и культурная принадлежность Польши и Литвы к «Христианскому миру» (Европе) привела к тому, что русская идентичность в Галиции (Польше) и ВКЛ была построена под влиянием идей эпохи Возрождения и влиянием двух сближающихся политических и культурно шляхетских «народов» Польского королевства и Великого княжества Литовского.
Последний фактор способствовал уменьшению, а потом и исчезновению элитарной части русской идентичности в ВКЛ и Короне. Но русская идентичность в Речи Посполитой испытала временный подъем и консолидацию в процессе борьбы с Брестской унией 1596 года. Дискурс, который сформировал новую «барочную» русскую идентичность в Речи Посполитой, был подготовлен авторами полемических религиозных сочинений, направленных против Унии. Частный случай демонстрирует: в эпоху «домодерна», помимо государства важнейшим институциональным субъектом в формировании и изменении местной культурной и политической идентичности была церковь. Русские идентичности в ВКЛ и Короне — с одной стороны, и в Московском государстве — с другой, носили этноконфессиональный характер и были связаны с православием, хотя местные его варианты из-за государственных особенностей, разных церковных организаций и просто временной инерции весьма разошлись в обрядах, церковных книгах и других деталях. Вообще, в эпоху домодерна мифы о происхождении, исторические нарративы, язык, культура и религиозные убеждения играют определяющую роль в развитии, поддержании и конструировании идентичностей.
«Рутенская» идентичность в ВКЛ и Короне была непосредственно связана с православной конфессией, а потом в Речи Посполитой — с униатством при том условии, что главенствующие позиции государственной религии занимало католичество. Это стало еще одним фактором того, что «рутенская» идентичность оказалась со временем связана исключительно с низкими сословиями. В Речи Посполитой русский язык и русская православная вера, трансформированная в ХVII веке в униатство, стали языком и верой простонародья.
Русская (рутенская) идентичность в Речи Посполитой не может считаться прямым предшественником современных украинской или белорусской идентичностей. Малорусская идентичность возникла в результате внутренней смуты и полувекового взаимодействия казачьего Гетманства с Российской империей. Возникшая в Гетманстве малорусская идентичность создала первую модель коллективной идентичности, которая четко отделяла себя от русской идентичности ВКЛ в Речи Посполитой.
В сумме малорусская идентичность Гетманства и «рутенская» идентичность Речи Посполитой оказали сильное влияние на трансформации русской идентичности Московского государства в русскую «имперскую» идентичность Российской империи. Малорусская идентичность была связана с казачьими обычаями и традициями. Казачья по происхождению элита гетманства представляла Малороссию как общество, которое возглавлялось и представлялось казачеством. Малороссийская идентичность стала основой современной украинской идентичности и ее непосредственным предшественником. В рамках малороссийской идентичности были созданы легенды, мифы и символы, использованные национальными конструкторами украинской идентичности в ХIХ веке.
У создателей белорусской национальной идентичности не было сравнимого инструментария и материала. У белорусской идентичности не было идентичности предшественника, из которого она бы выросла. Белорусская национальная идентичность сложилась достаточно поздно, уже в рамках СССР, посредством советской государственной и культурной политики. Советская государственная политика была нациостроительной в своей основе. Создания социалистической «советской» нации в БССР шло с использованием идей белорусского этнического национализма, возникших в конце ХIХ — начале ХХ века. Изначально со второй половины ХIХ века белорусская идентичность складывалась исключительно как крестьянская.
Современная белорусская концепция национальной истории при описании эпохи «до модерна» использует понятия эпохи модерна, т. е. не может адекватно в научном плане описать периоды до ХIХ века. Это, в частности, хорошо демонстрирует и рассматриваемый нами учебник истории. Например, достаточно общим местом в национальных исторических построениях является утверждение о названии средневекового якобы «белорусского» государства «Великим княжеством Литовским и Русским». Однако подобное утверждение является современной смысловой новацией. Это в титуле великого князя, а чаще всего при персональных униях, по совместительству в титуле короля Польского присутствовали эти земельные определения великокняжеского титула — «литовский и «русский» в прочем ряду. Титулатура в подобной форме соответствовала формам европейской монархической культуры, а вовсе не являлась признаком «многонациональности», «федерализма» и «децентрализации» в государстве. Заметим, что такие используемые в учебнике применительно к ВКЛ понятия, как «многонациональное государство», «государственный язык» — суть понятия из другой эпохи.
В рассматриваемом учебнике мы читаем: «Государственный статус старобелорусского языка в ВКЛ ставил его в более выгодное положение. Им пользовались не только крестьяне и мещане, но и шляхта, магнаты и князья, в том числе литовского происхождения. На нем составлялись государственные документы, велась переписка, издавались произведения литературы и искусства. В результате древнебелорусская культура получила в ВКЛ благоприятные условия для развития, что содействовало формированию белорусской народности».
В историографии современной Беларуси «руска мова» в ВКЛ называется «старобелорусским», а в современной Украине — «староукраинским» языком. Но тогдашние русский язык и письмо не могли быть ни «староукраинскими», ни «старобелорусскими», т.к. был один и тот же язык и одна и та же графика письма. До начала ХVII века различия внутри русского языка в ВКЛ и Короне Речи Посполитой не позволяют разделять его на «старобелорусскую» и «староукраинскую» версии. При этом очевидно, кроме все прочего, что и само слово «мова» является полонизмом. В школьном учебнике истории от Бохана утверждается, что «старобелорусский язык уже в XIV в. приобрел в ВКЛ распространение и стал государственным». Но если это так, то почему тогда все привилеи панам и шляхте ВКЛ от великого князя литовского были изданы на латыни, а не на этом «государственном» языке?
В учебнике утверждается: «Старобелорусский язык формировался на основе восточнославянского языка при определенном влиянии польского и литовского языков». Возникает законный вопрос «А что такое «восточнославянский язык?». Другой вопрос: если существовал «старобелорусский литературный язык», то как тогда осуществлялось его воспроизводство через поколения? Очевидно, посредством текстов из церковных книг на церковнославянском языке. Школьники осваивали церковно-славянский язык. На практике «старобелорусским языком» современные белорусские историки и филологи называют местный извод церковнославянщины, использовавшийся для внецерковных нужд, что расширяло лексическую основу за счет разговорной речи и диалектов.
Шедший в Речи Посполитой польский культурный дрейф под влиянием католичества и латинства очень скоро привел к том, что в «старобелорусском языке» на письме начал использоваться латинский алфавит. Использование «лацинки» было не устойчивым явлением, а переходной формой к использованию в быту и официальной сфере ВКЛ польского литературного языка. При том заявленном условии в ВКЛ, что русский язык используется в официальном делопроизводстве, никак не заявленная сфера использования польского языка непрерывно расширялась. Полонизация в культуре низового шляхетства была очевидна уже в начале ХVI века. Практически, полонизация в ВКЛ с самого начала шла рука об руку с распространением католичества — «ляшской веры».
Отметим, что религиозный сюжет из-за общего европейского дискурса является самым противоречивым в рассматриваемом школьном учебнике белорусской истории от Бохана. В частности, в учебнике утверждается о существовании некой «уникальной» веротерпимости в Великом княжестве Литовском. Однако, как оказалось, в конечном счете «уникальная веротерпимость» завершилась тем, что Православная церковь со своей иерархией на территории ВКЛ были запрещена, а ее приходы стали униатскими. В других фрагментах учебника сообщается, что изначально браки между католиками и православными были запрещены, православная церковь перестала пользоваться поддержкой со стороны великокняжеской власти. Положение о занятии высших государственных должностей только католиками формально действовало до 1563 года.
В учебнике признается, что «далеко не идеальными были и отношения с ближайшим политическим союзником — Королевством Польским. Последнее не только предъявляло своему восточному соседу территориальные претензии, но и стремилось к полному политическому подчинению ВКЛ. В конце концов это привело к образованию нового государства — Речи Посполитой, в составе которого самостоятельность ВКЛ была утрачена». Европейская ориентация и ее естественный спутник — полонизация рассматриваются в учебнике весьма поверхностно.
Кроме того, в учебнике совершенно игнорируется тот факт, что регионализация Великого княжества Литовского совершенно не совпадала с современной белорусской в БССР и Республике Беларусь. Целостной региональной Белой Руси с территорией, совпадающей с современной Беларусью, в рамках ВКЛ никогда не существовало. Внутренней границей между исторической Литвой и Русью во времена ВКЛ и в Речи Посполитой была река Березина, делившая пространство в направлении по меридиану. Полесье было областью, этнографически тянувшей к югу. А территория на современной Западной Белоруссии с городами Брест и Бельск-Подляшский (сейчас в Польше) в этнографическом плане были продолжением не Литвы или «Белой Руси», а Волыни (современная Украина). Украинская «национальная наука» до сих пор полагает, что население Берестейщины является частью украинского этнического массива. Отсутствующий в учебнике сюжет доказывает, что в региональном плане и по внешним границам современная независимая Беларусь опять же является продуктом советской эпохи. Разумеется, в подобном ключе авторы рассматриваемого учебника истории ничего не сообщают белорусским школьникам.
Дмитрий Семушин
(1) История Беларуси с древнейших времен до середины XIII в. Учебное пособие для 6 класса общеобразовательных учреждений с русским языком обучения. Под ред. проф. Г. В. Штыхова и дин Ю. Н. Бохана. Минск, 2009.
(2) История Беларуси: вторая половина XIII — первая половина XVI в.: учеб. пособие для 7-го кл. обшеобразоват. учреждений с рус. яз. обучения. Г. В. Штыхов, Ю. Н. Бохан, М. А. Краснова. Под ред. Ю. Н. Бохана. Минск: Нар. асвета, 2009.
(3) Заметим, что известные из произведений Адама Мицкевича («Пан Тадеуш») и Генрика Сенкевича («Потоп») — один родом из Новогрудка, другой — с Подляшья, образы «шляхетского народа» ВКЛ явно не соответствуют предлагаемому авторами современного учебника стандартному национальному характеру белоруса. В рассматриваемом учебнике читаем:
«Открытый, душевный и гостеприимный белорусский народ умел встречать и угощать тех, кто шел к нему с миром. Бедствия и лишения закаляли белорусский народ, и он становился более сильным, мужественным, копил силы, чтобы выжить и предстать перед всем миром со своей собственной историей, героической и порой драматичной. Историю белорусского народа с полным правом можно назвать настоящим учебником жизни».
«Белорус — это прежде всего усердный труженик. Испокон веков он привык жить своим трудом и надеяться только на себя. Повседневные хлопоты делали его рачительным хозяином. Но тяжелый труд не всегда позволял сводить концы с концами. Жизнь делала белоруса чрезвычайно бережливым. Лучше не доесть, а приобрести что-то на «черный» день.
Счастье белорус представлял себе не столько в материальном богатстве, которого у него всегда не хватало, сколько в свободном труде на родной земле. Счастливым считался человек, у которого были трудолюбивые дети, порядок в семье, согласие с соседями и т. д.
Хлеб, достававшийся тяжелым трудом, ценили, как свою жизнь. Случалось, после еды сгребут его крошки в пригоршню и съедят. И краюху хлеба, которая остается, осторожно, как величайшую ценность, положат на стол (под икону) и накроют чистеньким белым рушником.
С давних времен славились белорусы своим гостеприимством. Накормить гостя, дать ему пристанище считалось у белорусов святым делом.
Бывало, жизнь сгибала белоруса. Он страдал и терпел, мечтал и надеялся на лучшее будущее, если не для себя, то для своих детей. Изо всех сил старался белорус оставить в наследство детям нечто большее, чем получил сам от своих родителей. Это сделало белорусов людьми рассудительными.
Жизнь часто сталкивала белоруса один на один со своей судьбой. Поэтому он надеялся прежде всего на свои силы, но помощь других ценил и никогда не забывал отблагодарить за нее.
Белорус — большой миролюб. Он ради спокойствия может пожертвовать многим. Если же чужеземец покушался на его землю, он защищал ее храбро и упорно, не жалея своей жизни. Белорусы в средневековье были хорошими воинами, но войны приносили им очень много бед и страданий". — История Беларуси: вторая половина XIII — первая половина XVI в. С. 5, 117.

Ранее, в конце 2017 года, глава националистической Партии БНФ Григорий Костусев встретился с начальником главного идеологического управления Администрации президента РБ Александром Ильясевичем и передал ему «семь с половиной страниц предложений относительно празднования даты 25 марта». По словам главного бээнэфовца, главный идеолог Белоруссии воспринял встречу «на позитиве». «Он был очень заинтересован, задавал много вопросов о тех событиях. Также мы отметили, что не должен повториться тот сценарий 25 марта, который был в этом году, когда демонстрантов разогнали в центре города», — рассказал Костусев.
И действительно, прошлогодний сценарий, скорее всего, не повторится. Если «День воли"-2017 проходил на волне «протестов дармоедов» и имел мощный политический заряд, то в этом году националисты провозгласили принцип «Nothing politic, it’s just history». А в плане истории, как писали те же фигуранты «дела публицистов», у властей и националистической оппозиции давно наметилось сближение позиций.
Если празднование 100-летия БНР на государственном уровне всё-таки состоится, это будет означать переход на новый уровень «национализации» политического режима в Белоруссии: праздник змагароў з Масквой получит официальное признание, а истоком белорусской государственности де-факто станет откровенно антирусский проект — самопровозглашённая Белорусская Народная Республика.
Что же такое эта БНР? Назовём три основных её характеристики.
1) БНР — политический фантом. «Народная республика» была провозглашена на оккупированной кайзеровской Германией территории, где все вопросы государственного уровня решались немецкой военной администрацией. БНР не имела собственной армии, органов власти на местах, финансовой и судебной системы. Белорусскую Народную Республику, в отличие от ряда других политических фантомов, провозглашённых в 1918—1920 годах на территории бывшей Российской Империи, официально не признало ни одно (!) государство в мире — даже самостийная Украина, поскольку украинские сепаратисты стремились включить в состав своей «державы» белорусское Полесье. «Нечеловеческие усилия белорусских деятелей поставить Белоруссию хотя бы в среду малых государств и добиться признания самостоятельности Белорусской Народной Республики ни к чему не привели», — писал в 1919 году один из инициаторов провозглашения БНР — Иосиф Воронко.
2) Руководство БНР придерживалось прозападной ориентации. В Третьей уставной грамоте говорилось: «Теперь мы, Рада Белорусской Народной Республики, сбрасываем с родного края последнее ярмо государственной зависимости, которое насильно набросили российские цари на наш свободный и независимый край». А в телеграмме немецкому кайзеру Вильгельму у бээнэровцев был уже совсем другой тон: «Рада Белорусской Народной Республики декларировала независимость единой и неделимой Белоруссии и просит Ваше Императорское Высочество о защите на подконтрольной ей территории для укрепления государственной независимости и неделимости страны в союзе с Германской Империей». В последующем члены Рады БНР сотрудничали с нацистами во время Великой Отечественной войны и с западными разведками — в послевоенное время.
3) Идея БНР не пользовалась поддержкой среди белорусского населения. Из донесения большевистского разведчика в Москву (летом 1918 года): «Минская рада, которая себя именует Белорусской радой, это не люди, а немецкие прихвостники. Крестьяне про эту несчастную раду и понятия даже не имеют, что она существует… По дороге вечером проходил через деревню Гудка в 15 верстах от Бобруйска. Меня окружила на улице толпа молодежи крестьянской и старики лет 50, начали меня спрашивать, что делается в России, скоро ли русские войска придут к нам на помощь».
Собственно, подавляющее большинство белорусов выступало даже против идеи автономии Белоруссии в составе России, не то что против самостийной республики. Так, на 1-м съезде крестьянских депутатов Минской и Виленской губерний, который открылся 20 апреля 1917 года, была принята следующая резолюция: «В отношении политических судеб Белорусского края съезд решительно осуждает идею политической автономии Белоруссии, проповедываемую так называемым Белорусским национальным комитетом, как несоответствующую интересам трудящихся классов белорусского народа. Съезд находит, что областное самоуправление, охватывающее губернии Белорусского края в пределах демократической республиканской России, является наилучшим с точки зрения интересов крестьянства разрешением вопроса общественно-политической жизни края».
Сегодня, как и сто лет назад, значительная часть белорусов выступает за нахождение своей малой родины в общем с Москвой политическом пространстве, поэтому строительство прозападной Нью-БНР с преемственностью от Олд-БНР может дорого обойтись белорусскому истеблишменту. Пока не поздно руководство РБ должно осознать, что для Белоруссии БНР — это такой же токсичный исторический актив, как УПА для Украины.

Белорусы опоздали

Чтобы родилась идея белорусской независимой государственности, была необходима серьезная идеологическая подготовка. Эпоха национализма пришла в Беларусь во второй половине – конце 19 века. Национализм трактуется как как идеология и практика, базовым принципом которой является идея верховенства или первенства своего народа или нации. Обычно национализм включает в себя такой важный компонент как политическая независимость. 

Фактически та идея, которая появилась в 19 веке, и картина мира, которая доминирует сегодня, сформировались в результате национальных процессов, которые происходили тогда и происходят сегодня. Из всех мировоззрений, которые борются за души людей в современном мире, наиболее распространенным является национальная идея. Ничто другое не смогло так успешно установится в каждой части мира, привлечь столько людей разного жизненного опыта и социального положения в разных странах как национализм. 



Если говорить о нашем регионе, то белорусы в этом плане опоздали. Первыми национальную идею начали разрабатывать, пропагандировать, выступать с ней на политической, общественно арене литовцы и поляки. В Литве еще в 1883 году начинает издаваться литовская националистическая газета «Aušra» ("Заря"), которая отыграла практически ту же роль, что и «Наша Нива» для белорусов, только десятилетиями раньше. В 1880-х годах появляются первые литовские партии, преимущественно социал-демократического плана. 

В 1890-е годы оформляется польская национальная идея. Такой перелом был связан с работой известного польского политика Романа Дмовского, который фактически первым сформулировал идеологию польского национализма или, по-другому, польского национального эгоизма, которая отбрасывала идею Речи Посполитой. Понимание нации у поляков и литовцев основывалось на этнокультурном и этнолингвистическом принципе: главными элементами были язык, историческая память, традиции, культура – это основа национализма.

Фундамент белорусской национальной идеи

В 19 веке было сложно с самим термином «Беларусь», его пониманием, а тем более – с белорусской идеей. Белорусская национальная идея впервые связывается с первыми политическими организациями, которые появляются в начале 20 века – «Белорусская революционная партия», которая трансформировалась в «Белорусскую революционную громаду», а после революции 1905-1907 гг. стала Белорусской социалистической громадой. Эти партии напоминали клубы, там было немного участников, преимущественно – молодежь. 

Одним из отцов БНР является белорусский политик, общественный деятель, один из основателей белорусского национального движения в XX веке Антон Луцкевич. В 1910 году он написал статью, посвященную истории белорусского возрождения и его истоках. Статья была написана по-русски для украинского издания, переведена на польский, литовский языки и идиш. То есть появляется пропаганда белорусского возрождения среди народов, близких к нашему региону. 

Антон Луцкевич писал о том, что истоки белорусского возрождения можно найти еще в начале 19 века, но то, что касается непосредственно нас, датируется 80-ми годами 19 века. Он называет в первую очередь Франтишка Богушевича (он первым очертил границы Беларуси и первым публично назвал нашу землю Беларусью), упоминает «Дудку беларускую» и предисловие к ней – как манифест белорусского возрождения. Упоминает также белорусский дух минской либеральной газеты того времени "Минский листок", а также белорусский дух «Витебских ведомостей», что удивительно для официальной губернской газеты. 

В 1888 году «Минский листок» публикует ряд статей под названием «Белорусское прошлое». Их автор, основоположник белорусской национальной историографии Митрофан Довнар-Запольский, был тогда еще никому не известным 21-летним студентом первого курса исторического факультета киевского университета. У него были очень хорошие наставники, сам же Довнар-Запольский походил из Речицы. Он впервые попытался представить национальную историю Беларуси, где Беларусь выступает как объект исторического исследования. Он ездил с экспедициями по Беларуси, проделал колоссальную работу, важную для возрожденцев начала 20 века. А все потому, что он видел своей миссией открыть Беларусь.

Важным событием для  национальной идеи были также издания белорусских народников 80-х годов. Они впервые теоретически обосновали существование белорусского народа как отдельной ветви славянского племени. В качестве аргументов приводили историю, язык, культуру и даже климатические особенности Беларуси. 

Отметим работу Ластовского «Короткая история Беларуси». Он пробует показать значение той деятельности, которую делают белорусы, то есть рассматривает белорусов как создателей своей истории. Например, процессы полонизации он трактует как самополонизацию, то есть это не поляки виноваты, что в 17-18 веках на белорусских землях происходила полонизация, а белорусы сами виноваты. 

Он как политик и активный общественный деятель видел, что простые люди не принимают белорусскую идею, основанную на языке. Как идти в белорусскую деревню того времени и говорить о святости мовы, как писала «Наша Нива», когда для массы людей, которые живут в деревне, очень важно перейти на русский или польский язык, потому что за этим стоял социальный прорыв, карьера, шанс вырваться из бедноты. Никто тогда не считал белорусский язык за нормальный язык. 

Определенные события, важные для белорусской национальной идеи, происходили и раньше. Исследователи, например, выделяют такой начальный подсознательный этап «в себе», когда белорусское национальное движение развивается в рамках польского национального движения. Также исследователи пишут сегодня про литвинскую традицию, которая была связана в Виленским университетом и литературой Сырокомли, Чечета и других, где есть важные моменты белорусчины. 

Можно также говорить и про западнорусскую традицию, которая вызревала в Гомеле и Могилеве. Происходило так называемое белорусское культурное накопление – белорусский язык постепенно проникал в язык элиты, начинает формироваться историческая память. 



В поисках национальной идеи

В 1905-1907 гг. происходит революция, которая впервые дала возможность заниматься политической деятельностью. Белорусы пытаются это использовать, как и все остальные. 

Но тут появляется проблема, с которой белорусская элита будет сталкиваться все 20-е столетие – как национальную идею сделать массовой, как сделать крестьянство белорусским, жителей Беларуси сделать сознательными белорусами, которые готовы что-то делать в интересах своей нации.

Белорусские деятели пробуют разные пути. Доминировал этнокультурный вариант белорусской идеи, вариант, который разрабатывала главным образом "Наша Нива". И он стал доминирующим на все 20 и 21 столетие. Были попытки соединить национальную идею с социалистической, христианско-демократической, краевой, рассматривать белорусов как политическую категорию, а не этническую. Рассмотрим эти варианты подробнее.

Национальная идея + социалистическая

1 сентября 1906 года в Вильне выходит первая белорусская газета "Наша Доля" под редакторством Элаизы Пашкевич. Эта газета делалась как проект белорусской социалистической громады. Первый тираж был огромным, фигурирует цифра 200 тысяч экземпляров. Но многое, что задумывалось авторами этого проекта, не получилось. «Наша Доля» была очень революционной газетой, социалистической по характеру. Четыре номера были конфискованы цензурой, седьмой номер конфисковали во время набора. В то же время интерес к газете был огромный. 

Газета пробует национальную идею соединить с социалистической. У «Нашей Доли» национальная идея соединялась с идеей освобождения белорусской бедноты от царизма, самовластия и власти помещиков.

Со временем в редакции назрел кризис и она раскололась. Оттуда вышли браться Антон и Иван Луцкевичы, которые основали «Нашу Ниву», попробовав использовать те политические возможности, которые создавала новая политическая ситуация в Российской империив 1905-1907 годах, когда был период относительной свободы – возможности легальной политической и общественной деятельности. 



Национальная идея = язык + культура + историческая память

«Наша Нива» сыграла колоссальную роль в разработке доминирующего варианта белорусской национальной идеи. По аналогии с литовцами и поляками, это был этнокультурный и этнолингвистический вариант. Основа нации – это язык, культура, историческая память. Доминирующая тема – защита белорусского языка, введение белорусского языка в школьное образование и по возможности в церковь и костел, хотя последнее меньше интересовало нашенивцев, так как большинство вышли из БСДГ. Доминировала идея социализации белорусского языка, который должен был стать равным с другими. Социальная борьба тоже присутствовала, но очень осторожно. 

«Наша Нива» старались делать то, что в 1890-е годы делали поляки. Также сотрудничала с деятелями литовского национально-демократического движения.

В "Нашей Ниве" было категорическое осуждение шовинизма, в том числе белорусского. Лозунг «Свайго не цурайся, чужому навучайся» передает дух газеты того времени. 

Краевая идея

На подобную толерантность нашенивцев повлияло расширение краевой идеи. Это совершенно другой вариант национализма, вариант политической или гражданской нации. Создатели краевой идеологии утверждают, что этнокультурное происхождение человека, его язык, историческая память не важны. А по-настоящему важно его политическое отношение к территории исторической Литвы. Если ты чувствуешь себя гражданином Литвы, то ты принадлежишь нации, которая тут формируется. Ты можешь быть по происхождению поляком, белорусом, евреем - это не важно. Важно то, что если ты чувствуешь себя патриотом этой земли, ты принадлежишь этой нации. 

Эта идея родилась в среде литовских и белорусских поляков, то есть поляков, которые имели местные корни. Поляки как местное население вполне хорошо себя ощущали, пока не начались национальные движения. Например, очень острым получился польско-литовский конфликт. Литовские националисты требовали, чтобы шляхта, которая когда-то была литовской, но перешла на польский язык, отказались от него и вернулись к литовскому. Потом начались споры в костеле - на каком языке проводить богослужения на литовско-польских территориях. Дело доходило до драк.

Белорусы в тот момент пока еще претензий не предъявляли, но это было "пока". Литовским и белорусским полякам нужно было искать свое место и определиться, как им быть в этой ситуации: присоединяться ли к польскому движению, которое мощно развернулось в королевстве Варшавском, но это означает, что ты отказываешься от этих земель. Кем ты будешь тут? Поэтому и появилась краевая идея: здесь в сознании переплетались и белорусчина, и польскость, и литовскость. Мы говорим по-польски, наша культура - польская, но наша родина здесь, на белорусских землях. 

Каревая идея сглаживала конфликты и строилась на исторической памяти ВКЛ, где в согласии жили все народы. Это конечно миф, конфликты на самом деле были, но это был красивый миф. Возвращая память о ВКЛ, они стремились, чтобы в результате национальных процессов историческая Литва не рассыпалась и сохранила свою целостность. 

Большинство белорусских и литовских поляков - это элита, землевладельцы, интеллигенция. А белорусское и литовское национальные движения шли снизу. Одно из главных требований одних и других - земля. Краевцы пробуют сгладить этот социальный конфликт: не важно твое социальное и этническое происхождение, мы все образуем условную нацию литвинов.

Нашенивцы, братья Луцкевичи, пробовали использовать и эту идею. В 1912 году Луцкевичи начинают издавать ежедневную "Вечернюю газету" на русском языке, которая выходила до немецкого наступления в 1915 году. И в 1912 году братья Луцкевичи начинают издавать ежедневную газету на польском языке. В "Вечерней газете" они выступают как русские демократы, в польской газете - как польские демократы. 

Конечно, они краевцами не стали, а только использовали эту идею, чтобы расширить социальную базу национального движения. В то время краевцы были силой в Вильне, там были три краевые массонские ложи, у них были средства, на которые, например, они выдавали газету на польском языке, где в краевую идею вставляют важность поддержки белорусов. На русском языке делают то же для тех, кто читает по-русски. 

Вариант взаимопонимания разных социальных классов был очень важным. Белорусский государственный и политический деятель Роман Скирмунт был довольно богатым человеком, ему принадлежала самая крупная в Минской губрении ткацкая фабрика, приблизительно 6 тысяч гектаров земельных владений. Он был одним из главных идеологов идеи краевости, финансировал "Нашу Ниву", встречался с братьями Луцкевичами, а в конце 1916 года присоединяется к белорусскому движению и даже возглавляет его. Белорусский национальный комитет под началом Романа Скирмунта в 1918 году пробует добиться автономии Беларуси в границах федеративной Российской республики - после того как началась российская революция. 

Национальная идея + христианская демократия


Еще одной попыткой расширить белорусскую национальную идею было издание газеты "Белорус". Газета выходила с 1913 года и пыталась соединить белорусскую идею с идеологией христианской демократии. Белорусская идея - это христианская идея. Авторы проекта работали преимущественно среди католиков, но пытались влиять как-то и на православных. 

Таким образом, в то время Беларусь искали на разных путях. Делалась колоссальная работа небольшой группой людей - 10-12 человек. Но они не смогли достигнуть того, к чему стремились.



Идея политической государственности

Первые упоминания идеи государственности Беларуси нашлись в первом варианте программы БСГ, это 1903-1904 год. Удивительно, но высказывалась идея независимой Беларуси, когда еще не началось национальное движение. Похоже на то, что белорусы просто списали у литовцев и поляков. Во второй программе БСГ 1906 года разговор идет уже об автономии Беларуси, что было ближе к истине. За эту автономию боролись и в 1917 году.

Идея государственности главным образом созревала и сформулировалась в годы Первой мировой войны. Довольно долго белорусы оставались сторонниками белорусско-литовской федерации, высказывались также идеи государственности в границах бывшего ВКЛ. В 1917 году образовалась организация, которой руководил Ластовский, где звучали идеи белорусско-украинской федерации.

Провозглашение БНР 25 марта 1918 года было в большой степени от безвыходности. Белорусы до последнего искали возможности найти взаимопонимание с литовцами. 16 февраля 1918 года литовцы объявили о независимости, и после признания Литвы немцами в Минске поняли, что ничего совместного с белорусами не будет, нужно провозглашать независимость отдельно. В этом плане надежда была только на чудо, потому что за белорусами в то время стояли мизерные силы. 

Литовское вопрос был международным уже давно. Белорусский оставался внутреннем вопросом Российской империи. И поэтому как раз сами литовцы особо не хотели с белорусами объединяться, так как понимали, что белорусы просто их используют. Литовцы были сильнее политически. Существующие политические партии представляли все слои литовского общества. И самое главное, они чувствовали поддержку этого общества, так как уже в конце XIX в. сумели убедить даже жителей литовской деревни в важности поддержки национальной культуры. Широкие круги населения поняли важность национальной культуры, литовского языка. И поэтому было легче добиваться политической самостоятельности. 



В апреле 1917 года состоялся визит белорусской делегации в Петроград во главе с Романом Скирмунтом по вопросу автономии Беларуси. Визит получился совершенно неудачным, потом члены делегации признавались, что когда они посещали министра внутренних дел Российской Федерации, он спросил, какая сила стоит за ними. И кто-то из белорусов честно признался: за нами стоит великая моральная сила. Понятно, что разговоры об автономии на этом закончились, потому что должна быть реальная сила, готовая бороться, стрелять за свою автономию. 

Белорусские деятели очень активно пытались разыграть литовскую карту, однако сами литовцы были прагматиками. И если до Первой мировой войны еще шли на эти контакты, то когда во время войны стало более реально Литве вырваться из империи и соорудить собственное государство, то стали отказываться от союза с белорусами. Литовцев также настораживали пророссийские симпатии, существовавшие в белорусском движении.

БНР и большевики

В 2017 году был столетний юбилей Октябрьской революции. Официальные историки заявляли, что без нее белорусская государственность не случилась бы. Да, но в том смысле, что большевики подтолкнули белорусов к более решительным действиям, показав, что ни на какие уступки белорусом не пойдут и не допустят существования отдельной белорусской республики. Возвращается фактически тоталитарное государство. Поучительным уроком стал разгон большевиками Всебелорусского учредительного собрания. Это показало белорусам, что надежд на автономию быть не может. Единственный путь - оторваться от большевиков. Такой напор большевиков оттолкнул белорусов и ускорил понимание того, что нужно бороться за свою государственность. БНР стала попыткой такой борьбы. 

В мае 1918 года было принято решение о формировании правительства БНР под руководством Романа Скирмунта, но социалисты, которые голосовали за него, побоялись существования «консервативного» правительства. Скирмунт как раз имел шансы для разговора в Европе на другом уровне, однако социалисты сделали все, нарушая собственные решения, чтобы он не состоялся. Одно время в Минске было двоевластье: "социалистическое" правительство Иосифа Воронко, который уже не имел права им быть, но сохранил печать и все государственные документы, и законное правительство Романа Скирмунта, который не получил ни печати, ни документов. В отставку отправили обоих, было сформировано новое правительство - Ивана Середы, также социалистическое.

Но в основном Скирмунт проиграл потому, что Германия была против. Немцы, на которых Скирмунт надеялся, когда началось формирование его достаточно серьезного правительства, дали понять, что их вполне удовлетворяло правительство социалистов, которое не имело шансов на международной арене.

Почему белорусы так отставали от литовцев и поляков в своем национальном самосознании?

Нужно понимать, на кого опирались и с кем работали те же нашенивцы. Они ориентировались на белорусскую деревню. Самосознание белорусских крестьян в то время и национальная идея были вещами, которые было сложно совместить. Повлияли процессы полонизации и самополонизации, руссификации и саморуссификации в 19 веке. Наиболее успешно процессы руссификации пошли в Беларуси тогда, когда в 80-е годы в Беларуси открыли 5 учительских семинарий, куда начали принимать детей из крестьянских семей, преимущественно православных. Их учили и содержали за государственный счет, вкладывали в головы определенные идеи - что нет какой-то там Беларуси, что белорусы - испорченные поляками русские. И эти учителя потом пошли в белорусскую деревню. Эти люди, вышедшие из нищеты и сделавшие учительскую карьеру, говорили детям - учите русский язык, это правильный язык. Когда сами белорусы начали работать в этом направлении более активно, руссификация стала более эффективная. Есть много моментов в истории, когда плохие вещи делались руками самих белорусов. 

Можно конечно клеймить кого угодно за то, что нам мешали, но стоит задать себе вопрос, что мы сами делали, когда у нас были возможности. Этот вопрос актуален и сегодня.

Между тем, Петр Бригадин — профессиональный историк, сфера его интересов — начало ХХ века. Он автор книг «На переломе эпох: становление белорусской государственности (1917—1920)» и «Между Востоком и Западом: становление государственности и территориальной целостности Беларуси (1917—1939)», совместно с Владимиром Ладысевым, пишет "Наша нива".

100-летие провозглашения независимости Белорусской Народной Республики — удобный повод поговорить о тех событиях, о том, как они видятся сегодня.

Петр Иванович, 25 марта будет 100 лет провозглашения независимости БНР. Что значило это событие для нашей истории?

Это был процесс государственного самоопределения, начавшийся в 1917 году, еще до революции. Ничего не случается одномоментно.

Этот процесс происходил в течение всего 1917 года, 1918 года и более-менее он наметился только в 1920 году, после второго провозглашения БССР. Одно событие неразрывно связано с другим.

Была и попытка найти общий язык с Временным правительством. Белорусская делегация, например, ездила в Петроград, чтобы договориться об автономии края. И даже у идеи такой весьма ограниченной автономии имелось множество противников. Многие не понимали, что происходит, а такие же процессы шли в странах Балтии, на Украине, в Австро-Венгерской империи.

Основная сложность была в том, что нас не признавали как отдельный этнос. И поэтому это движение не было настолько оформлено, как на других территориях. На белорусских землях это процесс имел множество противников. 

Существовали многочисленные российские партии, а национальные партии, как Белорусская социалистическая громада, были слабы. В качестве беженцев было переброшено огромное число белорусов в Россию. На небольшой территории, оккупированной немецкими войсками, у национальных движений имелась масса ограничений.

И то, что после разгона Всебелорусского съезда 1917 года президиум продолжил его дело по подготовке Учредительного собрания, имело большую важность. На таком распутье, когда немцы отошли, а большевики еще не пришли, появилась возможность для национального самоопределения.

Как вообще у белорусов в те времена созрела идея о собственной автономии или даже независимости?

Национальная идея во времена кризисов очерчивается наиболее четко. На пограничье этнос начинает остро ощущать себя этносом.

После того как беженцы рассеялись по всей территории России, то поняли, что они не совсем русские. Им говорили, что они «русские», но их просто не понимало население той территории, где они оказались.

Поэтому беженские организации весьма активно включились в национальное возрождение. Белорусские организации создавались в Петрограде, Москве, Воронеже, Орле, Одессе…

Те, кто воевал на фронтах, создавали национальные единицы: украинские, литовские. И белорусы тоже. Эти процессы подтолкнули к организационному оформлению. Когда члены войсковой рады вышли из тюрьмы, куда их посадили большевики, они сразу заявили, что создают свой секретариат. 

Вот эти члены президиума Всебелорусского съезда, делегаты политических партий и объявили о создании Белорусской Народной Республики. Они воспользовались тем небольшим временным промежутком, который имели.

Объявили о создании БНР, но немцы через четыре дня разогнали секретариат, сказав что белорусы слишком много на себя взяли. Потом были вторая, третья уставные грамоты.

Но главное, что было сделано — заявлено, что белорусы намерены создать свою государственность.

И это очень важный фактор. Почему? Мы не говорим, что у нас сегодня есть какие-то конфликты с соседями, нет, их нет, но об этом нужно говорить. Ведь на эту землю заявили свои претензии и поляки, и литовцы, и украинцы. УНР создала свои центры управления в Бресте, Гомеле и Мозыре и считала, что Полесье — их.

Так случилось, что мы находимся на границе. Малому народу сложно выживать на границе без поддержки, а поддержки не было. Если не будет международного признания, то ничего не будет.

А кто на тот момент мог дать ту поддержку?

Балтийские страны и украинцы обращались к немцам: «Под немецкой властью мы обретем свою волю». И Литва, Эстония, Латвия под патронажем Вильгельма создавали свою государственность. А белорусов никто не поддержал, никто! Поэтому и бросались в разные стороны. Хотели обратиться к полякам, но Скирмунт сказал: «Нет, только к немцам». Он там учился, хорошо язык знал, ездил к ним, как премьер-министр. Была и известная телеграмма кайзеру.

А вы считаете ошибкой ту телеграмму?

Да какая ошибка?! Нет! Те события следует рассматривать не с точки зрения нашего понимания. А нужно поставить себя на место человека того времени, который искал выхода. Люди видели, что соседи сделали вот так, они уже направили телеграммы кайзеру, мол, мы под вашей властью. А почему нам не сделать так?

А в то же время польский корпус генерала Довбор-Мусницкого уже захватил половину Минска. И что тут делать? Надо искать какой-то выход и спасение. Это была суперсложная задача. А еще и Пилсудский объявил о создании Второй Речи Посполитой. А Пилсудский родом из этих мест, называл себя белорусом. Я сам находил в архиве в Москве, что Пилсудский при аресте в анкете записался белорусом.

Сегодня надо рассматривать ту телеграмму, как попытку найти выход. Но это раскололо Совет. Ведь была пророссийская группа, пропольская. Многие считали, что поддержку надо искать на востоке, поскольку там революция, социальная справедливость. 

На Россию надеялась целая группа. Та же Бодунова, которая была родом из Гомеля, была русскоязычной. Делегация ездила в Москву на переговоры. Многие не понимали, как вообще можно жить без России.



25 Марта 1918 — это был отчаянный шаг группы романтиков заполучить собственное государство или что-то большее?

Пришли к пониманию, что провозглашение независимости необходимо. Первый шаг же был уже сделан, второй сделан. Остается только организационно объявить, что мы создаем независимое государство. Это все было логичной цепочкой, а никак не криком отчаяния.

Немцы относились ко всему этому как-то безразлично. Ну занимайтесь культурно-просветительскими делами, чем-то еще. У правительства БНР были ограничены полномочия. Но они направляли представителей на переговоры за границу, открывали консульства. Они пытались зацепиться любыми путями. 

Когда читаешь документы, то понимаешь всю сложность. Понимали ее и те люди, которые это делали. Они больше всего боялись, что страна будет разделена. Это был самый большой страх.

Была сложность по Виленщине, так как белорусские деятели считали ее только своей территорией. Тем более, что белорусов по переписи в Вильнюсе было значительно больше, чем литовцев. Польша также заявила свои претензии на Виленщину. И литовцы, Тарибу, более дружелюбно относились к белорусам, как к союзникам в противостоянии полякам.

А что стало главной причиной, что превратиться в полноценное государство БНР так и не смогла?

Отсутствие поддержки. Только это! Поэтому наши представители и ездили на международные конференции в Париж, Берлин, пробовали достучаться, чтобы нас услышали. Балты продержались до Второй мировой, так как помогли немцы. Немцы считали это Пруссией, землями Курляндии, поэтому и стали помогать. Страны Балтии всегда были ближе к Западу. 

А те процессы, которые происходили у нас в XIX веке (оккупация Российской империей - прим. БП), очень повлияли на историю. Мы потеряли тогда слишком много своей интеллигенции.

Какие позитивные моменты принесло провозглашение независимости БНР?

Это немного позже подтолкнуло советские власти к созданию БССР. Это был значительный козырь в переговорах! Что такие процессы самоопределения происходили и на территории Беларуси. И Ленин, когда обсуждал создание БССР, то писал в письмах, что она нужна, прежде всего, как буферная территория. Если бы не было Всебелорусского съезда, всех этих движений, то ничего бы не было.

Надо понимать, что БНР образовывалась как временная власть. Далее должно было быть Учредительное собрание, которое должно определить устройство власти. И БНР была временным инструментом перед Учредительным собранием, где и должны были обсуждаться вопросы государственного строительства.

Возможности были весьма ограничены. Не было денег, искали, где их можно найти, а богатые люди уже частично уехали, кто-то потерял финансы. Не все те меценаты, кто финансировал движение в 1917 году, могли делать так далее. Был и кредит от УНР. И искали возможность получить кредит от российской власти. 

Денег не было, а как без денег? Это целая тема. Возможно, появятся историки, которые будут изучать финансирование национального движения в 1917-1918 годах. Ведь очень интересно! А эта тема почти совсем неразработанной. Некоторые деньги потерялись, некоторые не дошли.

А кого персонально из создателей БНР вы могли бы выделить?

Всю команду, которая после разгона Всебелорусского съезда не побоялась. Многие же сразу ушли. А эти люди, около 15 человек, этот организационный комитет, достойны внимания: Иосиф Воронко, Полута Бодунова, Макар Костевич, Симон Рак-Михайловский, Томаш Гриб, Симон Прушинский, Леонард Заяц, Иван Середа, Язэп Дыла, Иосиф Лагун. Потом присоединился меценат Роман Скирмунт. 

Они остались в числе тех первых, кто создавал власть БНР. Это как Временное правительство, которое было создано из депутатов Думы, но депутатов много, а временное правительство невелико. Это те, кто сказали, что мы пойдем дальше.

Это очень смелые люди?

Конечно же! И те, что входили в Военный совет, пытались создать белорусскую армию, такие как Симон Рак-Михайловский, и Кастусь Езовитов, и Игнат Дворчанинов.

Рак-Михайловский имел больше возможностей, он служил, был делегатом на Всебелорусском съезде от армии. Понимали, что без армии нельзя защититься и вести разговоры о самоопределении.

А среди указанных лиц главного двигателя определить можно?

Нет. Может быть, Воронка, который и возглавил Совет. Томаш Гриб — очень умный человек, образованный, симпатичный. В него была влюблена Бодунова, всю жизнь к нему тянулась, но была значительно старше. Томаш хоть умер своей смертью, а Полута… [расстреляна в 1938 — Ред.]



Вы еще положительно оцениваете персону Романа Скирмунта.

Я просто знаю, что он делал. Своей жизнью доказал, что остался патриотом.

Я родом из его мест. Отец Скирмунта похоронен в моей деревне. И мой отец, мой дед, мама рассказывали о Марии, о Генрике, о Романе Скирмунтах. Они встречались! Он был такой полешук, говорил на полесском языке. 

Около Скирмунта крутились все, тянули его к себе. Он не правым был, он был из «краевцев», входил в краевую оппозицию в Государственной Думе. Вся его родня участвовала в восстании 1863 года, пошли по этапу в Сибирь. 

Отец Романа был самым богатым человеком на территории Беларуси того времени. Скирмунт понимал, что он с этой земли, был патриотом до последнего. Те люди, которые организовывали здесь нечто, заслуживают только уважения и нашей хорошей памяти.

Их память нужно чтить?

Стоит очень положительно оценивать эти имена. Судьба у них была разной, но это будет потом. Мы же обсуждаем, что они делали в 1917-1918 годах для белорусской государственности, и за это им надо сказать спасибо. Нашим дедам и прадедам, что они тут что-то делали, чтобы мы создали независимое государство. Эти события 1918 года уже вернулись в нашу память, и это здорово.

Справка. Петр Бригадин родился в 1949 году в деревне Молодово Ивановского района. Окончил истфак БГУ (1971). Преподавал в БГУ. Ректор Академии управления при президенте (2000—2001). Министр образования (2001—2003). С 2003 г. директор Государственного института управления и социальных технологий БГУ.

"В прошлом году правительством прорабатывались и были внесены предложения по внедрению системы страхования от безработицы, по увеличению размера пособия, но на данном этапе пока эти меры преждевременные. В настоящее время вопрос об увеличении размера пособия по безработице правительством не рассматривается", — заявил Лобович.
Государство ориентируется на помощь безработным гражданам в трудоустройстве. На это и направлен подписанный декрет. Документ предусматривает, что будет создана двухуровневая система формирования баз незанятых в экономике.
Списки будут формироваться на республиканском уровне, а затем уточняться на местном. Предполагается, что исполкомы на местах должны будут проанализировать ситуацию каждого человека, выяснить его социальный статус.
Лобович подчеркнул, что декрет №1 направлен, прежде всего, на активизацию работы органов власти по максимальному содействию гражданам в трудоустройстве, стимулированию трудовой занятости и самозанятости населения.

 
Также в прошлом году увеличились продажи пива - с 34 млн 209,7 тыс. до 35 млн 383,1 тыс. дал (+1 млн 173,4 тыс. дал). Объем реализации хмельного напитка стал больше на 3,4%.
 
Розничная реализация ликеров и ликероводочных изделий выросла на 101,4 тыс. дал (с 999,4 тыс. до 1 млн 100,8 тыс. дал), продажи выросли на 10,2%; виноградного вина – на 95,3 тыс. дал (с 3 млн 284,3 тыс. до 3 млн 379,6 тыс. дал). Также на 52, 67 и 72 тыс. дал увеличились продажи игристых вин (включая шампанское), коньяка и бренди (рост на 18%), слабоалкогольных напитков (+8,6%) соответственно.
Продажи плодового вина уменьшились на 487,3 тыс. дал – с 5 млн 825,6 тыс. до 5 млн 338,3 тыс. дал (на 8,4%).