Спецслужбы

Задействовали все возможности
Сразу после аварии председатель КГБ СССР Виктор Чебриков распорядился задействовать все возможности научно-технической разведки для помощи в организации и проведении работ по локализации и ликвидации последствий случившегося. В свою очередь, НТР обратилась к руководству Первого главка с просьбой направить непосредственно на место катастрофы своего представителя, чтобы тот участвовал в развернувшихся там работах.
"Добро" на это было получено, и в самом начале мая в Чернобыль для работы в составе правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии на АЭС вылетел сотрудник НТР, квалифицированный специалист по атомной тематике, кандидат физико-математических наук. Его задачей было, прежде всего, обеспечение комиссии зарубежной информацией по всем необходимым вопросам. Он пробыл в Чернобыле несколько первых и самых напряженных недель, и за свою работу был впоследствии удостоен ордена.
Стоит сразу сказать, что разведка полностью выполнила возложенные тогда на нее задачи. Широкий спектр вопросов атомной энергетики, а также сопряженных с ней многих направлений науки и техники традиционно были одним из больших направлений работы научно-технической разведки. В результате в распоряжении НТР имелись информационные фонды по большинству проблем, интересовавших правительственную комиссию.
Вдобавок в центральном аппарате советской внешней разведки, а также в составе ее зарубежных резидентур работало немало квалифицированных специалистов в сфере атомной энергетики. Эти офицеры хорошо знали, где искать нужные сведения и к кому для этого обращаться. Все это и стало предпосылками для эффективного обеспечения работ в Чернобыле чрезвычайно необходимыми материалами.
Несмотря на то, что чернобыльская катастрофа затронула практически весь мир, зарубежные державы отнюдь не торопились делиться с Советским Союзом своими методами ликвидации последствий ядерных и радиационных аварий. А они случались и в ведущих странах Запада - достаточно вспомнить пожар в реакторе на британской АЭС "Уиндскейл" в 1957 году, аварию на АЭС "Три-Майл-Айленд" в США в 1979 году, инцидент на французской атомной станции "Сен-Лоран-дез-О" в 1980 году.
Поиск нужной информации шел сразу в нескольких странах. Были использованы все оперативные возможности по линии НТР, причем разведчики нередко общались с иностранными специалистами и с официальных позиций. Серьезность угрозы последствий случившегося во многих случаях способствовало благожелательному отношению к просьбам советской стороны получить те или иные материалы.
С представителем НТР в Чернобыле поддерживалась связь по правительственной связи, а в московском аэропорту Внуково постоянно дежурил сотрудник научно-технической разведки, который с экипажем очередного рейсового самолета оперативно направлял необходимые материалы в Киев, откуда они сразу перевозились в Чернобыль.

Решение сложнейших задач
Сразу после аварии возникло множество сложнейших, ранее не встречавшихся научно-технических проблем, которые требовалось решать в предельно сжатые сроки, зачастую в считанные дни.
Самая интенсивная работа шла в первые две недели после взрыва. В это время в Чернобыль поступила важная зарубежная информация по широкому кругу вопросов, касающихся строительства, эксплуатации и обеспечения безопасности атомных электростанций. Решались и задачи получения необходимой специальной техники.
Так, уже сразу после аварии потребовалось ответить на вопрос, что происходит в разрушенном реакторе, где и в каком состоянии находится ядерное топливо. В те первые дни специалисты-физики высказывали большие опасения, что случится "китайский синдром" (по названию ранее вышедшего одноименного американского кинофильма о катастрофе на АЭС) - а именно, что ядерное топливо за счет большого остаточного тепловыделения может расплавиться, образовав своего рода раскаленный "кристалл" массой в несколько сотен тонн. Предполагалось, что расплав мог стечь вниз под реактор, прожечь межэтажные перекрытия аварийного энергоблока, затем его фундамент и в итоге достичь грунтовых вод, что грозило непредсказуемыми последствиями с точки зрения экологии.
Поэтому крайне важно было определить температуру в жерле реактора. Сделать это можно было только с помощью самых современных приборов, которых в СССР в то время не было. Научно-технической разведке поручили приобрести образец такого устройства, и она выполнила это задание в предельно сжатые сроки. В результате с помощью этого прибора удалось установить, что риска возникновения "китайского синдрома" нет.
Беспокойство правительственной комиссии вызывала и возможность смыва паводковыми водами в реку Припять радиоактивных веществ, выпавших из взорвавшегося реактора. Разведка обобщила заграничную информацию по этой проблеме и направила в комиссию, а также руководству Украины и Белоруссии сведения об иностранном опыте строительства прибрежных заградительных дамб для защиты рек от загрязненных вод.
НТР направляла руководителям работ по ликвидации аварии и сведения о возможных процессах распространения радиоактивных веществ в почве. Информация от разведки оказалась необходима и для предотвращения разноса ветром радионуклидов с загрязненных мест. Благодаря материалам НТР прямо на месте было организовано производство специальной полимерной жидкости, которая при распылении покрывала загрязненную поверхность почвы и, застывая, превращалась в тонкую пленку, которая удерживала радиоактивные вещества.
Большая работа была проделана по получению информации о зарубежных методах лечения больных, получивших большие дозы радиационного облучения, а также подходах к оценке ожидаемых уровней заболеваний среди населения после аварии и прогнозирования ее отдаленных последствий. Кроме того, шел сбор сведений о действовавших за границей нормах допустимых доз радиоактивного облучения людей и животных, а также загрязнения продуктов питания и окружающей среды. Уже спустя две недели после аварии НТР предоставила обобщенный документ на эту тему.
В одном из ранее рассекреченных документов КГБ о событиях в Чернобыле приведено мнение бывшего тогда вице-президентом Академии наук СССР, ведущего отечественного специалиста по радиационной медицине академика Леонида Ильина. По его оценке, добытые по линии внешней разведки материалы о возможности использовании сельскохозяйственных угодий и продукции с них оказались крайне полезными.
Тогда разведка, по сути, смотрела и в будущее атомной энергетики. НТР подготовила и направила в заинтересованные министерства и ведомства ряд обобщенных документов, посвященных предотвращению и ликвидации последствий возможных чрезвычайных ситуаций на атомных станциях. В результате опыт, полученный при сотрудничестве отечественных ученых и разведчиков, стал очень важным вкладом СВР в обеспечение безопасности мирного атома и разработку необходимых для этого технологий. И в том, что современные российские проекты АЭС считаются самыми надежными в мире, есть и заслуга разведки.

Высшая школа КГБ при СМ СССР при Андропове
7 июля 1971 г., впервые пройдя через КПП закрытого подмосковного объекта, я влился в число абитуриентов 2-го (контрразведывательного) факультета Высшей Краснознаменной школы КГБ СССР имени Ф.Э.Дзержинского.
Много позже мы узнали, что ранее это была знаменитая "школа N 101", где проходили подготовку советские разведчики, а еще ранее - база формирования и подготовки оперативно-чекистских отрядов, забрасывавшихся в тыл немецких войск в годы Великой Отечественной войны. Позднее здесь была создана база подготовки спецназа КГБ - Курсы усовершенствования оперативного состава (КУОС), готовившие сотрудников для легендарных подразделений "Альфа" и "Вымпел". Основное же здание Школы находилось на Ленинградском проспекте, д.3, где ныне размещается Академия пограничной службы. В годы Великой Отечественной войны здесь также велась подготовка спецотрядов для действий в тылу врага по линии зафронтового 4-го управления НКВД СССР из числа бойцов ОМСБОНа (Отдельной мотострелковой бригады особого назначения, дислоцировавшейся поблизости, на стадионе "Динамо"). В частности, здесь учились будущие герои Советского Союза В.А.Лягин (руководитель нелегальной резидентуры НКВД в г. Николаеве), В.А.Молодцов (руководитель опергруппы "Форт" в оккупированной Одессе), командир спецотрядов "Митя" и "Победители" Д.Н.Медведев, легендарный разведчик Н.И. Кузнецов. А всего 4 выпускника Центральной школы НКВД, как она тогда именовалась, предвоенных лет были удостоены в годы войны звания Героев Советского Союза. Ряд выпускников и сотрудников Высшей школы КГБ - Г.И.Бояринов, Э.Г.Козлов, В.С. Белюженко и другие, - были удостоены этого высокого звания уже в 80-е годы прошлого века.
Уже 26 июня 1941 г. 140 слушателей основного отделения ВШ были откомандированы в спецотряд при Особой группе НКВД, ставший впоследствии ОМСБОНом. Командовал ей также выпускник ВШ НКВД В.Б.Гриднев. В тот же день еще 85 слушателей были направлены для прохождения службы в УНКГД по Москве и Московской области, в УНКГБ по Ленинградской области, в НКГБ Молдавской и Украинской ССР, в другие территориальные органы наркомата.
29 июня 40 слушателей и группа преподавателей Высшей школы была направлена в органы военной контрразведки в Действующую армию. В сентябре еще 328 слушателей специальных курсов офицеров военной контрразведки поступили в распоряжение 3 управления НКВД.
После непродолжительной эвакуации, с 20 января 1942 г. в здании на Ленинградском проспекте была возобновлена подготовка оперсостава на трехмесячных курсах. В марте численность слушателей была увеличена с 500 до 800 человек, а общая численность слушателей оперативно-чекистских школ в тот период времени составляла 3 600 человек.
Всего в 1941-1945 годах в стенах школы были подготовлены и прошли переподготовку 7 135 сотрудников НКВД-НКГБ СССР.
За заслуги в подготовке чекистских кадров в годы Великой Отечественной войны 30 августа 1945 г. Высшая школа НКВД Указом Президиума Верховного Совета СССР была награждена Красным Знаменем и Грамотой.
Собственно говоря, сама Высшая школа как специальное высшее учебное заведение с трехгодичным сроком обучения слушателей по программе юридических вузов страны была образована в соответствии с постановлением Совета министров СССР от 15 июля 1952 г., а в апреле 1954 первые 189 выпускников получили дипломы нового вуза, причем 37 из них окончили ее с отличием.
А в целом свою «родословную» Высшая школа (с августа 1992 г. Академия Федеральной службы безопасности России) ведет от трехмесячных курсов подготовки сотрудников ВЧК, начавших свою работу 23 апреля 1921г.
В 1954 г. численность переменного состава (слушателей) Высшей школы была установлена в 600 штатных единиц. На учебу направлялись абитуриенты, имевшие стаж не менее трех лет работы в органах госбезопасности, отвечавшие требованиям для поступления в ВУЗы страны.
В ноябре того же года для подготовки научно-педагогических кадров для органов и учебных заведений КГБ при Высшей школе была создана аспирантура, более чем за пятьдесят лет своего существования подготовившая сотни высококлассных юристов и специалистов иных специальностей (физико-математических, технических, психологических и других наук). Функционирование аспирантуры, как мне стало известно в дальнейшем, привело к появлению целых научных школ не только в области специальных дисциплин, но и юридических наук, которые обрели широкую известность с конца 80-х годов, когда профессорско-преподавательский состав Высшей школы более активно включился в научный обмен с коллегами из "гражданских" вузов и научно-исследовательских учреждений СССР.
Первоначально Высшая школа КГБ имела 12 кафедр - по три по циклам социально-гуманитарных (философия, политэкономия, история ВКП (б)), юридических и специальных дисциплин, а также кафедры иностранных языков, военную и физической подготовки.
К 1960-му году Высшая школа КГБ СССР стала крупным многопрофильным специальным учебным заведением. Помимо этого в системе КГБ имелись 4 Высших пограничных училища (в Москве, в Бабушкине, Голицино, Ташкенте и Алма-Ате).
2 августа 1962 г. Высшей школе КГБ СССР было присвоено имя Ф.Э. Дзержинского. Выпускники "нашего" факультета получали специальность юрист-правовед со знанием иностранного языка.
В 1971 году на контрразведывательный факультет предпоследний раз, наряду с военнослужащими и уже прошедшими службу в армии абитуриентами, принимали также выпускников средних школ. Но конкурс для нас, вчерашних десятиклассников, был отдельный и составлял 19 проходных баллов из 20.
Следует сказать, что тогда существовало в целом достаточно сдержанное, если не сказать негативное, отношение к чекистской "династийности", хотя она и существовала де-факто. Мне же, однако, представляется, что в этом явлении больше позитивного, нежели негативного. Потому, что в целом эта преемственность и семейная традиция способствовала и способствует более осознанному и целенаправленному выбору профессии, помогает в формировании и воспитании у будущих контрразведчиков профессионально значимых качеств личности.
Высшая школа давала отличное образование. Как скажут сегодня - "четыре в одном": специальное, юридическое, языковое, среднее военное. Но основу и сердцевину обучения составляли именно юридические и специальные дисциплины.
Спецдисциплины представляли собой то, что ныне называется оперативно-розыскной деятельностью и регламентируется открытыми нормами права, в частности - федеральными законами Российской Федерации. Среди юридических дисциплин особое внимание по понятным причинам уделялось уголовному праву и процессу, а также административному и международному праву.
Главное, чему учили нас преподаватели, - это безукоснительное следование именно нормам права, строгое соблюдение законности. Немалое внимание уделялось также предупреждению и профилактике, то есть недопущению реализации преступных намерений.
Существовал целый арсенал средств предупреждения преступных действий, особо подчеркну, именно в правовых рамках, но распространяться о них не буду по вполне понятным причинам.
В цикле гуманитарных дисциплин немалое место занимали вопросы как современной международной обстановки и политики, так и истории отечественных органов безопасности, правда, начиная с декабря 1917 г.
Конечно, нам говорили и о необоснованных репрессиях 30-х - 50-х гг., хотя тогда мы, как, впрочем, и сами преподаватели, не знали и не могли знать их подлинных масштабов. Хотя сегодня, на основании архивных документов, уже давно опубликованных, и, в частности, материалов Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-х - 40-х и начала 50-х гг. (они публиковались в журнале "Известия ЦК КПСС" и в других изданиях), можно утверждать, что эти репрессии имели гораздо меньший масштаб, чем полагают некоторые наши сограждане.
Конечно, как юрист и гражданин, я не могу не испытывать чувства стыда и глубокого сожаления по поводу этих фактов, но такова, в действительности, правда об истории нашей Родины.
Обращаю особое внимание на все эти обстоятельства в связи с тем, что особый упор в процессе обучения слушателей Высшей школы КГБ делался именно на безукоснительное соблюдение норм права, уже измененных, на недопущение нарушений законности и превышения служебных полномочий.
Конечно, немалую долю времени отнимало изучение слушателями иностранных языков, как европейских, так и восточных, а с 1979г. - и африканских (всего в Высшей школе велось обучение 34 иностранным языкам). Причем уровень языковой подготовки был настолько высок, что многие выпускники становились впоследствии не только переводчиками, но и их преподавателями, в том числе столь сложных языков как арабский, японский, китайский, урду, пушту, суахили и тому подобных.
Не скрою, в то время вызывало сомнение необходимость изучения военных дисциплин, хотя это в дальнейшем пригодилось многим моим однокашникам - ведь им выпало побывать не в одном десятке "горячих" точек как за рубежом, так и на территории уже нашей страны. И ныне, глубоко убежден, что военная подготовка необходима сотрудникам органов безопасности, и не только военной контрразведки, хотя нам и приводят примеры якобы "демилитаризированных" зарубежных спецслужб.
Хотя, конечно, требования Общевоинских уставов и дисциплины и создавали некоторые неудобства в период обучения. Не говоря уже о несении нарядов - и внутренней службы по Высшей школе, и оперативных - ведь весь личный состав ВКШ являлся постоянным оперативным резервом председателя КГБ.
Годы учебы в Высшей школе вобрали в себя многое. Прежде всего, нельзя не сказать о коллективе курса, его мощном воспитательном и морально-нравственном потенциале, соединявшем как юношеский задор и романтику с определенным жизненным опытом "старослужащих", прошедших армию. Нельзя не вспомнить и нашего начальника курса, "папу", тогда еще майора, Л. К. Тюрикова, помощником у которого был А. М. Яценко. Это были требовательные, но в тоже время отзывчивые, доброжелательные, понимающие руководители, которые, на мой взгляд, блестяще иллюстрируют понятие "отцы-командиры".
Средством воспитания, товарищеского воздействия, помимо "треугольника" - командир группы, комсорг и парторг, групповых "Боевых листков", была также курсовая, факультетская и общешкольная стенная печать. Каждый ежемесячный номер общешкольного "Чекиста" был событием, которого ждали. Помимо стихов, фотографий, хроники общественной жизни Школы, здесь помещались интереснейшие статьи, основанные на оригинальных материалах стран изучаемого языка. Особенно запомнились две из них - об очень известном в то время писателе-авантюристе Эрике фон Деникене, авторе ряда спекулятивных книг и кинофильмов ("Воспоминания о будущем", "Назад, к звездам" и др.), и о "левом" молодежном экстремизме в Перу.
За организацией стенной печати стояли комитеты ВЛКСМ факультетов и Школы. В последнем было немало офицеров, лейтенантов и старших лейтенантов, с факультета военной контрразведки. Неформальное, товарищеское общение с ними вчерашних школьников также давало немало полезных жизненных уроков. И, прежде всего, - ответственности за себя, свои поступки, порученное дело, отсутствием которой, как известно, нередко грешат юноши, еще не осознавшие значения личной требовательности и ответственности перед коллективом, собственной совестью и делом.
Среди членов комитета комсомола Школы особенно запомнился А. Козлов, бывший впоследствии главным редактором журнала "Пограничник". Уже тогда (в 1973-1975 гг.) он писал и публиковал свои рассказы, по его сценариям было поставлено несколько передач из популярного у детей цикла "Спокойной ночи, малыши!". Поэтому я был рад, когда в 1982 г. он стал лауреатом конкурса молодых писателей.
Вообще в Высшей школе доводилось встречать немало талантливых людей, талантливых по-разному, горевших желанием реализовать свой немалый творческий потенциал, поделиться им с окружающими. Достаточно вспомнить Э.М. Телятникову, не один год исполнявшую на концертах самодеятельности струнные произведения на арфе. Среди них не могу не назвать призванного в органы НКВД в сентябре 1938 года К. П. Новикова, который, будучи уже в отставке, продолжал трудиться в историко-археографической лаборатории Высшей школы над изданием многотомного сборника документов "Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне". Думаю, его рассказы, в том числе и о деятельности военной контрразведки Отдельного корпуса РККА в Литве в 1938-1941 г.г., многое могли бы восстановить в подлинной истории тех дней и лет.
Это - и поэт, член Союза писателей России Д.Б. Окунев, преподаватель одной из спецдисциплин, ветеран ВКШ В.Д. Бабакаев, более известный по своим работам Б.П.Курашвили, после ухода из ВКШ более тридцати лет проработавший научным сотрудником в Институте государства и права и ставший ученым с мировым именем, к сожалению, в апреле 1999 г. ушедший из жизни.
Комитеты ВЛКСМ, помимо "помощи руководству в воспитании личного состава", что являлось одной из их главных официальных функций, занимались многими другими вопросами: организацией досуга слушателей, организацией и руководством строительными отрядами "Дзержинец", которые давали не только уникальнейшую возможность лучше и ближе познакомиться со своей страной, но и подзаработать во время "трудового семестра", организацией патриотического воспитания и так далее.
Упомяну только агитпоходы февраля 1975 и 1976 годов по погранзаставам Прибалтийского пограничного округа от Риги до Бреста, проводившиеся, кстати сказать, под эгидой ЦК ВЛКСМ.
Но годы учебы в ВКШ - это не только отдых, досуг, общественная работа, хотя ныне, не только такого понятия, но и явления как такового, по-моему, уже не существует. Хотя те мои товарищи, которым есть чем поделиться с окружающими, щедро делают это "по старинке" в соответствии с воспитанным в Высшей школе "боевым чекистским характером".
Несколько отвлекаясь от темы, позволю себе высказать мнение о том, что гражданское общество формируется и может только формироваться усилиями и сознательной целенаправленной деятельностью социально активных граждан. А правовое государство несовместимо с равнодушием, формализмом в работе сотрудников правоприменительных органов, терпимостью к несправедливости и нарушениям законов и норм общественной жизни, гражданской и профессиональной этики.
Комсомольская работа имела далеко не только "формально-бюрократический характер" - уж слишком много было в ней подлинного горения, стремления к самовыражению, а такая потребность, наверное, и приходит к человеку где-то на рубежи 20-23 лет.
Я думаю, ныне слушателям и студентам недостает подобной общественной самодеятельной организации, учащей как самостоятельно принимать решения, так и организовывать их выполнение, нести ответственность за их реализацию.
Мы любили молодого преподавателя, тогда капитана К.Х. Ипполитова, В.М. Клеандрову, М.П.Третьякова, В.Н. Струнникова. Лично на меня большое впечатление своей эрудицией, знанием предмета, внутренней собранностью, целеустремленностью произвел Г.А. Попов, с которым посчастливилось в дальнейшем работать. Именно Геннадий Алексеевич пробудил у меня интерес к познанию подлинной истории страны и ее органов безопасности.
Большую, лишь впоследствии осознанную, помощь оказал нам преподаватель "спецдисциплины N 1" А.И. Курчатов. Сказать по правде, мы вначале не очень любили его за педантичность, скрупулезную требовательность в оформлении учебных документов, как нам казалось, многочисленные повторы, - таким образом, он стремился закрепить у нас необходимые в работе знания, навыки и умения. Когда же мы собрались через несколько лет после окончания "Вышки", оказалось, что в памяти многих сохранилась признательность и благодарность именно ему, "давшему именно то, что надо, что особенно важно", хотя его дидактические приемы и не воспринимались таковыми вначале.
И с еще тех слушательских времен врезался в память известный афоризм о том, что научаются лишь у тех, кто любит свое дело.
Как мне кажется, в отличие от нынешнего поколения слушателей, у нас тогда царил культ учебы: большинство, в том числе и имевших семьи и малолетних детей, училось жадно, напористо, настойчиво. Быть может, это и определило тот вполне закономерный результат, что только с одного курса вышло немало генералов, руководителей подразделений органов госбезопасности. Это, в частности, генерал-полковник А.Г. Безверхний, генерал-лейтенант С.М.Минаков, генерал-майор И.В. Ермаков. Многие из них прошли сначала Афганистан, а потом еще десятки "горячих точек" уже на территории нашей страны.
Не могу не вспомнить однокашника В. Курилова, исключительно одаренного человека, писавшего стихи как на русском, так и на английском, игравшего на гитаре, прекрасно певшего и рисовавшего. Лишь много позже я узнал, что Валера был среди тех, кто 27 декабря 1979 г. брал дворец Тадж-бек в Кабуле. Правдиво он рассказал об этом в своей книге "Операция "Шторм-333", немало страниц которой посвящены преподавателям Высшей школы и годам обучения в ней, моим однокурсникам и коллегам, которые, не щадя жизни, выполняли свой служебный и воинский долг. Из этой книги я узнал, что наш преподаватель физподготовки А. И. Долматов был заместителем командира спецотряда КГБ "Зенит" Героем Советского Союза Г. И. Бояриновым.
Полковник Г.И. Бояринов, начальник КУОС КГБ, погиб при штурме дворца Тадж-бек 27 декабря 1979 г. Звание Героя ему было присвоено посмертно.
В своей книге Валерий выражал надежду, что она, возможно, станет подспорьем не только для изучающих Афганистан, но и для других слушателей чекистских вузов. Его надежды оправдались - эту книгу преподаватели настоятельно рекомендуют для ознакомления слушателям в качестве дополнительного учебного пособия. И в ней действительно есть чему поучиться.
Жажда знаний находила свое выражение и в увлечении НИРС - научно-исследовательской работе слушателей. Представляется необходимым упомянуть, что еще в 1855 г. в Николаевской военной академии Генерального штаба были введены так называемые "годовые сочинения" по изучаемым дисциплинам с целью выяснения пригодности слушателей к самостоятельной работе, представлявшие собой своеобразные квалификационные выпускные работы "за полный курс обучения". Данный подход был востребован в 50-е годы уже XX века в военно-учебных и специальных учебных заведениях СССР.
Комитет ВЛКСМ Высшей школы также уделял развитию НИРС определенное внимание. В 1973 году при его участии было образовано общешкольное слушательское научное общество (СНО), которое в те годы работало достаточно активно.
В целом ВКШ в 70-е годы предоставляла слушателям массу возможностей для развития интеллектуального и духовного роста:
- иностранные языки (в том числе изучение их на дополнительных, факультативных курсах желающими);
- неплохую библиотеку со множеством периодических изданий, в том числе на изучавшихся иностранных языках, возможности межбиблиотечного обмена.
В тоже время, мне кажется, были и недостатки.
В их числе я бы назвал, прежде всего, отсутствие спецкурса "Введение в специальность" (он был введен в ВКШ в середине 80-х годов как дань велениям времени и требованиям минвуза, но, к сожалению, в 90-е годы вновь "выбыл" из расписания учебных занятий).
Мне кажется, также очень важен курс "Гигиена умственного труда", хотя его можно было бы несколько расширить, поставив вопрос о сохранении здоровья слушателей в период обучения в целом.
Не было у нас и курса "Основы научных исследований", хотя, в целом он является, на мой взгляд, лучшим средством формирования творческой, нестандартно мыслящей личности. Такой курс, как очередная своеобразная "дань моде" был введен в Высшей школе в середине 80-х годов, но, к сожалению, опять выпал их расписания учебных занятий в Академии.
Ныне Академия по прежнему остается головным учебным заведением по подготовке кадров для органов ФСБ России.
Олег ХЛОБУСТОВ

Юный ум рано впитал революционно-апокалиптическую реальность этого нового жутковатого мира. В 1665 году Лондон опустошила великая чума; в следующем, 1666-м, большой лондонский пожар пощадил из всей округи два-три домика, включая дом нашего героя; в 1667-м – пиратский набег поднимающегося по Темзе голландского флота – многовато впечатлений для семилетнего мальчика, не правда ли? Наконец, в десятилетнем возрасте его постигла смерть матери...
Отец хотел сделать сына священником, но Даниэля влекли иные миражи нового мира, с его духом разбоя и обогащения. Героями его были купцы и пираты, и это осталось с ним навсегда. Его Робинзон, знающий, как истинный буржуа, толк в хорошей сделке, продающий в рабство своего спасителя-арапчонка, его документальная «Всеобщая история пиратства», вышедшая в 1724 году под псевдонимом Чарльз Джонсон, возвращают Дефо к мечтам юности.
Авантюрный дух Дефо предопределил и начало его жизненного пути. Он пускается в рискованные путешествия и коммерческие предприятия, составляет выгодную партию, женившись на девушке с богатым наследством... Однако его коммерческие предприятия терпят крах и создают ему славу не самого чистоплотного дельца.
Свою политическую карьеру Дефо также начинает авантюрно, как заговорщик. В 1685 году, вместе с другими «новыми людьми», он примыкает к заговору герцога Монмута, замышляющего бунт против прокатолического короля Якова. Бунт терпит крах, все ближайшие друзья Дефо оказываются на эшафоте, однако ему удается выйти сухим из воды. Что многим дало повод подозревать его в двойной игре. Вероятно, и правда, выпутаться Дефо помогли его таланты шпиона и тайные связи.
Вскоре, однако, Англию потрясает очередной переворот, в результате которого 1688 году к власти приходит ставленник банкирских кругов, голландский принц Вильгельм Оранский. Дефо, сам выходец из Голландии, прекрасно ориентирующийся в настроениях толпы, пишет в защиту нового короля памфлет «Истинный англичанин», в котором цинично высмеивает старую английскую аристократию. Памфлет делает Дефо кумиром улицы и другом Вильгельма, который приближает его ко двору.
Дефо становится активным участником межпартийной борьбы на стороне симпатизирующих Вильгельму вигов, раскрывая свои таланты политтехнолога и пропагандиста, умело управляющего настроениями толпы. Однако ему опять не повезло. Власть снова сменилась. А новый памфлет Дефо, написанный в любимом им жанре мистификации и провокации (как будто с позиции тори, на самом же деле злобно насмехающийся над ними) пришелся не по душе вдове Вильгельма королеве Анне.
Полгода Дефо скрывался, однако в конце концов был схвачен, приговорен к огромному штрафу, бессрочному тюремному заключению (до его выплаты) и позорному столбу. Существует легенда, будто почитатели Дефо осыпали его цветами, превратив позорный столб в триумф. Ни один серьезный биограф, впрочем, ее не подтверждает.
Из тюрьмы Дефо снова помогли выбраться тайные связи. Словечко за него перед первым министром, графом Робертом Харли, замолвил Уильям Патерсон, крупный аферист и основатель Банка Англии, предтечи современной мировой банкирской сети. Харли заинтересовали таланты Дефо и прежде всего его проект создания тайной службы разведки и контрразведки.
Нет, Дефо не был создателем английской разведки. Как «частная корпорация», исполняющая щепетильные поручения власти, она существовала и до него. Он, однако, предложил нечто иное, план по-настоящему революционный: превратить частный шпионский картель в мощный разведывательный конгломерат и инструмент политического влияния по всему миру: разветвленная агентурная сеть, сбор военной, политической и экономической информации, отслеживание общественных настроений, организация заговоров и диверсий, составление обширных досье на политическую и экономическую верхушку стран-соперниц с упором на тайные грехи и образ мыслей. Одним словом, та английская разведка, какую мы знаем.
Дефо показал себя человеком явно искушенным, чтобы не сказать, посвященным. Полгода Харли размышлял над его проектом и наконец решился. Королева выпустила Дефо из тюрьмы, уплатила все его долги и сдала его на руки Харли.
С этого времени начинается новая жизнь Дефо – правительственного агента, главы тайной службы разведки и контрразведки, той, что известна сегодня, как Secret Intelligence Service.
В течение 16 лет (с 1703 по 1719 год) Дефо руководил тайной службой (которая, впрочем, сохранила свой частный характер, получив статус госучреждения лишь в 1909 году).
Разумеется, после освобождения на Дефо снова пало подозрение в двойной игре, но помешать его карьере это уже не могло. В 1697 году Дефо выпустил свою первую серьезную книгу, «Опыт проектов», содержащую проекты широких буржуазных реформ в сферах экономики и финансов. Стержнем книги был проект создания мировой банковской системы.
В 1704 году на деньги правительства начинает выходить политическая газета Дефо «Обозреватель», в которой наш герой доводит до совершенства искусство пропаганды и управления массами. В 1717 году Дефо принимает активное участие в создании (точнее, официальной институциализации) первой масонской ложи Англии. То есть фактически становится у истоков английского масонства.
Масонство – своего рода «церковь» демократии, цель которой – распространение идей «свободы, равенства, братства» на весь мир. Иными словами, масонство подменяет собой Христианскую церковь, беря на себя ее функции, но с прямо противоположной ему идеологией: христианство строит мир духовно иерархический, масонство – мир сетевой, являясь в то же время его тайным эзотерическим центром.
Нетрудно, таким образом, обнаружить общие духовные корни и духовную связь тайной разведывательной службы Дефо и масонства: одно является продолжением другого. Тайная служба – руки масонства, масонство – голова тайной службы. Обе же они преследуют одну цель – построение нового мирового порядка, организацию буржуазно-демократических революций по всему миру.
Первой жертвой этого симбиоза стала Франция, следующей – США, затем последовали либеральные революции 1848-1849 годов, наконец, революции младотурок в Турции, русская и германская революции, окончательно уничтожившие старые имперские государства и старый имперский порядок Европы.  
Какую роль во всем этом играл Дефо? Едва ли ошибемся, если скажем: примерно такую же, какую Галилей и Ньютон играли в науке, Декарт – в философии, а приятель Дефо, Уильям Патерсон, – в банковском деле: роль тонкого, умного инструмента в умелых руках. Все это были (оставив в стороне вопрос о даровитости и гениальности каждого) менеджеры среднего звена, полем деятельности которых была ломка старого и утверждение нового порядка вещей.
Специфика деятельности Дефо не позволяет нам проникнуть глубоко в тайные механизмы его связей и действий. Хорошо известна и задокументирована лишь определяющая его роль в объединении Шотландии и Англии, которую он играл по поручению Харли, создавая (в том числе и по масонским каналам) разветвленную шпионскую сеть по всей Шотландии.
В 1719 году Дефо уходит в отставку, слагая с себя полномочия главы тайной службы и сосредотачиваясь на литературной деятельности. В том же году выходит его «Робинзон Крузо» – своего рода зеркало идеологии нового мира: история как будто «из жизни», едва ли, однако, есть нечто более ей противоположное. Настоящий Александр Селкирк, прототип Робинзона – типичный забулдыга и дебошир, выброшенный за бунт на необитаемый остров, а спустя четыре года вызволенный из заточения – ничего не построил на своем острове, утратив даже те человеческие качества, которые имел, и сгинул в итоге где-то в портовых тавернах.
Робинзон и воспитанные им фантазеры (такие как Жан-Жак Руссо, увидевший в нем своего «естественного человека», или Толстой, увидевший в нем толстовца) пленяли воображение многих. Но реальный мир оказался гораздо мрачнее просветительских утопий и фантазий. Печальным оказался конец и самого Дефо, вновь прогоревшего, обманутого собственным сыном и умершего в нищете.

В 2014 году сотрудники управления ФСБ по Свердловской области пресекли незаконную деятельность иностранного гражданина: шпион пытался заполучить научно-техническую информацию, что могло нанести экономике многомиллионный ущерб. Иностранным шпионом оказался Сергей Скирта, представитель Полтавского турбомеханического завода, который интересовался конструкторской и технологической документацией машиностроительных предприятий региона. В конце февраля 2014 года чересчур любознательного гражданина задержали с поличным, когда он получал первичный пакет конструкторских материалов по производству энергетического оборудования. Передача информации иностранной стороне могла нанести российскому производителю ущерб на сотни миллионов рублей, подчеркивали правоохранители.
Самый же громкий скандал связан с персоной помощника полномочного представителя президента в Уральском федеральном округе Александра Воробьева. В прошлом году он был задержан по подозрению в шпионаже в пользу Польши. Задержанный оперативниками ФСБ по подозрению в госизмене помощник полномочного представителя президента в Уральском федеральном округе Александр Воробьев мог передавать Польше секретные данные с заседаний Совета безопасности РФ, сообщал «Коммерсант».
Интересно, что практически все эти истории по времени совпадают с пребыванием на посту премьер-министра Свердловской области Дениса Паслера. Он был активным участником программы развития предприятий Свердловской области и обладал всей полнотой информации о развитии промышленности региона. Еще более примечательным является близкая связь Паслера с Кристиной Субботиной.












Отъезд Субботиной в 2015 году за границу не прервал связь с екатеринбургским чиновником. Кристина регулярно наведывалась на историческую родину, передавала инструкции и координировала действия Паслера в регионе. Отставка последнего из правительства региона и переход на работу в «Т-Плюс» не снизила интереса к чиновнику со стороны кураторов, поскольку энергетическая отрасль России также находится в сфере интересов иностранных разведок. Главной же на последний момент встречей Паслера и Субботиной произошла в 2018 году, когда предположительно кураторами из спецслужб было принято решение о возврате экс-премьер-министра в большую политику с повышением до уровня агента влияния. Результатом реализации этого решения стало продвижение Дениса Паслера в губернаторы Оренбургской области с последующим переходом в федеральное правительство. В качестве движущих сил этого проекта должны были стать ранее упоминавшийся помощник полпреда Александр Воробьев и губернатор Свердловской области Евгений Кувайшев, чьи близкие контакты с мэром Москвы Сергеем Собяниным должны были помочь перемещению Паслера в Москву.





Однако за последние полгода произошли сразу два события, которые поставили крест на перемещении Паслера в федеральное правительство. В середине прошлого года Александр Воробьев был арестован по подозрению в шпионаже. А в феврале нынешнего года Сергею Собянину не удалось занять место премьер-министра российского правительства. Из-за сразу двух осечек в реализации проекта «взлета Паслера» последнему пришлось задержаться в Оренбургской области, чего он никак не планировал. Неспособность к самостоятельной игре и отсутствие разработанных планов деятельности на месте оренбургского губернатора сейчас привели к тому, что он отдал фактические рычаги управления регионом в руки команды экс-губернатора Юрия Берга, в частности вице-губернаторов по внутренней политике Олега Димова и по финансам Наталье Левинсон. Самостоятельных решений Паслер, по информации из Оренбургской области, практически не принимает, ограничиваясь получение «губернаторской ренты» и продвижением проектов своей очень близкой знакомой архитектора Натальи Ибрагимовой.
Как рассказывают информированные источники в уральском регионе, дальнейшую активность Паслер может начать проявлять только после получения подробных инструкций от кураторов. Нынешний статус сотрудника резидентуры подразумевает более высокий уровень работы по сравнению с губернатором депрессивного региона. Но перекрытие границ в связи с коронавирусом затягивает процесс передачи информации, не позволяет Кристине Субботиной посетить своего подопечного. 

Откровения Александра Гусака:
-Моя карьера на оперативном поприще началась в одном из районных отделов КГБ СССР г.Москвы (сейчас это Северо-Западный округ столицы). Мне, как молодому сотруднику, поручили заниматься розыском государственных преступников – это нелегалы, изменники Родины и совершившие другие государственные преступления и скрывающиеся от наказания люди на территории СССР и за рубежом. Во всесоюзном розыске на тот момент находилось примерно около 1 000 человек, но конкретно у меня сложились очень неплохие оперативные позиции в отношении четырех разыскиваемых, которые находились / или были УСТАНОВЛЕНЫ за рубежом .
Однако первое моё оперативное задание началось с очень неприятного случая. Поручили мне, как молодому сотруднику, найти себе место для встреч с агентурой, т.е. явочную квартиру. Я «перелопатил» около сотни адресов и… нахожу пенсионеров с трехкомнатной квартирой.
В биографии хозяйки квартиры местом рождения было указано село Кулешовка, Недрыгайловского района Сумской области (Украина). Именно с этим местом у меня было очень много связано по линии отца: там жили мои дедушка с бабушкой, другие родственники, там же родился и мой папа, к тому же наша семья туда очень часто ездила.
Бабушка Даша была очень доброй…а дед Мартын - суровый: прошел гражданскую и Великую Отечественную, был ранен в Берлине, потерял девятерых детей от голода в 1933 году… Повзрослев, я никогда не держал на него обиды, за то, что он в детстве «драл» меня «мухобойкой» за шкодливое поведение и непослушание…



Вот это очень глубоко «засело» у меня в голове, и поэтому, когда я увидел, откуда эта женщина (владелица трехкомнатной квартиры в Москве), то, конечно же, очень обрадовался. Мне казалось, что именно с ней будет легче договориться – землячка всё-таки. Звали ее Надеждой. После соответствующей проверки начал действовать.
Взаимоотношения я устанавливал почти всегда под предлогом розыска преступников, для этой цели часто носил с собой фотографии разыскиваемых. Контакт с этой женщиной удалось установить, а с мужем её повидаться как-то не получалось.


Александр Гусак. Фото из личного архива Александра

На очередной встрече мы сидели с ней на кухне, пили чай. И я решил ей рассказать о своем отце, о селе и об истории с советским танком. Мне казалось, что мы с ней очень даже мило побеседовали, и на вопросы «А помните?..» - она мне все «поддакивала». Сказал ей, что через недельку, с ее позволения, загляну к ней снова. Мне надо было подготовить документы, так как чувствовал, что вербовка состоится.
Буквально через пару дней муж Надежды со скандалом прибежал к нам в отдел, его принял заместитель начальника отдела.



Если честно, то я был в шоке от всего произошедшего. Для меня это всё было, как «обухом по голове».
Я узнал, где она лежала в больнице, собрался с мыслями, с тортиком да цветами и пошел к ней объясняться.
- Что случилось у вас, Надежда? По-моему, ни с моей, ни с вашей стороны не было никаких претензий. Нормально же с вами общались. Почему? В чем причина?
- Первый раз, когда вы, сотрудник КГБ, пришли, я очень сильно «напряглась». Поняла, что вы не просто так мне рассказывали и показывали фотографии разыскиваемых лиц.
Надежда «в голове крутила», что я пришел за ней…
- Почему? - спросил я её.



Она искренне считала себя изменницей Родины.
После освобождения Европы от фашистов, Надежда вернулась домой в Кулешовку. Со временем вышла замуж за военного (сотрудника государственной безопасности).
То, что она по доброй воле в годы войны выехала в Германию - никто об этом не знал.
Прошло примерно 40 лет, и тут «нарисовался» я, такой сам из себя "красавец"… сотрудник КГБ ищет что-то или кого-то… поэтому она сразу себе придумала, что якобы её «изучают»…



Изменников мы искали по всему Союзу и даже за рубежом вплоть до 1991 года. На них заводились специальные «книги» с перечислением всех преступлений, что они совершали в военные годы. Поиск прекращался либо в случае кончины разыскиваемого, либо в случае поимки.
Надежду мне пришлось успокоить.
- Давайте это останется между нами, - сказал я ей. – Я не вижу здесь никакой измены. Лечитесь и выздоравливайте.


На фото: дипломат Владимир Викторович Лагутин (руководитель проекта «Дипломатия под парусами» ) и Александр Иванович Гусак (наставник молодежного проекта «Дипломатия под парусами»).

Мы хорошо простились. Пообещал ей, что больше никто к ним приходить не будет из нашей организации.
Через несколько дней прибегает ко мне её муж, который когда-то служил в самом секретном подразделении госбезопасности, и снова со скандалом. Судя по всему, о нашей беседе Надежда что-то рассказала, но, скорее всего, не всё.
Пришлось его немного привести в чувство:
- Если вы заикнетесь об этом ещё где-либо, - говорю ему, - я начну «копать»… Как это получилось, что вы, в то время сотрудник госбезопасности, женились на гражданке, которая добровольно поехала в Германию во время войны? Скорее всего, а я докажу - вы это знали, но не доложили. По каким причинам вы это скрывали?
Он не был дураком , сразу все понял… С тех пор я его никогда больше не видел.
А другое конспиративное место для встреч с оперативными источниками я все-таки нашел: очень быстро и совсем недалеко от метро.
P.S. По признанию Александра Ивановича эту тайну он хранил около 30 лет и впервые рассказал эту историю мне для статьи...

После окончания академии проводилась углубленная специальная подготовка к работе за границей в одной из стран Юго-Восточной Азии (в Таиланде, в ее столице Бангкок). Первая командировка длилась около четырех лет. Высокая профессиональная подготовка и исключительно ответственное отношение к делу позволили Александру в ходе командировки выполнить поставленные задачи и добиться конкретных результатов. Разведчик вернулся в Центр заместителем президента.
Затем последовала плодотворная работа в центральном аппарате Главного Разведывательного Управления (ГРУ) военной разведки и новая командировка в Японию. Официально он значился в Японии как кор­респондент издательства Агентства Печати «Новости». Это была его «крыша». А поэтому ему приходилось много писать о Японии. В своих от­крытых статьях он подтверждал свою профессию журналиста.
Началась активная работа разведчика Мачехина. В Японии на военной базе Екосука базировался атомный авианосец США «Мидуэй». Уже на протяжении нескольких месяцев Александр вел изучение и разработку американца - молодого офицера с этого корабля. Этот большой военный корабль вел пристальное наблюдение за действиями советского военно-морского флота на Востоке, в акватории Тихого и Индийского океанов. Нашему разведчику нужно было выяснить, какие ядерные заряды (их мощность, коли­чество) имеются на авианосце, какие на его борту средства доставки ядерных боеприпасов. К тому же он разведывал планы и возможные сроки применения оружия массово­го поражения против СССР, определял степень боевой готовности противника.



Александр был уверен, что агентурная встреча прошла успешно. «Наружки» за собой перед встречей не выявил. В обусловленное время американский офицер спокойно си­дел за столиком, как и договарива­лись. Ничего подозрительного в вечерней обстановке небольшого кафе не наблюдалось. Беседа была короткой. Получение материала прошло быстро в безлюдной туалетной комнате.
Американец имел доступ к интересующим нашего разведчика сведениям. Сомнений не вызывало. Наш разведчик не исключил, однако, что морской офицер с «Мидуэя» мог быть и хитрой «подставой» противника. Поэтому нужно было собрать на него как можно больше информации по различным каналам. И Александр сознательно пошел на риск.
Встреча состоялась. Теперь нужно спокойно выйти из кафе и, затерявшись в толпе, уйти подальше с этого места. Но еще в кафе Александр каким-то внутренним чутьем уловил опасность, хотя и не заметил ничего подозрительного. Левая рука машинально опустилась в карман, где находилась микропленка, полученная от американца, и пальцы сжали ее. Сделав несколько шагов вперед, он увидел угрозу - несколько че­ловек метнулись к нему, пытаясь схватить его за руки. Но Александр молниеносно выхватил из кармана микропленку и незаметно выбросил ее. Ему заломили руки за спину и грубо втолкнули в автомобиль.
Так 12 мая 1976 года состоялся арест советского гражданина, военного разведчика Александра Мачехина. Его поместили в одиночную камеру, которая просматривалась со всех сторон, велось постоянное наблюдение. Постоянно   был   включен   яркий   свет.
Прогулки на свежем воздухе не разрешались. Но разрешались встречи с женой, с советский врачом, с прессой.
С помощью американских спецслужб японцы собрали о Мачехине определенную информацию. А помогал им в этом предатель нашей Родины, военный разведчик генерал Поляков, который сотрудничал с ЦРУ уже четверть века. Роль предателя Полякова в этом деле вскрылась позже, после его ареста в Москве. Потом он был расстрелян. Поляков предал многих, в том числе и Мачехина, и американца с атомного авианосца «Мидуэй».
С первых дней ареста днем и ночью продолжался непрерывный допрос Александра. Его пытали, изматывали. давили на психику, чтобы сломить, запугать и заставить работать на японцев. Настойчиво протестуя против ареста, Александр объявил сухую голодовку (без пищи и воды), чтобы исключить изощренные попытки применения психотропных средств, парализующих волю человека, а он был уверен, что их применят. Голодовка длилась пять дней. Японцы встревожились и пытались заста­вить его  отказаться   от  голодовки, зная. что на шестые или седьмые сутки сухой голодовки и обезвоживания организма у человека начинаются галлюцинации и необратимые процессы разрушения жизненно важных органов. Разведчику разрешили доставлять раз в день еду из Советского посольства, которую готовила его жена Лидия Николаевна. После этого Александр прекратил голодовку.
Для освобождения нашего разведчика был подключен аппарат посольства, посол Дмитрий Степанович Полянский, международный клуб журналистов. Не имея достаточных улик для ареста, генеральный прокурор Японии приказал освободить Мачехина из тюрьмы и выехать из Японии. Яростная совместная попытка двух спецслужб - Японии и США склонить его к измене и сотрудничеству не увенчалась успехом. В этой жестокой схватке с противником разведчик уверенно вышел победителем.
Полковнику Александру Мачехину довелось еще после Японии провести командировку в Афганистане. После ее завершения его, как опытного разведчика, направили на работу в Военно-дипломатическую Академию.



Александр Егорович окончил адъюнктуру, досрочно защитил кандидатскую диссертацию и приступил к педагогической работе, стал доцентом. Подготовленные и воспитанные им разведчики внесли свой достойный вклад в общее дело, занимают в ГРУ высокие посты. Он подготовил десять кандидатов военных наук. Ныне полковник Александр Егорович Мачехин в отставке, но без дела не сидит. Он занимается лите­ратурной деятельностью.
Под стать Александру Егоровичу его жена Лидия Николаевна. В зарубежных командировках она постоянно помогала мужу в специальной работе - выезжала с ним на тайниковые и другие агентурные операции, изучала обстановку в городе, спо­собствовала установлению полезных знакомств. Александр Егорович и Лидия Николаевна вырастили сыновей - Владимира и Виктора, которые получили прекрасное воспитание и образование.
Ссылка

Есть подозрения, что информацию по работе А.Е. Мачехина в Японии американцам предоставил бывший генерал-майор ГРУ Д. Поляков.  Умер А.Ф. Мачехин в марте 2012 года.

Председатель КГБ СССР Бакатин В.В. Фото из интернета.

В США и Великобритании имя Вадима БАКАТИНА сегодня знает гораздо больше людей, чем в России. Для Запада он - герой, сумевший в кратчайшие сроки уничтожить КГБ. Для граждан же России и сотрудников спецслужб - предатель Родины.
5 декабря 1991 года во время приёма в посольстве США на Новинском бульваре председатель Вадим Бакатин передал американскому послу Роберту Страуссу схему прослушки в новом здании посольского комплекса. Но схема — сказано слишком мягко. Это был целый пакет совершенно секретной документации, содержащий не менее 70 листов, о системе прослушивающих устройств и о том, как эти устройства работают. Говорят, американец, от такой душевной щедрости российского министра долгое время стоял, разинув рот. Он не мог поверить, свалившемуся в его руки счастью.
В мировой истории не было еще такого, чтобы руководитель службы безопасности одного государства передавал совершенно секретные документы представителю другого государства, заменяя и делая ненужным работу сотен шпионов и агентов.
По мнению специалистов, система прослушки американского посольства в Москве была настолько совершенна, что американцам понадобился бы не один десяток лет, чтобы полностью вычислить всю схему и понять смысл её работы. Поэтому подарок Бакатина все силовики, не только у нас, но и за рубежом, расценили как беспрецедентное по своему масштабу и цинизму предательство своей страны.
Если обыватель думает, что стены посольского здания умельцы из КГБ просто напичкали "жучками", то глубоко ошибается. Как раз дело в том, что никаких "жучков" нигде не было, поэтому и найти их было просто не возможно. Суть этой уникальной системы заключалась в том, что роль прослушивающего устройства исполняли сами материалы и конструкции, из которых строилось новое здание американской дипломатической миссии. Вычислить, откуда именно из посольского здания утекает секретная информация, было в принципе почти невозможно. Для этого понадобилось бы разбирать всё здание, вплоть до несущих стен и перекрытий. Это была суперсовременная и новейшая разработка наших ученых.


Здание и территория Посольства США в Москве. Фото из интернета.

Не остался в стороне и наш отечественный кинематограф. В 1992 году на экраны страны выходит комедия Л.Гайдая "На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди". Это откровенная пародия на наши спецслужбы, в частности на КГБ. По сюжету, действие в фильме происходит в последние годы существования СССР. Холодная война закончилась и президенты двух великих держав - СССР и США должны встретиться для важных переговоров и обсудить дальнейшее сотрудничество.


Президенты 2-х стран. Кадр из фильма "На Дерибасовской хорошая погода, или на Брайтон-Бич опять идут дожди".

Одновременно в Москве встречаются рабочие группы КГБ и ЦРУ и празднуют начало своего сотрудничества, делятся секретами и агентурой. В воздухе веет ветер перемен к лучшему. Народ надеется, что, бывшие в годы Великой Отечественной войны союзники, вновь станут друзьями и период холодной войны навсегда будет растоплен и останется в прошлом.


Генералы КГБ и ЦРУ. Кадр из фильма "На Дерибасовской хорошая погода, или на Брайтон-Бич опять идут дожди".

Однако не всегда и везде так гладко и спокойно, как показано в кино, обстояли дела в разведке и контрразведке двух великих держав. Американские спецслужбы, пользуясь неразберихой внутри руководства нашей страны, лояльностью высших чинов органов безопасности к "заокеанским друзьям", продолжали насаждать Россию своими агентами и черпать разведывательную информацию из всех сфер деятельности "молодой новоиспеченной" страны.
Именно конец 1980-х и 1990-е годы считаются самыми тяжелыми для органов безопасности России, ибо им пришлось вести работу в условиях постоянных нападок и критических замечаний на ведомство. Как только не переименовывали аббревиатуру этой структуры после развала СССР с 1991 по 1996 годы - КГБ - АФБ - МБ РФ - ФСК - ФСБ. Тем не менее, даже в такой непростой и непонятной ситуации чекисты, как и прежде, добросовестно выполняли свой долг перед государством.
Мы привыкли, что шпионов, как правило, изобличают и ловят в крупных городах - Москве, Санкт-Петербурге, или городах, в которых находятся заводы, выпускающие продукцию оборонного назначения - Нижнем Новгороде (Горький), Новосибирске, Ижевске и др. Однако и в других регионах России недремлющее око госбезопасности также выявляло и нейтрализовывало излишне любопытных иностранцев.
Так в 1996 году в ходе совместной операции, проведенной сотрудниками регионального Управления ФСБ России по Камчатской области и управления военной контрразведки Тихоокеанского флота в г. Петропавловске-Камчатском были с поличным задержаны гражданин США Ричард Дэн Оппфелт и офицер ВМФ России - капитан 3 ранга. Задержание было произведено в момент передачи офицером ВМФ американцу секретных сведений. Надо отметить, что впервые американец попал в поле зрения наших контрразведчиков еще в 1982 году. Именно тогда была отмечена проявленная американцем излишняя любопытность к военным объектам и зафиксированы его первые намерения в установлении контактов с военнослужащими. Впоследствии была установлено и его связь с ЦРУ, как профессионального разведчика. Было также установлено, что основам шпионского мастерства он начал обучаться еще во время службы в военно-морской разведке США, а затем на специальных курсах ЦРУ в Сан-Диего. С 1982 года он постоянно занимался поиском источников информации среди наших соотечественников, в связи с чем часто посещал СССР, а затем и Россию. И вот наконец настал его звездный час. В 1995 году на Камчатке, куда он приехал под видом предпринимателя и миссионера американец познакомился с одним из офицеров Тихоокеанского флота. Учитывая, что в то время денежное довольствие военнослужащим задерживалось по нескольку месяцев, завербовать данного офицера разведчику не составило никакого труда. За скромную для американца, но огромную для россиянина сумму в 300 долларов США, Оппфелт предложил передать ему секретные данные об инфраструктуре одного из подразделений флота. Офицер, не долго думая, согласился. Во время передачи его и задержали контрразведчики.
Впоследствии Ричард Дэн Оппфелт был объявлен персоной нон-грата и выдворен за пределы России за действия, наносящие ущерб интересам государственной безопасности.
Одновременно с провалом американского разведчика, зарубежные каналы преподносили данное задержание Оппфелта как меру ужесточения политики России в отношении иностранцев накануне президентских выборов. Однако подобные провокации в тот период происходили достаточно часто.
Статья подготовлена по материалам википедии, статей газеты "Камчатский Край", "Военное обозрение" http://историк.рф/special_posts/и-у-стен-есть-уши-история-одного-изоб/, а также воспоминаний сотрудников спецслужб РУФСБ РФ по Камчатскому Краю.

РГ | Но ведь у норвежского правосудия высокая репутация, многие считают его едва ли не идеальным.
Трехолт | У меня несколько иное мнение на этот счет. Убежден, что процесс в отношении меня носил политический характер и был процессом "холодной войны". Потому суд и выносил приговор на основании предположений, а не фактов. Сам процесс носил чрезвычайно закрытый характер, в качестве доказательств использовались показания анонимных свидетелей. На заседаниях прямо заслушивался бывший сотрудник КГБ Левченко, бежавший в Японию, и косвенно, без присутствия в суде - перебежчик КГБ Лялин. Главным же свидетелем стал бывший сотрудник КГБ, который остался в Англии, Олег Гордиевский.
РГ | Лично?
Трехолт | Также без присутствия в суде. Фамилия Гордиевского на суде официально не упоминалась. Его называли так: "надежный источник в КГБ одной из сотрудничающих с Норвегией разведок". От его имени говорились общие вещи, не подкрепленные никакими доказательствами. Гордиевский якобы слышал, что я передавал советской разведке секретные документы НАТО и вообще был одним из десяти наиболее успешных агентов КГБ.
РГ | Как на ваш арест отреагировали в Норвегии?
Трехолт | Вокруг ареста всячески нагнеталась истерия, правительство созвало даже специальную пресс-конференцию. То есть еще до начала судебного процесса премьер-министр, министры обороны, иностранных дел и юстиции объявили, что я шпион. Контрразведка позаботилась об утечках в прессу, которые основывались на лжи. Потому не исключаю, что непосвященная публика могла поверить, что я действительно шпион. Но друзья и близкие всеми силами поддерживали.
РГ | 20 лет тюрьмы - немалый срок. Что помогло вам не пасть духом?
Трехолт | Я знал, что осужден незаслуженно и что вынесенный приговор - не последнее слово в этом деле. Кроме того, в последние годы заключения по переписке познакомился с молодой девушкой, мы полюбили друг друга и получили возможность пожениться. Ее звали Шелли.
РГ | Она родом из Норвегии?
Трехолт | Отец - американец, мать из Норвегии. Она была серьезно больна, за несколько недель до моего освобождения умерла. Такая вот печальная история.
РГ | Она тоже не верила в обвинения против вас?
Трехолт | Конечно, нет. Более того, долгие годы боролась за мое освобождение. Обращалась в норвежское правительство, парламент, МИД, действовала через американское посольство.
РГ | Как вас содержали в норвежской тюрьме?
Трехолт | Почти два года я сидел в одиночной камере - в тюрьме, где во время войны был немецкий концлагерь. После чего был помещен в отделение, где содержались убийцы, насильники, растлители детей - в общем, люди с ненормальной психикой. Думаю, таким образом власти пытались заставить меня признаться в шпионаже, чего не смогли добиться на суде.
РГ | И сколько в итоге вы отсидели?
Трехолт | Восемь с половиной лет. После чего в июле 1992 года король Норвегии издал указ о помиловании.
РГ | И вы остались в Норвегии?
Трехолт | Это оказалось невозможным. Мое дело занимало норвежскую общественность почти десять лет, и общественность была подвержена пропаганде. Норвегия - небольшая страна, всего 4,5 миллиона человек. На меня показывали пальцами, я подвергался нападкам правых. Кроме того, оказался практически без средств к существованию, все было конфисковано. Вышел из тюрьмы с двумя пластиковыми пакетами, с каким-то скарбом, первое время жил на социальное пособие.
Пришлось уехать в Грецию. С 1967-го по 1974 год я активно поддерживал там тех, кто боролся против диктатуры "черных полковников". В ходе борьбы за демократию сблизился с рядом фигур, впоследствии занявших ключевые посты, - с будущим премьером и министром обороны Андреасом Папандреу, с его сыном Георгиосом Папандреу, ставшим главой МИДа. Сейчас он - председатель правящей партии ПАСОК - Всегреческого социалистического движения. Полгода жил в семье Папандреу, где познакомился с нынешним президентом Греции Каролосом Папульясом. В марте 1993 года я приехал в Россию.
РГ | А в России у вас остались друзья?
Трехолт | Безусловно. Нормальную жизнь после освобождения мне во многом помогли наладить Владимир Жижин, Геннадий Титов, Виктор Грушко, Герман Сычев, Валерий Калачев, Алексей Калинин, Валерий Небовский и многие другие. Они знали, что я был подвергнут страданиям, которых не заслуживал.
РГ | В те годы, когда раскручивался последний виток "холодной войны", вы находились, так сказать, внутри ситуации. Сегодня можете взглянуть на то время со стороны. Что было сделано правильно, а что оказалось романтичными и утопичными взглядами и идеями?
Трехолт | И тогда я был убежден, и сегодня считаю: необходимо развивать диалог между странами. Я всегда говорил, что такая маленькая страна, как Норвегия, и огромный СССР, а сегодня - Россия, должны уважать точку зрения соседа. Этого можно добиться лишь при регулярном общении. В 70-е я был представителем более молодого поколения, чем тогдашние правители, и иначе относился к развитию отношений между Востоком и Западом. Возможно, несколько недооценил силы, которые хотели продолжения "холодной войны", но не жалею о том, что делал в то время.
Сейчас ситуация иная, у Норвегии и России много совпадающих интересов. Это и охрана окружающей среды, и освоение природных ресурсов на Севере. По-прежнему актуальна и проблема, которой мы занимались тридцать лет назад, - уточнение морских границ. Как заместитель министра иностранных дел, я имел отношение к созданию так называемых "серых зон" в Баренцевом море. И меня, и министра сильно критиковали в те годы. Но эти зоны существуют до сих пор, помогая эффективно урегулировать возникающие вопросы.
Справка "РГ"
"Серая зона" - спорная рыболовная территория между Норвегией и Россией. Режим рыболовства и квоты на вылов рыбы в этой зоне площадью 67,5 тысячи квадратных километров определяет смешанная норвежско-российская комиссия. Впервые временное соглашение о спорных территориях было подписано в 1978 году. Авторство самого термина "серая зона" приписывают Арне Трехолту, который на переговорах о спорных территориях выступал в роли заместителя министра морского права Норвегии Йенса Эвенсена.
РГ | Несколько лет назад я был свидетелем того, как в Архангельске норвежский военно-транспортный "Геркулес" забирал в свое чрево старый МиГ. Факт показался символическим: истребитель, несший службу на Севере во времена "холодной войны", стал экспонатом музея авиации Норвегии. Вы не считаете, что дела, подобные вашим, также пора сдать в архив?
Трехолт | Не думаю. Наоборот, настало время, чтобы суд принял справедливое решение, а норвежское общество пересмотрело взгляд на мое дело.
РГ | Так что борьба не закончена?
Трехолт | Недавно в Норвегии была создана комиссия по судебным ошибкам, дословно - комиссия по судебным убийствам. Под убийством понимается несправедливое решение суда, преднамеренное или непреднамеренное. Эта комиссия взялась и за мое дело. Уверен, она придет к заключению, что доказательная база в нем не выдерживает никакой критики. Меня, повторюсь, осудили на основе предположений и домыслов, без конкретных доказательств.
РГ | И вы верите в успех?
Трехолт | Конечно, будет трудно. Ведь люди, вершившие суд надо мной, живы. Полиция, контрразведка, прокурорские и судебные работники, политики, завязанные в этом деле, станут всячески препятствовать. Но справедливость должна восторжествовать.
РГ | Сейчас довольно популярны шпионские фильмы: Брэд Питт, к примеру, только что снялся сразу в двух таких картинах. Ваша история - готовый сценарий для полноценного блокбастера. Один лишь список персонажей, с которыми так или иначе связана ваша жизнь, чего стоит: Рейган, Папандреу, Хусейн, Пальме... Если бы по вашей судьбе снимали фильм, как вы думаете, чем бы он закончился?
Трехолт | (Смеется.) Фильмы обо мне уже снимались. Правда, без Брэда Питта - это кино не художественное, а документальное. В Дании вышел фильм, завоевавший премию на фестивале в Копенгагене. Сейчас над подобной картиной работают два норвежских режиссера. Прошли фильмы и на телевидении: в Норвегии, Швеции, Дании. Хотя, конечно, было бы интересно, если бы какой-то режиссер за пределами Скандинавии взялся за это дело, попытавшись взглянуть на ситуацию со стороны. На мой взгляд, моя судьба - это современная драма в стиле Кафки. Своего рода война против ветряных мельниц, когда невозможно доказать свою невиновность. Хотя вообще-то все должно быть ровно наоборот: привести суду доказательства того, что ты виновен, обязаны полиция и прокуратура. В моем случае все перевернуто с ног на голову.
А что до Голливуда, то там есть режиссер греческого происхождения Костас Гаврас. Он в свое время снимал Ива Монтана, делал фильм с Джэком Леммоном. Ему рассказали мою историю, и он проявил к ней интерес. Посмотрим, чем все это закончится.

Справка "РГ"
Станислав Левченко - корреспондент "Нового времени" в Японии. В 1979 году попросил политического убежища, назвавшись майором внешней разведки СССР. Написал три книги, не принесших ему ни славы, ни денег. Сегодня - обозреватель газеты "Новое русское слово". Живет в США.
Олег Лялин - майор (по другим данным - капитан) КГБ, в 1971 году попросивший политического убежища в Англии. Итогом его предательства стал серьезный дипломатический кризис: в сентябре 1971 года британские власти выслали по подозрению в работе на КГБ и ГРУ 105 советских дипломатов. Умер в Англии в 57 лет от рака.
Олег Гордиевский - бывший полковник КГБ, 11 лет работавший на английскую разведку. Получил известность, когда после разоблачения в 1985 году англичане тайно вывезли его из СССР в автомобильном багажнике. После чего британские власти выдворили из страны 25 советских дипломатов и журналистов. Заочно приговорен к смертной казни.

В качестве доказательств своей деятельности и ее иллюстраций, Левченко привел следующие примеры:
• 23 января 1976 в газете «Санкэй симбун» (той самой, в которой работал репортер, струдничавший с КГБ) было опубликовано ложное завещание Чжоу Эньлая, бывшего главы Госсовета Китая. Он якобы призывал к более тесному сотрудничеству социалистических стран, чтобы не повторились ужасы Культурной революции (уничтожение политической оппозиции в Китае). В завещании также упоминалось о имеющемся расколе властных элит КНР. Целью публикации было предотвращение сближения Японии и Китая);
• КГБ подкупало сотрудников японского МИДа и получало от них копии многих секретных документов. Источники в министерстве носили позывные «Назар» и «Рэнго»;
• Через завербованного журналиста с позывным «Арес» пересылалась секретная информация (рассказ Левченко о взаимодействии с «Аресом» можно прочитать здесь).


Станислав Левченко выступает на ТВ

Левченко отмечал пассивность японских органов в деле противодействия иностранному вмешательству, объясняя это отсутствием законодательной базы и четких инструкций по этому вопросу. Тем не менее, японская полиция допросила Левченко в США в 1983 году, но отсутствие физических улик и истёкший срок выдвижения обвинений не позволил открыть расследование уголовного дела. К тому же ни один из тех, с кем лично контактировал Левченко, не был агентом и не выдал никакой информации, которая угрожала бы госбезопасности Японии.
Советская сторона опровергла все обвинения и заочно приговорила Левченко к смертной казни.
Спустя 10 лет после предательства, в 1989 году, Левченко получил гражданство США. В Америке его пытались выследить агенты КГБ Николай и Светлана Огородниковы, но были раскрыты.


Обложка книги Станислава Левченко

Левченко, будучи в Америке, в 1988 году, выпустил книгу на английском языке «On the Wrong Side: My Life in the KGB» («На той стороне: Моя жизнь в КГБ»). В 1985 году вышел перевод книги на японский под названием «Взгляд КГБ на Японию»).
Сегодня Станиславу Левченко уже 76 лет, и он до сих пор живет в США.

Левченко выдал американцам около двухсот советских агентов в Японии, среди которых значились такие крупные фигуры, как бывший министр труда Исида Хирохидэ (кличка «Гувер»), лидер Социалистической партии Кацумата Сэйити (кличка «Гавр»), заместитель главного редактора влиятельной консервативной газеты «Санкэй» Яманэ Такудзи (кличка «Кант»), крупный бизнесмен, связанный через якудза с ЦРУ, советник премьер-министра Накасонэ, Сэдзима Рюдзо (кличка «Краснов»). Большинство из выданных агентов лишились работы, но дальше этого преследования не пошли. Сам же Левченко, в 1981 году заочно приговоренный в Советском Союзе к расстрелу, живет в США, где, как и Преображенский, сотрудничает с газетами и радиостанциями, чья целевая аудитория так или иначе связана с русской диаспорой. После бегства он написал три книги, изданные на английском и японском языках, в которых рассказал о своей биографии, службе в разведке и попытался объяснить причины, которые подтолкнули его к предательству.
Известный писатель и телеведущий, японовед по образованию, начинавший свою журналистскую карьеру с политических детективов о японском милитаризме, Леонид Млечин писал о предателе: «Станислав Левченко утверждал, что советская разведка располагала в Японии двумястами агентами. Среди них фигурировали бывший член правительства, деятели оппозиционной социалистической партии, несколько членов парламента и специалисты по Китаю: от резидентуры в Токио требовали тогда во что бы то ни стало помешать сближению Японии и Китая.
По словам Левченко, советские разведчики уговорили одного члена парламента организовать депутатскую ассоциацию дружбы с Верховным Советом СССР. Он получал деньги от КГБ (но ему об этом не говорили) на издание ежемесячного журнала. Левченко также заявил, что и влиятельная социалистическая партия Японии субсидируется КГБ. Это делается через “фирмы друзей”, которые получали выгодные контракты от советских внешнеторговых организаций, а взамен перечисляли на счет соцпартии пятнадцать — двадцать процентов прибыли.
Заодно Левченко рассказал, что в Японии советские разведчики передавали наличные представителю нелегальной филиппинской компартии в чемодане с двойным дном.
Это похоже на правду. Начальники региональных отделов первого Главного управления лично отвечали за передачу денег коммунистическим партиям в странах, которые курировали.
После бегства Левченко Крючкову пришлось полностью сменить состав резидентуры в Токио и японского отдела в центральном аппарате. Так происходило после каждого провала.
Я знал молодых разведчиков-японистов, которые благодаря этому смогли поехать в Токио на освободившиеся в резидентуре места. И я встречал опытных сотрудников японского направления советской разведки, которым бегство Левченко сломало карьеру: они лишились возможности ездить за границу, их убрали с оперативной работы, перевели на работу малоинтересную. Они считали свою жизнь сломанной.
Один бывший начальник Левченко после товарищеского ужина сказал мне:
— Если бы он мне попался, я убил бы его собственными руками.
Я посмотрел на него и понял: он бы это сделал…»
На Западе, разумеется, побег Левченко восприняли строго наоборот. Известный в США разоблачитель козней советских спецслужб Джон Бэррон сделал приговоренного к смерти майора одним из главных героев своей нашумевшей книги «КГБ сегодня. Скрытые щупальца». Более того, ее автор прямо назвал биографию Левченко и историю его бегства поводом для написания этого бестселлера, а своего героя представил рыцарем без страха и упрека: «Замысел этой книги родился в ноябре 1979 года, мрачным, дождливым вечером, когда у меня дома впервые появился майор Станислав Александрович Левченко. Незадолго до этого Левченко тайно перебрался в Соединенные Штаты из Токио, где на протяжении примерно пяти лет ему пришлось принимать непосредственное участие в крупных операциях, осуществляемых КГБ. Он все еще переживал перипетии своего побега, все еще находился под свежим впечатлением разлуки с семьей и близкими и, казалось, был ошеломлен тем, что оказался в чужом ему обществе, которое его учили ненавидеть и презирать.
В то же время Левченко произвел на меня впечатление “офицера и джентльмена”, патриота своей страны. Ненавидя КГБ и советскую систему, он с благоговением относился к своей родине и народу. Этот человек понравился мне с первого взгляда. Мы беседовали, сидя у камина, и слушали музыку. Некоторые записи он просил повторять снова и снова: “Радость любви”, “Говори со мной о любви”, “Наша твердыня — Господь”, “Боевой гимн республики”…»
Для нас же Левченко представляет интерес по той простой причине, что в его воспоминаниях, конечно же, одним из главных героев является Токио — великий и прекрасный город, в котором происходили многие героические и драматические, славные и позорные истории. Интересно, что Левченко, готовясь в подмосковной разведшколе к работе против Японии, изучал события, связанные с группой Зорге, и, по его собственным воспоминаниям, она больше всего поразила его воображение. Однако человеческий мозг не зря считают самым темным местом во Вселенной. Восторгаясь подвигом группы Зорге, Левченко тут же пишет, что «был поражен судьбой участников многих возвышенных и героических историй, о которых им рассказывали в разведшколе. Он узнал, например, что японка, вдова Рихарда Зорге, а также все родные помощников Зорге, казненных японцами, влачили жалкое существование и умерли в крайней нищете, оказавшись без поддержки тех, кому они служили, брошенные ими на произвол судьбы». Это, конечно, ложь, начиная с того, что, кроме Зорге, казнен был только Одзаки, и его семья никогда не была беднее, чем другие японцы. Исии Ханако действительно жила небогато, но, как мы помним, у нее не было и никакой постоянной профессии. Более того, достоверно известно, что после 1964 года и до своей смерти в 2000 году она регулярно получала пенсию от Министерства обороны СССР как вдова погибшего офицера, на что, строго говоря, не имела формального права, ибо замужем за Зорге она не была, да и тот не являлся офицером. Но справедливость важнее, только — не для Левченко.
Он прибыл в Токио в 1975 году под прикрытием должности корреспондента журнала «Новое время». Один из первых репортажей Левченко был связан с впечатлениями, которые оставило у него необычное посещение огромного универсального магазина «Исэтан» близ станции Синдзюку: «Случилось так, что в здании универмага его застал сигнал тревоги, предупреждающий публику о пожаре или слабых подземных толчках, за которыми могут последовать более сильные. По этому сигналу тысячи покупателей быстро покинули здание универмага, соблюдая спокойствие, без паники и каких бы то ни было инцидентов. Левченко рассказал об этом в “Новом времени”, подчеркнув, что в подобных ситуациях проявляются такие черты японского народа, как врожденная дисциплинированность и общественная сознательность.
Объективный, благожелательный тон сообщений нового корреспондента не остался незамеченным: вскоре Левченко — первым из советских журналистов — получил доступ в престижный Национальный пресс-клуб.
Корреспонденты американских и западноевропейских изданий занимали в Токио прекрасные квартиры и даже порой отдельные дома. Станиславу досталась от его предшественника жалкая квартирка, кишащая тараканами, в скверном районе города. Пришлось довести до сведения главного редактора, что это обстоятельство подрывает престиж журнала, — если не всего Советского Союза. Главный редактор “Нового времени” Наумов тут же распорядился снять другую, вполне приличную квартиру и обставить ее современной мебелью, — “Новое время” брало на себя все связанные с этим расходы. Левченко подыскал отличную четырехкомнатную квартиру в первоклассном новом доме, в аристократическом районе Удагава, рядом с прекрасным парком и почитаемой всеми японцами синтоистской усыпальницей Мэйдзи».
Удагава-тё — самый центр престижного и одновременно молодежного района Сибуя, средоточие сотен магазинов и не меньшего количества ресторанов. Прекрасное, воспетое кинематографистами всех стран, когда-либо бывавшими в Японии, место для отдыха и гуляний, хотя и весьма сомнительное с точки зрения спокойной жизни, — все-таки вечером здесь шумновато, но, так или иначе, здесь, на Сибуе, недалеко от памятника тому самому верному псу Хатико, которого, возможно, видел своими глазами Василий Ощепков, и поселился Станислав Левченко.
Вновь пересеклись пути молодого разведчика с историей службы на Гиндзе. Левченко вспоминал, что любил встречаться с одним из своих агентов (скорее всего, это был заместитель главного редактора «Санкэй симбун» Яманэ) в… «Кетеле». Знали ли разведчик о том, что это за место? О том, что именно здесь работала «умершая в нищете японка»? О том, что его великий предшественник здесь же встречался с другим заместителем главного редактора? Правда, газеты Яманэ и Одзаки представляли разные (а еще были у Левченко на связи корреспондент «Ёмиури» по кличке «Томас» и агент «Арес» из информационного агентства «Киодо»), но все равно совпадение впечатляющее и, зная уже о нем, рассказ Андрея Стрешнева «Пустой дом» читается уже совсем иначе…
К сожалению, в воспоминаниях Левченко крайне редко встречаются упоминания о конкретных точках встреч с агентами — с адресами и названиями заведений (а встречи почти всегда в Японии проходят в ресторанах), но иногда случается и такое. Известно, например, когда точно состоялась важная встреча Левченко и «Кантом»-Яманэ в кафе «Дин-Дон», рядом с редакцией «Санкэй».
Редакция «Санкэй симбун» располагается по адресу: Отэмати, 1–7 — 2. Это между Токийским вокзалом и императорским дворцом, довольно скучное место, постоянно перестраиваемое и застраиваемое новыми стеклянно-бетонными высотками. Здание «Санкэй» — одна из них, и она тоже только недавно перестроена на старом месте. Кафе же «Дин-Дон» оказалось существующим с 1964 года прелестным рестораном «Дин-Дон» (Ding-Dong), расположенным действительно совсем неподалеку, только чуть ближе к вокзалу (Отэмати, 2–2 — 1), в огромном офисном здании, и специализирующимся на европейской мясной кухне. Ресторан расположен в подвальном этаже, причем, как нечасто бывает в Японии, в своебразном «аппендиксе» — таким образом, что случайно пройти мимо него, увидев посетителей, нельзя. Если вы хотите войти в ресторан или найти кого-то в нем, придется входить. А если агент наружного наблюдения попытается найти точку, где его не было бы видно, а ему было бы видно все, то столкнется с неожиданными трудностями, вызванными затейливой планировкой переходов этажа В1. В этом смысле «Дин-Дон» — идеальное место для конфиденциальных встреч, хотя еда тут — гамбургеры, котлеты и картофель-фри — вряд ли рассчитана на гурманов. Находясь в этом подвальном ресторанчике, легко можно представить, как 9 мая 1978 года агент «Кант торопливо шмыгнул сюда, в полупустое помещение кафе, и сообщил, что должен срочно вернуться назад в редакцию, где сейчас в самом разгаре совещание “мозгового треста” его газеты. Бросив на стол большую пачку из-под сигар, он добавил:
— Вот кое-какой материал о переговорах Фукуды. Не вздумайте печатать это в вашем журнале!
Кант почти никогда не опускался до кражи засекреченных документов — это вообще не подобало “проводникам влияния”, и Левченко решил, что “кое-какой материал” означает нечто вроде схоластического набора предположений и догадок, о чем, собственно, может пойти речь на совещании в Вашингтоне. Желая избавиться от возможной слежки, он затратил шесть часов, чтобы добраться от посольства до этого кафе, и был огорчен, что половина выходного дня пропала впустую.
На обратном пути, в машине, затормозив на красный свет, Левченко открыл свободной рукой конверт и потянул из него за край первый попавшийся документ. Ему сразу же бросились в глаза гриф “Совершенно секретно” и заголовок: “Проект положений, формулируемых премьер-министром Фукудой на предстоящих переговорах с президентом Картером”».
Успешная деятельность Левченко как офицера советской разведки прекратилась осенью 1979 года, когда он решился на предательство. Бежать решил в посольство США — Левченко опасался, что японцы будут слишком долго раздумывать, что с ним делать, и, не выдержав нажима советской стороны, могут его вернуть КГБ. И снова его пути на карте Токио пересеклись с путями тех, чью память он предал. Однажды утром, около одиннадцати часов, он «…демонстративно поглядывая на часы, словно боясь опоздать на деловое свидание, направился к отелю “Санно”, рядом с американским посольством. Этот отель был для американцев чем-то вроде клуба. Здесь часто появлялись и другие иностранцы, приглашаемые на разные вечеринки или просто заглядывавшие на огонек. “Я по приглашению”, — сказал Левченко, войдя, и портье повел его по коридору. Он очутился в дверях большой комнаты, где коктейль-парти была в самом разгаре. Оглядев присутствующих, он остановил свой выбор на флотском офицере. Еще со времен, когда Левченко плавал по Японскому морю на борту патрульного катера, он знал, что морские офицеры более, чем кто-либо другой, способны действовать быстро и решительно, не теряясь в критических ситуациях.
Нельзя было терять ни минуты, и Левченко обратился к работнику отеля, стоявшему у двери: “Передайте, пожалуйста, тому капитану, что я хотел бы сказать ему несколько слов”».
Отель «Санно», бывший первым японским «причалом» для Рихарда Зорге и Макса Клаузена, стартом для всей группы «Рамзая», стал точкой побега для Станислава Левченко, финишем его карьеры разведчика. Как говорят в этих местах, змея съела свой хвост. Восточная столица в очередной раз причудливо перетасовала карты истории советской разведки, не заставляя, впрочем, нас занимать слишком большой стол. Однодневной прогулки по Токио вполне хватит для того, чтобы посетить большинство мест, так или иначе связанных с судьбами наших разведчиков и их агентов, героев и предателей, людей удивительных и людей странных — персонажей истории. Но, как и Москва не представляет собой всю Россию, так и Токио — еще не вся Япония. Поэтому пора закрыть карту столицы и приготовиться к путешествию по стране.

Обыск в резиденции премьера
Только в прошлом году, как утверждается, приятели несколько раз встречались в местных ресторанах. При этом сотрудник Исследовательского бюро вроде бы передавал российскому другу материалы с грифом "секретно", касавшиеся внутренней политики Японии. В Токио особо подчеркивают, что они не имели отношения к обеспечению военной безопасности страны.
Такие контакты якобы зафиксировал отдел общественной безопасности полиции японской столицы, выполняющий функции контрразведки. В конце декабря его сотрудники провели беспрецедентный обыск в помещениях Исследовательского бюро в канцелярии премьера. Были изъяты некие материалы, на основе которых сейчас идет следствие. Подозреваемый в измене чиновник пока не арестован, однако несколько раз отвечал на вопросы следователей. По данным печати, он уже признал факт передачи секретных материалов российскому дипломату. Сейчас следствие стремится доказать, что сотрудник бюро получал деньги за свои услуги. После этого полиция намеревается передать в прокуратуру документы на возбуждение судебного дела. Говорят, что это может произойти уже на следующей неделе.
Судебное дело, по некоторым данным, может быть начато и в отношении российского дипломата, хотя вести его придется в отсутствие обвиняемого. Второй секретарь посольства, как сообщается, уже завершил свою миссию в Токио и покинул Японию. Такое развитие событий типично: местные власти после 1945 года никогда не задерживали подозреваемых в шпионаже советских или российских дипломатов, чтобы не вызывать чрезмерного напряжения в отношениях с Москвой. Как правило, нежелательным лицам просто дают понять, что территорию Японии им лучше покинуть.

Скандал к принятию бюджета
Не вполне понятно, почему о нынешней истории сообщили именно сейчас, хотя ее основные события пришлись, судя по всему, на прошлый год. Не исключено, что разоблачение специально приберегли к январю, когда в Японии в завершающую стадию вступает утверждение государственного бюджета на очередной финансовый год и полиция кровно заинтересована в максимальной рекламе своих достижений.
Несмотря на такую задержку, премьер Фукуда вчера вполне натурально выразил шок в связи со шпионской историей. "Вызывает крайнее сожаление, что эта проблема возникла в канцелярии, прямо у меня под носом",— в сердцах заявил он репортерам в своей токийской резиденции (японского премьера вчера активно цитировали и российские телеканалы - см. "Доступ к теле" на стр. 4). Человек номер два в правительстве, генеральный секретарь кабинета Нобутака Матимура сообщил, что заподозренный в измене чиновник будет строго наказан, если его вина будет доказана. Он пообещал также резко ужесточить контроль над секретной информацией в правительстве. В частности, в канцелярии премьер-министра с апреля начинает работать особый отдел внутренней контрразведки.
Шумиха в Японии пока не сопровождается заявлениями в адрес России — власти скорее порицают слабую дисциплину в аппарате правительства. Тем более что это не первая утечка секретной информации в государственных ведомствах: министерство обороны страны, например, весь прошлый год лихорадило дело о нелегальном копировании данных о новейшей системе противоракетной обороны, которые потенциально могли угодить в руки китайской разведки. Тем не менее посольство России в Японии уже выразило "сожаление и недоумение" в связи с нынешней историей. Его представитель высказал мнение, что скандал раздувают те силы в Японии, которые "недовольны позитивными процессами и поступательным развитием в отношениях двух стран и хотят бросить тень на Россию".

Этого не скажешь о токийской резидентуре ГРУ. Среди интересующих ее вопросов - организация и боевое предназначение соединений японских ВМС, планы их мобразвертывания, организация взаимодействия с 7-м оперативным флотом ВМС США, подробные характеризующие данные на японских адмиралов и старших офицеров, занимающих ключевые посты, планы военного кораблестроения в Японии и их практическая реализация, система связи и боевого управления, осведомленность противника о техническом состоянии и боевой готовности сил Тихоокеанского флота, в том числе о морских стратегических ядерных силах ТОФа. На добывание указанных сведений и был нацелен капитан 3 ранга Сигэхиро Хагисаки.
В целом при анализе зарубежных операций двух основных российских спецслужб - ГРУ и СВР - складывается впечатление, что они никак не могут выйти из затянувшейся полосы кризиса. Многочисленные скандальные провалы, сопровождающие деятельность зарубежных резидентур военной и политической разведок России, на протяжении последних нескольких лет свидетельствуют, что необходимо принятие неотложных мер по исправлению сложившейся ситуации. В самом деле, нельзя же после очередной поимки с поличным офицеров российской разведки всерьез воспринимать заявления Министерства иностранных дел РФ о "провокациях", "попытках вбить клин" и "ухудшить двусторонние отношения". Просто спецслужбам надо лучше работать, а коль скоро случился провал - то держать удар.
Похоже, осознание этого факта Владимиром Путиным и привело к отставке весной 2000 года с поста директора СВР Вячеслава Трубникова, донесения которого из Ясенева в Кремль не всегда отличались оперативной остротой и носили, по мнению источников "НГ", излишне "академический" характер.
Вместо него из Вашингтона по рекомендации секретаря Совбеза Сергея Иванова был вызван прозябавший в безвестности в качестве официального представителя СВР в США генерал-лейтенант Сергей Лебедев, призванный внести живую струю в коридоры штаб-квартиры Службы внешней разведки и определить новые приоритеты в ее деятельности. И он действительно сумел уже кое-что сделать. В ГРУ же никаких изменений не произошло.
Нынешний начальник российской военной разведки генерал-полковник Валентин Корабельников в узких кругах прославился тем, что, едва успев занять в 1997 году кресло своего предшественника Федора Ладыгина, попытался выдавить из центрального аппарата ГРУ в Военно-дипломатическую академию своего первого заместителя Владимира Измайлова, куратора стратегической агентурной разведки, носителя уникального опыта и знаний, выдающегося организатора закордонных операций. Скандал едва не выплеснулся на страницы СМИ, где группа бывших резидентов ГРУ планировала опубликовать материалы с протестом против произвола. Реальность же такова, что именно благодаря генерал-полковнику Измайлову ГРУ пока еще способно решать задачи, поставленные политическим и военным руководством страны. Именно Измайлов с командного пункта ГРУ руководил действиями российских десантников во время их знаменитого марш-броска на Косово, взяв на себя наряду с министром обороны Игорем Сергеевым и генерал-полковником Леонидом Ивашовым персональную ответственность за исход этой операции, теперь вошедшей во все учебники современного военного искусства.
В последнее время Валентин Корабельников тесно сблизился с начальником Генерального штаба Анатолием Квашниным, всячески подогревая министерские амбиции последнего. В группировке Квашнина Корабельников выполняет функции своеобразного "серого кардинала". Оба военачальника неоднократно совместно проводят досуг, где без опаски быть услышанными кем-либо они, очевидно, обсуждают планы на будущее. Некоторые источники даже утверждают, что в случае занятия Квашниным должности министра обороны Корабельникову будет предложен пост начальника Генерального штаба.
Учитывая, что скандальный случай в Токио, где только что побывал президент Путин, нанес несомненный удар по репутации России, Кремль намерен тщательно разобраться в его причинах. Секретарь Совета безопасности РФ Сергей Иванов дал указание представить ему все необходимые материалы по инциденту.

ПРЕВРАЩЕНИЕ В «АРТЕЗИАНСКУЮ СКВАЖИНУ»
Запорожский отдавал себе отчет, какой царский подарок он преподносит своим новым друзьям, как и знал цену своей информации, тем более что американцам для ее добычи пришлось бы приложить ох как много сил и времени. Да и увенчались бы их потуги успехом?!
Запорожского взял на связь сам Стивен Каннес – начальник контрразведки ЦРУ, присвоив «новобранцу» псевдоним Скиф.
«Кроту» предложили вполне приемлемые условия: в случае опасности – защиту в лице администрации президента США и много денег, а взамен потребовали сведения, которые день за днем в течение трех лет с усердием водяного насоса выкачивали из нового друга Соединенных Штатов.
И новоявленный замнач американского отдела, «крот» по кличке Скиф, не подвел своих новых работодателей. Он «слил» им информацию обо всех известных ему разведчиках российских резидентур в США, Канаде, Латинской Америке и Западной Европе, агентуру и намечавшиеся операции.
К счастью, в СВР умеют хранить свои секреты – Запорожский, несмотря на свой высокий пост во внешней разведке, знал далеко не все.
ЦРУ приобрело ему на территории США два коттеджа. Один – за 407 тыс. долл. в «зеленом поясе» пригорода Вашингтона, второй – за 890 тыс. – в штате Мэриленд, в местечке Кокисвилл, и целый парк легковых автомобилей самых престижных марок. Общая стоимость подарков превышала 2 млн. «зеленых» – свидетельство того, что Скиф «сдал» своим цэрэушным работодателям горы секретной информации...

ПЕРВЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ
В 1997 году Запорожский подал рапорт об увольнении. Но к этому времени у управления «К» (внешняя контрразведка ФСБ), да и у Отдела собственной безопасности СВР накопились некоторые подозрения, что полковник и замнач американского отдела – двурушник. За год до этого ФБР арестовало некоего американского дипломата, которого усиленно разрабатывали в вербовочном плане управление «К» ФСБ и СВР. Со стороны внешней разведки этот проект продвигал именно Запорожский.
Но какие, товарищи, могут быть подозрения в отношении такого мастодонта разведки, орденоносца, почетного чекиста, аса вербовок, заслуженного сотрудника, каким считался Запорожский?
Поскольку весомой доказательной базы о причастности Запорожского к аресту американского дипломата не было, активную разработку его прекратили, но внимательно отслеживали его намерения и шаги.
В 1997 году Запорожский ушел на пенсию. В это же время его старший сын Павел, не объясняя причин, подает рапорт и увольняется с третьего курса Академии СВР. Галина, жена полковника, в своем окружении стала рассказывать, что ее мужу предстоит длительная командировка в Западную Европу, вот только дождаться бы окончания средней школы Максимом, младшим сыном...
Все полученные от конфиденциальных источников сведения накапливались и анализировались в ФСБ.
Находится много расхождений в словах и поступках родственников Запорожского и его самого. Ибо он сразу же после увольнения оформил загранпаспорта и долгосрочные визы для всего своего семейства на отдых... в Болгарию.
Что это? Перевалочный пункт для более длительного путешествия? Или просто отвлекающий маневр матерого аса разведки? Вопросы, вопросы и вопросы...

КАК ВЫМАНИТЬ ЗВЕРЯ ИЗ ЛОГОВА?
В отделении ФСБ, продолжавшем разрабатывать Запорожского, появлялись все новые данные, свидетельствовавшие о том, что он – бывший «крот», и, занимая должность заместителя начальника американского отдела СВР, работал на ЦРУ.
Но в это время, о удача для Запорожского! – на Запад сбежали два его сослуживца, сотрудники СВР Третьяков и Торопов. Перебежали, даже не пытаясь изображать из себя лиц, преследуемых по политическим мотивам.
Для Запорожского это был подарок: вот они – предатели, а я – хороший!
Хороший, да, ты хороший, сделали вид в отделении ФСБ, продолжавшем заниматься его разработкой. И Запорожский ничего не заподозрил, когда в 1999 году посетил Россию, прибыв из Соединенных Штатов...
Визит был с дальним прицелом.
Во-первых, надо было убедить всех в своей незапятнанности: если бы он был виновен в чем-то, разве решился бы на поездку?
А во-вторых, ЦРУ затеяло с ФСБ многоходовую игру, где главная роль отводилась Запорожскому.
Скиф должен был выполнять роль наводчика на действующих и готовящихся к вступлению в должность и выезду за границу выпускников Академии СВР. Для этого требовалось поддерживать старые связи, заводить новые знакомства. Из заокеанского далека это сделать было невозможно.
По заданию своих шефов из ЦРУ Запорожский и рискнул сделать такой пристрелочный визит в Россию летом 1999 года...
...Все сложилось замечательно: бывшие коллеги его облобызали и отпустили обратно. А спустя два года, когда ФСБ собрала основательную доказательную базу о его работе в пользу ЦРУ, Запорожского пригласили в Москву. И повод нашелся подходящий – 30-летие образования одного из управлений СВР.
«Приезжай, Саша, – сказали ему бывшие соратники, – посидим за столом, выпьем, вспомним былое. А если проспонсируешь праздник, то честь тебе и хвала!»
Именно этот, тонко просчитанный контрразведкой призыв стать спонсором, и убедил окончательно Скифа в том, что он вне подозрений. Запорожский не стал мелочиться и деньги привез, причем не только на праздник – у него был целый список сотрудников, которых он собирался премировать индивидуально. Для затравки, с дальним прицелом...
...В «Шереметьево-2» Запорожский прилетел 9 ноября 2001 года. Из самолета вышел последним. И страшно оскорбился, когда на его «щедро дающих» руках защелкнулись наручники...
Следствие длилось полтора года.
Трудно сказать, будет ли разоблаченный «крот» встречать свое 70-летие на нарах – может, обменяют его на какого-нибудь нашего бедолагу, томящегося в американских застенках. Хотя вряд ли. Ведь из бывшего «крота» цэрэушники высосали всю информацию. Ну зачем им сегодня такая пустышка? И менять его вряд ли станут на кого-нибудь из наших «сгоревших» агентов. Да и нереально, что Запорожский будет «тянуть» свои 18 лет, – ведь в тюрьме уголовники к шпионам относятся еще хуже, чем к педофилам и насильникам несовершеннолетних девочек...