Спецслужбы

Это делало Бара потенциальной целью для вербовки иностранными разведками, что принималось во внимание израильскими службами госбезопасности. Израильские контрразведчики вели негласную слежку за ним, периодически вызывая на «профилактические беседы». Целью таких встреч было напомнить Бару, что тот является носителем государственных секретов и потому должен быть крайне осторожен в своих контактах. Такие «беседы» проводились с Баром в 1955-м, 1956-м, 1958 годах руководителями контрразведки ШАБАК и службы внешней разведки Мосад.
Первый контакт Бара с советской разведкой был зафиксирован в сентябре 1956 года, когда Бар познакомился с корреспондентом ТАСС в Израиле Сергеем Лосевым. Встреча произошла на квартире лидера коммунистического «Движения за дружбу с СССР» — организации, поддерживавшей СССР даже во время кампании там по борьбе с космополитизмом и «Дела врачей». Во время встречи Лосев посетовал на клевету на СССР в израильской прессе и предложил Бару изложить свое видение израильско-советских отношений.
Бар, в соответствии с должностной инструкцией, доложил об этой встрече контрразведчикам. Шеф ШАБАК Амос Манор лично предупредил Бара, что Лосев является агентом советской разведки и рекомендовал ограничить контакты с ним. Однако Бар еще трижды встречался с Лосевым на праздничных приемах в посольствах Болгарии, СССР, Венгрии в период с сентября 1957 по январь 1958 года.
Лосев свел Бара с резидентом советской разведки Василием Авдеенко, работавшем под прикрытием дипломатического статуса в советском посольстве в Израиле. В январе 1958 года на встрече с Авдеенко обсуждались стратегические и политические аспекты советско-израильских отношений. Затем Авдеенко представил Бара сотруднику советской резидентуры Владимиру Соколову, назначенного, по-видимому, куратором столь ценного агента.
Дальнейшие конспиративные контакты Бара с Соколовым проходили в резидентуре советской разведки, которая находилась в русской православной церкви в тель-авивском районе Абу-Кабир. Соколов проявлял особый интерес к военным объектам израильской армии и потребовал от Бара секретные документы. Бар послушно доставил советскому агенту их фотокопии.

Через Бара советская разведка хотела выйти на Гелена
В то время у Израиля были тесные союзные связи с Германией и Францией. Активно развивалось сотрудничество и разведслужб этих стран. Бар, являвшийся доверенным лицом премьер-министра Израиля Давида Бен-Гуриона, неоднократно участвовал в конфиденциальных встречах руководителей правительства, армии и разведок Израиля, Франции и Германии.
Впрочем, уже в то время, по крайней мере у военной разведки ЦАХАЛа существовали подозрения относительно Бара. Так, в 1956 году начальник генштаба ЦАХАЛа генерал Моше Даян, прибывший во главе израильской военной делегации в Париж, потребовал убрать из своего окружения этого «шпиона».


Исер Харель. Фото: resimbul.com

По-видимому, именно назойливый интерес Бара к контактам израильских разведчиков со своими германскими и французскими коллегами, стал причиной его провала.
Глава Мосад Исер Харель запретил Бару встречаться с руководителями германской и французской разведок. Однако тот, отправившись в очередной раз в Европу, продолжал настойчиво добиваться встреч с ними. Он попытался использовать свой статус высокопоставленного израильского чиновника для организации встреч с министром обороны Германии Штраусом, руководителем французской разведки и с шефом германской Федеральной службы разведки BND генералом Райнхардом Геленом.
Генерал Рейнхард Гелен во время Второй мировой войны был руководителем абвера (армейской разведки) на Восточном фронте. После войны ему поручили создание разведслужбы Федеративной Республики Германия, которая вскоре превратилась в крупнейшую в послевоенной Европе силу по противодействию операциям советской разведки. Советская разведка, по-видимому, пыталась выйти на своего злейшего врага и с этой целью рассчитывала использовать своего израильского агента Бара.
Планы советской разведки, надо думать, базировались на том, что между разведслужбами Израиля и Германии существовали теснейшие связи, они весьма интенсивно взаимодействовали в поисках нацистских военных преступников в арабских странах, противостоявших Израилю. В послевоенные годы тысячи нацистских военных преступников бежали в арабские страны, предоставившие им надежное убежище. Беглые нацисты принимали самое активное участие в подготовке арабских армий и спецслужб к войне против Израиля.
Между шефом Мосада Исером Харелем и генералом Геленом были весьма доверительные отношения и потому кураторы Бара, вероятно, предполагали, что визит израильтянина не вызовет у немцев никаких подозрений.
Руководитель французской разведки и генерал Гелен немедленно проинформировали своего израильского коллегу о настойчивом желании Бара встретиться с ними.
Это вызвало взрыв ярости у Исера Хареля — ведь он ввел абсолютный запрет на контакты с Геленом без своего собственного разрешения. Харель вызвал Бара к себе и отчитал как мальчишку, однако ареста не последовало.

Провал «Бара»
Израильская контрразведка, по-видимому, полностью контролировала все контакты Бара с советскими агентами и использовала его для слива дезинформации.
В начале 1961 года требования Соколова стали более настойчивыми и угрожающими. Он потребовал от Бара информации об израильском ядерном потенциале и предупредил его, что тому теперь никогда не удастся уйти от длинных рук КГБ.
29 марта 1961 года служба наблюдения установила факт встречи Соколова с Баром на квартире последнего, что находилась в престижном районе Тель-Авива на улице Брандес, 67. В 22:40 Соколов вышел из квартиры Бара с портфелем в руках. Позднее Соколов вернул этот портфель Бару. В ту же ночь сотрудники контразведки произвели обыск в доме Бара и обнаружили там документы, касающиеся строительства секретной израильской военной базы в Турции. Бар был арестован с поличным утром 31 марта 1961 года.
В ходе допросов Бара в контрразведке ШАБАК сразу выяснились серьезные нестыковки в биографии советского агента — неожиданно оказалось, что Бар не является евреем и вообще не тот, за кого себя выдает.
Георг (Исраэль) Бар, по его словам, родился в 1912 году в Вене в еврейской буржуазной семье. Однако медицинская проверка показала, что у «Бара» нет обрезания, что для человека, родившегося в еврейской семье, было совершенно невероятным.
По словам «Бара», он якобы закончил Терезианскую военную академию в Винер Нойштадт и некоторое время служил офицером в австрийской армии. Затем он увлекся коммунистическими идеями и оставил армию, став членом Шуцбунда — боевой организации австрийских социал-демократов. В рядах Шуцбунда он приял участие в уличных боях в феврале 1934 года. Заодно он умудрился закончить Венский университет и защитить докторат по филологии.
Проверка среди австрийских офицеров-евреев, окончивших Терезианскую военную академию одновременно с «Баром», показала, что им неизвестен такой кадет и офицер. После аншлюса — присоединения нацистской Германией Австрии в 1938 году, в Эрец Исраэль бежал от нацистов целый ряд евреев-офицеров австрийской армии. Среди них старшие офицеры Зигмунд фон Фридман и Райнер Лев, занимавшие высокие посты в австрийском командовании. Они примкнули к Хагане, где весьма пригодился их боевой опыт. В созданном 6 сентября 1939 года Генштабе еврейской подпольной армии З. фон Фридман возглавил отдел организации и планирования, а Р. Лев — отдел боевой подготовки. Проверка показала, что им также был неизвестен австрийский офицер «Георг-Исраэль Бар».


Евреи-доброволцы во время гражданской войны в Испании. Фото: historytoday.com

Далее в своей биографии «Бар» писал, что военный опыт пригодился ему во время гражданской войны в Испании, где он якобы воевал командиром интербригады.
Тут надо заметить, что израильская разведка обладала информацией о евреях-добровольцах, сражавшихся в Испании против фашистской агрессии и составлявших до четверти бойцов интернациональных бригад. В рядах интербригад воевали 6 тысяч евреев-добровольцев, в том числе 300 бойцов из Эрец-Исраэль.
По информации, полученной от многочисленных ветеранов интербригад, живших в Израиле, следовало, что среди бойцов и командиров не было человека под именем «Георг (Исраэль) Бар».
В Эрец-Исраэль человек, назвавший себя «Георгом-Исраэлем Баром», прибыл в 1938 году на волне еврейской репатриации после присоединения Австрии нацистской Германией. Он занялся научной работой в Иерусалимском университете и вступил в Хагану — еврейскую подпольную армию.
Во время Войны за Независимость Бар служил в Генеральном штабе ЦАХАЛа, однако был уволен из армии в 1949 году за свои коммунистические убеждения.
Контрразведчики тщательно проверяли каждое слово показаний Бара. И их подозрения, что Бар не тот человек, за кого себя выдает, находили все новые подтверждения. На допросе Бара шеф Мосада Исер Харель обратил внимание на противоречия в показаниях арестованного:
«Вы лжец. Мы не нашли никаких следов ваших родителей в Австрии. Если вы родились в еврейской семье, то почему не прошли обряд обрезания? Мы проверили все данные, которые вы приводите в своей автобиографии и ни одно из них не подтвердилось.
Вы не посещали университет в Вене и не делали там докторат, вы не заканчивали имперскую военную академию и не служили офицером в австрийской армии, вы не были членом Шуцбунда и не участвовали в уличных боях в Вене в 1934 году, вы не были командиром интербригады в Испании и не воевали там.
Теперь скажите мне: кто вы. Мы хотим правды»
Ответа не последовало.
Военный суд признал человека, назвавшегося «Георгом-Исраэлем Баром», виновным в измене Родине и приговорил его к десятилетнему сроку тюремного заключения. Верховный Суд, куда обратился осужденный с апелляцией, принял более суровую меру пресечения и приговорил его к 15 годам лишения свободы. Впрочем, человеку по имени «Георг-Исраэль Бар» не удалось дожить до освобождения — в мае 1966 года он неожиданно умер в тюрьме. Со смертью «Бара» с ним навсегда ушла тайна его истинного происхождения.

Мальвина



Направленная из США в Аргентину посылка содержала несколько милых кукол и коротенькую записку. Получателя информировали, что вскоре будет выслана еще одна коллекция кукол.



Посылка прибыла из Нью-Йорка и была адресована «сеньоре Иннесе де Молинали», проживающей в Буэнос-Айресе, авенида О'Хиччине, 2565. Посылку возвратили с отметкой: «Адресат выбыл в неизвестном направлении. Вернуть отправителю». Этот маленький случай имел большие последствия. Он произошел вследствие грубой ошибки подчиненных Аниты Редер-и-Ристель, которая и была «сеньорой Молинали». Ее временное отсутствие в Буэнос-Айресе, вызванное желанием проконтролировать резидентуры в других странах, помешало доставке важного послания.
Американская почта пыталась вернуть посылку отправителю. Но так как на упаковке не оказалось его адреса, посылку вскрыли в нью-йоркском бюро невостребованных и безадресных писем. Из вложенной записки было видно, что она была отправлена мисс Мэри Уоллес, 1801 Ист Хай стрит, Спрингфилд, Огайо. Посылку немедленно отправили Уоллес.
Старая дева, мисс Уоллес, была возмущена: она никогда не слышала о сеньоре Молинали. Действительно, с самого раннего детства мисс Уоллес собирает кукол, и теперь у нее замечательная коллекция, насчитывающая более двух сотен самых разнообразных кукол, многие в необычайных костюмах; некоторые умеют ходить или говорить, друг танцуют на крышке музыкального ящика. Но она никогда не продает и тем более не желает экспортировать прекрасных американских кукол в Аргентину. Идет война, и люди должны вести себя соответственно, а не тратить время и деньги, направляя бессмысленные посылки на другой конец света. Все это мисс Уоллес выложила недовольным тоном почтальону, а затем и начальнику почты, который уже и не рад был, что связался со вздорной старухой. Тем более что она попросила проинформировать полицию, что он с удовольствием и сделал.



Когда полиция узнала суть дела, она не нашла ничего необычного в том, что посылка пропутешествовала в Аргентину и обратно. Но обстоятельства, ее сопровождавшие, насторожили начальника, и он отправил дело на рассмотрение ФБР. Там заинтересовались этим делом и поручили расследование специалистам-аналитикам. Они внимательно прочли записку, в которой оказалось несколько интересных фраз. Например: «Мистер Шоу последнее время был сильно болен, но вскоре выйдет на работу, после того как врачи вылечат его», или фраза о некой «Луизе», которая отправилась в дальнюю поездку, или о кукле, изображающей ирландского рыбака с сетью, «которой надо придать новую форму».
Аналитики интуитивно пришли к выводу, что «Мистер Шоу» — крейсер «Шоу», недавно поврежденный в бою; «Луиза» — крейсер «Луисвилль», отправившийся в рейд; а кукла рыбака с сетью — не что иное, как авианосец с противолодочной сетью, недавно направленный в Ирландское море…
…В своей модной лавке на Мэдисон-сквер в Нью-Йорке миссис Вальвали Дикинсон, молодая вдова, чувствовала себя самоуверенно и самодовольно. Над дверью лавки красовалась вывеска: «Куклы — антикварные — иностранные — местные». Торговля, очевидно, приносила неплохой доход. В сейфе миссис Дикинсон лежало 40000 долларов наличными. Кроме того, она владела множеством ювелирных изделий и ценными бумагами. В общей сложности набиралось 100000 долларов.



Миссис Дикинсон считалась крупным авторитетом по куклам. Это были не игрушки, а подлинные произведения искусства. На складе лежали сотни кукол, в том числе сделанных ею собственноручно, а также студентами нью-йоркского колледжа искусств и рукоделия. Здесь были куклы в роскошных одеждах французских королей и королев XVII и XVIII веков с высокими прическами и подлинными золотыми украшениями; леди в кринолинах, с драгоценными камнями; куклы, представлявшие народное искусство Африки и Южной Америки. Японские гейши соседствовали с венгерскими гусарами, испанские гранды — с тирольскими горцами, исполнители танца живота — с ирландскими пастушками.
Это был неплохой бизнес, потому что многие богатые американцы коллекционировали кукол и были готовы платить огромные деньги за шедевры.
Но главная часть состояния миссис Дикинсон образовалась не потому, что она продавала кукол, а потому, что она научила их говорить.



…Закрыв лавку в конце рабочего дня, она спешила в свою квартиру. Сегодня она волновалась: придет Германн или нет? Доставит ли он информацию, которая требуется немедленно? Заботы и беспокойства миссис Дикинсон были не того порядка, как у большинства американских деловых женщин. Те заботы совсем не интересовали ее. И вообще, это были не заботы Вальвали Дикинсон, а Мальвины фон Блюхер, происходившей из рода знаменитого германского фельдмаршала, сражавшегося с Наполеоном при Ватерлоо.



Мальвина была старшим нацистским сотрудником, посланным в Нью-Йорк Анитой Редер-и-Ристель. Она подчинялась буэнос-айресской резидентуре. Именно эта — вторая — жизнь доставляла ей беспокойство и бессонные ночи. Мальвина фон Блюхер, она же миссис Вальвали Дикинсон, работала совместно со своим любовником Германном Вернером. Он выступал под видом швейцарского инструктора по физкультуре и преподавал в школе американских офицеров военно-морского флота. Мальвина и Германн работали в тесном сотрудничестве с Эрнстом Фредериком Лемитцем и Гарри Шпретером, которые готовили воздушный рейд на Стейтен-Айленд (один из районов Нью-Йорка). Немецкие самолеты так никогда и не прилетели, но шпионы совмещали основную работу с наблюдением за судами, отправляющимися из нью-йоркской гавани в Англию.
Самой трудной задачей агентов во время войны является не получение информации, а ее доставка по назначению. Прямая связь оборвана. Тайные радиопередатчики быстро обнаруживаются. Шифрованные письма в нейтральные страны вскоре становятся добычей военной цензуры. Не будет преувеличением сказать, что история разведки — это история кодирования и пересылки информации.
Мальвина фон Блюхер и Анита Редер-и-Ристель заслужили свое место в истории разведки блестящим кодом, которым до них никто не пользовался. Их информация аккуратно и беспрепятственно доставлялась авиапочтой из Нью-Йорка в Буэнос-Айрес (а оттуда по радио — в Берлин)… с помощью кукол и коротких писем, сопровождавших их. Все послания выглядели как деловая корреспонденция, касающаяся торговли куклами. Посылки и письма имели обратные адреса постоянных покупателей миссис Дикинсон. Мальвина рассчитывала, что если по какой-либо причине посылка будет возвращена, то она попадет к лицу известному как коллекционер кукол, а тот вернет ее Мальвине, которая просто извинилась бы за ошибку клерка, перепутавшего адрес.



Было чистой случайностью, что мисс Уоллес взволновалась получением посылки, в которой она ничего не смогла понять, и подняла шум. До этого Мальвина фон Блюхер неоднократно использовала обратный адрес мисс Уоллес.
Однажды в посылке было четыре куклы, изображавших Сталина, Рузвельта, Черчилля и персидского воина. Это было накануне Тегеранской конференции, которая готовилась в большом секрете. Нацистские спецслужбы имели сведения о намерении лидеров трех держав встретиться. Собственно говоря, об этом знали во всем мире. Но никому не было известно, где произойдет эта встреча. Немецкая разведка узнала, что встреча должна произойти в Тегеране, и организовала попытку покушения на ее участников. Есть основание полагать, что первое известие о месте конференции немцы получили именно в посылке Миссис Дикинсон.
Когда в Спрингфилде мисс Уоллес навестили агенты ФБР, она еще больше возмутилась: она испытывала негодование, что из-за каких-то пустяков вмешиваются в ее любимое хобби. Она кричала, что ничего не знает ни о каком мистере Шоу, никогда не слышала о женщине, которую зовут Луиза, и никогда не интересовалась ирландскими рыбаками. Что вся эта история — какой-то бред, нонсенс!
Откровенно говоря, вначале агенты ФБР заподозрили мисс Уоллес в причастности к шпионажу. Но когда она упомянула, что некоторых кукол покупала в Нью-Йорке у «великого мастера» и эксперта по куклам, их внимание переключилось на миссис Дикинсон. Ее лавку взяли под наблюдение. Почту и посылки Мальвины начали проверять сразу, как только они попадали в почтовое отделение. Странные новые посетители зачастили в лавку. Они наводили подробные справки о куклах, но никогда не покупали их; не видели разницы между дешевой пластмассовой поделкой и подлинным произведением искусства.
Мальвина была озадачена. Но она была педантичным и дисциплинированным немецким агентом. Ее задачей была отправка в Буэнос-Айрес информации, которую Германн и другие агенты доставляли ей. И продолжала свое дело.
К этому времени директор ФБР Эдгар Гувер отдал распоряжение, распространенное на всю страну: «Задерживайте все письма, где упоминаются куклы». В результате штаб-квартира контрразведки оказалась заваленной кучами безобидной корреспонденции. Письма от маленьких девочек к их любимым бабушкам и тетям, письма от любящих бабушек и тетушек к своим внучкам и племянницам. В дополнение — огромное количество деловых писем компаний, производящих кукол или торгующих ими. И, конечно, письма молодых людей, которые пишут друг другу о своих «куколках», или влюбленных, называющих «куколкой» свою любимую.
Однако среди десятков тысяч писем с упоминанием кукол и посылок, в которых они пересылались, оказались и те, которые Мальвина отправляла не из Нью-Йорка. Хотя Мальвина и не знала того, о чем мы рассказали выше, но она начала паниковать, так как чувствовала, что находится под наблюдением.
Она решила, что должна встретиться с одним из руководителей германской разведывательной сети, который жил в Кливленде. Мальвина была проинструктирована, что должна искать встречи с ним лишь в случае крайней необходимости. Когда она приехала в Кливленд, то к своему ужасу узнала, что человек, к которому она приехала, уехал в Калифорнию. Она направилась вслед за ним. Во время своего путешествия чуть ли не с каждой станции отправляла SOS-письма во все предусмотренные на этот случай адреса. Она всегда употребляла «кукольный язык», и все ее письма были перехвачены.
Опытная и изощренная в делах Мальвина, за годы, проведенные в обстановке спокойствия и безнаказанности, утратила свои разведывательные навыки. Внезапно обнаружив, что является объектом слежки, Мальвина растерялась и запаниковала. Вместо того чтобы прекратить всякую деятельность и «залечь на дно», она впала в истерику.
Сеть, раскинутая Гувером, сжималась. Контакты Мальвины оказались раскрытыми, «кукольный язык» расшифрован, связи с соучастниками разорваны. Она вернулась в Нью-Йорк растерянная и напуганная. Ее последней ошибкой была попытка спасти нажитое богатство. Когда она появилась в своей лавке на Мэдисон-сквер, ее помощник, Альва, на которого она оставила дело, исчез. Вместо него за прилавком оказалась незнакомая женщина. Два задумчивых мужчины в шляпах сидели в ее офисе…
Вначале агент подвел ее к сейфу и изъял оттуда 40000 долларов и драгоценности. Затем ее доставили к Гуверу.
В штаб-квартире ФБР Мальвина сразу во всем призналась. В попытке спасти свои деньги она назвала имена всех своих сообщников. К разочарованию Мальвины, ее обвинили… в уклонении от уплаты налогов. Министерство финансов предъявило иск на сумму, практически совпадающую с изъятой у нее наличностью и драгоценностями. В суд она была доставлена после шести месяцев пребывания в женской тюрьме. Имидж «великого мастера» она потеряла и выглядела как типичная немецкая домохозяйка. За время нахождения в тюрьме она поправилась на 25 фунтов. Лемитц и Гарри Шпретер к этому времени уже были осуждены. Каждый «заработал» десятилетнее заключение в тюрьме Алькатрас. Во время суда над ними районный прокурор зачитал несколько расшифрованных писем, написанных «кукольным языком».
— Куклы болтали слишком много, и мы научились понимать их, — пошутил прокурор.
Он продолжил свое выступление переводом письма, сопровождающего посылку из Бостона с 31 куклой; 27 из них были в ирландских костюмах, одна изображала вождя индейского племени, две — английских воинов и одна — норвежского лыжника.
Прокурор расшифровал язык этой посылки:
— Крейсер «Президент Гардинг» должен сопроводить конвой 27 судов, направляющихся в Ирландию с двумя английскими крейсерами и норвежским транспортом «Лепель». Дата посылки, судя по всему, должна быть 13 или 14 апреля. Другими словами, это была дата намеченного отплытия конвоя.
Мальвина кивнула. Она призналась во всем. К тому же у нее не было оснований бояться за себя: она была лишь свидетельницей. Она не имела намерения навредить Америке или Британии.
Судья холодно принял признание Мальвины, потому что в результате ее деятельности было торпедировано немало судов и были потеряны тысячи жизней.
Всхлипывая и сморкаясь, спрашивая, получит ли она обратно свои деньги и ценности, Мальвина покинула место свидетеля. Она стала худшим образцом женщины-разведчицы — легко впадала в панику, предала всех своих товарищей, думала только о спасении себя и своих денег. Она была умной, но оказалась слабой перед лицом опасности. Она была очень плохим шпионом. Но все же добилась многого. Триумфальные рейды германских подводных лодок были успешными во многом благодаря ее усилиям.
Нет смысла жалеть Мальвину. Вместо электрического стула по законам военного времени она получила всего лишь десять лет тюрьмы.

Член Совета по внешней и оборонной политике генерал-майор ФСБ в отставке Александр Михайлов не исключает, что Берг мог действительно ничего не подозревать. «Разведки используют приемы вербовки под чужим флагом или втемную, когда люди не подозревают, какие задачи они выполняют», – заявил он газете ВЗГЛЯД. В то же время Михайлов отметил, что человек, который собирает или передает какую-то информацию, все-таки должен понимать, что эта информация может носить закрытый характер на территории другой страны. И, следовательно, он может быть привлечен к уголовной ответственности.
Но все же вряд ли дело ограничивается интересом одной лишь Е-службы. Ранее сообщалось о связи дела Берга с делом Алексея Житнюка, 24-летнего участкового полицейского, арестованного в конце ноября прошлого года по обвинению в госизмене. Поначалу даже были сообщения, что Житнюк чуть ли не лично передал Бергу какие-то секретные документы. Это вряд ли возможно, так как он был уже арестован, а вот одним из получателей подобных конвертов с инструкциями от норвежских спецслужб он вполне мог быть.
При этом Житнюка обвиняют в передаче содержащих гостайну сведений о российском флоте не кому-то, а американскому ЦРУ. То есть реализуемая спецслужбами схема на самом деле куда сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Судя по всему, организацией операций по добыванию секретных сведений о российском ВМФ занималось именно ЦРУ, привлекая к сотрудничеству Е-службу. Норвежская военная разведка, в свою очередь, находила «курьеров», которые могли ездить в РФ для обеспечения связи – передачи инструкций, денег и самих добытых сведений. Возможно, что кого-то из них использовали втемную. Более того, тот же Житнюк также вряд ли сам имел доступ к секретным сведениям о ВМФ, а скорее был еще одним «передаточным звеном». Будучи участковым, он имел доступ к учетным сведениям многих людей, в том числе и различных секретоносителей. То есть это часть сложнейшей комплексной операции ЦРУ в сотрудничестве с союзными разведслужбами.
«Не секрет, что европейские разведки по своей сути несамостоятельны. Они находятся в тесной связи с Центральным разведывательным управлением США», – подчеркнул Михайлов. Тактика использования Берга втемную также отлично укладывается в схему ЦРУ, тем более что этот часто путешествующий в Россию «активный пенсионер», как характеризовали его знакомые, как нельзя лучше подходит для решения подобных задач. «ЦРУ, естественно, не заинтересовано в том, чтобы агентура Норвегии знала, что работает не на страну, а на «большого брата», – добавил собеседник.
Такие сложносочиненные разведоперации нужны ЦРУ как раз для того, чтобы минимизировать возможность их раскрытия. Несмотря на это, ФСБ удалось в случае с Бергом и Житнюком не только раскрыть схему и вовремя пресечь утечку секретов, но и задержать самих агентов иностранных спецслужб.
«Это, безусловно, серьезный успех. Разоблачение агентуры – всегда сложный процесс. А взятие агента с поличным – это вершина оперативного мастерства», – подчеркнул Михайлов. В деле раскрытия шпионской схемы главное – раскрыть самого субъекта и пресечь его деятельность, «поймать ту самую ниточку, за которую можно раскрутить весь клубок», подчеркнул эксперт.
Правда, часто агента предпочитают не задерживать. Во-первых, агенты порой не владеют полной информацией относительно того, на кого они работали, указал Михайлов. Во-вторых, раскрывая такого человека, «мы начинаем играть в кошки-мышки, предоставляем ему дезинформацию, которую он доводит до своих хозяев», или же вообще создаются условия для вербовки двойного агента, добавил контрразведчик. Поэтому про самые большие свои победы спецслужбы никогда не рассказывают.
Однако в случае с Бергом он уже арестован и даже признал, что приезжал в Москву по просьбе спецслужб, и из этого можно извлечь другую выгоду.
«В данной ситуации появляется рычаг давления по дипломатическим каналам»,
– отметил Михайлов. «Теперь мы можем предоставить возможность уже нашему МИДу поиграть в какие-то дипломатические капризы. Мы можем рассуждать, как этого агента отправить в места лишения свободы и использовать его для обмена при удобном случае», – резюмировал собеседник.

В 1976 году была активизирована программа SANDDUNE, целью которой был сбор всех возможных сведений о ГСВГ, используя весьма нетривиальные методы. Британцы и американцы из миссии связи буквально копались на свалках, и даже доставляли медицинские отходы - для их анализа. Первым значительным успехом была операция Тамариск, инициированная британской BRIXMIS в 1981 году. В северной части ГДР, у Нойштерлица, располагались казармы личного состава ГСВГ, возле которых произошла сомнительная история. По словам представителей иностранной разведки, британцам удалось добыть журнал «под носом у спящих часовых». После перевода выяснилось, что его содержимое дает полное представление о составе брони Т-64А, включая ослабленные зоны. В том же источнике была найдена первая подробная информация о «T-80B MBT».


Британский Chieftain на учениях в ФРГ. Благодаря сведениям "связистов", танк получил новый снаряд с отделяющимся поддоном

Как бы там ни было, но на основе полученных данных началась разработка новых снарядов для британского «Чифтена». Речь идет об оперенном бронебойном снаряде с отделяющимся поддоном (APFSDS), разработанным для британской пушки L23. Снаряд был поставлен на вооружение в 1983 году, и тестирование его проходило с учетом данных, полученных из Нойштерлица.


Один из снимков, которые были сделаны за сутки, проведенные наедине с Т-64А

Более того, полученные данные удалось наглядно подтвердить спустя три года. Во время очередного тура USMLM, сотрудникам миссии удалось проникнуть в танковый ангар, где находился Т-64Б. У разведчиков были почти сутки на то, что бы детально изучить машину, и сделать детальные снимки не только наружности, но и внутренних объемов танка. Считается, что убийство члена американской миссии в марте 1985 – это явная месть за сей дерзкий акт, ибо имена членов команды, проникшей в танк, была сдана другим разведчиком, осужденным в за шпионаж на СССР – Джеймсом Холлом.

Как сфотографировать секретный танк?
Первые снимки загадочной 64-ки были получены с воздуха – причем, англичане с американцами долгое время не могли поделить право первопроходца. Сперва танк был снят с борта двухместного тренировочного самолета «Chipmunk» членами миссии BRIXMIS, но те не заметили свою шпионскую удачу, и отправили пленку на штатный просмотр. Каково же было их удивление, когда американцы, пролетая над районом в тоже время, заметили на пленках новый танк. Первоначально новинку идентифицировали как «T-72MBT», ибо долгое время именно он считался FST (Future Soviet Tank – перспективный советский танк, который долго не могли классифицировать). Ясность внесли из Москвы, когда на параде в ноябре 1977 года были представлены Т-64А и Т-72. Так выяснилось, что новая цель, снимки которой были получены с самолета, - Т-64А.


Одни из первых снимков новейших Т-64Б, которые удалось получить с борта легкого самолета

С тех пор азарт двух миссий давал все более подробные данные о советской новинке. В сентябре 1976 года была получена первая наземная фотография Т-64А, который находился на ЖД платформе в Нойштрелице. А в марте следующего года в распоряжении американской миссии были уже цветные снимки общего ракурса. К 1978 году подтвердились данные о замене Т-62 на Т-64А в десятой Гвардейской танковой дивизии. Дальше – больше, и через месяц детальному фотографированию подверглись прицельные приспособления машины.


Общий план машины, снятый на "скрытую" камеру. Март 1977 года

До конца Холодной войны данные «миссий связи» были результатом самого близкого наблюдениями за маневрами ГСВГ. Несмотря на то, что техника уже в то время была значительно сложнее, чем танки прошлых поколений, о которых можно было судить с помощью линейки, полученные данные обладали большой ценностью. И тщательный анализ помогал западным разведкам держать руку на пульсе советских вооружений – развеивая, или подтверждая свои предположения.


Еще один кадр, который удалось сделать американцам

А во второй части материала мы расскажем, как сотруднику миссии связи сделать скребок броневой стали с новейшей советской машины. Не переключайтесь!


Парад 7 ноября 1977 года, который расставил все точки над "и" премьерой новых Т-64А и Т-72

Иностранным миссиям была поставлена задача – сделать скребок брони нового танка, дабы провести анализ состава брони. Нелегкая задача требовала удачи, которая не так часто балует. Более того, обострилась конкуренция внутри иностранных наблюдателей. Если раньше американцы вполне могли поделиться с английскими коллегами какими-нибудь снимками, или наоборот – общее дело же! Но теперь на смену пришла негласная конкуренция. После того, как члены BRIXMIS просмотрели стоянку Т-64А во время пролета на тренировочном самолете, они долго держали обиду на USMLM – ведь те, повторяя маршрут в тот же день, заподозрили нечто новое! Не утихали споры и о фотографиях внутренних объемах танка. Британцы утверждали, что они такое сделали еще в 1981 году. Правда, этих снимков никто не видел, а американские попали в отчет ЦРУ, который спустя годы был рассекречен.


Т-64А не только подстегнул ВПК западных стран, но и "помог" карьере многих разведчиков

Как правильно царапать советский танк
С обострением внутренней конкуренции, напор членов миссии связи лишь усилился. Пытаясь обойти конкурентов, разведки искали способы, что бы добыть очередную порцию данных о новых танках и оружии СССР. В 1981 году такой шанс выпал британцам из BRIXMIS. Во-первых, им удалось достать патроны от новейшего АК-74, калибра 5,45. По словам разведчиков, они были найдены на полигоне после учебных стрельб. Так в Британии узнали, что Kalashnikov стал другим. Но эта удача ни шла ни в какое сравнение с новыми данными о Т-64! Машина, которая вызвала параноидальную активность иностранных разведок, стала мерилом их успеха.


Снимок, сделанный с борта тренировочного самолета

Специалисты BRIXMIS заметили танк под брезентом, который был загружен на железнодорожную платформу. Поблизости не оказалось никого, кроме сигнальщика – лучшего момента и ждать не стоит. Планировалось подобраться к машине максимально близко, дабы получить пробу металла. Для этих целей британцы разработали специальный инструмент, напоминающий авторучку с вольфрамовым стержнем. При царапании, на ее кромке оставался материал для проб. С помощью этой ручки и ножовки по металлу любопытным англичанам удалось получить металлические пробы с корпуса и башни.


Т-80Б в объективе британского "связиста". Судя по выражению члена экипажа, "они все видят"

Что примечательно, когда результаты этой операции достигли верха разведывательного руководства, США тут же возразили, дескать «эка невидаль» - и соскобы они получили еще раньше, да ввиду секретности никому о том не говорили. Но, как бы там ни было, а копилочка знаний о советской технике полнилась новыми данными.


Т-80БВ добавил суматоха в ряды иностранных разведок, которые долго не могли понять - что есть "сверхоружием" СССР - Т-64А или Т-72?

Эта акция была последним серьезным достижением участников иностранных «миссий связи» на территории ГДР. Далее были вполне тривиальные съемки Т-80Б крупным планом, и удачные фото прицельных приспособлений. А осенью 1985 года были получены снимки «Т-80B With reactive armor», который на деле – Т-80БВ – последняя советская машина ГСВГ.


"Лесные папарацци" подвергали фотографированию любое передвижение советских войск

После этого накал чуть упал. А спустя восемь лет такие же T-80, к ошеломлению старых разведчиков, били здание своего же правительства. А еще спустя пару лет, их за долги передали в Южную Корею, которая весьма партнер США. Все тайное с таким рвением становилось явным, что воспоминания о рискованных попытках поцарапать корпус танка, резко стали ушедшим прошлым. Кстати, в этом прошлом – благодаря стараниям BRIXMIS и USMLM – было создано секретное руководство, которое классифицировало все советские машины, базирующиеся на переднем крае обороны. По словам британского министра обороны, именно данные BRIXMIS позволили быть готовыми к встрече в новейшим советским оружием. Правда, кто же знал, что «великий и ужасный» СССР уйдет без единого выстрела?


На стыке двух Германий, двух идеологий, и двух полюсов одной Холодной войны.

КАК ВАС ТЕПЕРЬ НАЗЫВАТЬ?
Генерал, посмотрев на часы, спросил:
– Какие еще будут вопросы? Спрашивайте, не стесняйтесь – времени у нас достаточно.
– Товарищ генерал, а какими документами я буду обеспечен и насколько они надежны?
Генерал, выслушав вопрос, весело рассмеялся.
– Дорогой Вартан Константинович, поверьте мне на слово, документы, которыми вас снабдят, – это самое надежное звено в вашей будущей закордонной жизни...
Пока вы будете в течение года-полутора обучаться на одной из наших конспиративных баз в Подмосковье, наши «сапожники» – так на профессиональном жаргоне называются специалисты по изготовлению документов для нелегалов – снабдят вас такими «ксивами», к которым не придерутся даже самые опытные иностранные криминалисты или чиновники иммиграционных служб...
Вашу новую биографию начнут создавать с нуля – с записи в церковной книге той страны, откуда начнется ваше продвижение к месту «решающего сражения».
Возьмем, к примеру, нашего нелегала Конона Молодого, прототипа героя фильма «Мертвый сезон». Он прибыл на работу в Англию с документами подданного Канады Гордона Лонгсдейла. Реальный Гордон Лонгсдейл вместе с родителями погиб во время налета фашистской авиации на караван судов, следовавших из Канады в Англию. Но, согласно легенде, он чудом спасся, попал в английский интернат для малолеток, оставшихся без родителей. В последующем сиротский приют был разбомблен немцами, и документы о пребывании там Лонгсдейла были уничтожены. Таким образом, о рождении Гордона сохранилась лишь запись в церковной книге Торонто. Вот эта запись и стала отправной точкой для наших «сапожников», изготовивших Молодому копии необходимых документов. Причем сделаны они были с использованием той же бумаги, чернил и печатей, что и подлинники. Это «сырье» также закупают за границей. Следует отметить, что в ходе продвижения в страну оседания нелегал пользуется целым набором «промежуточных» документов.
Вот что по этому поводу написал в своих мемуарах все тот же Молодый:
«Разумеется, в Канаду я попал не на подводной лодке и не спускался на парашюте. Из Москвы отправился на поезде в Финляндию. В Хельсинки мне передали новые документы, с которыми я поплыл в Стокгольм. Там сел в самолет и на подлете к Монреалю получил паспорт, с которым и ступил на канадскую землю».
– То же самое ожидает и вас, Вартан Константинович. Я имею в виду поочередную смену документов при въезде в ту или иную страну. Это необходимо проделывать, чтобы сбить с толку контрразведки государств, через которые вам придется добираться до места назначения. Но прежде чем приступить к работе, вы должны будете пройти «обкатку» в нескольких странах, то есть побывать в местах своего «рождения», «учебы», прежней «работы».
Прибыв в страну постоянного проживания, вам придется столкнуться с одним из самых трудных этапов – легализацией. На нее, как правило, уходит не менее года-двух. За это время вы должны будете обзавестись нужными связями, друзьями; устроиться на работу или открыть свое дело; стать клиентом банка, нотариуса и врача, практикующих в районе вашего проживания. Словом, стать неотъемлемой частью окружающей вас среды, а при выполнении задания всегда помнить о золотом правиле нелегала: «Держаться ближе к секретам, но не вплотную к ним».
Поясню этот тезис примером. Чтобы собрать необходимые Центру данные о назначении, количественном составе, вооружении и так далее военной базы, нелегал, выступая в роли местного жителя, может устроиться туда на работу в качестве вольнонаемного, но это означает скрупулезную проверку со стороны контрразведки, курирующей этот объект, а это лишний риск. Так что оптимальной профессией для нелегала становится место хозяина бара в окрестностях базы, где проводят досуг тамошние военнослужащие. Ясно? Какие еще будут вопросы?
– Товарищ генерал, а как я должен буду объяснить свое исчезновение моим родственникам?
– Очень просто. Мы подберем похожий на вас труп, изуродованный в автомобильной катастрофе, чтобы ваши родители, родственники и друзья не сомневались в вашей смерти... Ну а по завершении обучения – в путь-дорогу...
После секундного замешательства Вартан тихо произнес:
– Мама этого не вынесет – умрет... У нее больное сердце... Может, есть смысл сообщить моим родным, что я послан на стажировку куда-нибудь очень далеко и надолго. Ну, скажем, в Англию?..
– А вы молодец, Вартан Константинович! Смекалки вам не занимать... Предложенную вами командировку в Англию я согласую со своим руководством. Думаю, добро будет получено...

ПРОПАВШИЙ ПОРТФЕЛЬ
Сотрудники государственного химического концерна «Энигма», что в южной части Большого Парижа, очень скоро прониклись симпатией к хозяину бистро – разбитному весельчаку-итальянцу Анжело Бевилаква. Не прошло и месяца, как открылась его забегаловка, расположенная напротив главного входа предприятия, однако даже за столь короткий срок она успела стать популярной среди всех категорий служащих фирмы.
И было из-за чего. Посетителей подкупало обилие горячительных и прохладительных напитков, разнообразное меню, удовлетворявшее вкусам самых взыскательных гурманов, умеренные цены, радушный прием и быстрота обслуживания независимо от служебного положения клиента в «Энигме». Заказать бокал вина, опрокинуть рюмку-другую чего-нибудь покрепче, выпить бокал пива, а то и отобедать в бистро захаживали даже высокопоставленные чиновники из администрации предприятия, что казалось уж совсем невероятным.
Кроме того, клиенты нашли в итальянце отменного рассказчика, свободно владевшего французским языком. Казалось, арсенал анекдотов и баек на любой случай жизни, которыми Анжело бесплатно одаривал всех желающих отвести душу и посмеяться, был неиссякаем.
Внешне Бевилаква был похож на приснопамятного Бенито Муссолини, поэтому вскоре кличка «Дуче» намертво приклеилась к итальянцу. Но самое главное заключалось в том, что хозяин бистро, не скупясь, открывал любому желающему бессрочную кредитную линию. Ешь, пей, хоть залейся, – расплатишься, когда появятся деньги!
...Вскоре появились и завсегдатаи заведения. С некоторыми из них «Дуче» даже подружился на почве увлечения футболом. Да так крепко, что один из них, Марсель Дюфрэ, мастер одного из цехов предприятия и по совместительству тренер футбольной команды «Энигмы», посмотрев, как Анжело «обрабатывает» мяч на поле, зачислил его в запасной состав спортивного коллектива в качестве полузащитника и выписал ему постоянный пропуск для участия в тренировках. Футбольное поле располагалось на территории предприятия, и теперь Бевилаква мог беспрепятственно туда проходить.
Как-то Дюфрэ обратился к Анжело с просьбой подменить заболевшего игрока на время дружеского матча с футбольной командой автомобильного концерна «Рено». Итальянец начал было отказываться, ссылаясь на занятость, но неожиданно Марселя поддержал присутствовавший при беседе молодой инженер по имени Жан-Мари Дерожи, вратарь команды «Энигмы».
Каспаров давно уже присматривался к Дерожи. Судя по его манерам, и по тому, что тот всегда заказывал самые дорогие блюда и напитки, инженер принадлежал к элитной касте – руководящему составу «Энигмы».
Была еще одна деталь в поведении Дерожи, которая привлекла внимание Вартана: инженер никогда не расставался с туго набитым кожаным портфелем. Обедал ли он за столом, присаживался ли к стойке бара пропустить пару рюмок любимого им «Мартеля» – портфель всегда лежал у него на коленях.
«Уж не в портфеле ли Дерожи носит то, за чем я сюда прибыл? – мелькнула мысль у разведчика. – Вопрос в том, как это выяснить».
И случай не заставил себя ждать.
Вечером, накануне матча между командами «Энигмы» и «Рено», в опустевшее бистро нетвердой походкой вошел Дюфрэ. Заплетающимся языком потребовал двойную порцию русской водки.
– Что-нибудь случилось? – насторожился Вартан.
В ответ Марсель лишь махнул рукой, но, выпив залпом водку, начал громко ругать аттестационную комиссию, которая в очередной раз отклонила его ходатайство о прибавке к жалованию.
– Черт возьми! – сорвался на крик Дюфрэ. – Складывается впечатление, что если ты работаешь на Францию, то можешь прозябать в нищете, а если на Соединенные Штаты – ты миллионер...
– И кто же эти миллионеры? – словно бы невзначай поинтересовался Каспаров.
– Кто-кто! Наш неотразимый инженер-вратарь Жан-Мари Дерожи! По заказу американцев он разрабатывает какие-то сверхсекретные детали и материалы для их космических кораблей и за это гребет деньжищи лопатой... Он их носит в портфеле, с которым не расстается даже в туалете...
– С миллионами? – с показным безразличием спросил Вартан, хотя внутри у него все кипело от свалившейся на него удачи.
– Нет, с материалами и деталями! Но только т-с-с. – Дюфрэ приложил указательный палец к губам. – Я тебе ничего не говорил!
Вартан тут же поспешил перевести разговор на тему о завтрашнем матче, не забывая при этом подливать водки в рюмку Марселя...
...На следующий день, перед выходом на поле, Вартан намеренно задержался в раздевалке. Нужно было точно узнать, каким шкафом пользуется Дерожи и принесет ли он с собой вожделенный портфель. В том, что инженер оставит свою ношу в раздевалке, разведчик был абсолютно уверен – ну не потащится же он со своей ношей защищать ворота! Впрочем, Дерожи мог оставить его в своем кабинете, так что вероятность похитить американские секреты была пятьдесят на пятьдесят...
Однако судьба благоволила к Каспарову – инженер, очевидно, уже по привычке, заявился на матч с портфелем!
...На двадцатой минуте первого тайма Бевилаква, отбирая мяч у нападающего противоборствующей команды, «случайно» поскользнулся, да так, что изодрал в кровь колено. Прихрамывая и морщась от боли, он направился к трибуне, где сидели тренеры обеих команд и запасные игроки.
– Старина, – обратился итальянец к Марселю, – похоже, мне сегодня не повезло... Дай ключи от раздевалки! Да не забудь после матча заглянуть ко мне... Выпьем. Хоть за проигрыш, хоть за победу!
...Однако после матча Анжело, всеобщего любимца сотрудников «Энигмы», в бистро не оказалось. Исчез и портфель Дерожи. В нем находились керамические плитки и специальный клей для крепления их к обшивке шаттла...
...15 ноября 1988 года советский космический корабль «Буран», «родной брат» американских шаттлов, совершил свой первый и последний полет в космос. Но и этот, и другие советские «челноки» ожидала печальная судьба: они стали всего лишь музейными экспонатами и аттракционами. Однако, как говорится, это совсем другая история...

S	U	B	W	A	Y
c	d	E	f	g	h
I	j	k	L	m	N
O	p	q	R	T	v
x	z	.	/

В конце алфавита в таблице добавлено два знака. Это точка (.) и знак индикатора (/) - для обозначения разделителя слов или перехода на цифровой текст. Но об этом, подробнее, ниже.
Однако таблица в подобном виде использовалась только для придания вошедшим в нее символам новых цифровых обозначений.
Известно, что наиболее часто встречаемые в английской речи восемь букв можно представить в виде анаграммы ASINTOER (фраза "a sin to err" («грех в заблуждении») без последней буквы). Её то и использовал Зорге в качестве второго шага построения своего шифра. Для этого он нумеровал входящие в анаграмму буквы в своей табличке по порядку сверху вниз и получал новую таблицу:

S=0	U	B	W	A=5	Y
c	d	E=3	f	g	h
I =1	j	k	L	m	N=7
O=2	p	q	R=4	T=6	v
x	z	.	/

Конечной целью разведчиков являлось составление следующего квадратного шифра:

	0	1	2	3	4	5	6	7	8	9
-	s	i	o	e	r	a	t	n	-	-
8	c	x	u	d	j	p	z	b	k	q
9	.	w	f	L	/	g	m	y	h	v

Понять систему его построения нетрудно. В верхней строке мы видим наиболее встречаемые в английском языке буквы, которым даны цифровые обозначения от 0 до 7. В две оставшиеся строки выписаны по порядку остальные буквы из таблицы «SUBWAY» (то же сверху вниз). Они получают обозначения в виде двоичных чисел от 80 до 99. Как видно, в верхней строке конечные клетки под номерами 8 и 9 пустые. Эти цифры становятся номерами строк в ключевой таблице. Таким образом, здесь мы имеем воплощение идеи так называемого пропорционального шифра, позволяющее резко уменьшить количество входящих в шифрограмму знаков. В зависимости от размера текста это сокращение доходило до 30%. А это было очень важно для облегчения самого процесса шифровки, затруднения возможной дешифровки противником и уменьшения времени передачи радиограмм. Отделение же в тексте однозначных знаков от двузначных (конечно, при знании кодовой таблицы) не представляет никаких трудностей. Это была великолепная идея неизвестного нам советского криптолога, нашедшая затем в мировой криптографии широкое распространение.
Предположим, нужно зашифровать следующую телеграмму на немецком языке: «DAL. DER SOWJETISCHE FERNE OSTEN KANN ALS SICHER VOR EINEM ANGRIFF JAPANS ERACHTET WERDEN. RAMSAY» (DAL. Советский Дальний Восток может не опасаться нападения Японии. Рамзай.) Каждая радиограмма разведчиков начиналась их «обратным адресом»: DAL. Это были начальные буквы географического названия Дальний Восток. Заменяя буквы, знаки препинания и добавляя разделитель согласно квадратного шифра Зорге, получим:

DAL	.DE	R/SO	WJE	TISC	HE/	FERN
83593	90833	49402	91843	61080	98394	92347
E/OS	TEN/	KANN	/AL	S/SI	CHE	R/V
39420	63794	88577	94593	09401	80983	49499
OR/E	INEM	/ANG	RIF	F/J	APA	NS/E
24943	17396	94579	54192	92948	45855	70943
RACH	TET/	WER	DEN.	RAM	SAY	.
45809	86369	49134	83379	04596	05979	0

Имея в виду, что шифротекст разведчики разбивали на 5-ти значные группы, последние цифры криптограммы или дополняли до полной «пятёрки» нулями, или просто удаляли.
Здесь мы подошли к главному секрету Рамзая. Первоначальная шифровка текста далее перекодировалась методом наложения на него бесконечной одноразовой цифровой гаммы по модулю 10. Способ получения её мог быть абсолютно разным: начиная от использования так называемых одноразовых шифровальных блокнотов до преобразования букв определенного книжного текста в цифры. И тот, и другой способ имели в разведке самое широкое применение и мы это еще увидим. Но для Зорге задачу значительно упростили. В качестве шифровальной книги был выбран «Немецкий статистический ежегодник за 1935 год», состоящий из сотен числовых таблиц, из которых наугад и выбиралась требуемые гаммы.
Предполагалось, что наличие у разведчиков в Японии подобного справочника никак не могло навести на подозрения. Ведь Р. Зорге был известным немецким журналистом, а его главный помощник и радист М. Клаузен – бизнесменом. Конечно, цифровые последовательности, получаемые с помощью этих таблиц, не были достаточно равномерными. В них неизбежно преобладали некоторые цифры, что вело к их повторению. Тем не менее такие гаммы имели необходимое разнообразие, и никогда не были успешно преодолены вражескими криптоаналитиками.
Первая половина ежегодника на белой бумаге содержала статистические данные о Германии. Эта часть книги использовалась в качестве основы для кодирования шифрограмм непосредственно самой резидентурой Зорге. Во второй части справочника, на листах зеленого цвета, приводились международные статистические обзоры: ею уже пользовался московский Центр для шифровки ответных радиограмм. Это разделение делалось для предотвращения возможного наложения одинаковых гамм при шифровании текстов в Токио и Москве, что прямо могло привести к дешифровке радиограмм противником. Очевидно, что и сам Зорге и его помощник должны были делать в тексте своей кодовой книги какие-то пометки для недопущения всё того же повтора ключа. При аресте в 1941 году в домах Р. Зорге и М. Клаузена японской полицией были обнаружены совершенно одинаковые справочники с подозрительными отметками. Что сразу навело контрразведку на ключевую книгу пойманных шпионов.
Итак, цифры гаммы поочередно выбирались из справочника и выписывались под цифрами шифротекста, затем шло по-значковое сложение цифр клера и ключа по модулю 10. То есть, при сложении цифр во внимание принимались только единицы суммы, а десятки отбрасывались.




"Statistischen Jahrbuchs fuer das deutsche Reich" Jahrgang 1935 (стр. 195, 7 строка таблицы, 5 колонка – подчёркнуты ключевые гаммы)

Место справочника, с которого начиналась выборка очередной гаммы, обозначалось пятизначной группой и добавлялось в текст шифрограммы. Первые три цифры являлись номером страницы, следующая цифра обозначала строку в таблице на этой странице, а последняя цифра – номер колонки на странице, где располагались нужные цифры (без учёта первого столбца).
Например, пусть разведчики начинали выборку гаммы с 193 страницы седьмой строки пятого столбца. Обозначалось это как 19375. Для еще большей надежности они никогда не брали первые цифры, а всегда начинали шифрование с последнего знака соответствующей колонки. Но в таком виде ключевая группа не оставлялась, а проходила определенную обработку. Для этого к ней опять же по модулю 10 прибавлялась четвертая «пятерка» с начала и третья «пятерка» с конца каждой новой шифровки. Получившуюся сумму помещали в начале криптограммы, как индикатор к расшифровке всего текста.
Здесь:
  01853 – четвертая группа от начала криптограммы.
+ 26093 – третья группа от конца криптограммы.
+ 19375 – страница/строка/колонка.
———————
  36111 – ключевая группа – индикатор.
Между прочим, на счёт обозначения ключевой страницы справочника среди историков можно найти разночтения. Некоторые из них утверждают, что страница передавалась лишь первыми двумя цифрами индикатора, далее две цифры указывали строку в таблице, а последняя – колонку в ней. Так, например, группа цифр 34 для первой части справочника одновременно могла быть интерпретирована как страница 34, 134 или 234. Какая же из них применялась в данном конкретном случае, шифровальщик достаточно просто мог определить пробным путём. И этот вариант кажется вполне достоверным. Тогда становится понятным, зачем разведчики все свои шифрограммы так неосторожно начинали одной и той же цифрогруппой 83593 (DAL). С помощью её как раз и проверялась правильность шифровальной страницы. Ну а обозначение строк таблицы двузначным числом значительно расширяло многообразие шифровальных гамм.
Отдельно следует объяснить, как шла передача цифрового текста. Числа выделялись в шифрограммах разделителем 94 с двух сторон, а сами цифры писались сдвоенными. Например:
W  H  O C  O M  M  A N D  S /  5  3  /  A R M  Y 
91 98 2 80 2 96 96 5 7 83 0 94 55 33 94 5 4 96 97
(Кто командует 53 армией?)
Перехват радиосообщений Зорге велся японской полицией в течение нескольких лет, колонки загадочных пятизначных групп аккуратно подшивались в досье не пойманных шпионов. Но до самого конца японские эксперты не смогли прочесть не единой их шифрограммы. И только арестованный радист группы Макс Клаузен осенью 1941 года прояснил контрразведке систему своего шифра. Не вдаваясь в причины этого прискорбного факта, акцентируем внимание на другом – времени его появления в арсенале разведчиков.
Зорге прибыл в Японию с секретной миссией в 1933 году, но совершенно ясно, что тогда он имел иной ключ к шифру. Ведь его статистический справочник был датирован 1935 годом! Но как раз летом этого года резидент выехал в Москву для кратковременного отдыха, консультаций и решения практических задач, стоящих перед его разведгруппой. Нет сомнения, что именно в этот момент ГРУ и снабдило его новой системой шифра, которая в течение следующих долгих шести лет надежно защищала наших разведчиков от упорных поисков контрразведкой Японии. И еще один примечательный факт – в мае 1935 года была пущена в строй первая линия Московского метрополитена. И совсем не случайно в качестве шифровального ключа в этот знаменательный момент Зорге выбирает слово SUBWAY (метро).
Всё вроде бы теперь ясно, но есть некоторая загадка шифра Рамзая, о которой нужно сказать. В огромной литературе о советском разведчике, изданной за рубежом и в СССР, часто присутствует мысль, что шифр Зорге привязывался еще и к дате посланного сообщения. Например, такой известный советский биограф Зорге, как Юрий Корольков в своей книге «Кио ку мицу!» писал:
«Зорге достал с полки изрядно потрепанный статистический справочник по Германии - "Ярбух - 1935 год", взглянул на календарь: 14 сентября 1941 года, перелистал, нашел нужную страницу. Старый справочник продолжал служить Зорге верой и правдой. Это был ключ к шифрованным передачам, совершенно оригинальный и безотказный, каждый раз новый и поэтому не раскрываемый… Нужно было только раскрыть страницу, соответствующую числу календаря. Дальнейшая зашифровка не составляла значительного труда».
Другие источники сообщают, что связь между номером страницы шифровальной книги и датой сообщения определялась при помощи обычных календарей. И обнаружение этих календарей при арестах членов группы с пометками арестованных, позволило японским криптологам разобрать шифр разведчиков.
Все эти домыслы имеют мало общего с действительной конструкцией шифра и историческими фактами, которые ныне обнародованы. Более того, немецким историком Юлиусом Мадером ещё в 1966 году в книге «Доктор Зорге радирует из Токио» опубликованы воспоминания оставшегося в живых радиста группы Макса Клаузена, где он подробно дает объяснения к своему шифру. В них версия Ю.Королькова никак не подтверждается! Однако в СССР была издана ещё одна книга, реально дающая ответ на заданный нами вопрос. Речь идет о широко известном в свое время романе Евгения Воробьева «Этьен и его тень» («Земля, до востребования») о знаменитом советском разведчике Льве Маневиче, работающем в предвоенные годы в Италии. Рассказывая читателю о шифре Этьена (Маневича), писатель явно списал его с группы Зорге (ссылаясь при этом того же Макса Клаузена!). Вот нужная цитата:
«Совет Клаузена … оказался весьма полезным: после каждой радиопередачи, какой бы короткой она ни была, «Травиата» меняла код. При таком условии Этьен мог быть уверен, что итальянские дешифровщики будут сбиты с толку, им никак не найти ключ от шифра, даже если они снова обнаружат «Травиату» в эфире.
Радиокод представляет систему чисел, которые перестраиваются в определенном порядке, в зависимости от дня недели.
Шифр, которым пользовалась Ингрид (радистка Этьена – А.С.), опирался на слово «Бенито». Каждая из этих шести букв несла свою цифровую нагрузку и своеобразно переводила на язык цифр весь алфавит.
У Ингрид и у Фридриха Великого, работавшего на радиосвязи в Швейцарии, был под рукой один и тот же международный статистический справочник, битком набитый цифирью.
Милан и Лозанна заранее уславливались, с какой страницы, с какой строчки и с какой буквы в слове начнут они свои очередные вычисления. А потом уже следовало помнить, на какой цифре окончится последний разговор, и с какого слова начнется новая радиограмма, по новому коду, обусловленному тем или другим днем недели».
Мысль о том, что ключ Зорге «SUBWAY» мог трансформироваться в зависимости от определенного дня недели, ежедневно меняя всю базовую шифротаблицу разведчиков, является весьма правдоподобной. Это простое решение значительно добавляло стойкости шифру Рамзая. Но если всё так, то никакие подробности, как это делалось, более автору неизвестны.

Ссылка на статью