Напряженность на Корейском полуострове

Ракетных пусков не будет
В то же время эксперт считает, что действия КНДР не будут пересекать "красную черту", проведенную в резолюциях Совета Безопасности ООН. "Никаких ракетных пусков скорее всего не будет. В настоящее время Север не настроен на конфликт с Соединенными Штатами и постоянно посылает сигналы о том, что он готов к переговорам, но только в том случае, если со стороны американцев будут сделаны серьезные уступки", - подчеркнул Ланьков.
Он полагает, что запуск ракеты будет воспринят Вашингтоном как откровенная провокация, в чем Пхеньян совершенно не заинтересован. "Они боятся, что если выведут из себя Трампа, он может прореагировать нанесением удара по каким-то объектам в Северной Корее, как он грозил неоднократно. События в январе, когда был убит высокопоставленный иранский генерал, показывают, что подобные операции Трамп вполне может санкционировать", - сказал Ланьков.
С другой стороны, отметил он, КНДР "не теряет надежду на то, что с Трампом удастся договориться и заключить с ним соглашение, которое фактически признает Северную Корею в качестве ядерной державы". "В Пхеньяне понимают, что никакой другой американский президент на подобные темы всерьез разговаривать не будет", - добавил эксперт.
Поэтому, полагает Ланьков, пока Пхеньян не будет заниматься ни запусками ракет, ни ядерными испытаниями, чтобы не провоцировать американцев. "Весь происходящий спектакль нацелен исключительно на южнокорейскую аудиторию", - считает он.

Как отреагирует Южная Корея
По мнению профессора, Сеул постарается в условиях эскалации напряженности вести себя максимально мягко, поскольку у него нет иного выбора. "С другой стороны, ни на какие уступки, которые реально нужны Северной Корее, Юг сейчас не пойдет", - признал эксперт.
По его словам, в Южной Корее отлично понимают, что любая попытка вести серьезное экономическое сотрудничество с КНДР будет с большой вероятностью расценена как нарушение режима санкций Совета Безопасности, что вызовет большое раздражение в Вашингтоне. "Этого в Сеуле совершенно не хотят, поскольку президент Мун Чжэ Ин отлично понимает: те ограниченные дивиденды чисто политического характера, которые ему принесет улучшение отношений с Севером, не идут ни в какое сравнение с масштабом тех проблем, с которыми он столкнется, если испортит отношения с Соединенными Штатами своей неуместной дружбой с Пхеньяном", - подчеркнул Ланьков.

Снос офиса межкорейской связи
Во вторник КНДР подорвала офис межкорейской связи в Кэсоне. Ранее Пхеньян критиковал Сеул за отправку южнокорейскими НПО пропагандистских листовок на территорию народной республики и обещал принять ответные меры вплоть до отправки войск в районы, прилегающие к демилитаризованной зоне. Первый заместитель заведующего отделом ЦК Трудовой партии Кореи (ТПК) Ким Ё Чжон, младшая сестра Ким Чен Ына, открыто заявляла, что офис межкорейской связи вскоре будет "бесследно обрушен".

Потому шок в Сеуле от известия от взрыве офиса был сильным. В администрации президента Республики Корея прошло экстренное совещание и по его итогам официальный Сеул выразил "глубокое сожаление" "односторонними действиями" Пхеньяна. При этом Южная Корея предупредила, что при попытке Севера предпринять новые действия по нагнетанию напряженности Юг будет "решительно реагировать". Минобороны РК также заявило, что намерено использовать все силы и возможности для обеспечения безопасности своих граждан и неприкосновенности территории страны.
Судя по действиям Пхеньяна, все было обставлено так, чтобы это выглядело как оплеуха лично Мун Чжэ Ину и крах его политики. Взорвали офис Межкорейского сотрудничества, который был результатом первой встречи южнокорейского президента Муна с Ким Чен Ыном и символом новой эры в межкорейских отношениях, а также доказательством успешности подхода Муна. Основные заявления и угрозы по этому поводу озвучивала младшая сестра Ким Чен Ына Ким Ё Чжон, с которой Мун несколько раз общался, сидел рядом на трибунах в ходе Зимней Олимпиады в Пхёнчхане. Мун и Ким Ё Чжон, когда общались, то с лиц их не сходили широкие улыбки, а атмосфера напоминала встречу дяди с любимой племянницей. Взрыв же произошел на следующий день после 20-летия межкорейской декларации 15 июня 2000 г., которую считают одним из краеугольных камней процесса примирения Юга и Севера.
Ну и само здание офиса связи хотя и находилось на северокорейской земле, но было построено, затем реконструировано и содержалось на деньги Сеула. Общие расходы на все это составили, согласно данным южнокорейской стороны, 27,7 млрд. вон или почти 23 миллиона долларов, которые заплатили южнокорейские налогоплательщики. Здание, кстати, было весьма симпатичным и модерновым, украшая общий пейзаж. Теперь нет ни здания, ни межкорейской дружбы, все усилия Мун Чжэ Ина пошли прахом, а Север еще дал понять, что это лишь только первый шаг, а скоро последуют иные.
Понятно, что вряд ли только листовки стали причиной для решения Пхеньяна сменить оттепель новым жестким "ледниковым периодом". Скорее всего Север пытается сделать Муна политическим заложником одной из главных его внешнеполитических целей - улучшения отношений с КНДР - и заставить Сеул отойти от США. Можно предположить, что Север не доволен тем, что Юг не решается идти поперек линии США, которые запрещают крупное сотрудничество с Пхеньяном, пока тот не начнет "сдавать" свое ядерное оружие. Но разве стоило все делать именно в такой манере?
После подобных действий КНДР естественно, что люди в Южной Корее, где, если говорить честно, многим (а может и большинству) безразлична судьба Севера, будут задаваться вопросом: "А зачем все это было? Зачем тратились все эти наши деньги, энергия и усилия президента, министров, всех остальных? Зачем было провоцировать недовольство США, которые уже давно косо смотрят на реверансы Муна в сторону КНДР?" Кроме того, резонный вопрос: "Как можно сотрудничать с Пхеньяном, если всегда есть вероятность, что в один день он по какой-то причине просто придет и взорвет все то, что с таким трудом сделали?"
Кроме того, давайте пофантазируем, что реально могла бы дать Северная Корея Югу кроме слов о большом братстве и дружбе, если бы Мун Чжэ Ин реально пошел наперекор США и международным санкциям и стал бы действительно развивать крупномасштабное экономическое сотрудничество (а реально помощь) с Пхеньяном? А вот от США бы южнокорейская экономика получила бы множество проблем за подобную строптивость, что вылилось бы в резкое недовольство южнокорейцев, для которых, повторимся, рассказы про КНДР - что-то очень далекое и не связанное с их ежедневной жизнью.
Мун Чжэ Ина по-человечески жаль. Насколько известно, он и многие люди из его ближайшего окружения действительно старались что-то сделать в плане сближения с КНДР, продвигали, кое-чего добились, пойдя даже на ухудшение отношений с теми, кому Северная Корея не нравится. Естественно, что Мун вынужден учитывать все аспекты и интересы южнокорейского общества, всех сфер и групп. В том и состоял замысел, чтобы начать движение в сторону реального сближения Юга и Севера, пока в возможных рамках, а уж потом расширять этот диапазон самостоятельности. Пхеньян же, как видно, захотел от Сеула быстро и очень многого, а когда убедился, что Юг не готов это сделать, то Север решил просто хлопнуть дверью, побив напоследок еще посуду, если говорить образно.
Судя по настрою южнокорейского лидера и его советников, а также единомышленников, все случившееся для них - конечно же сильный удар, но они вряд ли пойдут на эмоциональные ответные шаги и скорее всего будут продолжать призывать Север возобновить диалог. Правда КНДР, насколько можно судить, вряд ли ответит взаимностью, по крайней мере в ближайшее время, и даже наоборот вполне может пойти на новое нагнетание напряжённости. Этим и опасен нынешний разворот - всё может опять вернуться к ситуации 2016-2017 гг., когда Корейский полуостров был на грани войны.
Высока вероятность, что на этом вся реальная северокорейская стратегия Мун Чжэ Ина завершена и что-то новое будет пытаться делать новый лидер Юга, которого изберут корейцы в мае 2022 г. Правда, если победит оппозиция, то Пхеньян вряд ли сможет надеяться на ту активность и мягкость в отношении КНДР, которую демонстрирует сейчас Мун Чжэ Ин. Консерваторы Юга будут вести себя в отношении Севера куда жестче, что и показал опыт правления президентов Ли Мен Бака и Пак Кын Хе в период с 2008 по 2017 гг.

С точки зрения северокорейского руководства, наш мир устроен достаточно просто – он состоит из государств, чьи интересы противоречат друг другу. В Пхеньяне уверены: все государства на нашей планете с незапамятных времен ведут игру с нулевой суммой, то есть такую игру, в которой успех одного неизбежно означает поражение кого-то другого. По сути, речь идет о доведенных до логического завершения постулатах реалистской школы международных отношений.
Разумеется, подобное видение вовсе не исключает того, что в тех или иных обстоятельствах государства вступают в союзы, но альянсы эти воспринимаются как сугубо ситуативные и временные. При этом если в былые времена к идеологии в Пхеньяне относились серьезно, сейчас ее больше не рассматривают как значимый в международных делах фактор.
Такое отношение к миру отражает историю северокорейского режима. У его истоков стояли левые националисты 1920‑х, мечтавшие об освобождении от японского колониального гнета. Многие корейские молодые интеллигенты, в том числе и будущий основатель КНДР Ким Ир Сен, заинтересовались тогда коммунизмом. Но для них национальные задачи имели куда большее значение, чем задачи классовые. Француз или британец в ту пору вступал в ряды «красных», мечтая о бесклассовом обществе, всемирном братстве, «мире без Россий, без Латвий», а вот для китайца, вьетнамца или корейца коммунизм казался не столько дорогой к общечеловеческому счастью, сколько путем к ускоренной модернизации родной страны.
В 1945 году Ким Ир Сен возглавил режим, который на первых порах настолько зависел от Москвы, что его вполне можно было назвать марионеточным. Однако ни Ким Ир Сен, ни его соратники по антияпонскому сопротивлению вовсе не хотели быть советскими или, скажем, китайскими марионетками. Сограждане их в этом поддерживали, благо корейское общество успело пропитаться идеями национализма и с недоверием относилось к внешнему миру.
Уже с начала 1950‑х Ким Ир Сен стал осторожно играть на противоречиях между своими главными покровителями и спонсорами – Советским Союзом и КНР, отношения между которыми, несмотря на громкие клятвы в вечной дружбе, даже в то время были не безоблачными. Открытый конфликт между СССР и Китаем, начавшийся в конце 1950‑х и достигший пика в конце 1960‑х, стал для Ким Ир Сена настоящим подарком. Этот конфликт позволил наконец реализовать старую мечту и самого Ким Ир Сена, и его окружения – выйти из-под советского контроля, не попав при этом под контроль какой-либо другой страны.
В 1957–1962 годах Ким Ир Сен устранил с важных постов, выслал, отправил в тюрьмы, а в некоторых случаях и физически уничтожил тех высших чиновников, которые в прошлом были слишком тесно связаны с СССР и Китаем. Тогда почти поголовно репрессировали советских корейцев, в 1945–1950 годах по решению Москвы направленных на руководящую работу в КНДР. С неменьшей суровостью расправились и с этническими корейцами из Китая, составлявшими заметную часть северокорейского генералитета.
На протяжении всего советско-китайского конфликта, то есть до конца 1980‑х, Ким Ир Сен и его дипломаты мастерски играли на противоречиях Москвы и Пекина, занимая в целом нейтральную позицию, но при необходимости слегка сближаясь то с СССР, то с КНР. Главная задача северокорейской дипломатии тогда заключалась в том, чтобы обеспечивать максимальное поступление экономической помощи, сводя при этом к минимуму политические уступки и Москве, и Пекину. Добиваться этого удавалось, делая намеки на то, что в случае недостаточной щедрости одной из сторон Пхеньян может сблизиться с ее конкурентом.
Северокорейскую политику лавирования между СССР и КНР в 1958–1989 годах можно назвать настоящим дипломатическим шедевром. Правда, добытые таким образом ресурсы тратились впустую – не в последнюю очередь из-за того, что Ким Ир Сен и его окружение игнорировали в целом дельные советы Москвы по части организации экономики. Но ответственность за неэффективное использование средств лежит, разумеется, не на дипломатах, которые сделали все, что могли, а на экономистах и политическом руководстве страны.


После краха Советского Союза Китай стал считаться патроном КНДР. В Пхеньяне при этом КНР рассматривали не столько как идеологически близкое государство, сколько как источник материальной помощи (на фото: Ким Ир Сен и генсек ЦК Компартии Китая Цзян Цзэминь, 1991 год)
KCNA/TASS

Распад социалистического лагеря стал ударом для КНДР. В новых условиях уже нельзя было шантажировать Пекин сближением с СССР, а Москву – сближением с Китаем. Объемы получаемой из-за рубежа помощи резко сократились. Это стало причиной жесточайшего экономического кризиса, который в 1996–1999 годах привел к масштабному голоду.
К тому времени, впрочем, северокорейское руководство нашло другой эффективный способ для манипулирования внешними силами, которые по-прежнему воспринимались в Пхеньяне двояко: с одной стороны, как потенциальная угроза, а с другой – как потенциальный источник экономической помощи. Новым рычагом воздействия на внешний мир стала ядерная программа, работа над которой началась в КНДР еще в 1960‑е.
В 1994 году Северная Корея заключила с Соединенными Штатами Женевское рамочное соглашение. Оно действовало до 2002 года и предусматривало замораживание ядерной программы КНДР в обмен на экономическую помощь. В конце 1990‑х именно США и Япония обеспечивали основные поставки гуманитарной помощи в Северную Корею, и делали они это во многом из-за северокорейской ядерной программы. После того как в 2002‑м американцы вышли из Женевского соглашения, Пхеньян возобновил ядерную программу, провел успешные испытания и начал использовать факт обладания атомной бомбой для давления как на Южную Корею, так и на КНР.
«Работая с китайцами», северокорейские дипломаты стали напоминать Пекину, что их страна в силу своего географического положения служит буферной зоной, отделяющей КНР от находящихся в Южной Корее американских войск. «Работая с Сеулом», дипломаты КНДР делали акцент на национальной солидарности, а также на необходимости поддержания стабильности в регионе (кризиса в Северной Корее не хочет никто, но южане его по-настоящему боятся).
По мере того как американо-китайские отношения ухудшались, этот подход становился все более эффективным. В последние 10–15 лет, несмотря на неприязнь, которую и Си Цзиньпин, и его предшественники испытывали к Северной Корее, Пекин оказывает Пхеньяну значительную экономическую помощь. Летом 2017 года ситуация ненадолго изменилась, и Китай занял крайне жесткую позицию в отношении КНДР, но с весны 2018‑го, когда началась американо-китайская торговая война, все вернулось на круги своя.
Пекин сейчас формально соблюдает введенные ООН против КНДР санкции, но при этом активно отправляет туда продовольственную и иную гуманитарную помощь, помогающую экономике страны держаться на плаву (такие поставки не нарушают существующих санкций). Для КНР осторожная поддержка Пхеньяна – неплохой способ дать несимметричный ответ на торговую войну, развязанную против нее Трампом. В Пхеньяне это отлично понимают и насчет мотивов своего великого соседа иллюзий не питают. Косвенным подтверждением этого служат намеки северокорейских дипломатов, которые уже лет десять говорят о том, что КНДР в принципе готова помочь США в «сдерживании Китая» – за соответствующую плату, конечно. Эти разговоры звучат довольно странно, но вполне укладываются в северокорейскую политическую стратегию, смысл которой – использование противостояния великих держав себе на пользу. С этой точки зрения лавирование между Вашингтоном и Пекином – продолжение Ким Чен Ыном традиции, заложенной его дедом, который точно так же 30 лет лавировал между Москвой и Пекином.
Одновременно Пхеньян пытается вбить клин между Сеулом и Вашингтоном, играя на их вполне реальных противоречиях и надеясь на то, что нынешнее левонационалистическое правительство Южной Кореи рано или поздно возобновит одностороннюю помощь Северу.
Резюмируя, можно констатировать: северокорейский подход к международным отношениям работает. Вот уже почти 75 лет небольшая и бедная страна благополучно существует, играя на разногласиях великих держав, выбивая из них экономическую помощь и используя эту помощь для решения собственных экономических проблем. Ядерное оружие немало помогает этим играм, ибо оно не только сводит к минимуму вероятность вторжения, но и придает стране, которая по населению и объему ВНП мало чем отличается от Мозамбика, серьезный политический вес. Скорее всего, от этой проверенной временем стратегии в Пхеньяне не откажутся, так что нас еще ждет немало сюрпризов.

Ранее ходили слухи, что Биган, возможно, заедет в Пханмунчжом и там проведет переговоры с северокорейцами, но за прошедшие несколько дней высокопоставленные представители КНДР дважды прямо подчеркнули: "Нам с США сейчас не о чем разговаривать, переговоров не будет!". Так что, скорее всего, на этот раз замгоссекретаря США, который также курирует лично и отношения США с КНДР, обойдется без диалога с северокорейскими коллегами.
В настоящий момент уже известны основные темы переговоров Бигана в Сеуле: политика в отношении КНДР, ситуация на Корейском полуострове и в регионе в целом, двусторонние отношения.
Эти сухие формулировки основных вопросов не могут от специалистов скрыть того факта, что общение будет не таким простым, в определенной мере США и Южная Корея будут производить "зондаж" друг друга, и не исключены расхождения по ряду серьезных вопросов.
Главным камнем преткновения могут стать расхождения по поводу линии в отношении Северной Кореи. Недавнее обострение межкорейских отношений, в результате которого КНДР взорвала межкорейский офис связи в Кэсоне, подтолкнуло политическое руководство в Сеуле к мысли, что им стоит более активно развивать сотрудничество с Пхеньяном и не особо оглядываться на позицию США, которая требует от Сеула строгого следования санкциям и общей линии давления на КНДР, пока Вашингтон не получит того, чего сам желает от северокорейской стороны.
В Сеуле ряд высокопоставленных политиков уже неоднократно заявляли в последнее время, что необходимо ликвидировать навязанную стране Вашингтоном двустороннюю рабочую группу, целью которой является контроль со стороны США за всеми проектами и деятельностью Южной Кореи в отношении КНДР. Неоднократно американцы уже блокировали через эту группу некоторые инициативы Сеула в отношении Пхеньяна. Это не нравится многим в Южной Корее, где ходят проводить более независимую от США линию, да и КНДР не скупится хотя и на жесткие, но зачастую правдивые по сути высказывания, что, мол, Южная Корея сама ничего не решает без кивка из США.
Кроме того, буквально четыре дня назад на ключевых постах, связанных с внешней политикой, безопасностью и КНДР, в высшем руководстве РК произошли серьезные перестановки, в результате которых широкие полномочия получили люди, которые прославились своей независимостью в отношении США и/или стремлением развивать сотрудничество с КНДР. Это и новый директор Национальной разведывательной службы РК Пак Чи Вон, который при президенте Ким Дэ Чжуне был главным организатором от Юга межкорейского саммита 2000 г., и нынешний директор Управления госбезопасности администрации президента РК Со Хун, который принял участие в организации всех межкорейских саммитов, и министр объединения Ли Ин Ён, советник президента РК по вопросам внешней политики Лим Чжон Сок, глава Комитета парламента по внешней политике и объединению Сон Ён Гиль. Три последних политика вообще прямо говорили, что пора "научиться действовать самостоятельно, а не оглядываться на США", "войска США в Корее можно и сократить, а потом и вывести", а с КНДР "стоит развивать диалог и сотрудничество, ослабив санкции против Пхеньяна".
Понятно, что когда в первую очередь на северокорейском направлении внешней политики РК собрался такой "букет" людей с четкими взглядами и очевидными намерениями, то это явно волнует Вашингтон, у которого совершенно иные планы в отношении КНДР. Стивен Биган вот и попытается выяснить, насколько это всё серьёзно и при необходимости скорее всего доведёт до Сеула необходимость "не бежать по северокорейской колее впереди американского паровоза".
Правда теперь большой вопрос, последуют ли его рекомендациям в Южной Корее, так как в США скоро будут выборы президента, а лидер РК Мун Чжэ Ин уже неоднократно подчеркивал необходимость развития межкорейского сотрудничества. Так что высока вероятность, что у Бигана завтра состоятся непростые переговоры с южнокорейскими союзниками.
Но на этом сложные темы не исчерпываются. США и РК до сих пор не могут договориться о том, сколько Сеул должен платить за пребывание военного контингента США на Корейском полуострове общей численностью 28 500 человек. Речь идет о конкретной доли в расходах военных США, которую будут брать на себя корейцы. Они платить согласны, но американцы хотят гораздо больше, чем готов платить Сеул.
Кроме того, замгоссекретаря США намерен призвать Республику Корея к активному участию в де-факто антикитайском американском экономическом блоке "Сеть экономического процветания" (EPN, Economic Prosperity Network). Сеул же не хочет втягиваться в ссору США и Китая и однозначно принимать чью-то из сторон, так как Соединённые Штаты - главный политический и второй экономический, а Поднебесная - главный торговый партнёр Кореи.
В общем, завтра у Стивена Бигана будет в Сеуле весьма интенсивный и напряжённый день. Учитывая его характер и умение делать каменное лицо с лёгкой улыбкой перед журналистами, высока вероятность, что он сможет при общении со СМИ отделаться туманными и уклончивыми фразами. Но рано или поздно станет очевидно, смогли ли США в этот раз вернуть Сеул на тот путь, который Вашингтон считает "правильным", в первую очередь в отношении Северной Кореи, или Южная Корея сможет-таки "проявить норов" и действовать более независимо.

Встреча лидеров США и КНДР
Ким Ё Чжон также заявила, что встреча лидеров США и КНДР необходима и выгодна только для американской стороны.
"Очевидно, что саммит США - КНДР, если кому и нужен, то американской стороне, - приводит заявление первого заместителя заведующего отделом ЦК ТПК агентство ЦТАК, - мы же должны рассматривать такое событие (встречу лидеров двух государств - прим. ТАСС) как совершенно невыгодное и бесполезное [для Пхеньяна]". Сестра Ким Чен Ына также выразила мнение, что необходимость во встрече на высшем уровне возникнет лишь в случае, если Соединенные Штаты "решительно изменят свою позицию".
Кроме того, Ким Ё Чжон предположила, что саммит США - КНДР не состоится в этом году, однако полностью не исключила такой возможности. "Это мое личное мнение, но, предположительно, такого мероприятия, как встреча лидеров США и КНДР, в этом году не произойдет, - указала она. - Однако это также неизвестно".
30 июня, как передал южнокорейский телеканал KBS, заместитель госсекретаря, спецпредставитель США по Северной Корее Стивен Бигэн, выступая на телеконференции в Вашингтоне, указал, что встреча Трампа и Ким Чен Ына вряд ли состоится до ноябрьских президентских выборов в Соединенных Штатах. Позднее президент Южной Кореи Мун Чжэ Ин заявил, что ожидает проведения новой встречи между двумя лидерами до ноября. Глава МИД Республики Корея Кан Гён Хва подтвердила, что Сеул и Вашингтон на различных уровнях поддерживают контакты по этому вопросу.
В свою очередь первый заместитель министра иностранных дел КНДР Цой Сон Хи на фоне сообщений о возможном проведении саммита с США подчеркнула, что Пхеньян не нуждается в переговорах с американской стороной. Позднее госсекретарь США Майкл Помпео отказался пояснять, считает ли вашингтонская администрация возможным проведение нового двустороннего саммита с КНДР до президентских выборов в Соединенных Штатах в ноябре.
Первый в истории саммит США и КНДР состоялся 12 июня 2018 года в Сингапуре. Тогда Ким Чен Ын и Трамп подписали итоговую совместную декларацию. Пхеньян тогда взял на себя обязательства по денуклеаризации в обмен на гарантии безопасности со стороны Вашингтона. Однако второй саммит КНДР и США в Ханое закончился безрезультатно. Лидеры двух государств провели также короткую встречу в пограничном пункте Пханмунджом на границе Республики Корея и КНДР 30 июня 2019 года и договорились возобновить переговоры на рабочем уровне, но последующая встреча рабочих групп в Стокгольме не принесла результатов.